After the Silence Explodes / За взрывом тишины

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰

      Гермиона снова сидела на камнях у озера, гипнотизируя взглядом выемку в земле, выделявшуюся словно неряшливая заплатка на зеленом ковре травы. Мысли о том, почему гриффиндорка не помнит, откуда это взялось, не давали ей покоя.       Волшебница помнила в точности все названия, цвета и фактуры корешков и обложек книг, когда-либо купленных ею во "Флориш и Блоттс" на Косой аллее за годы обучения.       Помнила, как ветер възерошил лохматые волосы Гарри, уходящего в Запретный лес на встречу с Волдемортом.       Помнила чёрную змею, глотающую белый скелет, — рукоятку палочки Уолдена Макнейра, пришедшего пытать её в камере.       Помнила синее мятое платье мадам Розмерты, стоявшей на коленях в Большом зале перед рядами хохочущих Пожирателей.       Помнила, как пылинки взмывали в воздух с кухонного стола, приземляясь на чёрную рубашку Малфоя, когда она била его по лицу.       Помнила, как едва дрогнули его длинные тёмные ресницы, когда Малфой обещал ей: "Я клянусь".       Но она никак не могла вспомнить, как образовалась эта яма, прямо у неё под ногами, спустя мгновение, как Гермиона прошла по этому месту к водопаду!       Эти мысли вызывали у Гермионы тревогу. Но стоило отвести глаза от ямы и вновь взглянуть на водопад, как сомнения и переживания тут же покидали голову. Тело становилось лёгким, мозг - сонным, а мысли - отстранёнными.       Вновь ощутив это, Гермиона замотала головой, уверенно поднялась и пересела рядом с вырванным из земли пластом, опять чувствуя ладонями твердое дерево. С этой магией памяти что-то было не так. Как воспоминание могло измениться уже после того, как Малфой его воссоздал? И насколько же велик был его магический потенциал, если слизеринец смог сотворить такую высшую магию, да к тому же так долго поддерживать её, бодрствуя и во сне? И это при том, что её собственная палочка, как Малфой говорил и сама Гермиона видела, отказывалась его слушать? Что это за магия, с которой она, самая умная ведьма поколения, умница Грейнджер, в конце концов, невыносимая всезнайка, никогда не сталкивалась и даже не слышала о чём-то подобном?       Тёплый солнечный луч, пощекотавший щёку девушки, и объятие свежего легкого ветерка вновь потянули её за собой к водопаду, забирая напрасные тревоги и чаяния, возвращая гриффиндорку в светлые, счастливые воспоминания о друзьях. Она улыбнулась, вновь зарываясь носом в шерстяной шарф Гарри, который слегка покалывал её шею.       Гермиона окунулась в воспоминание о том, как однажды, во время поиска крестражей, Рон покинул их. И Гарри, чтобы подбодрить гриффиндорку, увлек девушку в танце в палатке под тихую музыку, льющуюся из старенького приёмника. Когда друг обнимал её, шепча ей на ухо какие-то глупые магловские шутки, понятные только им двоим, его щека, на которой едва-едва пробивалась первая щетина, так же колола её шею. Такое тёплое воспоминание о её добром, заботливом друге. Самого Гарри уже не было в живых, но память о нём была жива. Будто тлеющие угольки в камине, согревающие в холодную ночь.       Все же, как загадочны свойства памяти. Какие опасные тайны она способна хранить, тайны, открыв которые можно погубить тысячи жизней. Какие чувства, вещи и природные явления память может запечатлеть, позволяя переживать их снова, даже вдали от тех мест, вещей и людей, с которыми их довелось пережить. И как сами вещи порой могли напомнить и навеять воспоминания о своих хозяевах даже после их смерти. Гермиона подумала об этом, снова вдыхая запах пены для бритья Гарри от шарфа, что был у неё на шее, и ощущая тепло, словно друг снова был рядом. Шарф хранил память о нем.              