Ночи пепельной луны

      Всю неделю Сириус изнемогал от ожидания. Он решил не звонить Римусу первого числа и даже не звонить второго, хоть он и сказал просто дождаться начала декабря. Позвонит третьего.       Всё-таки у него и своя жизнь есть, он же не думает часами о расследовании и уж тем более он не думает о самом сыщике, который его ведёт. Всего пару раз за всё это время Сириус мысленно извинился перед Регом за то, что снова слишком быстро переключился с него на что-то другое. Он уж точно этого не планировал.       Всё это расследование и попытка найти его — это должно было быть только о Регулусе. Сам Регулус наверняка бы прохладно сказал что-нибудь омерзительное вроде: «Ничего и никогда в твоей жизни не было обо мне». И был бы прав.       Мерлин, он прав. Когда Сириус только собирал сундук в Хогвартс, а Рег оставался дома, не скрывая разочарования и тоски, он тоже ему обещал, что будет писать обо всём. Написал он дважды. Первое письмо брат оставил без ответа — либо потому что мать сожгла его на месте, либо чтобы показать, что он согласен с родителями.       Второе письмо Сириус отправил уже ближе к зиме. Внутри была какая-то ерунда — ветка со школьной ёлки, которую притащили из самого Запретного леса, и ворох невнятных рассказов о том, как тут хорошо и что уже в следующем году Рег тоже увидит это всё и будет в восторге. На это письмо брат ответил лаконичное: «Жду тебя на каникулы».       Может, Сириус и писал бы ему чаще, вот только о чём? Уроки его самого мало интересовали, ему хотелось только целыми днями смеяться и носиться по коридору с новыми друзьями, с которыми они придумали звать друг друга «мародёры». Но это Рега вряд ли бы впечатлило. До школы ни у кого из них не было друзей, и сам Рег по примеру матери отвечал, что никакие друзья ему не нужны. А как Сириус смог бы объяснить ему, что его мир с ног на голову перевернулся после встречи с Джеймсом и Питом?       Нет, он пытался. Летом он много рассказывал о них — причём только самое приличное, но Рег всё равно не впечатлился. Уже потом, несколько лет спустя Сириус подумал — а вдруг он банально ревновал? На эту мысль его навёла Эванс, когда заметила, каким тяжёлыми взглядами братья обмениваются в коридоре, и шепнула Сириусу, чтобы он не слишком переживал. Её сестра такая же несносная.       — Ей просто не нравится, что я отличаюсь, — пожимала плечами Лили, когда разговоры о сёстрах и братьях стали тем, что они время от времени делили друг с другом в тишине гриффиндорской гостиной после того, как все разойдутся по комнатам. — Она бы хотела, чтоб я была обычной. Как она. Но теперь… для родителей это всё в новинку, конечно, они меня спрашивают обо всём, когда я приезжаю. А она дверьми хлопает. Ей внимания не хватает или что? Я не понимаю. А потом когда я хочу и ей рассказать, она говорит, что это мерзость и бред, и лучше бы я была адекватной.       Сириус понимающе закивал.       — Он стыдится меня, по-моему. Хотя раньше… такого никогда не было. Ну, типа, я понимаю, почему родители не в восторге от Гриффиндора, но ему-то какая разница?       — Слушай, но если он будет общаться с тобой нормально, ему будет только хуже там, — задумчиво добавила Лили. — Сев… Северус тоже говорит, что там все смотрят, с кем ты общаешься, поэтому мы с ним…       — Твой Северус просто трус. Как и Рег. У них нет ни своего мнения, ни мозгов. Типичный Слизерин.       Лили улыбнулась.       — Можно подумать, в Гриффиндоре мозги есть у всех.       — О-о, только не говори, что ты опять думаешь о том, о ком, по твоим же словам, ты не думаешь никогда?       — Я не думаю про Поттера! — воскликнула она, а потом зашептала, наклонившись вперёд. — И не смей ему ничего подобного говорить, я не переживу новые подкаты.       — Твоя тайна отправится со мной в могилу, Эванс, как и то, что ты всё равно пишешь ей письма.       Лили опустила глаза.       — Ты тоже напиши. Так проще. Может, ты никогда ему не покажешь, но по крайней мере ты выскажешь всё, что ты думаешь, и станет легче.       Вот тогда на втором курсе он и написал Регу парочку писем. С огромным опозданием. Естественно, брат их никогда не прочитал.       Сириус сжёг их уже на третьем курсе, когда брат сдал его матери и рассказал, какими шалостями они балуются с друзьями. Были упомянуты сигареты, невинная шутка над слизеринцами (змеиный узор на их мантиях превратился в узор из членов) и побег в Запретный лес.       Сириус тогда расплакался от злости в своей комнате после того, как мать велела ему пойти и подумать над своим поведением. Похуй, что она узнала. Похуй, что отругала. Самым противным было то, что Макгонагалл не настучала родителям, а Рег настучал. Вот тогда последние крупицы доверия между ними растаяли.       