Shadows of Forgotten Hope

Надеяться —

значит уметь ждать,

иметь ту

необходимую толику

терпения и веры,

которая позволит нам

превозмочь

тягостное настоящее,

чтобы устремить энергию

к лучшему будущему.

Но берегитесь:

надежда

не может жить

постоянным ожиданием.

© Делия Стейнберг Гусман

      Кэйл тихо открывает входную дверь и заглядывает в дом. В нос ударяет привычный затхлый алкогольный запах, мальчик чуть морщится от его резкости. Он тихо проходит в коридор, закрывая за собой двери. В помещении тихо, из-за чего Кэйл напрягается и осторожно оглядывается. Обувь его дяди отсутствовала. Тихий вздох облегчения сходит с губ ребёнка и он аккуратно снимает обувь.       — Тсс, — Кэйл тихо зашипел от боли. Кожа на его стопах покраснела, в некоторых местах были слабые кровавые разводы. — Блин, — тихо сказал он, смотря на новые мозоли поверх других, старых, не до конца заживших.       Спотыкаясь, Кэйл прошел вглубь дома, в свою комнату. Дверь тихо скрипнула и закрылась за ним. В комнате было душно и жарко, так как окно было сломано и не открывалось. По пыли и плесени по углам, можно было понять, что здесь очень давно не убирались. Кэйл лишь вздохнул и подошёл к маленькому столику у окна. Сегодня он ушёл гулять пораньше, чтобы не пересечься с дядей в доме, поэтому он не успел зарисовать свой сон в альбом и намеревался сделать это сейчас.       Достав из-под матраса альбом, он на секунду остановился. Рядом с ним лежал конверт. Мальчик отложил альбом и поднял его. Конверт, сам по себе, был тяжелый и толстый, сделанный из желтоватого пергамента, марка отсутствовала.       — Что это такое? — пробормотал он, пробежавшись глазами по надписи. Она была написана рубино-красными чернилами и выведена каллиграфическим почерком.       <Мистеру Кэйлу Хенитьюз, Южная Корея, город Сеул, район Гурён, дом номер 304, дальняя комната.>       Кэйл опешил. На конверте он был указан как получатель, а также адрес дома, в котором он проживал, даже его комната была указана!       Дрожащей рукой мальчик перевернул конверт, тот был запечатан красной восковой печатью, украшенной гербом. На гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». Странное чувство зародилась глубоко в нём, но он не мог дать ему объяснения.       — Открой его, — послышался тихий мужской голос в его сознании. Он никогда не советовал чего-то дурного, поэтому Кэйл, все ещё дрожащими руками, аккуратно разбил печать и развернул письмо.       <Дорогой мистер Хенитьюз!       Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов (приложение 1). Позже к Вам будет отправлен наш представитель, один из профессоров школы, который поможет Вам с подготовкой к началу учебного года, и проводит Вас к станции.       Занятия начинаются первого сентября.       Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора.>       — Это какая-то шутка, — сказал Кэйл. В его памяти всплыл разговор его дяди с ним. Он тогда был очень пьян, говорил о ведьмах, их судьбах, и все сжимал в руках прядь его рыжих волос. Но это не могла быть правда. Этот человек презирал и ненавидел его. Он мог сказать то, что первым пришло в туманный от алкоголя разум.       Кэйл снова посмотрел на письмо и несколько раз пробежался глазами по тексту. Возможно это розыгрыш, но, как тогда конверт оказался под матрацем, на котором спал Кэйл? Дядя решил разыграть его, чтобы потом посмеяться над его наивностью? Вопросы крутились в его голове. Но Кэйл решил, что это не важно и отложил их на потом.       Небрежно бросив конверт на край стола, мальчик достал альбом и принялся рисовать, медленно погружаясь в негу.       Бог Смерти слабо вздохнул на его действия.       Тук-тук.       Стук в дверь был слишком громким для тихой ночи.       Кэйл выглянул из своей комнаты и увидел, как Ким Сын Чон вышел в коридор, чтобы открыть дверь. Вид его был заспанный, лицо опухшим, тёмные волосы взлохмачены, а одежда грязной. Кэйл поморщился, но не стал скрываться в комнате и продолжил смотреть.       На пороге стоял мужчина, лет так тридцати на вид.       — Здравствуйте, — голос был низким, но звучал мягко, но также в нем чувствовались стальные нотки. — Я представитель Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Меня зовут Северус Снейп.       Кэйл оцепенел. Он обернулся к столу, на котором все ещё лежал конверт. Кэйл почувствовал страх. Он не давал дяде прочитать письмо, ведь думал, что тот таким образом хочет поиздеваться над ним. Это плохо.       — Здравствуйте, я — Ким Сын Чон, чем обязан приветствовать Вас здесь? — хриплый голос Ким Сын Чон казался доброжелательным и искренне удивлённым. Кэйл незаметно взглянул на него и подумал, что монстр снова прячется за человечной маской. Так было каждый раз, когда приходили люди из органов опеки или кто-то кроме его друзей-собутыльников.       — Я здесь, чтобы сопроводить мистера Хенитьюза, в Косой переулок, для подготовки к началу учебного года в нашей школе. — проговорил Снейп заученную фразу. Он не проходит в дом, предпочитая остаться за порогом, да, и другой не спешил приглашать его войти. — Вам должны были прислать письмо, ранее днём. Вы получили его?       — Да, получили, — мужчина бросил взгляд на выглядывающего из-за двери за своей спиной ребёнка. Кэйл почувствовал холод, прошедший по его спине от этого взгляда. — Мы не ожидали, что вы придёте так скоро.       — Учебный год начнётся через пол месяца, поэтому нужно поторопиться, — строго сказал Северус Снейп. Кэйл заметил, как он мельком огляделся и нахмурился, когда встретился взглядом с мальчиком. Почему-то, когда Кэйл посмотрел в эти чёрные и холодные глаза, в которых нельзя было увидеть ни крупицы тепла, ни, такой привычной, ненависти или раздражения, ему стало спокойно. Будто он снова смотрит на ночное небо. — Вы и сами должны это понимать, — продолжает Снейп.       — Да, Вы правы, я понимаю, — отвечает Ким Сын Чон. Он оборачивается и нежно зовёт: — Кэйл, подойди сюда.       Кэйл напрягается и подходит, немного неуклюже, ведь мозоли все ещё болят. Он встаёт рядом с дядей и склоняет голову в уважительном жесте.       — Здравствуйте, — его голос звучит хрипло, потому что он им почти не пользовался, — Меня зовут, Кэйл Хенитьюз. Рад знакомству.       Снейп кивает. Глаза быстро осматривают ребёнка и возвращают внимание на опекуна.       — Я приду завтра утром, чтобы отвести мистера Хенитьюза за покупками, — говорит он.       — Я не думаю, что сможем потянуть покупки школьных принадлежностей, — сказал Ким Сын Чон нахмурившись. На его лице были написаны обеспокоенность и задумчивость, будто он правда волновался, а не устраивал спектакль. — Мы живём бедно, — мужчина положил руку на плечо Кэйла и притянул ближе к себе. Кэйл сильнее напрягся под его прикосновением. Ногти дяди влились в его кожу через тонкую футболку, причиняя боль. Это было незаметно в темноте для чужих глаз, а если тем и удастся разглядеть, то жест можно принять за попытку утешить ребёнка. Сам Кэйл знал, что это предупреждение.       — У Хогвартса есть программа помощи малообеспеченым семьям, — сказал Снейп безразличным голосом.       —… — Ким Сын Чон замолчал, словно обдумывал информацию, и через некоторое время спросил: — Я должен пойти с Вами?       — В этом нет нужды, — строго ответил на вопрос Северус.       — Тогда мы будем ждать Вас завтра утром, — Ким Сын Чон улыбается и слегка склоняет голову. Кэйл повторяет за ним. — До свидания.       — До свидания.       Дверь закрывается с лёгким щелчком. В коридоре стоит мрачная тишина. Кэйл чувствует, как она давит на него, поэтому продолжает стоять, опустив голову.       Послышался шорох. Мужчина, убрав руку с маленького плеча, хватает и тянет мальчика за волосы, заставляя поднять голову. Его кроваво-карие глаза встретились с холодными чёрными, в которых блестела ненависть и гнев. Кэйл тихо сглотнул и напрягся. Горячее дыхание, с запахом алкоголя, опаляло его кожу. Оно напоминало дыхание зверя, что зажал добычу в угол, и знал, что та не сможет убежать.       Кэйл закрыл глаза.       Щеку обожгла резкая боль, а ночную тишину нарушил звонкий звук.

