After the Silence Explodes / За взрывом тишины

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰

      Гермиона подняла голову из чаши мыслеслива и какое-то время сидела с закрытыми глазами, пытаясь удержать подольше последнее воспоминание. Но от избытка эмоций воспоминание ускользнуло, и, вздохнув, девушка расправила плечи и постаралась расслабиться, позволив мыслям течь в естественном русле.       "Я все вспомнила. Будто и не забывала никогда. Не верится, как много произошло за столь короткий срок".       Открыв глаза, она осмотрелась вокруг. Комната постепенно обрела четкие очертания. Драко лежал на кровати рядом, его лицо выглядело спокойным и умиротворенным. Наказание магии, терзавшее его ранее, отпустило. Он спал и на первый взгляд казался безмятежным, но в чертах блондина все еще читалась глубокая усталость. В этот раз волшебник не смог бы похвастаться привычной безупречностью в одежде и внешним лоском, столь раздражающими гриффиндорку своим завидным постоянством, но вопреки ожиданиям, это не вызвало у нее злорадство, как прежде. Напротив, Гермиона испытала приятное воодушевление, увидев его таким, словно заглянула краем глаза за привычную маску холодности к окружающим и безразличия к обстоятельствам.       Девушка некоторое время смотрела на спящего мужчину, отмечая четкие правильные линии его лица, светлую кожу и длинные темные ресницы, скрывающие сейчас так не дающие ей покоя глаза. Его губы вовсе не были тонкими, когда он не кривил их в ехидной улыбке или язвительной гримасе. Они показались ей даже притя... "Глупости, о чем ты думаешь, Гермиона?!". И, все же, как неожиданно подкупающе было видеть его таким — забывшимся сном, а не все время настороже, в любой момент готовым сорваться в бой, реальный или словесный.       В голове волшебницы роились мысли о последнем их разговоре, увиденном в мыслесливе; о вопросах, которые так и остались без ответа; о том, что вынудило его стереть ее воспоминания, когда она нарушила договоренность и вышла из комнаты; о том, что на самом деле значил подслушанный ей разговор Малфоя с его гостем в гостиной; о том, что она делала в Хогвартсе с Джорджем. Ей предстояло обдумать и спросить его еще о многом. "Я попробую задать ему вопросы позже. Не сейчас. Ему нужно прийти в себя. Это подождет..."       Не желая мешать отдыху слизеринца, Гермиона решила уйти и обдумать всё в одиночестве. Осторожно, стараясь не потревожить его сон, девушка попыталась подняться, направляясь к двери. Но внезапно почувствовала легкое уверенное прикосновение к запястью. Обернувшись, она увидела, что Драко держит ее за руку. Его глаза были наполовину открыты, взгляд сонный, но внимательный.       — Останься, — тихо произнес он, голос звучал хрипло после сна. — Ты еще недостаточно окрепла после вчерашнего. Нужно отдохнуть и восстановить силы.       — Тебе тоже нужно отдохнуть. И поспать, — прошептала девушка, стараясь не потревожить мужчину, еще не до конца отошедшего ото сна. — Я буду мешать.       — Ты не мешаешь. Ложись, Грейнджер.       Гермиона оторопела, не ожидая подобного ответа. Мысль о том, чтобы уснуть с ним в одной постели, казалась странной, но в то же время она почувствовала, что не хотела оставаться одна. Подумав об этом какое-то время и, наконец, решившись, гриффиндорка опустилась назад на кровать. Драко слегка сдвинулся в сторону и повернулся на бок, высвобождая ей место.       Девушка, все еще чувствуя некоторую неловкость, легла на спину, постаравшись сохранить между ними хотя бы небольшую дистанцию. Она сцепила руки на животе, уставившись в потолок, изо всех сил стараясь не шевелиться и не думать о том, что он мог ощущать ее присутствие рядом.       Спустя несколько минут, осторожно скосив на него глаза, гриффиндорка заметила, как слизеринец, вопреки тому, что сам был нацелен спать, задумчиво разглядывает ее. Она медленно повернула голову в его сторону, вопросительно подняв брови, вдруг обнаружив, что их лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга. И замерла от осознания того, насколько близко они лежали.       — Грейнджер, — раздался уверенный голос блондина, потеряв налет сонливости. — Ты идешь со мной на бал.       