Истории Цыганки

Кто сказал, что проливной ливень — это повод отложить свои дела? Тебя не останавливала ни непогода, ни сопутствующие ей штормовой ветер, грозы, пугающая темнота, которая не может пугать, ведь боятся нужно того, кто скрылся в ней — тебя. Уверенными, но тяжёлыми шагами ты уходишь всё дальше в лес. Слабо-вытоптанную тропинку размыло, и ботинки покрылись толстым слоем жидкой грязи, которую счищать потом будешь, естественно, не ты. Плащ, такой же дырявый, как твоя душа, вымок до нитки и тяжело покачивался на плечах от ветра и любого движения. Громовые раскаты и тревожный шум потоков меж деревьев, преследовали тебя вплоть до самой хижины. — Итак, старик, — с порога начал ты, заведомо зная, что тебя ждут. — Я - твоя смерть и последним, что ты пожелаешь, станет выслужиться перед убийцей: я даю тебе полтора часа на то, чтобы ты сделал нужное мне зелье. — Мне потребуются некоторые... — У меня всё есть. Старик пожал плечами, ты почти кинул в него узел со всем необходимым и сел за стол рядом с окном: отсюда хорошо просматривалась вся хижина, ещё и дворик снаружи, и ты мог, даже не напрягаясь, наблюдать за действиями старика. За последний час это больше напоминало варку супа с сомнительными ингредиентами. Надеюсь, это не придется пить и тебе?.. Твой взгляд медленно, но верно приковался к окну: ветер продолжал беспокойно раскачивать деревья, заставляя их верхушки касаться земли. Этот холод пробирал до дрожи, а мокрый плащ и ботинки на тебе лишь усугубляли ситуацию. Ты поёжился, прижав скрещенные руки плотнее к себе, что со стороны выглядело, будто тебе просто не терпелось — спасибо магии, что с самого начала заставляла тебя играть много разных ролей, и теперь ты мог с лёгкостью вжиться в любую из них и никто никогда не узнает твоё настоящее Я. Причем вживался в роль ты, как в прямом, так и в переносном смысле... Стакан с черной водой, со звуком проехал по шершавой поверхности стола и уткнулся в твой локоть. Ты вопросительно поднял глаза, когда старик уже отвернулся, но он знал, что ты хотел спросить. — Тебя ведь мучает жажда. Это чай. Вот, за что ты ненавидел таких колдунов, так это за их проницательность. Да, твоё горло действительно пересохло ещё на полпути, потому что воду ты берег для зелья, но это всё равно не значит, что тебе требовалась чья-то помощь и забота. Ты точно знаешь свои границы и без воды ещё можешь провести и будущий остаток дня (ну, хорошо-хорошо, учитывая, что сейчас ещё нет и пяти утра — будущую половину дня). И, конечно, ты не мог исключать тот факт, что чай вполне мог быть отравлен. Старик — колдун и далеко от светлой черты. Ты брезгливо отодвинул стакан до середины стола и буркнув "не отвлекайся", снова отвернулся к окну. Неужели старик до сих пор не понял, что лишь оттягивает момент своей смерти? Не любил ты таких. Зайдя в хижину, первыми же твоими словами было "я тебя убью". К чему тогда это покажушничество с псевдозаботой в виде стакана чая?? Это была попытка разжалобить тебя? Отравить? Или перед смертью все так милосердны к своим убийцам? Теперь из-за этого паршивого чая, твоё сердце неприятно ёкало при мыслях о скорой смерти старика. Чёрт, теперь тебе было жаль его. НЕТ! Он сделал это специально! Точно специально! Но пусть даже не надеется: чёрта с два ты передумаешь! Он всё равно умрёт и не важно, будет довольна твоя совесть после или нет. Вы договоритесь.

