Ночи пепельной луны

      Парень отшатнулся.       — Что, блять, ты тут заб’л? — просипел он с явным валийским акцентом.       Сириус сдержал дрожь, этот голос, этот акцент, эта интонация — он был настолько обессилен, но умудрился выдавить столько раздражения, что это заслуживало уважения.       — А с тобой, блять, что не так? — отбил Сириус и в нужный момент успел подхватить парня, потому что эта вспышка недоброжелательности, судя по всему, стоила ему всех сил. — Я от Грюма. Он дал твой адрес и телефон, но ты не особо хотел разговаривать, как я понял.       После этих слов парень чуть расслабился — либо доверял Грюму, либо ему стало совсем хуёво. Он был очень худым, но не слабым, тощим, но жилистым. Цепко уцепившись за плечо Сириуса, он махнул рукой в сторону двери — мол, веди. Сириус знающе толкнул дверь, и она легко открылась. Снова не запираемся, ясно.       Сириус затащил его в квартиру и резко оглянулся. Ему показалось, что дверь Кьяры приоткрылась и что она смотрит им вслед, но когда он посмотрел, никого в коридоре не было.       Тогда он захлопнул за собой дверь и закрыл защёлку. Нехуй потому что, нужно уважать банальные правила безопасности.       — Кто так тебя? — спросил он, пока парень толкнул его в сторону спальни, всё ещё опираясь на его плечо, что было довольно больно, надо признать — он давил руками что есть силы.       — Отъеб’сь, — прохрипел парень и опустился на кровать, стараясь не слишком кривиться от боли.       При нём точно не было палочки. Ну, если бы у него была палочка, он бы не тащился по лестнице, а трансгрессировал. Или хотя бы вернулся домой через каминную сеть. Сириус повертел головой и понял, что всё он запомнил правильно. Никакого камина тут не было.       Значит он магл? И при этом работал на Орден? Сквиб, может? Сириус сделал мысленную пометку разузнать о нём побольше, потому что… ну, блять, а разве он не может просто разузнать о том, кому вроде как собирается поручить розыск своего брата? Или хотя бы того, что от него осталось.       Парень попытался расстегнуть свою тёмную куртку, заляпанную кровью, но у него каким-то образом были расцарапаны даже ладони и пальцы — причём так, будто бы он раздирал ногтями стену из гвоздей, это как минимум. Сириус содрогнулся, когда это увидел. На него бродячие собаки напали или что?       — Да стой ты!       Сириус опустился перед ним на коленки, быстро расстегнул куртку и попытался её снять, но, как только он случайно коснулся плеча парня, тот издал невнятный полурык-полустон. И там тоже раны. Осторожно придерживая больное место, Сириус всё-таки стянул с него куртку. Внизу была только светлая футболка. Вся в земле, крови и какой-то жиже, похожей на густые слюни. Такую хуйню всё равно не отстирать.       Долго не думая, Сириус подцепил низ футболки и с силой порвал.       — Полегче, — усмехнулся парень, и Сириус впервые осмысленно посмотрел на его лицо. В коридоре ничего не было видно, но кровать стояла прямо напротив окна. И блять, тут было на что посмотреть.       Резкое полуденное солнце сзади подсвечивало его угловатое лицо с большим носом. По отдельности его черты вряд ли можно было бы назвать красивыми, но, оказавшись в одно время и одном месте, они творили ёбаную магию. Вся его острота — скулы, широкий разрез глаз, густые брови — уравновешивалась россыпью веснушек. Они были повсюду — на носу, на щеках, на лбу. Посветлевшие сейчас, но наверняка весной и летом они становятся ярче, и можно было бы с лёгкостью пересчитать их. Но на лице были не только они. Ещё три крупных рваных шрама. Явно старых. Они уже давно зажили, но с концами не сошли. Глубокие неровные полосы пересекали наискосок его нос и щёку.       Такие лица и должны принадлежать тем, кто раздражённо отталкивает тебя при первой встрече. Такие лица обычно знают, насколько они хороши. Такие лица не принято просто упускать из виду, ты оборачишься за ними, ты долго ищешь их в толпе, ты хочешь их касаться.       