Гермиона моргнула, выныривая из своих мыслей о мятном дыхании слизеринца на ее губах, и погружаясь уже в другие. Слова блондина ошеломили, и сознание на мгновение унеслось в прошлое. Последний и единственный раз, когда она была на балу... это был Святочный бал в Хогвартсе во время Турнира Трех Волшебников.       Девушка вспомнила, как студенты из Хогвартса и Дурмстранга носились за студентками, стремясь найти себе пару. Как Рон и Гарри долго мялись, не решаясь набраться мужества и пригласить кого-то. Как Гарри безуспешно пытался позвать Чжоу Чанг, стыдливо рассказывая потом, как заикался и как она едва поняла суть его вопроса. Как в последний момент ее друзья пригласили в пары сестер Патил.       Как Фред Уизли, в излюбленной шутливой манере, задал Анджелине Джонсон вопрос "Ты пойдешь на бал со мной?", вызвав тихое хихиканье почти всей женской половины Гриффиндора из присутствовавших на отработке по зельеварению. Тем самым нарушая молчаливо-устрашающую атмосферу в кабинете, приводя в тихое бешенство грозу подземелий профессора Снейпа.       Как Виктор Крам пригласил саму гриффиндорку на бал, оставив на ее столе в библиотеке редкую книгу о магических существах, с красной нераспустившейся розой и запиской внутри: "Буду рад, если ты составишь мне компанию на балу". Это было так неожиданно и приятно! Волшебница задумалась: "Интересно, где сейчас Виктор?". Все эти годы они вели переписку, но потеряли связь несколько месяцев назад. Нет... Полгода назад. Ведь три месяца она провела в темнице, и ее единственными собеседниками были лишь Пожиратели смерти, приходящие посмеяться над ее слабостью или снова пытать. А сама Гермиона произносила лишь шепотом или мысленно имена погибших, в перерывах между пытками и на пике боли, чтобы не забыть о них окончательно и не сойти с ума. Это все, что давало ей все это время держаться.       "Анжелина Джонсон. Фред Уизли. Сестры Патил. Чжоу Чанг. Гарри Поттер. Рон Уизли". Имена друзей и знакомых промелькнули в ее мыслях. Гермиона еще несколько раз повторила их про себя. Воспоминания о погибших все еще были болезненными. Но теперь они не вызывали такой сокрушительной истерики, как раньше.       Девушка задумалась о том, какие существенные изменения произошли внутри нее за последние дни. И в этом изменении определённо сыграл свою роль...       — Грейнджер, ты слышала, что я сказал? — громкий голос Малфоя вырвал ее из раздумий. "Легок на помине!?"       — Что?? Зачем так орать?       — Ты идёшь со мной на бал, — медленно проговаривая слова, будто пытался объяснить что-то не в первый раз, повторил слизеринец, глядя на нее.       Девушка скептично приподняла бровь, чувствуя лёгкое раздражение от его тона.       — А разве это не должно звучать, как приглашение, Малфой?       Он беззлобно усмехнулся, в глазах блондина сверкнула насмешка.       — Ты меня ни с кем не перепутала, "золотая девочка"? — произнес он с нескрываемым сарказмом. — Я что, похож на какого-нибудь заикающегося болгарина, хранящего под подушкой список всех своих сотен тысяч поклонниц, присылающих ему с письмами редкие книги, идущие приятным бонусом к его баснословным квиддичным гонорарам?       Гриффиндорка поджала губы, понимая, на кого он намекает, и испытывая по этому поводу обиду за доброго друга, всегда деликатно обходившегося с ней.       — Знаешь, тебя и вправду сложно с кем-то перепутать,— парировала она. — В своей язвительной манере вести диалог ты действительно неповторим!       Драко расплылся в улыбке.       — Значит, ты считаешь меня неповторимым?       Гермиона закатила глаза и поднялась на кровати, принимая положение сидя, больше не в силах находиться так близко к нему. Он же, закинув руки за голову и вновь открывая взгляду едва прикрытый рубашкой живот, повернулся на спину, чтобы лучше видеть ее лицо.       — Ты услышал лишь эту часть? В таком случае, ты еще и безмерно самовлюблен!       — Вот как, — весело хмыкнул Драко. — Еще откровения будут?       — Масса! — гриффиндорка стрельнула в него колким взглядом. — Я все вспомнила, Малфой! Все! То, что ты вытворял у камина, это просто...просто...       — Нагло? Бесцеремонно? Бесстыдно? Бессовестно? Дерзко?       — Все это вместе взя...       — Горячо?       — ... тое! Что?! Нет!!       — Я услышал, тебя, гриффиндорка. Ты внезапно щедра на эпитеты. Знал бы, как сильно заводишься от игр с огнем, предложил бы тебе поиграть в это раньше.       — Не боишься обжечься, Малфой? — язвительно спросила Гермиона, подыграв в откровенном подначивании. — Ты ведь сам говорил, к поджигательной магии у меня талант.       — Ну, знаешь... До сих пор я успешно справлялся с задачей тебя... ох-ла-дииить.       "О, Мерлин!" Гермиона почувствовала, что ее щеки зарделись. "Вот сейчас горячо".       — Ладно, Грейнджер, расслабься, — вновь закрывая глаза и поправив под щекой подушку, все еще улыбаясь, произнес слизеринец. — Отдохни. Нас ждет тяжелый вечер.       — Так куда именно мы идем? — несмело спросила девушка, опасаясь вовлекать его в новый разговор и не уверенная, что он станет с ней говорить. "Ему все еще нужен отдых...". Но ответ поступил:       — Мы идем на работу.       Она нахмурилась.       — В каком смысле?       — Не забыла, какое поручение Темного Лорда так любезно передала тебе моя тётка? — его голос стал серьёзнее. — Потрясающая "новый мир" своей покорностью и услужливостью Глава Союза нечистокровных и предателей крови имени ГГГ. **       Гермиона вспомнила тот злополучный день в кинозале, когда долгим колебанием вызвала недоверие друзей к искренности слов подготовленной речи, спровоцировав Джинни. А потом, когда высвободилась из-под Империуса Драко, призывала пленников сражаться с режимом, обрекая их на ужесточенные наказания и пытки Пожирателей смерти. После возникшего переполоха Пожиратели сделали паузу в ее публичных выступлениях, вероятно, ожидая, что Драко "исправит" её поведение. Но, похоже, что их передышка подходила к концу.       — Сегодня мой отец устраивает прием. Бал Пожирателей в честь какого-то важного объявления Темного Лорда, — продолжил Драко. — Не жди, что тебя там встретят с распростертыми объятиями. Как и меня. Нам придется быть максимально осторожными. И лучше бы при полном магическом резерве. Поэтому, хватит разговоров, отдыхай и набирайся сил.              Девушка вновь задумалась над его словами. Идея оказаться среди Пожирателей смерти, перед Темным Лордом, была не из приятных, но было нечто другое, что вызвало жгучий и самозабвенный страх. Малфой ведь не сумасшедший, вести ее туда, зная, что хранится в ее памяти. А значит, он собирался снова...       — Нет! — решительно припечатала гриффиндорка. — Я не пойду.       — Ещё как пойдёшь, — спокойно ответил слизеринец, не впечатлившись ее возгласом.       — Иди к демонам, Малфой!       Блондин усмехнулся.       — Опять? Милая, да я только оттуда, — с иронией заметил он, а затем приподнялся, садясь рядом с девушкой, и мягко положил ладонь ей на плечо. — Что ты так завелась, экзорцистка?       Гермиона отдернула плечо, резко отстранившись.       — Не СМЕЙ меня ТРОГАТЬ! Не ВЗДУМАЙ ЛЕЗТЬ в мою ГОЛОВУ! — закричала она.       Малфой слегка поморщился от ее крика.       — Дыши, Грейнджер, — его голос был уверенным, но мягким.       — От... вали!       — Дыши, — твердо и непреклонно. — Иначе сейчас снова накроет паническая атака.       Гермиона опешила от его дерзости и того, как он указывал ей, что и как делать. "Чушь! Нет у меня никакой панической атаки!". Она собиралась сказать ему об этом вслух, приправив парочкой новых "любезных" эпитетов, но он вновь громко прервал ее, стоило ей разомкнуть губы:       — Носом дыши. А рот прикрой, - ироничный тон его голоса окончательно вывел ее из себя.       — Да.. Да ты...! Да ты просто...!       Поцелуй слизеринца резко выбил из нее воздух, не позволив договорить. Его губы, накрывшие ее собственные, двигались с такой решительностью, что она ощущала каждый его вдох, каждый его порыв. Его поцелуй был неожиданным, горячим, полным страсти и силы. Он не оставлял ей выбора, кроме как поддаться его напору.       Его пальцы мягко заскользили по её шее, чуть касаясь кожи, отчего её тело моментально отозвалось на это прикосновение. Другая рука запутались в её волосах на затылке, и эта ласка приносила с собой странное, но сладкое ощущение тепла и безопасности. Гермиона невольно приоткрыла губы, позволяя поцелую углубиться. Драко ощутил это движение, и его губы стали более требовательными, словно он долго сдерживался и теперь не мог больше остановиться.       Она чувствовала, как он упоенно ласкал ее губы, то нежно касаясь, то с легким нажимом, а его рука уверенно спускалась вдоль шеи к ключице, оставляя после себя огненные дорожки. Весь его поцелуй был одновременно страстным и успокаивающим.       