Not too late to promise

"Даже если на пути преграды..."

Как любая мать королева была обеспокоена судьбой своего единственного сына. Уён был ее радостью, гордостью и залогом благополучия. Он вознес ее на престол, он подарил жизнь в роскоши. О чем можно было еще мечтать женщине ее рода? Только чтобы сын стал наследником престола. Раньше она довольствовалась малым. Будучи наложницей, она несколько месяцев прозябала в комнатах дворца с такими же девушками, что мечтали возвыситься. Но король очень любил свою первую супругу. Он не желал смотреть на других. Казалось, шанса не представится, но внезапно королева заболела. Ссылаясь на заразность болезни, лекари посоветовали изолировать женщину. Это стало шансом для молодой и сообразительной наложницы Чон. Она была умна, красива и обольстительно хитра. Их первая встреча с королем не принесла больших плодов, но мужчина заметил прелестницу со звонким девичьим смехом. После они сталкивались еще пару раз, но приглашения в королевские покои она так и не получала. Но болезнь королевы затягивалась, а муж ее впадал в уныние. Однажды проходя мимо сада, где наложница Чон играла на цитре, король остановился. Он внимательно слушал красивую мелодию, наполненную переживаниями юного создания. Ему понравилась ее игра. Тем же вечером она вошла в покои короля, а утром получила новый ранг и переселилась в покои “благородной жены”. Но несмотря на интерес короля к ее персоне, королевой она бы не стала, не имей сына. Ей казалось, что заполучив титул королевы она останется довольна. Но как известно, чем больше ты имеешь, тем больше тебе хочется. Королева Чон неплохо относилась к Сану, который потерял мать будучи ребенком. Она жалела его и старалась поддерживать. Но он не был ей родным. Часто женщина видела, как на нее смотрит почившая королева, что жила в сердце Наследного принца. Она словно осуждала ее и в такие моменты ей становилось страшно. Не за себя, а за Уёна. Какая жизнь его ждала после того, как Сан станет королем. В лучшем случае он сошлет его в какую-нибудь отдаленную провинцию, где тот будет отбивать атаки кочующих племен. Пока в один прекрасный день вражеская стрела не настигнет его. Эта мысль сводила королеву Чон с ума. Она не хотела такой судьбы своему сыну. К сожалению, сам Уён не осознавал, насколько его положение шаткое. “Глупое дитя…” - устало замечала про себя женщина. Она направлялась в сад, где придворные уже приготовили сладости и чай. Ей хотелось побыть на свежем воздухе и полюбоваться на цветущие деревья. Она пригласила короля, но Его Величество не дал ответа. Поэтому женщина полагала, что проведет это время наедине с собой. Рассчитывать на компанию сына тоже не стоило. Уён в последние дни почти не навещал ее и вел себя немного странно. Но она удивилась, когда неожиданно обнаружила его в открытом павильоне, с пиалой чая в руке. Сын улыбался и выглядел очень счастливым. Не то чтобы Уён ходил всегда хмурым, но чрезмерно беззаботный вид, почти дурацкий, наводил мать на некоторые домыслы. - Придворная дама, - подозвала она к себе главную служанку и ее верную шпионку, - не судачит ли кто во дворце о моем сыне? Быть может, какая девушка выделилась? - Нет, моя королева, таких слухов нет, - отозвалась женщина. Однако небольшая заминка свидетельствовала о неком “но”, о котором сообщать придворной даме не хотелось. - Говори все, что знаешь, - приказала она. - В последнее время наш принц часто пересекаться с Наследным принцем. Они беседуют. На днях ужинали вместе. - Слышала, что старший сын предложил отправиться на охоту. Король был так рад, что отпустил их не задумываясь, - припомнила королева Чон. - С чего они вдруг поладили? - Не могу знать, моя госпожа. - Что-то еще? Быть может, второй принц выходил за пределы дворца