Not too late to promise

"Я обещаю тебе..."

Тихий безветренный вечер сулил теплую ночь. Сан налил вина Уёну, который все же соизволил отозваться на приглашение и прийти на ужин. Благодарно приняв чарку, младший сделал ответный жест. Немного сдержанные они испили вина. Хонджун сидел по правую руку от Чхве и думал о том, что дела их совсем плохи. Два брата слишком давно отдалились друг от друга, им даже не о чем было поговорить. Неловкое молчание затягивалось, поэтому Ким решил взять на себя обязанность переговорщика. - Вы сегодня хорошо повеселились, Ваше Высочество? Он обращался к младшему из братьев, но тот даже не взглянул на него, а Сан ответил, что было неплохо. Хонджун мельком посмотрел на Кан Ёсана, ища в его лице помощи. Но молодой ученый лишь улыбнулся и продолжил уплетать закуски. - Эта была замечательная охота, - вдруг продолжил Чхве. - Погода была чудной, и я выиграл соревнование. Если честно не думал, что мой брат так легко отдаст мне победу. Хонджун тяжело вздохнул. Провокация вряд ли наладит между ними отношения. Он хотел вмешаться и перевести тему разговора, но не успел. Чон быстро и охотно ответил. - Я решил порадовать твое самолюбие. Ты выиграл всего один раз и посмотри, как горд собой. - Паршивец, не можешь быть хоть иногда более почтительным? - Ты не старик, чтобы я был с тобой “почтительным”. Их взгляды, нацеленные друг на друга, казалось, были способны испепелить соперника. Два тигра не способны ужиться на одной территории. Не стоит даже пытаться сделать из них милых котят. Хонджун вновь с досадой вздохнул. - Просто не мешайте им, - вдруг тихонько произнес Ёсан. - Пусть дерутся, если захотят. - С чего мне с ним драться? - вдруг возмутившись, выпалил Чон, обращая внимание на своего друга. - Мне казалось вы всегда хотели побить своего брата, - уставившись на второго принца с искренним недоумением произнес Ёсан. - Быть может, стоит уже это сделать и поставить точку в бессмысленных распрях? - Ай-я! Ученый Кан, а ты совсем бесстрашный, - прищурившись, заметил Сан. - Я друг нашего второго принца, - с улыбкой и поклоном ответил он, - бесстрашие он вколотил в меня в детстве. Вы же знаете, Ваше Высочество, какой вспыльчивой ваш брат. - Когда это я…? Ох! Уён покраснел от недовольства. Он насупился и сжал кулаки. Да, ему определенно точно хотелось ударить друга. Но Чон не был уж таким драчуном, которым выставлял его Ёсан. То что они дрались в детстве было игрой, но уточнять не имело смысла. Это бы выглядело как оправдание, которое только бы подтвердило неточности трактовки событий прошлого Кан Ёсаном. Наблюдая за реакцией младшего, Сан рассмеялся и похвалил Кана за хорошую попытку разрядить обстановку. Тот в свою очередь пообещал и дальше стараться. Уён смерил их всех недовольным взглядом, но промолчал. Подав другу свою пустую чарку, он предложил вновь наполнить ее вином. Ёсан взял сосуд и с всеобщего позволения налил всем вина. Дальше общение пошло лучше. Они говорили обо всем и не о чем. Два принца были все еще сдержанные в выражении своих мыслей, но в целом диалог складывался хорошо. В какой-то момент Ёсан встал из-за стола и извинившись, попросился уйти, сославшись на насыщенность дня и усталость. Будучи хозяином, который пригласил их, Сан отпустил молодого ученого. Следом на свежий воздух попросился и Хонджун, предложив проводить немного покачивающегося Кана. Так два брата остались один на один. И в шатре атмосфера вновь стала напряженной. Уён крутил в руках пустую чарку и игнорировал пристальный взгляд старшего, которым он мог дыру в нем проделать, если продолжит и дальше смотреть. Сан потратил немало сил, чтобы остаться с ним наедине. Чону было крайне любопытно, поэтому он терпеливо ждал, когда брат заговорит первым. Но молчание затягивалось и это раздражало. - Если тебе нечего мне сказать, то я бы предпочел уйти, - первым прервал тишину Уён. - Я смотрю на тебя и думаю, в какой момент мы перестали быть братьями? Этот вопрос удивил Чона, но вида он не показал. Лишь на долю секунду рука его замерла. После он поставил чарку и опустил руки на колени. По-прежнему не смотря на Сана, Уён ответил: - Мы всегда были лишь принцами. Братьями никогда. - Быть может, мы просто забыли об этом, - с грустной улыбкой произнес Чхве. - Я помню, как ты тайком подглядывал за мной на тренировках в офицерском корпусе. - Я смотрел не на тебя, - не соврал Уён. - Ты приходил каждый день. Прятался у ворот и сверлил нас взглядом. Ты походил на маленького свирепого, но напуганного котенка. В один из дней Сонхва предложил оставлять тебе молоко. Но я посчитал, что это слишком. - Какие вы заботливые… - Чон нахмурился, но в душе почувствовал приятное тепло. - Я завидую тебе, - вдруг признался Сан, наконец, заставляя младшего взглянуть на себя. - Несмотря на то, что я стал Наследным