***

      Утро, по меркам Кэйла, не торопилось наступать. Мальчик никак не мог уснуть. Он тихо лежал на матрасе, лишь изредка меняя позу. Возможно он боялся, что произошедшее ночью — сон, один из тех, что он видит время от времени, ярких и тёплых, после которых, на утро, чувствуешь разочарование из-за реальности.       Теперь, его тело казалось тяжёлым, а глаза налились кровью. Щека немного болела, Кэйл надеялся, что на ней не осталось синяка и она не опухла.       Возможно, это была глупая идея, но мысль о страшной реальности пугала больше легкой усталости.       Кэйл поднялся с пола вместе с первыми лучами солнца. Пока оно лениво поднималось по небу, мальчик неспешно, стараясь не шуметь, собирался. Он привёл в порядок волосы, хорошенько расчесав их сломаным гребнем, выбрал, и надел, более менее чистую и аккуратную одежду.       Тук-тук.       Кэйл замер на месте и прислушался. Тяжёлые шаги прошли мимо его комнаты и до входной двери, за ними послышался тихий щелчок.       — Кэйл! — громкий крик раздался по помещению — Господин Снейп пришёл за тобой!       Осмотрев себя, и убедившись, что синяков не видно, мальчик вышел из комнаты. Первое, что бросилось ему в глаза был мужчина, стоящий рядом с Ким Сын Чон, Северус Снейп. Так как ночью было темно, Кэйл не смог хорошо его рассмотреть. Поэтому он сейчас, чтобы этого не было заметно, внимательно стал разглядывать его. Тот был худым человеком среднего роста, с бледной кожей, крючковатым носом и сальными, до плеч, волосами.       — Вижу вы готовы, мистер Хенитьюз, — говорит Снейп, он не поприветствовал ни мальчика, ни опекуна, только кинул краткий взгляд на ребёнка — Тогда давайте отправимся, — он развернулся и отошёл от дома. Кэйл взглянул на дядю, поклонился, в его голове послышалось нежное «Ты можешь ему доверять», поэтому он позволил себе последовать за профессором.