Эта мысль внезапно заставила девушку перевести резкий взгляд на свитер, оставленный на камне. Вещи хранили память и могли рассказать воспоминания о своих хозяевах. Ну, конечно, магия памяти! Ох, если бы только у нее была палочка. Она смогла бы применить заклинание, чтобы считать последнее воспоминание свитера, залитого кровью, и узнать, как это произошло. Но палочки нет...       Гермиона тоскливо застонала от безысходности. Она вновь думала о том, как Малфой отказался дать её палочку, чтобы волшебница использовала заклинание. Тогда она применила беспалочковую магию, чтобы залечить его раны. В тот раз он не был удивлён, девушка ведь сама призналась ему, что у неё был опыт применения беспалочковых заклинаний раньше. Гермиона вспомнила, как наслала на блондина Круциатус в порыве гнева. Как он сказал ей тогда, что, будучи знакомой с основами, волшебнице оставалось дело за малым — применить само заклинание.       Гермиона снова вперила взгляд в свитер. Решиться применить беспалочковую магию, чтобы узнать, что за тайны скрывает эта вещь? Это простенькое заклинание, не создающее ничего нового, а лишь считывающее следы. Заклинание, которое не требует большого опыта в обучении и сильных магических затрат. У нее должно получиться!       Но что, если гриффиндорка узнает нечто, способное навредить пленникам? Что, если Малфой оберегал Гермиону и её память как раз от того, что девушка сможет увидеть по воспоминаниям этой вещи? Это огромный риск! Гермиона действительно страшно рисковала. Но что, если именно незнание приведет к тому, что жизнь Джорджа или чья-то ещё жизнь оборвётся из-за её невмешательства?       Да, Малфой просил Гермиону доверять ему. Она хотела верить, что он помогает пленникам, что мотивы ее надзирателя по неволе по отношению к ней и другим бескорыстны. Но вдруг Малфой и сам ошибается? Что, если и он идёт не тем путём? Как можно слепо доверить ему свою память и свою жизнь? Ведь даже ложь слизеринца Гермиона раскусила сразу же, стоило Малфою лишь раскрыть рот.              Как же тяжело было решиться. Ей вновь нужно было брать на себя ответственность за чужие жизни, снова анализировать, продумывать стратегию действий наперёд. Она ведь бежала от этого, спрятавшись здесь, в этой комнате, отказываясь возвращаться в ужасный реальный мир. Нежное убаюкивающее журчание воды уговаривало Гермиону отринуть тягостные мысли, переживания и тревоги. "Ну же, Грейнджер... Так просто!" — вспомнила Гермиона слова Малфоя, когда она собиралась его убить. Да, Малфой хотел бы, чтобы гриффиндорка пошла самым простым путём. Слепо доверилась ему и оставила всё, как есть. Как же ей хотелось поступить именно так. Забыть обо всем, затеряться в неге зелёной травы.       Твердая съёжившаяся ткань свитера под пальцами заставила Гермиону нахмуриться. Почему, войдя в эту комнату, она мигом забыла о Джордже Уизли и крови в доме? Почему тут же отринула сомнения в причастности Малфоя? Пусть блондин опасался раскрыть ей тайны, но что помешало Гермионе спросить, какого цвета был луч, оставивший кровавые следы? Ведь подобный вопрос при сканировании памяти вряд ли можно было связать с событиями, которые пытался скрыть Малфой. Почему не спросила, как давно это было, что ткань лишь сейчас высохла, почему в доме, пока она мылась, не успел прибраться домовик? Почему Гермиона просто отпустила его, поверив клятве, не задав ни единого вопроса?       Что он сделал с ней? Что сотворил с Гермионой Грейнджер, с её тягой к знаниям, любопытством, преданностью друзьям? Почему, стоило девушке лишь подумать о важном, в голове возникала пустота? Почему гриффиндорка плясала под его дудочку, словно в трансе, как змея, которую держит...       "Гипноз!"       Он применил к ней свой змеиный гипноз! Малфой внушил ей сидеть в своей комнате, в самом безопасном месте, чтобы Гермиона и не думала покидать эти стены. Вот почему Кикимер так странно смотрел на нее, когда девушка говорила, что здесь так красиво, или жаловалась, что не может искупаться в озере. Вот почему комната стала рушиться, проявляя очертания их комнаты с Джинни, стоило ей включить голову и начать думать, откуда взялась кровь. Вот почему уголок безопасности жил так долго вопреки своеволию палочки Гермионы. Это место не было в комнате. Оно было у неё в голове!       