принцем, мне известно, что отец предпочел бы тебя на моем месте. - Глупость, - тут же опроверг Чон. - Отец никогда не рассматривал меня на роль правителя. Твои опасения беспочвенны. За все время я ни разу не давал повода усомниться в моем желании держаться от власти подальше. Почему сейчас мы говорим об этом? - Министр Чон не оставит тебя в покое. Пока имеется хотя бы маленький шанс усадить тебя на трон и заполучить страну в свои руки - он не остановиться. - И что? - Уён сильнее нахмурился. Ему не нравился ход собственных мыслей. - Предлагаешь одному из нас умереть? - Не мысли слишком радикально! - отмахнулся от кошмарного предположения Чхве. Сделав небольшую паузу, чтобы подобрать слова, он в итоге произнес: - Давай объединимся. Станем братьями, о которых мечтает отец и вместе сделаем нашу страну великой империей. Уён смотрел на Сана с нескрываемым удивлением. В его глазах даже читалось толика смятения и шока. Он вспомнил слова отца: “я хочу, чтобы вы были заодно”. Быть может, старик надоумил своего приемника, дабы снять с себя чувства вины? Или кому-то еще полезен их союз? У него не было причин отталкивать протянутую братом руку, но и принимать ее не подумав, он не собирался. - Мы слишком много выпили, - в итоге произнес Чон. - Уён, я серьезно… - Я тоже. У меня все плывет перед глазами, а твои слова кажутся странными. Хочу прилечь, поэтому извини мою грубость старший брат. Но я откланиваюсь. - Он действительно поднялся со своего места и поклонился. Для пьяного он держался слишком хорошо. - Отдыхайте, Ваше Высочество. Он выскочил из шатра, как ужаленный. Хонджун, который все это время стоял на входе и тихонько подслушивал их разговор, проводил второго принца взглядом. Чон пронесся мимо всех слуг, евнухов и солдат, не заметив даже беспокойно следящего за ним Сонхва. Друг обернулся и их взгляды встретились. Хонджун неуверенно улыбнулся, идя на встречу Паку. - Ужин не задался? - спросил он, приблизившись. - Проблемный второй принц, - отозвался Ким. - Тебе нужно постараться. - О чем ты? Недоумение, с которым Сонхва вновь посмотрел на него, рассмешило Хонджуна. Назвав их милыми, он достал из-за пазухи баночку размером не больше нефритовой подвески. Пак успел подставить руку, и красивая вещица упала ему в ладонь. От нее исходил приятный травяной аромат. Немного подумав, он вскоре догадался о назначении данной вещицы. В очередной раз изумленно уставившись на Кима, Сонхва застыл в немом молчании. - Реши уже наконец проблему нашего второго принца, - похлопав его по плечу, с лукавой улыбкой, произнес Хонджун. - Это поможет сделать процесс менее болезненным. Хотя не мне тебя учить. На этом он оставил Сонхва обдумывать порученную ему важную миссию. Вернувшись в шатер, Ким огляделся в поисках Сана. Наследный принц переместился на спальное место, на котором развалился, широко раскинув руки. Подойдя к нему, Хонджун долго не думая, стал стаскивать с него сапоги и пытаться уложить нормально. Но его план тут же провалился, так как он оказался в приятном плену объятий. Сан обвился вокруг него руками и ногами, перевернулся на бок и довольный, что кот мартовский, чмокнул Кима в щеку. Хонджун не сопротивлялся, принимая все проявления любви своего принца. Некоторое время они просто лежали, слушая шум за пределами шатра. - Вы сегодня достигли больших успехов, - прерывая сонливое молчание, произнес Ким. - Мной был убит всего один дикий кабан. Это не такой уж выдающийся результат, - лениво отозвался Чхве. - Или ты называешь успехом мой “удачный” разговор с Уёном? Ты слышал? Он отверг мое предложение. - Не правда. Второй принц не ответил отказом. - Он оттолкнул протянутую ему руку, - настаивал Чхве на своем. - Такой уж у него характер. У твоего брата проблемы с доверием. Нам нужно просто набраться терпения. Все будет хорошо. Я уверен, что он будет на нашей стороне. - Или точно не станет мешать, - подытожил Сан. Он вновь зашевелился и уткнулся носом в шею Хонджуна. У того тут же побежали мурашки, Ким невольно поежился, а после вновь расслабился. Тепло, исходящее от человека, крепко держащего его в объятьях, успокаивало. Он тоже начал чувствовать сонливость. - Позволь я позову евнухов. Они помогут снять одежды и соберут тебя ко сну. - Зачем мне они, когда есть ты? - По-детски надув губы, возмутился Сан. Его рука скользнула под верхние одежды Хонджуна, щекоча бока. - К тому же я пока спать не собирался. - Мой принц ваша жизненная энергия бьет ключом. Кажется я не в силах усмирить ее. - А ты не усмиряй, а утоляй. - Какие пошлые и недостойные речи, Ваше Величество. Сан тихонько рассмеялся, и этот смех был похож больше на урчание кошки. Хонджун улыбнулся, когда он теснее прижался к нему. Сопротивляться не имело смысла, поэтому Ким повернулся и поцеловал своего драгоценного, всем сердцем любимого человека.