***

Боже мой, и всё-таки он разжалобил тебя: вместо оговоренных полтора часа, ты прождал около двух. Ну, или тебе так показалось. Чёрт, ну почему все убийцы, как убийцы, а у тебя ещё и сердце есть??! — Нужно подождать ещё около часа, чтобы отвар настоялся и стал пригоден для применения. Это обязательно, иначе ва- Кровь брызнула фонтаном из горла старика раньше, чем он успел договорить. Теперь ты мог быть им. Капля крови в ячейку на посохе, капля твоего актерского мастерства, и вот у тебя уже есть новый облик, который точно не заподозрят во лжи, как пару предыдущих. Капли стекали с твоей правой ладони и лезвия, давая понять, что теперь придётся искать какой-нибудь ручей, чтобы отмыть оружие и руку. От этих мыслей ты тяжело вздохнул: не было у тебя ни времени, ни желания. Придется марать бинты и замотать испачканную ладонь, а завтра лишний час просидеть над тазом с горячей водой, потому что застывшую кровь со стали ты за пять минут не отдерёшь, да и от руки она, наверное, тоже смоется с кожей. Чёрт. Убийство — слишком сложная штука. С одной стороны, оно решает кучу проблем, но с другой создаёт новые. Конечно, ты не мог спорить: новые проблемы легче старых, однако проблемы оставались проблемами и уже от этого не легче. Ты вытащил из кармана пояса небольшую пробирку, аккуратно окунул её в котел с кипящей зелёной жижей, закупорил и спрятал обратно в карман. Слава Богу, пить эту гадость придется не тебе, а ей. Ну, ничего, потерпит. Любовь к тебе требует жертв. Эх, Колючка-Колючка, была бы ты покорнее, избежала бы всех этих мучений. Но сама не захотела обожать или хотя бы не презирать Морока, как все остальные, а значит сама создала себе неприятности. В конце концов, за всё в этой жизни нужно платить и не всегда платой будут деньги. Теперь она полюбит тебя, и всё будет так, как должно быть.