и встретил кого? - В последние дни он неохотно покидал даже свой дворец. И… - женщина запнулась. - Говори скорее. Придворная дама низко склонилась, а потом покосилась на остальных служанок, которые стояли поодаль от них. Королева заподозрила неладное. Подойдя к своей верной подданной ближе, она наклонилась и принялась внимательно слушать сплетни, которые шепотом передавали придворные. - Да что ты такое говоришь! - вдруг вспылила королева. Придворная дама упала на колени и начала молить о прощении, ее примеру последовали другие. Чон побледнела, а потом покраснела от ярости. Ей захотелось ударить женщину, но она сдержала порыв гнева. Немного успокоившись, королева произнесла: - Пригласи главного евнуха, что прислуживает моему сыну. Я хочу позже поговорить с ним лично. Отдав приказ, женщина отвернулась. Вновь взглянув на Уёна, который наслаждался чудесным весенним днем, она продолжила хмуриться. Однако стоило ему заметить ее, королева была вынуждена скрыть тревоги и улыбнуться сыну в ответ. Счастливый как дитя он вскочил на ноги и бросился к матери с объятиями. Таким очаровательно милым с ней он был последний раз лет в пять. Перемена приятная, если забыть о вероятной причине его странного поведения. - Матушка, прости, я наведался без приглашения. - Мое драгоценное дитя, тебе я всегда рада, - отозвалась королева, сладко улыбаясь. Погладив сына по спине, она тепло обняла его в ответ. Они сели за стол с приготовленными угощениями. Уён налил ей чай. Она слушала его в пол уха, пока он рассказывал о скучных днях, проведенных в своем дворце с больной ногой, но внимательно наблюдала. Иногда заводя речь о том, что его кроме нее никто не посещал, королева ловила сына на лжи. Когда он врал, то становился более суетной и шмыгал носом. Так же она заметила, что Уён порой старался всеми силами сдержать улыбку, но у него это не всегда получалось. - Ты сегодня выглядишь очень счастливым и воодушевленным, - заметила мать. - Давно я тебя таким не видела. - Правда? Мне казалось я всегда такой. - Нет. Обычно ты больше бурчишь и дуешься, а сегодня… Выглядишь влюбленным. Уён подавился чаем, уставился на мать большими округлившимися глазами. Она в свою очередь приподняла бровь и бросила в его сторону красноречивый взгляд, который говорил: “Разве я не права?” - Любовь не то, что меня интересует, - попытался Чон вновь соврать. - А что тебя интересует? Кроме катания верхом и охоты? - Ну вот, матушка, вы стали меня ругать. А ведь так хорошо начинали. Она поджала губы и резко поставила пиалу на стол. Он удивленно посмотрел на нее, очевидно, совсем не ожидая столь резкой смены настроения. Но в конечном счете его опасения не оправдались. Королева хоть и была раздражена, все же решила пока не вымещать все на сыне. Она приберегла свои опасения и оставила их невысказанными. - Что бы ты не делал, пожалуйста, будь благоразумным, - попросила она. - Вы чего-то боитесь, матушка? - Я всегда боюсь, потому что ты - мое глупое дитя - не понимаешь, насколько опасен этот мир. - Но я давно уже вырос... - Тогда стоит вести себя подобающим образом, - вдруг произнес король. Мать и сын, обернулись и увидели поднимающегося к ним владыку Небес. Они поспешили поприветствовать его, но он махнул рукой, позволив им пренебречь дворцовыми правилами. Уён уступил ему место, приглашая присоединиться к их небольшому застолью. - Я рада, что вы решили принять мое приглашение, Ваше Величество, - учтиво произнесла королева Чон. - Отдыхать от государственных дел в твоей компании всегда было приятно, - отозвался мужчина с проседью в волосах. - И я приготовил тебе подарок. Ты много трудишься, поддерживая порядок, поэтому прими его. Раскланявшись, она благодарила своего супруга за внимание. Подарком оказалась чудесная