Уродство

Место: Хогвартские лестницы Время: Первого неудачного знакомства с Джинни Уизли Возраст: 14       Том напал на Джинни без предупреждения.       Гарри караулил его действия несколько дней, но брат словно бы даже не замечал рыжую девочку, и «старший» махнул рукой. Может, проняло этого сводника. Как оказалось, нет.       И сейчас гриффиндорка с распахнутыми от шока глазами смотрела на свою облитую каким-то зельем мантию, что плавилась на глазах с негромким шипением, а следом начала краснеть и пузыриться кожа. Гарри ахнул от неожиданности, теряясь: близнец сказал, что это всего лишь зелье для изменения цвета волос. Перехватив управление над телом, он бросился к Джинни, но та, ловко отшатнувшись, что было силы врезала ему в челюсть. Том моментально выхватил палочку, скалясь и угрожающе целя ее в грудь заскулившей от боли волшебницы.       Гарри перехватил руку брата, оглушенно хлопая глазами и пытаясь прийти в себя. По ощущениям ему будто нижнюю часть лица переломали, в ушах крепко звенело. — Нет, — сипло произнес Поттер и выдохнул шипящий стон от острой боли. — Это твоя вина. — Я убью тебя, если хоть пальцем его… — Нет, — повторил второй мальчик, стискивая пальцы на предплечье родственника. Джинни озлобленно смотрела на близнецов, согнувшись в три погибели от жжения на коже. Из ее глаз текли слезы. Развернувшись на месте и едва не рыдая в голос, она побежала в сторону Больничного Крыла.       Том опустил палочку и взволнованно развернулся к «старшему», обхватывая его лицо обеими руками. В голове гудела злоба. — Тебе нужно к мадам Помфри, — пробормотал он, осторожно целуя острую скулу. Он ощупал кончиками пальцев нижнюю челюсть подростка, и тот поморщился от вспышки боли. — Сейчас же. Гарри ничего не ответил, одарив обеспокоенного ненормального братца убийственным взглядом. В Больничном Крыле они прошли мимо сидящей на койке Джинни, которая прижимала к себе пропитанную какой-то жидкостью тряпочку. Помфри всплеснула руками, завидев новых пациентов. На лице Гарри расползался громадный синяк. Том мягким вежливым тоном потребовал заживляющую мазь, усаживаясь на соседней с гриффиндоркой койке. Та скривилась от раздражения, но не прокомментировала явную провокацию. — Ты навредила моему брату, — негромко произнес Том, не глядя на девчонку. Он сосредоточенно наносил густую мазь на кожу близнеца, стараясь не причинять дополнительной боли. — И ты поплатишься за это. Гарри дернулся, отстраняясь от практически незаметных порхающих прикосновений пальцев брата. Он грозно низко зашипел: — Если ты не остановишься, я донесу на тебя Альбусу, мерзкая лживая змея! — Нет, она виновна, — холодно отрезал Том. — Не пытайся препятствовать. Поттер-«старший» осекся. Прямо сейчас хаффлпаффец продолжал свою игру. Работал на публику — Джинни все прекрасно слышала. Гарри медленно перевел на нее взгляд. Та в упор смотрела в ответ, бледная и удивленная. Скорее, даже пораженная. «Старший» растеряно огляделся, не обращая внимание на вернувшиеся к лицу нежные прикосновения. Блокнот он выбросил. Не зная, как еще донести свои сожаления до девочки, Гарри приложил руку к сердцу, глядя ей в глаза, и отвел в ее сторону. Лицо Уизли залилось румянцем острого стыда. Ударила невиновного. До нее дошло. — Прости, — робко произнесла она. — Прости меня. Я не… Поттер-«старший» кивнул, облегченно вздыхая. Том же улыбнулся кончиками губ, шепнув на змеином: — Хороший мальчик. Место: Библиотека Время: Второго неудачного знакомства с Джинни Уизли Возраст: 14 — Ты — Гарри, верно? Она долго не решалась подойти к близнецам: невыносимый мерзавец Том Поттер был ее врагом, теперь уже кровным, «настоящим». Джинни понятия не имела, в чем перед ним провинилась. Чем ему не понравилась. И как у человека с такой потрясающей внешностью был настолько гнилой характер.       Первое впечатление от вида сиамских близнецов поверг девочку в состояние шока. Подобного Уизли никогда не видела, не слышала о таких. Гарри выглядел… Мерзко. Он невольно притягивал ее взгляд своей внешностью и звуком шипящих неразборчивых слов. Много позже она не винила себя за постоянные разглядывания, в конце концов, ей было всего одиннадцать лет, а Гарри Поттер казался монстром. Да, несколько дней она испытывала страх перед этим феноменом, думала, он пьет кровь, ворует души или еще какие-нибудь мерзости творит.       Когда Поттер ее унизил, Джинни посчитала двух близнецов одинаковыми. У них же одно тело, постоянно вместе — девочка была уверена, что странный чудовищный Гарри шепчет не менее омерзительные гадости, чем его красивый брат. Все, что гриффиндорка знала о «монстре» — молчун, чаще всего безэмоционален. Никто толком не мог сказать, что из себя представляет мрачная тень умницы-красавца Тома Поттера.       После случая в Больничном Крыле у Джинни словно мир перевернулся. Она не понимала даже, с чего вообще испытывала идентичную ненависть к Гарри. Он ее ничем не заслужил. Он никогда не причинял ей боли. Он просто был с Томом, ничего не мог с этим поделать. Простых извинений казалось недостаточным, чтобы оправдать слепую ненависть к невиновному. Который не захотел мстить за удар, а била Уизли благодаря частым детским дракам с братьями — ого-го как.       