Любой ценой

На пару мгновений наступила полная тишина. Ни завывания ветра, ни скрип старого разваливающегося здания, ни пение птиц где-то за окнами, ничего не решалось её прервать. В этой тишине, давящей, пугающей, отвратительной, Линч медленно и беззвучно посмотрел назад, в ту сторону, откуда только что раздался этот странный звук. Фонарик, кажущийся ещё более бесполезным и ничтожным, поначалу смог осветить только пол и виднеющиеся на нём громадные лапы, вытянутые, тощие, изогнутые. Затем слабый луч света двинулся выше и указал на морду – именно морду, ведь лицом нечто подобное уже невозможно было назвать – без глаз и с ненормально острыми зубами в ненормально огромном рте. Кератит. Третьей стадии. Даже подумать трудно, что когда-то это уродское, ужасающее существо было человеком, написавшим ту самую записку, что Линч крепко сжимал в пальцах, боясь, что она надломиться и издаст характерный звук. Он постарался беззвучно положить её на пол, после чего по-прежнему без единого звука поднялся на ноги и отошёл к стене, упёршись в неё лопатками – точнее, рюкзаком. Кератит, всё это время стоящий на месте и словно тоже вслушивающийся в тишину, вдруг вновь издал уже знакомый странный звук, походящий на какой-то рокот или кряхтение. Наверное, так он пользовался эхолокацией. И Линч молился, чтобы эта самая эхолокация не позволяла Кератиту понимать, живое перед ним существо или обыкновенная преграда. На всякий случай, чтобы наверняка сойти за какой-нибудь предмет мебели, Линч прикрыл нижнюю часть лица руками и затаил дыхание. И принялся ждать. Единственное, на что он мог полагаться, это на удачу и на то, что голодная тварь не знала о его присутствии. С другой стороны, она наверняка всё слышала: и грохот упавшей лестницы, и голос Линча, и его разговоры как по рации, так и с самим собой. И всё это время она неспешно, лениво шла по пятам, наверняка не веря тому, что впервые за столько времени в её ловушку пожаловала пища. Линч неподдельно вздрогнул, сильнее прижав ладони ко рту, когда Кератит вдруг зашевелился, отправившись дальше по коридору, с этим отвратительным звуком оцарапывая бетонный пол своими гигантскими когтями. И это правда когда-то было человеком? Сердце в груди заходилось в таком ритме, так громко отстукивало в висках, что, казалось, готово было вот-вот выпрыгнуть из груди и наброситься прямиком на Кератита. В лёгкие с каждой секундой словно подкладывали камней, ужасно хотелось вдохнуть, из-за чего приходилось всё плотнее и плотнее прижимать ладони к лицу. Ноги едва ли держали своего хозяина, готовые в любой момент подогнуться от такого напряжения и ужаса. Казалось, ещё немного, ещё пара мгновений – и Линч взорвётся, лопнет от переполняющего его ужаса, нехватки воздуха и эмоций, вынуждающих всё сильнее и сильнее жаться в стену. А Кератит, даже не подозревающий о том, что где-то рядом находился человек, медленно и размеренно шёл, противно скрежеща когтями, и не догадывался, что одним своим присутствием почти до потери сознания кого-то пугал. Счастье Линча, что он не догадывался. Шёл и шёл. Царапал пол и царапал. Ещё немного – и дошёл бы до конца коридора, после чего можно было бы тихо выдохнуть и поскорее отправиться на поиски выхода. Так Линч думал.       — Линч, приём! Тебя давно нет, всё нормально? — вдруг раздался голос Джона из рации на поясе. Раньше Линч и подумать бы не мог, что одно жалкое мгновение может оказаться таким долгим. Казалось, оно превратилось в настоящую вечность. И за эту вечность Линч успел будто бы всё: и заметить резко обернувшегося на звук Кератита, и забыть как дышать и вообще пользоваться собственным телом, и пропустить удар сердца, и кое-как сорваться с места, и изо всех сил рвануть к ближайшему проходу, параллельно выключая рацию. Он забежал в какое-то открытое помещение, лишь краем глаза заметив, как Кератит с рокотом припал к земле, и едва не свалился с ног, когда тот нагнал его всего одним прыжком, приземлившись совсем рядом. При