золотая шпилька, в виде цветущей ветки вишни. Улыбка и румянец тут же появились на ее лице, когда король сделал комплимент ее неувядающей красоте. Слушая их, Уён скорчил топорное выражение лица и стал похож на тибетскую лису. Заметив это, король нахмурился и стал отчитывать сына. - Что с тобой? Ты принц лимон? От чего у тебя такое выражение лица? - Отец, не знал, что вы способны быть романтиком. Вы такие милые, что аж пальцы сводит. Вы так любите матушку, быть может, и мне ваша любовь сегодня перепадет? - Вот негодник! Уён заискивающе придвинулся к мужчине. Широкая улыбка Уёна была одним из главных его оружий. Она вмиг могла расположить к себе собеседника. Даже если король планировал его отругать, теперь он просто не мог этого сделать. Улыбнувшись сыну в ответ, он похлопал его по плечу. Прекрасная семейная идиллия и приятная атмосфера воцарились в павильоне. Веселый смех и ропот разговора распространялись по всему двору. Сан смотрел на своего беззаботного брата, который рассказывал родителям очередную смешную историю. Король был весел, королева была румяна. Он не стал нарушать их идиллию и просто стоял в стороне. - Отец никогда мне так не улыбался. - Это тебя расстраивает? - спросил Хонджун, следовавший за Наследным принцем по пятам. Когда Сан промолчал, он продолжил: - Не злись на брата. В обращении короля с тобой нет его вины. - А что мне остается? Власть? Я бы все отдал за теплые объятья матери и улыбку отца. - Если кто и виноват, то судьба, что избрала вас наследником и будущим правителем. К тому же и у вас есть те, кто готовы подарить вам теплые объятья и улыбку. Правда, я уже не уверен, что этого достаточно, чтобы усмирить грусть в вашем сердце. Хонджун показательно скорчил озабоченное и немного грустное выражение лица. Сан ухмыльнулся и тайком взял его за руку. - Ты хитрый лис, господин Ким. - Нет, я просто влюбленный в вас слуга. - Спасибо, что ты рядом со мной, - искренне поблагодарил его Чхве. - Вы моя судьба, разве есть у меня выбор? Сан улыбнулся шире. Сейчас ему очень хотелось поцеловать Хонджуна, человека которого он любил слишком сильно. Но посторонние внимательные взгляды, что вечно следили за ним, не оставили ему и шанса. Он тяжело вздохнул, отпустил его руку. - Давай вернемся к делам, - разворачиваясь и продолжая свой путь, произнес Сан. - Я бы не отказался от легкого перекуса, - предложил Хонджун. Ким развернулся и последовал за Наследным принцем, но от его внимания не ускользнула темная фигура, скрывающаяся в тени большого кленового дерева. То был Сонхва, который так же, как и они, тайком наблюдал за королевской семьей. Улыбнувшись своим мыслям, Хонджун отвернулся и поспешил за быстро удаляющимся Саном.

***

Ночью в доме “Водяной лилии” бурлила жизнь. Играла музыка, слышался громкий смех, который смешивался с томным ропотом любви. Но днем это место походило на простое поместье, с роскошными садами, большим количеством слуг и дремлющими в своих комнатах обитателями. Славное место для отдыха, а также отличное убежище для двух влюбленных мужчин. Чонхо лениво потянулся. Приятная усталость, которая являлась следствием непростой и бурной ночи, захватила все тело. Ему не хотелось шевелиться, но затекшая рука требовала поменять положение. Он попытался перевернуться, когда почувствовал, как чьи-то руки сжимают его в крепкое кольцо объятий. Приоткрыв глаза, Чхве увидел макушку Ёсана, который прильнул к нему и уложил голову на грудь. Мирное сопение свидетельствовало о том, что любимый все еще пребывал в стране снов. Будить его не хотелось, поэтому Чонхо просто переложил руку на обнаженное плечо Кана, и вновь закрыл глаза. Из сада доносилось пение птиц, и шуршание метлы по дорожкам. Где-то смотритель ругал нерасторопного слугу, а кошка мяукала