Через тьму к свету

Гейл стоял перед зеркалом, разглядывая свое отражение, словно пытаясь проникнуть за эту тонкую грань стекла и встретиться лицом к лицу с тем, кем он когда-то был. Короткие, идеально уложенные волосы напоминали ему о недавней стрижке — строгой, военной, почти демонстративно аккуратной. Она словно возвращала его в прошлое, в те дни, когда армейская дисциплина была и проклятием, и единственным якорем, удерживающим его на плаву в бурных водах внутренней пустоты. Сегодня он снова почувствовал эту тяжесть: прошлое, как назойливый призрак, вытягивало из него силы, шепча на ухо знакомые слова вины и бесполезности. Но он не позволял им взять верх. Его пальцы, сжимающие край раковины, побелели от напряжения, а взгляд, направленный на своё отражение, был холодным и сосредоточенным. Гейл знал: этот вечер — испытание. Ужин в доме семьи Мур был для него не просто жестом вежливости, а возможностью. Возможностью шагнуть за пределы той мрачной клетки, которую он построил вокруг себя из горечи, сожалений и одиночества. Он хотел верить, что эти стены можно разрушить, что где-то за ними есть свет. Тени под его глазами выдавали бессонные ночи, и на мгновение он подумал, не стоит ли всё отменить, остаться дома и утонуть в привычной бесцветной рутине. Но тут же отмахнулся от этой мысли. Нет, не сегодня. Внутри него теплилась едва заметная искра — слабая, но живая. Он не мог позволить ей угаснуть. Пусть это было тяжело, пусть даже казалось невозможным, но он отчаянно хотел начать новую жизнь, оставив за спиной старых демонов прошлого. Его мысли перескочили на Эмили — её обжигающий взгляд, полный скрытой силы, и тихую улыбку, в которой таился свет, который он давно не видел у себя. Она была иной, не похожей на тех, кого он встречал раньше. В её присутствии он не чувствовал привычного одиночества, только странное, непривычное тепло. Эта мысль заставила его глубже вздохнуть, словно скидывая груз с плеч. Гейл снова взглянул на своё отражение, и в его глазах появилась решимость. Если что-то и могло спасти его от пропасти, то это не жалость к себе, а движение вперёд — шаг за шагом, как на поле боя. Сегодня он должен был встретиться с этой новой реальностью лицом к лицу, как солдат перед неизвестностью. Гейл поднял взгляд к своему отражению, и его губы тронула едва заметная усмешка. Мысли вернулись к утру, к тому короткому, но удивительно яркому эпизоду, когда он оказался в её доме. Он пытался сосредоточиться на ощущении прохладной воды, промывающей раздражённые глаза, но всё его внимание безжалостно захватило её лицо. Эмили стояла так близко, что он чувствовал её дыхание — лёгкое и чуть учащённое, как у человека, старающегося держать себя в руках. Её пальцы, тонкие и осторожные, касались его лица с удивительной мягкостью. Она словно боялась причинить ему боль, хотя её взгляд был деловым, почти профессиональным. Почти. В нём была тень чего-то большего — неуверенности, удивления… или, может быть, даже смущения. Гейл помнил, как её глаза — глубокие, сверкающие, словно вода под солнцем, — на мгновение встретились с его. Этот момент застыл в его памяти, как фотография. Он заметил, как её тёмные ресницы дрогнули, как она чуть прикусила губу, когда его взгляд задержался на её лице. Её кожа была безупречной, слегка розовевшей на щеках, а в уголках губ таилось что-то нервное, будто она старалась подавить улыбку или смущение. Она была поразительно красива в этой своей непритязательной близости — без маски уверенности, без привычной отстранённости. Он вдруг ощутил, как это тихое мгновение обжигало его изнутри. Тянуло к ней с силой, которая казалась почти физической. Её тонкие черты, блестящие волосы, слегка растрёпанные в утреннем свете, и эта особая уязвимость, которую она, казалось, тщательно прятала от мира… всё это сделало её ещё притягательнее, ещё реальнее. Гейл помнил, как его голос дрогнул, когда он, не выдержав, бросил неловкую фразу. Её реакция была мгновенной: она замерла, покраснела, а её рука немного дёрнулась на его лице. На несколько секунд её лицо раскрылось перед ним совершенно иным образом — искренним, живым, даже уязвимым. Это сбило его с толку. Она была такой неподдельной в этот миг, что у него перехватило дыхание. Сейчас, вспоминая это, Гейл чувствовал, как внутри всё снова сжимается. Он старался не давать волю своим мыслям, не позволять себе идти по этому скользкому пути, но, черт возьми, её образ не отпускал. Его тянуло к ней, как магнитом, и это чувство было одновременно пугающим и завораживающим. Он провёл рукой по волосам и посмотрел на себя ещё раз. "Она не для тебя," — сурово напомнил он себе, но сердце упорно шептало другое. Он выбрал простую одежду, избегая делового стиля: тёмные брюки и мягкая, почти не мнущаяся рубашка тёмно-серого цвета. Это был редкий момент, когда он хотел казаться… собой, настоящим, без высоких офицерских регалий и тяжёлого груза на плечах. Обычный мужчина, идущий на ужин в дом, который незаметно для него самого стал уютным уголком тепла и покоя. Гейл задумчиво поправил манжеты, взглянув в зеркало. Воспоминания о сегодняшнем утре, проведённом с Эмили и её братьями, снова всплыли неожиданно ярко. Он снова услышал детский смех, увидел любопытный взгляд Даниэля, предлагавшего показать свои игрушки, и почувствовал тот миг, когда Эмили мимолётно коснулась его руки за завтраком, передавая тарелку, почти случайно. Её лёгкая улыбка мелькнула в памяти, но за этим вспыхнуло что-то болезненное. Это тепло… оно не должно было его так трогать. Это чувство напоминало о том, что он давно пытался вычеркнуть из своей жизни. Он вдруг ощутил, как на него медленно надвигается что-то тёмное, густое, как облако, в котором тяжело дышать. Эти моменты всегда приходили внезапно, лишая его ясности, наполняя всё внутри ощущением пустоты. В голове эхом звучал голос: "Ты здесь лишний. Ты всего лишь разрушишь этот хрупкий мир, как разрушал всё, к чему прикасался прежде." Он стиснул зубы, стараясь выбросить эти мысли, но они впивались в сознание, как шипы, лишая его сил. Но в этот раз что-то изменилось. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на мелочах — на том, как рубашка мягко прилегала к плечам, на запахе чистого воздуха, тянущегося через окно, и на смехе мальчишек, который он так ясно помнил. Эти воспоминания оказались спасительным островком среди хаоса. Он снова видел, как Сэм, хоть и со скепсисом, всё же принимал его помощь, комментируя каждый его жест, как Даниэль, совсем ребёнок, искал его одобрения, а Эмили, с её уставшим, но благодарным взглядом, говорила тихое «спасибо». Это было что-то реальное, живое, что-то, что он не хотел отпускать. Гейл открыл глаза, глядя на своё отражение, и заметил, как его плечи чуть расправились. Он не знал, сколько ещё сможет держаться, но понимал одно: он не должен позволить этому мраку вновь затянуть его. Он стоял здесь сейчас, готовый хотя бы на один вечер почувствовать себя частью чего-то, что он считал давно потерянным. "Просто один шаг за раз," — напомнил он себе. Может быть, этого хватит. Гейл закрыл глаза, сосредотачиваясь на дыхании, словно пытаясь удержать себя на плаву. Казалось бы, обычный ужин, простая встреча, но в ней была скрыта вся его жизнь, едва заметная, но пронзающая