Not too late to promise

"Пожалуйста, дай мне ответ.

Почему я один и не могу убежать?"

Сонхва толкнул дверь и пошел по длинному светлому коридору. Глаза резало от слишком яркого света, поэтому приходилось прищуриваться. Но даже если бы он закрыл глаза, то непременно бы нашел другую дверь, за которой пряталась обитель Великого ничто. Круглая комната, в которой Пак оказался, выглядела небольшой, но вместе с тем бесконечной. Стройные ряды стеллажей с книгами, хранящие в себе записи о людских судьбах, тянулись вглубь и растворялись во мраке. Где-то там стояла история и его жизней. Сонхва всегда было интересно, какой была книга его судьбы. И закончена ли она совсем? Быть может, текст все еще появлялся в ней, описывая сложности, которые он преодолевал все эти сотни лет в поисках своего принца. - Пришел? - послышался гулкий, словно эхо голос. Сонхва обернулся. В центре комнаты под белым лучом света стоял стол, на котором лежала раскрытой одна из многочисленных книг. Высокая фигура, склонившись над ней, внимательно вчитывалась в текст. Не отрывая взгляда от книги, существо махнуло рукой, подзывая Сонхва. Он не заставил ждать. Приблизившись, Пак поклонился. - Приветствую Владыку. - Да-да, - отмахнулось существо. - Оставь формальности. Я позвал тебя не для светских бесед. Высокая фигура, наконец, оторвалась от чтения, и захлопнула книгу. Она тут же растворилась в воздухе. Сонхва не успел прочесть имя, которое было аккуратно выведено на ней. Он перевел взгляд на Владыку этого мира. Существо, кажется, дружелюбно улыбнулось. Великое ничто являлось частью загробного мира, куда попадали избранные души. Часто это были те, кто уже выполнил свою миссию на земле и больше не мог ничего дать человечеству. Но были исключения, такие как Сонхва. Он был обычной душой, которую ждала еще ни одна реинкарнация. Но умерев и попав в чистилище, он просто отказался от перерождения. Король ада был возмущен. Неизвестно, чем бы обернулся его протест, если бы не вмешался Владыка Великого ничто. Он явился в самый критический момент и предложил забрать Сонхва на службу в посмертии. После некоторых недолгих уговоров, король ада был вынужден согласиться. Лишь позднее он узнал, что в посмертной иерархии Владыка стоял на порядок выше адской братии. Поэтому ему не нужны были уговоры. Если бы он пожелал, то просто бы забрал его душу. Этот факт заставил Пака думать, что повелитель Великого ничто существо благородное и быть может даже доброе (если понятия “добра и “зла” вообще существовали в этом мире). Так Сонхва стал жнецом, задача которого заключалась в соединении потерявших друг друга душ и связывание порванных, утративших свою силу нитей судеб. Работа была непростая, занимала много времени. Порой ему не удавалось достичь результата сразу, и приходилось смотреть на смерти своих подопечных раз за разом. Но таковы были условия сделки, которую Пак заключил с Владыкой. “Соединяя чужие судьбы, ты рано или поздно найдешь того, с кем связан сам”- сказал тогда хозяин Великого ничто. - “Просто служи мне. И вы встретитесь вновь.” Не согласиться Сонхва не мог. Это была единственная для них возможность быть вместе. Но спустя долгие сотни лет, он стал думать, что попал в ловушку, что был обманут Владыкой. Пак уже поверил в это, но сегодня они, наконец, встретились, как и было обещано. - Тебе все-таки удалось найти его, - произнес Владыка, приблизившись к своему жнецу. Он был выше Сонхва на три головы, поэтому даже в разговоре ему приходилось сутулиться. Внимательно разглядывая его, существо покрутило головой. Молчание Пака, очевидно, вызывало в нем любопытство, поэтому он произнес: - Кажется, ты чем-то недоволен. Встреча прошла не так, как ожидалось? - Он меня не помнит. - О! Вот как. Это “о” не выразило удивление. Скорее повелитель Великого ничто констатировал факт, о котором ему было известно с самого начала, но о котором он умолчал. Осознавая свое скромное положение в посмертии, Сонхва не мог открыто выразить свои огорчения и обиды. Вместо этого он просто хмурился и отводил взгляд от нависшего над ним существа. -С этой душой столько