Ублюдок! Значит, Малфой покопался у неё в мыслях. Залез в её память, наложил гипноз. Что ещё он позволил себе, хозяйничая у неё в голове? Почему Гермиона не помнит, как возникла эта яма на траве? Словно кто-то вырвал кусок грунта из земли. Словно вырвал воспоминание из её памяти.       Гермиона криво ухмыльнулась, озлобленно глядя на залысину в траве. "Говоришь, доверять тебе, Малфой? Да черта с два!"       Гермиона резко придвинулась к свитеру и сжала в руке окровавленную одежду, закрыв глаза. Сосредоточившись на своих ощущениях, волшебница почувствовала, как внутри неё начала подниматься волна магии.       "Мементо Ревелиум!" — резко выдохнула она, направляя свою энергию на свитер. Перед глазами замелькали образы.       Джордж Уизли, задыхаясь от быстрого бега, мчится по мрачному коридору хогвартсовских подземелий, держа за руку запыхавшуюся, встревоженную Гермиону Грейнджер. Они бегут, заворачивая за угол и натыкаясь на Драко Малфоя в чёрной мантии Пожирателя смерти. Малфой поджимает окровавленную ладонь правой руки, держа палочку в левой. Окинув Гермиону быстрым, ядовитым взглядом, Малфой бросает в неё Круцио, заставляя её корчиться и извиваться на полу. Джордж пытается наслать заклинание на Малфоя, но медлит, и его настигает, сбивая с ног, Сектумсемпра, посланная блондином. Бордовый свитер Джорджа заливается кровью.       Гермиона вынырнула из воспоминаний свитера, охваченная ужасом. Её руки дрожали, перед глазами плясали мушки, а в голове она слышала свои отчаянные крики под пыточным заклятием и всхлипы Джорджа, истекающего кровью от многочисленных глубоких порезов.       "Что я увидела? Откуда в воспоминаниях свитера я сама? Почему я совсем ничего не помню?       Мерзкий... слизеринский... хорек!... Он действительно стёр её память! Вот почему она не помнила, как на траве оказались залысины. Ее мозг отказывался верить в то, что он ей внушил, подсознание или интуиция, что бы ни было, не позволило ей расслабиться, насылая чувство неправильности, нескладности картинки вокруг. Чувство, из-за которого ей захотелось отмыться. Что-то случилось, она что-то видела. Они были в Хогвартсе? Джордж пытался её спасти? Малфой нашёл их и помешал? Он применил Сектумсемпру против Джорджа! Он вовсе не пытался им помочь!       Выходит, следы крови на Гриммо — действительно следы крови Джорджа? И это и правда его свитер. Малфой притащил их обоих сюда: её запер наверху, а Джорджа, по-видимому, держал взаперти, истязая заклинаниями. Поэтому Кикимер был так напуган, что гриффиндорка вышла из комнаты. Они не успели убрать следы, и Гермиона заподозрила неладное. Должно быть, Кикимер не появлялся, потому что Малфой оставил его на страже Джорджа, пока сам, с хладнокровием и цинизмом, играл с Гермионой в кошки-мышки на третьем этаже...       "Нет! Ужасно. Не может быть! Я что-то не так поняла? Ведь Малфой поклялся мне. Он смотрел мне в глаза и поклялся.       "Он принёс мне шарф Гарри! Отвлекающий манёвр?"              "Нееет".       Внезапно Гермиона застыла, ошарашенная воспоминанием. Драко Малфой в воспоминаниях, считанных со свитера, зажимал порез на правой руке. Драко Малфой, который сидел с ней плечом к плечу, позволил залечить порез на левой!       Он обманул её. Блондин залечил один порез и зачем-то воссоздал другой, искусственно. Он создал видимость того, что его рубашка была окровавлена, чтобы Гермиона подумала, что кровь в гостиной принадлежит ему. Он с самого начала пытался ее обмануть. Малфой вошёл к ней в доверие, чтобы скрыть следы своего обмана, того, что она выходила из комнаты и была в Хогвартсе с Джорджем, того, что он стер ей память. Все было ложью, от начала и до конца.       "Что мисс Грейнджер имеет в виду?"       "Хозяин Малфой сказал, если она еще раз ослушается, то пожалеет. Он жестоко накажет ее".              "Обещай мне, что ты больше не выйдешь из своей комнаты."       "Грейнджер, что за муха тебя укусила сегодня? Неужели так сложно просто оставаться в своей комнате?".       "Надеюсь, теперь ты перестанешь шастать по дому".       "Я мог бы просто стереть твою память"       "Мог бы, Малфой? Ты именно так и сделал, когда я вышла из комнаты в первый раз!"       Вот, почему дверь оказалась заперта, хотя девушка не могла вспомнить, как ручку заколдовали. Гермиона уже покидала свою комнату сегодня, и это привело его в бешенство, раз Кикимер так боялся, что хозяин ополчится на него, что это повторилось. Значит, это правда. Значит, она была с Джорджем. А раз в доме была его кровь, то Джордж может всё ещё быть здесь!       Очертания оазиса-воспоминания мгновенно рассеялись перед глазами гриффиндорки, проявляя ее взгляду их с Джинни комнату. Напоминание о смерти подруги больше не сводило ее с ума. Ответственность за жизнь ее брата придала гриффиндорке сил. Гермиона бросилась к двери своей комнаты, резко опуская ручку и распахивая дверь, собираясь найти Малфоя, предъявить ему доказательства его обмана и заставить его рассказать, что произошло на самом деле, отвести ее к Джорджу.       И резко остановилась.       "Абсурд! Чего я добъюсь, требуя от него справделивости? Глупая, потонувшая в своей скорби, безрассудная девчонка. Заигравшаяся в игры с Пожирателем смерти, диктующим правила и знающим каждый ход наперед! Он сотрет мою память еще раз и изведет мой разум, взрывая последние остатки мозгов, пока единственное, о чем я не стану думать, это безропотное и покорное подчинение.       Я должна затаиться. Дождусь, пока он не придет за мной или не пошлет Кикимера. А после найду способ отобрать у него мою палочку, обследую дом и сама потребую от него правды. Не поскупившись на заклятия, звук которых набил оскомину за последние месяцы моего заточения в темнице. Он предал меня, порывшись у меня в голове! Как глупо было довериться Малфою!       Выходить сейчас опасно - один из них заметит, что я брожу по дому, и вернет меня в комнату. Остается лишь ждать и молиться, чтобы Джордж выжил. Если он все еще жив и по-прежнему здесь..."       Гермиона тихо опустила вновь скрипучую ручку и, решив возвратиться в комнату, потянула дверь на себя, когда из глубины дома до нее донесся тихий разговор. Звуки доносились из гостиной. Она замерла, прислушиваясь. Голоса были приглушены, но один из них был явно Малфоя. Второй голос она не узнала, но он звучал раздражённо и угрожающе. Гермиона, притаившись в тени, начала продвигаться ближе по лестнице, стараясь оставаться незамеченной.       — Ты понимаешь, что поставил нас всех под угрозу? — говорил незнакомый голос, полный ярости.       — Я сделал то, что должен был, — холодно ответил Малфой. — Следовало быстрее шевелить мозгами, чтобы это не зашло так далеко.       — Ты рискуешь всем, что мы построили! — продолжал незнакомец. — Запри ее, лиши остатков памяти, заставь подчиняться, делай, что угодно, чтобы она не смела вылезать. Твоя попытка использовать ее для дела — безумие!       — Безумие, говоришь? Это необходимость, — настаивал Малфой. — Если мы не пойдём на этот риск, всё рухнет. Тебе ли меня упрекать? Или мне напомнить, на какое безумие готов был пойти ты? — в голосе Малфоя презрение и яд. — Сука, как же ты меня бесишь! Да меня просто тошнит от тебя и от твоих методов. Признайся, тебя ведь вовсе не это беспокоит. Тебя бесит, что Грейнджер по-прежнему в моем доме и что она все еще жива.       — В твоем доме, Драко? Ты настолько заврался, что и сам начинаешь верить в это. Она знает, почему вы здесь? Или не хватило мужества ей сказать? Стоит ей поморгать тебе своими длинными каштановыми ресницами, как у тебя снова вышибает мозги?       — Ты слишком горячо рассуждаешь об этом для того, кому действительно наплевать. Не знаю, что эта безрассудная вейла нашла в тебе, раз доверила тебе свою жизнь. Скажи честно, как давно ты мечтал засадить Грейнджер, пуская по ней слюни, прежде чем она тебе отдалась?       "О чем они говорят? Кто с Малфоем?"       Несколько тяжелых быстрых шагов и удар кулаком по стене.       — Брось свою браваду, Драко, — разгневался собеседник слизеринца. — Я знаю о твоем фиаско с Грейнджер. Думал, будешь продолжать ее трахать вечно после того, как она узнала правду? Забудь об этом, сопляк. Даже не смей подкатывать к ней снова в моем доме.       "Что???"       — В твоем доме? — тяжелый резкий вздох одного из мужчин. Судя по звукам, Малфой схватил собеседника за воротник, язвительно выплевывая ему в лицо. — Ну и кто из нас заврался?       Голоса стали тише, перейдя на угрожающий шепот. Гермиона прижалась к стене, чувствуя, как её дыхание участилось. Она должна была узнать больше, понять, что происходит. Но как? Девушке нужна была информация, но, выдав свое присутствие, гриффиндорка могла всё испортить.       И тут все стихло, словно накрытое куполом тишины. Внезапно гриффиндорка услышала тихий скрип пола за собой. Обернувшись, она увидела Кикимера, который смотрел на неё с тревогой. Домовик приложил палец ко рту и жестом показал ей следовать за ним. Гермиона, осознавая, что попалась, последовала за Кикимером, стараясь не привлекать внимания мужчин в гостиной и надеясь, что эльф не станет ее выдавать.       Кикимер привёл её обратно в ее комнату. Домовик закрыл дверь и обернулся к Гермионе.       — Мисс Грейнджер не следовало покидать свою комнату, — прошептал он, его голос был полон тревоги.       — Кикимер, что здесь происходит? — спросила Гермиона, чувствуя, как её сердце готово птицей вырваться из груди. — О чем они говорят? Кто этот человек? Где Джордж?       — Хозяин Малфой запретил говорить, — ответил Кикимер, опустив глаза.       Гермиона горько выдохнула, прикрывая глаза.       — Ты скажешь хозяину, что я снова вышла из комнаты? — с тревогой спросила она.       — Нет, мисс Грейнджер. Кикимер ведь обещал помогать молодой волшебнице.       — Но столько раз, когда я просила тебя, ты отказывался мне помочь, — удивилась Гермиона. — Почему сейчас?       — Потому что сейчас Кикимер знает, что это действительно навредит.       — Ты не расскажешь мне, о чем они говорили? В доме есть еще кто-то? Почему они говорят обо мне, словно... Словно... Я их какая-то вещь, — не нашла лучшего способа объяснить свои терзания гриффиндорка. "Мерлин, что я только что услышала?! Почему я понятия не имею о чем они говорят? Малфой... Он снова стер мою память?"       Эльф покачал головой, рукою пряча от нее слепой глаз, и Гермиона поняла, что ответов от домовика она не дождется.       — Мисс Грейнджер, Кикимер переживает за молодую мисс, но она должна быть здесь. В этой комнате, в доме на Гриммо.       — Почему?? Мне опасно перемещаться по дому, но есть причина, почему я должна оставаться в нем? Как долго это будет продолжаться? Как долго он будет держать меня взаперти?       — Хозяин Драко позволит волшебнице выйти сегодня из комнаты. Он просил Кикимера приготовить ужин на двоих и позвать к столу мисс.       "Ужин на двоих? Она выйдет из комнаты... Это шанс! Кикимер не знает, что она докопалась до правды и не станет выдавать ее вылазку Малфою. Значит, если она все хорошо продумает и удачно подгадает момент... Возможно, ей удастся отобрать у него ее палочку".       — Ты прав, Кикимер, — задумчивым голосом произнесла она. — И зачем я вышла из комнаты? Как же красив этот водопад!       Гермиона мечтательно взглянула в тот угол комнаты, где, по ее ощущениям в пространстве предположительно в гипнозе Малфоя находился водопад. Притворившись, что затерялась вновь в своих воспоминаниях.       