Любой ценой

Как и ожидалось, к наступлению ночи Линч так и не сумел уснуть. Лежал уже как несколько часов, бесцельно глядя в потолок, и никак не мог сомкнуть глаз. Чёртова бессонница. И откуда ей браться в этом мире? Линч каждый день здесь уставал настолько, насколько не выматывался даже за неделю в родном мире – и после всего этого организм не жаждал отдыха и сна? Видимо, нет. Линч с непередоваемой тяжестью, медленно, измученно поднялся с койки, предательски громко скрипнувшей под ним, после чего шатко побрёл к балкону, с некоторым трудом открыл старую, давно никем не использованную дверь и вышел навстречу несильному ветерку и ночной прохладе. Облокотился на ненадёжные металлические перила, холодные, скрипящие, в слепой надежде, что они не обваляться под человеческим весом, и взглянул вниз, на улицу, где так и толпились те злосчастные Кератиты. Кажется, их было уже меньше, чем днём. Возможно, они постепенно разбредались. Вот только далеко не Кератиты были для парней главной проблемой. Хотя они, конечно, тоже. Линч вздрогнул, сильнее укутавшись в весеннюю куртку – ветер усилился, теперь не приятно облизывая кожу прохладными касаниями, а намеренно щипая, покалывая. Такая лёгкая боль, совсем не сильная, помогала думать, из-за чего убегать от собственных переживаний становилось попросту невозможным. В целом, Линч уже понял, что не сможет вечно себя отвлекать. Такой уж он человек, любящий подумать, поразмышлять. Такому, как он, просто не сбежать от себя. Линч перевёл взгляд с Кератитов на свою ладонь, покрытую множеством рубцов, – следов тех осколков, которые когда-то в неё вонзились, – и с особой нежностью провёл по ней большим пальцем другой руки. Образ Ровесника с огромным осколком стекла в горле вновь предстал перед глазами. Кошмар, который никогда не отпустит. Видение, которое никогда не пропадёт. Вороны уже давно остались позади, но Линч понимал, что не перестанет вспоминать тот день и тот поступок. Так странно… Даже поверить толком не удавалось, что вся эта длительная погоня, наконец, закончилась. Закончилась ли? Да и что являлось этой самой погоней? Не только ведь Вороны желали парням смерти. Ещё Мародёры, случайные бандиты, встреченные на пути Бродяги или жители лагерей – врагами были все, каждый мог желать кому-то смерти, а может и не желать, но просто нести, потому что другого варианта нет. Даже Киллиан, вроде пообещавший ночлег за честную плату, мог просто обмануть парней и убить их во сне, а после забрать все их вещи, помимо медикаментов. В этом мире любой шаг мог стать последним. Позади послышался тихий скрип, и Линч вздрогнул, испугавшись, что его опасения по поводу Киллиана оказались не напрасными, но это был всего лишь Джон, подошедший ближе и остановившийся сбоку.       — Опять бессонница? — спросил Джон обыденно, за столько времени уже вполне привыкнув к этой особенности Линча.       — Да… — подтвердил тот невесело, закрыв руку с рубцами второй рукой, чтобы хоть на немного прекратить эти ужасные воспоминания, сочащиеся через все щели.       — О чём думаешь? — продолжал спрашивать Джон. Тихо, ненавязчиво, по сути просто завязывая обыкновенный разговор, стоя рядом и почему-то смотря вверх, а не вниз, на тёмное небо и блестящие звёзды. Линч не планировал увиливать, он, более того, хотел искренне всем поделиться, но в голове творился такой балаган, что самостоятельно выудить оттуда какие-то конкретные мысли и слова казалось чем-то невозможным.       — Не знаю… Трудно сказать… — усомнился Линч.       — Может, обо мне? — кокетливо заявил Джон и потёрся виском о лоб Линча, ласково проведя рукой по чужой спине, ниже, к пояснице… Линч вывернулся из-под прикосновений и раздражённо отстранился, прикрикнув:       — Джон! Не время!       И как он мог думать о чём-то подобном в такой момент?! Линч хотел поделиться с ним откровенным, открыть переживания и страхи, а Джон хотел просто потрахаться! Превосходная поддержка…       — Ладно-ладно, прости! Отвлечь не получилось, — сознался Джон, подняв руки в жесте «сдаюсь».       — Отвлечь? Джон, ты серьёзно? — недоумевал Линч, теперь не просто беспокоясь, а ещё и кипя от злости.       — Ну прости! Я думал, тебе поможет! Окей… Скажи, что тебя беспокоит? — попытался всё исправить Джон. Странно, но Линч моментально перестал злиться. Пусть и каким-то своим способом, но ведь Джон пытался ему помочь… Разве это не ценно? Он прочистил горло и попытался хоть как-то упорядочить мысли, чтобы наконец по-настоящему высказать всё, что на деле тревожило уже долгое время.       — Ну… Мы оторвались от Воронов. Уже более полугода торчим в чужом мире. Неизвестно когда доберёмся до Возродителей, до портала… — Линч хотел говорить, но слова комом застревали в горле, будто сопротивляясь, не желая произноситься вслух. — Я просто… Джон, я боюсь, что мы можем… не добраться.       — В смысле?       — В прямом! Что, если мы… умрём, Джон? И не дойдём до портала. До нашего мира. Я этого очень боюсь…       — Да ну, Линч! Ты чего? Как ты сказал: мы тут уже более полугода. И до сих пор живы, — приободрил Джон, нежно, ласково погладив Линча по плечу, теперь без пошлых намёков и двусмысленного подтекста. Такие его прикосновения успокаивали и дарили некую надежду, но Линч всё равно продолжал нервничать.       — Ага, а завтра нам не повезёт! И всё!       — Не говори так. Из какого дерьма мы только не выбирались! И из этого выберемся! — Джон заглянул прямиком в глаза. Опять эти его океаны-ловушки, в которых при любом раскладе начинаешь тонуть, стоит только посмотреть. И Линч снова тонул, и снова почему-то верил чужим словам, хоть и понимал, что они были лишь словами, простой поддержкой, без настоящих оснований. Но думать о лучшем правда хотелось. И Линч думал.       — Из такого ещё не выбирались… Но ты прав. Мы должны справиться.       — Конечно, должны! И мы справимся! Линч, клянусь, я лично тебя к твоей семье отнесу. Идёт?       — Идёт, — улыбнулся Линч. Впервые за долгое время. К утру Линч, как и ожидалось, совершенно не выспался. Не сказать, что он и раньше высыпался, но в те счастливые дни, когда бессонница не мучила, было намного легче. А теперь, помятому и сонному, ему приходилось брести по едва знакомому коридору за едва знакомым стариком, ведущим парней в неизвестном направлении. Линч изо всех сил пытался вникнуть в непонятные речи Киллиана о том, что он сразу же выгонит парней из своего лагеря, как только всё расскажет, но выходило довольно паршиво, половина слов пролетала мимо ушей. К счастью, Линч пропускал только ненужную пустую болтовню, обычное непримечательное нытьё, а к тому моменту, как Киллиан, наконец, привёл парней в нужное место, ему стало уже немного полегче, сонливость понемногу отступила, и мысли постепенно прояснились. Местом, куда всех привёл Киллиан, оказалась некая переговорная: полупустая комната с огромным столом по центру, кучей стульев по его периметру и громадной картой на том самом столе, оснащённой множеством различных пометок разноцветными маркерами. Киллиан встал возле карты, демонстративно отодвинув стул и не сев на него, облокотился на стол руками и исподлобья оглядел столпившихся напротив парней.       — Что вы там искали? Старую карантинную зону? — уточнил Киллиан, напряжённо сведя брови к переносице, видимо в попытке вспомнить.       — Да, ближайшую, — кивнул Денни, сдержанно сложив руки на груди.       — Разочарую, молодёжь: она давно не работает, — хмыкнул Киллиан с непонятной радостью, будто чужая неудача его изрядно веселила. Кто знает, может, так оно и было – никогда не ясно, что может твориться в голове полубезумного старика.       — Это неважно. Где она? Как до неё дойти? — Денни упрямо продолжал задавать вопросы исключительно по делу. Киллиан не слишком радовался трём Бродягам, внезапно свалившимся в его лагерь, пусть и отдавшим необходимые медикаменты, а потому и они не обязаны были как-либо радоваться ему.       — Вам нужна «Welcome». Она тут, — Киллиан ткнул пальцем в карту. Как раз в то место, которое и было подписано как «Welcome». Странное и довольно ироничное название для картинной зоны. Да и разве были у них подобные названия? Линч всегда думал, что подобные места называли какими-нибудь номерами или секциями вроде «A-51», но никак не полноценными названиями, тем более с таким странным издевательским смыслом. И он уже хотел было спросить, но его опередил Джон:       — Почему «Welcome»?       — Узнаете, как подойдёте! — уверил Киллиан с очередной странной усмешкой, кажущейся чем-то ненормальным и жутким. Чем дольше Линч находился с ним в одной комнате – тем сильнее хотел поскорее куда-нибудь убраться. Тем временем Денни не спешил отходить от самой важной темы, он достал свою сравнительно маленькую карту, положил её рядом с картой Киллиана и приметил, озвучив вслух:       — Да, у меня тоже подписано, как «Welcome». Так как туда дойти?       — В общем, по прямой, — наконец принялся пояснять Киллиан. — Если всё, как раньше – дорога займёт где-то день. Из сложностей: вот тут обвал, его придётся обходить через соседнее здание, — Киллиан вновь ткнул пальцем в карту, объясняя. Денни взял откуда-то маркер и принялся помечать на своей карте необходимые точки и подписывать их. — Там подниметесь на крышу и перепрыгните на соседнюю. Ну, разберётесь. В остальном никаких проблем, будете просто идти по прямой. Это всё, что вы хотели знать?       — Да, — незамедлительно ответил Денни, убирая свою карту обратно в рюкзак.       — Тогда проваливайте, — не очень-то гостеприимно заявил Киллиан и первым покинул переговорную. Парни на его выпад ничего не ответили, только наскоро позавтракали своей последней банкой консервов, разделённой на троих, и покорно покинули лагерь. К их счастью, за ночь Кератиты всё-таки разбрелись, и они смогли относительно спокойно продолжить свой путь. Как и завещал Киллиан, до того самого обвала на дороге добрались где-то за полдня. Денни сверился с картой, куда предварительно вынес все необходимые пометки, и указал на высокое офисное здание, расположенное почти впритык к непреодолимому огромному обвалу. Туда парни и направились, аккуратно прошли стеклянную дверь, наверняка способную разбиться от любого слишком сильного дуновения ветра, и принялись выискивать лестницу среди десятков комнат и прочих помещений едва ли известного предназначения. К их радости, старые потрёпанные указатели на стенах и потёртый план здания, предназначенный для пожарной эвакуации, сделали своё дело и привели парней к лестничной клетке. Оставалось только дверь открыть и понадеяться, что лестница не обвалилась от времени – и всё, победа над суровым миром в кармане, по крайней мере временно. Вот только, как и всегда, всё не могло оказаться так просто. Джон схватился за дверную ручку и, радостный, потянул, только она не поддалась. Он попробовал подёргать и потолкать дверь в разные стороны, но она не сдвигалась ни на миллиметр, а за стеклянным окошком в двери, если приглядеться, можно было рассмотреть груду мебели, вероятно и подпирающую эту самую дверь.       — Заперто! — констатировал Джон раздосадовано, последний раз тщетно подёргав ручку двери в какой-то слепой надежде на то, что она всё-таки откроется.       — Там баррикады, не открыть, — подметил Линч, указав на окошко, в которое догадался заглянуть.       — И чё теперь? Назад? — нервно усмехнулся Джон.       — Как всегда: поищем другой путь, — сказал Денни обыденно и отправился дальше по холлу, осматривая светлые стены, утопающие в полутьме из-за грязных окон, плохо пропускающих свет.       — Ну да, а как иначе..? — цыкнул Джон раздражённо, принявшись без особого энтузиазма таскаться следом за Денни.       — Это же здание Старого мира? — вдруг уточнил Денни после затянувшейся паузы. — Вы не знаете, какие ещё могут быть подъёмы?       — Лифт, — тут же ответил Джон, не задумываясь, после чего добавил с ироничной усмешкой: — Но он вряд ли работает.       — Очень смешно. Нормальные идеи будут? — отрезал Денни грубо, явно не настроенный на шутки. Ситуация и вправду получалась довольно несмешная: парни уже более полугода почти вслепую шли до Возродителей, и только у них появился какой-то шанс, какие-то ориентиры, как старая дорога оказалась непроходимой, став непреодолимым препятствием. А если посмотреть на ситуацию со стороны Денни, то её можно смело умножать на четыре, потому что именно столько лет суммарно он потратил на весь этот тяжкий путь. К счастью, у Линча нашлась одна идея:       — Погодите! Лифт – вариант. Если не ошибаюсь, в шахте лифта обычно есть какая-нибудь лестница для работников. Думаю, по ней можно залезть хоть до верхнего этажа.       — Кстати, тема! — поддакнул Джон с заметной гордостью, потому что это он изначально предложил идею с лифтом, пусть и ради шутки. Денни задумчиво огляделся, выискивая глазами двери лифта, после чего кивнул:       — Попробуем.       Пройдя в небольшой коридор за потрёпанной временем стойкой регистрации, парни отыскали заветные двери лифта. Закрытые. Денни, идущий впереди, не стал даже пытаться их открыть и сразу уступил Джону. Непонятно, зачем, может из лени, может из любопытства, потому что, вполне вероятно, Денни мог превосходить по силе и Джона, и Линча, ведь он с самого рождения жил в мире, где грубая сила и насилие решали всё. Но, тем не менее, он решил уступить. Джон воспринял это, как очередную возможность похвастаться и покрасоваться, потому с гордостью подошёл к дверям и, приложив немало усилий, всё-таки открыл их. К счастью, в исходное положение они вернуться не пытались, как делали это двери того поезда, где Джон получил свой первый шрам на руке, но парней ждала немного иная проблема: за дверьми показалась не шахта лифта с лестницей у стены, а сам нерабочий лифт.       — Облом, — выдохнул Джон, обернувшись на стоящих позади Линча и Денни, и снова глупо усмехнулся, в очередной раз пошутив прежнюю шутку: — Думаю, лифт не поедет.       — Посмотри, в потолке люка нет? — подсказал Линч взволнованно. Не хотелось из-за какого-то подъёма наверх сводить на нет все потраченные усилия и весь пройденный путь. Было бы глупо просто взять и пойти назад после всего, что успело произойти.       — О, есть! Сейчас открою, — Джон несмело зашёл в лифт, вероятно побаиваясь того, что он вдруг оборвётся и полетит вниз, после чего поскорее открыл люк на потолке, до которого едва дотянулся даже при своём немаленьком росте. Оставалось самое страшное – залезть на крышу лифта и при этом не разбиться вместе с ним, сорвавшись в самый низ. Больше Линч боялся даже не за себя, скорее за Джона, который лез первым.       — Джон, только аккуратней! Не упади! — попросил он подрагивающим голосом, не в силах удержать страха и волнения.       — Постараюсь, — вновь усмехнулся Джон и полез наверх, подпрыгнув так, что лифт неслабо качнулся, а что-то над ним опасно заскрипело. У Линча на мгновение сердце перестало биться. Он больше всего боялся, что тридцатилетние тросы лифта возьмут и оборвутся. К счастью, такого не произошло, и Джон спокойно протянул руку в люк, готовый помочь любому желающему подняться. Первым вызвался Денни, тоже подпрыгнул, покачнув скрипящую кабину, ухватился за чужую руку и вскарабкался наверх. Оставался только Линч. Он робко прошёл в лифтовую кабину, с ужасом прислушиваясь к гулу ветра, гуляющего по шахте, цепко ухватился за руку Джона и, постаравшись сильно не прыгать, принялся подтягиваться, пока не оказался на крыше вместе с остальными. Дело оставалось за малым – по шаткой металлической лестнице вскарабкаться до последнего этажа, оттуда найти путь на крышу, перепрыгнуть на соседнее здание и через него как-то спуститься к земле. Ничего сложного. Первым, как всегда, пошёл Денни, смело забираясь вверх на лестнице, следом Джон, замыкающий – Линч. Весь этот шумный гул, какие-то скрипы и завывания, доносящиеся из всех щелей, не прибавляли особой уверенности, но выбора не оставалось, и Линч терпеливо полз наверх вслед за остальными, чувствуя, как беспощадно уставали конечности от столь тяжкой и непривычной нагрузки.       Пара минут бесконечного повторяющегося действия – и до последнего этажа было рукой подать. Денни, как ни странно, первым выкарабкался на твёрдую, более-менее надёжную поверхность и принялся терпеливо ждать остальных. С каждой минутой, проведённой в шахте, Линчу словно всё больше казалось, что лестница как-то пугающе скрипела, поэтому он хотел как можно скорее оказаться на этаже рядом с Денни, где под ногами был бы устойчивый бетонный пол, а не шаткая хлипкая конструкция на тридцатилетних проржавевших болтах. Джон, вероятно, тоже не горел желанием надолго застревать на неудобной лестнице, потому поспешно вылез на этаж вслед за Денни. Вновь оставался только Линч. И ему нужно было просто пролезть чуть наверх – и всё. Но стоило ему вновь сдвинуться с места, как пугающий скрип стал заметно громче и чётче, а надёжность шаткой лестницы исчезала на глазах. Заметив это, Джон тут же с криком подорвался и протянул руку:       — Блять, Линч! Хватайся!       