таком раскладе у Линча не было ни шанса на победу. Удивительно быстро соображая вероятно из-за страха, он тут же нырнул в следующий ближайший проход и принялся вилять, ныряя из арки в арку, огибая рабочие столы, перепрыгивая диваны и всячески изворачиваясь, подбирая наиболее кривые маршруты. Очевидно, что главная слабость громадной твари, прыгающей на десятки метров по прямой, – манёвренность. И Линч этим охотно пользовался. Было всего несколько проблем. Во-первых, несясь за жертвой в голодной ярости, Кератит сносил всё на своём пути, в щепки дробя огромными когтями и столы, и стулья, и старенькие компьютеры, и покусанные диваны, оставляя всё меньше мест для манёвренности. Во-вторых, сколько бы Линч ни бегал, ему нужно было как-то оторваться и всё-таки отыскать выход, а Кератиту он нещадно уступал и по силе, и по выносливости, что сильно ограничивало во времени. В-третьих, из-за особой тактики прямые коридоры были врагами для Линча, способными его погубить, но к несчастью именно они таили в одной из своих стен необходимый проход на лестничную клетку. Выходило так, что, бегая между разрушающимися рабочими столами, Линч только оттягивал миг своей смерти и ничего больше этим не добивался. Что же тогда делать? Позади вновь раздался пугающий рокот, и Линч едва успел отскочить, уклонившись от ужасающих когтей, способных без труда порвать его на части, после чего вновь оказался в одном из одинаковых коридоров. Он мимолётно оглянулся, собравшись уже нырять в очередной проход, как вдруг под свет фонарика попала узнаваемая дверь с окошком, подпёртая деревянным стулом. Лестница! Линч нашёл её! Он подорвался к двери и принялся изо всех сил дёргать несчастный стул, надеясь поскорее освободить проход и сбежать из этого ада, но он ни в какую не поддавался, видимо намертво прилипнув за столько времени. Позади вновь раздался знакомый рокот. Не оставляя ни секунды на раздумья, Кератит мощным рывком бросился с места. Линч отскочил, лишь чудом увернувшись, и быстро поднялся на ноги, приметив, что после своего прыжка Кератит впечатался в стену, в щепки разломав деревянный стул, до этого подпиравший дверь на лестничную клетку. Оставался всего один манёвр – и Линч будет спасён. Он вновь быстро выискал ближайший проход и забежал в него, тут же свернув к куче уцелевших столов и принявшись огибать их. Страшный грохот, рокот и вопли раздавались где-то позади, совсем близко, но Линч не решался оборачиваться, и так догадываясь, что его там ждало, стремясь лишь бежать и маневрировать, ловко перепрыгивая столы, проскакивая под ними и огибая по бокам, пока очередной заветный проход не показался перед глазами, ведя как раз к нужному коридору. Линч пулей выскочил в него и тут же подорвался к двери, рывком открыл её и, словно из цепей, вырвался из этого ужасающего этажа. Вот только на этом всё не заканчивалось. Не оставляя себе ни мгновения на передышку, Линч рванул вверх по лестнице, где к собственной удаче наткнулся на громадный шкаф, который, видимо, когда-то пытались вынести Мародёры, и, понадёжней упёршись в него плечом, с жутким грохотом свалил его прямиком на лестницу, перекрывая Кератиту проход. Вот теперь точно всё. Линч устало опёрся на колени, кое-как переводя дыхание, и подумал было даже прилечь, передохнуть немного, как сверху раздался подозрительный грохот. Линч мигом схватился за своё ружьё, которым ему не удалось воспользоваться во время побега от того Кератита из-за его ненормальной скорости, и прицелился туда, где, приблизительно, с минуты на минуту должны были показаться вошедшие, кем бы они ни являлись. Знакомый блеск стекла, и Линч мгновенно расслабился, убирая ружьё обратно на плечо. Это просто Джон с Денни, обеспокоенные, прибежали на шум. Линч ведь так и не ответил им в рацию.       — Линч, ты как?! Чё это были за звуки?! Ты какого фига не отвечал?! — заваливал вопросами разволновавшийся Джон, грубо встряхивая Линча за плечи, как какую-то тряпичную куклу. Денни, стоящий рядом, не спешил что-либо говорить, но при этом даже не пытался скрыть явное недовольство: тоже ждал ответов и наверняка хотел знать, по какой причине Линч заставил их так нервничать.       — Ребят, там… — принялся объяснять Линч, как запнулся, всё не в силах привести дыхание в норму. Ещё и во рту ужасно пересохло, жутко хотелось пить, и ноги подкашивались, голова немного кружилась. Как при всём этом концентрироваться? — Там Кератит. Третьей стадии.       — Третьей? — тут же подорвался Денни. Он хорошо понимал, о чём речь: не раз встречался с подобными. Его недовольство сразу же сменилось волнением, он принялся кружить вокруг Линча и внимательно его осматривать:       — Он тебя не кусал? Не царапал? Задевал?       — Нет-нет! Вроде, нет… — кое-как отвертелся Линч, на деле не до конца уверенный, задевал ли его тот Кератит. Хотелось верить, что всё-таки нет. Но сил на подобные расспросы совсем не оставалось, Линч хотел разве что свалиться на пол и поскорее заснуть, а по-хорошему хотя бы перевести дыхание, о чём Джону с Денни прямо и сказал:       — Слушайте, я… Дайте мне передышку.       Парни понятливо кивнули и на какое-то время оставили Линча в покое, дожидаясь, пока он придёт в себя. Денни тем временем достал из своего рюкзака бутылку воды и протянул Линчу, просто так, бескорыстно, и очень даже кстати. Линч из последних сил вцепился в бутылку и жадно выдул целую половину, остановившись лишь из соображений логики и экономии, а не из-за того, что напился. Денни, видимо, понял это и подсказал:       — Пей всё, не парься. Весной с водой нет проблем, наберём в ближайшей речке.       Линч кивнул и с удовольствием опустошил бутылку до дна. Теперь стало намного легче. Ещё бы поесть – и жизнь вовсе станет превосходной, но пока что для парней еда являлась непозволительной роскошью. Оставалось надеяться, что в карантинной зоне удастся что-нибудь найти.       — Ладно, идёмте. Я вроде в норме, — оповестил Линч и первым принялся подниматься по лестнице.       Стоило парням выйти на свежий воздух, как волосы растрепал прохладный ветерок, а в нос ударил характерный запах моря. Линч озадаченно взглянул на небо. Над головой постепенно собирались тучи, предвещающие дождь в ближайшее время. Не хотелось бы под ним оказаться – Линч умудрился избегать болезней целую зиму, было бы несправедливо вот так просто расклеиться к весне из-за какого-то прохладного дождя. Хотелось верить, что он пойдёт уже после того, как парни доберутся до карантинной зоны. Но подобное, к сожалению, не Линчу решать, а матушке-природе.       — Линч, — тихо позвал Джон откуда-то сбоку. Линч взглянул на него и нескрываемо тяжело вздохнул, предвкушая десятки или даже сотни различных вопросов, на которые придётся отвечать, пока Денни не соизволит помочь и не скажет: «Ладно, нам пора, скоро вечер». Но, к огромному удивлению, Джон не стал ничего спрашивать или говорить, он лишь потянул Линча за руку и вовлёк в невероятно нежные, ласковые, будто бы согревающие объятия. Всякую усталость как рукой сняло, переживания и страхи ушли на второй план, и жить сразу стало как-то намного легче, словно Джон – какое-то магическое существо, способное по желанию бесследно растворять любые проблемы и невзгоды.       — Я просто рад, что ты живой, — сказал он с такой теплотой, с какой, кажется, ещё ничего и никогда не говорил. Линч опешил на пару мгновений, но по итогу всё-таки ответил на объятия, пусть неуверенно, пусть неумело. Ведь, если так подумать, он уже очень давно никого не обнимал. И до чего же, оказывается, такое простое действие приятно и желанно. Джон принялся отстраняться – Линч уж подумал, что всё, пора заканчивать – как вдруг он заглянул в глаза с этим несравнимым азартом и лукавством, после чего внезапно приблизился и немного наивно, по-детски просто чмокнул в губы. Линч замер недоумённо, чувствуя, как по щекам всё сильнее расползался смущённый румянец, а Джон отстранился с ребяческим смехом и принялся наблюдать