каждую клетку его существа. Это был не просто вечер — это был шанс. Шанс почувствовать себя частью чего-то настоящего, пусть даже ненадолго. Он не мог избавиться от странного ощущения, будто этот ужин станет для него неким поворотным моментом, хотя он не знал, в какую сторону повернётся его жизнь. "Ты хочешь слишком многого," — прошептал внутренний голос, всегда настойчивый, всегда готовый напомнить, что он не заслуживает даже этого. Но Гейл стиснул кулаки, подавляя сомнения. Он хотел быть лучше. Хотел доказать самому себе, что может быть чем-то большим, чем просто сломанным солдатом, живущим по инерции. Хотел воссоздать себя заново. Но он понимал, что это — не только его борьба. Воспоминания о семье Мур наполнили его решимостью. Он вспомнил, как утром, в доме Эмили, всё вдруг стало... тихим. Это не была мёртвая тишина, которая его преследовала — это был покой. Смеющиеся братья, заботливая суета Эмили, её взгляд, полный усталости, но каким-то образом сохраняющий тепло. Эти мелочи казались ничтожными, но в них было то, что он давно потерял и так отчаянно хотел вернуть. "Если я позволю себе поверить, что это возможно..." — мысль оборвалась. Смотря в зеркало, он спрашивал себя, как бы это выглядело — шаг за шагом воссоздавать что-то с тем, кому он не знал, как довериться. Он не знал, что она чувствует. Возможно, для неё он был просто сосед, просто коллега, просто тот, кто случайно оказался рядом в нужный момент. Но эти мысли резали его изнутри. Он хотел, чтобы она видела в нём что-то большее. Хотел, чтобы она тоже почувствовала ту невидимую нить, которая, казалось, тянулась между ними. Но Эмили была другой. Её спокойная уверенность и мягкая улыбка прятали раны, о которых он знал слишком мало, чтобы судить. Она была сильной, но он видел в её глазах ту же усталость, что чувствовал в себе. "Может ли человек, который сам борется с тенью, помочь другому выйти на свет?" — этот вопрос жёг его, словно огонь. Гейл открыл глаза, наблюдая за своим отражением. Он понял, что, возможно, с Эмили он сможет всё построить заново, но только если она тоже этого захочет. Только если она видит в нём что-то, что поможет ему вернуть свет в его сердце, что поможет удержаться на грани, не упасть снова в пропасть. Это не будет легко, но, может быть, оно того стоит. Стук в дверь прозвучал неожиданно, выдернув Гейла из его мыслей, как тонкий всплеск воды нарушает её гладь. Он повернулся и, ощущая странное предчувствие, направился к двери. Щелчок замка, лёгкий скрип петель — и перед ним оказалась Эмили. Она стояла босиком, на ней были простые домашние шорты и мягкая футболка, чуть великоватая, с невысокой горловиной, которая слегка спадала с одного плеча. Её волосы, слегка спутанные после сна, мягкими волнами спускались на плечи, придавая её облику неожиданную нежность. Но больше всего Гейла поразили её глаза. Эти серо-голубые глаза, обычно спокойные и сосредоточенные, сейчас смотрели на него с явным изумлением, в котором смешались удивление и что-то ещё, что он не смог сразу определить. Эмили замерла, будто не ожидала увидеть его таким. Её взгляд задержался на коротко подстриженных волосах, и, прежде чем она успела скрыть свои эмоции, в её глазах мелькнуло странное чувство. Это был не просто интерес или удивление, а что-то более глубокое — искреннее, будто она разглядела в нём то, что он сам пытался спрятать. — Ты… ты подстригся, — наконец сказала она, слегка растерянным голосом, словно неожиданно столкнулась с чем-то новым и непривычным. Её слова прозвучали одновременно просто и глубоко, как будто в этом замечании скрывался целый пласт эмоций. Она быстро отвела взгляд, но Гейл успел заметить, как уголки её губ дрогнули, выдавая желание улыбнуться. Это была не та холодная, отстранённая Эмили, с которой он привык иметь дело на работе, а что-то более живое и уязвимое, что он жаждал познать и приблизить к себе. — Да, — он невольно усмехнулся, стараясь скрыть своё собственное смущение. — Надо было освежить образ. Думаю, переборщил. — Он провёл рукой по коротко стриженным волосам, чувствуя, как её взгляд будто прожигает его насквозь. Эмили снова посмотрела на него, но на этот раз её взгляд задержался чуть дольше. В её глазах не было ни осуждения, ни привычного профессионального интереса. Скорее, это был пытливый взгляд, которым человек смотрит на незнакомую, но внезапно тронувшую его мелодию. — Привыкаю, — тихо произнесла она, будто сама себе, но Гейл уловил её слова. Он чуть склонил голову, изучая её выражение. На какое-то мгновение ему показалось, что за её словами кроется что-то большее, но он не осмелился задавать лишних вопросов. — Это… хорошо или плохо? — спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как шутка. Однако предательская хрипотца в голосе выдала его волнение. Эмили вновь перевела взгляд на его лицо. Теперь она будто искала в нём подтверждение своим мыслям. — Просто… ты выглядишь другим. Немного пугающим, но... — Она замолчала, поджав губы, словно не была уверена, стоит ли договаривать. Но через секунду всё-таки добавила, — ...тебе идёт. Эти простые слова неожиданно согрели его. Её голос был тихим, почти неуверенным, но в нём звучала искренность, которой он давно не слышал. Гейл ощутил, как напряжение, сидевшее в плечах, немного отпустило. — Рад, что не испугал тебя до смерти, — пробормотал он, опуская взгляд, чтобы скрыть невольную улыбку. Эмили рассмеялась — тихо, но так искренне, что её смех зазвучал в холодном вечернем воздухе почти как музыка. Она слегка покачала головой, и на этот раз её улыбка была широкой, открытой. — Ты не так уж и страшен, как ты думаешь, — заметила она с лёгкой насмешкой, но в её голосе звучало тепло. Наступила пауза. Это была не та напряжённая тишина, которая обычно повисала между ними, а странная, почти уютная. В ней оба чувствовали себя одновременно неловко и спокойно, словно делили секрет, который не требовал слов. Гейл уже хотел что-то сказать, но Эмили, вдруг вспомнив о чём-то, чуть смутилась и потёрла рукой затылок. — Я… просто хотела спросить… Мы через минут пять начнём ужинать. — Она поправила выбившуюся прядь волос, пытаясь скрыть свою неловкость. — Присоединишься? Или у тебя другие планы? Гейл заметил, как она чуть покраснела, и это почему-то вызвало у него странную радость. — Конечно. Я только надену обувь, — ответил он, кивая. Её улыбка стала чуть шире, и она на секунду выглядела почти беззаботной. Эмили уже собиралась уйти, но Гейл вдруг заметил, что она стоит босиком на холодных деревянных половицах крыльца. — Эмили, — его голос прозвучал спокойно, но с мягким укором. — Ты босиком. Она опустила взгляд на свои ноги, словно только сейчас осознав это, и смущённо поджала пальцы. — Ой… правда, — пробормотала она, невольно переступая с ноги на ногу, словно внезапно почувствовав прохладу деревянного пола. Гейл посмотрел на неё чуть пристальнее, скрестив руки на груди. В этом движении было одновременно лёгкое неодобрение и скрытая забота. — На улице прохладно. Если заболеешь, кто тогда будет присматривать за твоими братьями? Эмили подняла на него взгляд, в котором промелькнуло замешательство. Её лицо покраснело от лёгкого смущения. — Я ведь только на минуту выбежала, — попыталась она оправдаться, её голос звучал чуть