***

Чувствуя сильную усталость, а вместе с ней внутреннее напряжение, которое сводило его с ума, Уён не находил себе места. Он расхаживал по просторному шатру, потому что ни сидеть, ни лежать не мог. Все внутри него клокотало от возмущения. Предложение Сана было разумным, но чем он лучше министра Чона? Оба просто хотели воспользоваться им. Один, чтобы удержать власть, другой, чтобы заполучить. Никто не желал ему мирной жизни, даже отец и мать, которые улыбались каждый день, за заботой скрывали свои корыстные мотивы. - Мой принц, быть может, приготовить чай? Или ванну? - аккуратно спросил евнух, наблюдавший все это время за его метаниями. - Если прикажете, я немедленно заставлю слуг нагреть воды. - Нет. Мне ничего не нужно. - Слишком резко ответил Уён, но опомнился слишком поздно. - Оставь меня. Я устал. - Позвольте тогда помочь вам приготовиться ко сну… - Просто оставьте меня вы все в покое! Евнух вздрогнул, поспешил низко склониться, а после быстро покинул шатер, чтобы больше не гневить своего любимого господина. С его уходом Уёну стало легче дышать. Он упал на застеленное волчьими шкурами спальное место и тяжело вздохнул. Вино расслабило тело, но внутри все еще бушевала тревога. Он попытался отогнать от себя все мысли касаемые брата, отца и борьбы за трон. Получалось плохо, пока воображение не вернуло его в воспоминания о прикосновениях Сонхва. Он вновь оказался на лошади. Вновь почувствовал щекочущий поцелуй в шею. Сердце забилось быстрее, но уже от приятного трепета. Он перевернулся на бок и подобрал к себе ноги. Низ живота скрутило, а пальцы свело. Слишком долго неутоленное желание начало сводить его с ума. Воображение продолжало активно погружать Чона в мир фантазий, доводя несчастного до истерии. Вновь почувствовать сильное раздражение, он вскочил и пнул первое, что попалось под руку. Небольшой столик перевернулся, опрокинув кувшин с водой. Уён намеревался пнуть и его, но внезапное появление постороннего в шатре отвлекло от расправы над полупустым сосудом. Обернувшись, Чон был готов разразиться руганью, вновь обрушив всю свою ярость на ни в чем неповинного евнуха. Но он удивился, и не смог произнести ни слова, когда увидел стоящего у входа Пак Сонхва. Пару мгновений они просто смотрели друг на друга, а после желанный гость сделала шаг навстречу к Чону. Второй принц вздрогнул и невольно отступил. - Ты что злой дух? Как сюда пробрался? - вдруг выпалил Уён, нервно сжимая в руках края широких рукавов. - И что сделал с моим евнухом? Он бы вряд ли пропустил тебя. - Охрана, Вашего Высочества, очень надежная. - Согласился с его домыслами Сонхва. Он неловко почесал затылок и вновь стал приближаться. - Но я нашел способ пробраться, не становясь злым духом. - Точно? Не уверен, что ты настоящий. Прищурившись, Уён внимательно смотрел в глаза своего некогда недосягаемого воина, который слишком долго отказывался быть с ним рядом. А тут вдруг добровольно пришел к нему. Подозрительный Чон ждал подвоха и вновь стал похож на испуганного кота. Сонхва улыбнулся, протягивая к нему руки. - Позвольте доказать вам реальность этого момента. Сопротивляться он не стал. Даже если бы захотел, Уён не смог бы оттолкнуть от себя Пака, который обездвижил его одним простым, ничем не примечательным, но при этом очень ценным для воспоминаний поцелуем. Прижимаясь к Сонхва, Уён давал понять, что готов на все, чтобы продлить этот миг. Но тот все равно прервал поцелуй. - Я все еще не верю… - буркнул Чон, и вновь потянулся к губам Пака, но тот, улыбнувшись, увернулся. - Сколько нетерпения, - отозвался Сонхва, разворачивая принца к себе спиной. Уён подчинялся неохотно и с явным недовольством. - Позвольте помочь вам снять эти одежды. - Я и сам могу… В подтверждение своих слов он достаточно резко дернул за узелок верхнего одеяния. Ему хотелось поскорее избавиться от всего, что мешало ему вновь вернуться к сладким поцелуям. Даже от рук Сонхва, которые перехватили его запястья и удерживали от дальнейших попыток самостоятельно раздеться. Он пытался вырваться, но Пак крепко прижал его к своей груди. Однако, полностью принца обездвижил шёпот. Над самым ухом Сонхва произнес: - Пожалуйста, стойте спокойно, иначе у меня не получится сделать то, что я хочу. “Он хочет… хочет… хочет…” - мысль, которая захватила Уёна всецело. Сердце замерло, а после забилось так быстро и громко, что он не слышал ничего кроме его стука. Приятное волнение заставляло трепетать. Любовь обрела форму бабочек и зашевелилась внутри, приводя его в некоторое смятение. Уён и не знал, что способен испытывать одновременно так много эмоций: то были радость, страх, желание, чувство безысходности, бессилие. Этот ураган со всей жестокостью обрушился на него, заставив затеряться где-то в собственных мыслях. Но Сонхва вновь вернул его в