хлопот,- заметил с некой досадой в голосе Владыка. - Что это значит? Существо многозначительно промычало, а после отвернулось и устремило взгляд к одной из многочисленных полок с книгами. Сонхва заподозрил неладное. Он побоялся, что Владыка уйдет от ответа, решив оставить этот разговор на неопределенности. Но опасения его были напрасны. Существо вновь обратило на него свое внимание и продолжило говорить. - После смерти все души попадают на суд к королю ада. Этот заносчивый индюк в свое время отнял это право у богини Судеб. Его следовало бы разорвать в клочья и превратить в космическую пыль… - Владыка заметно разозлился, припомнив очень давнюю историю, но быстро вспомнил, что речь шла не о том. - За отказ от перерождения назначается наивысшая кара - развоплощение. Ты прожил несколько достойных жизней. В будущем тебе предстояло вершить великие дела, которые привели бы человечество к процветанию. - Мне не нужна жизнь, где нет его. - Очень глупое решение, - заметил Владыка. - Но я спишу это на незрелость твоей души. Случись это несчастье несколько перерождений спустя, ты бы смиренно продолжил свой путь. - Нет! - уверенно возразил Пак. - Поверь мне на слово и больше не перебивай. - Повелитель Великого ничто никак не отреагировал на его недовольство. Возможно, для столь возвышенного существа чужие обиды были незначительным следствием мироздания. - Та душа, нить которой ты пытался спасти, разве не показалась тебе знакомой? В конце концов, вам всем суждено было вновь встретиться. Сонхва не сразу понял о ком идет речь. Но после недолгого размышления, он припомнил ощущения, которые у него возникли при встрече с той невезучей девушкой. Отдаленно, но она ему кого-то напоминала. И тот молодой человек с ямочками на щеках. Определенно точно был ему знаком. - Они те, кого ты защищал в последней жизни. - Наследный принц и Ким Хонджун? - наконец, догадался Пак. - Но как же… Почему их нити разорвались и истлели? Они прокляты? Что произошло? - Эти двое прожили долгую и счастливую жизнь. Но их прокляли. Сила проклятья была так велика, что разорвала их нити и обрекла на медленную мучительную гибель. - Впервые с начала их разговора, в голосе Владыки послышались нотки грусти. - Такое иногда происходит. Чья-то чрезмерная обида породила проклятье. Слова, произнесенные на смертном одре, активировали его. Но оно затронуло не только те две души, но даже тебя и того, кого ты все это время искал. - В омуте темных глаз существа промелькнул свет, от которого Сонхва пробило в дрожь. Но в следующее мгновение свет пропал, и Владыка с более жизнеутверждающими нотками спросил: - Что он делал, когда вы встретились? - Преследовал душу. Его Высочество стал злым духом. -Нет, тебе уже явился маленький демон. Он слишком хорошо приспособился к существованию вне ада. - Что же мне теперь делать? - Так как он преследовал душу из своей последней жизни, значит он забыл не все. И это дает тебе шанс вернуть утраченную любовь, а также снять проклятье. Очевидно, оно и является ключом к вашему всеобщему спасению. - Значит, я должен как можно скорее вновь отыскать его. - Не буду тебя больше задерживать, - произнес Владыка, одобряя его рвение. А после добавил: - Никто не будет тебе мешать в этом деле. Я об этом позабочусь. Но помни - ничто не остается неизменным. Тот Чон Уён, которого ты знал, давно умер. И тот, кого ты встретил вновь лишь эхо прошлого. - Это неважно. Сонхва улыбнулся, поклонился и удалился. Владыка Великого ничто проводил его взглядом. Когда фигура жнеца растворилась в пустоте, он щелкнул пальцами и на столе материализовалась небольшая книга в красивой и, казалось, совершенно новой обложке. Подойдя к ней, он провел пальцами по пыльному корешку. Стоило ему коснуться книги, как аккуратно выведенная надпись на обложке проявилась, явив имя: “Пак Сонхва”. Открыв ее где-то в середине, существо склонилось, вглядываясь в бегущий по пустым страницам текст. - Нет ничего, чтобы мы не могли исправить. Ведь судьбу мы пишем сами. Владыка улыбнулся, сел на свое большое кресло и продолжил следить за изменяющимся текстом чужой судьбы.

