Ночи пепельной луны

      Сириус провёл там ещё часа полтора, но родители избегали его, и никакой ссоры не удалось. Шампанское, к счастью, его не избегало, ещё и Римус куда-то запропастился.       Когда Сириус пытался разговаривать с пустым пространством рядом, ему никто не отвечал, и он не чувствовал рядом ничьё присутствие.       — Ри-и-имус? — в очередной раз шепнул он, прислонившись к колонне. — По-моему, я уже всё… сматываем удочки?       Никто не ответил, зато сзади послышался удивлённый вздох.       — Сириус? С кем ты тут разговариваешь?       Он быстро обернулся, делая непринуждённое лицо, и увидел перед собой Нарциссу. Они не виделись года три, но Сириус слышал, что она родила примерно в одно время с Лили.       — Цисси, рад тебя видеть, — он слегка наклонил голову то ли в галантном, то ли в шутливом жесте. — Не нашёл тут достойных собеседников, приходится самому с собой.       Она подарила ему безразличную улыбку. Сириус никогда не был близок с Цисси. Самой нормальной из трёх сестёр всегда оставалась Меда, Белла уже уродилась полоумной, а вот Нарцисса всегда помалкивала и тускло улыбалась. В детстве Сириусу казалось, что в голове у неё сплошная пустота. Уже потом Андромеда разубедила его и попыталась доказать, что Цисси хорошая, просто пугливая и осторожная. Она не говорила, пока её не спрашивают. Не спрашивала, пока с ней не начинали говорить.       Она сильно изменилась за эти годы. Короткая чёлка, которая раньше закрывала её глаза и придавала лицу детскую припухлость, отросла и была заправлена за уши. Да и цвет её волос… сейчас она совсем не была похожа на Блэков. Только чёлка и верхняя часть остались тёмными, внутренние пряди переливались платиновым шёлком.       Сириус усмехнулся. У Люциуса всегда был узнаваемый специфический вкус.       — Тебе так хорошо, — просто сказал он, глядя на её волосы. — Освежает.       — Спасибо. Сириус… — она оглянулась, проверяя, смотрит ли кто-то в их сторону, но Сириус нарочно встал вне поля видимости гостей. — Спасибо, что ты пришёл. Ему было бы важно это.       — Откуда тебе знать, что ему важно? — тон Сириуса быстро переменился, становясь жёстче.       Он прекрасно понимал, что Цисси тут ни при чём, она просто старается быть вежливой или по какой-то причине реально скорбит по младшему братишке, но ему просто так сильно хотелось напасть хоть на кого-то, что контролировать себя становилось всё сложнее.       — О, я знаю, поверь мне, — она прямо посмотрела на него, никак не реагируя на раздражение.       В этой семье не было принято обижаться на такие мелочи, вроде незаслуженной ненависти или необоснованной агрессии в твою сторону.       — О чём ты говоришь? — прошипел Сириус в ответ.       Цисси отстранилась, но он быстро схватил её за локоть.       — Мы часто виделись в тот год, — быстро сказала она. — До того, как он пропал. В доме у Люциуса проходили разные… встречи. Когда я узнала, что у меня будет ребёнок, я… — зачем-то она снова посмотрела по сторонам. — Регулус был рядом. Мы оба хотели, чтобы это как можно быстрее закончилось. Мы не хотели, чтобы Драко появился на свет там.       Она говорила понятные слова, но они никак не складывались в осмысленные предложения в голове у Сириуса. Может, если бы он завязал с шампанским хотя бы час назад или попробовал хотя бы парочку брускетт с вялеными томатами и крем-муссом из творожного сыра, он бы понял гораздо больше.       — Драко? — переспросил он. — У тебя сын?       Цисси кивнула с улыбкой.       — Ты не должен злиться на него, — продолжила она говорить, не замечая рассеянности Сириуса. — Он сделал то, что должен был.       — И ты веришь, что он умер? Вот так просто? Может, он сбежал? — наугад спросил Сириус, понимая, что ни за что не сможет отличить правду от лжи в исполнении Нарциссы.       — Я бы знала, если он был бы жив, — неопределённо сказала она.       — А я?       Она пожала плечами.       