Потом Джинни задумалась, каково мальчику жилось с таким омерзительным братом на постоянной основе. Гарри ни с кем не общался. И душу затапливала иступленная жалость к подростку.       Поэтому храбрая девочка отбросила свою злобу на Тома Поттера, чтобы попытаться подружиться с одиноким молчаливым хаффлпаффцем. Просто «потому что». Джинни не знала, каким способом ей завести знакомство с родственником несносного грубияна, особенно на глазах у посторонних. Но… Уизли не могла не заметить, что к близнецу Поттер относился трепетно. Это сильно разнилось с ее представлениями о характере Тома. Такие люди, как он, могли только яд впрыскивать и кости крошить.       Проследив за подростками, она прошла в школьную библиотеку. Близнецы были одни. И она решилась. Гарри поднял на нее голову, и в глазах промелькнуло удивление. Он приподнял ладошку, в чем-то останавливая гриффиндорку, и вытащил из сумки странную тонкую книжку в мягкой обложке на которой виднелась надпись «тетрадь».       Гарри что-то медленно записывал в нее, и Джинни ощутила неловкость от долгого ожидания. Все это время Том не сводил с девочки пристального предупреждающего взгляда. Но отчего-то сохранял молчание. Наконец, уродливый близнец протянул волшебнице тетрадь. «Привет! Да, меня зовут Гарри. Молю, прости за то, что делает с тобой мой брат. Я пытался его остановить. Но он намного сильнее. Мне так жаль!» — Ты… Совсем не можешь говорить? — аккуратно спросила Джинни. — А слышишь ты хорошо? Поттер кивнул.       Том внезапно фыркнул, и мигом напрягшаяся девочка перевела на парня взгляд. Хаффлпаффец лениво пояснил свое веселье: — Если я отберу у него эту тетрадь, ему не поможет хороший слух, не так ли? Будто я хочу терпеть возле себя такой отброс общества, Уизли. Быть может, ты считала моего родственника придатком? Немощным? Полным инвалидом? Или отсталым? — он склонил голову набок, очаровательно улыбаясь, и каштановая прядь волос упала на лоб. — Жалеешь бедного Гарри, ведь его никто, кроме тебя, не защитит и не спасет? Ты ведь даже человеком его не считаешь. Уизли, ты пытаешься навязать моему брату свою ебливую жалость, вот только про меня забывать не следует. Я всегда буду рядом. — Что ты вытворяешь?! — прошелестел Гарри, сжимая запястье родственника. — Сдурел? Хватит ломать комедию. Извинись перед ней за все. Джинни поджала губы. Ее глаза наполнились влагой и странно блестели при свете факелов. Сжав кулаки, она бросилась к выходу. — Если она действительно испытывает к тебе только чувство жалости, я сменю тебе подружку, — спокойно объяснил Том. — Это испытание. Гарри неверяще смотрел на безэмоциональное красивое лицо мальчика. Казалось, это был пик его ублюдочности. — Да чтобы ты сдох в канаве, — процедил хаффлпаффец, вдавливая ногти в кожу братика, но ни единый мускул на этом совершенном лице не дрогнул. — Если тебе все равно на других людей, подумай хотя бы обо мне. Поттер вздохнул и повернул голову к родственнику. — Я думаю. И знаю, что завести друзей будет непросто. Не с твоим характером, не с их отношением к твоей внешности, к твоим особенностям. Дружба же не вспыхнет как спичка ни с того ни с сего? И если я могу выбрать для тебя более подходящего человека, что не разобьет сердце, то почему я этого не сделаю? Все это время Гарри стискивал кожицу ногтями, с силой тер и вдавливал их, пока не почувствовал горячую влагу крови. Том вздохнул еще раз: — Мне больно, дурной бляденыш. — Я знаю, — с чувством согласился с ним «старший», сжимая пальцы еще сильнее. Место: В воздухе и на земле Время: Потерь Возраст: 11       Ссориться высоко над землей — очень плохая идея. Но, слово за слово, и мальчики уже готовы едва ли не в глотки друг другу вцепиться. Профессор отвлеклась на другого мальчика, что не мог справиться с взбесившейся метлой, и не смогла вовремя предотвратить неизбежное — потеряв равновесие, дети ничком свалились вниз.       Том перепугался за брата так, что, кажется, отключился на несколько секунд. Ужаснулся даже не возможных травм, а звука, с которым от удара весь воздух вышел из легких. Гарри смотрел в небо, еще не придя в себя и никак не показывая своего состояния. «Младший», перекрутив корпус тела, навис сверху, а от потрясения из больших карих глаз закапали слезы. Второй мальчик удивленно посмотрел на заплакавшего братика. — Том, я в порядке… Кажется. Мне нигде не больно. — Мистеры Поттеры! — к ним встревоженно подлетела взрослая колдунья. — Живы? Целы? Все еще орлы? Ноги на месте? Гарри с осторожностью сел. Том все это время тщательно прятал от слетавшихся к ним сокурсников мокрые щеки, приходя в себя. Плечи немного болели от удара, а на локте пестрела большая ссадина, из которой сочилась кровь. Но это было очень даже ничего для падения с такой высоты. Второй неуместный звук заставил сердечко сбиться с ритма, а спину покрыться потом: когда «старший» оперся правой рукой о землю, раздался негромкий хруст.       