у окон кухни. Так много простых и обыденных звуков, которых нельзя было услышать во дворце. Вновь задремав, Чонхо сквозь сон слышал знакомый женский голос. Кажется, это была Гу Рён. Сон мешал воспринимать реальность, поэтому смысл слов кисэн он не разобрал, но знал наверняка, что ее появление не сулило ничего хорошего. А после он услышал голос Ёсана. Нежно касаясь губами его лица, Кан просил проснуться. Чонхо чувствовал чужое дыхание на своей шее, затем груди. Ёсан покрывал его кожу россыпью поцелуев, неторопливо спускаясь все ниже и ниже к пупку. С каждым новым прикосновением узел возбуждения затягивался все туже, заставляя организм реагировать на ласку. - Доброе утро, - послышался ласковый шепот, когда Чонхо заворочался. Он попытался повернуться на бок, но Ёсан не дал ему этого сделать. Схватившись за уже вспыхнувшую страстью возбужденную плоть, Кан пленил его. Чхве ничего не оставалось, кроме как полностью подчиниться воле любимого. - Приходила Гу Рён, - тихонько произнес Ёсан, смотря на Чхве сверху вниз. - Его Высочество ждет нас в лунном павильоне. Чонхо не ответил, он лишь впился пальцами в его бедра. На месте старых синяков, расцветут новые, украсив красивую светлую кожу Кана. От напряжения внизу живота он зашипел. Чонхо не хотелось думать о втором принце и неизбежных проблемах, которые ждали их с его появлением. Все внимание принадлежало Ёсану и ощущениям от горячих рук, ласкающих плоть. Кажется, что приятней пытки быть не может, но в следующее мгновение Кан решил доказать ему обратное. Наклонившись, Ёсан поцеловал его в губы, нежно и томно, без чрезмерной страсти. Но этот поцелуй был сладок как мед. Чонхо забылся лишь на мгновение, а после волна удовольствия накрыла его с головой. Внутри все сжалось, когда он услышал приятный слуху стон Кана. Проникая в горячую и мягкую плоть, все еще не позабывшую ночные утехи, разум Чхве помутился, уступив место инстинктам. Он приподнял бедра, чтобы помочь Ёсану, но тот с ухмылкой заметил, что помощь ему не нужна. - Лежи смирно, - потребовал он. Подчиняясь легко и беспрекословно, Чонхо полностью растворился в моменте. Прекрасный возлюбленный казался сказочным, почти нереальным. Но к счастью, ему повезло довольствоваться его любовью в настоящем. Крепко зажмурив глаза, Чхве ахнул. Возбуждение вот-вот готовилось достигнуть своего пика. Движение Ёсана стали резче, проникновения глубже, а стоны громче. Низ живота свело, а после тело содрогнулось. Ёсан успел соскользнуть прежде, чем семя вырвалось из Чонхо. Оставив его чистым внутри, он вновь осквернил его тело любовью. Схватив Кана за запястья, Чхве дернул его на себя и впился в губы. Они слились в теперь уже страстном, жадном поцелуе, завершая утренний сеанс любви и полностью пробуждаясь от сна.

***

Гу Рён разминала плечи второго принца, когда в павильон вошел Ёсан. Он бросил любопытствующий взгляд на женщину, но та никак не отреагировала на его появление. - Что же это такое? В чем наша госпожа Гу провинилась, что теперь прислуживает этому капризному принцу? - Усевшись напротив, поинтересовался Кан. Расслабленный и немного прикорнувший Чон открыл глаза. Внимательный взгляд оценил его внешний вид. Ёсан ухмыльнулся, а после налил себе чаю, позволяя Гу Рён не отвлекаться от своего занятия. Однако ее прервал Уён, отмахнувшись и садясь ровно. - У тебя есть силы болтать, - заметил Чон, взявшись за пустую чашку, которую тут же наполнила кисэн. - Наигрались? - Должен ли я рассыпаться в благодарностях за предоставленную возможность провести блаженные несколько дней в компании вашего стражника, - вслух рассуждал он. - Да, вам нужно больше ценить мою заботу и благосклонность. - Куда уж больше! Слова второго принца заставили Ёсана рассмеяться. Однако, хмурый вид Чона, заставил