Мужчина на мгновение замедлился, чуть отстранившись, чтобы взглянуть ей в глаза, проверяя реакцию девушки. В ее взгляде не было ни страха, ни сомнений — только яркое, глубокое влечение, отразившееся в его собственных серых глазах.       Гермиона тяжело дышала, когда их губы снова встретились, на этот раз более жадно и уверенно. Она сама углубила поцелуй, чувствуя, как его тело откликалось на ее прикосновения.       Рука Драко, уверенно скользнув по ее талии, притянула ее ближе, чтобы между ними не осталось и сантиметра. Она ощущала, как его дыхание становилось горячее, кожа под ее пальцами пылала, словно все вокруг плавилось от напряжения.       Ее руки инстинктивно ухватились за его рубашку, сорвавшись с края и проникая к груди и прессу, зарываясь под едва влажную ткань. "Жар высушил влагу после заклинания Блейза" — мимолетная случайная мысль, тут же выбитая к черту из головы его новым, сносящим крышу поцелуем. Ее пальцы слегка скользнули по его коже, и Драко, ощущая это прикосновение, только усилил хватку на ее затылке. Гермиона почувствовала, как его пальцы мягко, но властно скользнули по ее коже на лопатках, вызывая мурашки вдоль позвоночника. Они двигались синхронно, как будто их тела давно знали, чего жаждали.       Его рука в ее волосах нежно двигалась по затылку, перебирая локоны, словно успокаивая, но в то же время подогревая желание. Она чувствовала, как его грудь прижимается к ее телу, и каждый раз, когда он отрывался от ее губ, она жадно тянулась за ним, уже не в силах прекратить этот поцелуй.       Воздух вокруг словно сгущался, и комната исчезала, оставляя их вдвоем на грани чего-то желанного и запретного. Каждый вздох становился глубже, движения — плавнее и увереннее, а время, казалось, растянулось, позволяя им потеряться в этом моменте.       Наконец, оторвавшись от ее губ, Драко взглянул своими серебристыми сияющими глазами в ее затуманенные лаской карие и с легкой отдышкой произнес:       — Показалось, тебе резко стало не хватать кислорода, — весело усмехнулся он прямо в ее губы, его голос был бархатно низким. — Решил поделиться.       — Разорви меня горгулья! Глазам своим не верю. Пэнси лопнет, когда узнает!       Резкий окрик итальянца заставил их обоих вздрогнуть.       — Что за... — Гермиона отшатнулась от Драко, её лицо вспыхнуло от смущения. Она тут же скрестила руки на груди, обхватив плечи в защитном жесте, словно почувствовала себя обнаженной, хотя одежда была на ней.       Драко тяжело дышал, в забытьи взъерошив и так беспорядочные светлые волосы. Оглянувшись на дверь, требовательно уставился на друга.       — Забини, какого хрена ты опять врываешься?! — сквозь зубы выдавил он, его голос звенел. — Мы уже обсуждали, что это не, мать твою, проходной двор!       — Каюсь, Драко, виновен, — хохотнул Блейз, его грудь вздымалась от едва сдерживаемого смеха. — Просто ринувшись сюда, я какой только сцены уже не представлял!       — Ты что несешь, недоумок? Какие такие сцены?       — Оо, поверь, сюжет действительно захватывает! ** — продолжал подхихикивать итальянец, утирая с глаз проступившие от веселья слезы. — Представь, Грейнджер в страхе кричит на весь дом, как сирена, так что я услышал аж из гостиной: "Не смей меня трогать! Не вздумай лезть в мою голову!" А ты ей в ответ: "Носом дыши, а рот прикрой!" Нет, ну что я, по-вашему, должен был подумать?       — Уж точно не то, что ты подумал, развратник ты недоделанный, — фыркнул Драко, его голос звучал с явной угрозой. — И не вздумай показывать это воспоминание Пэнси! Интим-оператор...       — Я смотрю, тебе знатно похорошело, Драко, — протянул Блейз, хохоча уже в голос. — Наш едва не покинувший нас клятвоотступник снова в строю!       — Сейчас тебе знатно "похорошеет", Забини, — прорычал Драко, сжав кулаки. — Когда я достану свою палочку. И нет, вовсе не ту, что ты подумал, извращенец!       Блейз вновь зашелся от смеха, а потом перевел свой лукавый взгляд на Гермиону.       — Гриффиндорка, что ты сделала... ха-хах... с моим непрошибаемо уравновешенным другом? Он сейчас ведь... ха-ха... взорвется, как магловский фейерверк! — не унимался итальянец, его голос дрожал от нехватки дыхания. — Вот это я... хах... понимаю, разогрела!       