неуверенно. — И до твоего дома всего-то два шага. Гейл чуть приподнял бровь, намекая, что её объяснения не убедили его. — Всё равно, — перебил он, сдерживая насмешливую улыбку. — Подожди минуту. Он развернулся и исчез в глубине дома, оставив её на пороге. Эмили осталась стоять, обхватив себя руками. Прохлада, которой она раньше не замечала, теперь ощущалась сильнее, но гораздо больше её волновали странные эмоции, которые пробуждали слова Гейла. Когда он вернулся, в руках у него была пара старых, но тёплых шлёпанцев, которые он молча протянул ей. — Надень, — произнёс он тоном, не терпящим возражений, но в его взгляде сквозила мягкость. Эмили смотрела на шлёпанцы, будто оценивая, стоит ли начинать спор. — Гейл, ну это же… не обязательно, — сказала она с лёгким румянцем. — Я всего на минуту. — Эмили, — с лёгким вздохом перебил он. Его взгляд, полный терпения, но непоколебимый, не оставил ей выбора. — Надень. Не будь упрямой. — Ты уж определись, кто из нас упрямый, — попыталась она отшутиться, но её улыбка была чуть натянутой. — Если ты заболеешь, то ужин для братьев в течении недели варить буду я? Или кто-то из твоих младших? — заметил он с притворной серьёзностью, и в его голосе промелькнуло что-то тёплое, почти игривое. Эмили сдалась. Её пальцы нерешительно потянулись к шлёпанцам, и она надела их, слегка потупив взгляд. — Вот так-то лучше, — удовлетворённо кивнул Гейл, но в его глазах всё ещё был тёплый отблеск. — Спасибо, — пробормотала она, поправляя выбившуюся прядь волос. — Хотя, думаю, теперь Мэтт засыплет меня вопросами, откуда у меня мужская обувь. — Скажешь, что это подарок от заботливого соседа, — ответил он с лёгкой улыбкой, отступая на шаг. Эмили подняла на него взгляд, её губы дрогнули в едва заметной улыбке, в которой читалось удивление. — Заботливого, да? — Очень, — спокойно добавил он, встретив её взгляд чуть дольше, чем обычно. Эмили чуть отступила назад, но не торопилась уйти. Она смотрела на него с выражением, будто собиралась сказать что-то важное. — А если серьёзно… почему ты решил постричься? — спросила она, её голос стал тише, мягче. — Это ведь не только из-за работы, правда? Гейл ненадолго отвёл взгляд, будто собираясь с мыслями. Он провёл рукой по голове и, наконец, ответил: — Иногда хочется перемен. Как будто, если что-то изменить снаружи, внутри станет легче. Её лицо стало серьёзным, в глазах мелькнуло понимание. — Да… иногда перемены действительно помогают, — тихо согласилась она, её голос прозвучал почти шёпотом, но всё равно проникновенно. Он смотрел на неё, уловив в её взгляде лёгкую тень грусти. Она спрятала её за привычной улыбкой, но Гейл всё же заметил эту хрупкость, скрытую под маской уверенности. — Спасибо, что не смеёшься, — неожиданно произнёс он, его голос был тихим, почти смущённым. Эмили покачала головой. Её улыбка стала искренней, но чуть грустной. — Ты не дал мне повода. Она ещё мгновение смотрела на него, будто колебалась, но затем сделала шаг назад и, тихо вздохнув, добавила: — И, Гейл… Если захочешь поговорить, я рядом. Он замер, удивлённый её словами. Хотелось ответить шуткой, разрядить напряжение, но вместо этого он просто кивнул. — Зайдёшь? — неожиданно предложил он, делая шаг в сторону, чтобы пропустить её в дом. — Заставил тебя стоять на пороге. Не гостеприимно с моей стороны. Эмили замешкалась, потом всё же шагнула через порог, обнимая себя руками. Она огляделась, словно пытаясь найти в комнате что-то, что даст ей уверенность. Её пальцы чуть заметно дрожали, то касаясь воротника, то поправляя ткань футболки. Гейл не сводил с неё взгляда, чувствуя, как между ними растёт что-то важное — хрупкое, но в то же время неотвратимое. Она смотрела на него, словно всё ещё обдумывала, что сказать или сделать дальше. Её взгляд задержался на его коротко стриженной голове, а затем скользнул к глазам, и Гейл заметил, как уголки её губ дрогнули, словно она собиралась улыбнуться, но передумала. — Кстати, — сказала она, как будто спохватилась. Её голос звучал чуть тише обычного, но в нём проскальзывала решимость вернуть себе равновесие. — Я ведь проспала готовку ужина. Так что… придётся довольствоваться тем, что приготовил Мэтт. Гейл прищурился, с интересом наблюдая, как она неловко переводит разговор. Он любил такие моменты — не нарочитые, естественные, когда за её внешней уверенностью и выправкой мелькала уязвимость. Её неопытность в таких диалогах забавляла его, но ещё больше притягивала. — О, я уже слышал легенды о кулинарных талантах твоего брата, — произнёс он серьёзным тоном, хотя в глазах блеснуло озорство. — Но я готов рискнуть. В крайнем случае, считай это частью моей подготовки к экстремальным условиям. Эмили вскинула брови, а затем коротко фыркнула, её смех прозвучал негромко, но искренне. Это мгновение наполнило комнату теплотой, которую Гейл ощутил почти физически. Он поймал себя на том, что тоже едва сдерживает улыбку. — Ты смелый, Гейл, — сказала она с лёгкой усмешкой, но её глаза выдавали удивление. — А я думала, у тебя хватит ума отказаться. — Ну, кто-то же должен поддерживать твоих братьев, — ответил он, с нарочитой серьёзностью пожав плечами. Но, уловив, как её улыбка стала мягче, добавил уже тише, почти искренне: — Тем более, если это даёт возможность провести с тобой время. Её улыбка тут же исчезла, будто его слова обожгли её изнутри. Она замерла, а её взгляд стал настороженным, почти испуганным. В глазах Эмили отразилась буря чувств — смущение, попытка отстраниться и всё же понять, не показалось ли ей. — Что? — спросила она, её голос прозвучал тихо и дрогнул. Гейл осознал, что его слова были слишком прямолинейными, но вместо того чтобы отступить, он решил пойти дальше, пусть осторожно. Он не хотел, чтобы она закрылась. — Я... я имею в виду, — начал он, подбирая слова и чувствуя, как неловкость сковывает движения, — ты и твоя семья напоминаете мне, что не всё в этом мире сломано. Эмили задержала на нём взгляд, и в её выражении появилась тень сомнения. Она выглядела так, словно не знала, как реагировать. — Это не так, Гейл, — тихо сказала она, опустив глаза. — Мы тоже... сломаны. Каждый по-своему. Гейл хотел возразить, но, глядя на её лицо, понял, что она искренне верит в свои слова. Он почувствовал, насколько многое она держит внутри, как тяжела для неё эта борьба. — Может быть, — произнёс он, и его голос стал ещё мягче. — Но ты продолжаешь держаться. И это делает тебя сильнее, чем ты думаешь. Её губы дрогнули, будто она собиралась ответить, но вместо этого она сделала шаг назад, словно пытаясь создать между ними расстояние. — Ты слишком добр ко мне, — пробормотала она, стараясь говорить легко, но её голос звучал неуверенно. Гейл медленно сократил расстояние, его движения были почти неуловимыми. Ему хотелось поддразнить её, посмотреть, как она будет реагировать. Он видел, как её дыхание стало чуть более частым, как взгляд метнулся к его глазам и снова опустился. — Я просто говорю правду, Эмили, — произнёс он, его голос прозвучал тихо, но в нём чувствовалась твёрдость. Она замерла, словно её застали врасплох. Её сердце бешено колотилось, и она не могла понять, чего боится больше — его слов или того, как они заставляли её чувствовать. — Может, ты передумаешь, когда увидишь, что на столе, — пробормотала