Последствия

      Нова шла по ночному Риму, по самым тёмным его переулкам, лишь бы никому не попасться на глаза по пути. Очередная встреча с отцом Ренато закончилась не так, как она ожидала. Могла ли девушка, зайдя в простую каморку одной из десятка Римских церквей, встретить самого Кардинала? Своего отца, который сам захотел её увидеть? Услышать очередные бравады Господу за то, что она вернулась в Рим в целости и сохранности. Получить бессчетное количество благословений и наказаний, от которых кровь стыла в жилах.       Отец явно чего-то боялся. Он не будет просто так рисковать своим положением, встречаясь с той, которая должна быть по ту сторону баррикады. Даже если речь идёт о его дочери. Раз за разом он проговаривал план церкви и требовал того же от Новы, пока каждое слово не стало отскакивать от зубов. И тогда Кардинал одарил её своей фирменной сдержанной улыбкой, дотронувшись ладонью до девичьей щеки. Так он выражал свою благосклонность. Так Нова понимала, что всё сделала правильно. По крайней мере, в глазах отца это выглядело именно так.       Но было ли это правильно для самой Ловчей? Все эти нравоучения, убежденность в том, что она не такая, как они. Будто Другие действительно были лишь мусором, ошибкой природы, проделками Дьявола. Так или иначе, она была одной из них. И было совершенно наплевать, по своей воле или нет.       Она выходила из церкви глубоко за полночь. Моросящий дождик за всё это время превратился в страшный ливень, граничащий с легким ураганом. Черное небо затянулось тучами, приобретая странный фиолетовый оттенок в те моменты, когда его раз за разом разрезала яркая вспышка молнии.       Нова шла быстро, пытаясь обходить глубокие лужи, но почти всегда оказываясь в них по щиколотку. Ей даже пришлось снять насквозь промокшие кроссовки и идти босиком. Хуже ведь уже не будет.       Спустя целую вечность Ловчая наконец попала домой. Вода продолжала капать с нее, вызывая шепот недоумения, наполненный отнюдь не литературными словами. Нужно было срочно снять с себя всю одежду, пока пол под ногами не превратился в маленькое озеро. Надев чьи-то пушистые розовые тапки (очень похожие на те, которые любил Хорхе), она рванула в сторону ванной, но остановилась через несколько метров. На кухне горел маленький свет около раковины. Видимо, кто-то ночью вставал за подкормкой, но спросонья забыл замести следы. Ухмыльнувшись такому выводу, девушка как можно тише, насколько позволял скрипучий линолеум, подошла и выключила лампу.       Она шла по длинному коридору, оглядывая двери и вслушиваясь в пустую тишину, нарушавшуюся лишь чужим храпом и завыванием ветра на улице. Как приятно было снова попасть в Гнездо, заключила Нова. Каждый уголок этой квартиры стал для неё родным. Везде она побывала, даже в комнате Шена, который обычно не пускал к себе кого попало. Но ведь Нова уже не кто попало, верно?       Дойдя до своей комнаты, Ловчая насторожилась. Дверь была полностью закрыта, хотя она всегда оставляла приоткрытой маленькую щелочку, чтобы Оникс могла без труда прошмыгнуть и устроиться на своём законном месте около ног Новы, когда не могла заснуть из-за ночных кошмаров.       Может, захлопнулась от ветра, предположила девушка, но всё же постаралась бесшумно повернуть ручку и так же бесшумно её отпустить. Внимание тут же оказалось приковано к старому обшарпанному и изодранному когтями анимаморфа креслу, которое Нова каждый раз грозилась выкинуть, лишь бы Оникс не устраивала беспорядок в её комнате.       Точеная женская фигура сидела в нем, закинув ногу на ногу и положив руки на подлокотники, буквально вцепившись в потрескавшуюся искусственную кожу ногтями. Она сидела неподвижно, и, подойдя Нова ближе, ей удалось бы заметить лишь следовавшие за каждым её движением зрачки.       — Что ты здесь делаешь? — тихо спросила Нова, снова закрывая дверь и прислонившись к ней спиной (то ли для дополнительной опоры, то ли для пущей убежденности, что в комнату больше никто не войдёт). Разговор обещал быть напряженным.       Веспер улыбнулась, но улыбка эта была отнюдь не такой, какую она обычно дарила ей в каждую их встречу. Это была сдержанная, озлобленная ухмылка, больше напоминавшая хищный оскал.       — Жду тебя. Очевидно.       Нова оглядела комнату в поисках сухой одежды, которая обычно валялась на её кровати. От былого беспорядка не осталась и следа. Даже постель, которую она обычно застилала очень небрежно, была идеально заправлена. Настолько идеально, что не хотелось даже к ней прикасаться. Веспер, наверное, ждала её слишком долго.       — Знаешь, если в следующий раз захочешь побеспокоить меня глубокой ночью, то хотя бы предупреди об этом.       — А будет следующий раз? — нарочито спокойно и беззаботно спросила женщина, да таким будничным тоном, будто интересовалась, сколько ложек сахара положить в кофе. Или какое мороженое она любит. Уж точно не так раскрывают обман, который мог погубить не только её, но и всю операцию, а, может, и весь Союз Сожжения.       Нова остолбенела в ту же секунду. Попалась. Затаив дыхание, она продолжала молчать, но взгляд не отвела. Было страшно и жутко, Ловчая не знала, что произойдет в следующую секунду. Но она не была трусихой и не собиралась бежать. Да и как она могла, загипнотизированная изящными движениями женщины, грациозно поднявшейся с этого убогого места.       Веспер подходила медленно, чересчур вальяжно даже для неё. Она чувствовала себя хищником, который с интересом наблюдал за истекающей кровью, смертельно раненной жертве, гадая, придётся ли, или, точнее, успеет ли он сделать ещё один, контрольный выпад.       Она остановилась в нескольких шагах, ожидая, что Нова сдастся. Что хоть один мускул на её лице предательски дрогнет. Что она упадёт ей в ноги, умоляя о прощении. Что она попытается сбежать в конце концов. Но девушка стояла на месте.       — О Нова, моя милая Нова, — Веспер шагнула ещё раз и оказалась предельно близко. Близко настолько, что можно было учуять запах ладана и старого воска, который не смог смыть ливень. Женщина поморщилась.       Она мимолётно окинула Ловчую взглядом и удивилась. Ярко-карие глаза, которыми Веспер так восхищалась, потускнели; крепкие женские плечи опустились, будто несли на себе весь Колизей. Обветренные губы были искусаны до крови, а волосы, эти густые и блестящие волосы, висели на голове как сосульки.       Нова выглядела ужасно. Но Веспер не нашла в этом утешения. Сердце слегка сжалось при мысли, что Нове просто некуда больше пойти. Теперь она гонима не только церковью, но и всем магическим миром. И ей, промокшей до нитки, уставшей и еле стоявшей на ногах, придётся бродить по ночному городу под неутихающем дождём в надежде, что охотники за головами её не найдут. Или что она сумеет спрятаться где-нибудь прежде, чем это произойдёт. Попадётся кто-нибудь, кто не откажет в ночлеге. Как когда-то это сделала сама Веспер.       Нову было почти жалко. Но она сама выбрала такой путь.       Веспер должна была её ударить. Дать хлёсткую пощёчину, от которой бледные щёки вновь нальются краской. Тем самым стыдливым красным цветом.       Но вместо этого она лишь заправила мокрые пряди за ухо, а затем провела кончиками пальцев по контуру лица, сбивая дыхание Ловчей, которая даже прикрыла глаза. Её кожа была нежной, но отдавала лёгкой желтизной, выражая тусклость и потрепанность от недавних событий. Веспер ощущала скрип зубов, глотание слюны и учащенный пульс, легко прощупавшийся у горла. И щёки Новы всё-таки покраснели, придавая ей более здоровый вид.       — Как же я хочу тебя поцеловать, — прошептала Веспер еле слышно, будто кто-то мог их подслушать. Эта была тайна, предназначавшаяся только для её Ловчей, даже если она никогда не принадлежала ей в полной мере.       Осознав услышанное, Нова опешила. И маска её наконец спала, обнажая неподдельный испуг, так явно отражавшийся в ошеломленном и незащищенном взгляде. Она постаралась взять себя в руки как можно скорее, но в этом не было уже никакого смысла — Веспер и так поймала её с поличным.       Мало того, что ты шпионка, так ещё и по уши влюбилась в человека, который должен был стать твоим врагом. Молодец, Нова, так держать!       Однако Нова и сама заметила, как изменилось выражение лица женщины. Как в голове её крутятся шестеренки, как она пыталась принять верное решение. Как всегда. И Ловчая знала, что она скажет следом.       — Как жаль, что я не целуюсь со шпионками Ватикана, — так же тихо прошептала женщина прямо в губы этой невозможной девчонки, почти прикоснувшись к ним своими.       Это и должна была быть оплеуха. Удар тока или выстрел в спину. Это должно было застать её врасплох, заставить по-настоящему испугаться. Ведь до этого она могла лишь догадываться, что знает Веспер. А теперь девушка понимает, что она знает всё.       Но на осунувшемся лице заиграла лёгкая, почти очаровательная улыбка.       — Так не целуй, — с вызовом ответила Нова, всматриваясь в потемневшие зрачки, метавшиеся по всему её лицу. Она чувствовала её желание и знала, что может использовать это в своих целях. Но это лишь оттянет неизбежное, хоть и подарить несколько незабываемых мгновений рядом с женщиной её мечты. С женщиной, которая тоже неровно к ней дышит. От осознания этого кружилась голова. И факт того, что теперь была ясна истинная причина её пребывания в Гнезде, как-то отошёл на второй план.       Ловчая ведь поняла всё уже тогда, когда заметила Веспер, дожидавшуюся её, по-видимому, несколько часов. Она знала, что её обман вскроется (но, конечно, она думала, что не так быстро). Веспер хоть и была немного импульсивной и готовой пойти на всё ради достижения цели, отнюдь не была идиоткой.       — Не играй со мной в игры, Нова, — грубо ухватившись за её плечи, женщина силой оттолкнула её от себя, боясь поддаться своим внутренним демонам, — не пытайся выиграть в заведомо проигрышной партии.       Веспер, видимо, проговорила это и для себя. Ведь глядя на эту взбалмошную, капризную и своенравную девушку, хлопавшую этими длинными ресницами и возмущенно насупившись, ей только и оставалось, что сцеловать эту забавную гримасу с её лица, совершенно позабыв о своей истинной цели этого диалога.       — Как…как давно ты знаешь? — тихо спросила Нова, облизывая свои губы. Она, видимо, тоже не думала о том, что забыла помолиться сегодня вечером.       — Я знала об этом с самого начала.       — То есть когда я встретилась с Шеном…       — Всё это было спланировано. Предвидя твой следующий вопрос, отвечу: Шен не знал. Никто не знал, кроме меня и Константино. Мы долго вынашивали этот план, потому что был лишь один шанс добраться до тебя, пока это не сделали другие. Видишь ли, когда у самого Высокопреосвященства появляется «дитя Дьявола», это невозможно долго скрывать.       Дитя Дьявола. Нова поморщилась на это клеймо, которое, как оказывается, плелось за ней с самого детства. С самого детства за ней следили сотни людей, выжидая момент, когда кто-то из них вонзит в её дар свои когтища. Она была лишь разменной монетой, антикварной вещицей, за которой охотились коллекционеры со всего света. Одна на миллиард, но ещё более безликая, чем все остальные.       Вся её жизнь была предрешена. Каждый её последующий шаг корректировался сначала отцом, а теперь и Союзом Сожжения. Легкие резко опустели, не позволяя вновь впустить в себя кислород. Сам организм, узнав правду, был против продолжать жить таким образом.       