      Они шли недолго и в тишине. Кэйл осматривался вокруг. Из-за того, что солнце встало совсем недавно, на улице почти не было людей. Тишина не казалось гнетущей, наоборот, приносила спокойствие и умиротворение.       Для Кэйла это чувство было новым. Его жизнь, казалось, всегда проходила в спешке, чередуя моменты страха и отчаянья. Но видя неспешное раннее утро, мальчик впервые, за годы, проведённые под одной крышей с монстром, оглянулся вокруг. Чего он не делал даже в те немногие минуты покоя.       Кэйл почувствовал приятный и знакомый холод на своём затылке. Знакомое нежное чувство поселилось в груди мальчика и он неосознанно расслабил плечи. Маленький огонёк, когда-то потухший, но вновь разожённый в его глазах, вспыхнул, озаряя кроваво-карий взгляд.       В мыслях крутились сны, что он раз за разом зарисовывал в свой альбом. В них тоже были такие спокойные и неторопливые утра. Возможно, что эти мечты могут стать реальностью, и Кэйл хотел верить в эту сладкую фантазию, но знал, что скоро ему придётся вернуться в грязный дом и мрачную реальность.       Из раздумий его вывел стук. Кэйл обратил внимания на Северуса Снейпа, что встал перед каменной стеной переулка. Мужчина обернулся через плечо, посмотрел на него и бросил строгое «Не отставай». Кэйл в замешательстве наклонил голову, он не смел спрашивать, что тот имел ввиду.       Со стороны стены послышался тихий скрежет и удары, словно несколько камней упали друг на дружку. Кэйл с удивлением наблюдал, как стена раздвигается в разные стороны, открывая проход на вымощенную булыжником извилистую улицу. Где, в отличие от тихого утреннего Сеула, жизнь кипела на каждом углу. Лавочники во всю зазывали покупателей, вывески над магазинами светились и искрились, на прилавках красовались котлы, сушёные травы, странные, будто живые, книги и многое другое. Взгляд Кэйла упал на табличку рядом с входом в один из магазинов, где большими буквами было написано «Добро пожаловать в Косой переулок!».       Кэйл вспомнил, что Северус Снейп говорил о том, чтобы отвести его за покупками сюда. Но он никогда не думал, что «переулок» будет чем-то вроде небольшого города, где, как казалось, каждый день проходит ярмарка.       — Не отставай! — громкий строгий голос вырвал его из мыслей и, он поспешил за мужчиной. — Сначала мы зайдём в банк, «Гринготтс», снять деньги со специального счета, — уже более мягким тоном сказал Снейп, — Потом пойдём закажем школьную форму, купим книги и другие принадлежности, волшебную палочку оставим на конец. Мистер Хенитьюз, Вы взяли с собой письмо со списком необходимых вещей?       Кэйл тихо слушал его и кивнул в конце на вопрос. Почему-то он подумал, что это утомительно, ходить из лавки в лавку, закупая и заказывая необходимое.       Банк представлял собой белоснежное здание, возвышавшееся над маленькими магазинчиками. У отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял низенький гоблин со смуглым лицом и острой бородкой, что приветственно поклонился им. Кэйл склонил голову в ответ и прошёл мимо, поэтому не заметил удивлённый взгляд, брошенный в его сторону.       <Восшествуй, незнакомец, но прими в расчет:       Того, кто завистью грешит, возмездье ждет,       Богатство без труда ты хочешь получить —       Недешево за то придется заплатить.       Сокровище, что в подземелье мирно спит,       Тебе, запомни, не принадлежит,       Вор, трепещи! И знай, что кроме клада       Найдешь там то, чего тебе совсем не надо.>       Прочитав надпись, Кэйл почувствовал мурашки на своей коже. В написаных словах точно чувствовалась угроза.       Кивком Кэйл поприветствовал двух гоблинов на входе в само здание. Его глаза загорелись при виде хола, колонны, поддерживающие потолок, стены и полы, которого были сделаны из мрамора.       Северус Снейп провел их к одному из гоблинов, воссидавших на высоких стульях за стойкой.       — Доброе утро, — вежливо сказал он, но в его голосе Кэйл уловил раздражение.       — Здравствуйте, — ответил на приветствие гоблин, не поднимая взгляда от монет и драгоценных камней в чаше медных весов. Его голос показался Кэйлу неприятным. То, с какой хрипотцой и грубостью он звучал, заставлял мальчика мелко дрожать и напрягаться.       — Мы здесь, чтобы снять деньги со счета, — сразу перешёл к делу Снейп.       — У мальчика есть личный счет? — спросил гоблин и кинул взгляд на ребёнка, — Вы, молодой человек, похожи на потомка одного из древних волшебных родов. Как ваше имя? — он не дал Снейпу ответить на вопрос и обратился к застывшиму на месте Кэйлу.       — Здравствуйте, — Кэйл коротко поприветствовал его и поклонился, — Меня зовут Кэйл Хенитьюз, — он представился.       Гоблин смотрел на него некоторое время, а потом крикнул.       — Крюв! — рядом с ним появился другой гоблин, чем изрядно напугал Кэйла, хоть он и не показал этого на своём лице. — Отведи этих двоих гостей в зал номер восемь, нужно провести тест крови.       Взгляд Кэйла стал стоическим. Он заставил своё тело расслабиться и пойти за раздраженными, почти злыми, Северусом и гоблином Крювом.       Их провели в глубь помещения, где располагалось множество дверей. Как было велено, Крюв проводил их до зала под восьмым номером, попросил подождать и ушёл. Кэйл остался стоять возле двери тихонько осматривая богато украшенную комнату. Снейп же сел на один из двух, расположенных друг на против друга, диванов.