она, быстро отводя взгляд. Гейл улыбнулся и, наконец, сделал шаг назад, заметив, как напряжение в её плечах чуть ослабло. Он знал, что ей нужно время. — С тобой я готов ко многим испытаниям, — ответил он с лёгкой улыбкой, стараясь вернуть лёгкость в разговор. Эмили опустила глаза, её внутренний хаос отразился в её жестах. Она не была готова к такой открытости, но что-то в его словах заставляло её чувствовать себя одновременно уязвимой и защищённой. — Ну, тогда ты точно готов к испытаниям, — пробормотала она, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Надеюсь, ты выживешь. — С таким проводником, как ты, шансы хорошие, — ответил он с добродушным тоном, но взгляд оставался внимательным, словно он хотел запомнить каждую её эмоцию. Эмили слабо улыбнулась, сделала глубокий вдох и повернулась к двери. — Ладно, пойдём. Мои братья, наверное, уже считают минуты, чтобы пожаловаться мне на Мэтта или этот ужин. Особенно Сэм, он наверняка ждёт момента обвинить Мэтта или тебя во всех бедах. Она открыла дверь и оглянулась, словно проверяя, следует ли он за ней. Гейл улыбнулся, наблюдая, как она обретает уверенность в движениях. Они вышли на задний двор, где вечерний воздух наполнял лёгкий запах травы и свежести, словно природа пыталась успокоить усталые души. Звуки города исчезли, оставив их в компании тихого шелеста листвы. Гейл шёл позади Эмили, наблюдая за её плавным движением. Её силуэт выделялся на фоне мягкого света фонарей — изящный и уверенный, но при этом казался таким хрупким, что в нём уживались сила и уязвимость. В этот момент Гейл почувствовал странное тепло в груди, которое смешивалось с лёгким трепетом. Он не мог объяснить, откуда взялось это ощущение — словно невидимая сила соединяла его с ней. Она была как загадка, которую он не мог разгадать, но которой хотел любоваться. На миг ему показалось, что он видит перед собой не просто соседа по дому, а человека, которого стоит понять и защитить. Подойдя к забору, он поспешил предложить ей руку, но Эмили, почти не касаясь его ладони, с лёгкостью перепрыгнула через преграду, несмотря на то, что её слишком большие шлёпанцы могли стать помехой. Её движение было грациозным и ловким, как у охотника, уверенного в своих силах. Гейл невольно поднял брови, удивлённый её непринуждённостью, которая контрастировала с её утончённой внешностью. — Ну, теперь я вижу, что военная подготовка действительно не прошла зря, — сказал он с лёгкой усмешкой, пытаясь скрыть восхищение. Эмили остановилась и оглянулась на него через плечо. На её лице появилась озорная улыбка, в которой скрывалось больше, чем просто веселье. — Не стоит меня недооценивать, Гейл. Я привыкла справляться с препятствиями, — произнесла она, её голос звучал мягко, но уверенно. Он усмехнулся в ответ, перепрыгивая через забор и оказываясь рядом с ней. Этот жест был простым, но почему-то казался символичным — словно он пересёк не только физическую преграду, но и что-то большее. Эмили двинулась дальше, её шаги были лёгкими, но целеустремлёнными, как будто она хотела сбросить с себя груз мыслей. Гейл следовал за ней, чувствуя напряжение в воздухе. Оно не давило, а скорее притягивало, словно ветер перед надвигающейся бурей. — Ты знаешь, — заговорил он, чтобы нарушить молчание, — мне иногда кажется, что твои братья лучше всех понимают, как с тобой ладить. Даже лучше Блэка. Эмили обернулась, её глаза блестели в полумраке. — И почему же ты так думаешь? Он замедлил шаг, делая вид, что размышляет. — Ну, во-первых, они не пытаются тебя впечатлить. Её улыбка стала шире, но в глазах мелькнула настороженность. — Значит, ты пытаешься? Гейл почувствовал, как у него чуть сжались плечи, и отвёл взгляд, понимая, что сказал больше, чем собирался. — Может быть, — пробормотал он, стараясь скрыть смущение за лёгкой ухмылкой. — Хотя... похоже, у меня это не слишком получается. Эмили чуть приподняла подбородок, и вечерний ветер тронул её волосы, добавив её облику лёгкой небрежности. — Ну, раз ты сам так считаешь, я спорить не буду, — сказала она, её голос был лёгким, но в нём прозвучала тёплая нотка. Гейл невольно улыбнулся, и они продолжили путь в тишине. Свет из окон дома создавал уютную атмосферу, а из кухни доносились приглушённые голоса её братьев. Гейл остановился, на миг ощутив странное спокойствие, которое казалось забытым. Когда они вошли в дом, Гейл почувствовал, как уютный аромат жареных овощей и тёплого хлеба окутал его, будто приглашая задержаться. Он остановился в прихожей, оглядываясь, пока Эмили уверенно прошла вперёд, оглядывая обстановку с лёгкой настороженностью. В комнате было тихо — слишком тихо. В гостиной её младшие братья, Сэм и Даниэль, сидели на диване. Оба с напряжёнными лицами и слишком прямыми спинами, как будто старались выглядеть как можно невиннее. Их обычно шумная и неугомонная энергия куда-то испарилась, уступив место странному молчанию. Они переглядывались, явно что-то скрывая, а на столе между ними красовались блюда: хрустящие салаты, подрумяненные лепёшки, конфеты и печенье в вазочках, а в центре — тарелка с чем-то, что выглядело подозрительно и отвратительно. Эмили, замедлив шаг, нахмурилась и окинула их пристальным взглядом. — Вы чего такие… приличные? — спросила она, сложив руки на груди. — Сэм, что ты на этот раз придумал? Сэм не выдержал и сдавленно хихикнул, прикрывая рот рукой. Даниэль, словно следуя его примеру, опустил голову, пытаясь спрятаться за своими волосами. Их реакция лишь усилила подозрения Эмили. — Ничего мы не придумали, — выдавил Сэм, но его голос дрогнул, выдавая его с головой. — Правда? — Эмили прищурилась. — И это "ничего" — причина того, что вы тут сидите, как два заговорщика? Гейл, наблюдая за этим обменом, слегка улыбнулся. Он неспешно снял куртку, повесил её на вешалку и не без интереса посмотрел на братьев. — Эмили, может, они просто хотят сделать вечер особенным? — предложил он с лёгкой иронией. Сэм тут же посмотрел на Гейла, будто нашёл себе союзника. — Вот! Гейл меня понимает, — кивнул он, но сразу одёрнул себя, когда Эмили смерила его взглядом. — Так, я повторяю: что вы натворили? — Эмили чуть наклонила голову, её голос звучал как у детектива, только что уловившего важную улику. Мэтт, старший из братьев, появился в дверях кухни, держа в руках полотенце. Его взгляд был сосредоточенным, но на губах играла едва заметная улыбка. — Эмили, ты слишком недоверчивая, — сказал он с нарочитой серьёзностью. — Мы просто приготовили ужин. Разве это преступление? Эмили обернулась к нему и подняла бровь. — Ужин, да? И ничего больше? Мэтт пожал плечами, сохраняя невозмутимый вид, но его глаза блестели лукавством. — Только ужин. А ты что думала? Гейл усмехнулся, подходя ближе к столу. Его взгляд упал на центральное блюдо, которое выглядело... странно. Что-то в его текстуре и цвете было совершенно непонятным. — А это что? — спросил он, указывая на тарелку. Сэм тут же вскочил. — Это… наш новый рецепт! — выпалил он, но его голос дрогнул. — Мы решили попробовать кое-что... оригинальное. Эмили взглянула на Сэма так, будто собиралась вытянуть из него всю правду одним лишь взглядом. — Новый рецепт, да? — медленно проговорила она. — И вы решили, что Гейл — подходящий человек для экспериментов? — Ну, он же военный, — пробормотал