After the Silence Explodes / За взрывом тишины

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰

      Гермиона застыла на месте, её сердце заколотилось, как бешеное, разрываясь от страха и безысходности. Она моментально узнала этот голос. Голос, что месяцами преследовал её, отравляя каждый миг её сознания, превращая ночи в непрерывный кошмар. Амикус Кэрроу. Его рука крепко зажала рот девушки, не давая даже крикнуть. Омерзительный смех заполнил комнату, словно яд, наполняя сознание Гермионы отчаянием.       Холодный пот проступил на её теле. Мысли метались, пытаясь найти выход из ситуации, но паника парализовала девушку, заставляя тело застыть в ожидании ужаса. Воспоминания о прошлых пытках и унижениях всплыли в памяти, обостряя её страхи. Внутри гриффиндорки боролись две силы: инстинктивная паника и желание сопротивляться. Но как? Она была лишена палочки, лишена возможности позвать на помощь, она была совершенно беззащитна перед этим чудовищем.       — Как давно мы не виделись, Грейнджер. Ты надеялась, что избавилась от меня? — спросил Кэрроу, его голос был полон мрачного восторга, как будто он смаковал каждое слово. — Но у нас ведь осталось одно незавершенное дельце.       Гермиона вспомнила Малфоя, его предупреждения и угрозы. Все это теперь воплощалось в жизнь, становясь ее кошмаром наяву. Гриффиндорка вспоминала, как он защищал её от Беллатрисы и от ее собственных страхов, пусть и с той язвительной отстранённостью, которая была ему свойственна. Но сейчас слизеринца не было рядом, и девушка была полностью во власти этого чудовища. Настоящего чудовища!       Волшебница понимала, что, если не станет сопротивляться, ей не избежать мучений. Собравшись с силами, Гермиона рванулась всем телом, пытаясь освободиться из хватки Пожирателя. Её попытка оказалась успешной лишь наполовину — она вырвалась из его рук, но тотчас почувствовала, как Кэрроу схватил её за волосы, причиняя боль и заставляя наклонить голову назад.       — Всё такая же упрямая, — зловонное дыхание окатило лицо Гермионы. — Я думал, что Малфой успел научить тебя смирению. Но этот молокосос и тут облажался.       Она рванулась ещё раз, свободной рукой потянувшись к ближайшему предмету — книге, оставленной на столе. Гриффиндорка с силой ударила Кэрроу книгой по лицу.       — Ах ты, стерва! — зарычал Пожиратель, мгновенно отпуская её и хватаясь за разбитый нос.       Гермиона упала, но ей удалось быстро вскочить на ноги, задыхаясь от страха и адреналина. Её взгляд метнулся по комнате, и девушка с отчаянием осознала, что они не одни. В углу стоял другой Пожиратель, его фигура едва освещалась тусклым светом из окна. Высокий мужчина в пальто, с длинными светлыми волосами и звериным лицом. Корбан Яксли.       Понимая, что шансы на спасение стремительно тают, Гермиона метнулась к двери, её единственной надежде на спасение. Но едва она успела дотянуться до двери, как за спиной раздались быстрые шаги, и Кэрроу с новой силой схватил её за руку, с дикой яростью швырнув на пол. Гриффиндорка больно ударилась о деревянные доски, но, несмотря на боль, попыталась снова подняться.       — Сначала я, Корбан! — выкрикнул Кэрроу, предостерегая второго Пожирателя, приближаясь к девушке и следя за каждым ее движением, как пантера, загоняющая жертву. — Младший Малфой и так спутал мне планы на девчонку. А ведь я берег ее для себя!       Яксли остался стоять у окна, со скукой наблюдая за игрой своего товарища в догонялки с грязнокровкой. Гермиона задыхалась от боли и страха. Её взгляд отчаянно шарил по комнате в поисках малейшей возможности обороняться. Чёртов Малфой, почему он не оставил ей хоть какую-то защиту?       — Знаешь, Грейнджер, — оскалился Кэрроу, вновь приближаясь к ней, — так даже интереснее. Обычно на этом моменте мои пленники уже лишены всякой надежды на спасение. Они понимают неизбежность своей судьбы. Но ты… Ты успела поверить, что можешь спастись, убежать от меня. Ощутить вкус свободы. И я наслаждаюсь тем, как твоя надежда сейчас разрушается, превращаясь в пыль.       