***

Час пик. Метро. Уён прорвался сквозь толпу спешащих людей. Он успел заскочить в вагон в последний момент. Двери закрылись. Облокотившись о стену, он закрыл глаза и стал подкармливать тьму внутри себя. Она смаковала раздражение, которое испытывали люди. Их злость, усталость, разочарование от прошедшего дня - ее любимое лакомство. А Уён в это время думал о том, что он будет мучиться от изжоги несколько дней, после таких “десертов”. “Ты не сможешь спрятаться от меня”. Открыв глаза, Уён уставился на Чонхо, который находился на противоположной стороне вагона. Его темный взгляд пробирал до дрожи. Он нахмурился, а через секунду выскочил из вагона. Оказался на какой-то станции и бросился бежать. Уён перемещался быстро, но оторваться от Чонхо у него все равно не получилось. - Прекрати убегать. Спокойный голос прозвучал над самым ухом. Уён обернулся и именно в этот момент, Чонхо схватил его за воротник, дернул, и через секунду Чон почувствовал, как ударился о холодную стену. Товарищ крепко держал его за грудки, не давая возможности вновь сбежать. Тьма плескалась в глубине чужих глаз, тая в себе угрозу. - Нам нужно вернуться в ад на некоторое время, - сообщил Чонхо. - Там нас не найдут. - Нет необходимости, - ответил Уён. - Этот жнец вернется. - Ты не можешь знать наверняка. Зачем я ему нужен? - Кажется, ты забыл все, о чем я тебе говорил. Чонхо отпустил его и тяжело вздохнул. Очевидно, он был разочарован. Уёну стало не по себе. Ему не хотелось расстраивать того, кто спас его от вечных адских мук. Он так же не хотел перечить ему или ставить под сомнения чужой многовековой опыт. Однако Уён в самом деле не чувствовал опасности от преследовавшего его жнеца, о которой постоянно твердил Чонхо. Взяв его лицо в свои ладони, Чонхо прислонился к нему своим лбом. Он делал это редко, и всякий раз подобное поведение у Уёна вызывало удивление. Но Чон никогда не отталкивал товарища. В конце концов лишь они были друг у друга. - Все будет хорошо, - отстраняясь, отозвался Уён. - Мы можем затеряться среди людской массы. Идея товарищу явно не нравилась, но он почему-то сдался. Лишь произнес: - И ты не должен пока приближаться к душе того молодого человека. - Знаю. Пока нельзя. Хотя сопротивляться зову пустоты внутри сложно… - Надеюсь, ты понимаешь, что врать мне не имеет смысла? - перебив, задал риторический вопрос Чонхо. После он вновь тяжело вздохнул. Уён в свою очередь насупился. - Даже не пытайся играть с судьбой. Это ни к чему хорошему не приведет. - Я понял! - раздраженно бросил Чон, отталкивая его. - Ты всегда носишься со мной, как с ребенком. Но я могу постоять за себя. - Знаю. Просто беспокоюсь. - Не нужно. Уён оставил Чонхо позади. Он вновь бросился бежать. Быстро перемещаясь по метро, с одной станции на другую, он путал следы, надеясь, что так его не смогут быстро отыскать. В итоге спустя время, ему наскучило таскаться по подземке и Чон выскочил на улицу. Прохладный воздух в то же мгновение обжег легкие. Уён глубоко вдохнул, а после поежился. Было приятно оказаться на улице, но морозный вечер в миг напомнил о нелюбви к холоду. Натянув капюшон на голову, он побрел вдоль улицы. Это был центр города, поэтому движение здесь было достаточно оживленным. Торопясь, люди порой сталкивались друг с другом. Но Уёну это совершенно не грозило. Он мог спокойно идти вперед, оставаясь незамеченным и нетронутым. Аура ада, которую люди считывали инстинктивно, отталкивала их. Когда очередной человек отскочил с его дороги, Чон ухмыльнулся. В посмертии были и свои плюсы, а о минусах он предпочитал не думать. Помня о том, что ему следовало держаться поближе к людям, Уён влился в поток и позволил им вести себя. Стоило признать, что Чонхо был прав. Им следовало бы спрятаться в аду, на случай если тот жнец и правда ищет его. Хотя преисподняя таила свои опасности, по мнению товарища они были не страшнее их возможной участи от встречи с ангелом смерти. Но так ли это было? Чем больше Уён думал о встрече со странным незнакомцем, тем меньше он понимал. Жнецу, очевидно, от него что-то было нужно. Но что именно? “Ваше Высочество… Это я, Пак Сонхва. Вы не помните?” Что он должен помнить? Уён остановился и задумался. Ни его слова, ни внешний вид не вызывали в нем каких-либо чувств. Лишь тьма внутри враждебно урчала. Но это вполне объяснимое явление, не входящее в разряд странностей. Чон попытался напрячь память, но его воспоминания начинались со встречи с Чонхо в аду. Ситуация казалась странной, непонятной. Однако разбираться в ней у Уёна не было особого желания. Поэтому он побрел дальше. И все же рыжий бес ловил себя на любопытстве. Загадка, которую таил в себе жнец, заинтересовала его. Быть может, Чонхо заметил это и поспешил предупредить? Ведь ни о чем другом соврать Уён ему не мог. Обо всем остальном товарищу было известно. Большое количество вопросов продолжало роиться в его голове. Они занимали мысли и помогали не замечать течение времени. Он шел, смотря себе под ноги, в потоке людей. Зеленый свет светофора и характерный сигнал разрешили движение по перекрестку. Ему было все равно куда идти, однако внезапно пустота внутри него вновь сжалась. Уёну стало некомфортно в толпе. Он остановился и посмотрел вверх. Вокруг было полно высотных зданий. Решив, что там наверху ему будет лучше, Чон намеревался переместиться, когда чья-то рука сомкнулась на его запястье. Кожу обожгло. Уён резко обернулся и уставился на жнеца. - Нашел, - с улыбкой произнес он и тьма внутри рыжего демона всколыхнулась. Словно завороженный Чон смотрел в лицо незнакомца. От этой улыбки мурашки бежали по всей коже. Он попытался вырвать руку, но сумасшедший жнец не отпустил. Уён испугался. Он приготовился вызвать пламя, чтобы обороняться. Но ему не удалось ничего сделать. Жнец одним рывком притянул его к себе, а после их губы вновь сомкнулись. Второй поцелуй был по-прежнему обескураживающим. Он впивался в его губы с такой жадностью, что в висках начало стучать от пережитого волнения. Уён пытался вырваться, но не получилось. Свет светофора сменился на красный. Машины рванули вперед и проносились мимо. Тьма внутри Уёна взвизгнула. Грудь пронзила жгучая боль. Красная капля крови застыла на горячих губах.