Даниэль, не глядя на сестру. — Он сможет выжить. Сэм так сказал... Гейл не выдержал и рассмеялся. — Спасибо за доверие, — сказал он, с усмешкой глядя на мальчика. — Но я всё же надеюсь, что это не отравлено. — Нет-нет, — Сэм энергично замотал головой. — Мы всё проверили! Ну... почти. Эмили поднесла руку к вискам и тяжело вздохнула. — Ладно, мальчики. Раз уж вы так старались, давайте посмотрим, что у вас получилось, — сказала она, хотя в её голосе слышалась лёгкая усталость. Она повернулась к Гейлу и добавила шёпотом: — Если это несъедобно, у нас всегда есть запасы лекарств и консервов. Гейл улыбнулся, чувствуя себя неожиданно легко и спокойно среди этих милых семейных интриг. Ему казалось, что он попал в совершенно иной мир, где проблемы были простыми, а забота проявлялась в таких забавных и порой нелепых мелочах. — Ну что, кто будет первым? — спросил он, садясь за стол. Сэм, сияя от гордости, взял ложку и набрал порцию загадочного блюда. — Мы приготовили это специально для тебя, Гейл! — объявил он, протягивая ему тарелку. Гейл посмотрел на блюдо, затем на Сэма и, усмехнувшись, сказал: — Ну, что ж. За нашу смелость. Эмили, присев рядом, улыбнулась уголком губ, наблюдая, как Гейл берёт первую ложку. Гейл, вооружившись ложкой, медленно поднёс первую порцию "особого" блюда ко рту. Запах, мягко говоря, был неоднозначным: что-то кислое, немного сладкое и едва уловимый аромат подгоревшего. Он заметил, как Сэм затаил дыхание, а Даниэль напрягся, будто ожидал какого-то взрыва. Сама масса в ложке выглядела... странно: неоднородная консистенция, что-то напоминало размягчённые овощи, а что-то — густое варенье с подозрительными тёмными вкраплениями. Гейл бросил короткий взгляд на Эмили. Она, стиснув губы, едва сдерживалась, чтобы не выдать свои мысли. В её настороженных глазах читалось предупреждение. Сжав волю в кулак, он решительно отправил ложку в рот. Вкус оказался ещё более странным, чем он мог представить: одновременно пересоленное и приторно-сладкое, с едва заметным металлическим привкусом. Но Гейл, будучи человеком, привыкшим ко всяким лишениям, старался не подавать виду. — Ну как? — Сэм буквально подпрыгнул на месте, глядя на Гейла с искренним ожиданием реакции. Гейл, мужественно прожёвывая, с трудом проглотил кусок и криво усмехнулся. — Это... — он замялся, подбирая слова, чтобы не ранить чувства мальчика, — это точно... уникально. Даниэль, увидев, как лицо Гейла слегка перекосилось, не выдержал и захихикал, закрывая рот руками. Сэм же, не замечая очевидного, гордо выпятил грудь. — Мы хотели добавить оригинальности! Там есть... эээ... корица, немного мёда и... кетчуп. А ещё вареная картошка и варёный лук, а ещё добавил соленых огурчиков, мы их тоже сварили и сделали пюре. Гейл чуть не поперхнулся, услышав последнюю часть, но героически сдержался. Он поставил ложку на край тарелки и, всё ещё улыбаясь, сказал: — Ну что ж, эксперимент удался. Мэтт, наблюдая за всем этим, наконец не выдержал. Он разразился громким смехом, подойдя к столу и похлопав Гейла по плечу. — Ладно, хватит мучить гостя, — сказал он, всё ещё смеясь. — Сэм, Даниэль, вы хотя бы пробовали своё творение перед подачей? Сэм слегка покраснел, но попытался сохранить гордое выражение лица. — Мы хотели, чтобы это было сюрпризом. — Ну, сюрприз удался, — Мэтт продолжал веселиться, убирая тарелку с "мессивом" со стола. Когда он вернулся из кухни, держа большое блюдо с ароматным жарким, комната наполнилась восхитительным запахом. Это было настоящее произведение кулинарного искусства: сочные куски мяса, нежно тушённые с картофелем, морковью и специями, украшенные свежей зеленью. Эмили замерла, широко раскрыв глаза. — Мэтт?! — в её голосе звучало искреннее удивление. — Это ты приготовил? — Конечно, — ответил он, стараясь выглядеть невозмутимо, но довольная улыбка всё же проскользнула. — Я же не позволю вам есть это, — он махнул рукой в сторону кухни, где скрылось "особое" блюдо. Эмили подняла брови, подозрительно глядя на брата. — Ты? Ты всю жизнь ворчал, что не умеешь готовить. Мэтт пожал плечами, словно это было незначительной мелочью. — Я просто решил, что нужно спасать ужин, раз наши маленькие повара решили заняться алхимией. Гейл, глядя на жаркое, невольно улыбнулся. — Выглядит так, как будто я в одном ужине пережил и худшее, и лучшее, что может предложить ваша кухня. Эмили наконец рассмеялась, покачав головой. — Мэтт, ты меня поражаешь. А Сэм, Даниэль… — она повернулась к братьям, — вы молодцы за старания, но в следующий раз проверяйте свои эксперименты не на гостях. Сэм, немного сконфуженный, всё же усмехнулся. — Ну, мы же почти угадали, что это съедобно. — Почти, — хмыкнул Гейл, всё ещё чувствуя послевкусие странной смеси, но, несмотря на это, он искренне наслаждался моментом. Эмили, сложив руки на груди, ещё раз окинула взглядом жаркое. Оно выглядело слишком идеально: куски мяса равномерно подрумянены, овощи — нарезаны ровными кубиками, специи — сбалансированы настолько, что аромат казался созданным настоящим профессионалом. Она осторожно взяла ложку, зачерпнула немного соуса с края блюда и попробовала. Густой, насыщенный вкус, в котором угадывались нотки тимьяна и розмарина, был восхитительным. Настолько, что у неё чуть не вырвался довольный вздох. Но вместо этого она медленно опустила ложку и пристально посмотрела на Мэтта. — Ты говоришь, что сам это приготовил? — её голос был спокойным, но слишком уж мягким, что сразу насторожило Мэтта. Он поднял брови, пытаясь изобразить невинность, но уголки его губ слегка дёрнулись. — Ну да. А кто же ещё? — Кто ещё, действительно… — повторила Эмили, с трудом скрывая насмешку. Она подалась вперёд, опираясь на спинку стула, её взгляд стал ещё острее. — Это тот же Мэтт, который в прошлый раз умудрился сжечь яичницу? Мэтт кашлянул, прикрывая рот рукой, будто для того, чтобы скрыть улыбку. — Я немного потренировался, — ответил он, наигранно спокойно, но его взгляд нервно скользнул в сторону. Эмили прищурилась, словно охотница, выслеживающая добычу. — Потренировался, значит? — она взяла ещё одну ложку жаркого и с показной неторопливостью попробовала его. — Это невероятно, Мэтт. Вкус просто восхитительный. Даже специи сбалансированы идеально. — Спасибо, — коротко бросил он, начиная нервничать под её изучающим взглядом. — А какой секретный ингредиент ты добавил? — спросила она неожиданно, её голос прозвучал слишком невинно, чтобы быть правдой. Мэтт замялся, явно пытаясь придумать ответ. — Эээ… ну, немного… — он кашлянул. — Немного вина. Эмили тихонько рассмеялась, откидываясь на спинку стула. — Вина, значит. И ты угадал с его количеством с первого раза? Сэм и Даниэль, сидевшие напротив, переглянулись. У Сэма губы начали дёргаться от сдерживаемого смеха, а Даниэль, чувствуя, что напряжение растёт, уткнулся в тарелку, словно стараясь стать незаметным. — Ладно, Мэтт, выкладывай, — мягко сказала Эмили, склонив голову. Её взгляд оставался тёплым, но настойчивым. — Кто тебе помог? Мэтт вздохнул, понимая, что сестра его раскусила. — Ну… — он потёр шею, избегая её взгляда. — Возможно, я... взял пару советов у соседки. — У соседки? — переспросила Эмили, не скрывая удивления. — Да! — поспешно подтвердил он, чуть оживившись. — Она как раз готовила, и я