Сириус понял, что он очень откровенно палится. И уже потом с опозданием понял ещё и то, что парень позволяет ему это, он не стонет, не торопит. Он будто бы совсем не боится боли, что само по себе редкость.       — Обычно я жду второго свидания, — шепнул Сириус, всё ещё глядя на него в упор.       — А?       — Раздевайся, — ухмыльнулся Сириус. — У тебя пиздец сколько крови, с этим надо что-то делать.       Парень молча стянул футболку и принялся за штаны. Сириус пока сгонял в ванную, набрал ведро воды и схватил какое-то маленькое красное полотенце. Когда он вернулся в комнату, парень полулежал на локтях, тяжело дышал и бездумно смотрел в сторону окна, демонстрируя свой острый недовольный профиль.       — Эй! Не отключайся, — Сириус потянул его за руку, но никакой реакции не получил. Тогда ему пришлось самому перевернуть парня на левый бок и протереть мокрым полотенцем сначала его лицо, потом шею, а потом и грудь, испещрённую ранами. Только после он достал палочку. — Давай, говори со мной.       — Не хочу, — прохрипел парень, еле открывая глаза.       — Ты много крови потерял, — Сириус обнаружил на его бедре крупный рваный порез и быстро промыл его. — Не молчи. Как тебя зовут?       — Римус.       Сириус снова посмотрел на него, и на этот раз встретил осознанный внимательный взгляд.       — Ты из чистокровной семьи?       — Я не… я же не… — показалось, что его сейчас то ли тряхнёт от смеха, то ли вывернет наизнанку; он тяжело сглотнул и прикрыл глаза. — Не понимаю, о чём ты.       Воспользовавшись моментом, Сириус быстро прошептал заклинание, затягивающее крупные раны. Но оно не сработало, рана так и продолжила кровоточить.       Тогда Сириус быстро нарисовал над ней три руны и, беззвучно шевеля губами, проговорил другое заклятье. Оно было тёмным и работало даже с ранами, нанесёнными обрядовой тёмной магией, сложными заговорами и магическими существами.       Джеймс терпеть не мог, когда Сириус использовал тёмную магию, но что тут сделаешь, если очень многое из того, чему Сириуса научил дядя Альфард на каникулах между пятым и шестым курсом, было слишком полезно на войне. Дядя явно не слишком верил, что племяннику удастся стать достойным наследником.       «Магия есть магия, — говорил Альфард. — Нет ничего безусловно тёмного и ничего безусловно светлого, мы в серой зоне, и только мы способны наделять нейтральные вещи подтекстом». Сириус сначала не понимал, а потом понял.       На войне геройство и принципиальность Джеймса оказались серьёзной проблемой, которая чуть не стоила жизни ему и его семье. Может, Сириус и не был таким идеальным и чистым, зато он не даст друзьям помереть от потери крови, случайного взрыва или запрещённых проклятий.       — Стой! — запишел Римус. — Стой, не надо… убери…       — Да всё уже. Дальше не так больно.       Сириус смотрел, как рана срастается.       — Шрам будет, — на автомате сказал он и только потом подумал, что Римусу, наверное, всё равно. Пока что Сириус не увидел ни единого места без шрамов на его теле. Ну, хотя он видел ещё не всё…       — Что ты сделал?! Что ты… чем… — резко спросил Римус, пытаясь сесть.       — Лежи. Ничего. Просто… заклинание.       — Нет, они не… — он осёкся и испуганно вытаращился сначала на свои затягивающиеся раны, а потом на Сириуса. — Что это за хуйня? Как ты это сделал?!       Только сейчас Сириус понял, что он, наверное, не слишком часто видел магию, даже если и работал с кем-то из магического мира. Его испуг был понятен.       — Успокойся, не надо так волноваться.       — Ты что… ты целитель? — всё ещё нервно спросил Римус и поспешил укрыться лохмотьями своей одежды, как будто Сириус мог случайно увидеть у него хвост.       