за чужой реакцией. Денни на всё происходящее только высунул язык с характерным звуком: «Бе» и поскорее отвернулся, пытаясь придумать себе какое-нибудь другое занятие. Лишь через несколько секунд придя в себя, Линч озадаченно взглянул на Джона и вдруг понял, что ничего не понял. Почему Джон его поцеловал? В каких они вообще отношениях? Если задуматься, Линч до сих пор так и не разобрался… Они спали, обнимались, оберегали друг друга, как оказалось целовались, но про отношения и верность никто никогда не заикался, разговоров на эти темы не случалось. Тогда кто они друг другу? Друзья? Пара? Половые партнёры? Джон говорил что-то про друзей с привилегиями, но от этого их отношения не становились понятнее. Что Джон чувствовал к Линчу? Что сам Линч чувствовал к Джону? Что между ними вообще? Чем сильнее Линч задумывался, тем больше становилось вопросов. Стоило заканчивать. Джон всё равно не стал бы отвечать, даже если Линч спросил бы его напрямую. В этот самый момент очень кстати Денни решил озвучить свою, по сути, коронную фразу:       — Так, ладно…       — Да-да, «пора идти»! Мы знаем, — перебил Джон, видимо порядком подуставший от одной и той же фразы, повторяющейся из раза в раз. Заметив это, Денни поспешил снять с себя все обвинения, улыбнувшись и разведя руки в жесте человека, который никогда ничего не знал и плохого ничего не делал:       — Я не виноват, что вас подгонять приходится!       — Ой, да ладно тебе! От пары минут ещё никто не умирал! — отмахнулся Джон с такой же простой, беззаботной улыбкой, любопытно осматривая край крыши, с которого парням предстояло перепрыгнуть на другую. Повисла несколько неловкая тишина, Денни спросил лукаво, уточняя:       — Да ну?       Тут и Линч готов был вступить в спор. В этом мире, в Новом мире, каждая секунда могла быть на счету, не то что минута. Он сам каких-то несколько минут назад со всех ног нёсся от огромной ужасающей твари, от которой его отделяли лишь жалкие мгновения и извилистые повороты. Осознав это, Джон тут же стушевался, и неловкость молчания увеличилась вдвое. Казалось, зарождающийся милый разговор задушили на этапе развития, и теперь парням вновь предстояло в каком-то унынии и нескончаемой тревоге искать пути вперёд. К счастью, это чувство продлилось лишь на момент паузы, а затем Джон снова заговорил, искусно переведя тему и вернув былое настроение, хотя бы ненадолго:       — Ну, слушай, мы-то живы! Значит, всё пучком. Давайте, пацаны, надо придумать, как туда перебраться, — он встал у самого края крыши и внимательно взглянул вниз, на узкий переулок с парочкой полурастаявших сугробов, вряд ли способных сохранить жизнь в случае падения.       — Прыгнуть. Тут расстояние – два шага, — просто пожал плечами Денни.       — Ага, и упасть, — усмехнулся Джон, видимо не восприняв слова собеседника всерьёз. Но Денни не шутил. И чтобы не распинаться ещё несколько десятков минут о том, почему некоторые риски бывают оправданными, – по крайней мере так думал Линч – он воспользовался обыкновенным хитрым приёмом, работающим на Джона в ста процентах случаев: взял его на слабо.       — А ты чё, ссышь? — спросил Денни с уверенным, нахальным тоном. Линч собирался уже останавливать этот спор: он тоже не хотел прыгать и предпочёл бы найти вариант побезопаснее, хоть какую-нибудь доску в качестве мостика – как Джон, клюнув на крючок, не позволил вставить и слова:       — Я? Нет! Я не ссыкло! Надо прыгнуть? Да пожалуйста! Хоть две такие крыши!       — Так прыгай, — всё подначивал Денни. Выкроив возможность, Линч мигом поспешил втиснуться:       — Нет! Давайте найдём вариант побезопасней?       — Чё, Линч, ссышь? — ухмыльнулся Джон, быстро уловив суть этой маленькой игры, затеянной Денни. Кажется, они теряли больше драгоценного времени на споры, чем если бы принялись искать какую-нибудь доску на крыше.       — Какая разница? Я просто не хочу убиться! — настаивал на своём Линч. Но когда ты один, а против тебя – два непревзойдённых упрямца, шансы на победу равняются разве что нулю.       — Смотри на профессионала, — заявил Джон самоуверенно, шаг за шагом отходя назад, чтобы хорошенько разогнаться. Линч шёл рядом с ним и всё пытался переубедить, ужасно боясь чего-нибудь непредвиденного, из-за чего парни могли сорваться вниз:       — Джон, не надо…       Но все его предостережения были успешно проигнорированы. Видя лишь цель и не видя препятствий, Джон вдруг сорвался с места, помчался со всех ног, рассекая ветер, ловко оттолкнулся от самого края крыши и взмыл вверх. Казалось, время замедлило свой ход, а сердце сбилось с ритма, пропустив удар. Линч сжался всем телом, боясь одного финала. Он хотел зажмуриться и в то же время хотел таращиться во все глаза, чтобы убедиться, чтобы быть уверенным… Время снова вернуло свой привычный ход, и Джон без проблем приземлился на крыше соседнего здания, обернувшись на парней с самодовольной улыбкой. Обошлось. Он поднял руки над головой и крикнул радостно:       — Учитесь, пока я живой!       Линч нескрываемо облегчённо выдохнул. Денни, так и стоящий у края, обернулся и сказал не менее уверенно, надёжно:       — Видишь? Я же говорил: всё получится. Надо думать о хорошем.       Он кивнул то ли Линчу, то ли самому себе, после чего тоже отошёл, разогнался и без каких-либо проблем перепрыгнул с такой лёгкостью и непринуждённостью, будто занимался подобным каждый день по несколько раз. За него даже сердце не дрогнуло. Не потому что Линчу было наплевать, а потому что он просто был уверен в Денни на все сто процентов.       — Давай, Линч! Это не стрёмно! — уверил его Джон с той крыши, излишне эмоционально размахивая руками. Линч несмело подошёл к краю и в очередной раз взглянул вниз, на тёмный узкий переулок и потрескавшийся асфальт с парочкой почти растаявших сугробов, отдалённые от него где-то десятком этажей. Возможно, Линч себя лишь накручивал, но чем дольше он всматривался в это расстояние между крышей и землёй, тем сильнее оно увеличивалось, растягивалось, и в какой-то момент даже начинало казаться, будто Линч сам проваливался в эту колышущуюся ленту высоты. Почувствовав это, он вздрогнул и нерешительно отскочил, озадаченно оглядев Джона с Денни, так и ждущих его на соседней крыше. Раньше Линч и подумать не мог, что у него был страх высоты. Точнее, страх был всегда – как и у всех людей, но он никогда не проявлялся с такой силой. Даже Джон раньше побаивался упасть куда-нибудь намного сильнее, пусть и не показывал этого. Тогда в чём дело? В тревожности, явно увеличившейся в несколько раз за последние полгода? Или в отсутствии ограждений и страховки, на которые прошлый Линч всегда мог положиться? В чём бы правда ни таилась, итог был один: Линч боялся прыгать. Конечно, он не мог заявить об этом Джону с Денни и уж тем более не имел никакого права отказываться прыгать. Он просто не мог всех так подвести. Обыкновенный прыжок – всё, что требовалось, чтобы пройти дальше. Линч смог удрать от самой страшной твари этого мира, разве после такого его могло напугать какое-то расстояние? Ну нет! Нужно было только собраться, только сделать. До предела просто. Линч мотнул головой, отгоняя тревожные мысли, и сделал несколько неуверенных шагов назад. Джон на соседней крыше пристально следил, с огромным интересом ожидая того момента, когда Линч окажется рядом с ним. Денни несильно интересовался происходящим, обыденно осматривая карту и скорее всего заранее обдумывая маршрут до следующей «контрольной точки» после карантинной зоны. Мирясь с бушующими эмоциями в груди, мешающими нормально дышать, Линч передёрнул натруженными плечами и посмотрел вперёд. Край соседней крыши отчётливо виднелся прямо впереди, так и маня, так и подзывая. С такого расстояния казалось, что никакого обрыва между крышами вовсе не было, просто шагни – и окажешься на той стороне. Но Линч не смел вестись на эту уловку. Может, чужой мир и не жаловал его, а он сам не очень-то радовался этому миру, но пока