Ночи пепельной луны

      Часов в семь утра Сириус подскочил от резкого шума. Только потянувшись за палочкой и готовясь выкрикнуть защитное заклинание, он резко понял, что он дома у Римуса, никто за ним не гонится и война закончилась год назад.       Такое тоже бывало часто — просто из-за того, что он так редко засыпал настоящим глубоким сном, он совсем забыл это противное ледяное ощущение парализующего страха, которое заставляло просыпаться так быстро, что сердце заходилось в сумасшедшем ритме, а во рту сохло.       — Ты чего? — сонно пробормотал Римус, опуская ему на живот свою руку, эта тяжесть ощущалась хорошо, она успокаивала, она возвращала обратно.       — Ничего, спи, — просипел он и мысленно проклял себя чем-нибудь противным, например, заклинанием, которое превращало твою слюну в слизь — и было за что, он перепугался совершенно без причин.       По ту сторону окна был Дэйви — это он шелестел крыльями и стучал клювом по оконной раме. Сириус спустил ноги на холодный пол, посидел ещё пару секунд неподвижно, и когда стало поспокойнее, встал и открыл форточку.       Филин принёс ответное письмо от Пандоры, которая теперь стала Лавгуд. Сириус хмыкнул. Жизнь неслась на бешеной скорости: все вокруг женились, рожали детей, умирали. И всё в первую пятилетку после окончания школы. Разве не странно?       Пандора писала, что, конечно же, она будет очень рада увидеться с ним и его компаньоном — ну, а как ещё он должен был назвать частного сыщика, который искал его брата, а нашёл не только его, но и своего клиента голышом в своей постели примерно через сутки после знакомства?       Она приглашала их к полудню сегодня и предупреждала, что удобнее всего им будем добраться до магического купола, пройтись немножко по заснеженному лесу и уже там обнаружить их дом. Единственный в округе.       Неужели они не подключены к каминной сети? Раздумывая об этом, Сириус вернулся в кровать и обнаружил, что Римус уже не спит.       — Ну и что там? — спросил он так, будто бы не должен был удивляться совиной почте.       Сириус задался вопросом, не слишком ли быстро он принимает то, что Римус так легко ему соврал? Хотя, если по-честному — он всё же не врал, это сам Сириус не спросил. Может, это Римусу стоило обижаться на то, как легко Сириус достроил образ его жизни лишь по тому, что он живёт в магловском Лондоне и не использует палочку. Не было ли это всё отголосками предрассудков Блэков, который въелись гораздо глубже, чем он предполагал?       — Мы идём в гости, — беззаботно сказал он, чтобы поскорее перестать крутить в голове эти бесполезные мучительные вопросы. — Это та самая вторая однокурсница Регулуса, про которую Крауч говорил с ним в воспоминаниях. И она точно в курсе того, чем он занимался. Я уже проверил.       Римус кивнул.       — И ты хочешь взять меня с собой?       Сириус непонимающе посмотрел на него.       — Естественно.       — Потому что я хороший сыщик? — зачем-то продолжил он допрос, и Сириус улёгся к нему на живот.       — Потому что ты просто хороший. Разве этого недостаточно?       — Не знаю.       Римус дёрнул плечами и закрыл глаза. Они какое-то время помолчали.       — Почему ты спрашиваешь? — вдруг спросил Сириус. — Я же тебя уже позвал.       Римус задумчиво запустил пальцы в его волосы, и Сириус разве что не заурчал от удовольствия.       — Просто… — протянул он, словно пытался подобрать слова. — Просто пытаюсь понять, что у нас тут.       Он провёл рукой перед лицом Сириуса, показывая это самое «тут».       — А что у нас? — не понял Сириус.       — Не знаю, — уже было очевидно, что он говорит это, когда точно что-то знал или по крайней мере думал, что знает. — Я же говорю, я пытаюсь понять.       — И что ты понял? — натыкаясь на тишину, Сириус раздражённо цокнул языком, и руки в его волосах замерли. — Слушай, ты усложняешь. Очень сильно.       — Извини.       — Тебе не надо… да блять, — Сириус вывернулся из-под его рук и сел, чтобы посмотреть на него прямо. — Почему всё не может просто быть? Просто идти, как идёт? Почему тебе так надо сопротивляться вообще всему?       Он уставше потёр глаза. Так и не скажешь, что только проснулся.       — Извини, — снова повторил он слово, которое уже перестало иметь смысл. — Я не хочу это запороть. То, что… ну, тебя по большей части.       Сириус медленно кивнул.       — Ну, я тут. Я весь твой. Это ты меня отталкиваешь.       — Нет, — он покачал головой, как будто Сириус всё снова не так понял, но уж на этот раз он был абсолютно точно уверен, что понимает, в чём дело.       — Да. И я говорю тебе: перестань. Я никуда не денусь, Римус, я хочу быть здесь. Я хочу, чтобы ты… — он запнулся, но всё равно заставил себя продолжить. — Я хочу, чтобы тоже был здесь.       — Где мне ещё быть? — легко усмехнулся Римус. — Это моя квартира.       Они помолчали секунду и синхронно рассмеялись. Сириус наклонился к нему, удерживая его лицо двумя руками. Римус смотрел на него, не моргая, он и правда смотрел на него, как на что-то, что не хотелось потерять.       — Я зубы не чистил, — прошептал Римус, и, Сириус смеясь, уткнулся ему в шею.       — Я тоже, — прошептал он, снова закрывая глаза.       У Римуса явно была какая-то совершенно особая сонная аура, как иначе объяснить то, что рядом с ним засыпалось так легко и быстро, будто бы ты не спал вообще никогда? Когда Сириус снова открыл глаза, постель рядом была пустая. Он уже успел подумать, что Римус снова куда-то ушёл, но потом принюхался и почуял запах кофе, сигарет и выпечки с кухни. Довольная ухмылка прицепилась к его лицу. Римус готовил им завтрак. Мерлин, это то, что он мечтал увидеть.       В трусах и без майки он прошёл на кухню и замер в дверном проёме, любуясь. Римус, зажав губами сигарету, разливал кофе в свои единственные одинаковые по фасону и цвету чашки. На столе в тарелке лежали какие-то слоенные кексы или булочки, таких он раньше не видел.       Долго созерцать не удалось — словно чуя на себе взгляд, он тут же повернулся и улыбнулся в ответ.       — Ты меня перекармливаешь, — протянул Сириус, но быстро подошёл к столу и уселся на стул возле окна, потягиваясь, чтобы открыть его пошире. На улице шёл снег — крупные хлопья устилали проезжую часть и быстро таяли, когда зажигался зелёный, и машины двигались с места.       Римус задержал взгляд на его животе.       — Тебе не помешает, — только сказал он и отошёл в спальню.       — Не понял, это так ты пытаешься намекнуть, что я в потрясающей форме? — крикнул он, не переставая улыбаться.       — Пытаюсь, — крикнул в ответ Римус.       — Ну, могу сказать в ответ то же самое, хотя, если честно, я не ожидал, что ты будешь таким сильным!       Римус вернулся с охапкой вещей.       — Это ещё почему? — не понял он.       — Ну, ты… — Сириус запнулся, потому что не хотел снова поднимать тему, которая может вызвать потенциальное непонимание, но имел в виду он, конечно, то, что не видел у него в холодильнике никакой еды раньше, зато слишком часто видел, как он выпивает. — Ты не выглядишь таким… таким доминирующим.       Ухмылка Римуса стала ещё шире.       — А я доминирую?       Как же он умел, блять, быть таким охуительно горячим, и как только у его это получалось? Сириус откинулся на стуле, окидывая его цепким оценивающим взглядом.       — Да, — наконец сказал он. — Мне это нравится, кстати.       — Я уже понял, — хмыкнул Римус и сел напротив. — На, надевай, там холодно, в кожанке ты никуда не идёшь.       Сириус взял вещи, не глядя на них, потому что смотрел он только на Римуса.       — Что ещё ты мне хочешь запретить?       — Пытаться свести разговор к хуям, когда я принёс тебе на завтрак свой самый любимый завтрак детства.       Сириус ничуть не смутился.       — Что это? — спросил он и только теперь разложил на коленках вещи. — Стой, там не минус двести, я не поеду на байке в этих… что это, пижамные штаны?!       Римус довольно отхлебнул кофе.       — Они флисовые, зато ничего не застудишь. Давай, подчиняйся, всё как ты любишь, — хохотнул он, и Сириус всё-таки надел его штаны, потом коричневые плотные носки и болотный свитер крупной вязки. Себе под нос он проворчал, что не хватало ему ещё носить слизеринские цвета, но вслух ничего не сказал.       — Ну? Так что это такое? — наконец он обратил внимание на булочки и взял одну, сразу же пробуя. — М-м, вкусная.       Римус кивнул.       — Это валлийские кейки, — прокомментировал он. — Похоже на ваши сконы, но вкуснее.       — Эти потоньше, — жуя, вставил Сириус.       — Потому что их не в духовке пекут, а на камне, — он встретил удивлённый взгляд человека, который только в Хогвартсе впервые увидел магическую кухню, а магловскую — ещё позже и только в учебнике. — Ну, или на сковороде тоже можно.       Римус разрезал вторую и намазал половинки сливочным маслом.       — Они послаще ещё, — вынес окончательный вердикт Сириус. — Так получается, ты…       — Из Уэльса, да.       — Понятно.       Они продолжили есть молча, но что-то в этом моменте было такого, что хотелось спрятать его в карман и никому не показывать. Сириус, конечно, пытался думать, что таких завтраков у них будет ещё сколько угодно, но пока что в это верилось с трудом. Он просто не могу представить, чтобы ему так повезло.       После завтрака они спустились вниз, снова натыкаясь на Кьяру возле дома. Она спросила Римуса, когда он вернётся, и после ответа со всей серьёзностью пообещала дождаться его у себя.       — Так что у вас с ней за дела? — спросил Сириус, очищая байк от снега и согревая сидения заклинанием.       Римус бездумно пинал снег рядом.       — Да ничего, так, иногда помогает мне по мелочи. Я её… считай, на улице нашёл, — признался он, и Сириус с удивлением обернулся.       — В смысле ты ей жильё нашёл?       — Вроде того. Ну, я не плачу за всё, так, помог с работой немного.       — Римус, ты ангел, ты в курсе? — пропел Сириус, усаживаясь вперёд и заводя мотор.       Молча он сел сзади, и после того, как они оба надели шлемы, Сириус почувствовал его тёплые ладони на своих боках. Он всегда любил ездить на байке, но сейчас… сейчас всё это приобрело совершенно новый смысл.       Сейчас он мог сделать нарочный длинный крюк, чтобы пролететь над заснеженным лесом и позволить Римусу полюбоваться настоящей зимой, а не лондонской слякотью. Сейчас он мог разгоняться и нырять в снеговые облака, слыша возмущённые вопли сзади. И сейчас он мог в пике снижаться в земле, чтобы Римус вцепился в него ещё сильнее.       На дорогу ушло не больше часа. Потом Сириус оставил байк под маскирующими чарами недалеко от защитного магического купола и объяснил Римусу, как это всё работает.       — Да я в целом… я встречал на работе такое, просто понятное дело, я могу только чувствовать со стороны, что дальше зайти нельзя. Я никогда не понимал, как вообще люди могут сделать такую защиту.       — Ты так хорошо чувствуешь магию? — с интересом спросил Сириус, и Римус смутился, как и каждый раз, когда речь заходила о колдовстве.       Ничего, сам Сириус уже думал о том, как они как-нибудь смотаются в Косой переулок и попробуют подобрать ему палочку. Наверняка же есть люди, которые только во взрослом возрасте начали обучаться? Вроде бы где-то когда-то он слышал о заочном курсе колдовства для начинающих — вполне возможно, что это были слухи про Филча и его безрезультатные попытки освоить хотя бы азы волшебства, но такое просто обязано существовать в реальности.       — Только немного, — ответил Римус.       — Это уже много на самом деле. Маглы не чувствуют вообще ничего, они просто не пойдут в сторону места, вокруг которого защита.       Он навёл палочку на пустое пространство воздуха перед собой — магический купол стал более плотным, заискрился и наконец, открыл для них проход. Они прошли и продолжили идти. В целом, сама дорога никак не изменилась — всё тот же лес, те же рыхлые сугробы, просто ощущалось здесь теперь гораздо комфортнее и уютнее. Чувствовалась защита.       — Магия перестаёт пугать, когда ты начинаешь ей пользоваться, — продолжил Сириус. Боковым зрением он отследил, как Римус втянул подбородок в воротник, и наложил на них обоих согревающий чары. — Вот как это.       — Спасибо. Для меня просто это до сих пор странно, — сказал он, втягивая носом ледяной лесной воздух.       — Как для меня холодильники, — фыркнул Сириус.       — Холодильники уж попроще, — усмехнулся Римус. — У вас там какие-то сложные чары, телепортация, вы даже мысли читаете…       — Ну, не все. Только самые одарённые из нас, — он с удовольствием поймал очередной взгляд на своём лице. — Тебе не надо бояться, это так же естественно, как дышать.       — Для тебя.       — И для тебя тоже будет. Если захочешь.       Римус качнул головой, наверняка он хотел поспорить, но решил промолчать.       — Это… я не хочу причинить вред. Сделать что-то тёмное, что-то… я боюсь, что моя магия будет… такой же разрушительной, как… — он споткнулся об свои же слова и замолчал.       Сириус остановился, и Римус чуть не налетел на него. Его лицо по какой-то неясной причине выглядело виноватым, какая-то тень то ли горечи, то ли страха мелькнула в его взгляде.       — С чего тебе так думать? — резковато спросил Сириус.       Оне не хотел огрызаться, просто Римус… очевидно, перебарщивал. Неужели он всю жизнь не колдовал просто потому, что выдумал себе какие-то мифические поводы для тревоги? Если кому-то и стоило переживать о черноте своей магии — это должен быть Сириус. В его крови текла чистейшая кровь самых ебанутых представителей магического мира. Но он же не стал таким, он же не угодил в Азкабан сразу после школы, не стал Пожирателем, не ёбнулся.       Привычка Римуса гнобить самого себя поражала и, честно говоря, раздражала.       — Я не… я не знаю, — беззащитно ответил Римус, и Сириус моментально почувствовал себя виноватым за то, что злится на него.       — Такого не будет, — как можно мягче попытался сказать он. — Это просто магия. Просто слова. Ты не можешь случайно убить кого-то магией.       Римус не выглядел убеждённым. Он спрятал руки в карманы и посмотрел себе под ноги.       — У вас буквально есть убивающее проклятье, — тихо пробормотал он. — Выходит, даже слово может убивать.       — Два слова вообще-то, — на автомате поправил Сириус. — Авада Кедавра.       Римус замер на месте, как будто эти слова должны были уничтожить их обоих в ту же секунду. Он и правда боится. Он пиздецки боится магии. Интересный случай. Сириусу больше всего на свете хотелось расспросить его про родителей, узнать, в чём весь этот большой секрет, ведь не могло бы произойти так, что Римус сам по себе в детстве отказалась от магии. Если его мать была ведьмой, может, отец её боялся? Может, ей пришлось отказаться от магии, чтобы быть с ней? Может, это они как-то внушили Римусу, что он должен бояться самого невинного проявления своей силы?       Но он не спросил, потому что прекрасно понимал: некоторые семейные тайны должны быть похоронены заживо.       — Но даже их тебе не надо боятся, — снова заговорил Сириус, и теперь его голос звучал по-настоящему ласково. — Для того, чтобы они сработали, надо иметь намерение. Надо хотеть, понимаешь? Всем сердцем, всем разумом, очень осознанно хотеть кого-то убить. Ты этого хочешь?       Римус загнанно посмотрел на него, его губы побелели, но тут и правда было ветрено. Он будто бы пытался отыскать в лице Сириуса что-то — какую-то подсказку, какой-то ответ на вопрос, которым он сам себя мучил.       Сириус сделал шаг к нему навстречу, но он быстро отступил.       — Нет, нет, я… конечно, нет. Никогда.       — Я так и думал. Вот и всё, тогда ты просто не сможешь. Это нормально. Большинство людей такие, никто не применяет Непростительные заклинания в нормальной жизни, — Сириус запнулся, потому что его жизнь никогда не была нормальной, никогда не должна была быть нормальной, и как бы он ни пытался вырваться из цепких когтей своей семейки, в конце концов ему всё равно пришлось. Применять Непростительные, смотреть, как умирают друзья, испытывать ярость, от которой внутренности пылали огнём. — Поэтому они и Непростительные.       