Очередной бессмысленный разговор, Сириус бросил косой взгляд в сторону, когда заметил там чью-то тень, надеясь, что это Римус, который уже запарился под мантией, но это была какая-то женщина — смутно-знакомое лицо, но он не смог быстро понять, кто это. Худощавая и бледная, она с трудом удерживала лицо, пока не оказалась в темноте коридора.       Она не заметила Сириуса и Циссу, видимо, слёзы застилали взгляд. Прижавшись к соседней колонне, она потёрла рукой лицо и, быстро выхватив из кармана бутылёк с зельем, опрокинула его в рот целиком. Так же быстро она снова ушла.       — Жена Крауча, — прокомментировала Нарцисса. — Не может смириться с пожизненным сына. Говорят, у неё рак или что похуже. Выглядит ужасно.       Лицо Цисси приобрело обычное безразличное выражение, и Сириус понял, что больше она ничего не скажет. Они распрощались и разошлись по разные стороны.       Петляя по залу, наконец-то Сириус наткнулся на Римуса — вообще-то всё произошло с точностью наоборот, это Римус подцепил его невидимой рукой, когда Сириус заприметил мать и намеревался продолжить начатый разговор.       — Надо поговорить, — шепнул Римус.       — Подожди, — Сириус попытался вырваться, но хватка оказалась слишком сильной.       — Нет, — ухо Сириуса обдало жаром, и он почувствовал Римуса прямо за своей спиной. — Давай, двигай. Покажи мне свою комнату.       Сириус ухмыльнулся. Как скажешь.       Он быстро поднялся наверх, не слыша за собой шагов, но зная на уровне рефлексов, что Римус где-то рядом.       В голове было легко и пусто. Вся эта похоронная суета, все бессмысленные разговоры — прямо сейчас хотелось выкинуть из мыслей всё это, и он знал один подходящий способ.       Как только они зашли в комнату, Сириус припечатал дверь парочкой запирающих и наложил заглушающее, чтобы не приходилось шептать.       Когда он обернулся, Римус уже стянул с головы мантию. Она плохо пропускала воздух, на лбу у него проступили капельки пота, кудри стали влажными.       Сириус разве что не облизнулся. У него в комнате никогда не было парней, мать бы позеленела от отвращения, если бы он осквернил её дом чем-то подобным.       Римус оглянулся, оценивая бесчисленное количество плакатов с девушками разной степени обнажённости и мотоциклами.       — Мне казалось, у тебя другие предпочтения?       — Ну, я же должен был перепробовать всё, чтобы понять конкретнее. Нравится?       — Что? — Римус вернулся взглядом к нему. — Они?       — То, что ты видишь, — ухмыльнулся Сириус, очень надеясь, что ему удаётся сохранять хотя бы остатки грации.       — Не сказать, что тут уютно, — пожал плечами Римус, прошёл мимо кровати, занимающей практически всю комнату, и встал, прислонившись поясницей к тому самому подоконнику, который был последним, чего касалась рука Сириуса до побега из дома.       — Она вышвырнула всё отсюда.       — А их оставила? — с интересом улыбнулся Римус, махнув рукой в сторону плакатов.       — Заклятие вечного приклеивания. Я гений, честно говоря.       — Такой скромный к тому же.       Сириус подошёл ближе и встал, лениво опираясь рукой на резную балку кровати.       — Итак, — начал Римус, не замечая его рассеянного взгляда, спускающегося от открытого ворота рубашки к поясу. — Как ты и говорил, они не слишком-то эмоциональные. Но кое-что узнать всё-таки удалось, проверю на днях пару гипотез. Возможно, понадобится твоя помощь. Вся эта хуйня с проклятиями, особенно тёмными… Как я понял, ты шаришь за это?       — М-м, разумеется, — кивнул Сириус. — Пока Грюм не стал мне более-менее доверять, он меня таскал только по заданиям с темно-магическими выкрутасами. Обезвредить то, изучить это. Не совсем школьная программа, но сам понимаешь. У нас тут особая тусовка.       Римус рассеянно кивнул.       — Обычно я клиентов не привлекаю, но тут… дело особое.       — Ну, когда клиент особенный, дело не может быть другим, да?       Только сейчас Римус оценивающе посмотрел на него. И вдруг широко заулыбался.       — Ты нахуярился, — констатировал он. — И чем? Шампанским?       