Мальчик удивленно поднес конечность к глазам и оттянул в сторону отчего-то тяжелую и влажную ткань рукава. Из разорванной кожи в предплечье торчала желтоватая кость. От шока Гарри не чувствовал абсолютно никакой боли. А от увиденного закатил глаза, падая в глубокий обморок. С Томом случилась жесткая долгая истерика. Мадам Хуч потрясенно молчала, левитируя тело первокурсников в воздух: открытый перелом женщина видела не раз, но вот изрезанные руки ребенка с запястий по плечи — впервые. И это была абсолютная дикость. Место: Три Метлы Время: Правильного знакомства с Джинни Уизли Возраст: 14       Мальчик был порядком удивлен, когда за завтраком в Большом Зале получил свое первое в жизни письмо. На его собственное имя. Написанное бисерным почерком Джинни. Он посмотрел в сторону ее стола. Девочка прятала лицо за непослушными рыжими волосами и, кажется, понимала, что ее разглядывают. Том же не показывал своего интереса.       Распечатав конверт мелко дрожащими пальцами, хаффлпаффец жадно вчитался в коротенькое послание. «Дорогой Гарри, Мне очень очень жаль, что я в тот раз убежала. Твой брат невыносимый дурак, но я правда-правда очень хочу с тобой общаться. Мы можем провести немного времени после пар в Хогсмиде? Почему бы не встретиться у входа в Большой Зал в 17:40?

Дж. У.»

— Том, мне назначили встречу, — восхищенным трепетным голосом прошептал «старший». Его сердце бешено билось от счастья, предвкушения и волнения. — Сегодня. П-пожалуйста, я… Я сделаю все, что захочешь, но я бы хотел… — Конечно, почему бы и нет? — родственник сладко улыбнулся. — Надеюсь, ты не станешь писать ей ничего лишнего. Мальчик покрутил головой. Угрозы нисколько не омрачали счастья. Он благодарно сжал ладонь братца под столом, и Поттер-«младший» ласково погладил тонкие кривоватые пальцы.       Они сидели за одним столиком, испытывая легкую неловкость. Джинни теребила кончик длинной косички, Гарри крутил в руках кружку со сливочным пивом, Том молча смотрел в окно. На столе уже лежала знакомая тетрадь с пером и чернильницей. Наконец, прокашлявшись, гриффиндорка заговорила первой: — Почему у тебя нет никакого животного? Сова, жаба или кошка? Потому что Том запретил покупать его, аргументируя это тем, что питомцы им не нужны. Гарри написал на бумаге свой ответ: «Нам некому писать писем, а жаба или кошка… Мы жили у строгих магглов. Они бы не потерпели зверинец в своем доме, а после… Знаешь, у Альб профессора Дамблдора феникс живет. Иногда там бывают редкие магические животные, когда гости приходят.» — Ты живешь с директором? — глаза девочки округлились. Тома она намерено игнорировала, даже не глядела в его сторону. — В его доме? Это… Гарри кивнул, застенчиво улыбаясь. Джинни присвистнула в восхищении. — Быть подопечным самого Дамблдора… Завидую тебе. — Это значит лишь то, что у нас нет родителей, — с сахарной усмешкой парировал Том. Его карие внимательные глаза отдавали холодной злостью. — Можешь прирезать своих, чтобы найти себе интересного опекуна. И для всей своей рыжей своры. — Выродок. Уизли чуть покраснела от ярости. Она крепко сжала кулаки, с трудом останавливая себя от желания начать драку. Тогда их точно выгонят из заведения, а шанс подружиться с загадочным Гарри Поттером будет упущен навсегда. Она процедила сквозь зубы: — Я всего лишь восхищаюсь нашим директором, мудак. Не лезь в наш разговор. Или я за себя не ручаюсь. «Младший» приподнял ладони в насмешливом жесте, будто сдаваясь, и отвернулся обратно в сторону окна. Гарри тяжело вздохнул. Он предполагал, что встреча будет напряженной, но по крайней мере брат старается ради него. Поэтому он не стал комментировать дальше мерзотное поведение. Вместо этого мальчик написал: «Я тоже им восхищаюсь. Если хочешь, я могу позвать тебя в гости. Он потрясающий старик. Я люблю его.» — О, спасибо, я… — у нее вытянулось лицо от приятного удивления. — Если профессор Дамблдор разрешит. «Разрешит. Он настойчиво предлагал обзавестись друзьями. Все в порядке. Кстати, хотел еще раз извиниться за поведение Тома. Он сложный человек, и мне тоже иногда с ним тяжело.» — Иногда? Волшебники понимающе друг другу улыбнулись. Том не пошевелился, игнорируя весь дальнейший диалог. Подперев ладонью подбородок, мальчик ничего не выражающим взглядом смотрел на проходящих по улице студентов. На сердце отчего-то было гнетущее чувство, и «младший» не понимал, в чем дело.       По его мнению, встреча вышла удовлетворительной. Девочка не затрагивала тему внешности и тела Гарри, ответно игнорировала присутствие его близнеца, вела себя дружелюбно и мило. «Старший» расспрашивал о ее семье, а она про маггловский мир. Затем перешли на школьные годы, на обсуждение преподавателей, школы, вкусов в еде, о цветах и музыке. Неловкость быстро сменилась заинтересованностью. Том ясно видел начало крепкой дружбы. Насчет любви думать было слишком рано — Джинни была совсем ребенком, да и Гарри недалеко от нее ушел. Тем более стоило учитывать его уникальное положение. Да, с любовными отношениями будет очень непросто. Но это было начало, и начало весьма прекрасное.       Гнетущее чувство никуда не пропало. Место: Дом Альбуса Дамблдора Время: Когда психолог пытается разобраться в ситуации Возраст: 11 «Несчастные, запутавшиеся и глубоко травмированные дети» — сделал вывод мужчина по имени Адам, когда познакомился с сиамскими близнецами ближе. Дамблдор предупредил колдомедика, что будет очень сложно разговорить детей, мягко намекнул, что Том Поттер может быть травмирован куда глубже, несмотря на попытку суицида Гарри Поттера. Адам учитывал это, однако считал, что оба мальчика покалечены в одинаковой мере. Причем травмированные в основном друг другом. Ни Дурсли, ни общество тут не при чем.       