Ночи пепельной луны

      Сириус проспал до обеда. Тяжёлые шторы не пропускали дневной свет, а приоткрытое окно позволяло морозному ноябрьскому ветру врываться в комнату. Но всё равно, проснувшись, он лелеял слабую надежду, что Римус ещё дома. Конечно же, его не было. Диван выглядел так, словно там вообще никто не спал. Плед и подушки сложены аккуратной стопкой.       Запах сигарет вёл на кухню, там в раковине Сириус нашёл чашку с недопитым чаем, а вот на плите стояла пустая сухая турка. Рядом была новая пачка кофе. Вопрос первый. Как он понял, что Сириус пьёт кофе, а не чай? Вопрос второй. Откуда у него вообще кофе? Он что, специально попёрся с утра? В такой холод собачий.       Сириус не смог сдержать мечтательной улыбки, даже несмотря на то, что он понятия не имел, как варить кофе по-магловски. Он открыл пачку с кофе и понюхал перемолотые зёрна. Мерлин, пахло очень хорошо. Сириус от всей души понадеялся, что Римус не потратил все свои не слишком большие сбережения, чтобы прикупить ему кофейку.       Теперь точно надо сварить и попробовать. И что с этим делать? Сириус насыпал в турку две ложки кофе и налил воды из-под крана. А теперь что?       Он поставил её на плиту, но ничего не произошло. Точно, надо как-то раздобыть огонь. Наклонившись, он с подозрением рассмотрел круглые штуки с множеством дырочек. Все немногочисленные знания с магловедения выветрились из головы. А, у Лили же есть такая штука!       Сириус вернулся в комнату, порыскал в расширенном кармане джинс и нашёл сквозное зеркало. Вернувшись на кухню, он принялся трезвонить Джеймсу.       — Бродяга? Всё нормально? — озабоченное лицо Джеймса, разрисованное зелёными и красными красками, появилось в зеркале.       — Ага, а с тобой что? — хохотнул Сириус, даже забывая про кофе. — Сохатый-младший мародёрствует?       Джеймс рассмеялся, и рядом с ним послышался заливистый детский смех.       — Да! Я как раз планировал вызывать подмогу, ты вовремя. Мы начали украшаться к Рождеству! Зайдёшь вечером? У Пита вроде завтра выходной.       — О-о, неужели, министерская мышь вспомнила о нашем существовании, — пропел Сириус, располагая зеркало с Джеймсом на столешнице.       Были времена, когда они болтали так бесконечно — особенно на каникулах ещё до того, как Сириус сбежал из дома. Безвылазное сидение в комнате утомляло его уже через неделю, и вот тогда на помощь приходил Джеймс и бесконечные разговоры ни о чём.       Питу никогда не было нужно настолько много разговоров, вот и сейчас, едва всё улеглось после войны, он занялся своими делами — устроился на стажировку в министерство. Платили пока копейки, зато он был серьёзно настроен строить карьеру. Взяли его не сразу, он таскался по собеседованиям на протяжении полугода, и с каждого возвращался всё более угрюмым. Причины не говорил, но никто и не спрашивал — ему всегда было сложновато заявить о себе и понравиться незнакомым людям. Если бы с ним пошли Сириус с Джеймсом, их троих бы взяли сразу трёхголовым министром магии. Это минимум.       Короче говоря, лишний раз Пита старались не трогать, и его неудачи игнорировались. Во время войны ему пришлось нелегко, и друзья обращались с ним почти так же, как с Гарри — разве что на ручках не носили и не укладывали спать. С этим справлялась мама Пита, которая среди мародёров носила гордую кличку «мамусик», потому что именно так в школе она подписывала свои многочисленные письма, в которых советовала Питу спать в тёплых носочках и не сидеть на трибунах слишком долго, даже если играют его друзья.       А потом Пита наконец взяли в отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, и это большая победа, ещё со школы он мечтал о какой-то интересной, но не слишком опасной работе. Нет, он не был трусливым, скорее осторожным. В их компании мародёров Пит отвечал за здравый смысл и разумное планирование и частенько жаловался, что им бы не помешал ещё один разумный человек в тусовке. Но их всегда было трое — с самого первого курса и до сегодняшнего дня. Они и вообразить не могли кого-то четвёртого.       Тем более у них были девчонки. Лили по разумности была явно впереди Пита, он-то всегда сдавался даже самым нелепым придумкам друзей, потому что его мягкость и восхищение их сумасбродностью всегда побеждала здравый смысл. И ещё у них была Марлин. По крайней до тех пор, пока её не отобрала война.       Сириус тяжело вздохнул и попытался вернуться к болтовне Джеймса, который увлечённо рассказывал ему, чем они с Гарри планируют заниматься до обеда и как мистер Хвост пообещал им рассказ о новостях из мира троллей.       — Тло-лли, тло–ли-ли, — звонко закричал Гарри, и Сириус рассмеялся.       — Давайте соберёмся, — согласился он.       — А как всё прошло вчера? — спросил Джеймс, понижая голос. — Я думал, ты зайдёшь потом! Пит согласился отпроситься после обеда в случае, ну…       — В случае чего? — огрызнулся Сириус. — Нормально всё. Слушай, а Эванс дома?       