реальность. Руки Пака коснулись его обнаженной груди. Он не знал, когда тот успел лишить его верхних одежд. Расшитое золотой нитью одеяние лежало у его ног. Легкий холодок коснулся живота и Уён вздрогнул. Он теснее прижался спиной к Сонхва, который продолжал водить руками по его торсу, дразня не только любопытство. Изнемогая от нетерпения, Чон попытался повернуться к нему лицом, но Пак пресек попытку. Он уткнулся носом в изгиб его шеи, и крепче стиснул в объятьях. - Вы такой нетерпеливый, - тихонько произнес Сонхва, после того как проложил дорожку коротких поцелуев от плеча к уху. - Вы ведь так часто посещаете дом “Водяной лилии”. Неужели очаровательные кисэн не удовлетворяют интерес Вашего Высочества? - Хочешь знать насколько они хороши? Я могу рассказать, - с хитрой ухмылкой ответил Уён. Он искоса смотрел на Пака, и тот видел в его глазах огонек озорства. - Сказать, где они меня касались? Где оставляли следы, хотя я запрещал им это делать? - Хотите заставить меня ревновать? - Пальцы Сонхва сжали его бока, а ногти впились в кожу. - О таком я лишь мечтаю. Уён тихо рассмеялся и, вывернувшись, все же умудрился заполучить еще один поцелуй. Он укусил Сонхва за нижнюю губу, и это заставило его вновь задуматься о том, насколько второй принц был опытным. Был ли он только с кисэн? Или в доме “Водяной лилии” он находил наслаждение в объятиях других молодых мужчин? Последнее казалось нереальным, а вот близость с Кан Ёсаном вполне возможной. В то же мгновение, как эта мысль возникла в его голове, Пак вспомнил, как весело этим двоим было. Как Кан беспардонно донимал Уёна. Чувство ревности в один миг овладело им. Он оторвался от губ принца и впился в нежную кожу на шее, оставляя красивую красную метку, похожую на распустившийся цветок в день первого снега. Уён сказал, что ему не нравилось, когда на теле оставались следы. Но Сонхва был намерен в эту ночь оставить как можно больше меток на нем. Чтобы больше никто не посмел касаться его принца. Испугавшись собственного стона, который вырвался из приоткрытого от наслаждения рта, Уён вздрогнул и закусил губу. Сонхва улыбнулся, чмокнул Чона в щеку и ласково попросил не ограничиваться себя. Смутившись, паршивец тут же попытался ощетиниться, но это лишь раззадорило Пака. - Другим вы позволяете себя дразнить. Почему же мне нельзя? - Кто бы осмелился? - Не знаю. Быть может, помимо очаровательных женщин, были те, кто научил вас издавать столь чудесные стоны. - Ты точно злой дух! Разве может настоящий Пак Сонхва произносить в слух всякие пошлости? - Вы ведь никогда и не знали настоящего меня. - Кто-то не давал мне шанса, - возмутился Уён, напомнив тем самым обо всех попытках Сонхва держаться подальше от него. - Не хотелось вас разочаровывать. Его руки, наконец, выпустили Чона из плена. Второй принц повернулся к нему лицом. Серьезный взгляд, который граничил со строгостью, сверлил в нем дыру. Сонхва неуверенно улыбнулся, смотря на него в ответ с некой тоской. Они были рядом, но он словно предчувствовал разлуку, которая уготовила им судьба. Молчание не затянулось надолго, Уён сделал к нему шаг и схватился за ворот его одежды. Хитрый взгляд и улыбка появились на красивом лице. Родинка на нижней губе принцы в очередной раз привлекла внимание Сонхва и поманила. Словно прочитав его мысли, Уён привстал на носочки, подставив ему свои губы, ожидая очередного поцелуя. Но стоило ему наклониться, как Чон отпрянул. Он резко дернул его на себя, развернул и вот Сонхва уже лежал на волчьем мехе, а коварный соблазнитель возвышался над ним. Испытав чувство дежавю, Пак приподнялся и посмотрел на второго принца, который вдруг опустился на колени. Это испугало Сонхва, он поспешил одернуть Чона, попытался поднять, но тот перехватил его руки. - Спокойно, - тихонько произнес он. - Позволь и мне делать то, что хочется. - Не уверен, что смогу с этим согласиться, - предупредил Сонхва. - А у тебя есть выбор? Уён улыбнулся, заискивающе посмотрел ему в глаза. Сердце Пака замерло, когда этот несносный принц припал к его шее и стал целовать. Было щекотно, но до ужаса приятно ощущать горячие прикосновение не просто чьих-то губ, а именно его… Чон Уёна - капризного, вспыльчивого, неугомонного, упрямого, но всеми любимого второго принца. Он мог выбрать любую красавицу, мог обольстить любого человека в стране, но паршивец выбрал Сонхва. Эта мысль не могла не тешить самолюбие. Но порой Паку было страшно. В конце концов их положение сильно разнилось, их чувства большинство посчитают аморальными, а злые языки подвергнут второго принца осуждению. Себя Сонхва не было жалко. Но ему не хотелось заставлять проходить через это Уёна. Было так много доводов, при которых их отношения оказывались невозможными. Но любовь давала уверенность в своей неуязвимости и всемогуществе. Быть