***

Варя протерла лицо мокрыми ладонями и вновь подняла глаза к куску зеркала над бочкой. — Чёрт! Да, ложиться вчера после полуночи было явно ужасной идеей, и за неё сейчас она получила эти ужасные круги под глазами. Теперь придется вернуться в постель и провести там лишние десять минут, пока под веками размокают дольки огурца. Ей показалось, прошла вечность, и за это время петух за окном пропел пять с лишним раз и выбил из девушки последние нервы. — Да заткнёшься ты сегодня или нет!? За словами в окно полетела подушка, и петух издал свой последний крик, перед тем, как рухнуть с насеста под её натиском. Затем послышался ещё один возмущенный возглас, но этот голос был по крайней мере не настолько противен Варваре. — Эй! Варь, поаккуратней! Ветер закрыла ставни, взъерошив волосы и отметила, что петух кончал ей не только все нервы, а ещё и её прекрасные локоны. Теперь придется на ночь полоскать их настоями из трав, чтобы снять стресс и напряжение с корней волос. — А значит сейчас это надо заварить... — подумала вслух девушка, несильным потоком ветра, открывая верхние ящики настенных шкафов. Обычно она хранила там кисеты с полезными для красоты и свежести травами, но сейчас обнаружила лишь жалкие остатки, ввиде разломанных на тысячу частей сухих листьев. Этого определённо не хватит. Придется топать в лес. Варя покинула чердак, спустилась по лестнице в дом и встретилась на кухне с Машей, которая кинула в неё подушку. — Такими темпами, ты убьешь или петуха, или меня! — Простиии, Маш! — Варя села за стол, положив подушку на колени и подперев ладонями щёки. — Ну, ты ведь знаешь, как я не люблю рано вставать... — Знаю-знаю. — Маша поставила перед подругой стакан с чаем и положила рядом отваренное яйцо с маленькой ложкой и блюдечком. На вопрос в глазах Вари, она коротко ответила: — На сегодня, это всё. Если повезёт, на ужин будет хлеб с маслом. Ваня обещал принести пару баклажан, но их мы должны растянуть на несколько дней. Варя закрыла пальцами глаза, выдав измученный стон. Как же ей надоела эта бедность: одно яичко в день, старые, стёртые до дыр наряды, разваливающийся, маленький домик и полузаброшенный сад. Ещё и этот противный летописец Ваня должен прийти — зашибись, а не денёк. — А где девочки? — слабо прозвучало от Вари, когда она всё-таки принялась за свою еду. — Уже позавтракали и ушли на рынок. Ты, как всегда, спишь дольше всех, поэтому я осталась тебя ждать. Доедай, и мы присоединимся к ним. — На несколько минут девушка застыла, заставив Машу сделать несложные выводы и тяжело вздохнуть. — И я так понимаю, мои жертвы были напрасны.. — Ммгх~ Машенька-а, у меня травки для волос кончили-ись... — Не смей снова идти в лес! Это опасно! Варя сделала глубокий глоток чая, опустив информацию про то, что она оприходовала в чаще полянку и ходит туда на променад в конце каждой недели. — Сегодня от соседей слышала, что церковь вновь объявила охоту на ведьм. А князь ещё и вознаграждение удвоил! Нам нельзя высовываться. Заляжем на дно хоть на недельку... — Мы уже на самом дне, Маша! Глубже только мамонты! Маша резко выдохнула, кинув косой взгляд на вновь уткнувшуюся в ладони подругу. — Варь, я всё понимаю, — спокойно начала она, укладывая пальцы поверх ладоней Ветер. — Но не только тебе тяжело. Мы живы, а это главное! Ну, сколько ты можешь припомнить ведьм, что избежали инквизиции? М? Варя стиснула зубы. Жизнь была проклятьем: они убегали, убегали и убегали постоянно, будто это имело смысл. Гонения не давали о себе забывать с того самого дня, как жители деревни узнали о магических способностях подруг. В один миг все стали врагами. Мир вывернулся наизнанку, показав свои худшие стороны. И это никогда не закончится. Теперь вопрос лишь в том, как скоро их всё-таки догонят и сожгут, может, по-отдельности, а, может, и всех вместе, исход всё равно один, их смерть уже предрешена. Варя в принципе не понимала, зачем тогда тянуть время? За всё в этой жизни всё равно придет расплата, не важно рано или поздно и не всегда расплата — деньги. А в их случае вообще стоило бояться всего: раз князь удвоил вознаграждение за их поимку, значит теперь нужно было исключить любые случайные знакомства, будь-то бабка на базаре или соседи-мальчишки — продать их мог любой, если только узнает... Ещё и церковь не сдавала позиции, не прекращая поиски ни днём, ни ночью. Хах, да было просто глупо тянуть время. Варя попрощалась с Машей, не забыв взаимно напомнить ей о безопасности и засобиралась в лес. Может быть, завтрак и придал ей небольшой позитив, но он улетучился в ту же минуту, когда ветер распахнул дверцы шкафа. Варя в очередной раз грустно осознала, что один старый сарафан и протёртые босовики — весь её гардероб на все случаи жизни и гореть на костре она тоже будет в этом. В лес Ветер, как обычно, пошла вдоль речки, конечно, делая свой путь дольше, но зато безопаснее. Что-то монотонно напевая под нос, она и не заметила, как вышла к своей любимой полянке, усеянной самыми разными травами, цветами и ягодами. Это была действительно волшебная полянка. Она придавала спокойствия и на время пока была здесь, девушка даже переставала ощущать себя изгоем, ведьмой. Она просто занималась любимым делом: собирала полезные травы, чтобы позже делать из них масла для ухода за кожей и волосами, слушала успокаивающие звуки природы и подыгрывала им, направляя потоки ветра плыть сквозь ветки кустов и деревьев, будто меж струнами музыкальных инструментов. — Какая гармония... — блаженно произнесла Варя, сидя на траве рядом с корзиной собранных даров природы. Краем уха она уловила шорох за спиной, а повернув голову, почувствовала, как вдохновение увядает в груди. Даже не так: оно просто удирало на бешеной скорости, будто боясь, что Варя ухватиться за край и убежит вместе с ним. Нет, она не убежит. Она должна быть здесь. Ты знал. — Наслаждаешься? Твоя, как тебе казалось, милая улыбка отразилась на лице ведьмы недовольной гримасой. Она молча отвернулась, собираясь, кажется, как обычно игнорировать твоё существование. Ну, а ты собирался игнорировать эти её жалкие попытки. — Хорошо здесь. — присаживаясь на траву вплотную к ведьме, ты ненароком опираешься рукой о её ладонь, чуть прижимая ваши пальцы к земле. — Было. ДО твоего прихода. Она грубо стряхивает твою руку, отодвигаясь и скрещивая пальцы на коленях. Ты усмехаешься. — Да брось, с чего ты взъелась на меня, Колючка? Покайся хотя бы перед тем, как навсегда изменить мнение. — Не называй меня "Колючкой". За что? За что?! То есть, свалился на них буквально с неба, пытался сдать инквизиции, потом почему-то начал таскать еду и проявлять вежливость, и после этого ты спрашиваешь ЗА ЧТО?!!? Мм, даже не знаю...характер противный?... — А знаешь, — протянул ты, ложась в траву и пряча ладонь в поясной карман. — Поначалу ты даже была мне симпатична. Но, понимаешь, я не люблю, когда идут против моей воли. Варя покосилась на тебя, пытаясь уловить суть, но ты был быстрее. Повалив её на траву, ты быстро вынул из кармана заветную пробирку, зубами поддел пробку, надавил пальцами по бокам на челюсть, чтобы открылся рот, и стал вливать зелёную жижу прямо в глотку. Девушка брыкалась пыталась кричать, из-за чего часть отвара выплескивалась. Занятое тобой тело Вани не отличалось особой физической подготовкой, но и этого было достаточно, чтобы удерживать ведьму. Дождавшись, когда последняя капля из пробирки коснётся языка, ты резко отпустил её и сел на землю рядом. Она перекатилась на живот, закашливаясь и пытаясь выплюнуть зелье, но, естественно, у неё не получалось. Где-то на секунду девушка замерла, перестав дышать. Ты даже испугался: вдруг перестарался, и она захлебнулась? Но такие мысли улетучились в тот же миг, когда её спина вновь начала ритмично подниматься и опускаться. Девушка скрестила ноги, сцепив руки между ними и не поднимала головы. Она сидела так, чуть покачиваясь, отчего её длинные локоны забавно колыхались, путаясь на лице. Рада обещала мгновенный результат. Ты самодовольно улыбнулся. — Ну, что обо мне думаешь теперь? — Я... — Варя развернула голову к тебе, заглядывая горящими яростью глазами в самую душу, но тебя этим не смутишь, ведь там есть дырка. — Я ненавижу тебя!