Вывести настороженных молчаливых детей на разговор получилось не с первого дня встречи. Альбус активно и живо помогал в этом, разряжая обстановку веселыми подшучиваниями над магическим психологом. Адам неловко смеялся каждый раз, тихо показательно журя мудрого старика. Как и предполагал мужчина, Гарри открылся первым. После очередной шутки своего опекуна, он тихо расплакался. Дамблдор тут же поднялся на ноги и, взяв за шкирку Адама, опечалено произнес вслух своим подопечным: — Время подумать над своим поведением в комнате под звездным небом. Мне разонравился его стиль речи. Гарри бешено замотал головой, зашипев громче что-то на змеином языке, а по щекам покатились новые потоки слез. Том выдавил сквозь сцепленные зубы: — Пусть останется. Альбус переглянулся с Адамом, и тот торжественно кивнул, присаживаясь обратно на саркофаг. Повторив позу детей, а именно зарывшись босыми ступнями в песок, он тихо спросил: — Можно мне вам помочь? — В чем именно? — грозно рыкнул Том. Мужчина серьезно и честно ответил: — С вашими мыслями. Я не стану вмешиваться в вашу жизнь, Мордред упаси, ваш опекун меня повесит вместо люстры, если я попытаюсь. Если будет проще — считайте меня уборщиком, который наводит порядок в доме — ваших мыслях, не выкидывая ничего оттуда и не ломая. Просто раскладывая по полочкам. Поттер-«младший» долго разглядывал психолога не по-детски тяжелым взглядом и, наконец, кивнул. Если разговор ему не понравится, то закатит истерику. Если посчитает угрозой, то сбежит. Если поспособствует проведению операции…       Адам не давил на близнецов. По большей части слушал и читал, изучал их взаимодействие друг с другом, с опекуном, с фениксом, с посторонними гостями в доме. Поттеры давили друг на друга. И оба манипулировали друг другом, один на подсознательном уровне, второй прямо. Агрессивные и депрессивные дети без воспитания, маленькие бесята. Гарри хотел умереть, а Том невыносимо сильно хотел выжить, сохранив возле себя и близняшку. Гарри хотел жить раздельно с Томом, но вот к самостоятельности был абсолютно не приспособлен. И в отдельности от родственника был беспомощен как младенец. Тома часто губили эмоции, он был очень несдержан в чувствах, и он неосознанно усугублял и чувства братика. Говоря об окружающем мире, что видит во втором мальчике только уродство, ребенок крепко поселил эту ужасающую мысль в голову Гарри Поттера. Разумеется, и общество сыграло свою роль.       Не только Том воспитывал Гарри, но и сам Гарри своим поведением, психикой, эмоциями лепил из брата личность. Они словно мариновались до одиннадцати лет в собственном соку, настаивались друг другом, переслаивались между собой. Если бы не внешние особенности болезненного близнеца, размышлял Адам, их характеры были бы идентичны.       Их разные мечты и стремления полностью зависимы друг от друга, от поступков прошлого. Своей детской ненавистью Том неосознанно воспитал в братике потребность убежать. Своей попыткой суицида Гарри травмировал психику близнеца, и тот впадал в панические атаки при любом упоминании разделения или гибели родственника. Том относился с шокирующей исключительностью к внешности Гарри, выделял ее, подчеркивал «особенность», не давал ребенку считать уродство, в котором не виноват, чем-то естественным, нормальным, лишь небольшим исключением. Худых и безволосых людей по миру миллионы. Людей с обожженной кожей или шрамами, родимыми пятнами, альбиносов, немых, слепых — каких угодно. Но Том выделял своего брата так, словно он был с иной планеты, иной расы, это походило на болезненное обожествление уродливости.       Гарри постоянно твердил что хочет стать обычным. Обычным, обычным, обычным. Простым, не выделяющимся из толпы, как нормальный человек, как Том Поттер. Это его стремление сильно нарушило эмоциональное равновесие второго ребенка, и это повлияло на его преклонение перед внешностью изуродованного мальчика. Том рвался к собственной исключительности, считал себя бледной пустой тенью на фоне исключительного близнеца.       Они оба воспитывали комплексы, травмы и ужасные характеры друг друга. Адам пришел к прискорбному заключению, что детей действительно необходимо разделить. Но перед этим дать уже правильное воспитание, излечить измученные сердца.       Мужчина смотрел, как Альбус Дамблдор сует в карман Тома печенье, когда тот напыщенно отказался от «детского» угощения, посчитав, что с ним сюсюкаются как с ребенком. Гарри же грыз свою печенюшку, весело улыбаясь и пихая в бок раскрасневшегося от непривычного чувства посторонней заботы близнеца. Том стискивал маленькие пальчики на кармане штанов, глядя на опекуна со злобой. Его губы дрогнули, и он отвернулся в сторону. Дамблдор смущенно извинился за свою чудаковатость.       