Кэрроу приблизился к ней, нависая над девушкой, как зловещий призрак. В этот момент её рука снова нащупала что-то твёрдое на полу — кочергу для камина, упавшую со стойки. Не раздумывая, гриффиндорка схватила её и со всей силы ударила Пожирателя по колену.       Кэрроу взвыл, лицо исказилось от гнева, хватка ослабла, и Гермиона, воспользовавшись этим моментом, быстро поползла в сторону, пытаясь увеличить дистанцию между ними. Но Кэрроу оказался проворнее. Он схватил ее за ноги, сильным рывком прижимая к полу. В глазах Пожирателя горела ненависть, смешанная с возбуждением.       Её новая попытка сопротивления лишь разозлила его. Пожиратель выхватил палочку и произнёс заклинание, связывающее руки и ноги девушки. Паника вновь охватила ее.       Гриффиндорка поняла, что у неё оставался лишь один способ спастись. Закрыв глаза, она сосредоточилась на внутреннем магическом источнике. Магия внутри волшебницы закрутилась мощным энергетическим потоком, готовым излиться в заклинание. Гермиона призвала эту энергию, направив всю свою волю на заклинание Инфламаре.       Внезапно окутавший ее тело огонь воспламенил путы, освободив её тело. Пламя обожгло кожу, но девушка не обратила на это внимания, осознавая, что вырвалась и снова может попытаться сбежать.       Крик боли Кэрроу эхом разнёсся по комнате, когда огонь окутал Пожирателя, превращая половину его лица в дымящееся месиво из обгоревших мышц и костей. Гермиона вскочила на ноги и бросилась бежать, вылетая из комнаты и бросаясь к лестнице, не оглядываясь назад. Мысль о том, что она нарушает обещание не покидать дом, данное Малфою, мелькнула в голове на секунду, но мгновенно испарилась, поглощённая первобытным инстинктом самосохранения. Ничто не имело значения, кроме одного — бежать. Прочь от ужаса, прочь от Пожирателей, прочь от оживших кошмаров.       Гермиона молилась, чтобы дом позволил ей уйти, чтобы, прикоснувшись к ручке двери, она не натолкнулась на невидимую преграду. Лестница под ногами девушки казалась бесконечной, но она продолжала бежать. Вдруг воздух прорезало режущее заклинание Яксли, и Гермиона инстинктивно метнулась в сторону, едва избежав ранения. На следующее его заклятие — удушающее, — гриффиндорка ответила, вновь призвав поток магии изнутри и отражая заклятие беспалочковым Протего. Немыслимо, ей удалось использовать такое мощное заклинание, не применяя палочки!       Не заметив, как преодолела длинный коридор, Гермиона добежала до двери прихожей и резко потянула за ручку, поражаясь, что дверь повиновалась, открывая ей путь на свободу. Надежда на спасение вспыхнула ярким огнём в её груди. Но тут же погасла, когда в проёме прихожей появился Яксли. Понимая, что уже не успеет сбежать за порог, обращаясь вновь к магии внутри себя, волшебница сосредоточилась на разоруживающем заклинании. Но почувствовала, что магия не отозвалась. Резерв беспалочковой магии был исчерпан. И прежде, чем Гермиона успела что-либо предпринять, на неё обрушился Круциатус.       Боль была невыносимой. Разрывающая тело молния, которая пронзала каждую клеточку её существа. Раз за разом она корчилась под невыносимыми разрядами, каждый из которых отдавался в теле девушки словно предсмертный удар.       Её уши заполнили крики прибежавшего Кэрроу, но они сливались с шумом в её голове, звуча будто издалека. Сознание Гермионы размывалось от боли, она едва различала слова, которые раздавались над ее головой.       — Заткнись, Амикус, — процедил Яксли. — Ты мешаешь мне сосредоточиться.       — Эта сука спалила мне пол-лица! Мерзкая дрянь, кто научил эту маглу беспалочковой магии? — рявкнул Кэрроу.       — Отвечай, грязнокровка! — подхватил Яксли, его голос был холоден, как сталь.       Гермиона сжала зубы, стараясь удержать на языке ответ. Боль вспыхнула новым витком, и она почувствовала, как тёплая кровь струйками стекает по губам. Она пыталась не кричать, удерживая в себе остатки достоинства, но с каждым разрядом её сопротивление слабело.       — Круцио! — закричал Яксли, и новая волна боли захлестнула её. Она не могла уже ни думать, ни дышать, только корчиться от боли.       