может, это была ее ложь, но сейчас этим чувствам им обоим хотелось безоговорочно верить. С нескрываемым любопытством и интересом, Уён искал чувствительные места на теле Сонхва. Его пыльцы скользили по изгибам, касались давно загрубевших шрамов. Он покрывал поцелуями шею, грудь и живот. Своим языком Чон выводил немыслимые узоры на его коже. Наблюдать за ним было еще той пыткой. Завораживающее зрелище возбуждало больше, чем ощущения от прикосновений. Сонхва чувствовал, как охотно реагировала его плоть на ласку Чона. Всякий раз, когда паршивец спускался ниже к пупку, внутри все болезненно скручивалось. Он прикусывал себе щеку, чтобы хоть немного отвлечь сознание от разрушения всех преград, все это время мешающих им быть вместе. Но все усилия были напрасными. Уён ухмыльнулся, когда его руки, опустившись на бедра Пака и скользя по ним, обнаружили изнемогающий от возбуждения член. Сонхва вздрогнул, тут же схватил шаловливые руки принца. Он дернул Чона, заставляя того приподняться и посмотреть на него. - Ты мне мешаешь… - Что вы хотели сделать, Ваше Высочество? Уён изогнул бровь. Это был крайне глупый вопрос. В конце концов, даже сам Сонхва пришел к нему не чай пить. - Быть может, я не так хорош, как все те юноши, что были у тебя, - с явным неодобрением произнес Уён. - Но я тоже мужчина, и что-то понимаю в этом… поэтому просто дай мне попробовать… Сонхва тяжело вздохнул. И было в этом вздохе что-то от отчаяния. Он рывком поднял принца с колен. Уён, потеряв равновесие, рухнул на Пака, который ловко подхватил его под коленями и опрокинул на королевское ложе. Резкая смена не только положения, но и роли, удивила Чона. Он смотрел на довольного Сонхва, который поглаживал его по щеке и улыбался. - Это вы осуждали меня за пошлость? - Он провел пальцем по его красивым губам. - А сами произносите такие неподобающие вещи. - Я могу это сделать… Нет. Я хочу попробовать это сделать. - Вы всегда были таким любознательным? - Уён насупился и вновь покраснел. При смущении он становился особенно чувствительным. Сонхва просто не мог удержаться. Ему хотелось дразнить его еще больше. - Ты смеешься надо мной? - Нет. Я просто поражен вашим усердием. - Прекрати! - Закрыв ему рот рукой, потребовал Чон. Но Сонхва тут же убрал ее от своего лица и завел за голову принца. - В будущем я поощрю ваше рвение, но сегодня, вам придется уступить мне. - Он вновь улыбнулся, чмокнул Чона в губы и добавил: - Пожалуйста, потерпите еще немного. Я постараюсь насытить вас сполна. Они вновь слились в поцелуе, и на этот раз серьезность намерений Сонхва чувствовалась в каждом движении. Уён не хотел отрываться от его губ, но у Пака был свой план. Он быстро покрывал его грудь поцелуями. Руки поглаживали бока, живот, заставляя разум теряться в догадках и желать чего-то большего. Уён прерывисто вздохнул, когда он прикусил нежную кожу внизу живота. Он так сильно зациклился на ощущениях, что не сразу заметил, когда Сонхва стянул с себя одежду. Взглянув на возвышающегося над ним мужчину с прекрасным обнаженным торсом, красивыми плечами, длинной шеей и румяными щеками, сердце Уёна забилось быстрее. Он возбуждался с каждой секундой все больше и больше. И когда Пак схватился за край его штанов и стянул их, Чон зажмурился, а после закрыл лицо руками. - Посмотрите на меня, - попросил Пак, но он отрицательно покачал головой. Возбужденная плоть выдала все его нетерпение и желание. Представляя со стороны свой собственный вид, Уёну было так стыдно, что он просто не мог смотреть в глаза Сонхва. Даже когда Пак пытается убрать его руки, он упрямился, продолжая сопротивление. Он не знал какое выражение лица было у Сонхва, не знал, о чем тот думал. Но когда Чон ощутил прикосновение губ на внутренней стороне бедра, он тут же подскочил. Привстав, Уён встретился с горящим взглядом Пака. - Не сдерживайтесь, Ваше Высочество. Уён не успел ничего сказать. Дыхание перехватило, и он вновь упал на спину. Сжимая в руках волчью шкуру, он стиснул зубы, чтобы не издавать ни звука. Было тяжело дышать. Ему хотелось сдвинуть ноги, но Сонхва крепко держал его. На бедрах непременно останутся синяки. Почувствовав сильный спазм, он в конечном счете излился в чужой рот со сдавленным стоном. Почувствовав легкое облегчение, он потянул к Сонхва. - Прости… я не хотел… Уён прижался к нему. Мелкая дрожь пробила все тело. Он не чувствовал прохлады ночи, но мурашки покрылась вся кожа. - Все хорошо, - произнес Пак, поглаживая своего принца по спине. - Вам страшно? - Нет, - честно ответил Уён. Не спрашивая больше ни о чем, Сонхва вновь уложил его на взбитую постель. Он целовал Уёна, продолжая ласкать обнаруженные им чувствительные места. Вновь возбужденный принц, теперь охотнее давал волю своему голосу. Сладкие стоны подначивал Сонхва. Он с трудом сдерживал