Сириус мягко улыбнулся.       — У меня мало слабостей, как ты уже понял. Но пьянею я феей… феерически быстро.       — Ладно, — легко простил его Римус и взъерошил себе рукой волосы. — Хуй с тобой, повод имеется. Но пока подожди, это ещё не всё. Что ты знаешь про Крауча?       Сириус тупо смотрел на его серьёзное лицо и мог думать только о том, как бы ему сильно хотелось, чтобы пьяными сейчас были они оба. Римус вообще пьянеет? Каким он становится? Можно его как-то расслабить вообще?       Так, блять, что он спросил? Причём тут Крауч?..       — Э-э, — Сириус попробовал собрать мысли в кучу, но они стремительно разбегались в разные стороны. — Глава отдела магического правопорядка. Сотрудничал с Орденом. Засадил сына на пожизненное.       — Вот тут поподробнее, — перебил Римус. — Про сына я и хочу узнать.       — Про Барти-младшего? — хохотнул Сириус. — Понятия не имею, как он докатился до жизни такой, но многие слизни заделались в Пожиратели.       — Они с Регулусом ровесники?       — Плюс-минус. Рег на год старше.       — Но они общались? В школе или потом?       Сириус не смог сдержать очередной ухмылки.       — В школе гадали, на кого он пускает слюни больше — на старшего или на младшего Блэка.       Брови Римуса сошлись на переносице.       — У вас с ним что-то было? — нейтрально спросил он.       Сириус отцепился от кровати и сделал пару шагов вперёд, оказываясь теперь прямо напротив него.       — А что? Ревнуешь?       Как же, блять, сильно, ему хотелось прямо сейчас просто протянуть руку и коснуться его. Неважно где. Просто дотронуться. Но какое-то иррациональное ощущение опасности, исходящей от него, останавливало.       Обычно Сириус без проблем делал первый шаг, ему нравилось перехватывать контроль, нравилось дразнить и играть в горячо-холодно. Но сейчас всё было иначе, и он чувствовал какую-то стену между собой и Римусом. Тот словно держал перед собой вытянутую руку, и Сириус никак не мог понять, что можно сделать — просто опустить или ластиться к ней.       Туда за изнанку совсем никак не получалось пробиться — и это только усиливало тягу.       — Ревную ли я тебя к твоим однокурсникам? Из школы, которую ты закончил… когда? Несколько лет назад? — переспросил Римус, ухмыляясь, и эти вопросы, озвученные вслух, накалили воздух ещё больше. Своей нелепостью, своим каким-то прямолинейным безразличием.       О да, Сириусу бы очень этого хотелось. Ему бы хотелось, чтобы Римус ночами не спал и думал обо всех его бывших.       — Мы не были однокурсниками. Как и с тобой. Но разве бы ты сам удержался?       Римус приподнял бровь.       — Не понимаю, ты настолько пьяный или реально настолько самовлюблённый?       — А это плохо?       — В твоём случае даже логично. Но я бы постарался.       — Сдержаться? Это ещё почему?       — Не знаю, — он легонько дёрнул плечами, — потому что не привык так легко сдаваться?       — А разве это плохо?       — В моём случае? Ну, обычно да.       — Да что у тебя за случай такой? — говоря это, Сириус спустился взглядом вниз к его губам.       Лёгкое опьянение сифонило в голове, но без всякой слабости и желания прилечь. Наоборот. Сил было даже слишком много. Он чувствовал напряжение — и своё, и его. Он мог гарантировать на восемьдесят процентов из ста, что Римусу тоже тяжело сдерживаться. Или, может, он не трахается раньше пятого свидания? Кто знает, какие у него причины сопротивляться самому себе.       Но когда ещё в детской комнате Сириуса окажется Римус, который буквально выглядит как подростковая влажная мечта? Он выше, но всего на пару дюймов. Тощий, но жилистый и сильный. Ехидный, но есть внутри какая-то мягкость, просто нужно позволить ему открыть все свои засовы.       — Успокойся, — шепнул Римус, очевидно, видя, на что он таращится. — Мы здесь по делу, не перевозбуждайся.       — Так я уже. Может, хотя бы поможешь мне?       