Он решил всё-таки позвонить Римусу с утра третьего декабря, когда поймал себя на том, что сразу же после того, как проснулся, меняет постельное и на полном серьёзе планирует протереть окна руками. Без магии.       Накинув на плечи кожанку — снег растаял быстро, и его сменил привычный унылый ливень — он спустился на улицу и пешком дошёл до ближайшей будки. Телефон что ли провести? Или это будет значить, что он слишком уж ожидает того, что они станут перезваниваться и разговаривать? Неужели он надеется на это?       Нет, ничего подобного. Что бы между ними не происходило, никаких ставок он не будет делать, пусть идёт, как идёт. Если этому суждено стать чем-то… что ж, пусть. Он не против. Но он не надеется, это точно. И ничего не ждёт. Это так, для протокола. Римус, конечно, очаровательный, и всё в нём прекрасно, и удивительно, и интересно, но… как пойдёт, так и пойдёт. Со своей стороны, Сириус мог совершенно точно гарантировать, что ему всё равно.       Он чуть не подскочил, когда на том конце послышался немножко охрипший, как после долгого молчания, знакомый голос.       — Да?       — Эм, это я, — Сириус сразу как-то сдулся. Спросить по делу? Или что?       — А, Сириус! — Римус на том конце оживился, и Сириус, сам того не осознавая, улыбнулся. — Хорошо, что ты позвонил. Мне есть что тебе рассказать. И даже знаешь, ты мне будешь нужен…       — Да, конечно, я могу хоть сейчас, — быстро перебил он и прикусил себе язык. Да, блять, он же не может быть настолько очевидным. — В смысле, необязательно прямо сейчас, у меня тоже есть кое-какие… Короче, ты когда хотел?       — Вообще-то я хотел прямо сейчас, — тоже тихо сказал Римус, и Сириус готов был поклясться, что услышал смешок. — Но если ты занят…       — Я не занят.       — А как же твои дела?       — Какие ещё дела? — деланно протянул Сириус. — Я очень заинтересован в продвижении этого дела.       — М-м, приходи тогда, я дома, — как-то без энтузиазма промычал Римус, как будто реально поверил. Ну, то есть так и было. Сириус просто хотел найти брата или то, что от него… в общем, всё, что с ним связано.       — Жди, — коротко бросил Сириус и повесил трубку.       Чутьё подсказывало ему, что настало время разыграть карту охуительного байка, поэтому вместо того, чтобы трансгрессировать, он вернулся под дождём к дому. Покурил, раздумывая. Поднялся домой и переоделся, потому что а что Римус подумает, если он придёт к тому столько дней спустя всё в том же свитере, который сам Римус ему и отдал?       Нет, это уже перебор. Плюс, как магл, он может не знать, что одежду можно легко очистить при помощи заклинания и для этого совсем не обязательно её снимать. Вдруг он подумает, что у Сириуса совсем уже не все дома и он таскает этот несчастный свитер, не снимая?       Джинсы он оставил те же, это были любимые из его коллекции, всё время норовили съехать вниз и удерживало их на месте только достоинство владельца и крепкий ремень с собачьей лапой вместо пряжки. Лили с Джеймсом нашли на какой-то барахолке.       А вот наверх он надел чёрную водолазку с высоким горлом и всё ту же объёмную кожанку, видавшую за эти годы и школьные попойки, и ночёвки в грязных конспиративных квартирах, и магловские клубы, и одинокие тоскливые перекуры на балконе.       Домчать до района Римуса оказалось делом получаса, возле входа Сириус снова столкнулся с бледнолицей соседкой Римуса, она нервно топталась у стенки, будто бы кого-то ждала. Сириус протянул ей пачку сигарет, но она как-то немного испуганно покачала головой и быстро отвернулась.       Он поднялся и, продолжая курить, зашёл без стука. Римус сидел за столом над какими-то бумажками, вокруг него клубился дым несмотря на открытое окно, перед носом привычно стоял бокал с виски. Он реально часто выпивает, получается.       Эта мысль как-то фоново скользнула в голову, но тут же потерялась среди десятка других нелепых и сомнительных, связанных с тем, как очаровательно торчат в разные стороны его нечёсанные кудряшки, как смешно он морщит брови, когда думает, и как же, блять, сильно Сириус по нему соскучился. Пиздец, приехали.       Римус поднял голову и обезоруживающе улыбнулся.       — Ты пришёл, — сказал он, как будто не пригласил его сам меньше часа назад.       — Ты позвал, — пожал плечами Сириус и, по-хозяйски взяв с кухни второй бокал, уселся на стул напротив стола. — Ну, что там у нас?       Римус налил и ему.       — Короче, я сейчас тебе предложу кое-что, но тебе не нужно решать прямо сейчас, — осторожно начал он.       Сириус в голос рассмеялся.       — Когда ты говорил, что не ебёшься просто так направо и налево, я не думал, что ради этого надо на тебе жениться, — проговорил он между вспышками смеха.       Римус посмотрел на него осуждающе.       — Даже если бы это и было правдой, не слишком вежливо над этим смеяться. Может, я серьёзно подхожу к делу?       — Тут только я серьёзно подхожу к делу, — просипел Сириус, давясь смехом.       Римусу тоже пришлось смеяться, всё-таки он был новичком на орбите, которая вращалась вокруг Сириуса Блэка, наверняка уже через месяц эта шутка доведёт его до зубного скрежета. У эффекта новизны было много плюсов.       — Я начинаю понимать, почему ты нигде не работаешь, — нахмурился Римус, когда очередная его попытка заговорить о деле была прервана новой вспышкой смеха.       — Я могу работать, где захочу.       — Дай угадаю. Ты просто не хочешь, — закатил глаза Римус, и Сириус моментально подумал, что они бы подружились с Лили.       — Может, я и захочу, когда мне нужно будет продлить подписку на твои розыскные мероприятия. Всё-таки такой квалифицированный специалист... Наверняка недешёвое удовольствие, — протянул он, пытаясь по лицу Римуса понять, думал ли он о том, что будет после всей этой работы.       — Да что ты говоришь, — хмыкнул Римус. — И много чего у тебя пропало?       — О, очень много, — заговорчески прошептал он. — Я постоянно что-то теряю!       Римус с сомнением отхлебнул виски.       — Я не берусь за какие попало дела.       — Разумеется. Не переживай, я обязательно потеряю что-нибудь очень интересное, чтобы тебе захотелось меня выбрать.       Они замолчали, глядя друг на друга. Когда пауза стала слишком долгой, Сириус затушил сигарету и сложил руки в замок, по-собачьи опуская голову набок.       — Кстати, — начал он, — Джеймс просил тебе рассказать… Не знаю, как это может быть полезно, но незадолго до исчезновения Рег спрашивал у него про Орден. Вынюхивал.       Римус с интересом наклонился вперёд.       — Он спрашивал у твоего друга? Не у тебя?       Сириус поморщился.       — Ну, он же не тупой. Он знал, что я ничего не расскажу.       — А твой друг расскажет?       — Джеймс? Естественно. Он до сих пор, наверное, ночами не спит, и думает, что должен был тогда спасти Рега.       — Это каким образом?       — А я знаю? Взять за ручку, увести на светлую сторону. Джеймс не слишком хорошо понимает, что есть те, кого не надо спасать.       Римус задумчиво кивнул.       — А они общались до этого? Джеймс и твой брат? Может ли он знать что-то ещё?       — Хочешь познакомиться с моими друзьями? — улыбнулся Сириус одними губами, но его глаза остались серьёзным и сосредоточенным. — Но нет, они не общались. Рег его терпеть не мог, а Джеймс… ну, это Джеймс. Он пытался наладить какой-то контакт, но…       Сириус вяло махнул рукой.       — И что именно Рег у него спрашивал? Про Орден?       — Спрашивал, кто открыт к диалогу. Про Дамблдора спрашивал, типа, где он сейчас. Его тогда не было в школе.       — И ты думаешь он это делал по приказу?       Сириус пожал плечами.       — А зачем ещё? Ты пойми, он не шпион, не какой-то хитрый умник, он просто, ну, Регулус. Он не пошёл ко мне, потому что я бы сразу его послал. Пит слишком подозрительный. Больше никто с нашего курса не распространялся о своих планах. А вот Джеймс… Всем кажется, что он дурачок какой-то.       — И что Джеймс ему сказал?       — То, что он бы любому сказал. Начал пытаться узнать, что у него происходит, в итоге Рег сам его послал. И всё. Забей, если его и убили, то точно не за это.       Римус закурил.       — Но за что-то же его убили. Скорее всего.       Сириус всё ещё не мог привыкнуть слышать вслух что-то подобное. Конечно, он думал об этом сам, но ни Джеймс, ни Пит, ни Лили никогда не говорили вслух, что Рега убили. Странно, но слышать это было одновременно успокаивающе и невыносимо. Хотелось бы знать наверняка, вот и всё.       — Так что ты узнал? — спросил он.       Римус откинулся на стуле назад, рассматривая Сириуса, будто бы прикидывая, стоит ли ему доверять. Это нервировало. Такой Римус совершенно не был похож на Римуса из паба, на Римуса из такси и уж тем более на Римуса, который дрочит ему в доме его родителей. Этот Римус был закрыт на все замки, и ключей вокруг не наблюдалось.       Чем-то он был похож на Рега в этом, кстати. Когда тот пропал, Сириус чуть с ума не сошёл отвечать на бесконечные вопросы о том, куда он мог податься. А что он мог сказать? Я не знаю, я не знаю, я не знаю.       