After the Silence Explodes / За взрывом тишины

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰

      Гермиона не успела даже вздохнуть, как слизеринец вскочил с подушки и мгновенно оказался прямо над ней, вдавливая ее тело своим торсом в кровать. Малфой схватил девушку за горло, его пальцы в свирепом порыве сжали её нежную кожу, зажимая шею в тисках. Лицо блондина было искажено гримасой ненависти, его глаза смотрели прямо сквозь неё. Холодно, жестоко, бессознательно. Будто Гермиона была лишь призраком, а не живым существом.       Руки гриффиндорки инстинктивно взметнулись вверх, вцепившись в его пальцы, чтобы сдержать давление, но силы было слишком мало. Ноги извивались в безуспешной попытке вырваться и причинить ему боль, способную отрезвить и заставить остановиться. Девушка широко открывала рот, пытаясь вдохнуть воздух, но ничего не получалось. Лёгкие горели огнём, а в ушах стоял звон.       «Больно...» — пронеслось в голове, но крик застрял в груди. Ладони Малфоя сжались еще сильнее, вынуждая Гермиону рефлекторно царапать их до крови в последней надежде разомкнуть пальцы мужчины. Паника охватила девушку, затмевая сознание тёмной пеленой, будто разом весь свет в комнате померк. Единственное, что она видела, это его лицо, которое всё больше и больше теряло человечность. Она ловила последний миг перед гибелью, последний судорожный вздох.       Но вдруг поток воды со свистом врезался в Драко, с силой отбросив его в сторону. Гермиона с грохотом рухнула на пол, скатившись от отдачи с края кровати. Она схватилась руками за свое горло, надсадно кашляя и жадно глотая воздух, который вонзался в ее легкие резко, словно лезвия ножей.       Затравленно подняв глаза, гриффиндорка увидела, как Малфой, весь мокрый и взъерошенный, с прилипшей к груди рубашкой, поднялся с пола. Он прижал руки к голове, тяжело дыша, и медленно перевел недоумевающий взгляд на источник воды. Гермиона обернулась, проследив за его взглядом, удивленно расширив глаза, когда к ней пришло понимание. Струя воды, оттолкнувшая Малфоя от нее — ее вызвал Блейз! Его палочка всё ещё была направлена на блондина, а сам итальянец выглядел готовым вновь применить заклинание, если потребуется.       — Приди в себя, Драко! — выкрикнул Забини, его брови почти сомкнулись на переносице, а голос звучал взволнованно. — Это же Грейнджер! Она не враг.       Гриффиндорка рвано дышала, сидя на полу, ее пальцы, подрагивая, держались за шею там, где все еще горели следы пальцев Малфоя. Сам блондин, промокший насквозь, рассеянно проводя пальцами по волосам, глупо смотрел на итальянца, будто все еще был сбит с толку и не мог понять, что происходит.       — Не бойся, Гермиона. Ты под моей защитой, — мягко обратился к ней Блейз, следя взглядом за другом и не отводя от него кончик своей волшебной палочки. — Поверь, Драко не стал бы... Похоже, не до конца отошел от кошмаров.       Малфой, услышав слова Забини, медленно опустил руки. Его глаза наконец обрели осмысленность, в них отразилось осознание того, что он только что сделал. Взгляд слизеринца изменился, наполнившись чем-то близким к ужасу. Он замер, потрясенно приоткрыв рот, всматриваясь в лицо девушки.       — Грейнджер, я не... — его голос был тихим, неуверенным, хриплым. Блондин сделал шаг вперёд, но сразу замер, не решаясь подходить к ней слишком близко.       Гермиона ощутила, как ее сердце, успокаиваясь, постепенно замедляет ритм. Она прикрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, хотя все внутри неё разрывалось на части от испытываемых противоречивых чувств — испуга от пережитого, боли в горле, страха перед Малфоем, признательности Забини. Но было и другое — неожиданное, то, что потрясло ее до глубины души. В тот момент, когда их с Драко взгляды встретились, девушка заметила в глазах слизеринца нечто глубокое, искреннее и... так необходимое.       