Резкая колкая мысль проскочила в голове — а если он просто так жутко стесняется, потому что ну… не раздевается перед парнями? Сириус разве что не застонал от обиды. Неужели вся эта красота и впустую? Не для него?       Другая не менее противная мысль напомнила, что Сириус изначально тут вроде как не для себя, а для своего братишки. Ну, это расстраивало гораздо меньше, пусть Рег порадуется, что брат вообще о нём помнит.       Третья мысль пришла с опозданием: Римус всё ещё ждал его ответа.       — Э-э, нет. Просто, ну, знаешь… война, — Сириус провёл палочкой по другим более мелким порезам, снова пытаясь заживить их простым заклинанием, но оно всё ещё не работало.       Да что за раны у него? То есть он без магии сражается с чем-то, имевшим явно магическое происхождение?       Римус непонимающе смотрел на него.       — Ты был на войне? — наконец спросил он то, о чём, видимо, так напряжённо думал.       Сириус пожал плечами.       — Все были.       — Почему ты… как ты сказал? — Римус прокашлялся и снова лёг, хмурясь и прижимая к груди руку, как какое-то больное животное, разве что не пытался зализать. — Про мою семью.       — А что я сказал? Сюда давай, — Сириус протянул руку и Римус с неохотой выпрямил свою.       Запястье было выгнуто под неестественным углом.       — Про имя.       — Просто вывих, — выдохнул Сириус, это было легко, частое явление не только на матчах, но и на обычных тренировках по квиддичу. — Эпискей!       Римус ошеломлённо покрутил запястьем. Его реакция на магию была совсем не такой, как реакция на всё остальное. Такой неподдельный интерес, такое чистое восхищение.       Он отполз дальше к изголовью и подложил под спину подушки. Сириус сел на краешек кровати, хоть его и не приглашали.       — А твоё имя… Ну, оно звучит как чистокровное. Римская мифология и всё такое. Красивое имя, — зачем-то добавил он.       — А твоё?       — Сириус. Сириус Блэк, — они снова посмотрели друг на друга, но Сириус не увидел в его взгляде вообще ничего, ни грамма узнавания. Получается, он реально не из волшебного мира.       Сириус не смог вспомнить другого такого случая, когда он бы представился, а у человека не мелькнула бы на лице искра узнавания и ни с чем не сравнимая явная попытка скрыть всё, что он знает об этой семейке.       Римус в этом смысле был как чистый лист.       — Сириус… — проговорил он, словно пробуя имя на вкус. — Как звезда?       — Как звезда, — кивнул Сириус.       — Тебе подходит.       — Хочешь сказать, что я сияю? — хохотнул Сириус, не понимая толком, как себя с ним вести.       — Сейчас ослепну, — буркнул Римус и снова попытался встать, на этот раз успешно, и решительно отверг помощь. Он медленно вышел из спальни и ушёл куда-то на кухню.       Сириусу осталось только молча пойти за ним и смотреть, как он наливает себе виски и идёт к рабочему столу, пытаясь сесть на свой разъёбанный стул, не задевая раны.       До жути хотелось прощупать почву, разузнать, есть ли у него хоть малейший шанс, но пока что Римус ни словом, ни делом не выражал никакой симпатии и не подал ни одного знака, что он заинтересован. Сириус мысленно корил себя за то, что его недоёб, видимо, настолько катастрофических размеров, что даже накануне похорон младшего брата он готов вешаться на того человека, который и должен попытаться его разыскать.       Прости, Регулус. Ты бы понял однажды, каково это, если бы не умер девственником.       Эта тяжёлая мысль ударила обухом голове — впервые Сириус так просто подумал о том, что брат действительно давно уже мёртв.       — Ну, так что? — заговорил Римус и отхлебнул виски, махнув рукой на стул, который предназначался для клиентов.       Сириус сел.       — Поесть не пробовал? — сказал он вместо любой другой формальной реплики, которая помогла бы им съехать в плоскость деловых отношений.       