Брат всегда был для него закрытой книгой.       — Много чего и кое-что успел проверить. Первое и самое важное. Среди Пожирателей действительно ходят слухи о его неверности. Либо какое-то поручение было секретным, либо он сделал что-то, что пошатнуло доверие к нему.       — И от кого ты это услышал? — сразу же напрягся Сириус.       — Как ты и говорил, гости не особо-то трепались на похоронах, но кое-что всё равно удалось услыхать. Соблазн посплетничать ещё никому не удавалось преодолеть.       — Люциус? — хмыкнул Сириус, сразу узнавая по описанию самого большого сплетника. — Конченый идиот.       Римус кивнул.       — Говорят, что твоя семья пытается усидеть на двух стульях, пока кому-то очень тяжело «отмыть» свою репутацию после войны.       — Было бы что отмывать. Ладно. А для чего ещё я тебе был нужен?       Римус выждал паузу, ожидая какой-нибудь грязной шутки, но когда её не последовало, спокойно продолжил.       — Поместье Краучей. Я полагаю, там всё в магической защите. Как-нибудь можно попасть в дом?       Сириус с интересом закинул ногу на ногу.       — Предлагаешь пошалить? Ограбление со взломом?       — Нет, я не настаиваю, я понимаю, что подобные методы могут быть слишком радикальны, но…       — Я согласен, — быстро проговорил Сириус и быстро посмотрел на часы. — Старший до вечера в Министерстве скорее всего, но вот его жена…       — О, её дома нет, — хмыкнул Римус.       — Откуда знаешь?       — Пока не знаю, пока просто догадываюсь, — медленно сказал он. — Я больше надеюсь встретить дома их сына.       Сириус сник.       — А, бесполезно. Крауч-младший в Азкабане. Пожизненно.       — Ты уверен?       Да уж, может, реально не стоило нанимать детектива, который не слишком старается понять магический мир.       — Да, — раздражённо бросил он. — Оттуда нельзя сбежать, это не как у вас… ну, то есть это особая тюрьма. Там дементоры и вся хуйня. Ты заходишь туда, и тебе остаётся только гнить до самой смерти.       Римус отвёл глаза.       — И всё же, ему удалось, — спокойно продолжил гнуть свою линию он. — Он дома. И нам бы не помешало с ним поговорить.       — Нет смысла тратить время на эту хуйню. Он не может быть дома, я тебе говорю, ему дали пожизненное. Ты вообще его мать на похоронах видел? Она еле стоит на ногах. Думаешь, притворяется?       Римус резко встал, показывая, что разговор окончен.       — Ты поможешь мне туда зайти или нет?       Сириус нехотя поднялся. И как он может быть таким упрямым ослом?       — Как хочешь. Если тебе нравится маяться хуйнёй, всегда пожалуйста. Насчёт защиты — да, она там мощная. Но не забывай, из какой я семейки. Как единственный, — он запнулся, но быстро продолжил, — официальный наследник, я могу пройти в дом любой семьи из круга священных двадцати восьми, позволь только… Акцио, перстень, — прошептал он, и в его руке оказался тёмно-зелёный крупный перстень с выбитым посередине отпечатком фамильного герба. — С ним мы зайдём без проблем. Но лучше всё же в мантии, не хочу объяснять потом аврорам, почему мне приспичило шляться по чужим домам.       Больше не говоря ни слова, он пошёл к выходу, и Римус последовал за ним. Трансгрессировать до поместья Краучей он не мог, потому что ни разу не был там в осознанном возрасте. Только в детстве, но тогда они скорее всего перемещались через камин или его трансгрессировал кто-то из взрослых. Зато он помнил направление и расположение всех ключевых домов чистокровных — не раз это пригождалось в ходе войны для выслеживания Пожирателей и их сторонников.       — Как мы… — начал было Римус, а потом замер на выходе из дома, видя перед собой мотоцикл. — Это твоё?!       Сириус повернулся с довольной улыбкой.       — Домчу в лучшем виде. Ты же не боишься скорости?       Римус сглотнул.       — А как-то более безопасно добраться нельзя?       Он покачал головой.       — Метро туда ещё не проложили. Автобусы тоже вряд ли идут в магические районы.       — А это туда имеет доступ? — с сомнением покосился Римус на неестественно огромную махину с мощными колёсами и блестящей тёмно-красной седушкой.       — Ага. Есть у него некоторые свойства.       Сириус, не тратя время на лишние разговоры, уселся вперёд и передал Римусу шлем. Его лицо всё ещё выражало сомнение и лёгкий испуг — вот это поистине забавно. Он ни за что не признается, что боится. А Сириус, в свою очередь, не будет выдавливать из него это признание, потому что если уж совсем честно…       Ему с ума сойти как хотелось покатать Римуса на байке, ощущая его руки на поясе и чувствуя, как быстро колотится его сердце. Естественно, всё то же самое можно было испытать и в других ситуациях, но… что имеем.       — Пиздец, — констатировал Римус, но шлем взял. — Кожанка, татуировки… И как я сразу не понял.       — Не понял что?       Он только покачал головой.       — Я об этом пожалею, — пробурчал он и забрался сзади.       — Держи меня крепче, — проинструктировал Сириус. — И не отпускай, что бы не происходило.       Римус поёрзал.       — А что, блять, ещё должно произойти?       — Увидишь, — неопределённо шепнул Сириус и завёл мотор.       Они тронулись с места. Медленно вливаясь в поток машин, сначала Сириус вёл осторожно, давая Римусу время привыкнуть. Ему точно было нужно это время — судя по тому, как цепко он схватился за бока Сириуса. Тот предпочёл деликатно промолчать, чтобы не смущать его.       Но байк выехал на шоссе и начал набирать скорость. Свист ветра в ушах, бёдра Римуса, плотно прижатые к его собственным — всё это разжигало жар внизу живота, который Сириус изо всех сил пытался игнорировать, сосредотачиваясь на дороге.       Он выехал за город и, когда поток машин рассосался, крикнул назад:       — А вот сейчас ещё крепче держись!       Римус молча подчинился. И тогда Сириус чуть нагнулся вперёд и, быстро доставая палочку одной рукой, прошептал заклинание. Байк встал на дыбы и устремился вверх, быстро набирая высоту. Римус не сдержался и завопил в голос, и Сириус захохотал. Правильно он сделал, что ничего не сказал.       Проваливаясь в воздушные ямы и вклиниваясь в тяжёлые грозовые тучи, Сириус толком не слышал оскорбления, которые доносились сзади. С его губ не сходила блаженная улыбка.       Когда байк выровнялся в небе и полетел на одном уровне, стало спокойнее. Теперь под ними простирались поля и леса, утопающие в мареве дождя. Красиво, если так подумать. Эта картина всегда расслабляла самого Сириуса, он любил полетать, если в голове скапливалось слишком много суеты.       Лететь было не так уж долго. Сириус приземлился, не долетая до поместья, чтобы их точно никто не заметил. В целом, лишняя мера предосторожности, учитывая отвратительную видимость, но это уже стало делом привычки.       Грюм слишком хорошо выдрочил исполнение протокола даже у таких любителей нарушать правила, как Сириус и Джеймс.       На всякий случай он даже пробормотал дезиллюминационное заклинание, прежде чем подъехать ближе. И тогда они остановились.       — Пиздец, — в очередной раз пробормотал Римус, стягивая шлем.       Его щёки раскраснелись, и дышал он часто и поверхностно.       — Понравилось? — хохотнул Сириус.       — Ты в конец ебанутый, серьёзно, — признался он.       — Спасибо.       Спрятав байк в листве, Сириус передал Римусу мантию, а сам использовал чары, чтобы они двигались быстрее. Ворота поддались легко, перстень нагрелся и легко принял форму пазла, изначально совсем не подходящего ему по форме.       Быстро они прошли к дому. Казалось, внутри никого.       — Будь осторожен, там точно есть домовые эльфы, — шепнул Сириус, а после точно таким же образом открыл входную дверь, и они оказались внутри.       Римус с шумом втянул носом воздух.       — Наверх, — скомандовал он, и Сириус с удивлением подчинился.       Обычно он привык, что его нюх самый выдающийся, но сейчас не чуял особо ничего, кроме кисловатого запаха болезни. Так же пахло и от матери Крауча на похоронах.       Они поднялись и прошли по коридору. Римус шёл впереди, но Сириус совсем не слышал его шагов и не чувствовал его движений. Он просто двигался по инерции, ориентируясь на открывающиеся двери.       — Здесь, — шепнул Римус, когда они остановились перед невзрачной дверью.       — Алохомора, — уверенно проговорил Сириус, и дверь легко поддалась.       Они зашли в тёмную комнату. Шторы опущены, кровать заправлена, пустой стол возвышался неуместной здесь скалой.       Римус скинул мантию и уверенно прошёл дальше в помещение будуара. Только когда Сириус понял, что это женская комната. Он обернулся, наложил запирающее и заглушающее, а после поторопился за Римусом, спотыкаясь на ходу в сплошной темноте.       Когда глаза привыкли, он нащупал палочку, прошептал «Люмос» и разинул рот в абсолютном шоке. Прямо перед ними в кресле с резными ручками дремал не кто иной, как Барти Крауч младший. Изрядно исхудавший, но всё ещё узнаваемый. Впавшие щёки, чуть ввалившиеся глаза и отросшая щетина давали подозрение думать, что в Азкабане он всё-таки был. Но какого хуя он делает здесь?       — Какого хуя он делает здесь? — озвучил Сириус свои же мысли. — И почему ты мне не сказал?!       — Я тебе буквально говорил…       — Ты не сказал, что это точная информация, я думал, ты просто ебанулся!       — Ну, может, тогда вспомнишь, почему ты платишь за расследование мне, а не ведёшь его сам.       Римус наверняка закатил глаза, но Сириус ничего не увидел, потому что смотрел только на Крауча, который, судя по всему, находился под воздействием сильного усыпляющего зелья или заклинания. Он провёл быструю диагностику и убедился, что это классическое оглушающее.       — Так кто тогда в Азкабане?! — прошипел он, наконец оборачиваясь к Римусу.       — Судя по всему, его мать.       — Чего?! Я видел её. На Гриммо.       — Ну, это была не она, как ты уже понял.       Сириус снова почуял тот самый болезненный запах, который витал вокруг матери Крауча на похоронах и который чувствовался на первом этапе. Он посветил себе палочкой и увидел сначала кучку женской одежды на стуле, а потом и внушительный флакон зелья на туалетном столе. Склонившись над ним, чтобы понюхать, он моментально понял, с чем имеет дело. Оборотное. Характерная вонь водорослей, перебитая каким-то маскирующим заклинанием, ударила в нос, и Сириус чихнул.       — Будь здоров, — быстро сказал Римус, который, сложив руки перед собой на груди, пялился на Барти. — Нам надо расспросить его. Можешь его разбудить?       Сириус рассеянно кивнул и взмахнул палочкой. Барти как-то неожиданно слишком быстро открыл глаза и тут же вскочил с места с оглушительным воплем. Сириус попятился назад, планируя размахнуться палочкой, но Римус быстро закрыл его своей спиной. Яркая и сильная вспышка, очевидно, стихийной магии отшвырнула Сириуса в другой конец комнаты и он ударился затылком об стену.       — Блять, — простонал он, глядя, как Римус спокойно схватил Барти и с силой усадил обратно. — Инкарцеро!       Тугие верёвки стремительно опутали ноги и руки Барти, обездвиживая. Его голова свесилась вниз, словно он снова отключился. Римус приподнял её за волосы и положил на подголовник кресла. Глаза Барти закатились, изо рта текли слюни.       Сириус поднялся и подошёл ближе, потирая голову.       — То есть этот ублюдок здесь притворяется своей матерью? А его мать, получается…       — В этой вашей тюрьме, — закончил Римус.       — Просто ебануться можно. Мы, типа, должны доложить кому-то? Его отец в курсе?       Римус кивнул.       — Я слышал, как они разговаривали на похоронах. Он точно в курсе.       — Охуеть.       — Так, ладно. Слушай, есть вероятность, что Краучу поручали что-то, связанное с Регулусом, но он не справился. Всё очень путанно, подробностей не знаю. Нам надо это узнать. Я предполагал классический допрос, но…       Сириус хмыкнул. Закатанные мутно-белёсые глаза и бездумное выражение лица говорили сами за себя.       — Нихуя классического. Этот парень под Империусом.       Римус непонимающе посмотрел на него.       — Э-э, это Непростительное заклятие. За него в Азкабан сажают вообще-то. Суть в том, что оно полностью подчиняет тебе человека. Он теряет волю, ничего не соображает и выполняет требования того, кто им управляет.       — Выходит, это отец его тут держит? И зачем…       Сириус пожал плечами.       — Вряд ли он нам что-то скажет, вот в чём дело. Есть, конечно, варианты, но…       — Что?       — Это тоже не слишком-то благородно. Можно найти у него в памяти нужные воспоминания.       — Читать мысли? Ты это умеешь? — удивился Римус и нахмурился.       — Не переживай, это не так работает. Я не могу читать мысли, но есть заклинание, чтобы проникнуть в сознание.       — И ты его знаешь?       — Все его знают, но знать — не значит суметь применить. Но меня обучали этому, да. Хуёвая штука на самом деле, хотя на войне полезная.       — Делай, — ровно сказал Римус и отошёл. — Нам надо знать что-то, связанное с приказом этого их лорда и твоим братом.       Сириус протянул палочку, направляя её Барти на лоб.       — Легилименс, — отчётливо проговорил он, чувствуя мягкое давление где-то внутри черепной коробки.       Это было легче трансгрессии, особенно когда человек не мог обороняться. Сириус бывал и на той, и на другой стороне. Его самого учила Белла, между шестым и седьмым курсом, и это было невыносимо. Он пытался закрывать сознание от неё, но она снова и снова прорывалась внутрь, и голова начинала тут же разрываться от боли. Но ничего, он быстро научился и отплатил ей той же монетой.       В случае с Барти всё было элементарно. Его разум ощущался вязкой кашей, войти внутрь было просто. Скользя между воспоминаниями и образами омерзительного зеленоватого лица Волан-де-Морта, Сириус пытался найти какую-то логику в мелькающих картинках, но её не было. Всё было спрессованным, скомканным и невнятным.       