Джеймс понимающе кивнул — он всегда знал, когда можно давить, а когда лучше оставить его в покое и не трогать.       — Какая ещё такая Эванс? — посмеялся он, но Сириус видел, что он встал и куда-то идёт. — Ты имел в виду достопочтенную миссис Поттер? Такая имеется, сейчас узнаю её график и расписание на ближайшие минуты.       — Всё забито! — послышался звонкий голос Лили.       Сириус так и стоял возле плиты, тупо улыбаясь. В такие моменты, как сейчас, у него всё замирало внутри от мысли, в какой жуткой опасности они были год назад и какие страшные исходы рисовало воображение.       Вне зоны слышимости эти двое пошептались о чём-то, а потом лицо Лили появилось в зеркале, чуть более серьёзное и напряжённое, чем голос за секунды до этого.       — Сириус? — улыбнулась она. — Что такое?       Он подхватил зеркало и поднял руки так, чтобы просматривалось не только его лицо, но и плита.       — Слушай, а можешь напомнить, как эта штука включается? Мне бы кофе сварить.       Лили рассмеялась.       — Джеймс, у него точно не всё нормально! Он варит кофе на магловской плите! — закричала она куда-то вглубь дома, а потом снова вернулась к Сириусу и понизила голос. — Стой, ты у кого-то дома? Ты остался до утра у кого-то?       Сириус закатил глаза. После свадьбы и особенно после появления Гарри и Джеймс, и Лили стали адептами семейной жизни и всё время пытались продавить Сириуса хотя бы на отношения. Естественно, он отмахивался и говорил, что ноги его не будет в этой яме, но вот сейчас… что ж, это не объяснить так просто.       — Может быть, даже узнаешь сегодня, — сказал он вместо подробностей.       Лили разочарованно застонала.       — Я буду в академии до вечера! У меня вообще-то тоже новости!       — И в кого вы с Хвостом превратились, — проворчал Сириус. — Слава Мерлину, хотя бы Сохатый выбрал карьеру домохозяина по моим стопам.       Она снова посмеялась, а потом подробно объяснила ему, как зажечь огонь и сварить кофе.       — Добавь ещё щепочку соли, совсем маленькую! И сахар. Ложки две, — инструктировала она.       — Соли?! Это ещё зачем? Кому нужен солёный кофе?       — Тебе! Ты всегда пьёшь солёный кофе у меня дома, так вкуснее.       Недоверчиво Сириус добавил пару крупинок соли. Лили уже надо было бежать, поэтому она перекинула зеркало Сохатому, и тот снова принялся рассказывать о своей чрезвычайно увлекательной бытовухе.       Слушая вполуха, Сириус сварил всё-таки себе кофе, прикурил сигарету и устроился на подоконнике, разглядывая тяжёлое серое небо. Уходить отсюда не хотелось.       А Сохатому только дай поговорить. Иногда передавая зеркало щебечущему бессмысленную ерунду Гарри (у него блестяще получалось копировать отца), он рассказывал о планах устроить стирку, а потом начать украшать дом к Рождеству. Не верилось, что год прошёл.       Осень годовалой давности была настолько невыносимой, что зиму никто из них не запомнил. Когда им удалось не только выжить, будучи на прицеле Волан-де-Морта и его ближайшего круга Пожирателей, но и уничтожить главаря этой конченой банды, они просто молча охуевали.       Этому событию предшествовали месяцы ссор и скандалов. После того, как Пожиратели убили Марлин в её же доме, а вместе с ней всю её семью, и оставили метку в небе над крышей, Сириус продавливал тему с укреплением защиты дома в Годриковой лощине более сильными заклинаниями, Джеймс орал, что никакой тёмной магии в его доме не будет. Дамблдор интригующе улыбался и предлагал сдаться на милость судьбе, ага, нахуй тебя.       Сириус тогда просто в край ебанулся. Он не спал, не ел, не жил у себя дома. Конечно, это только добавляло раздражения, никакого личного пространства у Джеймса с Лили не было. Они жили вчетвером. Сириус цеплялся за Гарри так, словно его могли украсть в любую секунду. Ночами иногда он засыпал в его комнате в облике пса.       И вот тогда случилось то, чего никто не ждал. Похитили Пита. Он как раз пытался наладить отношения с Сивиллой и заодно разузнать про предсказание. Его исчезновение даже не сразу заметили, и за это Джеймсу с Сириусом было особенно стыдно.       На собрании ордена через две недели Грюм сообщил, что поиски заканчиваются. Обычно такой длительный срок мог означать только одно. Гибель.       Но мародёры искать не перестали. И нашли они друга в самом странном и неожиданном месте из всех возможных — в Визжащей хижине на территории Хогвартса. Если бы не карта, они бы никогда не додумались туда заглянуть. Да и с ней вышло не так быстро — проблема карты заключалась в том, что им так и не хватило усидчивости её закончить. Хотя планы были грандиозными. Они мечтали создать подробнейшую карту замка и всех его окрестностях, которая будет показывать перемещения вообще всех людей. Но это оказалось слишком сложно и муторно. В итоге они нанесли на карту только самих себя, а территория ограничилась основными помещениями замка, несколькими потайными ходами, квиддичным полем, Чёрным озером и частью Хогсмида.       