Кикимер облегченно выдохнул, поверив, что гриффиндорка вновь погрузилась в свои грезы. Домовик тихо всхлипнул, и Гермиона взглянула на него, пытаясь понять, что на него нашло. Эльф прятал за тонкими ручками свои крупные слезы.       — Кикимер, почему ты плачешь? — искренне удивилась она.       — Мисс Грейнджер дорога Кикимеру. Домовику так жаль, что ей приходится через все это проходить. Но так нужно. Эльф просит мисс Грейнджер быть осторожной. Кикимер не хочет, чтобы всем, что у него осталось в память о молодой волшебнице, был старый, истрепанный временем шарф.       "Ох, Кикимер..." Гермионе стало очень жаль бедного эльфа, измученного Беллатриссой и ее заклинаниями, истерзанного печалью об ушедшем из жизни хозяине Гарри, первом друге услужливого домовика за годы служения этому дому. Эльфу действительно было жаль Гермиону, и ее сердце сжала вина за то, как, возможно, ей придется с ним поступить.       Пока она пребывала в раздумьях, эльф постоял с ней рядом еще какое-то время, а после, совладав со своими чувствами, коротко попращался и исчез с привычным хлопком. На кровати, что в ее затуманенном гипнозом мозгу, вероятно, была камнем, эльф оставил ей чистую одежду. Гермиона присмотрелась и удивилась, что в этот раз это не было ставшим привычным домашним костюмом. Она подошла ближе и расправила складки ткани. Сдержанный, но грациозный силуэт.       Платье? Малфой хочет, чтобы она надела платье?       Платье длиной на две ладони выше колена. И тонкие черные чулки, выпавшие из него, когда Гермиона развернула этот предмет одежды. Тот женственный образ, в котором блондин ожидал ее увидеть, заставил Гермиону всю в раз похолодеть, замерев от страха. Что ему нужно? Что он станет с ней делать? Что он уже позволил себе сделать с ней?       Обрывки подслушанного разговора вызвали в ней бурю негодования, которую она всеми силами пыталась подавить, чтобы не позволить горячим эмоциям взять верх над холодным разумом. О, Мерлин, неужели они правда пользовались ее телом? Неужели она действительно могла добровольно отдаться одному из них? И как много таких, как они?       Зачем она вышла из комнаты? Зачем она покинула островок безопасности, услышав то, что не предназначалось для ее ушей. Все было так просто в том безмятежном оазисе с сияющей в свете солнца озерной гладью и с пахнувшим хвоей и свежескошенной травой лесу. Зачем она прервала это забвение?       На какой-то миг ей захотелось побежать к Малфою, вновь уткнуться ему в плечо белоснежной рубашки и попросить его снова стереть ей память, позволить забыться, опять подарить ей иллюзию мира и душевный покой. Что это было? Стокгольским синдром? После всего услышанного и увиденного, неужели она могла действительно искренне хотеть ему доверять?       Гермиона схватилась за голову, прикрывая уши, напрасно пытаясь заглушить свои мысли.       "Может сразу ему и отдашься, гриффиндорская шлюха?".       "Заткнись, Гермиона, замолчи! Перестань думать об этом, перестань-перестань-ПЕРЕСТАНЬ!!!"       "Кто ты, Гермиона Грейнджер?".       "Самая умная ведьма своего возраста".       "Заткнитесь!!!"       "Что бы сказал об этом Гарри? Что бы подумал Рон?".       "Да что ты можешь без своих книжек".       "ЗАКРОЙТЕ СВОЙ РОТ!!!"       "Вам не хватает креативности, мисс Грейнджер".       "А что, неплохая идея, отвлеки его, пускай расчехлит свою палочку, мигом забудет о твоей".       — Заткнись!!! — закричала Гермиона в тишину своей комнаты, резко теряя силы и оседая на пол. — Зат-книсссь... — обессильно прошептала она куда-то в пустоту, вдруг понимая, что голоса из ее головы исчезли, и она вновь осталась одна.       "Отвлечь его. Я должна его отвлечь. Пускай у меня нет волшебной палочки, но у меня есть другое оружие", — подумала Гермиона, вновь бросая взгляд на сверток ткани, оставленный домовиком. —"Я женщина, а он мужчина".

⊱༺༻༺༻❀✿❀༺༻༺༻⊰