Скорее всего на какие-то воспоминания повлияло пребывание в Азкабане среди дементоров, а другие оказались повреждены долгим пребыванием под Империусом.       Наконец Сириус увидел краем глаза своего брата и затормозил. Он оказался в тёмном помещении. Брат стоял напротив, тощий и нервный, гораздо более испуганный, чем Сириус его помнил.       — Где твой домовик, Реджи? — прошипел с другого конца комнаты Барти, и только тогда Сириус понял, что брат смотрит на не него.       Весь этот ужас на его лице был адресован однокурснику. Они же дружили, да? Помнилось слабо, но вроде бы Сириус видел их вместе за слизеринским столом в Большом зале.       — Что ты здесь делаешь? — выплюнул Регулус, протягивая палочку перед собой, но его рука дрожала. Мерлин, да соберись ты. Неужели это и есть то самое воспоминание? Неужели его прикончил сам Крауч?       — Исполняю волю своего лорда, — с шутливым полупоклоном сказал Барти. — Ещё не забыл, что это значит?       — Я не понимаю, о чём ты.       — А мне кажется, что прекрасно ты всё понимаешь, — усмехнулся Барти, приближаясь к нему и поигрывая палочкой в воздухе.       Сириус поборол желание встать между ними и попытаться защитить брата. Это же воспоминание. Что бы здесь не происходило, он никак не сможет на это повлиять.       — Может, я и пойму, если ты перестанешь говорить загадками и объяснишь, что ты делаешь в моём доме.       — Позови домовика.       — Зачем?       — Я сказал. Позови домовика, Регулус, — голос Барти был бархатистым, почти что нежным, но в нём сквозило такое ощутимое обещание жестокости, что Сириус едва его узнавал.       Со школы он помнил Барти Крауча слабо. Тот был младше, не играл в квиддич, вёл себя прилично. Вроде бы.       Пока слизни не начали нападать на маглорождённых в коридорах и проклинать их наспех сочинёнными заклинаниями, которые было невозможно снять без обращения в больничное крыло, Сириус и знать о нём не знал.       Но вот потом им приходилось сталкиваться. И каждый раз Барти казался безразличным, почти что наплевательски спокойным. Он ёрничал, разок он зачем-то сказал Сириусу, что его волосы хорошо пахнут. Прямо после того, как проклял, подвесив вверх ногами.       Регулус щёлкнул пальцами и послышались шаркающие шаги.       — Да, хозяин? — прошелестел домовик, и Сириус обернулся, ожидая увидеть Кикимера, но это был другой эльф. До того, как Сириус сбежал, он служил на кухне.       — Это он? — быстро спросил Барти, и Рег кивнул. — Авада Кедавра!       Домовик рухнул замертво, и Сириус испуганно дёрнулся, полностью зеркаля движение брата.       — Тёмный лорд поручил это тебе? — с лёгкой насмешкой спросил Регулус. — Вычищать домовиков — это всё, на что ты годишься?       Барти подошёл ещё ближе.       — Не только домовиков, — прошелестел он.       — Ты убьёшь меня? — Рег опустил палочку, и Сириус шокировано уставился на них обоих.       Можно было давно завалить Крауча любым заклинанием, чего он мнётся? Они ничего не говорили, и эти долгие гляделки не несли абсолютно никакой смысловой нагрузки. И почему Крауч убил кухонного эльфа?       — Что твоя подружка делает в Ордене? — наконец сказал Барти. Сириус навострил уши.       — Кто?       — Ты знаешь кто. Что у вас за план?       — У нас с ней нет никакого плана. Мы не виделись со школы.       — Ты врёшь. Тебе известно, что она получила персональное приглашение.       — И я здесь причём?       — Не знаю. Но я узнаю. И Тёмный лорд очень захочет узнать, — прошипел Барти.       — Удачи.       Сириус понял, о ком они говорили. Доркас Медоуз. Слизеринка, однокурсница Рега. Неожиданно она вступила в Орден после выпуска.       Насколько Сириус помнил, Марлин рассказывала, что её отец был аврором, и на одной из миссий Пожиратели выпотрошили его, как свинью. Действительно, ходили слухи, что кто-то из приближённых Волан-де-Морта пытался завербовать её. Тогда же она впервые применила убивающее заклятие — и этим всё сказано.       И причём тут она?       — А что насчёт второй? — продолжил допрос Барти.       — А что насчёт неё? — вскинул голову Регулус.       — Я лично обращался к ней, но Когтевран не гарантирует наличие мозгов, как ты понимаешь.       — Не думал, что это и есть ответ? От неё не было ответа.       О ком они? Сириус пытался собрать обрывки школьных воспоминаний и параллельно с этим понять дату этого воспоминания.       Если Пожиратели только узнали о присоединении Доркас к Ордену, это как раз 1979 год. Тот самый год, когда пропал Регулус.       