Адам подумал, что лучшего человека для этих маленьких зверят было не найти. Место: Дом Дамблдора Время: Паломничества Возраст: 13       Поначалу близнецы ненавидели и пугались присутствия посторонних в доме во время каникулярного времени. Это были максимально странные люди. Создавалось впечатление, что Дамблдора окружали одни чудаки. Очень редко гость был адекватным, такой был как рояль посреди пустыни — неуместной частью чего-то чужого, непривычного и редкого. Гарри и Том настолько свыклись со странностями нового дома, что когда их посетил человек-слон, они безразлично повели плечами. Ну, хобот и хобот. Ну, бивни. Ну и что?       Все эти посещения дети в шутку называли паломничеством к самой незаурядной реликвии Волшебного Мира — Альбусу Дамблдору. Опекун смешно краснел на эти слова и почему-то страшно ими гордился, будто подопечные говорили самый потрясающий в его жизни комплимент.       Иногда приход гостей приводил к травмоопасным ситуациям. Постоянные дуэли, постоянно что-то шло не так, редкие проклятия выходили из-под контроля, а однажды на вампира, что сидел на египетской кухне, напала мумия, вылезшая из саркофага-стула. Гарри чуть не словил инфаркт — он и думать не думал, что в древних гробах действительно кто-то лежит. А Том ходил и половину дня блевал.       Дамблдор вертелся среди разношерстной массы паломников как рыба в воде. К каждому знал подход, находил общий язык, знал их проблемы, каждого называл по имени, спрашивал о родственниках, имена которых так же помнил. Ему приносили редкие чудесные дары, спрашивали совета и помощи, иногда пытались убить. Том после первой подобной попытки на полном серьезе назвал себя новым паломником — та схватка раскрыла истинную силу Альбуса Дамблдора, его играющие движения волшебной палочки, всплески незнакомых заклинаний, невероятная подвижность и точность. Противник казался сильным, но по сравнению с директором — будто неповоротливый глухой и слепой котенок. Поттер-«младший» благоговел перед силой этого человека. Гарри же больше нравилось слушать его мирные добрые истории, где все оканчивалось хорошо.       Дом Альбуса Дамблдора был странным. Сам Дамблдор был странным. Его гости были странными. Том и Гарри полюбили эти странности всем сердцем. Место: Маггловский мир Время: Встреч и разговоров Возраст: 12       Дамблдор настойчиво предупредил, чтобы дети помалкивали о магии, о своей настоящей сути. Конечно, обещал сильно не ругаться, но признался, что не хотел бы получить в тык от Министерства Магии.       Свое обещание профессор выполнил, и после празднования двойного дня рождения, повел их на запланированные встречи с другими сиамскими близнецами. Всего их было четыре за день. Старик не хотел перегружать подопечных, учитывая их расшатанную нестабильную психику. Психолог работал с детьми очень медленно и осторожно, пока только сближаясь с ними и устанавливая доверительные отношения. Свою работу он выполнял великолепно, и Альбус не боялся, что вмешательство постороннего могло навредить.       Первая встреча была с индийскими мужчинами. У них было одно цельное тело и две головы на широких плечах. По общепринятым меркам они так же были некрасивы — черта уродства проскальзывала в лицах и сгорбленной спине. Магглы восприняли детей хорошо. Баларама и Арунаа относились к своему совместному состоянию как к подарку, что дал им Бог. Что их тело священно и прекрасно, что их ничего не отличает от других прекрасных священных людей. В Индии к подобным генетическим ошибкам относятся с поклонением. Баларама был писателем, а Арунаа художником. Они уважали личное пространство друг друга, и называли себя независимым от второго близнеца. Сказали о сложностях, но относились они к ним спокойно.       Баларама произнес тогда на ломаном английском: — У каждый человек своя сложность. Непостижимая посторонним. Каждый человек считает сложность катастрофой масштаба Вселенной. Жизнь никогда не быть простым. Но чем страдать, лучше стать лучше. Мудрее. Сложность делают тебя сильнее.       Ожидаемо, что Том выглядел торжествующим, а Гарри расстроенным.       Через час волшебники встретились с двумя старушками. Они были раздельны и имели большие шрамы на голове. И они ненавидели друг друга лютой ненавистью. Выразили свое счастье, что через пятьдесят лет мучительного совместного сосуществования в изогнутой позе теперь чувствуют себя счастливыми. Они смогли построить личную жизнь, обзавестись детьми, устроиться на разную работу по своим интересам, поправить здоровье. — Если хочешь порвать все связи с братом — рви и никого не слушай, — хрипло произнесла Мингжу. — Это твоя жизнь, единственная жизнь. Не смей сокращать свое счастье. Даже если проживешь мало — но ты сделаешь это с легким сердцем и сбывшейся мечтой. Свободным. — Прошу прощения, но «хотелка» у вас одна на двоих, — с невозмутимостью добавила Кингжао. — А когда пойдет тяга к девочкам, придется участвовать в сексе близнеца. Мало какая барышня согласится на подобные фокусы. — А если один из вас пристрастится к крепкому и длинному мужскому х… — Дамы! — ахнул Дамблдор, краснея. — Следите за выражениями!       На третью встречу пришел один человек. Женщина. Звали ее Анна, и своего близнеца она потеряла в пятнадцать лет. У Жозефины обнаружили злокачественную опухоль, и чтобы раковые клетки не распространились на тело второй девочки, наилучшим решением было сделать операцию по разделению. К сожалению, рак убил Жозефину.       