Римус дёрнул плечами — он успел накинуть фланелевую рубашку в коричнево-зелёную клетку, но даже так легко можно было заметить очертания острых плеч. Рубашку он не застегнул, и впалый живот служил очередным доказательством того, что питается он так себе.       — Не хочу, — ответил Римус и положил перед собой чистый лист. — Но ты тут не за этим. Рассказывай.       Сириус вздохнул.       — Ладно. Короче, мне сказали, что ты… разыскиваешь людей. Грюм говорил, ты работал с Орденом во время войны?       — Было дело, — кивнул Римус.       — Ну, у меня брат пропал. Младший. Прошло три года, мать с отцом… — он сделал паузу, чтобы не сказать сразу же, что они ублюдки, не разразиться проклятиями и не начать швырять стульях. Обычно то, как было принято выражать эмоции в его семье, казалось другим странноватым. — Они решили объявить его погибшим, на следующей неделе будут похороны. Для вида.       — Имя?       — Регулус Блэк, — уже тише сказал Сириус, впервые за все эти годы говоря вслух его имя.       Римус просто кивнул и написал имя на бумажке посередине корявым почерком.       — Он пропал в ходе войны?       — Никто не знает. Он… он был, ну… он не был с нами. Моя семья ебанутая, — он легко усмехнулся, чтобы держать себя в руках. — Ни мать, ни отец не считали, что Волан-де-Морта нужно остановить.       И вот тут на лице Римуса проскользнул интерес.       — Он был Пожирателем? Твой брат.       Сириус кивнул.       — Я не видел его там, мы не встречались ни разу с тех пор, как я… Короче, я не живу дома уже какое-то время. Сбежал ещё до начала всего. Но я видел его метку.       — То есть твоя семья… Они все Пожиратели?       — О, нет, конечно! — тут улыбка Сириус стала жёстче. — Они до такого не опустятся. Руки марать они тоже не любят. Только Регулус, маленький кретин. И моя кузина Белла, абсолютная ебанушка.       — Белла, Белла… — зачем-то повторил Римус. — У неё ваша фамилия?       — Нет. Она Лестрейндж. Беллатриса Лестрейндж.       — О, — Римус скривился, очевидно, понимая, кто это.       Но если он знал Беллатрису, он был на передовой? Чем он вообще занимался?       — Короче, с ними всё сложно, но Рег… Понимаешь, он не такой, как они. Он не… он вообще не такой. Ему просто пришлось. Меня не было, он стал наследником, и ему пришлось делать грязную работу.       Сириус с трудом выдавил из себя эти слова, до этого момента он даже в мыслях не признавал вину за исчезновение или гибель брата. Джеймс с Питом настолько виртуозно ставили ему мозги на место, что в какой-то момент он реально начал верить, что Рег сделал свой выбор и что это его ответственность. Но сейчас их не было рядом. И Сириус просто рассказывал совершенно незнакомому человеку всё, как есть. И звучало это всё… так, что он проебал Рега.       — Ты в этом не виноват, — резко сказал Римус, словно чувствуя перемену настроения Сириуса.       — Даже не начинай. Ты нихуя не знаешь, — огрызнулся Сириус, подскакивая с места.       — Так расскажи.       — Мне не нужен мозгоправ, мне нужен сыщик.       — Я могу одновременно делать несколько дел, — ему сейчас показалось или Римус ухмыльнулся уголком губ?       — Охуенно, конечно, тебе, но я не болтать по душам пришёл. Суть в том, что он пропал. Три года прошло. Если ты сможешь найти… что угодно вообще, любую информацию. Будет хорошо.       Сириус достал из кармана, зачарованного заклинанием расширения, внушительный мешочек магловских денег. Он понятия не имел, сколько попросит детектив и просто попросил Лили обменять по курсу десять тысяч галеонов и сейчас высыпал перед Римусом на стол всё, что у него было.       — Хватит?       Римус, который как раз копался в ящике стола и выпрямился, найдя сигареты, прихуел, глядя на кучу денег.       — Тут слишком много.       Сириус пожал плечами.        — Бери, пока дают. Мне они незачем, я всё равно не умею с ними обращаться.       