Когда Сириус снова включился в реальность воспоминания, там началась какая-то потасовка. Он не видел, кто атаковал первым, но когда посыпалась пыль с потолка, из соседних комнат (или с лестницы?) послышался материнский голос. Впервые Сириус выдохнул с облегчением, когда его услышал. Значит Рег не умрёт сейчас.       Так как воспоминание принадлежало Барти, пространство начало искажаться — то ли от вспышки боли, то ли под воздействием какого-то проклятья. В какой-то момент Барти трансгрессировал, Сириуса потянуло за ним, он успел только в последний раз уцепиться взглядом за место, где только что стоял брат, но сейчас там было только размытое пятно, потому что Барти туда не смотрел.       Сириуса вышвырнуло из воспоминания. Он схватился за виски, пытаясь унять стреляющую боль.       — Ну, что там было? Стой, с тобой всё нормально? — Римус осторожно взял его за плечи и развернул к себе.       — Да, да, всё… Всё нормально, — выдохнул Сириус. — Короче, да, ты прав. Ему поручили убить Рега, Тёмный лорд.       Руки Римуса сжались крепче.       — Так это он сделал? — тихо спросил он, и в его голосе послышалась плохо скрываемая ярость.       Сириус бы порадовался, но он слишком сильно пытался не отключиться нахуй от таких рывков по разбитому сознанию Крауча, и поэтому просто схватился за предплечья Римуса в знак благодарности.       — Нет, не он, — он наконец отдышался, и Римус отпустил его. — Ещё они говорили про Доркас.       — Доркас? — нахмурился Римус.       — Доркас Медоуз. Училась вместе с Регом, но вступила в Орден. Волан-де-Морт убил её лично летом 1981 года.       — Да, но разве это может быть связано, если твой брат…       — У неё мы уже не спросим, но есть ещё одна, — победно прошептал Сириус. — Крауч говорил про Когтевран, я не сразу понял. Пандора. Ловец их команды. Они вроде как тренировались с Регом иногда вместе, но я понятия не имел, что они дружат или что-то такое.       — И что про неё?       — Ну, она может хоть что-то знать, так? А ещё Кикимер.       — Это?..       — Домовик Блэков. В этом воспоминании… Тёмный лорд послал Крауча убить его. Домовика. Очень интересно, с чего бы это.       — Но он жив?       — Жив-здоров, видел его на похоронах. Рег позвал вместо него другого домовика, что тоже пиздец, конечно, но почему-то он спас нашего старика Кикимера. Тут точно что-то есть, и как я сам не додумался…       — Отлично, — прошептал Римус, его глаза влажно блестели. — Просто отлично сработано, Сириус.       Он не смог сдержать улыбки.       — Спасибо. А из нас выходит неплохая команда, да?       — Да, когда ты не выёбываешься, — Римус легонько толкнул его локтем в бок, и они оба посмотрели на Барти. — А с ним что делать будем?       — Тут оставим, что ещё? Ну, я, наверное, скажу хотя бы Грюму. Мало ли что он может наворотить. Да?       — Да, — кивнул Римус. — Спокойнее будет.       Они выбрались из дома так же осторожно, как и пробрались внутрь. Сириус отправил быстрого Патронуса Грюму с сообщением о том, что Барти Крауч младший вовсе не сидит в Азкабане, как все думали, а потом Римус уже с большим энтузиазмом уселся сзади на байке и обхватил его за пояс.       — Когда ты так прижимаешься ко мне, — сказал Сириус, оборачиваясь, — становится очень сложно думать о дороге.       Римус ничего не ответил, но чуть поёрзал, и Сириус ощутил уже знакомый прилив тепла к бёдрам и низу живота. Было в этом что-то очаровательное. Римус дразнил его, но ничего не обещал. Касался, но не позволял ничего в свою сторону.       Это казалось странным, никогда до этого Сириус не испытывал ничего подобного. Он привык брать то, чего хочет, сразу же. Но только сейчас азарт и желание дойти до конца начали формироваться во что-то новое и совершенно ему не знакомое. Ему хотелось не близости, не быстрой физической разрядки. По какой-то необъяснимой причине ему хотелось абсолютно всего, что связано с Римусом.       Влезть в чужой дом — да. Искать своего брата, который наверняка давно уже мёртв, — да. Катать его на байке — тысячу раз да.       Вдруг стало не так важно получить его поцелуй или увидеть его раздетым, или услышать, как он стонет, или касаться его. Важным стало просто быть рядом с ним, что бы это не значило.       Они взлетели и унеслись прочь от поместья, а в материнской спальне Барти Крауч младший вдруг распахнул глаза и закричал так, словно его суставы выворачивались наружу. Метка на его левой руке зажглась холодным зеленоватым светом. Верёвки, опутывающие его руки и ноги, разорвались, и Барти по-змеиному сполз на пол, бесшумно смеясь.