Том, перепугавшись поначалу, воспрянул духом. Ведь убило второго близнеца не разделение, а посторонняя болезнь. И если Поттер-«старший» каким-то непостижимым способом убедит других волшебников провести разделение, то… Быть может, только вероятно, что они не пострадают. Гарри тоже приободрился — эта операция прошла успешно.       Анна мягко предостерегла: — Для вас эта операция может быть опасной. Я всего лишь лишилась ноги, — она приподняла штанину, где детям открылся протез. — Один из вас останется инвалидом навсегда, недолгое, мучительное всегда. Тот, кто оставит себе эти ноги, будет сожалеть об операции всю оставшуюся жизнь.       На четвертую встречу пришел ребенок со своей матерью. Он тоже был один, как думали Поттеры. Посмотрев на своего родителя, мальчик робко представился: — Я Музаффар. Мама сказала, что вы растеряны, — он расстегнул свою курточку и приподнял теплую большую кофту. Из живота торчали недоразвитые ручки и маленькая ножка. — Он Ильхам. Мой братик. Я люблю его. Мы останемся вместе навсегда. Гарри поспешно написал на листочке кривоватое послание: «Но почему? Это выглядит на тебе уродливо. Как я. Почему ты хочешь оставить все как есть? Ведь он даже ничего не почувствует, не узнает!» В отличие от Поттеров, у пакистанского мальчика была невероятно крепкая и устойчивая психика, поэтому он не обиделся на некультурный грубый вопрос. — Потому что я его люблю, — просто ответил Музаффар, и его мать ласково погладила черные непослушные кудри. — Он — моя семья. Место: Хогвартс Время: Первой дружбы Возраст: 14       Джинни была удивительным человеком.       Гарри искренне наслаждался ее компанией, впервые открывшись так сильно постороннему человеку, после психолога и Дамблдора. Она была веселой, немного шумной и боевой, имела кучу друзей, часто собирала большую компанию, где каждый был таким же удивительным. Невилл, Луна — прекрасные друзья, но Гарри не сблизился с ними так крепко, как с Уизли.       Том по большей части не участвовал в беседах. На него мало обращали внимания, иначе он говорил нелицеприятные гадкие вещи, и начиналась ссора. Джинни ругалась с ним так громко, что стены тряслись. Однажды практически подрались, и девочка перешла на полное игнорирование второго близнеца.       Поттер-«младший» ненавидел эти компании. Он был там лишним, эти встречи мешали учебе и собственным планам, собственным встречам с другими студентами. Но он терпеливо сносил бесцельно потраченное время, ведь до четырнадцати лет именно Гарри был лишним звеном в чужой компании, и Том руководил их времяпровождением целиком. Поэтому мальчик не ругался, а спокойно соглашался с решениями близняшки, которого любил. В любом случае — это не мешало читать книгу или делать дополнительные задания. Место: Прошлого и будущего Время: Принятых решений Возраст: 11       От квиддича пришлось отказаться. Дети обговорили это решение друг с другом и пришли — удивительно — к обоюдному согласию: это было опасно для них. Том не скоро смог оправиться от вида открытого перелома «старшего», и несколько недель ребенку снились кошмары. Гарри же перенес травму довольно стойко. Дамблдор быстро подписал нужные бумаги, и от уроков полета первокурсников отстранили навсегда. Позже директор отвел детей в Зал Трофеев, обещая показать кое-что интересное и важное.       Они остановились перед наградами по квиддичу. И там было имя Джеймса Поттера. — Он был охотником в команде факультета Гриффиндора. Блестящий игрок, — произнес директор. — Столько раз ломал себе конечности, после матча он практически всегда проводил время в Больничном Крыле. Наш колдомедик не успевал заказывать зелья — все их изводил юный Джеймс. И он бы гордился вашей смелостью и упорством. Уверен, что поддержал бы решение навсегда завязать с полетами. Он понимал всю опасность этой игры. Оставлю вас, кажется, вам нужно многое обдумать. Альбус ушел, а мальчики так и остались стоять возле имени их отца. Гарри чувствовал трепет, а Том невнятный стыд. Они молчали.       Перед тем, как уйти из Зала Трофеев, «старший» коснулся стекла, за которым была награда их отца. Скользнув взглядом по стоявшей неподалеку награде за особые заслуги перед школой Тома Реддла, Гарри повернулся к стенду спиной. Но вместо того, чтобы направиться к выходу, замер на месте, как вкопанный.       Том повернул голову к близняшке, недоуменно нахмурив брови. Гарри был бледнее обычного, а взгляд казался растерянным. — Что с тобой? Второй мальчик тряхнул головой, выйдя из прострации. — Ничего… Причудилось что-то. — Так не витай в облаках, — раздраженно прокомментировал Том, самостоятельно направив их тела в сторону спальни дома Хаффлпаффа. Место: Укромное Время: Любви и нежности Возраст: 13 — Получилось, — облегченно выдохнул Гарри, прижимая к груди три бутылки крепкого алкоголя. — Не заметили. Том победоносно ухмыльнулся, указывая пальцем на пространство под кроватью. Там их точно не найдут. Когда близнецы залезли внутрь, легли на спины. Благодаря траве и теплой земле это было достаточно комфортным, чтобы расслабиться, но недостаточно мягким, чтобы так просто заснуть. «Младший» раскупорил первую бутылку выпивки и припал к горлышку губами, делая глоток. И тут же закашлялся, когда градус ударил по носу и будто ошпарил горло. Гарри шипяще рассмеялся, выхватывая бутыль и делая более осторожный маленький глоток. — Как отвратительно, — прохрипел Том, утирая забрызганные губы. — Блять, что за дрянь? — Взрослые развлечения, — глубокомысленно изрек мальчик, прихлебывая еще. — Нужно было принести что-нибудь из закусок. Поттер отобрал бутылку из тонких пальцев, не намереваясь казаться слабаком. Дальше он пил более уверенно, стараясь держать ровное выражение лица. От отвращения, правда, он постоянно морщился и щурился.       