Он внимательно наблюдал за ней, не предпринимая больше попыток подойти. Малфой все еще выглядел болезненно и измученно, но не так плохо, как несколько минут назад, когда метался на кровати в бреду. Его лицо, мокрое от воды, было бледным и слишком серьезным. Он был весь на грани. И девушка почувствовала, что напряжение между ними возросло до такой степени, что повисшая в воздухе натужная тишина вот-вот взорвется. Ей было нужно немедленно разрядить обстановку.       Забини смотрел на них обоих настороженно, его поза была предостерегающей, а взгляд цепким и внимательным. Собравшись с духом, Гермиона медленно протянула руку навстречу блондину, без слов позволяя Малфою помочь ей подняться. Тот несколько секунд молчал, оценивая её жест. Но вот пальцы дрогнули и он так же медленно протянул руку в ответ, помогая ей встать. Их руки встретились — тепло его кожи, касающееся ладони девушки, отозвалось в груди знакомым и трепетным чувством.       Блейз, наблюдавший эту сцену, сделал шаг назад, деликатно кашлянув.       — Гермиона, — негромко позвал он. — Ты позволишь мне оставить вас наедине?       Гриффиндорка, немного помедлив, согласно кивнула.       — Драко... ? — короткий вопрос брюнета, который подразумевал гораздо большее, чем Блейз позволил себе озвучить. Словно айсберг, в котором основная масса скрывается от глаз под водой.       — Под контролем.       Блейз принял его ответ, бросив на друга короткий предупредительный взгляд, и удалился, аккуратно прикрыв скрипучую дверь, оставляя их наедине. Гермиона проводила итальянца глазами, избегая смотреть на блондина. Стараясь создать внезапно понадобившуюся ей дистанцию между ними, девушка отошла к письменному столу и присела на его край. Блондин остался стоять на месте, задумчиво оглядывая ее синяки и порезы, отмечая ее состояние, и задержавшись взглядом на покрасневшей шее гриффиндорки. Гермиона слегка поежилась, почти физически ощущая на себе его сканирующий взгляд.       — Что с тобой случилось? — первой заговорила она, чтобы избавиться от чувства неловкости. Её голос прозвучал громко, но не так уверенно, как ей бы хотелось. — Почему тебе так плохо? Блейз сказал, ты дал мне магическую клятву. Какую?       — Я принес тебе клятву на крови, — его голос был низким и неспешным, но Гермиона все же вздрогнула, когда Малфой заговорил, ощущая мурашки, пробежавшие по ее спине. — Дать ответы, которые ставят под угрозу многое, что я делал, чтобы сохранить жизни пленников Темного лорда. Ответы, которые могли стоить жизни моим близким, моим друзьям. И тебе самой. А потому мне пришлось стереть часть твоих воспоминаний, чтобы эти сведения не выплыли наружу, реши кто-нибудь прочесть твои мысли. И ты была согласна на это, когда приняла мою клятву. Второй ее частью было обещание показать тебе эти воспоминания, как только у нас появится мыслеслив, чтобы ты смогла вновь узнать то, что я сказал тебе тогда.       Он сделал паузу, проверяя её реакцию, убеждаясь, что ее эмоциональное состояние в норме, а затем продолжил:       — Когда ты испугалась меня при последнем пробуждении, у меня уже был мыслеслив. Не желая принуждать тебя силой, я не смог выполнить свою клятву, за что поплатился. И, если я не исполню её теперь...       — Это будет стоить жизни тебе, — прошептала Гермиона, чувствуя, как осознание тяжким грузом навалилось на её плечи.       Малфой молчал, его лицо оставалось непроницаемым. Но она поняла по его молчаливой отрешенности, что ее догадка была верна. Девушка задумчиво прикусила губу.       — Я не помню, что было между нами до того, как ты стер мои воспоминания, — осторожно начала она. — В моих воспоминаниях только кровь, пытки, мучения, боль...       — Но это не все!       — Я знаю, — поспешила уверить Гермиона, услышав проскользнувшее волнение в его голосе. — Я чувствую.       — Чувствуешь?       — Да. Не могу объяснить. Мой мозг помнит одно — то, что приводит меня в неистовый ужас, но... когда ты смотришь на меня, когда касаешься меня... мне не страшно. Почему-то это кажется таким правильным, — волшебница немного помолчала, прислушиваясь к внутренним ощущениям.       — Ты говоришь, что почувствовала связь между нами. Но ведь это не все, верно? — тон его голоса стал более настороженным и требовательным. — Я вижу, ты что-то не договариваешь. О чем вы с Забини беседовали, пока я был в отключке?       — Ничего особенного...       Малфой мигом напрягся, поджав губы и прищурив глаза. Он медленно произнес, подчеркивая каждое слово:       — Не зли меня, Грейнджер, терпеть не могу твоего вранья!       — Я не...       — Не смей, Гермиона! — Малфой едва не рычал. — Уводишь взгляд, часто моргая, качаешь головой, морщишь нос. Твои щеки раскраснелись, дыхание сбито, начала тараторить. Ты врешь мне! Не отрицай. Я знаю тебя лучше, чем ты сама.       — Ну ладно, ты прав, — отчаянно произнесла девушка, пораженная его наблюдательностью. — Блейз действительно рассказал мне кое-что о тебе, о твоем прошлом. И показал одно воспоминание. В нем ты, похоже, заботился обо мне.       — Вот как? — процедил Малфой. — Не ожидал от Блейза подобного малодушия, — похоже, поступок друга он не одобрил. — Что именно Забини рассказал и показал тебе?       — Это неважно, — постаралась перевести тему девушка, чтобы не подставлять брюнета. — Важно то, что я готова. Я хочу, чтобы ты показал мне воспоминания, исполнил свою клятву.       Малфой замер, застигнутый врасплох ее признанием. Он задумчиво оглядывал Гермиону, что-то решая у себя в голове.       — И я исполню ее, раз ты этого хочешь, — произнес слизеринец уже более спокойно, кажется, отвлекшись от своей злости на болтливого друга. — Но начнем мы с другого — с моих последних воспоминаний. Если я покажу тебе сразу тот разговор, когда я дал клятву, те моменты, когда наши отношения еще были... непростыми... ты снова можешь испугаться и оттолкнуть меня. Всё окажется напрасным.              — Я согласна. Это похоже на реставрацию.              Малфой бросил на Гермиону вопросительный взгляд.       — Я имею в виду, реставрацию картины. Снимать налет медленно, слой за слоем, аккуратно возвращая оригинал. Если поспешить, настоящее изображение может быть безвовзратно утеряно. Я думаю, ты прав, так стоит поступить и с моей памятью — восстановить её постепенно, начав с конца, иначе можно повредить и исказить истинную картину.       Блондин хмыкнул, слегка улыбнувшись своим мыслям, и медленно кивнул, воздав ей должное за удачное сравнение.       — Как ты? — спросил он неожиданно мягко, пристально глядя в ее глаза.       — Сносно.       — Тебе нужно что-нибудь, чтобы почувствовать себя лучше, прежде чем мы начнем? Зелья? Воды? Ты давно не ела...       — Нет, ничего не нужно, — девушка покачала головой. — Все, чего я хочу, это поскорее вернуть свою память.       — Хорошо, — отозвался слизеринец, делая шаг к ней.       Гермиона затаила дыхание, заметив его плавное приближение. Малфой остановился прямо перед ней. Его дыхание касалось ее макушки, заставляя мурашки бежать по спине. "Зачем он подошел так близко? Мыслелив остался на кровати!". Она подняла глаза на блондина, ища в его лице ответы, и заметила его внимательный, изучающий взгляд.       — Ты прочтешь мои мысли.       Гермиона судорожно выдохнула. Залезть в голову Малфою? Не просто увидеть свои мучения вновь его глазами, как в мыслесливе, а узнать его мысли? Прочувстовать его собственные эмоции? Это было уже слишком.       — Я совсем слабый легилимент! — попыталась возразить она. — Не думаю, что справлюсь.       — Не думай об этом. Тебе не нужно будет сильно стараться. Я сам проведу тебя по воспоминаниям, просто следуй за мной.       — Почему не воспользоваться мыслесливом?       Малфой снисходительно хмыкнул, заметив, что она пытается придумать отговорки. Его посиневшие губы на болезненно бледном лице искривились в лёгкой усмешке понимания. Его руки резко оказались по обе стороны от неё, громко хлопнув по столу. Приковали её к месту, отрезав пути к бегству.       — Перестань увиливать, как уж, и найди в себе хваленую храбрость, гриффиндорка. Как бы ты ни пыталась избежать любого контакта со мной, сейчас у меня не хватит сил, чтобы вытянуть Нить воспоминания в фиал. Магия, наказав лихорадкой и кошмарами, выжгла из меня остатки энергии. Свои же мысли и память я учился контролировать годами, и достиг в этом достаточного мастерства, чтобы даже в таком состоянии провести тебя по ним на последних крупицах магии.       — Но как я могу быть уверена в том, что ты не исказишь воспоминания?!       Бам! Малфой громко ударил кулаком по столу рядом с ней, заставив ее вновь вздрогнуть.       — Как долго ты еще будешь меня мучить, Грейнджер? — его голос прорывался сквозь зубы, он едва сдерживался, не повышая тон. — Если бы я хотел, я давно бы подчинил тебя с помощью Империо или внушения, заставив просмотреть воспоминания, чтобы спасти свою жизнь, и сразу же уйдя в закат, не заботясь о том, что ты чувствуешь на этот счет. Не подталкивай меня к вере, что ты считаешь меня таким подонком.       Гермиона опешила, осознав всю правду его слов, все еще чувствуя дрожь, испугавшись, что он ударит ее. Она молчала, погрузившись в раздумья и сомнения, подмечая, что он действительно старался обращаться с ней уважительно, без принуждения. Ее мучила совесть за то, что он вынужден был терпеть сейчас муки из-за того, что она медлила, не решаясь нырнуть с головой в Черное озеро его воспоминаний. Разум девушки, который раньше всегда был её защитой от угроз, теперь ставил барьеры перед тем, кому, похоже, следовало бы довериться. Но она не могла поверить, что их взаимоотношения с врагом детства за столь короткое время могли измениться так сильно.       Малфой, увидев смущение девушки, осторожно коснулся ее подбородка, вынуждая взглянуть ему в глаза.       — Не волнуйся. Я вижу, как ты изменилась, Гермиона. Стала осторожнее, предусмотрительнее. Ты думаешь о своей безопасности. Обдумываешь последствия своих поступков и то, как они отразятся на тебе самой, а не действуешь бездумно по зову сердца, вступая в опасные игры, в которых заведомо суждено проиграть. Мне нравится это, это делает тебя сильной. Я горжусь тобой. Пусть это и не на руку мне сейчас.       Сердце волшебницы зашлось от неясного странного чувства. Возможно, между ними действительно могло быть что-то, кроме ненависти, что-то действительно светлое, раз он так пристально следил за тем, что происходит в её голове и в её сердце. "Он серьезно сказал, что гордится мной..?"       Тем временем, Малфой продолжил. Его голос звучал на грани шепота, но оставался твердым.       — Знаю, тебе страшно и больно, и ты боишься ошибиться, доверившись мне. Я сам виноват в этом, ведь я сам сделал это с тобой. Это я внушил тебе чувство страха и память о страданиях. Похоже, я с этим перестарался... Но, взгляни, Гермиона, я стою перед тобой, как открытая книга. Говорю с тобой, теряясь в неведении, что ты думаешь сейчас обо мне, а не лезу за ответами в твою голову. Моя жизнь в твоих руках, и ты можешь распорядиться ей так, как решишь сама. Я не боюсь смерти. Ты не раз пыталась убить меня. Я боюсь лишь того, что ты запомнишь меня таким.       Гермиона подняла на блондина слезящиеся глаза, тронутая его словами. Девушка вдруг поняла, что верит мужчине, стоящему напротив. Эта вера шла откуда-то изнутри.       — Я попробую, — прошептала она, накрывая своей ладонью его пальцы, всё ещё касающиеся её подбородка. — Попробую довериться тебе. Покажи мне свои воспоминания.       Малфой посмотрел на неё с надеждой и облегчением, слегка погладив ее шею. Он задержался на ней взглядом еще на мгновение, словно в последний раз проверяя ее состояние, убеждаясь в ее решимости продолжать. Затем мягко положил вторую руку ей на живот, в район диафрагмы.       — Расслабься. Дыши ровно и глубоко, вот отсюда, — говорил он тихо, уверенно.       Вопреки словам слизеринца, Гермиона вдруг почувствовала волнение от его прикосновения, испытав одновременно мысленный страх и физический трепет. Она попыталась не подавать виду и сдержать уносящееся галопом сердце, но безуспешно. Дыхание, как назло, стало неровным и быстрым. Щеки девушки раскраснелись, и она ощутила, как ей в миг стало невыносимо жарко стоять рядом с Малфоем.       — Тише, тише, огонек, — успокаивающе зашептал блондин, отняв руку от ее шеи и поглаживая ее по плечу. — Я не причиню тебе вреда. Дай мне руку, — Гермиона послушно протянула ладонь, ища его помощи, и Драко осторожно взял ее в свою, прижав к своей груди. Пальцы Гермионы слегка дрогнули от влажной прохлады его все еще мокрой рубашки. — Вот так. Почувствуй, как медленно бьется мое сердце. Настройся на его ритм. Дыши вместе со мной.       Она сделала глубокий вдох, стараясь усмирить дыхание, подстраиваясь под Малфоя. Ее тело постепенно расслаблялось, сердце замедляло ритм, звуча в унисон с его. Тревога полностью отпустила Гермиону, сменившись неожиданно наступившим спокойствием, умиротворением. Она ощущала себя единым целым с блондином, будто у них было одно сердце и одно дыхание на двоих.       — Умница, — едва слышно произнес Драко. — Ты готова?       — Да.       — Тогда посмотри мне в глаза.       "Я никогда не смогу забыть твои глаза, Драко Малфой!"       "Ч-что? Откуда это воспоминание???"       Потрясенная этой мыслью, Гермиона резко взметнула ресницы, всматриваясь в серые грозовые тучи, отразившиеся в океане его глаз, и почувствовала, как её сознание плавно соединяется с сознанием слизеринца. Реальный мир вокруг поблек, и она оказалась в мире мыслей Драко Малфоя.

⊱༺༻❀✿❀༺༻⊰

      Всё было настолько чётким и реальным, словно она видела происходящее его глазами.       Малфой стоял один у входа в дом Тонксов, собранный и напряженный, как натянутая струна. Полумрак прихожей свинцово давил на плечи, а в ушах звенела тишина после хлопка трансгрессии. Последний взгляд — мимолётный и гневный — на дверь, за которой скрылись Пожиратели, и Драко сорвался с места, направляясь в гостиную. Там, распластанная на полу, неподвижная и почти безжизненная, лежала Гермиона.       Малфой бросился к ней, осматривая быстрым цепким взглядом и проверяя пульс. Кровь из разорванных ран сочилась, стекая струйками по ее рукам, а дыхание было слабым, почти неуловимым. По всему телу расползались темнеющие синяки. Драко остановился на мгновение, охваченный чувством вины.       — Проклятье... — прошептал он, поднимая её на руки. Слизеринец почувствовал её лёгкое тело и то, насколько она была слабой и худенькой. В нём вспыхнула ярость. "Как я мог допустить это? Почему не следил, чтобы она должным образом питалась?"       Её тело беспомощно повисло в его объятиях. Голова свесилась на бок, едва удерживаясь на плече, глаза были прикрыты, а дыхание — едва уловимым. Блондин держал ее крепко, но в жестах не было ни капли грубости.       В ванной он быстро и методично снял с неё остатки разорванной одежды. Драко старался не задерживать взгляд на её наготе, его внимание было приковано к ранам. Каждая царапина, каждый синяк, каждый глубокий порез — всё это он изучал с невыразимой сосредоточенностью.       Когда слизеринец включил воду, холодные струи обволокли ее хрупкое тело, смывая с нее кровь и прочие следы. Гермиона не отреагировала — никакого протеста, никаких эмоций, только пустота в её глазах. Он посмотрел на своё отражение в зеркале над раковиной — уставшее, бледное лицо, напряжённое до предела. Лёгкий блеск пота на лбу, тёмные круги под глазами, и злость, нарастающая внутри. Слишком много чувств переполняло слизеринца, и когда отражение стало невыносимым, он сжал кулак и ударил по зеркалу, разбивая стекло на крупные осколки, один из которых оцарапал ему руку.       Удар был порывом отчаяния — не просто гневом, а злостью и ненавистью к себе. Сегодня он снова убил, на этот раз сразу троих — эльфа и двух Пожирателей. Еще один домовик погиб из-за его слабости противостоять отцу, когда в его руках козырем была жизнь матери. Четыре жертвы, чьи жизни оборвались так внезапно. И теперь он молился богам, тем, в которых не верил ранее, чтобы Грейнджер не стала пятой. Кровь с руки капала на пол, но он проигнорировал это. Осколки разлетелись по всей ванной, но он едва заметил и это. Сейчас важной была только она.       