Римус ухмыльнулся, снова глядя на него этим своим цепким взглядом, не выражающим ничего, но одновременно выражающим так много всего, что было трудно его понять.       — Всё не возьму, — отрезал он и отделил половину кучи. — Это возьму, остальное себе оставь.       — Куда мне их?       — Пожертвуй собачьему приюту.       Сириус рассмеялся, но сгрёб остаток денег обратно в мешок, не пытаясь спорить. Римус тем временем прикурил сигарету.       Закончив возиться с деньгами, Сириус снова сел на стул и нетерпеливо протянул руку, глядя на пачку сигарет. Но Римус просто отдал ему свою. Ту самую, которую только что держал во рту.       Наверное, слишком быстро и слишком позорно Сириус взял её и, помедлив, обхватил губами, быстро затягиваясь. Римус тем временем закурил новую. Тишина стала тяжёлой.       Сириус прокашлялся.       — Так… Что ещё от меня нужно?       — Ты сказал, будут похороны?       — Да, на неделе.       — Мне бы туда попасть. Осмотреться. Послушать. Посмотреть. Охрана будет?       Сириус хмыкнул.       — Ещё бы. Это вся тусовка пройдёт в доме на Гриммо, — он снова забыл, что Римус ни черта не знает о его семье и уж тем более об их доме, пришлось пояснить. — Сильнейшая защита, все известные тёмные искусства. Приглашение они тоже вряд ли тебе пришлют, учитывая, что ты…       Он замялся, и Римус с интересом посмотрел на него.       — Учитывая, что я… что?       — Ну, ты же не волшебник, да?       Римус отвёл глаза, и Сириус не стал больше давить.       — Народу много будет? — продолжил Римус, очевидно, не имея желания останавливаться на теме магии. То есть всё-таки сквиб?       Сириус ни разу в жизни не встречал ни одного, но подозревал, как стыдно и неловко им наверняка бывает при общении с волшебниками.       — Ага. Но не подумай, Рег не такой общительный. Я не уверен, что у него вообще были друзья. По итогу. Но будут все чинуши, родня до десятого колена, все священные двадцать восемь.       — Священные кто?       — А, извини. Короче, это такой как бы клан волшебных семей, у них главные Блэки. Как королевская династия, только они сами так решили.       — Как и любая королевская династия, — усмехнулся Римус. — То есть ты ещё и наследный принц?       Сириус отвесил шутливый поклон.       — К твоим услугами. Ну, на самом деле нет. Я же сбежал из дома. Меня тогда выжгли с семейного древа, лишили наследства, короче…       Он отвернулся, потому что никогда не мог удержать лицо, когда говорил об этом. Каждый раз, когда он вспоминал ту ночь, воздух в лёгких становится горячим, а каждый нерв напрягался. К тому же, Римусу необязательно знать все подробности.       — Он занял твоё место? — просто спросил Римус, будто бы понял всё, что Сириус просто не смог бы себя заставить сказать.       — Да.       Сириус уже приготовился нападать и защищаться, если опять начнутся все эти разговоры о том, что в этом нет его вины. Но Римус больше ничего не сказал.       — Жаль, что не получится туда попасть, — задумчиво проговорил он.       — Извини. Я бы без проблем сделал приглашение и что-то наплёл, что вы знакомы со школы или ещё откуда, но если ты… — блять, а если Римус подумает, что Сириус тоже считает его каким-то неправильным и недостойным только из-за того, что он не умеет размахивать палочкой и колдовать? — Слушай, если что, просто для справки, я сам так не думаю. Эта чистокровная хуйня не имеет никакого смысла. Как и магия, в целом. Мне всё равно, кто ты.       Римус с горечью усмехнулся, и Сириус почувствовал укол чувства вины. Может, вообще не стоило говорить об этом?       