подумал: почему бы не попробовать? Она мне всё объяснила, а я просто… ну, повторил. — Повторил, — протянула Эмили, качая головой, её глаза блестели от сдерживаемого смеха. — Значит, это твоё блюдо, но под руководством… нашей соседки Маргарет, которая профессиональный повар. — Именно, — с облегчением выдохнул Мэтт, усмехаясь. Эмили наконец рассмеялась, покачав головой. — Знаешь, брат, ты мог бы просто признаться. Но я должна отдать тебе должное: у тебя был отличный план прикрытия. Мэтт пожал плечами, его лицо расплылось в довольной улыбке. — Ну, хоть ужин спасён. Гейл, который до этого молчал, но с явным интересом наблюдал за их разговором, хмыкнул: — Эмили, если бы ты с такой уверенностью вёла допросы, мы бы тебя взяли к себе в отряд на должность дознователя. Эмили снова расхохоталась, а Мэтт, усмехаясь, пододвинул блюдо ближе к Гейлу: — Ну, раз все хорошо, давайте есть. Это всё ещё МОЙ шедевр… пусть и с небольшой профессиональной помощью. Эмили снова прищурилась, её взгляд заострился, а лёгкая улыбка на губах говорила о том, что она готова добить этот разговор до конца. — Мэтт, ты точно уверен, что это Маргарет помогла тебе? — спокойно спросила она, но в её голосе уже слышались нотки сомнения. Мэтт замялся, но попытался изобразить невинность: — Ну, конечно. Кто же ещё? Эмили чуть наклонилась вперёд, скрестив руки на столе. — Странно, — заметила она, её голос стал тише, почти задумчивым. — Ведь Маргарет не профессиональный повар. Она лекарь. И, насколько я помню, она всегда использует в готовке свои травы. Она как-то угостила нас ужином, помнишь? Там была куча странных приправ, которые она считает полезными. Сэм пол вечера ходил и бухтел из-за необычного вкуса. Мэтт побледнел, и Сэм, почувствовав, что старший брат заходит в тупик, отвернулся, чтобы не выдать себя смехом. — Ну… Может быть, я что-то добавил сам, — неуверенно произнёс Мэтт, начиная терять свою уверенность. Эмили качнула головой, её глаза вспыхнули от предвкушения разгадки. — Мэтт, ты мог бы не тянуть. Давай честно: кто это приготовил? Мэтт вздохнул, глядя на сестру так, будто она его окончательно приперла к стене. — Ладно, ладно, — пробормотал он, бросая взгляд на Гейла. — Это был не я. Это… Гейл. Эмили резко выпрямилась, её глаза широко раскрылись. — Гейл? — переспросила она, удивление звучало в её голосе. Гейл, который до этого спокойно сидел, словно наблюдая за спектаклем, вдруг тихо рассмеялся. Его смех был низким и слегка хрипловатым, словно он пытался удержаться от громкого хохота. — Ага, — подтвердил он, пожимая плечами. — Но, если честно, я не ожидал, что Мэтт решит присвоить мои кулинарные заслуги себе. Эмили, всё ещё поражённая, уставилась на него, будто видела перед собой совершенно нового человека. — Подожди… ты серьёзно? Ты это приготовил? — Вполне, — спокойно ответил Гейл, его глаза весело блестели. — Хотя я, конечно, рассчитывал на более благодарную аудиторию, а не на интриги и шпионские игры. Сэм не выдержал и расхохотался, стукнув ладонью по столу. — Вот это да! Мэтт выставил себя героем, а сам даже ложку к этому не приложил! Мэтт, уже окончательно смущённый, потёр затылок, пытаясь защитить свою репутацию: — Ну, ты же сказал, что это сюрприз. Я просто… поддержал настроение. Эмили, которая наконец оправилась от удивления, покачала головой и обратилась к Гейлу: — Ты умеешь готовить? — Немного, — ответил он с лёгкой улыбкой, глядя прямо на неё. — Когда ты проводишь годы в лесу с ограниченными ресурсами, приходится осваивать новые навыки. Она улыбнулась в ответ, оценивающе посмотрев на него. — Должна признать, это впечатляет, Гейл. Я… даже не знаю, что сказать. — Просто скажи, что ужин удался, — с усмешкой сказал он, наполняя свою тарелку. — И, пожалуйста, больше никаких неожиданных "шедевров" от Сэма. Думаю, одного эксперимента нам хватило. Комната наполнилась смехом, а атмосфера стала заметно легче. Мэтт, всё ещё красный от смущения, пробурчал что-то в своё оправдание, но сам не мог сдержать улыбки. Эмили же ещё долго украдкой бросала на Гейла удивлённые и заинтересованные взгляды, явно переосмысливая его образ. Когда все немного успокоились, смех постепенно угас, и семейный ужин наконец начался. За столом царила оживлённая атмосфера: Сэм с энтузиазмом уничтожал вторую порцию жаркого, Даниэль аккуратно ковырялся в своей тарелке, а Мэтт, стараясь выглядеть невозмутимым, держался тише обычного. Гейл ел спокойно, иногда бросая заинтересованные взгляды на Эмили, которая, казалось, ещё не до конца пришла в себя от открывшейся истины. Эмили, отложив вилку, откинулась на спинку стула и скрестила руки. Она слегка прищурилась, глядя на Мэтта, словно изучала его поведение под микроскопом. — Мэтт, — начала она, наклонив голову набок. — Может, всё-таки объяснишь мне, как так вышло, что ужин в нашем доме готовил заботливый сосед? Сэм, сидевший рядом, хихикнул, но быстро замолчал, встретившись с предостерегающим взглядом сестры. Мэтт вздохнул и положил приборы, осознавая, что отговорки не сработают. — Ладно, — начал он, потирая затылок, словно собирался признаться в чем-то серьёзном. — Дело в том, что… я хотел порадовать тебя. Ты так много для нас делаешь, и я подумал, что пора бы сделать что-то в ответ. Эмили слегка приподняла бровь, но ничего не сказала, позволяя ему продолжить. — Но когда я начал думать, что приготовить, — он сжал губы, потом развёл руками, — понял, что скорее всего всё испорчу. Да ещё и после того "шедевра", который раньше был супом, — он указал взглядом на уже убранное с поля боя блюдо. — И я решил, что мне нужен кто-то более опытный. Она задумчиво кивнула, побуждая его рассказать дальше. — Ну, раз ты сказала, что Гейл будет ужинать с нами, я подумал… — он замялся, глядя на соседа с лёгким смущением. — Ну, он же взрослый, военный, наверное, он умеет готовить что-то нормальное. И я… попросил его помочь. Эмили посмотрела на Гейла, который на это откровение лишь спокойно хмыкнул и, наконец, поднял взгляд от тарелки. — Знаешь, это была не такая уж сложная просьба, — сказал он с лёгкой усмешкой. — Но Мэтт действительно постарался. Он помог с нарезкой и даже не раз пролил соус. — Спасибо за напоминание, — буркнул Мэтт, но его лицо всё же тронуло слабое подобие улыбки. Эмили, всё ещё удивлённая, качнула головой и посмотрела на Мэтта. — Значит, ты хотел меня порадовать, но доверил эту задачу другому? Мэтт пожал плечами, немного смущённо. — Ну, я думал, что результат важнее. А Гейл… он вроде как командир. Умеет руководить, знаешь ли. Гейл улыбнулся уголком губ и бросил короткий взгляд на Эмили. — Что ж, надеюсь, результат тебя устроил. Эмили вдруг рассмеялась — тихо, искренне, без капли насмешки. — Признаюсь, я даже не знаю, что меня больше удивляет: то, что ты попросил помощи, или то, что Гейл согласился. — Просто не смог отказать, — спокойно заметил Гейл, и в его голосе звучала лёгкая ирония. Сэм снова захихикал, а Даниэль вдруг с серьёзным видом добавил: — Получилось очень вкусно. Эмили тепло улыбнулась, глядя на обоих мужчин. — Ну что ж, в следующий раз, может, вы меня тоже позовёте? Хочу посмотреть, как командир руководит процессом. — Это угроза или приглашение? — спокойно уточнил Гейл, всё ещё с улыбкой на губах. — Посмотрим, как пойдёт, — ответила она, поднимая