Они вновь и вновь задавали вопросы, жаждали сломать её, вырвать из неё информацию, но Гермиона знала, что не может им поддаться. Даже если это означало смерть. Они спрашивали, что она делает с Малфоем на Гриммо, почему они не в доме Тонкс, как долго они уже здесь. Каждый их вопрос сопровождался новым заклятием, новой порцией боли, которая казалась нескончаемой. Гермиона ощущала, как её тело сдаётся, как угасает её сила. Надежда на спасение растворялась с каждым новым пыточным проклятием.       — Круцио! — новый разряд молнии прошел через её тело, принося невыносимые муки.       — Довольно, Корбан! — раздался голос Кэрроу. — Мы уже проходили это. Месяцами пытали ее всевозможными заклятиями, но смогли вырвать из ее глотки лишь крупицы информации. Думаю, есть лишь один верный способ заставить ее запеть. Я мечтал об этом, с тех пор, как тот новобранец проболтался, что его прослушка сработала, указав нам на этот дом. Пришло время почувствовать настоящие пытки, Грейнджер.       Кэрроу, дыша тяжело от ненависти и злобного наслаждения, подошёл ближе. Его глаза на обгорелом лице блестели маниакальным блеском, когда Пожиратель быстро и с остервенением начал задирать одежду пленницы.       — Давай же, сопротивляйся, — прошипел он, наслаждаясь её отчаянной борьбой. — Так ломать тебя будет еще слаще!       Волшебница отчаянно пыталась сбросить его с себя, её ноги лягали Пожирателя, но силы оставляли Гермиону, и Кэрроу, впившись в неё, быстрым рывком стянул с девушки штаны. Боль от грубого прикосновения его ногтей к нежной коже и накрывшее отчаяние смешались в её голове.       Когда казалось, что спасения уже нет, раздался сдавленный крик Яксли. Прежде чем Гермиона успела осознать, что происходит, она увидела вспышку зелёного света, пронзившую Кэрроу. В следующий момент Пожиратель замертво рухнул на пол рядом с ней.       Над ее головой возвышался Малфой, его лицо выражало тревогу и ярость, а в глазах сверкал ледяной огонь. Блондин быстро подошёл к ней, наклоняясь и помогая приподняться.       — Ты цела? — его голос прозвучал сдержанно, но лёгкая отдышка выдала тревогу, которую волшебник пытался скрыть.       Гермиона кивнула, принимая положение сидя, её руки дрожали, а сердце быстро билось. Она смотрела на Малфоя, всё ещё не до конца понимая, что произошло и почему он здесь. И все же она была несказанно рада тому, что он снова был рядом с ней.       — Яксли... Он тоже мёртв? — её голос звучал тихо, на грани шепота.       — Оглушён, — коротко ответил блондин, взглядом отмечая тело Пожирателя, лежащее неподалёку. — Какого черта здесь произошло, Грейнджер?        — Это ты мне скажи, Малфой! — неожиданно вспыхнула Гермиона, отталкивая его руку. — Ты ведь сказал, что здесь безопасно!       Малфой глубоко вздохнул, прикрыв глаза на мгновение, словно пытался собрать свои мысли.       — Я был уверен в этом. Ума не приложу, откуда они узнали об этом месте.       — Кэрроу ляпнул про какого-то новобранца. Что-то про прослушку и этот адрес, — с горечью произнесла она, вспоминая, как Пожиратель говорил об этом с мрачным удовлетворением.       Малфой грязно выругался, его лицо исказилось осознанием всей серьёзности ситуации.       — Я идиот, — прошептал он, хватаясь за голову. — Я ведь догадывался, что в Хогвартсе может быть прослушка. Отчитывал Блейза и Пэнси за болтовню, а минуту спустя сам назвал этот адрес. Мерлин, я идиот...       Гермиона ощутила вспышку ярости. Её гнев был вызван не столько его ошибкой, сколько ощущением уязвимости. Она хотела кричать, обвинять слизеринца, вылить на него всю ту боль, что пережила, спасаясь от Кэрроу и Яксли.       — Ты действительно идиот, Малфой, — гневно закричала гриффиндорка. — Ты оставил меня здесь совсем без защиты! Если бы не беспалочковая магия... Но у меня закончился резерв!       — Помолчи, Грейнджер. Сейчас не время.       — Не время? Они могли убить меня!       Малфой резко обернулся к ней.       — Заткнись! — громко рявкнул он. — Помолчи хоть минуту, — добавил уже тише, слегка смягчившись. — Мне нужно подумать.       