Лили тоже всегда злилась, когда он начинал заступаться за полукровок и маглорождённых. Она в шутку говорила, что он снова спустился с высоты своих привилегий и заметил простых смертных. И спустя семь лет учёбы бок о бок Сириус наконец понял, что им не нужна была его поддержка и чья-либо ещё. Им не было нужно, чтобы чистокровные наконец начали считать их за людей и пролоббировали парочку адекватных законов. Они хотели заполучить само право голоса, саму возможность решать за себя и выражать недовольство.       Римус молчал.       — Извини, я хуйню сморозил, наверное, — вздохнул Сириус. — Я понимаю, что я ничего не понимаю. Не злись. Я просто хотел сказать, что… кем бы ты ни был, для меня это не имеет никакого значения.       — Ты ничего обо мне не знаешь, — отрезал Римус, и в его голосе уже сквозило раздражение.       — Ну, тогда расскажи мне.       — Ты не захочешь слушать.       Сириус, словно загипнотизированный, просто смотрел, как он курит, и думал, как же, блять, ему удаётся быть таким сложным?       — Посмотрим, — мягко улыбнулся он.       Проблема в том, что Сириус слишком быстро терял интерес к тому, что не вызывало сложностей. Ему всё давалось легко. В какой-то момент он потерял интерес к самому себе, и наверняка прожил бы такую же унылую жизнь, как отец с матерью, если бы не вся эта война и не обязательство будущего наследника поддержать Волан-де-Морта и принять метку.       Сириус толком и не помнил свою жизнь до шестнадцати лет. Прогулянные уроки, квиддич, вопли матери на каникулах, разочарованные взгляды отца и деда, мародёры, побеги в запретный лес по ночам, сливочная пена на губах и такие же приторные поцелуи в тёмных коридорах с самыми красивыми девчонками школы (по словам самых красивых парней). Мятые записки на уроках, запретная секция библиотеки, ветер в волосах, книжки по тёмным искусствам дома. Первая сигарета и первая магическая война. Только вот первая любовь так и не случилась.       Сириус и не жил толком до шестнадцати, когда на него обвалилась его же слепая уверенность в том, что всё всегда будет заебись.       В один год он лишился семьи, наследства, будущего и веры в лучшее. В тот же год магический мир лишился сотен маглорождённых, погибших в терактах, за которые ответственность взяла группировка Пожирателей смерти с неким Тёмным лордом во главе.       Если уж совсем честно, Сириус ревел до соплей в объятиях матери Джеймса не потому, что ему было страшно и не потому что родная мать была готова применить Империо, чтобы он безропотно принял метку. Он всхлипывал и содрогался в рыданиях, потому что был счастлив выбраться оттуда и навсегда забыть, кто его породил.       Самая постыдная хуйня в его жизни заключалась в том, что он совсем не думал про брата в те минуты. Не думал о том, что Регулусу придётся занять его место. Не думал о том, что Регулус не станет сопротивляться и примет метку, станет служить той самой стороне, сторонников которой члены Ордена обязаны истреблять при встрече. Такой приказ Грюма.       Война ни дня не была героической. Влажные фантазии гриффиндорцев разлетелись в щепки, когда на первом же собрании их спросили, смогут ли они применить непростительные. Обе стороны занимались убийствами. Ничего романтичного.       И Сириус никогда не позволял себе слишком долго думать о том, каково там Регулусу. Он знал, что если начнёт об этом думать — перестать уже не сможет. И когда всего лишь раз они увидели друг друга в грязном Лютном переулке, Сириус с силой вцепился в плечо Джеймса и так и не смог посмотреть Регу в лицо.       Джеймс не испугался. Джеймс понятия не имел, что такое страх. Он просто пошёл напролом к Регу, не обращая внимания на то, что палочка направлена прямо на его грудь. Сириус взял на себя других Пожирателей. Он так никогда и не узнал, о чём они говорили. Джеймс был подозрительно молчаливым после этой встречи. Но Рег послушал его и убрался оттуда. Он выжил, и это было самым важным.       