его заподозрить не ладное. Он вновь украдкой посмотрел на Гу Рён, но та еле заметно качнула головой, давая понять, что и сама ничего не знает. Тогда Кан начал аккуратно выведывать причину плохого настроения Чона. - Кажется, ты не в духе. - Я ведь “капризный принц”, которого вы заставили ждать. Чонхо должен был вернуться через два дня. Но в итоге пропал на семь. Вот сижу и думаю, как мне его наказать. - Служить вам и есть мое наказание, - вдруг отозвался вошедший в павильон Чхве. Он подошел и сел, а Уён тут же устремил на него горящий взгляд, полный укора и раздражения. Но видимо к плохому настроению принца у Чонхо был иммунитет, поэтому он легко проигнорировал его недовольство и произнес: - Я оставил вас на лучшего человека во дворце. Неужели Сонхва-хён о вас совсем не позаботился? - Нет, не позаботился, - сквозь зубы процедил Уён. - Ощущение, что я лиса, гоняющаяся за зайцем. - Слишком льстивое сравнение, - тихо буркнул Ёсан, поджимая губы в попытке сдержать смешок. Шутка Чонхо, в итоге оказалась правдой и раскрыла причину дурного настроения второго принца. Уён кипел от злости, и никто не мог потушить этот огонь раздражения, кроме самого виновника, который подпалил эту лучину. От последствий холодности и безразличия Пака теперь вынуждены были страдать окружающие принца люди. Чонхо и Ёсан могли догадаться каким невыносим Уён был все эти дни. - Пак Сонхва - человек Наследного принца, его преданный слуга и доверенное лицо. У него полно забот, но не уделить хотя бы минутку своего времени нашему второму принцу очень некрасиво с его стороны, - заметил Ёсан, пытаясь хоть немного смягчить Чона. - Но и тебе, мой друг, надо быть более сдержанным. В конце концов, Пак не добыча, на которую ставят силки. - Тут нужна сразу сеть, - вдруг выдал Чонхо. - И много веревки. - Зачем? - нахмурившись, спросил Кан. - Как только он его схватит, разумно связать их вместе… и кинуть в море, чтобы не мучили ни себя, ни других. - Поглядите на него! Гуманист нашелся! О благополучие окружающих заботится, позабыв кто перед ним. - Тут же возмутился Уён. - Эй, Кан Ёсан, ты что с ним сделал, что он таким дерзким стал? - О, вы правда хотите знать? Я могу показать. Глаза Чонхо округлились, он даже отшатнулся от возлюбленного, но Кан не имел в виду ничего столь экстравагантного. Он просто напомнил, что в одной из своих книг зарисовал все то, что проделывал в комнатах дома удовольствия. Чонхо покраснел, Уён тоже смутился. Даже Гу Рён отвернулась, прикрыв ухмылку. Лишь Ёсан сиял как начищенный до блеска золотой сосуд. В конечном счете, ему удалось разрядить атмосферу и улучшить настроение второго принца. - Кто бы мог подумать, что Ваше Высочество, будет так пылко преследовать свою любовь, - подытожил Ёсан. - Это все, что мне остается, - с нескрываемой досадой в голосе отозвался Уён. - Я не могу ничего сделать во дворце, потому что евнухи следят за мной, как ястребы за мышью. Но думаю, все получиться во время охоты. Вы едите со мной, - вдруг словно вспомнив, оповестил друзей Чон. - И Ёсан, возьми с собой… эм… пару своих книг. Чонхо вновь покраснел и буркнул что-то себе под нос, а Кан расплылся в улыбке. Довольно улюлюкнув, он наклонился чуть ближе к принцу. Но прежде, чем сказать то, что хотелось, Ёсан опомнился и посмотрел на спокойно наблюдающую за ними кисэн. - Гу Рён, может научим нашего второго принца плохому? - Его Высочество нежный цветок, ему не подойдет все то, чему вы можете научить, - внезапно для всех выдала женщина. - Что это значит? - Грубость не тот способ удовлетворения, который ему подойдет. - Я не предлагаю его бить. Хотя, учитывая их тягу к моральному истощению друг друга, не уверен, что им не понравиться связывание, - размышлял вслух Ёсан, игнорируя всех присутствующих. Уён