Гермиона наконец очнулась от оцепенения и встряхнула головой, заражаясь от Блейза его спокойствием и весельем.       — Ну, я ведь предупреждала, что к огненной магии у меня талант, — усмехнулась она, с трудом сдерживая улыбку, а потом, словив одобрительный взгляд брюнета, вслед за ним разразилась громким хохотом.       — Грейнджер, и ты туда же! — перекинул на девушку свой гнев Малфой, легонько толкая ее в плечо. — И когда только вы двое успели так спеться?       — Это было вовсе не сложно, Драко, — отсмеявшись, с улыбкой произнесла Гермиона, искренне глядя брюнету прямо в глаза, не отводя взгляд. — Зря ты вечно шипишь на него. Блейз такой хороший, надежный и преданный друг. **       Блейз кивнул Гермионе, признательный за ее слова. В комнате все еще слышались иногда их сдавленные смешки, но атмосфера немного разрядилась, и напряжение спало.       — Ладно, вижу у вас все нормально. Что ж, пойду. Похоже, я здесь уже лишний, — улыбаясь, заметил Блейз, собираясь покинуть комнату.       — Блейз, останься еще ненадолго, — неожиданно попросил Драко, встав с кровати и подходя ближе к брюнету. — Мне нужна услуга.        Итальянец обернулся, озадаченно прищурив глаза, и прислушался к словам блондина.       — Люциус ждет нас с Грейнджер сегодня на этом сраном балу. И мне не хотелось бы, чтобы она снова проходила через... Мое вмешательство, — он замялся, ведя с собой внутренний диалог и подбирая слова. — Ты ведь знаешь, я не просил бы... Если бы не было особой необходимости.       Итальянец тяжело вздохнул, закрыв глаза, и стоял так какое-то время, собираясь с ответом.       — Да уж, Драко, услуга не из простых. Я после такого обычно неделю в отходняке. **       — Знаю, ты многим рискуешь, Блейз. Прошу... Я буду в неоплатном долгу.       — Не будешь, — покачал головой брюнет. — Тебе ли быть в долгу после всего, что ты делаешь для нас с Пэнси.       — Брось...       — Нет, не брошу! — голос Блейза прозвучал с нажимом, заставив Драко немедленно замолчать. Когда нужно, терпеливый и деликатный итальянец тоже умел проявить характер. — Это я задолжал тебе, а не ты мне. И я сделаю то, что ты просишь, по собственному желанию. В качестве извинения.       — Извинения? — недоуменно спросил блондин. — За что?       — За то, что рассказывал Гермионе о твоем прошлом. Об убийствах. О матери. О смерти Кэрроу и Яксли. О нашем плане касательно пленников.       Блондин нахмурился. Его челюсти сжались, а лицо отражало напряжение и внутреннюю борьбу. Он дышал тяжело, хоть и ровно, сжимая и разжимая кулаки. Взгляды мужчин встретились в немом споре: Драко — гневный и упрекающий, Блейза — виноватый и упрямый. Гермиона замерла, не шевелясь, боясь нарушить момент откровения между друзьями. Спустя пару минут, Малфой, покачав головой, провозгласил вердикт:       — Ладно, Блейз. Но отныне никаких прошлых долгов. Мы будем квиты.       — По рукам, — Забини протянул Малфою правую руку, и тот, не колеблясь, пожал ее в ответ. — Терпеть не могу чувствовать себя должным лучшему другу.       — А я терпеть не могу слышать, что мой лучший друг считает себя передо мной в долгу.       Рукопожатие завершилось. Битва взглядов закончилась. Гермиона хотела было спросить их о том, что за услугу попросил Драко для нее, но Блейз опередил ее.       — Гермиона, я надеюсь, ты позволишь мне слегка поработать в твоей голове? — спросил он.       — Кхм-кхм, — намекающее покашливание блондина. Его реакция вовсе не была гневной, а скорее насмешливой.       — Не в том смысле, что Драко, конечно, — быстро добавил итальянец, стараясь звучать деликатно, но только усугубив ситуацию.       — Блейз! — смутилась Гермиона, быстрым жестом убирая со щек невидимую прядь. — Нельзя ли немного конкретнее?       — Разумеется! Сейчас все объясню, — ухватился брюнет за возможность уйти от неловкой беседы. — То, что я собираюсь сделать в твоей голове, называется "паучья вуаль".       — Для чего эта "паучья вуаль"? — заинтересованно уточнила Гермиона, желая узнать больше о неизвестной ей магической практике. Она без лишних потрясений восприняла заявление итальянца о том, что он применит магию к ее мыслям, потому что успела убедиться в его благородстве. Да и Драко сказал, это нужно, чтобы защитить ее от Пожирателей, но при этом не вынуждать снова терять воспоминания. И все же, умнейшую молодую ведьму современной Британии, кто бы мог подумать, одолело любопытство.       