***

      — Процедура займёт немного времени, я бы сказал — мгновение, — сказал Крюв и поставил на кофейный столик между диванами поднос с хрустальной чашей, наполненной, на первый взгляд, обычной водой, небольшим флаконом с темно-алой жидкостью (Кэйл догадывался, что это, но ничего не сказал), а также маленьким ножиком, — Всё, что Вам понадобится сделать, мистер Хенитьюз, это капнуть пару капель Вашей крови в чашу. Потом я добавлю сюда пару капель крови одного из прямых представителей рода Темс, — гоблин подтвердил мысли Кэйла. Мальчик оставался невозмутимым снаружи, но внутри скривился от отвращения. Крюв продолжал: — В зависимости от реакции зелья в чаше, мы сможем понять относитесь ли Вы к этому роду.       Кэйл кивнул. Он кинул взгляд на Северуса Снейпа, что тихо наблюдал за разговором, но не вмешивался.       — Если Вы готовы, то протяните мне свою руку, — гоблин привлёк внимание Кэйла к себе и протянул ему свою короткую, морщинистую руку ладонью вверх, в другую взял ножик.       Кэйл незаметно сглотнул и снова кивнув вложил свою ладонь в его.       Боль была ожидаемой. Тонкий порез красовался на его ладони. Тёплая кровь капала в чашу, смешиваясь с зельем. Кэйл чувствовал то, как кончики пальцев немеют, а рука дрожит, но он только сильнее сжал другой край рукава кофты и сцепил зубы, подавляя тихий скулёж в горле. Он не обратил внимание на то, как в его, все ещё раскрытую ладонь, вложили пропитанную чем-то ватку. Все его внимание сейчас было сфокусировано на действиях гоблина.       Крюв не торопясь открыл флакон и добавил несколько капель алой крови в зелье, аккуратно перемешивая его тонкой золотой палочкой.       На их глазах, до этого прозрачное и кристально чистое, словно вода из источника, зелье обрело темно-алый оттенок, а затем с каждой секундой оно становилось все светлее, приобретая глубокий голубой оттенок.       — Вы являетесь прямым потомком главной ветви рода Темс, — Крюв улыбается, голос в мгновение меняется от серьёзно-профессионального к слащяво-нежному, — Поздравляю, Молодой господин Хенитьюз.       Пустой взгляд Кэйла обращается на гоблина. Он решает, что ему не нравится наигранное уважение. То, как поведение меняется только от знания статуса, противно. Кэйл понимал, что даже те, кто привык скрываться, жить в укрытиях от обычных людей, точно также способны прятаться под масками при своих.       Кэйл не показывает своего отвращения и кивает. Его безэмоциональное выражение можно принять за шок, но вглядываясь в кроваво-карие глаза, возможно заметить слабые колыхания презрения. Кэйл все ещё ребёнок, он не может скрыть свои мысли полностью. Но раз за разом, разглядывая в действиях людей черты монстров, живущих только для удовлетворения своих потребностей и эгоистичных желаний, он теряет ту маленькую капельку веры.       — Пойдёмте, — гоблин встаёт с насиженного на диване места и кланяется, — Этот отведёт Вас в хранилище рода Темс, — вежливо, словно слуга, говорит Крюв, от его тона Кэйлу становится тошно, но он тихо кивает, пропускает вперёд себя Северуса Снейпа, и идёт следом.       В своей ладони Кэйл сжимает ватку. Рука давно перестала болеть, но от тяжести осознания, невидимым грузом свалившимся на его плечи, он не осознаёт этого.       Кэйл идёт с прямой спиной, но его плечи, нехарактерно для ребёнка, опущены и напряжены.       Сейф, к которому их привёл Крюв, огромен. В нем лежат множество драгоценностей, артефактов, денег, но единственное, что бросается в глаза — небольшая стопка книг. Они старые и потрёпанные, жёлтые листы выглядывают из-под тяжёлой кожаной, местами ободранной и потрескавшейся, обложки. В углу каждой книги есть подпись, почти незаметные, выведенные позолоченными чернилами буквы «ДТ».       Кэйл чувствует странную энергию вокруг них, словно холодные руки смерти, он ощущает её на своей коже. Его руки тянутся в их сторону, но он отдёргивает себя.       Кэйл знает, что может вернуться в дом дяди с вещами для школы. Учебники, пергамент, одежда. Ни к чему из этого Ким Сын Чон не прикоснётся. Для него эти вещи прокляты. Но что-то личное, сокровенное для Кэйла, скорее всего попадёт в его руки и будет уничтожено, разорвано и сажжено. Поэтому Кэйл отворачивается от книг и собирает в мешочек по нескольку десятков разных монет.       — Сейчас мы отправимся за школьной формой и всем остальным, — говорит Снейп, его взгляд холоден, он ни разу не менялся с момента, как профессор забрал Кэйла из дома, — Потом я отведу Вас, мистер Хенитьюз, за волшебной палочкой, — Кэйл подмечает то, как не меняется строгий голос мужчины, когда он произносит его имя — Но покупать Вы её будете уже сами, мне нужно будет отойти по делам.       — Хорошо, сэр, — тихо отвечает Кэйл. Он впервые обращается лично к Снейпу с момента их встречи ночью и идёт в след за ним.