был так поражен, что сначала обомлел. Его щеки порозовели от картинок, которое рисовало воображение, пока Кан продолжал болтать о всех возможных позах и, казалось бы, невозможных тоже. Окончательно поняв, что он слишком неискушенная натура, Уён повернулся к Чонхо. Друг тихонько пил чай, лицо его было пунцовое. Он хмурился, но не вмешивался в болтовню Ёсана. - Он правда делал с тобой все эти непотребства? - наклонившись к нему, шепотом спросил Уён. - Нет, конечно, - буркнул в ответ Чонхо. Тем временем Гу Рён продолжала возражать. Она произнесла: - Господин Пак, насколько мне известно, весьма нежный любовник. Ему незачем быть другим с нашим вторым принцем. - Что значит “тебе известно”? - резко развернувшись и, вглядываясь в лицо женщины, спросил Чон. - Мой господин, это не то, о чем вы подумали, - поспешила заметить женщина. - Тебе мои мысли не ведомы. Оно, может быть, и к лучшему… - Спокойно, Ваше Высочество. Не горячитесь, - поспешил вмешаться Кан. - Гу Рён, Пак Сонхва бывал в доме “Водяной лилии”? - Лишь несколько раз, - ответила кисэн, смиренно склоняя голову и боясь ее поднять из-за очевидного гнева второго принца. - Он крайне редкий гость, однако такого забыть невозможно. - И чем же он такой особенный, что забыть его нет силы? - фыркнув, спросил Уён. - Не гневайтесь, мой господин, - спокойно попросила женщина. - Я не составляла ему компанию. Ни одна женщина в этом доме не развлекала его. - Тогда кто? - задал вопрос Ёсан. - У нас имеются юноши. В основном они следят за порядком, но иногда гостям хочется попробовать чего-то иного. Из любопытства большинство мужчин платят за такого рода утехи. Чаще они просто смотрят на то, как юноша ублажает себя или как совокупляется с другим. Есть и те, кто все же решается вкусить ласку другого мужчины. - Она сделала короткую паузу. Очевидно, кисэн поняла, что сболтнула лишнего. Но дороги назад уже не было. - Каждый раз господин Пак выбирал разных юношей. Точнее, для него не имело значения ни внешность, ни опытность. Большинство клиентов обращались с юношами плохо, но после встречи с господином Паком они жаждали увидеть его вновь. Когда она закончила говорить, в комнате повисла гробовая тишина. Ёсан был впечатлен. Но он боялся что-то сказать, потому что, то с каким выражением лица Уён слушал рассказ Гу Рён - пугало. Теперь настроение второго принца стало хуже, чем было до момента их появления в павильоне. И ситуацию вряд ли могло что-то исправить. Ревность, которую испытывал Чон, буквально пропитывала все вокруг. Даже язвительный Чонхо не решился бы сейчас трогать Уёна. Молчание затягивалось. Пока они думали, что такого сказать, чтобы второй принц не лопнул от ярости, как воздушный шарик, сам Уён заговорил первым. И к их удивлению, тон его голоса казался спокойным. Но это пугало еще больше. - Принеси мне вина, - попросил он. - Самого крепкого. Гу Рён подняла голову. Она с нескрываемым удивлением посмотрела на второго принца. Тот, в свою очередь, игнорируя их взгляды, смотрел перед собой, озабоченный исключительно своими мыслями. - Неразумно пить в дорогу, - вдруг произнес Чонхо. - Вы помните, что мы едем на охоту? - Это будет завтра. А сегодня, я хочу напиться. Вы можете составить мне компанию или уйти. Чонхо с Ёсаном переглянулись. Кан тяжело вздохнул, а после повернулся к Гу Рён и произнес: - Принеси три сосуда. Этого должно хватить. И пусть кто-нибудь сыграет нам на цитре. Она поклонилась, встала с колен и поспешила исполнить приказ. Уён некоторое время сидел молча, погруженный глубоко в свои размышления. Он неохотно отвечал друзьям, а после очередного выпитого глотка вина Чон вдруг произнес: - Это будет славная охота. А когда Уён рассмеялся, Ёсан и Чонхо подумали об одном и том же: “Совсем с ума сошел…”