***

Рада вернулась в лавку ближе к ночи. Этот день был слишком насыщенный и утомил, поэтому она не стала даже браться за заказы. Вместо этого, взяла нехитрое сооружение из обернутой щепками цыганской иглы, прикрепила мишень из объявления о своём и Морока розыске, отошла к прилавку, встав спиной к улице и прицелилась. Конструкция, крепко обмотанная конским волосом, была импровизированным дротиком. Остриё вошло точно в центр — нос портрета на плакате. Всё бы ничего, но Рада ещё даже не собиралась кидать. Однако, догадка быстро озарила её. Цыганка развернулась и, как и ожидала, увидела своего старого доброго знакомого, пульнувшего дротик. — Победу праздновать пришёл, али как? Ты одарил её самым хмурым взглядом в истории, сощурив глаза до размера щелей. — Она ненавидит меня. Да. Теперь всё точно было не так, как раньше, и она изменила своё мнение точно противоположно твоим ожиданиям: теперь она не просто раздражалась при виде тебя, она была в бешенстве, ярости и кидалась с кулаками на бедное тело Вани, в котором ты являлся к ведьмам. На минуту лицо Рады исказилось, но она быстро вернула прежнюю эмоцию. — Хмм, а что так? Ты отвёл глаза, взяв ещё один дротик. — Не знаю. Небось старик чего напутал или... — ты сделал паузу, задержав дыхание и пульнул следующую иглу в мишень, — специально наподлил! Рада усмехнулась, потом это переросло в глумливое хихиканье и, в конечном итоге, сменилось неудержимым смехом, отчего девушка даже покраснела. Ты остановил на ней злобный взгляд и стиснул зубы, чтобы не влепить цыганке пощёчину. На твоём счету и так слишком много грехов для того, кто служит священником в церкви, пусть хотя бы такое банальное, как "не поднимать руки на женщину", останется святым и нетронутым. Ты терпеливо дождался окончания эмоционально порыва подруги, за это время она успела выбесить тебя окончательно и, дабы в твою копилку не добавилось ещё одно "случайное" убийство, ты с силой пульнул дротик в её портрет — игла вошла в глиняную стену наполовину. Рада покосилась на мишень, на тебя, но выражение её лица стало только наглее и самоуверенней: кажется, она была только рада подразнить тебя этим. — А мне кажется это ты что-то перепутал, Княжич... Ты стиснул зубы сильнее, сжав кулаки так, что костяшки побелели. Чёрт, это действительно был ты. — Зелье настоялось перед тем, как ты забрал его? — это был риторический вопрос? Естественно. — Конечно же нет. — Рада сжала пальчиками несколько дротиков сразу и перевела взгляд на мишени, целясь в твой портрет. — Всего одна ошибка может изменить эффект зелья на противоположный, и ты её совершил. Эмаль твоих зубов скрипит, а ладони дрожат от напряжения и впившихся в кожу пальцев. Цыганка попадает всеми дротиками точно в голову изображения и поворачивается к тебе. — И как теперь всё исправить? — всё-таки цедишь ты, ведь знаешь, что она будет ждать только этого вопроса. Тянуть незачем. Рада ухмыляется. — Ну, теперь убрать пелену с её глаз может только что-то чистое, прозрачное: правда, настоящая любовь... — Или, может, новое зелье?.. Она хмурит брови, качая головой. — Да. Давай, усугуби ситуацию, Княжич, и окончательно сведи её с ума. Ты тяжело вздыхаешь, падая спиной в стог сена. Она узнает всю правду и вернётся в себя, но тогда придется уйти тебе.