Слизеринец устремился к длинному коридору, нервно расхаживая по нему туда-сюда и держась за голову, болезненно прикрывая глаза. Гермиона видела, как напряжение сжимало его плечи, превращая движения в резкие и неестественные.       — Поганая грязнокровка, — из внезапно ожившего портрета Вальбурги Блэк донеслось злобное шипение.       Гермиона невольно вскрикнула, услышав в тишине этот ядовитый голос, но не успела отреагировать. Малфой подскочил к портрету и с яростью ткнул указательным пальцем прямо в область глаз своей дальней родственницы на холсте.       — Ещё хоть одно слово про Грейнджер, когда-нибудь, Вальбурга, и я сожгу твой портрет в Адском пламени вместе с твоим обожаемым домом! — прошипел он, его голос был полон ненависти и угрозы.       Изображенная на портрете волшебница поморщилась и испуганно отпрянула, будто и вправду почувствовала прикосновение. Она отвернулась, не желая больше вести беседы, и замолчала.       Малфой вновь вернулся к вышагиванию в коридоре. Пока он думал, Гермиона, бросая опасливые взгляды на бессознательного Яксли, нашарила на полу свои штаны и натянула их, но ткань не согрела её. Гермиона уселась на полу, прислонившись головой к двери, так и не ставшей её спасением, и закрыла глаза. Её тело трясло в ознобе — вероятно, последствия стресса.       Наконец, слизеринец остановился перед девушкой и присел на корточки, пристально глядя ей в глаза.       — Так, Грейнджер, — его лицо было суровым, но в глазах читалось что-то новое. Похоже, у него был план.       Гермиона только сейчас заметила, что губа блондина разбита, под глазами налились синяки, а шею пересекает синий след, как от удавки. "В Мэноре его пытали? За что?"       — Расклад такой. Мы в полном дерьме. Если Темный Лорд, Люциус или Белла узнают, что тут произошло, нам конец. Тебе конец. А меня ждут еще сотни свиданий с Беллой, с её излюбленными методами воспитания, и только потом конец. Поэтому, если ты хочешь выжить, гриффиндорка, ты послушно сделаешь всё, что я буду говорить, не задавая вопросов и не включая своё баранье упрямство.       На этих словах Гермиона попробовала возразить, что хотела бы тоже принимать решения о своём будущем, чтобы вновь не оказаться без защиты, но натолкнулась на уничижительный взгляд Малфоя и просто захлопнула рот, промолчав.       — Сейчас я дам тебе твою палочку. После чего я трансгрессирую, а ты, даже не вздумав никуда уходить, останешься здесь и будешь держать на прицеле Яксли. Если очнётся — вновь оглуши его. Никакой самодеятельности! Дождёшься, пока я вернусь.       Гермиона кивнула, одолеваемая страхами и цепляясь за надежду. Он протянул ей палочку, и девушка сжала её в трясущейся руке. Волшебнице всё ещё было страшно находиться с Пожирателями в одном помещении, но она все же доверилась Малфою, вручив ему своё будущее, свои надежды на выживание. Свою жизнь. Как бы тяжело не было принять это решение.       Он спас ее! Пошел против матерых Пожирателей. Поставил на кон свою жизнь. Чтобы ее спасти.       Малфой поднял палочку Яксли, и, бросив на нее последний уставший взгляд, трансгрессировал, исчезнув в гостиной с хлопком. Гермиона взглянула на портрет Вальбурги Блэк, но та по-прежнему сидела на портрете, отвернувшись от неё лицом и выражая крайнее недовольство происходящим, но не говорила ни слова.       Девушка перевела взгляд на палочку в своей руке. Знакомое чувство теплоты и признания проникло в неё, когда гриффиндорка сжала древко чуть сильнее. Её палочка. Гермиона соскучилась, и, судя по магии, исходящей от палочки, та также была рада возвратиться к хозяйке.       Услышав легкое поскрипывание на полу, Гермиона резко вскинула палочку и наслала на Яксли оглушающее заклятие. Палочка мигом подчинилась, посылая в Пожирателя красный луч. Шевеление прекратилось.       Прошло около часа. Гермиона оглушала Яксли уже трижды. Малфой долго не появлялся, и гриффиндорка начала нервничать. Она вспомнила, как её настигла паническая атака в этой самой прихожей, когда они впервые зашли в дом на Гриммо. Ей мерещились повсюду хохот и голоса Пожирателей, их подначивания и обещания мук. В итоге, в каком-то смысле это сбылось. Но, как и тогда, Малфой вновь спас её от её кошмаров наяву. Закрыв глаза, Гермиона вновь представила взгляд слизеринца, когда тот покидал ее, оставляя в прихожей с Пожирателями. В его глазах усталость и оттенки других эмоций: волнение, надежда, тревога.       