бокал с водой и глядя на него с игривым прищуром. Гейл сделал глоток воды и вернулся взглядом к Эмили. Она сидела напротив него, слегка наклонив голову, так что несколько прядей выбились из неаккуратного хвоста, создавая странный контраст с её обычно строгим образом. На лице играла лёгкая улыбка, которую она, казалось, не замечала, а в глазах блестел искренний интерес. В этот момент она показалась ему удивительно естественной — не только как старшая сестра и руководительница, но и просто как молодая женщина, которая на мгновение позволила себе расслабиться. Гейл задумался, задержав взгляд дольше, чем стоило. Он почти не замечал, что её лицо стало для него чем-то вроде спокойной гавани в этом беспокойном мире. Внезапный толчок под столом вывел его из размышлений. Гейл резко опустил взгляд и обнаружил, что это была нога Сэма, явно специально направленная в его колено. Подросток сидел с совершенно невинным выражением лица, но глаза выдавали его — они блестели насмешкой и скрытым вызовом. — Сэм! — строго сказала Эмили, заметив это движение. Её брови слегка нахмурились, но голос не был по-настоящему злым. — Мы за столом, веди себя прилично. Сэм тут же пожал плечами, не утруждая себя оправданиями. — А что? Я просто потянулся, — сказал он невинно, его лицо явно боролось между невозмутимостью и хулиганской ухмылкой. — Не заставляй меня поднимать эту тему второй раз, — добавила Эмили, но голос уже звучал мягче. Она знала, что Сэм любит немного провоцировать, особенно в такие моменты. Тем временем Даниэль тихо хихикнул, прикрывая рот ладонью. — Сэм, ты ведёшь себя, как Снежок, когда тот сбивает стаканы, — сказал он, сравнивая брата с соседским котом, который частенько создавал беспорядок. — Эй, я хотя бы на столе не прыгаю! — возразил Сэм, всем своим видом показывая, что это сравнение его возмутило. Мэтт, наблюдавший за всей сценой, едва сдерживал смех. Он откинулся на спинку стула, чуть покачав головой. — Надо же, Гейл, — произнёс он с явной иронией, обращаясь к соседу. — Кажется, ты производишь слишком сильное впечатление, раз Сэм решил отстоять честь дома физически. Гейл только усмехнулся, встретившись взглядом с Мэттом. — Ну, по крайней мере, я понял, что нужно держать ухо востро. Этот стол опаснее, чем кажется. Эмили, видя, как все вовлечены в игру, только вздохнула, покачала головой и взяла бокал. — Серьёзно, вы как будто участвуете в каком-то конкурсе на самого большого хулигана. Может, всё-таки попробуем довести ужин до конца без новых происшествий? — Без обещаний, — тихо пробормотал Сэм, но, получив очередной предупреждающий взгляд Эмили, всё-таки притих. Когда за столом снова воцарилось относительное спокойствие, Мэтт неожиданно поднял взгляд на Гейла, чуть нахмурившись, будто решая что-то важное. — Гейл, а можно вопрос? — его голос звучал серьёзно, совсем не так, как раньше. — Конечно, — отозвался тот, откладывая вилку и обратив всё внимание на подростка. — Что нужно, чтобы поступить в военную академию? — спросил Мэтт, скрестив руки на столе. Эмили подняла голову, явно удивлённая этим вопросом. — Мэтт, ты же уже знаешь требования, — вмешалась она. — Хорошие результаты в школе, физическая подготовка, характеристика. У тебя же всё это есть. — Но я хочу поступить на бюджет, — пояснил он, глядя в сторону. — И хочу быть уверен, что готов к конкурсу. Гейл, заметив напряжение на лице подростка, слегка улыбнулся. — Ты переживаешь, что не пройдёшь? — спокойно спросил он. — Да, — признался Мэтт, чуть нахмурившись. — Там серьёзный конкурс. Я слышал, что в этом году подают многие ребята из центральных районов. Эмили нахмурилась, её лицо отражало одновременно беспокойство и гордость за брата. — Ты справишься, — уверенно сказала она. — Ты готовился к этому. Гейл кивнул, поддерживая её слова, но добавил: — И всё же я понимаю, о чём говорит Мэтт. Академия действительно предъявляет строгие требования. Но не переживай. У тебя есть пара недель до начала отбора, и мы можем это время использовать с толком. — Что ты имеешь в виду? — Эмили посмотрела на него с интересом. — Я предложу Мэтту временно тренироваться с моей командой, — сказал Гейл, слегка улыбнувшись. — Это поможет ему не только подтянуть физическую подготовку, но и понять, как работает настоящая командная работа. — Ты серьёзно? — вырвалось у Мэтта, его глаза загорелись от волнения. — Вполне, — подтвердил Гейл. — Кроме того, я напишу для тебя несколько рекомендательных писем. Это будет весомым аргументом для поступления на бюджет. Эмили замерла, будто не сразу осознав, что только что сказал Гейл. Затем её лицо осветила радость, смешанная с благодарностью. — Гейл, ты правда готов это сделать? — её голос дрогнул от эмоций. — Конечно, — спокойно ответил он. — Мэтт явно серьёзно настроен. Это редкое качество, особенно для его возраста. И я уверен, что он справится. — Это… — Эмили поискала слова, чувствуя, как благодарность переполняет её. — Это очень щедро с твоей стороны. Я даже не знаю, как поблагодарить тебя за это. — Не нужно благодарностей, — отмахнулся Гейл, слегка смущённо. — Я просто делаю то, что считаю правильным. Мэтт, не веря своему счастью, бросил быстрый взгляд на сестру, а затем снова на Гейла. — Спасибо. Правда. Это очень много для меня значит, — сказал он, стараясь говорить спокойно, но в голосе всё же чувствовался энтузиазм. — Тогда начнём с понедельника, — решил Гейл. — Возьмёшь с собой спортивную одежду, и отправишься на нашу базу, я завтра дам тебе пропуск. Эмили с улыбкой посмотрела на брата, который едва сдерживал восторг. Она знала, как важен для него этот шаг, и видела, насколько тронули его слова Гейла. — Ну что, Мэтт, похоже, у тебя появится не только тренировка, но и наставник, — поддразнила она, но в голосе звучала гордость. — Похоже, — тихо ответил он, в первый раз за вечер выглядя настолько счастливым. После обсуждения академии за столом воцарилась спокойная, почти уютная атмосфера. Ужин подходил к концу, но никто не торопился вставать. Сэм лениво перебирал остатки еды на своей тарелке, Даниэль тихонько зевнул, а Мэтт выглядел так, будто в голове уже прокручивал будущую тренировку. Эмили, заметив, как младшие начали уставать, предложила: — Давайте переместимся в гостиную. Я сделаю чай, а вы, мальчики, можете помочь мне убрать со стола. Сэм фыркнул. — Конечно, ты всё равно заставишь нас это сделать. — Именно, — с улыбкой подтвердила Эмили, собирая тарелки. Когда стол был убран, все расположились в гостиной. Эмили принесла чай с кусочками лимона и медом, а Гейл, к удивлению всех, согласился попробовать настой, который она подала с лёгким намеком на его целебные свойства. — Это что, ещё один эксперимент? — пошутил он, нюхая чашку. — Нет, просто чай, — рассмеялась она. — В отличие от ваших военных рационов, он абсолютно безвреден. Сэм, растянувшись на диване, бросил взгляд на Гейла: — А вам, взрослым, вообще легко? То тренировки, то работа, то ещё что-нибудь. Гейл посмотрел на подростка, его взгляд был задумчивым. — Не всегда легко, — сказал он. — Но такие вечера, как этот, напоминают, зачем мы всё это делаем. Эмили почувствовала, как тепло разливается у неё в груди. Слова Гейла прозвучали искренне, и она взглянула на него с благодарностью. — А что ты обычно делаешь