Когда Малфой обернул ее в полотенце и отнес на руках наверх, в хозяйскую спальню, бережно примостившись за ее спиной, сердце Гермионы из настоящего будто оборвалось. Он приложил руку к её вискам, и гриффиндорка увидела, как её собственные глаза в воспоминании сфокусировались на Драко. Зрачки расширились до такой степени, что почти поглотили радужку, а затем её взгляд стал пустым и глаза закрылись.       "Уснула. Ранимая, слабая, безвольная... Мерлин, что я наделал, неужели не мог придумать что-то безопаснее..."       — Держись, Грейнджер, — тихий шепот. — Кто угодно, как угодно... Только не ты...       Блондин поднялся, уверенно и быстро проводя руками по её телу, проверяя пульс и дыхание. Казалось, его руки не дрожали, но внутри всё сжигала тревога и вина. Он понимал, что ответственность за её состояние лежит на нём. Драко закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на том, что делать дальше, но вновь погружаясь с головой в море личной вины.       "Она права. Я был таким идиотом. Как можно было проболтать адрес убежища, догадываясь, что меня могли подслушать?! Даггерти, сукин ты сын... Услужливый, инициативный новобранец... И надо ж было тебе поставить прослушку всего однажды и именно в тот день!".       Малфой тихо выругался, доставая палочку. И в следующий момент Гермиона из настоящего едва поверила своим глазам. Драко вызвал телесный Патронус! Искрящийся магией горностай.       — Передай Уизли. "Мы уходим. Десять минут".       Серебристый зверек устремился к цели, оставив после себя слабое свечение. Но Драко не мог успокоиться. Его взгляд вновь вернулся к Гермионе. Он присел на край кровати, вновь проверяя ее состояние и прикасаясь палочкой к девушке, применяя заживляющее заклинание. Некоторые неглубокие раны затянулись, но этого было недостаточно. "Неужели придется оставить ее здесь?"       Малфой закрыл глаза, нервно проводя руками по лицу и впиваясь пальцами в волосы.       "Беспомощен, как мункалф. Магический резерв на исходе, никаких зелий. Что еще? Магия рода?... Нееет, когда Люциус узнает, ей все равно не жить. Снова Люциус... Ненавижу!!!"       Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвались Джордж Уизли и незнакомая Гермионе молодая девушка с фиалковыми глазами. Они замерли на пороге, пораженно раскрыв рты. Джордж прищурился, всматриваясь в лицо Малфоя. Девушка быстро заговорила:       — О, великий Мерлин! Драко, что ты с ней сделал? Она едва дышит! — голос ее звучал встревоженно.       Блондин смерил их недовольным взглядом.       — Я сказал десять минут, — прошипел он сквозь зубы.       — Хватит приказывать мне, что делать, Малфой! — в тон ему ответил Джордж.       — Джордж, прошу, не сейчас! — вклинилась девушка в перепалку магов, успокаивающе сжав ладонь гриффиндорца. Поймав ее просящий взгляд, Уизли заметно успокоился и, фыркнув, демонстративно отвернулся от блондина. Девушка обернулась к слизеринцу: — Драко, в шкафу у окна мы припрятали несколько зелий. Если не знать, не увидишь. На уровне глаз.       Малфой не стал медлить, быстро переключившись на действия. Он подскочил к шкафу, открыв его и выудив сразу несколько пузырьков с зельями.       — Это же все наши запасы! — воскликнул Джордж, наблюдая, как Драко вливает зелья Гермионе в рот, нажимая ей на кадык, чтобы помочь проглотить. — Ты что, с ума сошёл?       — Срать я хотел на твои проблемы, Уизли! — резко отрезал блондин, не отрываясь от гриффиндорки.       Джордж сжал кулаки, собираясь двинуться к Малфою, но незнакомка схватила его за предплечье, сдерживая и вставая на пути. Гермиона начала дышать ровнее, её лицо стало приобретать более здоровый оттенок. Многие раны начали затягиваться прямо на глазах, и на мгновение в комнате повисла тишина. "Хоть что-то, теперь она перенесет трансгрессию".       — Что с Даггерти? — бросил Драко, не отрывая взгляда от Гермионы.       — Мёртв, — холодно ответил Джордж. Малфой вскинул на него глаза, хмурясь и от удивления приоткрыв рот. — Наши тайны в сохранности.       — Ты, чертов мясник...       — Только не говори, что горюешь о его отнятой жизни после того, как, не моргнув и глазом, прихлопнул Кэрроу, — спокойно отреагировал на обвинение Джордж. — Как ты оправдывал себя, беря волосы Яксли для оборотного зелья? Тогда ты не слишком-то горевал. Мне интересно, Малфой, что он чувствовал, когда ты смотрел в его полные надежды на твою помощь глаза, зная, что уже через пару часов сам пошлешь в него зеленый луч?       — Эти двое были настоящими палачами. Даггерти был лишь пешкой! — прорычал Драко, его голос зазвенел от злости, а грудная клетка высоко вздымалась. — Ему было пятнадцать, он не соображал, что творил! От вас требовалось лишь узнать, кто еще мог быть в курсе!       — Он был врагом, который сделал свой выбор, став Пожирателем смерти, перейдя на сторону Того-кого-нельзя-называть! Да, Вуд не рассчитал силы, выуживая из него информацию. Но мои ребята не могут похвастаться тем, что в совершенстве овладели пыточными заклятиями, так как ты, Малфой. Твоя ошибка могла отнять жизни моих людей, лишив остальных пленников шанса выжить. Так что, не надо перекидывать на меня ответственность. Пожинай плоды своих личных решений. Его смерть на твоей совести. Как и смерти Кэрроу и Яксли.       — Настанет день, Уизли, когда эта поганая война закончится, — Драко угрожающе приблизился к гриффиндорцу на несколько шагов. — И тогда я доберусь до тебя! Вот и узнаешь, что чувствовал Яксли, каково это, когда жизнь висит на волоске.       — Драко! — перебила их девушка, указывая на Гермиону. — Ей становится хуже.       Малфой сразу переключился на гриффиндорку, заметив, как её тело начало дрожать. Он дотронулся до её руки, почувствовав ледяной холод. Не теряя времени, взял её на руки и, поймав взгляд незнакомой девушки, быстро кивнул, трансгрессируя прямиком в свою спальню на Гриммо.        Драко уложил Гермиону на кровать, касаясь её лба рукой, чтобы проверить температуру. Он нахмурился, не удовлетворившись результатом, и слегка наклонился вперёд, прижав губы к её лбу. Её кожа была горячей, пылала под его прикосновением.       Стук флакончиков, ровные механические движения рук и нервные, "неровные" мысли. Когда жар девушки наконец начал спадать, Драко на мгновение позволил себе закрыть глаза. Но каждый раз, когда он почти проваливался в сон, тревога возвращалась, заставляя подорваться и проверять её состояние.       Почти на рассвете посреди комнаты вдруг появился Кикимер. Он выглядел виноватым и затравленно смотрел на слизеринца.       — Кикимер! — резко произнёс Драко, подскочив с места. — Где ты был всё это время?       Эльф поклонился, выражая глубокое сожаление.       — Хозяин Драко, мне очень жаль. Кикимер задержался на кладбище. Эльф увидел там Темного Лорда и ещё двух пожирателей. Они проводили какой-то ритуал... Кикимер решил, что это важно, затаился и проследил за ними.       — Ты был нужен мне здесь! — в голосе Драко слышалась не только злость, но и усталость.       — Мне очень жаль, хозяин...       — Хватит называть меня хозяином. Что бы ты не придумал себе и не решил, я не твой хозяин. Я устал это повторять! Я твой друг. И, как друг, я рассчитывал на тебя, на то, что ты будешь рядом, раз обещался, или дашь мне знать, что случилось. Мы нуждались в твоей помощи. Но я так же переживал за тебя.       Вид эльфа был подавленным.       — Простите Кикимера, мастер Малфой. Он думал, что наблюдение за ритуалом важнее. Это длилось почти сутки. Эльф не знал, что на Гриммо были проблемы.       Драко покачал головой и глубоко вздохнул, смягчив тон:       — Прости и меня, Кикимер. Ты прав, увиденное тобой действительно важно. Позже расскажешь, что именно ты узнал. Сейчас у меня нет сил на этот разговор.       — Я могу остаться и присмотреть за мисс Гермионой, — предложил эльф.       Слизеринец уж было хотел ответить отказом, но, оценив трезво свое состояние, все же согласился отойти ненадолго, чтобы принять душ и выпить кофе. Перед тем, как выйти, он снова взял Гермиону за руку, сжав её на мгновение.       — Держись, Грейнджер. Я скоро вернусь. Не смей умирать!

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