Когда Малфой вернулся спустя еще несколько минут, его дыхание было тяжёлым, а взгляд — ледяным. Он выглядел так, словно только что пережил нечто ужасное, но, как и она, просто не мог позволить себе сломаться. Гермиона вскинула голову, когда он приблизился, и прочитала на его лице всё то, что он не мог выразить словами — удивление, облегчение, все ту же тревогу, но и нечто большее, что выходило за рамки их привычных ролей.       — Грейнджер, была когда-нибудь в доме Тонксов? — спросил слизеринец без лишних вступлений.       — Однажды. Когда мы с Гарри и Роном искали крестражи.       — Отлично. Это многое упрощает. Сможешь представить его?       — Мы трансгрессируем? — догадалась Гермиона.       — Да. Перемещаемся парами. Потянешь?       — Думаю, у меня получится.       — Хорошо. Трансгрессируй прямо в прихожую. Потащишь с собой Кэрроу.       — Что? Почему именно Кэрроу? — ужаснулась Гермиона, представляя, что ей вновь придется остаться с ненавистным Пожирателем один на один. Пусть и мертвый, он все еще внушал ей страх.       — Без вопросов, Грейнджер, — рыкнул Малфой. — Делай, что я сказал.       — Ладно...       — Точно справишься? — серьёзно спросил слизеринец. — Ты давно не пользовалась палочкой. Не забыла, как использовать магию?       — А ты не заметил макияж на лице Кэрроу? — обиженно спросила Гермиона, пряча волнение за язвительностью. — Беспалочковое воспламенение. А ещё Протего в ответ на удушающее Яксли. Я уж точно не забыла, как использовать магию.       — Умница, — похвалил её Малфой, и девушка пораженно приоткрыла рот, не веря, что заслужила его признание, особенно в такой момент. — Гермиона, — внезапно сказал блондин, мягко, едва дотрагиваясь до её подбородка прохладной рукой и перехватывая её взгляд своими яркими серыми глазами. — Пожалуйста, трансгрессируй прямиком в дом Тонкс. Не сбегай. Позволь мне защитить тебя!       — Малфой, — смутившись, ответила Гермиона, слегка остранясь и мысленно подмечая, что почему-то даже и не задумалась о побеге. — Хотела бы сбежать, у меня была сотня возможностей за последний час.       Слизеринец устало хмыкнул, отпуская её подбородок.       — Встретимся там. Ещё многое нужно сделать. И, Гермиона. Я понимаю, что даже Империо не заставит тебя унять свое непомерное любопытство. Так что, просто прошу. Поменьше вопросов. Чем больше мне придётся стирать из твоей памяти, тем неаккуратнее будет работа. Просто делай, что говорю.       Гриффиндорка слегка нахмурилась, не оценив его идею со стиранием памяти, но, напомнив себе, что решила ему доверять, оставила эту мысль при себе. Гермиона закрыла глаза, прикоснувшись к телу ненавистного Пожирателя и трансгрессируя.

⊱༺༻❀✿❀༺༻⊰

      Переместившись, Гермиона удовлетворенно отметила, что находится в пустующей гостиной дома Тонксов. Волшебница осмотрелась. Вокруг всё казалось таким же, как и в прошлый раз, когда она была здесь. Она удивилась возникшему чувству, что в доме по-прежнему продолжается жизнь, и его обитатели никуда не исчезли. Словно только что ушли из дома. Здесь не было пыли, на крючках висела какая-то одежда, сквозь незадёрнутые шторы соседней гостиной пробивался мягкий тёплый свет. Ощущение чужого присутствия было буквально осязаемым, словно сам воздух был пропитан этим. Должно быть, это была какая-то древняя бытовая магия. Гермиона никогда особенно не интересовалась такого рода заклинаниями. Зато ими в совершенстве владели Джинни и Молли Уизли.       Гермиона помотала головой, стараясь прогнать тягостные мысли. В углу лежал безжизненный Кэрроу, его лицо всё ещё было изуродовано от ожога, который она ему нанесла.       Внезапно раздался хлопок трансгрессии, и в прихожей появился Малфой. Один. "Почему один? Где Яксли?"       — Всё в порядке? — спросил он, сразу направляясь к Гермионе, и в голосе его как будто вновь прозвучало облегчение.       — Порядок, — ответила девушка, хотя её руки всё ещё дрожали.       