своего внутреннего зверя, который хотел поглотить слишком красивого в его глазах принца. Пак действовал деликатно, чтобы в первую очередь не задеть гордость Чона. Но вечно терпеть он не мог. Это было не в его силах. Получив короткую передышку, Уён взглянул на Сонхва. Тот потянулся к своей одежде, а через мгновение в руке его показалась небольшая баночка. Когда он ее открыл, носа коснулся приятный травяной аромат. - Что это? - Это для того, чтобы не делать вам больно. Измазав пальцы в мази, Сонхва вновь увлек явно разволновавшегося Чона в горячий, но нежный поцелуй, полный любви. Уён цеплялся за него, предчувствуя неизбежный дискомфорт, через который он вынужден был пройти. Когда чужие пальцы скользнули между половинок и коснулись плотно сжатого колечка мышц, он вздрогнул и напрягся еще сильнее. Головой Чон понимал, что ему необходимо расслабиться, но сделать этого не мог. Сонхва пришлось усилить свой натиск, в попытке отвлечь принца от новых ощущений. Он покусывал и посасывал кожу на шее и плечах, спускался к груди и игрался с его сосками, от прикосновения к которым, Чон вздрагивал. Ему нравилась эта ласка. Он тихонько стонал, а после хватал Пака за шею и притягивал к себе, целуя пылко и жадно. Когда пальцы все же проникли в него, Уён зашипел, укусив Сонхва за губу. Тот поспешил утешить его. Он шептал какой Чон молодец, как хорошо он держится и обещал быть нежным. Слушая его приятный шепот, Уён действительно почувствовал, как напряжение, которое он испытывал до сих пор, стало уходить. Понемногу он расслабился, и удовольствие вновь стало наполнять его плоть силой. Сонхва двигал рукой, периодически ускоряясь, заставляя принца привыкнуть. Было приятно наблюдать за тем, как менялось выражение лица Чона. От неприятия к смущению, а после к наслаждению. Дрожащие ресницы, затуманенный взор, приоткрытый рот и искусанные губы. Таким он себе его и представлял. И как же приятно было лицезреть принца таким в реальности. Он наклонился, чтобы поцеловать родинку под глазом, а затем и ту, что была на нижней губе. Вниманием не были обделены и россыпь крошечных точек на шее. Пока Сонхва целовал и стимулировал его, Уён кончил еще раз, содрогаясь от наслаждения. С улыбкой на лице, он припал к груди принца, и проложил дорожку поцелуев вниз по животу. Последний поцелуй пришелся в пупок, что заставило мурашки в очередной раз бежать по коже Уёна. Кажется, он хотел что-то сказать Сонхва, но не успел. Дыхание вновь перехватило, и он вскрикнул. - Ваше Высочество, простите… сейчас станет легче… Продолжая шептать успокаивающее слова, Пак начал медленно погружаться в своего содрогнувшегося всем телом принца. Ему очень не хотелось причинять Чону боль. Поэтому он терпеливо ждал, когда тот привыкнет к нему, и примет его в себя всего. Пока Уён сильно сжимался вокруг возбужденного члена, Сонхва продолжал шептать. В какой-то момент с его губ сорвалось: - Я люблю вас, Ваше Высочество. Уён открыл глаза и посмотрел на него. В них застыли слезы. Сердце Пака сжалось от вида крошечных капелек. Он аккуратно смахнул их и подумал о том, что не вынесет его слез. Поэтому невольно стал просить прощения. Уён взял его лицо в свои ладони и с улыбкой произнес: - Забудь о титулах и просто зови меня по имени. - Уён… - Да, именно так, - он улыбнулся шире. - Я твой Уён. Биение двух сердец в унисон - это резонанс душ. Испытать подобное может не каждая влюбленная пара. Но им удалось. В этот момент, не отдавая себе отчета, они связали друг друга бессловесной клятвой, которая пророчила им быть вместе во веки вечные и даже смерть, не имела власти над их судьбой. Забывшись и растворившись в ощущениях, Чон плыл по реке наслаждения. Казалось, он ждал этого мгновения всю жизнь. Вот, оно произошло, и все внутри наполнилось невероятно светлым чувством, которое придавало ему силы к жизни. Неловкость прошла, как и боль. Осталась лишь страсть, которая овладела ими обоими. Сонхва, уткнувшись в изгиб его шеи, продолжал плавно двигаться. Он все еще старался быть аккуратным и терпеливым, за что Уён был ему благодарен. Нежность, с которой он обнимал его, не сравнить ни с чем. Она просто ощущалась, как должное и что-то естественное. Их действия и решения этой ночью были отражением любви, которую они взрастили в своих сердцах. Томные вздохи, стоны, ласкающий слух шепот. Сонхва, получив разрешение, теперь неустанно звал его имени. С каждым новым толчком, он повторял… Уён… Уён…Уён… Пика наслаждения они достигли одновременно. Когда Сонхва почувствовал, что находится на гране, он вышел из принца, обхватил их изнывающую от возбуждения плоть и завершил дело, крепко стиснув в руке. Нескольких быстрых движений хватило, чтобы лишить их остатков силы. Кончив, Сонхва упал в объятья Уёна, который каким-то образом после всего сумел рассмеяться.