Римус посмотрел на него долгим внимательным взглядом. Сириусу всегда говорили, что у него всё «на лице написано», особенно это раздражало мать. Он учился прятаться, учился скрывать то, что думает на самом деле, учился говорить не то, что думает, и с годами это стало его лучшим навыком.       Регулус поверил, что Сириус его ненавидит. Мать с отцом поверили, что он ненавидит и их, и Сириус постарался плеваться такими словами, которые должны быть оставить достаточно глубокие раны.       Преподы верили, когда он плёл чушь на экзамене и ставили высший балл по предмету, который он либо прогуливал самым безнравственным образом, либо игнорировал, чтобы выспаться на лекции. Лили всегда это выводило из себя. Но даже она поверила Сириусу, когда он убедил её забить хуй на конченую сестру и не звать её на свадьбу. Это спасло всё торжество, Сириус считал себя героем, когда часами врал ей прямо в лицо, что он смог отпустить Регулуса, что позволил сделать ему собственный выбор, что Лили не обязана терпеть такое отношение к себе. Петунья её терпеть не могла, это всем было известно. За все годы учёбы она ни разу не поздравила сестру с днём рождения или с Рождеством, старалась как можно чаще гулять со своим парнем, когда Лили приезжала на каникулы. Сириус был на тысячу процентов уверен, что говорит правильные слова. Вот только он сам в них никогда не верил.       Он никогда не отпускал Регулуса. Ни сейчас, ни тогда. Если бы Регулус пришёл к нему, если бы он сказал хоть слово, если бы ему это нужно было — Сириус бы ничего не смог с собой поделать. Он бы простил ему метку, простил все мерзости, которые он наверняка совершал, Сириус бы своей рукой выжег его имя с семейного гобелена, выкрал его, дрался за него. Самое тупое, что Сириус бы умер за него, если бы ему это было нужно. Но Регулус никогда в нём не нуждался. С этим просто пришлось смириться.       Так вот, Сириус очень хорошо притворялся. Лучше всего он притворялся перед самим собой, но рядом с Римусом ему всегда казалось, что его видят насквозь.       — Ты… ты его использовал? — неуверенно спросил Римус. — Убивающее заклятье.       Он просто кивнул и пошёл дальше.       — Война же была, — быстро проговорил он. — Сложно не… сложно не замарать руки. Не то чтобы я пытался оправдаться, я себя ненавижу за это.       — Победителей не судят, сухо сказал Римус.       — Ты думаешь, это справедливо?       Сириус повернулся спиной к дороге и лицом к Римусу, продолжая идти вот так — задом наперёд.       — Ты о чём?       — Ну, о том, что ты сказал. Мы тоже не делали ничего хорошего.       — Но вы делали это в целом с хорошими целями, — пожал плечами Римус. — Не мне тебя судить в любом случае.       — Почему это? Что ты мог сделать? — фыркнул Сириус. — Не заплатил за пачку сигарет?       — Откуда знаешь? Ну, а вообще ко мне… — он уклончиво отвёл глаза. — Ко мне иногда обращались найти кого-то. Во время войны. Со стороны Ордена, — зачем-то добавил он. — Я никогда не спрашивал, что они сделали. За что их ищут.       — Это твоя работа, — беззаботно отозвался Сириус и быстро дёрнул головой, чтобы отряхнуть от снега, а потом резко остановился на месте, вытаращив глаза. — Стой! Стой, Римус, я же тоже тебе не рассказал кое-что…       Римус остановился и с сомнением посмотрел на него. Сириус абсолютно забыл, ему вместе с Римусом стало уже настолько обычно и привычно, из головы постоянно испарялось осознание, что они знакомы месяц, не больше.       — И что это? — с подозрением спросил Римус, потому что они молча смотреть друг на друга уже какое-то время.       — Я собака, — выпалил Сириус.       — М-м, что-то есть такое, — хохотнул Римус. — Ты засыпаешь, если чесать за ухом, я уже понял.       — Нет, — перебил он с возмущением в голосе. — Нет, ты не понимаешь! Я серьёзно собака.       Он отошёл на пару шагов и быстро обернулся в массивного чёрного пса. Римус охуел, это можно было понять совершенно точно, даже учитывая то, что собачье зрение сильно отличалось от человеческого.       — Какого хуя?! — заорал Римус, пока в его ногах вертелся пес, то убегая подальше, то снова возвращаясь, игриво наклоняя голову. — Сириус, блять, объяснись!       Сириус вернулся в своё классическое обличье и, запыхавшись, попытался заговорить.       — Мы втроём это умеем. Я, Джеймс и Пит. Мы анимаги, — тараторил он. — Вообще-то незарегистрированные, так что никому не говори.       — Можно подумать, я собирался, — ошалело покачал головой Римус. — Так этому… тоже в вашей школе учат?       — Нет, конечно! Я же сказал, это вообще вне закона, — он не улыбался, он откровенно скалился, довольный собой. — Мы сами научились!       — Пиздец.       — Круто?!       — Да, но как вы вообще…       — У нас была одна преподша анимаг, вот мы и решили… ну, короче попробовать! Вообще это, разумеется, опасно по всем фронтам, можно застрять с тремя лапами и одной рукой. Или с рогами!       — Я с тебя в ахуе, — протянул Римус, и они продолжили идти.       — Приму за комплимент.       — И с чего ты решил показать сейчас?       — А, да я просто вспомнил про Пандору и… — вдруг его лицо переменилось, он повернулся к Римусу, слегка испуганный. — Блять, я же тебе не сказал.       — Ещё что? — уже с меньшим энтузиазмом спросил он.       — Ну, мы просто достаточно много тусовались с ней в школе.       — Ты же говорил, она дружила с твоим братом?       Сириус снова стряхнул с волос снег, но на этот раз руками.       — Да. Мы не общались с ней, ну, как сказать… мы случайно обнаружили её, когда сбежали в лес как-то ночью. Просто понимаешь, когда ты можешь превратиться в собаку или в оленя, или хотя бы в крысу, ты уже не можешь просто торчать в комнате, перед тобой открываются новые горизонты, и…       — Ближе к делу, — перебил его Римус, нахмурившись.       Они уже вышли на широкий холм, на вершине которого возвышался миниатюрный, зато высокий дом, цветом и формой напоминающий чёрную шахматную ладью.       Сириус быстро выдохнул, словно готовясь нырнуть.       — Короче, Римус, она оборотень, — заметив немой ужас в глазах напротив, он попытался быстро его успокоить. — Нет, не переживай! Она ничего не сделает, она очень спокойная! Это только раз в месяц и даже тогда… ну, всякое было, но… блять, я имел в виду, она не опасна, понимаешь?       Римус попятился назад, уже готовый сбежать нахуй отсюда. Сириус схватил его за рукав.       — Прости, я совсем… я долбоёб, извини, я совсем не подумал, что ты никогда не встречался с ними, — затараторил он. — Но я клянусь, всё будет хорошо, мы были вместе в полнолуния, и всегда всё…       — Ты был с оборотнем… в полнолуние?! — пролепетал Римус.       Сириус часто закивал.       — И видишь, нормально всё. Оказалось, если оборотень укусит анимага, ничего не будет, — со смущённой пояснил он. — Конечно, мы не сразу это поняли, и Пит чуть не… э-э, ну, в итоге да. Всё абсолютно безопасно.       — Слушай, я не… — Римус оглянулся назад, видимо, прикидывая, получится ли скрыться в лесу; по крайней мере, так умилённо решил Сириус, который впервые за всё время увидел его испуганным. — Я не уверен, что это хорошая идея, и я…       Сириус потянул его за собой.       — Всё нормально будет, у неё дочка возраста Гарри. Не покусает же она нас при ребёнке!       — Нет, Сириус, ты не понимаешь, — попытался снова Римус, уже практически умоляя. — Я не об этом, я… понимаешь, я на самом деле…       Он замялся, и Сириус, продолжая улыбаться, схватил его за руку и потащил за собой. Возле калитки уже виднелась тонкая фигура, за её спиной развевалось что-то светлое и огромное — то ли мантия, то ли одеяло.       Сириус махнул ей рукой, и Римус обречённо последовал его примеру.