Линч охотно потянулся в ответ, их пальцы даже соприкоснулись, оставалось совсем немного, но вдруг раздался страшный резкий грохот – и всякая шаткая опора полностью исчезла. Один рывок, и Линч бесконтрольно полетел вниз, панически размахивая руками и ногами в тщетной попытке за что-нибудь ухватиться. Страх намертво осел в груди, на пару мгновений исчезла всякая возможность дышать, сердце словно замерло. Самые быстрые и в то же время самые долгие мгновенья жизни – и Линч разве что чудом ухватился за край какого-то этажа, наружные двери лифта которого оказались к огромному счастью открытыми. Если бы не эта случайность, Линч бы уже был мёртв. При падении он сильно ударился о край грудью, напрочь выбив из лёгких весь воздух словно вместе с возможностью дышать. Задыхаясь и едва отходя от шока, Линч кое-как подтянулся на непослушных руках и забрался на этаж, отчаянно пытаясь перевести дыхание после всего случившегося. Если бы не удачная, по-настоящему чудесная случайность – Линч бы уже разбился, а его уродски извернувшийся труп валялся бы где-то под грудой обломков лифта и старой поржавевшей лестницы.       — Линч! Линч, ты живой?! Ты как?! — звал его Джон отчаянно. Как оказалось, Линч пролетел пару этажей, и теперь ему предстояло как-то снова подняться, только в этот раз явно по другой лестнице. Он посмотрел наверх, с большим трудом различая знакомый силуэт среди полутьмы лифтовой шахты, и попытался ответить:       — Нормально… — Из-за тяжёлого дыхания голос сорвался и осел. Линч прочистил горло и попробовал снова, крикнув: — Нормально!       — Погоди, сейчас я спущусь! — предупредил Джон взволнованно, мечась возле края, словно пытаясь подступиться, найти спуск. Линч остановил его, пока он в самом деле не полез вниз:       — Нет! Вы идите на крышу! Я поднимусь!       Кажется, Джон хотел оспорить, но наверху появился второй силуэт – Денни. Они о чём-то поговорили, чего Линч почти не мог разобрать из-за расстояния и до сих пор стоящего в ушах гула, после чего второй силуэт сильнее высунулся с края, и раздался голос Денни:       — Лови рацию!       Силуэт высунул руку, и Линч попытался под него подстроиться, сделав также. Уже через секунду в ладони оказалась рация Денни, которую Линч, к своему счастью, успешно поймал и тут же зацепил на поясе, чтобы не потерять.       — Будь на связи! — попросил Джон взволнованно, нервно. — И не смей там сдохнуть!       — Постараюсь, — ответил Линч чуть растерянно, после чего силуэты исчезли. Что ж, теперь предстояло отыскать другой путь наверх. На первом этаже дверь, ведущая к обычной лестнице, была закрыта какими-то баррикадами. Вряд ли такие же располагались на каждом этаже – никому просто не было смысла таким заниматься. Скорее всего. Поэтому оставалось верить, что на других лестничных пролётах подобных преград не было, и требовалось только найти саму лестницу. Конечно, такое мышление в реалиях столь жестокого мира походило скорее на безнадёжно оптимистичное, но Линч всё же хотел придерживаться именно его. Уж точно будет хуже, если он наоборот отчается и перестанет искать хоть какой-то выход.       Собравшись с силами и, наконец, полноценно переведя дыхание, Линч поднялся на ноги и в кои-то веки принялся оглядываться. Помещение вокруг него оказалось ужасно тёмным, почти непроглядным, всё из-за тех же перепачканных окон, едва ли пропускающих свет, из-за чего пришлось включить фонарик, прикреплённый к лямке рюкзака. Со светом фонарика стало и спокойнее, и в то же время тревожнее. С одной стороны, теперь Линч мог без труда разглядеть всё, что располагалось перед ним, не натыкаясь для этого на все углы, а с другой – этот узкий луч света, способный открыть глазу лишь часть всего помещения, не давал какого-то чувства безопасности и, более того, отнимал его, вынуждая додумывать, всматриваться в эту мрачную темноту за пределами света.       — Так, ну ладно. Нужно осмотреться, — заявил Линч вслух вполголоса. Наверное, из-за давней привычки говорить на камеру и комментировать каждое своё действие. Не самая полезная привычка, временами даже губительная, но зато неплохо спасающая от доли тревоги в подобные моменты. Линч внимательно оглядел помещение перед собой, постаравшись охватить светом каждый уголок, и в очередной раз убедился, что находился в здании офиса. Впереди простилался небольшой потрёпанный коридор с пыльным полом и пошарпанными поросшими стенами, давно забытыми кулерами уже без воды, проходами в другие комнаты и отсеки, где когда-то работали люди за старенькими слабыми компьютерами, и парочкой диванов с явными следами чьих-то зубов. Кому могло понадобиться грызть диваны – неясно, хотя предположения напрашивались сами собой, и Линч предпочитал лишний раз не думать о них, старательно сосредотачиваясь только на поисках выхода. Вглядываясь в свет фонарика, он двинулся вперёд, вздрагивая от каждого доносящегося шороха, свиста или скрипа, которые наполняли старые высокие здания, готовые в любой момент обвалиться от времени, и напряжённо вслушивался в собственные звонкие шаги, эхом отдающиеся от стен. На этих самых стенах Линч внимательно выискивал какие-нибудь указатели, подсказки или план этажа, но ничего из этого так и не попадалось на глаза, словно листки бумаги и обыкновенная краска умели перемещаться и старательно избегали человеческих глаз и света фонарика. Глупое предположение, но именно такие помогали не сойти с ума в столь напряжённой ситуации.       — Да где эта, мать её, лестница? — спросил Линч шёпотом сам у себя, прекрасно зная, что ответа не последует. Каждый новый шаг казался всё более громким; звенящая тишина давила прямо на мозг, словно минуя черепную коробку; боль в районе груди и локтей после падения будто и не думала утихать, вынуждая время от времени сгибаться, переводя дыхание; завывания ветра за окнами и стрекочущие звуки старого здания заставляли вздрагивать. Казалось, ещё пара минут в этом тихом, подозрительно безлюдном аду – и Линч гарантированно тронется умом. И, словно издеваясь, словно зная об этом, всевозможные указатели никак не попадались на глаза, а выходом на лестничную площадку даже не пахло. Линч проходил в помещении всего несколько минут, но уже готов был отчаиваться и садиться на пол, дожидаясь своей голодной смерти. И как его вообще угораздило? Всё из-за той чёртовой лестницы в шахте лифта! Неужели она не могла обвалиться на пару секунд позже? Всего на пару секунд! Как так вышло вообще, что какие-то жалкие мгновения определили всё, абсолютно всё?! Откуда у Линча столько невезения? Раздосадованный и огорчённый, он умудрился по-настоящему забыть об окружающем мире, и потому почти подскочил, вдруг услышав внезапный громкий звук, голос:       — Линч, приём, мы на крыше! Ты как там? — спросил Джон, тщетно пытаясь скрыть дрожащие нотки беспокойства. Линч схватился за грудь, переводя дыхание после немалого испуга, затем взял с пояса рацию и ответил, стараясь не выдавать своего страха:       — Нормально. На этаже, вроде, никого нет. По крайней мере я ничего не слышал. Приём.       — Окей… А подъём нашёл? Тут прост вечер скоро, сам знаешь, нам бы за сегодня до Welcome добраться. Приём.       — «До Welcome»? — удивился Линч, на мгновение даже посчитав, что он просто ослышался. — Думаешь, та карантинная зона правда называется «Welcome»? Приём.       — Думаю, «Welcome» короче, чем «Карантинная зона», — хмыкнул Джон, то ли так посмеявшись, то ли поиздевавшись над Линчем из-за неуместных вопросов. — Так чё там, тебе долго ещё? Приём.       — Я стараюсь, Джон, — оправдался Линч измотанно, с каждой мыслью о выходе чувствуя себя всё более жалким и бессильным. — Пока не могу найти лестницу. Приём.       — Может, я всё-таки к тебе спущусь? Приём, — предложил Джон, видимо понадеявшись на то, что Линч поведётся из-за отчаяния и нехватки времени, но он быстро заподозрил неладное и прикрикнул чуть нервно:       — Нет! Не смей! Ждите меня там. Я скоро приду. Приём.       — Окей… — протянул Джон раздосадовано. — Только не выключай рацию, лады? Будь на связи. Приём.       — Хорошо. Конец связи, — пообещал Линч и убрал рацию обратно на пояс. Где-то со стороны лифтов, откуда он пришёл, вдруг раздался странный, непонятный звук. Линч резко обернулся, осветив фонариком проход, ведущий в нужном направлении, но ничего не увидел. Да и не хотел видеть. Стоило просто найти выход, ничего более. Не было смысла отвлекаться на все странные звуки. А может, он просто себя таким образом успокаивал. Линч мотнул головой и пошёл дальше, среди рядов навсегда оставленных рабочих мест, чьи столы, стулья и шаткие перегородки были странным образом покусаны, как те диваны в коридоре у лифтов. Сколько бы Линч ни думал, никак не мог найти этим подозрительным укусам объяснения. Казалось, будто когда-то по этому этажу пробежалась громадная, ужасно голодная стая собак-Кератитов и от отчаяния погрызла всю доступную мебель. Вот только как тогда эта стая оказалась почти на самом верхнем этаже такого высокого здания? И куда после этого делась? Если бы псы до сих пор оставались в этом месте, Линч бы наверняка на них наткнулся, услышал бы их возню, шаги, дыхание. Но этаж с виду молчал, очень вряд ли утаивая в себе кого-то живого. Тогда в чём дело? Кожу обдало необъяснимым холодком, по спине пробежались мурашки. Линч чуть согнул ноги в коленях и принялся двигаться ещё аккуратнее, ещё тише обычного, без конца нервно оглядываясь и всё пытаясь осветить жалким светом старого фонарика каждый уголок вокруг.       Стоило Линчу выйти в коридор через какой-то очередной проход, каких на этаже, одинаковых, было предостаточно, как он смутно учуял какой-то неприятный запах. К несчастью, единственный найденный указатель с изображением лестницы вёл именно в его сторону. Делать ничего не оставалось. Пришлось идти.       — Так, ладно, это просто запах. Просто запах, — успокаивал Линч сам себя, проговаривая всё вслух, пусть вполголоса. — А я просто разговариваю сам с собой… Идиотская привычка.       Чем дальше Линч продвигался по коридору, тем сильнее становился этот смрад, но наконец начавшие попадаться указатели, словно издеваясь, вели именно туда. В какой-то момент запах стал настолько невыносимым, что Линч вынужденно закрыл нос пальцами, в противном случае рискуя оставить на полу всю немногочисленную еду, съеденную за последнее время. А затем впереди показался источник запаха. Давно засохшая кровь на полу, парочка каких-то полуразложившихся ошмётков плоти или вроде того, а ещё старый потрёпанный рюкзак с наверняка протухшей едой. И пожелтевшая от времени записка. Возможно, она могла ответить на все десятки вопросов, всплывших в голове при виде этих странных, кем-то забытых вещей, поэтому Линч, старательно борясь с желанием вывернуться наизнанку, всё-таки подошёл поближе, подобрал её и принялся читать, с некоторым трудом различая скачущие полустёртые буквы:       — «Если кто-то это читает – скорее всего меня уже нет в живых. Не знаю, что хочу здесь сказать перед смертью. Мне просто страшно. И больно. Если бы не эти блядские твари – всё было бы в порядке. Я наткнулся на целую толпу таких внизу, попытался убежать, перекрыл лестницу, смог добраться аж до сюда, но тут силы кончились. И я узнал, что меня укусили. А я уже думал: нашёл пристанище, заживу. Открыл лифт, чтобы его использовать вместо той сраной лестницы, которую я теперь за жизнь не разгребу. А оказалось, всё бессмысленно. Меня всё равно укусили. Теперь я либо стану одним из этих заражённых уёбков, либо решусь пустить себе пулю в лоб».       Линч перевернул записку и прочитал ещё одну найденную строчку:       — «Сука. У меня кончились патроны».       Да уж, незавидный финал. Теперь перед Линчем, наконец, раскрывалась вся ужасающая правда, кусочки пазла вставали на свои места, вопросы находили долгожданные ответы. И тот факт, что записке в его руке и чужим вещам у ног явно было не меньше года, а может и больше, вынуждал только сильнее вздрагивать и каменеть от ужаса. Позади послышался знакомый странный звук, очень похожий на тот, что Линч не так давно услышал у лифтов. И теперь он точно знал, что это для него значило.