Малфой подошел к Гермионе почти вплотную и протянул ладонь, вытягивая из руки девушки ее палочку. В ответ на порыв удержать палочку в последний момент, почти незаметно слегка успокаивающе сжал ее пальцы. Девушка взглянула на блондина, и на мгновение между ними повисло молчание, наполненное невыраженными эмоциями и незаданными вслух вопросами.       — Нужно сделать кое-что ещё. Тебе это не понравится, — предупредил слизеринец, доставая из кармана темный флакончик с зельем и небольшую прозрачную колбу.       Откупорив обе ёмкости, волшебник вытряхнул содержимое колбы в пузырёк с зельем. Присмотревшись, Гермиона заметила, что это был длинный светлый волос. "Волос Яксли? Малфой смешивает оборотное зелье? Зачем?"       Поболтав по кругу флакончик, перемешивая зелье, слизеринец опрокинул его содержимое себе в рот. Он поморщился, словно пытался сдержать рвотный позыв, и спустя мгновение его тело начало меняться. Верхняя половина вытянулась, волосы удлинились, глаза стали голубыми, ладони крупными, а лицо приобрело звериное выражение Корбана Яксли. Увидев вновь лицо Пожирателя смерти, Гермиона невольно вздрогнула.       — Зелье плохого качества. Все, что удалось достать. У нас десять-пятнадцать минут, не больше.       Девушка застыла, пытаясь предсказать, что он планировал сделать дальше.       — Смотри чуть в сторону, Грейнджер, — скомандовал Яксли-Малфой, и Гермиона повернулась, слегка отводя глаза.       Повернувшись к лежащему в углу мертвому Кэрроу, Малфой поднял его тело левитирующим заклятием, и зафиксировал в воздухе, спиной к ним. Посланный в голову Пожирателя огненный луч довершил начатое Гермионой, полностью лишив череп ее мучителя скальпа, проев мышцы до костей. Тело Кэрроу, более не удерживаемое заклинанием, вновь упало к их ногам.       Гермиона гадала, что он делал, чего Малфой пытался добиться. Для чего они прибыли в этот дом. Создавалось впечатление, что он пытался переписать события, последовавшие за его появлением в доме на Гриммо. Переписать убийство. Он хочет, чтобы она запомнила все именно так?       Ее спаситель вновь повернулся к ней.              — Будет больно, — предупредил Малфой скрипучим голосом Яксли, его голос был холоден, как лёд, и нес в себе открытую угрозу.       В следующий момент Малфой-Яксли, вскинув палочку Пожирателя смерти и направив на Гермиону, наслал на неё серию режущих заклятий. В лицо и тело девушки врезался рой пчел, стая хищных птиц, оставляющих на её лице рваные кровавые порезы. Лицо девушки исказилось от ужаса, её тело содрогалось от каждой волны боли. Гриффиндорка вскрикивала, пряча лицо от его заклятий, но не могла защититься. Когда он закончил, её глаза были полны печали и растерянности.       Не уделив этому никакого внимания, Яксли-Малфой порылся в кармане своего пальто и нашёл там ещё один флакончик-пузырёк, его взгляд был сосредоточенным и уверенным. Он подготовился и явно понимал, что предстояло сделать.        — Пей, — протянул мужчина пузырёк Гермионе. Его голос был жестким. Он не допускал отказа.       Гермиона упёрлась взглядом в пузырёк, не решаясь повиноваться приказу слизеринца. Но, прервав все раздумия, гриффиндорка отчаянно выдохнула, все же приняв решение идти с ним до конца. Девушка быстро, чтобы не передумать, взяла пузырёк из его руки и выпила содержимое, почувствовав, как тепло разливается по её венам, наполняя всё её тело магией.       — Теперь, Грейнджер, ты должна произнести те два слова, которые, глядя в лицо Корбану Яксли, ты хочешь произнести больше всего. Два слова, что столько раз пыталась сказать ненавистному надзирателю Драко Малфою. Магия отзовется, — его голос был спокойным, но в нём звучала скрытая угроза.        "Два слова? Авада Кедавра?! Он хочет, чтобы она убила его?!" Осознание, как острый нож, пронзило её сознание.       — Нет! — безапелляционно воскликнула Гермиона.       — Делай, что я сказал, — прошипел Яксли, но в его тоне девушка отчётливо уловила зловещие угрожающие нотки Малфоя.       