Сириус был уверен, что он переживёт эту войну, каким бы ни был итог. Его должны были защищать. Он был единственным наследником величайшего чистокровного рода, это не пустой звук даже для такого психопата, как Волан-де-Морт. Но что-то пошло не так.       Однажды Регулус просто исчез. Растворился в воздухе. Никто не говорил с ним накануне, никто не знал о его возможных заданиях. Семья Блэков потеряла гораздо больше в ходе войны. У неё не осталось будущего. Не осталось рода.       И Сириус знал, что это всего лишь вопрос времени, когда мать с отцом вернут его на позицию наследника. У них просто нет выбора.       Ничего не поменялось. Его подростковый бунт закончился ничем. И это он виноват в том, что случилось с братом.       Чиркнула спичка, и Римус закурил новую сигарету. Бокал снова был наполнен. Сириус вышел из транса и сцепил руки в замок.       — Есть один вариант, — тихо сказал он, чувствуя, как в голове раскручивается идея, это ощущалось почти как придумывать шалость в школе. Лёгкое ощущение придумки приятно щекотало фантазию. — У моего друга есть кое-какая штучка, только это секрет. Она сделает тебя невидимым.        В глазах Римуса мелькнул интерес, ему так жадно хотелось узнать побольше всего, что связано с магией, это было так очевидно. И так очаровательно.       — Надолго?       — На неограниченный срок. Сделаем так. Я раздобуду её. Мы встретимся на нейтральной территории, и я проведу тебя в дом.       — Идеально, — кивнул Римус.       — Вот только боюсь, что ничего ты не услышишь, у нас не принято… ну, показывать хоть что-то. Вряд ли даже мать заплачет.       Римус выпустил густой дым изо рта и пожал плечами.       — Мне и не надо, чтоб они говорили.       — Ты можешь хотя бы попытаться не выглядеть так охуенно? — лениво спросил Сириус, всё ещё не понимая свои шансы, а значит и границы флирта. Он действовал просто на автомате. Было бы славно потрахаться прямо сейчас на этом столе, чтобы хотя бы на полчаса забыть обо всей этой хуйне, которая по кругу крутилась в голове.       — А я выгляжу? — засмеялся Римус, как будто это и правда было какой-то шуткой. — У тебя всё со зрением нормально?       — Ну… вообще да, странно, что ты спрашиваешь. Я думал, ты нарочно.       — Ты флиртуешь со мной? — прямо спросил Римус и отхлебнул из бокала. Он пил всё то время, пока они разговаривают. Сейчас день. И он ничего не ел. Может, флиртовать с ним действительно было так себе идеей.       — Да, — пожал плечами Сириус. — Ты против?       А какой смысл скрывать очевидное, правильно? Сейчас он скажет, что думает обо всём этом и всё, можно будет выдохнуть.       — Я серьёзно отношусь к своей работе.       — А я и есть сама серьёзность, — со всем своим очарованием сказал Сириус и облокотился на стол. — Да и вопрос не в этом. Тебя только работа останавливает?       Римус поставил бокал на стол.       — Лучше не надо.       — Это ещё почему?       — Потому что не надо. Тебе это не надо.       Он встал, и это вроде как должно было значить, что разговор закончен. Но Сириус вообще нихуя не понял. Они говорили ни о чём, никуда не продвинулись и неизвестно когда теперь встретятся.       Римус открыл входную дверь, и если всё, что было до этого, ещё можно было посчитать тонким намёком, но это уже было прямое «пошёл нахуй». Нехотя Сириус поднялся.       — Ты не отказал мне, — только и сказал он, проходя мимо.       — Можно подумать, тебе хоть кто-то отказывал.       Сириус оглянулся, и они снова уставились друг на друга, не мигая. Самый большой шрам пересекал глаз Римуса и заходил даже на веко. Сириус засмотрелся, отмечая для себя, что глаза у него карие. Светлые, почти что желтоватые.       — А ты хочешь быть первым? — шепнул он на грани слышимости, но был уверен, что Римус услышал каждое слово.       — Хотелось бы, — только и сказал он.       Сириус вышел, и дверь за ним захлопнулась. Просто охуительно. Так его ещё никто не динамил.