***

- Ну, кажется, все закончилось. Минги обернулся. Юнхо вернулся с вином и украденными у слуг грецкими орехами. Он выглядел очень довольным, в отличие от хмурого Минги. Товарищ вновь плюхнулся на землю рядом с ним и, быстро откупорив сосуд с вином, протянул его Сону. Аромат напитка сразу ударил в нос, он отпрянул и покачал головой, отказываясь пить. Юнхо лишь пожал плечами, а после выпил сам. - Занимаемся какой-то ерундой, - буркнул Минги. - Как минимум мы помогаем другу, - не согласился с его утверждением Юнхо. Сон бросил на него косой взгляд, а затем тяжело вздохнул. Он с самого начала не хотел участвовать в этой авантюре, но Сонхва в просьбе отказать они не могли. Поэтому теперь, он сидел в “засаде” у шатра второго принца и следил на пару с Юнхо, чтобы ни одна живая душа не оказалась рядом. - Ты проверил евнухов? - Сладко спят как младенцы, - с улыбкой отозвался Юнхо. После добавил: - Расслабься, мы выполняли приказ вышестоящего, а порошочек для сонной водички нам дал Ким Хонджун. Тут все играют за “команду второго принца”. - Тебя это слишком сильно забавляет, - констатировал факт Минги, наблюдая за тем, как человек рядом с ним заваливается в высокую траву и устремляет взгляд на ночное небо. - У меня просто хорошее настроение. Я хотел выпить с тобой вина и полюбоваться на звезды. Посмотри, ты здесь, а над нами звездное небо. Мое желание сбылось. Это не может не радовать. Минги не ответил. Он лишь вновь тяжело вздохнул, а после тоже посмотрел на сияющие звезды над головой. Ночь была безоблачной. Было хорошо видно несколько созвездий и растущую луну, что возвышалась над ними и освещала окрестности. В любование звездами действительно было что-то волшебное. Быть может, было в этом что-то романтичное. Но разве не должен он любоваться сиянием этих крохотных точек на небосводе с какой-нибудь очаровательной и до ужаса скромной девушкой? Почему этот улыбчивый остолоп рядом с ним мечтал провести время с ним? Ответ напрашивался сам собой, но Минги старался в него не верить, чтобы не тешить себя надеждой. - Почему ты вновь так тяжело вздыхаешь? - вдруг спросил Юнхо. Удивленно уставившись на него, Сон вопросительно изогнул бровь. Слишком сильно задумавшись, он не заметил, как в очередной раз вздохнул со всей тяжестью своих мыслей. - Сонхва правда любит второго принца? - Минги перевел тему разговора. - Я думал, он его недолюбливает. Считает заносчивым и избалованным. - Именно такой наш принц Чон Уён. Но это не значит, что его не за что любить. - Он психовал и избегал второго принца, когда тот доставал его. Юнхо внимательно посмотрел на сильно протестующего Минги. Но вскоре он вновь устремил взгляд к звездам и произнес: - Ты всегда был не особо внимательным. - Что это значит? - тут же возмутился Сон. - Нашему Сонхва всегда нравился принц Чон. Я чаще был рядом с ним, поэтому замечал мелочи, которые выдавали его. Например, если он был в утреннем патруле, то мы всегда делали крюк и проходили мимо озера, с берега которого виден дворец второго принца. Он так же всегда сам назначал стражников и, должен заметить, выбирал Сонхва не самых симпатичных. И я видел, как он тайком наблюдал за ним. А еще это его фраза: “прикусите язык, вы говорите о брате Наследного принца” - подражая манере речи Пака, процитировал Юнхо. - Ты не заметил, как часто он пресекал твои попытки поругать его? - Если все так, то отчего не быть вместе? - Это же очевидно. Сонхва знает, что эти отношения ни к чему хорошему не приведут. Поэтому он старался сопротивляться своим чувствам и держаться от принца подальше. Зачем искушать судьбу и дразнить себя надеждой? - Эти отношения обречены? Почему? Не понимаю. - Ты и правда тугодум, - заметил Юнхо и улыбнулся. Правда это все равно не спасло от тычка в бок. Минги всегда дулся и злился, когда он называл его глупым. - Все просто. Ни один из принцев не властен над своей судьбой. Даже не всякую женщину они могут избрать в простые наложницы. Тогда что уж говорить о настоящей любви? Любовник мужчина? Даже если на это закроют глаза, у принца все равно должна быть жена. И мне кажется, ни одна женщина не потерпит подобного