Откуда-то снизу доносилась громкая музыка и шум голосов с очередной вечеринки с немыслимым количеством странных гостей, что казалось некоторой дикостью. Том прокомментировал: — Как будто под нами врата Ада. Сатана-Дамблдор там отплясывает вместе со своими упырями и мумиями. Но бухло мы все равно спиздили. Красота. — Красота, — согласился «старший», протягивая вторую бутылку с просьбой открыть.       Пить крепкий алкоголь было противно. Они не нашли ничего в этом забавного, но пьяное хмельное тепло в рассеянных головах, жар, ощущение легкости, веселья, счастья было прекрасным. Тянуло к нежностям, шуткам, один раз Гарри даже намеревался выползти из-под кровати, чтобы потанцевать, но ударился головой о деревяшку и тихо захихикал, прижавшись лицом к лицу брата. — Я так тебя люблю, — пьяно улыбнулся маленький алкаш, вдыхая запах «младшего» с его раскрасневшихся горячих щек. — Ты такой тупой, шлюха, но я так тебя люблю. Том так же пьяно улыбнулся во весь рот, обнимая родственника обеими руками. Он был теплым и расслабленным, и думать ни о чем серьезном не хотелось. Две с половиной выпитых бутылки сделали свое дело — не ощущалось ни грамма злости или грусти, зачем ругаться, если можно просто обниматься, шептать нежности и прижиматься друг к другу лицами? В тот момент подростки думали, что алкоголь — это лучшее изобретение человека, подзабыв о дурном вкусе. — Давай танцевать, — пробормотал «младший», скользя губами по виску мальчика и оглаживая ими гладкие надбровные дуги. — Только вылезем из-под кровати. Я хочу танцевать. Гарри угукнул нечто, похожее на согласие, но оба близнеца так и остались лежать на месте — в голове все кружилось и плыло, и это было восхитительным. — Мы должны создать зва… Закон, чтобы на завтрак вместо сока было бухло, — прошелестел он, потершись носом о нос родственника, и тот согласно выдохнул. — Когда завоюем мир, мы назовем планету Акло… Гле… Алкоголем. — Будем танцевать на ней, — кивнул Том, сдвигая лицо и натыкаясь своими губами на губы мальчика. Оба Поттера одинаково замерли, переполненные неясными трудными чувствами, одинаково не понимая, как их передать, одинаково восхищаясь ими. Гарри бездумно потерся тонкими губами о приоткрывшийся рот близняшки, и тот что-то жарко выдохнул в ответ, стискивая руки на теле «старшего» крепче. Слово «приятно» мало подходило для описания происходящего, нечто сладкое и хорошее, счастливое и стыдливо-горячее. — Давай никогда не трезветь, — смог произнести членораздельно «младший», не отстраняя головы и щекоча речью губы Гарри. Том прикрыл глаза, ибо размытые очертания лица родственника уже бешено кружились перед глазами, и прохрипел: — Давай поцелуемся. Второй Поттер прильнул ближе к груди лежавшего снизу волшебника, жмурясь и неловко обхватывая ртом нижнюю губу, податливо-мягко целуя и задыхаясь от влюбленной пьяной нежности. Том сбито тяжело дышал, бесконтрольно зацеловывая теплую кожу, продолжая медленно и ласково тереться о чужие немного влажные губы. Гарри чуть отпрянул, когда спина затекла от перекрученной позы, и «младший» незамедлительно потянулся следом, не собираясь прерывать настолько волнительные прикосновения удивительно сладких после горького алкоголя губ. Однако близнец сам притянул Тома в крепкие тесные объятия, шепнув: — Нет, еще. — Да. Нависнув сверху, Том прижался губами к мягким губам брата, продолжив ласкающие поцелуи и дрогнув, когда тонкие кривоватые руки заскользили по его вспотевшей от жара спине. Оба рта саднило от сильного частого трения, но прекращать не собирался никто. Они не знали, сколько прошло времени, пока Поттер-«младший» не уткнулся в шею «старшего», устало закрывая свинцовые веки. Оба подростка провалились в сон, все еще сжимая друг друга в плотных объятиях.       Ожидаемо, их разбудил сам Альбус Дамблдор, просто вылив на двух маленьких алкашей по стакану прохладной воды. Поттеры испуганно ошарашенно встрепенулись, уставившись на зависшую в воздухе кровать и сокрушенно качающего головой опекуна. Старик приложил ладонь к щеке, ругая самого себя, что не уследил за этими чертятами.       