Они не касались друг друга всё это время — всю эту бесконечность, растянутую в нескольких минутах. Но больше Сириус не мог сдерживаться, он быстро протянул руку и положил её Римусу на грудь. Так и есть.       Его сердце тоже колотилось как бешеное. Сириус двинулся рукой выше, пока не упёрся большим пальцем в ложбинку у основания шеи.       Действуя очень медленно, он ещё немного продвинул руку — теперь все его пальцы немножко давили Римусу на горло.       — Мне нравится, когда вот так, — еле слышно прошептал он, и другой рукой взял руку Римуса в свою, собираясь показать на себе.       — Перестань, — отрезал Римус и сбросил его руки.       Он собирался продолжить говорить о деле, но Сириус уже не мог остановиться, в висках стучал азарт, и какая-то внутренняя чуйка подсказывала, что это та схватка, которую ему по силам выиграть.       — А если я не могу?       — Смоги. Ещё раз. Мне надо знать…       — Римус, я правда хочу извиниться от всей души, но когда ты начинаешь вот так командовать, я…       Он успел приблизиться в так быстро, что Сириус опешил. Римус подтолкнул его назад, и пришлось отступить, вжимаясь спиной в шкаф. Обзор ему открывался удивительный — один недовольный Римус на фоне десятков плакатов девушек разной степени обнажённости.       Красивые и грудастые, они стояли и лежали, так и сяк изворачиваясь, чтобы продемонстрировать в лучшем виде всё то, чем их наградила природа. И Римус в поношенном свитере, всё лицо в шрамах, волосы вряд ли знают о существовании расчёски. Тощий, некультяпистый, весь состоящий из острых углов и посылов нахуй. Так почему же только его в этой комнате Сириус хотел так отчаянно, что внизу живота теплело даже от самого случайного его взгляда? Его руки, его аура напряжения, его кривая улыбка — почему всё это было пиздец каким горячим, хоть и не должно было?       Какое-то время они стояли молча. Близко. Очень близко. А потом Римус приблизился ещё чуть-чуть — и вот оно, может, прямо сейчас они поцелуются? Пожалуйста. Может, он позволит?       Сириус, честно говоря, был готов хоть сейчас встать на коленки и взять в рот наверняка приятного размера…       — А, то есть ты хочешь, чтобы я командовал тобой? — спросил Римус так, словно всё происходящее было для него сложной загадкой, в которой он пытался разобраться.       — М-м, ну, может самую малость? Не думай, что я тоже не могу, я могу. Разумеется. Уж что, а командовать у меня получается очень хорошо, и…       — Для начала закрой рот, — уже мягче и тише сказал Римус. — Ты будешь говорить, когда я скажу.       Сириус замолчал, потому что ну, а что ему ещё делать? Неожиданно Римус взялся обеими руками за пряжку его ремня и внимательно всмотрелся в его глаза.       — Пожалуйста, — выдавил из себя Сириус на грани слышимости, и всё, если это было спусковым крючком, то он правильно сделал, что оторвал его нахуй.       — Я же говорю, — прошептал Римус, отчётливо проговаривая каждую букву. — Когда. Я. Скажу.       Резким быстрым рывком он расстегнул ремень, замок на джинсах и стянул вниз всю ту ткань, что ему мешалась. У Сириуса уже стоял колом. Ухмыльнувшись, Римус взял его правой рукой и неспешно принялся размазывать смазку по головке.       Сириус задушено всхлипнул и подался вперёд, но левая рука Римуса быстро легла ему прямо на горло, мягко, но твёрдо обхватывая шею. В точности так, как он и показывал.       Это пиздец. Если бы ему сказали, что сегодня его последний день в жизни, он бы ни капли не пожалел.       — А теперь говори. Крауч-младший. Твой брат. Остальные школьные приятели. Как они связаны, кто был в кругу Пожирателей и чем это для них закончилось?       Как, блять, ему это удалось? Самые отвратительные и мерзкие слова, которые только существовали на свете, одним лишь своим произнесением он превратил в грязные сексуальные разговоры.       