Блейз, слегка улыбнувшись, внимательно посмотрел на Гермиону, его глаза блеснули загадочным огнем. Он приблизился на шаг, заговорщицки подмигнув, словно собираясь поделиться тайной, и начал расказ, стараясь сделать объяснение понятным и интересным:       — Это редкое умение, которое передается из поколения в поколение в моей семье на протяжении уже нескольких веков. Мне неизвестно как многие владеют подобным навыком. Но из того, что мне удалось узнать за долгие годы изучения, лишь прямые чистокровные потомки одного древнего итальянского рода магов имеют подобный дар сами и могут использовать его и на других магах и маглах. И, по всей видимости, если родословная не врет, сейчас в живых осталось только двое таких наследников — я и моя матушка. Которая извлекает максимум из этого, вынуждая богатеньких олухов падать к ее ногам, подписав брачный контракт. Замертво.       Он выдержал паузу, позволив ей осознать уже сказанное, а потом продолжил:       — Представь себе, Гермиона, что моя магия — это тончайшая паутина, сеть, сплетенная из нитей заклинаний. Эта "вуаль" нежно окутывает твое сознание, оплетая его, как паук обвивает свою добычу шелковистыми нитями. Твои истинные воспоминания и текущие мысли спрятаны глубоко внутри этого кокона, надёжно защищены от посторонних взглядов.       Он замолк на мгновение, позволяя ей представить эту картину, а когда возобнил рассказ, его голос звучал мягко, но с ноткой таинственности:       — Каждый, кто попытается проникнуть в твой разум, наткнется на эту паутину. Они попадутся в мои сети, словно заблудшие мухи, запутавшись в липких нитях. Вместо твоих настоящих мыслей и воспоминаний они увидят все еще реальные, но сильно искаженные тем, что мы решим им показать. Иллюзиями, тщательно сплетенными для их глаз: сценами твоей покорности Драко, одержимости служением ему, образами пыток, приказов и издевательств.       Блейз наклонился ближе, завороженно зашептав, стараясь произвести на нее эффект своим рассказом:       — Но и это еще не все. Они не просто увидят эти ложные образы — они почувствуют их. Эмоции, глубокие и пронизывающие, обрушатся на них волной. Страх, покорность, ощущение сломленности — все это захлестнет их, как буря в открытом море. Они ощутят себя на твоем месте, связанные невидимыми нитями, неспособные двигаться, словно в кошмарном сне. Представь, как они будут метаться в панике, стремясь вырваться из этой ловушки. Мало кому захочется продолжать копаться в твоей голове, когда собственные чувства предают их. Не завидую тому блаженному, который решит пойти до конца. Эта паутина не только скрывает твои секреты, но и защищает тебя, отпугивая незваных гостей.       Блейз улыбнулся тепло и уверенно, подытожив свой рассказ:       — Так что можешь быть спокойна, Гермиона. Твои мысли будут под надежной охраной. Никто не сможет добраться до них, не запутавшись в нашей волшебной сети. Это словно заколдованный лес, где каждый шаг непрошеного гостя уводит его все глубже в дебри, из которых нет выхода. Доверься мне. Эта вуаль — лучшее укрытие для твоих мыслей. Пусть они пытаются, но все их попытки будут напрасны. Мы превратим твой разум в загадку, которую им не разгадать.       — Поразительно! — обалдело прошептала Гермиона, удивленная рассказом брюнета. — Просто невероятно! И как долго будет действовать твоя магия?       — Хмм, если мы наложим ее сейчас, то думаю... Думаю, примерно до завтрашнего утра. Так что, лучше бы вам ребята, свалить оттуда до того, как эффект спадет.       — А как же ты сам? — обеспокоенно спросила гриффиндорка. — Что будет с тобой?       — Не думай об этом, благородная гриффиндорка, — Блейз, благодарный за заботу, признательно взглянул на нее. — Я буду в порядке.       — Ответь мне, — голос девушки прозвучал слегка жестче, чем следовало, вызвав отблеск упрямства в кофейно-карих глазах мужчины напротив. И, заметив это, она смягчилась, бережно взяв брюнета за руку, сжав его пальцы так, словно просила прощения. — Пожалуйста.       — Я использую способности не для себя самого, так что... Будет снижен магический резерв. Не смогу колдовать в полную силу. Не страшно... Если, конечно, кому-нибудь не вздумается вызвать меня в ближайшую неделю на магическую дуэль. Головокружение... мм... думаю, пройдет через пару дней. Во всем остальном, это безопасно.       — Не терзай себя, Грейнджер, — назидательно произнес Малфой. — Выбора все равно нет. Или у тебя есть предложения получше? Я все еще могу стереть твою память, только попроси.       — Не рассчитывай, Малфой, — прорычала Гермиона. — Мне кажется, снова стирать мою память не очень-то безопасно.** Для твоих гениталий!       — Ауч... — поморщился Блейз, видимо, слишком вовлекшийся в развернувшийся диалог.       — Согласен, Грейнджер, — вопреки ожиданиям гриффиндорки, слизеринец не был уязвлен. — Безопасный подход ко всему. И к твоей голове, и... где еще пожелаешь.       Малфой многозначительно повел бровями, издевательски улыбнувшись. Гермиона почувствовала, будто пронеслась двадцать пять этажей в свободном полете, приземляясь на огромный батут, в миг подбросивший ее снова в воздух. И, приземлившись, застыла, забыв словить челюсть. "Великий Мерлин! Он всерьез мне на ЭТО только что намекнул?"       — Так, достаточно разговоров! Обсудите свои планы, когда я уйду, — взял в свои руки ситуацию Блейз, вновь пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, на этот над реакцией Гермионы. — Перейдем все же к делу. Пэнси уже заждалась.       Гриффиндорка бросила на блондина уничтожающий взгляд. Тот, ни капли не впечатлился, разомкнув свои губы в одно беззвучное слово. "Дыши!".       Гермиона фыркнула, и, отвернувшись от Малфоя, подошла почти вплотную к ничуть не смутившемуся итальянцу и позволила прикоснуться к ее вискам. Когда легкая вибрация в ее голове прошла от лба до затылка, охватывая постепенно всю голову, девушка слегка поморщилась, но под успокаивающими поглаживаниями пальцев на ее висках постепенно расслабилась, и позволила Блейзу завершить начатое. Когда боль и вибрация полностью отступили, она поняла, что магический ритуал завершен.       Блейз закончил наложение паучьей вуали, его движения замедлились, и Гермиона заметила, как его плечи слегка поникли. Казалось, эта магия истощила его гораздо сильнее, чем он хотел показать. Она разомкнула губы, готовая спросить, не нужна ли ему помощь, но что-то в его усталой улыбке остановило ее.       — Спасибо, Блейз, — выдохнула она, решив остановиться на простой благодарности.       Итальянец уверенно кивнул, но взгляд его был затуманенным. Драко, наблюдавший за их разговором, шагнул вперед и поддерживающе сжал плечо друга.       — Я провожу тебя, — немного взволнованно сказал он, и, обернувшись к гриффиндорке, добавил более спокойным тоном: — Я скоро вернусь. Останься здесь. Если сумеешь, поспи.       Гермиона кивнула, но не смогла удержаться от тревоги, заметив, как Блейз вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Они с Драко были в не лучшем состоянии, и мысль о том, что они собираются переместиться в Хогвартс, заставила её сердце сжаться.       — Постойте, вы что, собираетесь трансгрессировать? — резко выпалила она, почувствовав, как паника поднимается внутри. — Это безумие. В таком состоянии вы оба можете пострадать!       — Грейнджер, я не ребенок, — начал раздраженно Драко, на лице его мелькнула тень упрямства. — А ты не моя мамочка, чтобы указывать мне, что делать или не делать, и читать мне нотации. Если ты боишься остаться одна, то не стоит, дома Кикимер. И, к тому же...       — Все в порядке, Гермиона, — прервал его Блейз, не позволив ему закипеть. Он мягко улыбнулся девушке, и эта улыбка словно погасила часть ее тревоги. — Никто не собирается трансгрессировать. Я прогуляюсь до вокзала. Воздух мне не помешает. Кингс-Кросс в двух шагах от Гриммо. Не волнуйся, я не стану подвергать себя ненужному риску.              Волшебница, все еще глядя на них с легким подозрением и беспокойством, выдохнула, но не могла отделаться от ощущения, что что-то может пойти не так.       — Будь осторожен, — заботливо произнесла она, обращаясь к итальянцу, а после перевела свой внимательный взгляд на блондина, задержавшись на время, но ничего не сказав.       — Обязательно, — подмигнул ей Блейз, его усталость ненадолго исчезла за теплой улыбкой. — Зажигайте тут, только дом не спалите! — Он многозначительно взглянул на кровать, заставив Гермиону растерять весь кислород, зайдясь кашлем. А затем, премерзенько улыбнувшись, произнес, безуспешно пытаясь спрятать свою улыбку. — Желаю творческих успехов в ваших экспериментах! **       Быстрый скрип двери, и мужчины, не прощаясь, вышли, оставив её одну. Гермиона продолжила стоять в центре комнаты, растерянная и раскрасневшаяся, размышляя над тем, что только что произошло, и гадая, стоит ли ей уйти. Но решение остаться, впервые за долгое время, показалось правильным. Она не хотела вновь подорвать доверие Малфоя, который столько раз просил ее оставаться на месте и не выходить.       Сон не шел. Желая как-то занять себя, пока слизеринец не вернулся, оглянувшись вокруг, она медленно подошла к книжному шкафу. Пальцы девушки пробежались по корешкам книг, со старинными и затертыми золотыми и серебряными тиснениями. Она была удивлена, обнаружив среди книг блондина редкие издания, которые раньше не видела. "Утерянные древние руны", "Целебные зелья моментального действия" и "Повторная трансфигурация". Даже в его выборе литературы было что-то неожиданно созвучное ее интересам.       Взгляд вошебницы задержался на шкафу с одеждой, и она, не удержавшись, приоткрыла дверцу. Рубашки, мантии, идеально выглаженные и развешанные. Все это было так по-малфоевски — точность и порядок, даже в мелочах. Гермиона дотронулась до мягкой ткани костюма, проводя по рисунку пальцем. Удивительное качество и, конечно, безупречный вкус.       Вернувшись к кровати, Гермиона медленно опустилась на нее, пододвинув подушку ближе к себе, погруженная в свои размышления обо всем, произошедшем сегодня в хозяйской спальне. Ее взгляд рассеянно задержался на расписных обоях, но едва она прижалась к подушке, ее окутал знакомый аромат. Сильный, свежий, обволакивающий, как морской ветер, принесший с собой из-за моря легкий запах свежескошенной травы. На какой-то момент это успокоило гриффиндорку, она закрыла глаза, чувствуя, как мысли путаются в этом аромате.       Прошло несколько минут, и дверь вновь приоткрылась. Драко вошел, быстро найдя ее взглядом, и уставился на нее, удивленно приподняв бровь.       — Грейнджер, я потрясен, — произнес он в легкой задумчивости. — Раньше было проблемой убедить тебя оставаться на месте. Столько разных подходов перепробовал — угрожал, пытал, договаривался, клялся, шарф принес, даже магию внушения применял. Неужели, нашел все же верный способ? Это жар от моих поцелуев действует так убеждающе?       Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь сдержаться и не дерзить в ответ. Но в полной мере не удалось.       — Не обольщайся, Малфой, — ответила она с сарказмом. — Просто решила разорвать цепь твоих постоянных попыток меня удержать. Да у тебя и сил не хватит каждый раз меня "убеждать" этим способом.       Он усмехнулся, подходя ближе к ней и опуская голову на ее уровень глаз.       — Что ж, всегда рад экономить силы, — отозвался он шепотом. — Для чего-то большего.       Драко вернулся к кровати, откинувшись на подушку. Гермиона осталась сидеть на месте с заполошенно бьющимся сердцем, переваривая их разговор.       — Ну что, Грейнджер, будешь спать со мной? — неожиданно спросил он, его тон был одновременно шутливым и серьёзным.       Щеки девушки запылали, и она резко повернулась к нему.       — Разве ты не устал, Малфой, для подобных вопросов с двойным смыслом? — ее голос был твердым, но в глазах мелькнула неуверенность.       Блондин усмехнулся, его серые глаза блестели, как звезды вечернего неба.       — Всё зависит от того, как ты на это ответишь.       Гриффиндорка закатила глаза, понимая, что он снова дразнит ее, но на этот раз она решила не спорить.       — Ладно, Малфой. Я буду спать. Лежа в одной постели с тобой.       Драко весело фыркнул, оценив то, как она увернулась от опасной темы.       Внезапно накатившая усталость накрыла ее с головой, и, чувствуя, как тяжелеют веки, Гермиона снова легла на подушку рядом с Малфом, повернувшись к нему спиной. К счастью, слизеринец не стал смущать ее еще больше и позволил лечь рядом, не распуская рук.       — Сладких снов, Гермиона, — сонно сказал он, его голос у ее затылка был тихим, на грани шепота.       — Сладких снов, Драко, — и слегка погодя: — Спасибо... за все!       Гриффиндорка и слизеринец закрыли глаза, и вскоре в комнате осталась только тишина.

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