конкурента. - Но а как же Наследный принц и Ким Хонджун? - все еще не понимал Минги. - Хоть один и много путешествует, отсутствуя при дворе. Их связь длится с самой юности. Они не расходились даже после свадьбы Саны. - Ну… - Юнхо на мгновение замялся, а после быстро ответил: - Возможно, Ким Хонджун тот человек, который может смириться с таким положением вещей. - Или Наследная принцесса умерла неслучайно… - задумчиво брякнул Сон, а потом, спохватившись, ойкнул. - Никогда больше не смей даже думать об этом, и тем более произносить вслух. - Были сплетни… - Забудь, - перебил его Юнхо. Он сел, глотнул вина и нахмурился. - Этот секрет, она унесла в могилу. Пусть Её Высочество покоиться с миром. И вообще, зачем ты вспоминаешь покойников ночью? Призраков не боишься? - Не надо меня пугать! Призраков не существует. - Скажи это вон тому парню. Он указал куда-то за спину Минги, и тот замер. Во мраке ночи не было видно, но Юнхо не сомневался в том, что человек перед ним побледнел от ужаса. Сон рефлекторно схватился за его руку. Ему очень не хотелось оборачиваться, но гордость воина не позволяла выдать страх. Поэтому он медленно обернулся. В нескольких метрах от них Минги заметил приближающийся к ним силуэт. Юнхо заметил, как волосы у несчастного друга встают дыбом. Он успел прикрыть его рот рукой прежде, чем тот начал вопить на весь лагерь: “ПРИЗРАК! ЗДЕСЬ ПРИЗРАК!” - Чем вы тут занимаетесь? - задался вопросом Чонхо, взирая на парочку, один из которых словно речной угорь вертелся в руках второго. - Это всего лишь ты… - с улыбкой отозвался Юнхо, отпуская Минги. Как только тот был свободен, то тут же обрушился на него с кулаками. - Вы такие шумные. Привлекаете к себе внимание, - заметил Чхве, забирая вино, которое могло опрокинуться и разлиться по земле. Он сел рядом с товарищами и сделал несколько больших глотков. - Лучше мы, чем сладкие возгласы из шатра второго принца. Кстати, он был весьма тихим. Даже удивительно, - ехидничал Юнхо, за что вновь получил удар в бок от Минги и неодобрительный взгляд от Чонхо. - А ты что здесь забыл? Я видел, как ты провожал ученого Кана. - Насыщенный день. Он уснул. - Ох, значит и тебе сегодня не свезло. Не расстраивайся, младшенький! Юнхо тихонько рассмеялся и потянулся, чтобы похлопать его по спине. Но холодный взгляд Чхве, предупреждал: “тронешь - убью”. Поэтому он отдернул руку и закинул ее на плечи Минги, который не сопротивлялся, но недовольно скуксился. - А кому еще не повезло? - вдруг спросил Сон. - Что? - не понял Юнхо. - Ты сказал: “и тебе сегодня не свезло”. Значит ты имел кого-то еще. Кого? - Ох… - улыбнувшись, он тяжело вздохнул. - Глупый он у тебя, - заметил Чонхо, поднявшись на ноги. - Пойду принесу еще вина. - Чего? - Минги тут же ощетинился. Если бы Юнхо его не держал, он бы бросился на младшего с кулаками. - Он кого сейчас дураком назвал? Меня что ли? Или у тебя есть кто-то еще, а? Паршивец мелкий! Смотри, как улепетывает. Я все равно до тебя доберусь! Боже, пусти меня! Все это время Сон пытался вырваться из цепких рук друга, но Юнхо держал крепко. Когда он, наконец, обернулся к нему, чтобы оттолкнуть, то встретился с очаровательной улыбкой и добрым взглядом товарища. Минги тут же успокоился. Продолжая смотреть в его глаза, он думал о том, что никому другому не позволялось с ним так обращаться. Значило ли это, что Чон Юнхо был “особенным”? - Почему ты на меня так смотришь? - Как именно? Поясни. - Ты понимаешь, о чем я. - Нет, не понимаю. - Тогда это ты дурак, а не я! - выпалил Минги. - Да, - вдруг согласился Юнхо. - Я такой дурак, что аж самому смешно. В очередной раз тяжело вздохнув, он вновь рухнул на траву, оставив Минги с чувством незавершенности. Сон хотел и дальше продолжить бестолковые расспросы, но что-то в виде друга дало ему понять, что не стоило этого делать. Тогда он просто рухнул рядом, недовольно цокнул языком и буркнул короткое ругательство, которое непонятно к кому было адресовано то к самому себе, то ли к Юнхо. Но в этот момент, находясь рядом друг с другом под прекрасным звездным небосводом, оба поняли один факт - дурака здесь два - Сон Минги и Чон Юнхо.