портал не окажется прямо перед носом – им обоим придётся друг друга терпеть. И никакой обман, никакая ложь и никакие страхи не изменят этого взгляда Линча. Он сделал глубокий вздох, собираясь с силами, чуть согнул ноги в коленях, приготовился и… Побежал. Каждый шаг, каждый рывок и каждый толчок – всё казалось нереальным, словно Линч нёсся по собственному сну или сказочной стране, а не по настоящей крыше в настоящей жизни. Словно какая-то ватная пелена старательно придерживала его, остерегая от чего-то, но Линч грубо рвал её вместе с пространством и со всех ног бежал дальше, не думая вестись. Ноги, удивительно тяжёлые, будто чужие, как механические машины несли его вперёд; ветер с громким рёвом проносился мимо ушей, юрко пробираясь в волосы и под одежду, опаляя прохладой чувствительную кожу; сердце с каждым шагом билось всё сильнее, отстукивало от груди, долбясь в рёбра. Линч бежал и смотрел на край крыши, и тот становился всё ближе, ближе, ближе… Вот, он оказался совсем у ног, стоило лишь оттолкнуться – и Линч окажется на той стороне. Он согнул ноги, напрягся и… будто бездонная пропасть показалась прямо перед лицом. Нет! Нет-нет-нет! Всякая решимость в миг улетучилась, Линч оступился, не решившись сделать последний рывок, попытался уже вернуться на устойчивую часть крыши, но не смог удержать равновесия и полетел вниз. Самый худший сценарий из возможных оказался не просто тревожной мыслью, а неизбежной реальностью. Линч напрягся всем телом, поняв, что потерял всякую опору, и успел услышать лишь крик знакомого голоса прежде, чем шумный ветер заглушил все прочие звуки:       — Линч!       Тёмный асфальт и почти растаявшие сугробы стали чуточку ближе, как вдруг руку что-то схватило, и Линча встряхнуло, как детскую игрушку, и по ощущениям едва не оторвало конечность. Он непонятливо взглянул наверх, не веря своей удаче, и увидел там красного напряжённого Джона с проступившей на виске веной, явно с огромным трудом удерживающего Линча за руку. Заметив происходящее, Денни поспешно отложил карту и подорвался к парням, схватив Линча за вторую руку.       — Давай, тяни… — скомандовал он сдавленно, и они вместе с Джоном принялись одновременно подтягивать Линча к себе, в то время как сам он, испуганный и едва дышащий, из последних сил пытался помочь им, отталкиваясь ногами от здания. Немало усилий – и Линч оказался на твёрдой бетонной поверхности крыши. Больше в его жизни не будет ни одного подобного прыжка, пусть никто даже не просит. Так Линч для себя решил твёрдо и ясно, пока на окоченевших конечностях отползал подальше от края.       — Ты почему не прыгнул? — спросил Джон истерично, сквозь тяжёлое дыхание.       — Я… Я… — Линч не мог подобрать слов, не знал, как объяснить. Не мог же он сказать, что просто испугался? Ведь Джон с Денни почему-то не испугались! И откуда в них столько смелости и силы? Вот бы хоть каплю позаимствовать…       — Линч, почему ты не прыгнул? — спросил Джон ещё раз, подорвавшись к Линчу и заглянув ему в глаза.       — Я… — оправдания комом застряли в горле. Линч едва не погиб, по собственной вине. И если бы не Джон с Денни…       — Хватит, парни! Не время! Скоро дождь, не забыли? Нам бы ускориться, — вмешался Денни, заведомо предотвращая почти начавшийся конфликт.       — Да. Надо ускориться, — согласился Джон в какой-то растерянности, мигом остыв и поднявшись на ноги.       — Что, даже не пошутишь, что я вас подгоняю? — ухмыльнулся Денни.       — Пошучу. Потом. Когда придумаю, — изменившись в лице, Джон по-дружески толкнул Денни в плечо и двинулся в сторону двери, ведущей на лестничную площадку. Денни отправился за ним. Линч старательно унял дрожь в коленях и поднялся на ноги. Да, не стоило тратить время на испуг. В конце концов, он уже не первый раз висел на волоске от смерти. И, скорее всего, не последний. К вечеру, как и ожидалось, пошёл дождь. Ещё слабый, редкий, по сути своей лишь противный и прохладный, но никак не проблемный. К ночи, скорее всего, он планировал усиливаться, и оставалось лишь надеяться, что к утру всё закончится и не вынудит парней тратить время впустую, бездельно торча внутри карантинной зоны, до которой было уже рукой подать. Вокруг простилались груды мусора, старых поломанных автомобилей, бетонных перегородок, наверное предназначенных для удерживания толпы в экстренном случае, а также потрескавшейся асфальт и подтаявшие весенние сугробы. Впереди виднелась огромная тёмная стена, когда-то возведённая вокруг части города силами военных для защиты от разросшегося вируса, закрытые массивные ворота, преграждающие проход, и белая облупившаяся надпись над ними: «Welcome». Линч не очень понимал, было ли это чьей-то жестокой шуткой или в своё время военные правда написали так над карантинной зоной в период апокалипсиса, но теперь вопросов о том, почему её все так называли, не оставалось. Огибая бетонные преграждения, подтаявшие сугробы и ямы, вырытые дождями, парни подошли к массивным воротам и принялись искать способ как-то их открыть. Как выяснилось, запертыми они казались лишь с виду, а на деле, пусть и приложив немало усилий, парни смогли вручную отворить эти ворота без специальных ключей, пультов управления и прочих сторонних вещей, которые могли бы понадобиться. Внутри стен карантинной зоны всё оказалось пустым и необитаемым, заброшенным и давно забытым, без единой живой души, но очень многие вещи до сих пор напоминали о тех временах, когда в этом месте теснилось ужасно много людей, жаждущих спасения от непонятной угрозы. На стенах зданий висели местами порванные плакаты или изображались полустёртые рисунки, гласящие различные приободряющие надписи или правила по типу: «Будь послушен – и живи безопасно под крылом военных!». На улицах, занимая почти всё пространство и едва оставляя место для прохода, располагались различные медицинские палатки, в которых укладывали больных, когда мест в больницах перестало хватать. У входов зданий стояли различные ограждения и, как правило, по одному стулу со столом, возле которых стояли старые брошенные винтовки – видимо когда-то в этих местах караулили военные, проверяя каждого входящего и выходящего из дома на предмет заражения или воровства. Только теперь там никого не стояло, и парни смогли без проблем пробраться в ближайший дом, отыскав на втором этаже одну из множества казарм, где и остановились на ночлег. Отложив рюкзаки и заняв каждому по койке, они разбрелись по зданию в поисках еды и, может, каких-то медикаментов, которых теперь от слова совсем не хватало.       После нескольких десятков минут поисков, заглядывая в ящики и осматривая койки, Линч наткнулся на чей-то старый лежачий скелет, а на тумбе рядом заметил банку бесполезных просроченных лекарств и пожелтевшую от времени записку. Он подобрал её и оповестил остальных:       — Ребят, нашёл труп и записку! Читаю! «Приходить сюда было ошибкой. Я думал, что найду здесь спасение, но нашёл второй Ад на земле. Наверное, Саймон всё ещё ждёт меня и пытается уговорить Айрис выйти из квартиры, а я не могу к ним вернутся, меня не выпускают. Оно и понятно, этим говноедам нужны бесплатные рабы. Ещё я подхватил болячку. Вроде просто простуда, но меня жутко колошматит, и нет сил подняться с койки. Тащиться сюда в дождь было ошибкой. Ещё одной. И помогать мне тут никто не собирается, всем насрать. Не хочу признавать, но Айрис была права: сидеть в квартире и не высовываться – лучшая идея. Отчаянная, но жизнь вся такая, поэтому лучшая среди всего, что остаётся. Саймон, Айрис, я надеюсь, вы это не читаете. А если читаете – я надеюсь, у вас всё хорошо». Подпись: «Пит».       Понять что-то из записки удавалось с огромным трудом. Неизвестный автор писал её как-то вразнобой, просто излагая беспорядочные мысли на бумагу и, видимо, совершенно не рассчитывая на то, что кто-то её вообще прочтёт. Всё, что Линч из неё понял: некий мужчина пришёл в карантинную зону, заболел какой-то лихорадкой и умер, не дождавшись ни от кого помощи. Незавидная судьба.       — Ничё не понял, — признался Джон.       — Я понял, что мы будет ночевать с трупом под боком, — в привычной саркастической манере подметил Денни. Линч ничего им не ответил, положил записку на место и открыл ящик в прикроватной тумбе, тут же наткнувшись на банку законсервированной оленины, видимо когда-то припрятанную, вероятно, этим мужчиной, оставившим записку, после воровства из столовой или в целях экономии.       — Ребят, ещё нашёл тушёнку! — предупредил он остальных.       — Опять тушёнку? — взвыл Джон жалобно, состроив лицо самого измученного человека на планете. — А ничего повкуснее не нашёл?       — Вряд ли чё-нибудь другое вообще будет, — вмешался Денни и показал ещё одну банку тушёнки, которую, видимо, тоже нашёл только что.       — Да блин… Я этой тушёнкой скоро блевать буду! Когда мы последний раз чё-нибудь нормальное ели? — протянул Джон всё так же жалобно, уныло, словно от его нытья Линч с Денни должны были сжалиться и заявить, что пошутили и на самом деле нашли что-то кроме тушёнки.       — Когда были в том лагере. До Киллиана, — задумавшись, прикинул Линч. Пусть он ничего и не говорил, но тоже не отказался бы от какой-нибудь другой еды помимо тушёнки, от которой в самом деле уже тошнило. Да и от возможности наесться досыта от тоже не отказался бы.       — В том лагере? Это… — задумался Джон, зачем-то посмотрев на потолок в попытке посчитать. Линч справился с этим быстрее:       — Почти месяц назад.       — Почти месяц назад?! Офигеть! Мы целый месяц нормально не ели! — возмутился Джон, размахивая руками и вымеряя комнату широкими шагами в попытках выпустить всё недовольство. — Да какой месяц? Больше полугода! Линч, когда мы найдём этот сраный портал?!       — Без понятия, Джон. Я бы тоже хотел знать… — Линч мрачно передёрнул плечами и опёрся бёдрами на какую-то тумбу, сложив руки на груди.       — Сейчас бы бургер какой-нибудь… — продолжал возмущаться Джон, вновь сменив недовольство жалобным тягучим нытьём.       — «Бургер»? — переспросил Денни удивлённо.       — Ну да, — кивнул Джон. — Стой. Ты не знаешь, что такое «бургер»?       — Не знаю. Что-то из вашего Старого мира?       — А что такое «бутерброд» хоть знаешь? — мигом заинтересовался Джон, моментально забыв про свои жалобы. В этом плане они с Денни были идеальным тандемом: Джон обожал что-либо рассказывать, в том числе про свою жизнь и знания из родного мира, а Денни умел и любил слушать, без конца интересуясь Старым миром.       — Ну, знаю, — Денни, как и Линч, сложил руки на груди, приготовившись заинтересованно слушать.       — Короче, бургер – это то же самое, что бутер, только круче, — принялся вовлечённо объяснять Джон. — Там вместо хлеба две мягкие булочки, сочная котлетка, свежие помидорки, огурчики, может салатик, тягучий сыр…       — Ну хватит, Джон, и так есть хочется! — несерьёзно выругался Линч, хватаясь за урчащий живот. Теперь ему захотелось бургер, превосходно. И самое страшное, что, когда парни всё же вернуться в родной мир, очень вряд ли хорошей идеей будет сразу же хвататься за фастфуд. Скорее всего поначалу придётся есть что-то более обычное и полезное, чтобы плавно вернуть организм в прежний ритм, хотя Линч и от такой еды не отказался бы. Всё, что угодно, лишь бы не тошнотворная тушёнка на пару с копчёным мясом.       — Ладно-ладно! — без проблем сдался Джон, поскольку, наверняка, тоже ужасно хотел поесть и такими заявлениями вредил сам себе. — Знаешь, если подумать, чисто технически мы с тобой познакомились благородя бургеру.       — Кстати! Вы никогда не рассказывали, как познакомились, — подметил Денни.       — Это долгая история, — отмахнулся Линч с улыбкой, понимая, что для Денни, почти ничего не знающего об их мире, придётся пояснить слишком много вещей.       — У нас полно времени, — настоял он. Видимо, любопытство брало в нём неоспоримый верх. Что ж, тогда просто грех – не рассказать.       — Ну, слушай…