вечерами, Гейл? — неожиданно спросил Даниэль, который до этого тихо рисовал что-то в своём блокноте. Гейл немного растерялся от вопроса, но затем усмехнулся. — Честно? Иногда просто засыпаю прямо в кресле с отчетом в руках. А иногда… — он на мгновение замолчал, глядя на пламя в камине. — Иногда думаю, что такие ужины, как сегодня, — редкость. Эмили почувствовала, как её братья тоже затихли, услышав эти слова. Каждый из них, кажется, понял, что за этим стоит не только усталость, но и одиночество. — Ну, теперь ты знаешь, где нас найти, — тихо сказала она, не отрывая взгляда от его лица. Мэтт, наблюдавший за ними, усмехнулся. — Эй, если он будет приходить слишком часто, я начну заставлять его готовить. — Неплохая идея, — хихикнул Сэм. — Тогда я потребую дополнительный выходной, — парировал Гейл, улыбаясь, но с лёгкой долей искренности в голосе. Когда часы пробили десять, Даниэль начал клевать носом, и Эмили отправила его в постель. Сэм, зевая, отправился следом, но успел пожелать Гейлу спокойной ночи, не без саркастической реплики: — Не переживай, я не пну тебя под одеялом, пока ты спишь. Мэтт ушёл последним, но задержался на мгновение в дверях гостиной. — Спасибо, Гейл. Я правда ценю твою помощь, — сказал он тихо, будто боялся, что кто-то ещё услышит его слова. Гейл кивнул, не добавляя ничего лишнего. Оставшись наедине, Эмили и Гейл некоторое время молчали, наслаждаясь тишиной. — Спасибо за вечер, — наконец сказала она, повернувшись к нему. — Мне кажется, что мальчики будут ещё долго его обсуждать. — Спасибо тебе, — неожиданно ответил Гейл. — Ты даёшь им то, чего у меня никогда не было. Стабильность, безопасность и детство. Эмили нахмурилась, заметив, как его лицо снова стало серьёзным. — Ты мог бы приходить чаще, — предложила она с лёгкой улыбкой. — Уверена, мы справимся и с тобой. Гейл усмехнулся, поднимаясь с кресла. — Посмотрим. Он взял куртку, и, уже выходя, обернулся. — Спокойной ночи, Эмили. — Спокойной ночи, Гейл, — ответила она, провожая его взглядом, который был чуть дольше, чем она планировала. Гейл уже стоял у двери, готовый уйти, но внезапно услышал её голос: — Гейл, подожди. Он остановился и обернулся, слегка удивлённый серьёзностью в её тоне. Эмили сделала шаг ближе, скрестив руки на груди, словно защищаясь от собственной смелости. — Как тебе удалось? — спросила она, глядя прямо на него. — Что именно? — в его голосе прозвучал лёгкий намёк на шутку. — Мэтт, — уточнила она. — Как ты так быстро его убедил? На прошлой неделе он говорил, что никуда не пойдёт, что останется здесь, чтобы помогать мне. И вдруг — академия, планы, даже энтузиазм. Ты что, заколдовал его? Гейл чуть усмехнулся, но его взгляд остался мягким. — Никакой магии. Я просто выполнил своё обещание, — ответил он, делая шаг ближе к ней. — Пока готовил ужин, поговорил с ним. Сказал, что он не сможет всегда быть твоей тенью. Что ты сильная, справляешься и без него, и он должен подумать о своём будущем. Эмили нахмурилась, обдумывая его слова, но в её глазах читалось удивление. — Он слушал тебя? Гейл кивнул. — Ему просто нужно было услышать это от кого-то ещё, не от сестры. Ему важно чувствовать, что он принимает решения сам, а не следует указаниям. Эмили медленно кивнула, соглашаясь. — Спасибо, — сказала она тихо, её голос звучал более мягко. Гейл чуть наклонил голову, будто раздумывая, стоит ли добавить что-то ещё. И в этот момент, почти непроизвольно, его рука поднялась. Лёгким движением он убрал прядь её волос, выбившуюся из хаотичной домашней прически, за ухо. Эмили замерла, её сердце ускорило ритм. Жест был настолько неожиданным и интимным, что её охватило странное чувство: смесь смущения, страха и чего-то ещё, необъяснимого. Гейл заметил, как она напряглась, и сразу опустил руку, делая шаг назад. — Прости, — сказал он тихо, его голос был искренним и немного смущённым. Эмили покачала головой, быстро оправившись. — Всё в порядке, — ответила она, хотя её голос дрогнул. На мгновение между ними повисло молчание. Гейл, словно пытаясь вернуть лёгкость, усмехнулся: — Если он станет лучшим кадетом в академии, то ты мне ещё должна будешь. Эмили хмыкнула, но улыбнулась, уже немного расслабившись. — Я найду способ отблагодарить тебя. — Буду ждать, — коротко ответил он, снова берясь за дверь. Эмили долго стояла у двери, смотря в пустоту, где только что исчез Гейл. Её сердце всё ещё билось быстрее обычного, а в груди разливалось странное, тёплое чувство. Ей было спокойно рядом с ним, словно его присутствие снимало часть груза, который она носила на своих плечах. И всё же, эта близость пугала её. Она чувствовала, как её тянет к нему, как её интерес и симпатия к Гейлу превращаются во что-то большее. Хотелось узнать его лучше, понять, что скрывается за его усталой улыбкой и тяжёлым взглядом, который, казалось, прятал сотни невысказанных историй. Но вместе с этим спокойствием в её душе всплывала боль. Её внутренний голос всё ещё звучал жёсткими, ледяными словами отца: "Ты ничем не лучше остальных. Твоя улыбка, твоя доброта — это просто слабость. Никто не будет уважать тебя. Ты выглядишь как шлюха." Эти слова застряли где-то глубоко внутри, как заноза, которая с каждым шагом в сторону счастья причиняла ей всё больше боли. Она боялась открыться, боялась, что её снова унизят, что её недостатки вывернут наружу, как это делал отец. Эмили тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли. Но от них невозможно было убежать. Даже сейчас, стоя в собственной гостиной, окружённой любовью своих братьев, она чувствовала себя уязвимой. Гейл… он вызывал в ней желание отпустить страх, довериться. Но её прошлое цепко держало её за горло, шепча, что она никогда не будет достаточно хорошей, чтобы кто-то искренне заботился о ней. Эмили резко выдохнула и провела руками по лицу, словно пытаясь стереть наваждение. Она почувствовала, как стыд обжигает её изнутри, когда осознала, куда уводили её мысли. Какой ещё "интерес"? Какое ещё "что-то большее"? Это глупо, нелепо, и, самое главное, невозможно. "Он вежлив, потому что воспитан," — твёрдо сказала она себе. — "Он заботится о моих братьях, потому что чувствует ответственность. Всё остальное — это просто моё воображение." Эмили осознанно загнала свою сердечную слабость в жёсткие рамки. Гейл — солдат, человек с серьёзной жизнью и тяжёлым прошлым. У него нет времени или желания для чего-то, что выходит за рамки работы или, в лучшем случае, дружеской поддержки. Её взгляд упал на собственные руки, и она с горечью улыбнулась. "Ты всерьёз думаешь, что могла бы быть интересна такому мужчине?" — продолжала она с упрёком. "Ты, которая едва справляется с ежедневными делами? С твоим багажом, с твоими сомнениями?" Гейл — сильный, умный, опытный. Он мог бы выбрать любую женщину, которая подходит ему по статусу, по образу жизни. А что она могла предложить? Усталую улыбку, истерзанные сны и страхи, которые она даже не способна скрыть. Эмили упрямо тряхнула головой. Она должна выбросить это из головы, раз и навсегда. Их связывают только работа и забота о братьях. И так будет всегда. Это безопасно. Это правильно. Всё остальное — иллюзия, порождённая минутной слабостью. "Просто забудь об этом, Эмили," — твёрдо подумала она. — "Ты не можешь позволить себе ни надежд, ни разочарований."