Гермиона мотала головой, её глаза были полны ужаса, она умоляюще смотрела на мужчину, пытаясь пробиться к глазам Драко Малфоя, словно надеясь, что тогда он изменит своё решение. Она не могла на это пойти.       — Это сумасшествие. Я ведь... Убью тебя! — её голос дрожал, она побоялась даже произносить это слово вслух.       — Ты убьёшь нас обоих, если не сделаешь этого прямо сейчас! Время на исходе, Грейнджер. Давай!       Гермиона испуганно уставилась на блондина, понимая, что Малфой пытается их спасти, но по-прежнему отрицательно помотала головой, отказываясь сделать то, чего он ждал от нее.       Внезапно поддавшись ярости, Пожиратель бросился к ней и схватил за горло, поднимая вверх и поддушивая, стремясь перекрыть ей доступ к кислороду.       — Мерзкая, тупоголовая, подстилка Поттера и Уизли, — услышала она разъяренный крик Яксли, вырываясь из хватки его пальцев, пытаясь словить губами ускользающий воздух. — Они все погибли из-за твоей тупости!       "Гарри Поттер. Молли, Артур, Перси и Фред Уизли".       — Ты должна была сгнить в подземельях!       "Анджелина Джонсон. Чжоу Чанг. Сестры Патил. Братья Криви".       — Жаль, Кэрроу не успел поиметь тебя!       "Хагрид. Профессор Макгонагл. Профессор Флитвик. Рон Уизли".       — Джинни Уизли погибла из-за тебя. Они все погибли из-за тебя. Все, на что ты способна, поганая грязнокровка, это сеять смерть!!!       — Замолчи! Заткнись! НЕЕЕЕЕТТТ!!! — ее отчаянный крик.       Внезапный приступ неконтролируемого гнева настиг Гермиону. Призвав в себе энергию, волшебница яростно ударила потоком магии в Яксли, её сознание было заполнено лишь одним желанием — заставить его замолчать.       — АВАДА КЕДАВРА! — зелёный луч вырвался из рук гриффиндорки. Тут же вспомнившей, кто на самом деле стоял перед ней. Но, прежде чем она успела спохватиться, врезался в грудь Яксли-Малфоя, и девушка увидела, как тот мгновенно заваливается на бок, закрыв глаза. Его тело безвольно упало на пол.        — Нееет!!! — вскрикнула Гермиона, внезапно осознавая, что натворила. — Драко, нет!       Она бросилась к телу Яксли, обнимая его за грудь, обхватывая своими холодными маленькими ладошками его широкую горячую шею, прижимаясь к нему и понимая, что там, за личиной Яксли, был совсем другой человек. С глазами цвета грозового неба, волосами нежнее шёлка и успокаивающим ментоловым запахом. Запахом, который мерещился Гермионе даже сейчас. — Зачем ты это сделал? Зачем, Драко? Зачем...       Её тело сотрясалось в истеричных рыданиях, пока девушка прижималась к нему своим лбом. Она молила Мерлина, чтобы оказалось, что всё это просто страшный сон, от которого она вот-вот проснётся, и Драко окажется живым. Но реальность была слишком жестокой.       — Очнись... Пожалуйста, не умирай...       "Пожалуйста, не умирай..."

⊱༺༻❀✿❀༺༻⊰

      Гермиона не могла поверить в то, что она только что сделала. Тело, которое она держала в руках, было безжизненным. Она всматривалась в лицо Корбана Яксли, которое, несмотря на всё, оставалось зловещим обликом слизеринца, и понимала, что за ним скрывался тот, кто рискнул своей жизнью ради неё. И она сама убила его.       "Зачем? Почему ты так поступил? Ты же мог просто сдать меня Пожирателям. Обвинил бы в убийстве, стер память. И остался бы жив. Почему, Драко?" — мысленно вопрошала она, прокручивая в голове события последних дней, пытаясь найти в них хоть какое-то объяснение. Воспоминания вихрем закрутились в ее голове, звуча голосом ненавистного надзирателя.       "Тише, Грейнджер. Успокойся. Я помогу!"       "Прошу тебя, будь благоразумной".       "Мне жаль! Я этого не хотел".       "Спи здесь. Я пойду на третий этаж".       "Бей еще, Грейнджер. Я это заслужил".       "Я сожалею, Гермиона!"       "Я верю тебе".       "Ну же, Грейнджер. Я помогу!"       "Мне нравится полностью видеть твои глаза".       "Верь мне, Гермиона Грейнджер".       "Прости, Гермиона... Я действительно должен больше тебе доверять!"       "Я клянусь".       "Умница!".       "Не сбегай. Позволь мне тебя защитить!"       