***

      Кэйл вошёл в маленькое обшарпанное здание, табличка на котором гласила: «Семейство Олливандер — производители прекрасных волшебных палочек с 382-го года до н.э.». С некогда золотых букв давно уже облетела позолота. Сама лавка выглядела крошечной и абсолютно пустой, в пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Когда звук колокольчиков стих, тишина, что воцарилась в этом месте напоминала Кэйлу о библиотеке, с очень строгими правилами.       — А я все гадал, когда же вы загляните в мой скромный магазин, мистер Хенитьюз, — послышался тихий сиплый голос из-за стеллажей, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка и заполненных тысячами узеньких коробочек. В следующее мгновение из-за них вышел старик и представился, склоняясь в легком поклоне, — Меня зовет Гаррик Олливандер.       Кэйл посмотрел на мужчину. Перед ним стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. Он показался Кэйлу странным, не похожим на тех, кого он встречал раньше. Хоть его и насторожило то, что старик знал, как его зовут, он, следуя этикету, вежливо склонил голову для приветствия.       — Здравствуйте, я — Кэйл Хенитьюз.       — Знаю-знаю. — ответил тот. —Ах, я бы никогда не спутал этот цвет волос с каким-либо ещё! Вы так похожи на свою мать! Кажется только недавно она стояла тут же, на вашем месте, и выбирала свою палочку. — Олливандер продолжил говорить, не смотря на Кэйла, что неподвижно стоял перед ним. — Как же жаль, что она не смогла найти у меня своего верного спутника, — грустно сказал он и помахал рукой. Измерительна лента выскользнула из кармана пальто, быстрыми движениями измеряя мальчика. — Надеюсь, для вас то мы подберём что-нибудь!       Кэйл не ожидал, что этот мужчина знал его мать. Наверное он очень старый, всплыла мысль в его голове и тут же утонула в других вопросах. Он хотел было спросить его о своей матери, как только тот замолчал, но Олливандер уже отвернулся от него и начал бормотать себе под нос.       — Посмотрим-посмотрим, — он порылся среди коробок в стеллаже и достал одну, — Вот, попробуйте эту: Чёрное дерево, 25 сантиметров. Лучше всего будет чувствовать себя в руке того, у кого хватает смелости быть самим собой. С волосом вейлы, что подходит для легкомысленных, творческих, обаятельных и интересных людей! — он вынул из коробочки палочку и передал её Кэйлу. Она была красивого темного цвета, украшенная рельефным узором, ближе к концу её цвет становился чуть светлее.       Взмах.       Лампа стоящая на столе взорвалась. Кэйл одной силой воли подавил в себе вскрик. Он посмотрел на спокойного старика, когда тот выхватил из его руки палочку, убрал её обратно в коробку и отвернулся.       — Не подходит, — бормотал он перебирая коробку за коробкой и вытаскивая новую, — Тогда эту: красный дуб, 20 сантиметров. Подойдёт для обладателей необычайно быстрой реакции, что делает ее превосходно подходящей для дуэлей. Также идеальный хозяин для него — легкий, сообразительный и гибкий человек, часто создатель патентованных заклинаний со своими отличительными свойствами, которого хорошо иметь рядом в борьбе. В сочетании с сердечной жилой дракона, мощная, способна на самые яркие заклинания, имеет тенденцию к более быстрому обучению, нежели палочки с другой сердцевиной.       Мальчик взял протянутую палочку и мельком осмотрел то, как цветочные узоры были разбросаны по её поверхности.       Взмах.       Несколько ящиков с громким звуком полетели на пол.       — Не подходит. Давай теперь эту: Тис, 23 сантиметра. Волшебник, которому больше всего подходит тисовая палочка, может явить себя ярым защитником других. Эта палочка, не выберет себе посредственного или робкого хозяина. С шерстью единорога, в качестве сердцевины, дает стойкую магию и меньше других подвергается влиянию колебаний и блокировок! — эта на вид была более простой, чем первые две, только в самом начале была окрашена в другой цвет, создавая плавный переход.       Взмах.       Лестница, до этого стоящая в стороне, пролетела несколько метров вперед и упала, чудом не задев двух людей в помещении.       — Тоже не подходит — в почти бесцветных глазах старика загорелся интерес. Он внимательно осмотрел мальчика, качая головой из стороны в стороны и мычал. — Может вам подойдёт палочка из Каштана? — задал вопрос сам себе Олливандер и наклонился, чтобы достать коробочку из-под стола. — Попробуйте эту: Каштан, 30 сантиметров. Притягивает к себе волшебников и колдуней, которые являются укротителями магических животных, а также одаренных в травологии и склонных от природы к полетам. С сердечной жилой дракона она может лучше всего подойти тем, кто чересчур любит роскошь и материальные вещи, но менее щепетилен, чем следовало бы, насчет того, как они приобретаются.       Взмах.       Что-то глубоко в помещении упало с сильным грохотом. Кэйл не хотел знать, что это было.       — И эта не подходит. А вы интересный клиент мистер Хенитьюз, совсем как мисс Темс! — ему протянули другую палочку. Кэйл даже не обратил много внимания на неё, сосредоточеившись на словах старика. — Возьмите эту: Бук, 27 сантиметров. Подходит для человека молодого, но мудрого не по годам. В сочетание с волосом вейлы, она способна к такому мастерству, какое редко увидишь у другой палочки!       Взмах.       Стопка бумаг разлетелась по помещению. Кэйл начал сомневаться в необходимости покупать палочку. Олливандер же привычным жестом выхватил палочку из его руки и заговорил.       — Я понял, вам нужна палочка из Кедра, — сказал старик. Он отвернулся от Кэйла и ностальгически заговорил — Как говорил мой отец, Джервейс Олливандер: «У кого кедровая палочка, того не одурачишь». И я с этим согласен: кедровая палочка находит свой идеальный дом только там, где царит проницательность и понимание. Однако, я пойду ещё дальше своего отца и скажу, что ещё не встречал ни одного владельца кедровой волшебной палочки, у которого можно стоять на пути. Особенно если вы причинили вред кому-нибудь, кого любит колдунья или волшебник, которому хорошо подходит Кедр. Он несет в себе потенциал грозного противника, который часто становится потрясением для тех, кто неосмотрительно бросил ему или ей вызов. — Олливандер остановил свой монолог. Он нахмурился и осмотрел мальчика. — Но я не уверен какая сердцевина вам подходит. Эта точно не волос вейлы, и не сердечная жила дракона, и не шерсть единорога. — он остановился и призадумался, а потом спросил — Скажите, мистер Хенитьюз, вы видели смерть?       — …Да, — тихо ответил Кэйл и замолчал. Он не хотел больше ничего говорить. В голове проносились воспоминания о дне аварии. Он вспомнил: тихие слова умирающей матери, то, как кровь с её губ стекла по лицу и капала на волосы, сливаясь с ними; поверхностное дыхание отца, нежность и любовь в его глазах, что с каждым мгновением теряли свой свет.       — Тогда, я думаю вам подойдёт двойная сердцевина, — голос старика вывел Кэйла из мрачных воспоминаний. Тот уже протягивал в его сторону палочку. — Вот: Кедр, 33 сантиметра. В сочетание волоса из хвоста фестрала и сердечной жилы летучей мыши. И то и другое существо связаны со смертью. Но есть одна легенда, что летучая мышь может приносить надежду одним своим появлением, — загадочно закончил Олливандер и посмотрел на мальчика, что переводил взгляд с него на палочку и обратно. — Попробуйте, на этот раз должно получиться.       Палочка вновь легла в маленькие руки Кэйла. Она было темной, почти чёрной, у основания прослеживались завитки, что как виноградные лозы тянулись по её поверхности. Кэйл аккуратно взмахнул палочкой, из её кончика вырвалось несколько искорок, что напомнили ему о звёздах, но помимо этого, по его телу прошлось приятное тепло, а на душе стало спокойно. Он неосознанно улыбнулся.       — Палочка выбирает волшебника, а не наоборот, и эта выбрала Вас, поздравляю, мистер Хенитьюз, — Олливандер одарил его улыбкой — С Вас 12 галлеонов.

***

       День подошёл к концу. Солнце медленно садилось за горизонт. Стоя перед своим домом, Кэйл посмотрел на Северуса Снейпа. Мужчина не обращая на него внимания, небрежно вытащил из кармана мантии конверт и протянул в сторону Кэйла.       — Ваш билет на поезд, мистер Хенитьюз, — сказал он — Я приду за Вами рано утром, первого сентября. До свидания.       Кэйл поклонился на прощание. Он некоторое время стоял и смотрел в след профессору, пока тот не скрылся из виду. Тихо вздохнув, Кэйл потянулся и открыл дверь, в нос сразу же ударил резкий запах алкоголя.       До первого сентября оставалось пол месяца. А пока ему придётся остаться наедине со своим дядей — монстром.