После школы карта валялась у Джеймса дома и «ждала своего часа», то есть взросления Гарри, на которого ляжет важнейшая задача по доведению до ума этого величайшего артефакта всех времён. Оставалось молиться Мерлину, что Гарри пойдёт в Лили и окажется более усердным или хотя бы найдёт таких друзей.       Кстати, сама Лили узнала о существовании карты на последнем курсе и даже похвалила создателей, что само по себе было редким явлением, но и критики избежать не удалось. Она заметила недочёты и запаздывание во времени, поэтому когда через несколько лет назад карта вдруг показала без вести пропавшего Пита на территории школы, все коллективно решили, что это какая-то ошибка. Но всё же они решили проверить.       И действительно, Пит был там, в хижине. Исхудавший и напуганный, он первым делом вскрикнул от ужаса, а потом расплакался и показал друзьям тёмную метку. Дальше… эту часть Сириус не любил вспоминать.       Случай с Регом, мягко говоря, привил ему некое предубеждение насчёт тех, у кого может быть метка, но Пит поклялся объяснить всё.       Сириус пустил в ход кулаки, Джеймс разнял их и заставил Пита говорить. Оказалось, его действительно завербовал сам Волан-де-Морт и после недели ежедневных пыточных заклинаний в подвалах какого-то поместья он готовился к смерти. А потом как-то ночью его навестила Нарцисса.       Тут Сириус сильно напрягся, Джеймсу пришлось схватить его за руки и угрожать обездвиживающим. Так вот, Цисси предупредила Пита, что его не будут убивать.       Волан-де-Морту крайне важно было уничтожить одного конкретного ребёнка, и Нарцисса не очень даже безосновательно волновалась, что в случае неудачи лорд может перекинуться на других детей. Тем более в поместье стекалось всё больше провидцев и предсказателей, кто-то из них подтвердил давнее пророчество Сивиллы о предательстве Пита.       Цисси шепнула Питу, что в случае отказа он просто напросто окажется под действием Империо. Пришлось действовать быстро. Пит уже на утро согласился, а потом рванул домой, получив приказ поменяться с Сириусом и стать новым хранителем тайны.       Сириус так и не понял, почему не похитили его. Неужели родня настолько не хотела его видеть?       Короче, Пит стал двойным агентом. Джеймс с Сириусом в тот же день вызвали Грюма и ввели его в курс дела. Был разработан план, о котором знали только они и чуть позже узнала Лили. Её одобрение было железно необходимо, поскольку вся их семья и в особенности годовалый Гарри должны были стать приманками.       Всё случилось в хэллоуинскую ночь. Волан-де-Морт нагрянул как по расписанию, Пит открыл ему дверь и впустил внутрь.       Там его ждала засада. Лучшие авроры, лично Грюм и Дамблдор. Без шансов. Естественно, тот вызвал подкрепление. Прибывших Пожирателей отстреливали убивающими заклятиями без дополнительных приказов, выжившие угодили в Азкабан без суда и следствия уже на следующей неделе.       Гарри выжил, как и его родители. У Пита осталась уродливая метка. А вот тело Волан-де-Морта так и не нашли. Оно как в воду кануло.       — Да-да, Сохатый, давай я уже приду к вам и расскажешь во всех деталях, — зевнул Сириус, когда Джеймс несколько раз подряд спросил, точно ли он слушает.       Он нихуя не слушал.       Распрощавшись с Сохатым семейством, Сириус помыл посуду и переоделся в свои джинсы, а вот рубашку оставил и решил остаться в растянутом Римусовом свитере. Вроде бы всё. Он оглянулся, прокручивая в голове вчерашний вечер и вышел из квартиры, плотно захлопнув дверь за собой. И почему он не поставит нормальный замок?       Сириусу показалось, что быстро закрылась дверь соседней квартиры, где жила эта бледная светловолосая девчонка… как её? Кьяра?       Может, Римус просит её присматривать за его квартирой в своё отсутствие?       Думая о том, как часто Римус отсутствует и чем занимается прямо сейчас, и жалея, что нельзя с ним никак связаться, Сириус вышел на улицу и, быстро оглянувшись по сторонам, трансгрессировал, пока никто на него не смотрел.       Он решил не идти домой и сразу же рванул к Поттерам. Лили уже ушла, немножко замученный играми и рисованием Джеймс открыл ему дверь и пропустил внутрь.       До прихода Пита они так сильно раздраконили Гарри, что он пропустил обеденный сон. И обед.       Единогласно было решено испечь пиццу. Гарри было поручено самое важное дело — разминать тесто. Слава Мерлину, в холодильнике нашлось готовое, если бы они делали сами, кухню пришлось бы отмывать до завтрашнего утра.       Пока они нарезали помидоры, натирали на тёрке сыр и готовили противни, Сириус рассказал в подробностях о том, что было вчера, и вспомнил про мантию.       — Ты смотри, может быть, вам ещё понадобится, — отмахнулся Джеймс, и Сириус задумчиво покивал.       Минут через сорок они втроём уже прилипли к дверце духовки, глядя, как подрумяниваются бортики самой огромной пиццы, которая только могла туда поместиться.       Тогда и нагрянул Питер. В коричневом пальто и брючном костюме он немного смахивал на важного гоблина из Гринготтса, и Сириус сразу же сообщил ему об этом. Но вот его голова была замотала тугими бинтами, что сразу же стало видно, когда он снял шляпу — с каких пор он вообще носит шляпу?!       Хвост расхохотался, помахал Гарри, наклоняясь, и поставил на пол пакет, гремящий так, как могут греметь только многочисленные бутылки пива. Гарри расплакался, и Джеймс быстро подхватил его на руки.       Питер коротко рассказал про операцию по задержанию кентавров — получил копытом по голове, лёгкое сотрясение, теперь придётся ходить на перевязки в Мунго. Джеймс сразу же предложил услуги Лили — на войне она научилась феерически быстро бинтовать любые конечности и вправлять даже самые сложные переломы. Но он отказался, поджимая губы. Ему совсем не хотелось её беспокоить. Сириус, мерзко хихикая, сразу же предположил, что Пит уже положил глаз на какую-нибудь медсестричку и для этого стал наряжаться так официально. Джеймс прыснул.       — Да, да, смейтесь, вы оба, — проворчал Питер. — Откуда вам понять рабочий класс!       — И какая зарплата у рабочего класса сейчас? — хихикая, спросил Сириус.       Все знали, что деньги на карманные Питу до сих пор даёт мама. Он в шутку насупился.       — А вы спрашиваете, почему я не женюсь! Я вот так себе это и представляю.       Сириус, паясничая, повязал фартук на пояс.       — Ой, прости, мой хороший, проголодался? — пропел он.       — Ещё бы! Вы там чего, сами готовите?! А где Лили?       Джеймс приобнял Сириуса за плечи, на обе его руки были надеты огромные варежки-прихватки.       — Лили тоже присоединилась к рабочему классу, а нам, домохозяюшкам, только и остаётся радовать ваш глаз.       Гарри заливисто засмеялся, Хвост подхватил его на руки и усадил за стол рядом с собой, он снова насупился и принялся молотить по его пиджаку маленькими кулачками.       — Что-то вы глаз не очень радуете, — с сомнением протянул Питер, отсаживаясь от воинствующего Гарри подальше. — Бродяга, ты это где, на помойке нашёл? — спросил он, махнув рукой на дырку на свитере.       — Это ему парень подарил, — заговорщически прошептал Джеймс.       Пит поджал губы.       — Не очень-то он в тебя вкладывается!       Сириус обрушил на стол три бутылки пива и сел напротив.       — Ещё рано говорить! Всё только начинается.       — То есть всё не закончилось после одного вечера? — Пит открыл свою бутылку и припал к горлышку.       Джеймс вытащил пиццу, поставил перед ними.       — А я о чём! У него теперь парень.       — Да отъе… — он поймал угрожающий взгляд Джеймса, который ради такого даже оторвался от куска пиццы для Гарри, из которого выковыривал все сомнительные для ребёнка ингредиенты. — Отцепись. Мы просто…       Он неопределённо махнул руками, и Пит присвистнул.       — О-о-о, вы уже и просто. Всё ясно!       — Да что вам ясно?!       — Нам ясно всё! — Джеймс шлёпнул им на тарелки куски и поднял свою бутылку, как будто тоже собирался сказать тост.       Гарри тоже захотел сказать тост и начал задирать обе руки, так что Сириусу пришлось отлучиться и налить ему чай. Когда у всех было, что поднимать, Джеймс с Гарри синхронно подняли свои «бокалы».       — Ну! За бесконечные выходные! — возвестил он.       Сириус с Питом переглянулись.       — Так ты так и не выходишь в декабре? — деловито спросил Пит.       Сразу после войны, когда на каждого из них министерство нацепило ордена Мерлина разной степени, Сириус с Джеймсом предсказуемо подались в авроры. Пусть-дорожка им была открыта. Конечно, на Сириуса всё ещё косились в коридорах, но итоги войны говорили сами за себя. Именно они, орденцы, принесли победу на блюдечке. Пита не пригласили, и все вместе они сочли это большой ошибкой.       Но вроде как он не слишком расстроился. По его собственному признанию, меньше всего на свете он хотел носиться до самой пенсии по спец-заданиям, с кем-то сражаться или расследовать преступления. Ему по душе была спокойная кабинетная работа.       И он не прогадал. Уже во время обучения и Сириус, и Джеймс сдулись, но не сразу сказали об этом друг другу. Вокруг них были вчерашние школьники, мечтающие о правопорядке и готовые чтить каждую букву закона.       А они последний год реально убивали людей. Всё это аврорство оказалось просто суетой на пустом месте. Бесчисленные отчёты, ночные дежурства и бессмысленные задачи вроде охраны какого-нибудь чинуши на важном мероприятии.       Через пару месяцев Лили попросила Сириуса увести оттуда Джеймса.       — А вдруг это то, чего он хочет? — спросил тогда Сириус, потому что оставался там только ради Сохатого.       — Да он это ненавидит, — сказала Лили. — Он только ради тебя там торчит. Говорит, не хочет тебя бросать одного. Думает, что после всего ты расклеился. Ой, извини, я не имела в виду… — она поспешила оправдаться, но Сириус уже нахмурился. — Мы все расклеились. Сложно привыкнуть… к обычной жизни.       Сириус молча кивнул, и уже через неделю они с Сохатым положили на стол главе управления по магическому правопорядку заявления об уходе. Джеймса уже давно наперебой звали к себе квиддичные сборные, особенно после войны, когда игры начали собирать бешеные рейтинги. Всем хотелось забыть о событиях последних лет и отвлечься хоть на что-то хорошее.       Вот только Сириус не особо поверил словам Лили о том, что расклеились все. Она не расклеилась. Сразу после выпуска она подала заявку и прошла на обучение высшему целительству — ещё бы, с такими идеальными баллами по ЗОТИ, Зельеварению, Чарам, Трансфигурации и Травологии её бы взяли куда угодно.       Ничто не мешало ей учиться — ни бушующая война, ни замужество, ни поздний срок беременности.       Сама Лили объясняла это тем, что ей нужно быть уверенной, что она сможет хоть что-то сделать в случае серьёзных ранений, и действительно, не раз она выручала членов Ордена в самых критических ситуациях. Она же научила Сириуса вправлять носы и останавливать кровотечения.        Джеймс всегда говорил, что у неё есть настоящее предназначение, а его предназначение — убедиться, что она реализует своё. После неудачи в аврорстве он вернулся к квиддичным тренировкам и как раз в конце года должен был присоединиться к сборной. Но сейчас он пожал плечами.       — Не знаю, парни, вообще тут такое дело… Она сама вам хотела рассказать.       Сириус нетерпеливо пнул его под столом.       — Давай уже, мы сделаем вид, что не в курсе.       Пит закивал, увлечённо жуя пиццу, и, морщась, прижал ладонь к голове. Видимо, сотрясение было не таким уж лёгким, как он говорил.       — Короче, Лили… — он взъерошил волосы, и Гарри попытался повторить его жест грязными руками, оставляя на макушке масляный след. — Ей предложили поехать по обмену в Махотокоро. В январе, сразу после праздников.       — В Японию?! — Сириус аж на месте подскочил.       — Это, получается, ей присвоят международную сертификацию? — на своём бюрократическом языке восхитился Пит, его голос звучал самую малость обиженно, после таких новостей то, что ему удалось устроиться в само Министерство, уйдёт на второй план.       — Ага, — закивал Джеймс. — Так что я с квиддичем повременю пока.       — Завидую, — протянул Пит, хлебая пиво. — Будете тут кайфовать с Гарри.       — К вам перееду, — мечтательно пропел Сириус.       — Эй! У тебя вообще-то парень, — хохотнул Джеймс. — Он не будет ревновать?! У нас всё-таки близкие отношения.       Джеймс потянулся в притворных объятиях, выпячивая грязные губы, Сириус отпихнул его от себя.       — Там ничего толком не понятно, — огрызнулся он. — Может, вообще ничего не будет.       — Так кто он вообще такой? — влез Питер.       Джеймс схватился за голову, показывая, как он шокирован подобный невежеством.       — Хвост, это сыщик! Которого Грюм нашёл, чтобы попытаться найти Регулуса.       Джеймс с Питом оценивающе посмотрели на Сириуса, и он скривился.       — Я и так знаю, что найду, если вообще получится это найти.       Воцарилась тяжёлая тишина, как и всегда, когда кто-то вспоминал войну в разговоре. Но уже через секунду Пит не сдержался и рыгнул, смеша этим Гарри так, что он тут же попросился на горшок.       Вернулось прежнее настроение.       — Так получается, Бродяге понравился сы-ы-щик?.. — шёпотом захихикал Хвост.       — Расследуйте полностью все улики моей эрекции! — зашипел в ответ Джеймс, закрывая уши Гарри.       — Да вы совсем уже ебанулись! — точно так же зашептал Сириус, проговаривая последнее слово одними губами.       Пока Джеймс с Гарри были на горшке, Сириус с Питом повозились в шутливой драке за самую холодную бутылку пива, которая стояла ближе всех остальных к задней стенке холодильника, но когда Сириус на полном серьёзе получил по лбу, а Хвост свалился на пол, пришлось остановиться, чтобы не добавить ему ещё одно сотрясение.       — Бродяга! Почему мы вечно страдаем из-за твоей личной жизни? — простонал он, потирая ушибленную об ручку ящика коленку.       — Потому что у меня её нет!       — Ничего, ты тоже найдёшь любовь на всю жизнь, как вышло у меня, — пропел Джеймс, возвращаясь за стол. Нужно просто сохранять терпение, настойчивость и-       — Мы когда-нибудь скажем ему, что Лили просто перепила в ту ночь? — шепнул Питер, и они с Сириусом взорвались смехом.       — В ту самую, когда вместо того, чтобы послать его нахер, она битый час слушала, как сильно он любит маму с папой и боится их старости?!       — Я открыл своё сердце перед ней! И она оценила! Вам всё равно не понять, вы думаете только о жалких желаниях плоти…       Питер снова прыснул.       — Было бы славно заняться ими хотя бы до тридцати.       — Ничего интересного там нет, Хвостик, — хохотнул в ответ Сириус.       — Ты так говоришь только потому, что тебе больше нравятся члены! — последнее слово, как и всё матерное, Пит проговорил одними губами.       — Откуда ты знаешь, что они мне нравятся больше?       — Я боюсь, на этот вопрос сможет ответить только сы-ы-щик! — вклинился Джеймс.       Сириус с Питом вернулись за стол. Гарри возился на руках у Джеймса, и тот принялся его шутливо укачивать.       — По-моему, ему вообще это неинтересно, — простонал Сириус, роняя голову на коленки. — Он весь из себя волк-одиночка.       — Это он тебе так сказал? Или ты выдумываешь? — деловито спросил Пит, который всегда считал себя знатоком мужской психологии, хоть и единственными мужчинами, чью психологию он изучал, оставались Сириус и Джеймс, которых с натяжкой можно было отнести к классической популяции.       — Нет! Но я же не могу спросить вот так прямо.       — И не надо! — снова влез Джеймс. — Он одумается. Какая разница, что там у него было до встречи с тобой. Это же ты. Если бы моим типажом не были умные очаровательные рыжие девушки с именем Лили и фамилией Поттер, я бы остался с тобой на всю жизнь.       Сириус с сомнением покосился на него.       — Я так и думал, что вы сосались в школе, — протянул Пит, с подозрением глядя на них. — Пару раз уж точно.       Они оба расхохотались, никак не пытаясь спорить, потому что да, так и было. После Джеймс отнёс уже задремавшего Гарри в кроватку, и они все вместе переместились на диван.       Сириус пересказал Питу, как пришли похороны, а потом и вечер с Римусом. Джеймс всё это время попискивал, закрывая лицо руками — романтика делала его жалким, ничего не поделаешь. Всё-таки это он расплакался, когда Лили согласилась стать его женой. Сама она совершенно спокойно собралась после этого на учёбу, а Джеймс ещё пару недель переваривал и временами выпадал из разговоров, задумчиво глядя вдаль.       — Как ты говоришь его зовут? — переспросит Пит. — Римус? И он магл?       — Ага, вот и я думаю. Разве это не волшебное имя? — закивал Джеймс, но Сириус только пожал плечами.       — Как я понял, он не прям магл, а сквиб. Он же работал с Орденом. И в целом, он что-то знает про нас, работает же с волшебными делами.       Пит призадумался.       — А фамилия у него какая?       Да уж. Сириус вообще нихуя про него не узнал.       — Без понятия, — признался он.       — Ну, это и не так важно, — вмешался Джеймс, пока он вообще не раскис. — Сколько вы знакомы, два дня? Лили только через семь лет поняла, что без ума от меня! Тут такое дело, надо иметь терпение.       Сириус только горько усмехнулся. У него не было такой безусловной уверенности, как у Джеймса, потому что всё вообще было по-другому. У Поттеров будто бы на роду было написано жить долго и счастливо. Даже когда на них объявил охоту самый ебанутый лидер чистокровного культа, это складывалось в сюжет идеальной сказки, где обязательно будут сложности и препятствия, но всё разрешится хорошо.       Сам Сириус явно не был написан героем такой сказки. Всё, что окружало его с самого детства, было разрушительным, тёмным и редко давало уверенность, что всё будет хорошо. Если бы не мародёры, если бы не Лили с Гарри… Он бы был там, где Рег сейчас. В нигде. Напрочь забытый за три года, словно его никогда и не было.       — Кстати, о волчьей теме, — простонал Пит. — Люпин просто невыносимый, я, конечно, слышал, что он ещё хуже Грюма, но блять… Он гораздо хуже.       — Лютует? — хохотнул Джеймс, и Пит часто закивал.       Лайал Люпин возглавлял отдел регулирования и контроля магических популяций, куда попал Пит сначала стажёром, а после и мелким сотрудником подразделения с кодовым названием «звери», которое располагалось на четвёртом уровне и занималось вопросами правового урегулирования самых опасных существ. В его ведении находилось управление по связям с кентаврами, секция учёта оборотней, группа обезвреживания упырей, бюро исследования и изолирования драконов и комиссия по обезвреживанию опасных существ.       После окончания войны весь этот отдел оказался одним из ведущих наравне с авроратом в процессах ликвидации последствий и угроз магическому и немагическому мирам.       После падения Волан-де-Морта все тёмные магические существа, которые сражались на его стороне, всё ещё представляли опасность.       Инферналы, великаны, акромантулы — они продолжали хаотично нападать на магловские поселения, лишившись верхушки командования, когда Пожиратели начали сбегать от правосудия или оказываться за решёткой. Но ради последнего отдел под контролем Люпина провёл серьёзнейшие операции по усмирению дементоров, которые нанесли немало урона.       — Да он ебанулся на этом Сивом, — простонал Пит. — Во время ноябрьского полнолуния им удалось поймать каких-то оборотней из его стаи, теперь они их допрашивают, бумажек… пиздец сколько. К тому же, всё меняется каждую секунду — то ли в Азкабан, то ли в программу реабилитации.       — А за что в Азкабан? — напрягся Джеймс, готовый защищать даже оборотней.       — Прикалываешься? Думаешь, они во время войны сидели, сложив лапки?       — Ну, а разве они… — Джеймс поджал губы. — Разве они понимают, что делают? Если это в полнолуние?       — Как и ты, когда олень, — вмешался Сириус. — Ты же всё помнишь.       — Да, но…       — Помнят они всё, Сохатый, они не верят даже, что их лорд того, — перебил Питер. — Я не уверен, что они хотя бы читать умеют. Видел, когда их переводили на нижний уровень… жуткое зрелище.                                                                          — Пиздец, — протянул Сириус, который знал только одного оборотня, и, переглянувшись с Джеймсом, понял, что тот подумал об этом же человеке. Пит, заметив это, нахмурился.                                                                                                                                                                                                                                — Тут всё по-другому, — сказал он. — Это не люди никакие, а звери. И Люпин с нас шкуры спустит, если мы будем их жалеть. Они нарочно нападали на детей, о чём речь вообще?       — Да, — кивнул Джеймс. — Помните, в каком-то году Хогсмид запретили, когда они шлялись в Запретном лесу?       Все закивали.       — И как же их поймали? Сейчас, имею в виду? — вдруг спросит Сириус.       Пит неопределённо мотнул головой.       — А нам разве расскажут в деталях? Знаю только, это Люпин выследил лично и вызвал спец-отряд уже с утра, он сам удерживал их там после трансформации.       — Охереть, — протянул Джеймс. — Мощный мужик. И как он на них вышел, интересно?       — Без понятия, но говорят, у него к оборотням особая неприязнь, — Пит понизил голос. — Вроде как это он продавил тему с ужесточением законодательства для них. Если раньше после подписания реестра они не могли найти работу или ну, учиться где-то, то сейчас, учитывая всё, что натворили их собратья во время войны…       — Вряд ли кто-то вообще захочет зарегистрироваться сейчас, — усмехнулся Сириус.       — А у них выбора нет, — пожал плечами Пит. — Раньше нельзя было просто заключить под стражу из-за подозрений, надо было зафиксировать сам факт трансформации, а теперь — пожалуйста. Их сажают под следствие до полнолуния, а там уже… всё ясно. И билет в Азкабан в один конец.       — Разве это не слишком? — снова встрял Джеймс. — Не все же оборотни были на стороне Волан-де-Морта.       — Ага, вот только на нашей стороне не было ни одного, — прокомментировал Пит и откинулся в кресле.       Сириус задумчиво посмотрел на Джеймса.       — Можно подумать, кто-то доверял мне в Ордене, зная, кто я.       — Бродяга, это другое! — вспыхнул Джеймс, которому не раз приходилось уговаривать Сириуса не закатывать скандалы в Ордене, хотя поводов было много. — Это предубеждение, да, но никто не сажает тебя в Азкабан за это.       — Если бы я только дал повод… — протянул Сириус, не собираясь с ним ругаться, но блять, это чистая правда.       — Бродяга прав, — закивал Пит. — Все чистокровные были под следствием. Даже те, кто вообще не участвовал.       — Да, но они же не в тюрьме в итоге! — продолжил обороняться Джеймс, как и в любом споре.       — Да, потому что у них дохера денег, Сохатый! И связей.       Сириус молча слушал их перепалку, думая о своём.       — Думайте, Регулуса бы тоже посадили? — наконец тихо сказал он, когда они замолчали.       Джеймс с обречённым выражением лица опустил голову. Они не раз обсуждали всё это. Они не раз пытались достучаться до Рега, вылавливая его в школьных коридорах.       Сириус орал на него. Сириус пытался уговорить его. Сириус манипулировал. Но естественно, у него не получалось сделать это лучше, чем уже сделала мать.       Всё было решено, и он отцепился от брата только тогда, когда увидел метку на его руке.       — Думаю, да, — так же тихо сказал Пит. — Ну, типа, они и меня допрашивали. Иметь метку — это херово, как ни крути.       — Хорошо, что он умер раньше, — быстро сказал Сириус то, что уже давно крутилось у него в голове. — Он бы не выжил в Азкабане.       Джеймс молчал. Сириус достал пачку сигарет и закурил прямо в гостиной, и снова Джеймс ничего ему не сказал. Пит тоже помалкивал, как и всегда, когда чувствовал зарождение ссоры.       — Он спрашивал у меня тогда… — наконец заговорил Джеймс, и Сириус скривился, как от зубной боли.       — Да забудь ты уже эту хуету! — взорвался он. — Он спрашивал у тебя про Орден, потому что он идиот и потому что ты идиот.       — Мы же понимаем, что он просто пытался узнать хоть что-то, чтобы скормить своим, — добавил Пит, чтобы быстрее прикрыть этот разговор, который никогда не приводил ни к чему хорошему.       — Ты сказал об этом Римусу? — Джеймс поднял голову, и в его глазах читалась эта тупая уверенность в непогрешимости даже самых конченных отморозков.       Иногда Сириус думал, что Джеймс бы нашёл оправдание даже для сраного Волан-де-Морта, если бы узнал, что у него было несчастное детство или папа-алкоголик. Джеймс жил в прекрасном мире понимающих людей и правильных поступков, и ему всё никак не удавалось додуматься, что очень часто люди становятся тварями просто потому, что хотят этого. А не потому что их вынудили обстоятельства или им стало грустно.       — О чём? — резко спросил он. — Нахуя мне говорить ему о том, что Регулус как-то раз спросил у моего лучшего друга о неком Ордене, в котором мы все состояли, и Регулусу это было известно? Как это, по-твоему, поможет найти его труп?       Пит вжал голову в плечи и молча отхлебнул пиво.       — Не знаю. Но и ты не знаешь, — огрызнулся в ответ Джеймс. — Мы не знаем, чего он хотел.       — А-а-а, блять, ну конечно. Думаешь, он хотел узнать, как туда вступить? Сохатый, он был кретином, мне это наверняка известно, но даже он смог бы сложить два и два и додуматься, что дорога в Орден закрыта, если у тебя на руке ебучая метка.       — У Пита тоже есть метка, — пожал плечами Джеймс. — Его ты никогда не осуждал.       Сириус выдержал укол и не сорвался с места, только посмотрел в сторону Пита, руки которого были закрыты рубашкой и рукавами пиджака. Он ни разу не носил вещи с коротким рукавом после того, как получил её.       — Мы все знаем, что это другое, — просто сказал он.       — Но мы не знаем, как он её получил, — совсем тихо сказал Пит, и, когда они повернулись в его сторону, в знак защиты поднял ладони. — Не так просто этому сопротивляться, как вы понимаете. Даже если очень хочешь.       — Я об этом и говорю, — отрывисто проговорил Джеймс. — Мы ничего о нём не знаем.       — Это вы не знаете! — практически заорал Сириус, но вовремя себя остановил, чтобы не разбудить Гарри. — Я знаю его, он мой брат. И я знаю, что он разве что не дрочил на своего тёмного лорда.       — Ты знаешь только то, что все знают, — снова огрызнулся Джеймс. — Ты не можешь знать, как всё было на самом деле. Нас там не было.       — О, прости, Сохатый, совсем забыл! Это же ты у нас так охуительно разбираешься в людях, — выплюнул Сириус, не собираясь останавливаться. — Напомни, не ты ли поверил Дамблдору, когда он сказал, что Волан-де-Морт точно не придёт сюда, к тебе домой?       Джеймс опустил глаза, и только тогда Сириус понял, что переборщил. Раскол в «семье» из-за того, стоит ли доверять старику, в своё время сплотил Лили с Сириусом и оставил Джеймса в страдающем меньшинстве. Он был готов доверять директору до последней секунды, и непонятно, к чему бы это привело, если бы не происшествие с Питом.       — Тогда зачем ты его ищешь? — с горькой усмешкой спросил он.       — Потому что он мой брат, — быстро сказал Сириус. — Он заслужил всё, что… он сам виноват. Но это не значит, что он перестал быть моим братом.       — Разве не будет проще, если ты просто будешь помнить его таким, каким он был? — спросил Джеймс вопрос ещё хуже, глядя глазами, полными тоски и тревоги. — Вдруг ты увидишь что-то… вдруг это будет хуже, чем знать, что он умер?       Пит снова нервно поёрзал на месте, наверняка мечтая, чтобы они закрыли эту тему.       — Я хочу убедиться, — просто сказал Сириус.       — А если бы это был я? — было сложно понять, зачем Джеймс продолжает продавливать эти вопросы; конечно, они с Лили были не слишком рады, когда узнали, что Сириус всё ещё не готов покончить с войной и нанял сыщика узнавать подробности смерти брата, но всё-таки это касается только его семьи.       В такие моменты Сириус удачно забывал, что Джеймс и был тем человеком, которого он все эти годы считал семьёй.       — В смысле? Причём тут вообще ты?       — Ну, если бы со мной что-то случилось. Я бы не хотел, чтобы ты это видел. Я бы сам не смог пережить, если бы вы, парни… — он как-то беззащитно зажмурился и быстро потёр глаза под очками.       — Нам обязательно об этом говорить? — спросил Питер, и Джеймс покачал головой, что, мол, нет, и правда хватит уже.       — Если бы это был ты, я бы сделал то же самое, — всё равно ответил Сириус.       Они замолчали. А что тут ещё скажешь?       Совсем скоро вернулась Лили и удивилась этой подозрительной прогорклой тишине.       — Вы что-то натворили? — тут же спросила она, и каждый улыбнулся ей своей самой доброжелательной улыбкой, пугая её ещё больше.