Её рыдания сотрясали всё тело, разносясь эхом по пустой прихожей дома Тонксов. Руки девушки дрожали, а слёзы, что она сдерживала весь день, потекли по щекам. Она не могла поверить, что Драко заставил её сделать это, заставил её произнести те самые слова, от которых она всегда чувствовала отвращение. Которые так и не смогла обратить в силу против него раньше. Которые блондин, словно Акцио, вырвал у нее из глотки, заставив поверить, что перед ней — другой. Он всегда знал ее лучше всех! Он знал, на что давить, чтобы сделать ей больно! Как заставить ее даже убить! И теперь он был мёртв, и она была той, кто произнёс заклинание, оборвавшее его жизнь.       Тело Яксли в её руках начало изменяться. Действие оборотного зелья закончилось, и перед её глазами стала проявляться знакомая фигура. Она отпустила его, наблюдая, как лицо Яксли постепенно исчезает, превращаясь в знакомые черты Малфоя — бледную кожу, белокурые волосы, чёткие линии скул.       Рыдания отчаявшейся Гермионы усилились, когда перед ней наконец предстал тот, кого она считала своим заклятым врагом, ненавистным надзирателем, а затем неожиданным союзником. Больше, чем просто союзником. Ее спасением. Она всматривалась в его лицо, как будто надеялась, что сейчас он откроет глаза, пошутит в привычной ехидной манере или даже оскорбит её своим холодным тоном, но он оставался неподвижным.       И вдруг гриффиндорка почувствовала лёгкое движение. На мгновение ей показалось, что это просто её воображение, отчаянное желание, чтобы всё оказалось неправдой. Но затем это повторилось. Малфой пошевелился, его грудь медленно начала подниматься и опускаться, словно он вновь учился дышать.       — Драко?... — неверяще прошептала Гермиона. Её голос был охрипшим от слёз.       Малфой медленно открыл глаза. Первое, что она увидела, его яркие серые глаза, напрочь лишенные холода. В них читалась усталость, боль и, возможно, что-то ещё, что она не могла сразу понять.       — Грейнджер, — простонал он, пытаясь усмехнуться одним уголком губ, но у него не очень-то вышло. — Что я вижу? Неужто слезы радости на твоих глазах? Так сильно мечтала меня похоронить?       Гермиона порывисто обняла его, её сердце прыгнуло от радости и облегчения. Девушка всё ещё не могла поверить, что он жив. Но радость быстро сменилась осознанием того, что произошло. Она убила его... Почти убила.       — Ты... Ты жив! — не обращая внимания на его глупую шутку, пробормотала она, тараторя, не зная, что сказать, как оправдаться. — Я думала... Я думала, что убила тебя!       — Ты почти сделала это, — прошептал он, стараясь сесть. — Это был единственный способ.       — Способ чего? — спросила она, её голос всё ещё дрожал.       — Обмануть их, — пояснил слизеринец, тяжело дыша. — Когда Пожиратели обнаружат смерть Кэрроу и пропажу Яксли, они должны будут поверить, что Яксли убил Кэрроу в этом доме. А затем попытался убить тебя и был настигнут в ответ. Твой зелёный луч — это именно то, что они увидят.       Гермиона непонимающе уставилась в лицо слизеринца, и тот, верно истолковав ее немой вопрос, закатил глаза, таким ставшим совсем привычным жестом, и пояснил:       — Даю тебе слово. Когда все закончится, ты получишь ответы на все свои вопросы, Грейнджер. Но сейчас мы все еще в опасности. Хоть теперь у нас и появилась надежда и шанс исправить то, во что мы вляпались.       — Зачем ты полез в это, упертый баран? — гневно спросила Гермиона, со злостью толкая его в грудь. — Я чуть с ума не сошла. Ты ведь мог погибнуть! Я могла тебя убить.       — Но не убила, — слегка усмехнувшись от того, как она назвала его, блондин вновь посмотрел ей в глаза. Его взгляд был теплым и проникновенным. — Я доверяю тебе. Я знал, что ты справишься, Гермиона. Что твое заклятие опять будет пустышкой. Признай, ты просто чертовски не хочешь меня убивать.       — Я тоже доверяю тебе, Малфой, — призналась Гермиона, чувствуя, как в ее глазах вновь образуется стеклянная пелена. — Но еще один раз ты позволишь себе что-то в этом роде... Клянусь, я не дрогну ни секунды!       Блондин весело хохотнул, нежно проводя пальцем по ее щеке. Ведомая внезапным порывом, Гермиона приблизилась к его лицу и прижалась в поцелуе к его губам.

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