Разлепив слипшиеся губы, Сириус попытался членораздельно рассказать, с кем дружил Реджи и к чему это привело. Барти, Эван Розье, Доркас Медоуз, с которой он играл в квиддичной команде. Чистокровная, но не слишком. После школы она каким-то боком угодила в Орден. Сириус мало с ней общался, но, судя по тому, что он слышал, Доркас своё дело знала. Она не боялась использовать непростительные и тёмные проклятья. Вроде бы её отец был аврором, Пожиратели убили его и бросили гнить в магловском грязном квартале. Ещё была Пандора, которая после школы стала Лавгуд.       Всё это время Римус сдерживал себя и удерживал Сириуса на месте, прижимая к шкафу. Он дрочил ему мучительно медленно, но каждое прикосновение его грубых пальцев пускало заряды тока. Когда речь Сириуса стала путаться, а глаза были закрыты в суетливой попытке сориентироваться, Римус ускорился.       — Хороший мальчик, — шепнул он, склоняясь к уху Сириуса. — Смотри, какой ты хороший, когда молчишь.       Ноги подкосились, и Римус, почувствовав это, просунул бедро между ног Сириуса, не переставая сжимать его горло и ускоряя движения правой руки. И когда Сириус ощутил своим бедром пульсацию его возбуждения даже через брюки, он уже не мог себя сдерживать и кончил, хватая воздух сухими губами.       И вот сейчас ему это особенно было нужно — хотя бы один поцелуй. Он открыл глаза, не зная, что и говорить, в голове оставалось только желание коснуться его губами, попробовать его на вкус, но Римус только бегло и легко коснулся сухими губами его лба и отстранился.       — А ты?.. Разве ты не… — Сириус неопределённо махнул в сторону пояса Римуса, пытаясь не потерять опору после его исчезновения и одновременно с этим не желая, чтобы всё кончилось просто вот так.       Ему этого было мало, катастрофически мало, хоть и сама мысль, что именно Римус только что подрочил ему в его собственной комнате, где ночами напролёт он дрочил сам себе, поочерёдно представляя игроков Гарпий или хотя бы капитана команды Когтеврана в душе после тренировке.       — Я на работе, — коротко ответил Римус и вытер сперму об покрывало на кровати.       О, Кикимер будет в восторге. Сириус расплылся в улыбке сытого кота.       — Я и есть твоя работа.       Римус кивнул.       — Ладно, теперь пошли отсюда.       — Римус?       — Мм?       — И что, ты даже не хочешь меня поцеловать? После всего, что между нами было? — Сириус улыбался, но на самом деле он и правда нихуя не понимал.       — Тебе это не нужно, я уже говорил.        — И почему ты это решаешь?       — Потому что тебе нравится, когда я командую.       Римус накинул мантию и исчез.       — Покажи мне ещё его комнату, — напоследок шепнул он.       Сириус со вздохом разочарования взмахнул палочкой и дверь открылась. Никаких шагов он не услышал, Римус двигался, словно профессиональный хищник.       Он отпер соседнюю дверь в комнату Рега. Здесь тоже абсолютно ничего не изменилось. Римус скинул мантию и быстро проверил все шкафы и выдвижные ящики. Сириус снова запер их и наложил заглушающее.       То и дело Римус с подозрением принюхивался.       — У домовиков специфические представления о чистящих, — прокомментировал Сириус. — Кикимер всегда считал, что ничего не дезинфицирует лучше желчи клопов-подземников.       Римус ожидаемо скривился.       — Он тут не жил?       Сириус развёл руки.       — А где ему ещё жить? Нарцисса упоминала, что он часто оставался у них, — столкнувшись с непонимающим взглядом, он пояснил. — Она вышла за Малфоя. То есть у них — это в Малфой-мэноре. Там любили собираться Пожиратели. Об этом она тоже сказала.       — Понятно, — поджал губы Римус, шаря рукой под матрасом.       — Нет тут ничего, а что было, мамаша выпотрошила или съела, — поторопил его Сириус. — Если бы всё было так просто, я бы не пришёл к тебе.       Римус ничего не сказал. Когда он закончил свой осмотр и предсказуемо ничего не нашёл, пришлось снова накинуть мантию.       Они спустились вниз, и Сириус, не глядя на родню и гостей, прошёл прямо к входной двери, открыл её, пропуская Римуса вперёд, а после вышел вслед за ним, не оглядываясь.       Ему тут больше нечего делать.