А чертята недоуменно оглядывались по сторонам, не вполне помня, как вообще умудрились вылакать две бутылки за раз, почему не перебрались на кровать и что вообще происходило — после количества выпитого память отшибло с тех самых пор, как Том начал петь матерные песни, подслушанные в компаниях старшекурсников. — Как вижу, веселились не только гости, — печально произнес Альбус, приподнимая двумя изящными пальцами бутылку за ее горлышко. — К сожалению, мне придется вас наказать, ведь я четко и ясно дал понять, что до совершеннолетия крепкий алкоголь вам пить запрещено. Тем более в нашем доме. — Как же мне плохо, — болезненно захрипел Гарри, обхватывая голову обеими ладонями. — Мне кажется, я умираю. Боже мой. Как больно. А вот Том чувствовал себя относительно нормально, лишь ощущение легкого шума в голове — алкоголь все еще продолжал действовать. Для болезненного и слабого тела близнеца такая доза стала исключительно убойной, и теперь «старший» пытался пережить поход в сторону кухни за нужными зельями. Его морозило, трясло, а по голове будто молотками долбило. Дамблдор не стал призывать лекарство, посчитав важным показать своему подопечному все последствия попойки. — От похмелья еще никто не умирал, — тяжко вздыхал старик, протягивая мальчику кружку. — А вот я от ваших проделок вполне могу протянуть ноги. Вы очень меня расстроили, мальчики. — Извините, — прошептал Гарри, допив до конца воду, с разведенным в ней зельем. Он низко опустил голову, а его щеки полыхнули краской от стыда за свой проступок. Он не хотел расстраивать опекуна. — Извините, — хмуро повторил Том, найдя в себе совесть потупить взгляд. Альбус испустил очередной невыносимо тяжкий вздох. Место: Раскрытия травли Время: Перемен Возраст: 14 — Гарри! — крикнула Джинни. — Постой, подожди меня! Поттеры обернулись на голос и замерли, ожидая, пока колдунья не подбежит ближе. Она стиснула в крепких объятиях мальчика и чмокнула его в щеку. Гарри недоуменно отпрянул: девочка вся дрожала, волосы спутаны, а на подбородке красовалась глубокая рваная ссадина. — В чем дело? — спросил за брата Том, недовольно кривя губы из-за того, что пришлось контактировать с гриффиндоркой. — Я не… Просто упала, — отмахнулась та сильно дрожащим голосом. — А потом увидела вас и… — Не лги, — зашипел Гарри, и его брат перевел все слова. — Тебя обижают? Джинни запнулась и крепко вцепилась в нижнюю губу зубами, похоже, сдерживая жгучее рыдание. Однако из глаз непроизвольно покатились слезы, и Уизли взбешенно зарычала: — Ничего! Ничего не случилось! Ничего, кроме всех этих людей! Братья переглянулись. «Старший» с убежденной уверенностью знал, что Том не был причастен к состоянию подруги, ведь они всегда были вместе. Джинни дернула себя за прядь волос и разрыдалась в голос, распаленная сильно ушибленным об пол телом: — Ненавижу их! Они все будто ополчились против меня, обвиняют в какой-то тупой херне! Я же пришла повиснуть на чертовом Томе Поттере, ты, ебучий засранец, я тебя тоже ненавижу! Но нет, я здесь, чтобы вертеться возле тебя, использовать Гарри, я же лгунья и мерзавка, лицемерка, блять, я ничего не!.. Я люблю Гарри, люблю, он мой лучший друг, а они… Она резко смолкла, когда Том рывком притянул ее в объятия. — Все хорошо, — произнес он, глядя на поспешно прячущихся за углом мальчишек. Взгляд похолодел от злобы на постороннее непотребное вмешательство в их круг общения, в их личную жизнь. — Я разберусь. Гарри изумленно смотрел на плачущую от злости, обиды и унижения девочку, на ее судорожно стиснутые на чужой мантии и желтом капюшоне руки, на молча прижимавшего ее к себе близнеца, и медленно обвил их двоих своими руками, предлагая поддержку. Место: Неизвестное Время: Ночное Возраст: 6       Дети испуганно жмутся друг к другу, в упор смотря на затылок незнакомца. Они уже несколько минут ехали в его машине, проснувшись от дикой тряски. Как они здесь оказались, Поттеры не помнили. Мужчину-водителя видели впервые в жизни. Ступор и страх помешал пытаться позвать на помощь или выбраться из транспорта, и они застыли неподвижно на заднем сидении, крепко пристегнутые к нему.       Ехали с похитителем мальчики не долго. Остановившись у какого-то темного здания, мужчина вышел из машины, чтобы поднять на руки сиамских близнецов и понести ко входу в строение. Там его встретил другой угрюмый человек, проверил какие-то документы и пропустил внутрь. Гарри боялся открыть глаза, но вот Том наблюдал за происходящим очень внимательно, боясь упустить из виду то, что поможет сохранить жизни или даже сбежать. Телевизор дети уже видели, и знали, что бывают преступники.       А потом несший их мужчина о чем-то долго разговаривал по пейджеру. Поттеры были усажены на диван, руки и ноги близнецам связали. Том сумел расслышать, что похититель что-то говорил про уникальность, огромную цену в долларах, переправку за границу, про возраст и внешность детей. Гарри трясся все сильнее, и Том ощутил бегущие по своему лицу слезы. Им конец. Это все. Все закончилось. Это не кошмарный сон.       Осознать перепуганную мысль ребенок не успел.       Дверь сама по себе открылась и грохнулась о стену.       Мужчина подпрыгнул на месте от неожиданности, прервав себя на полуслове и выхватил из-за пояса черный сверкающий пистолет. — Авада Кедавра. Всю комнату озарила яркая вспышка зеленого света, и похититель рухнул на пол замертво. Дети шокировано уставились на внезапно появившийся посреди комнаты высокий силуэт в черной мантии и маске. Он держал в руках какую-то темную ткань и молча смотрел на мальчиков некоторое время. Затем скользящим движением подошел ближе. Веревки на конечностях близнецов пропали будто по волшебству. Мужчина, судя по комплекции, протянул Тому и Гарри свою руку и произнес высоким прохладным голосом: — Время вернуть вас обратно в жилище.