Она думала, что обрела клеймо пару недель назад. Но на самом деле была «вознаграждена» им с самого рождения.       — Я не буду оправдываться, — рявкнула Нова, заставляя Веспер слегка отшатнуться. Теперь её лицо было не комично злым, а пропитанным гневом и ненавистью ко всему миру. К каждому человеку в её жизни, которого она любила. И даже к женщине, нависавшей над ней с абсолютно нечитаемым выражением лица. Её холодность и отстраненность выбешивали, теперь Ловчей хотелось взять её за лацканы брендового пиджака и потрясти. И крикнуть прямо ей в лицо, что она живой человек, а не сосуд для экспериментов. Но разве сейчас это имело смысл?       — Я и не жду от тебя оправданий, дитя. Ты поступала так, как велит тебе твой долг. А я — так, как велит мой. Я должна защищать своих людей, и даже если мне придётся рискнуть и пригреть на груди подлую змею, то я так и сделаю. Ведь на всё воля Божия, или как там говорится?       Воля Божия. Тогда почему Бог так подло поступает с ней? Почему он отбирает у неё всё, чем она дорожила? Неужели она действительно не заслуживает право быть счастливой, даже после стольких потрясений в своей жизни?       Веспер снисходительно улыбнулась, отступая назад и давай им обеим насладиться запахом дождя, капли которого неугомонно били по оконным отливам. Она взглянула на окно, засматриваясь бушевавшей погодой за ним. Нова последовала её примеру. Дождь успокаивал, приводил в чувства и не позволял терять связь с реальностью. Но не смывал той грязи, которой она была пропитана изнутри. Он не смог избавить её от ненависти к самой себе и своей участи.       — Можешь подождать, пока всё не стихнет. А потом ты должна уйти.       Нова кивнула, но решила не дожидаться окончания ливня. Быстро собрав все свои скромные пожитки в спортивную сумку под пристальным наблюдением Веспер, она окинула взглядом ставшую для неё родной комнату и направилась к выходу. Женщина стояла в дальнем углу комнаты, скрестив руки на груди и засмотревшись на прилипший к телу мокрый лонгслив, так удачливо подчёркивавший все достоинства фигуры его владелицы. Шумно выдохнув через рот, она заставила себя оторваться от этого завораживавшего зрелища, чтобы встретиться взглядами вновь. Ловчая не шелохнулась. Край футболки продолжал торчать из раскрытой сумки. Она знала эти ощущения, когда время начинает замедляться, а затем и вовсе замирает, позволяя только избранным не поддаться его законам. Чтобы те смогли разгадать все тайны, спрятанные за занавесом вечности, протекавшей необратимым ручьём.        И сейчас Ловчая пыталась понять, что скрывает за собой этот отрывок. Она ожидала чего-то ещё. Надеялась, что сможет отыскать хотя бы малейшую зацепку в зелёных глазах, стальном взгляде, пропитанном лишь холодом и отчужденностью. По телу пробежали мурашки. Недосказанность витала в воздухе, от чего становилось дурно. Но женщина продолжала молчать. И даже при всём желании она не смогла бы вымолвить ни слова. Подавленные слёзы и слюна стали комом большой обиды в горле, за которым теснился крик отчаяния. Может, и хорошо, что она не смогла его проглотить.       — Веспер, позволь задать ещё один вопрос, — женщина закатила глаза, но кивнула, — Почему именно сейчас? Ведь Источник мы ещё не нашли.       Веспер ответила не сразу. Думала, что должна ответить и какой ответ устроит их обеих. Потому что многие стали подозревать? Потому что теперь Ловчая стала бесполезной? Потому что она не могла теперь свыкнуться с мыслью, что Нова была ей неверна? Или потому что испугалась своей зависимости от неё и её дара?       Она грустно усмехнулась, пока по щеке прокатилась первая и единственная пролитая за этот вечер слеза.       — Потому что если ты пробудешь здесь ещё хотя бы день, то я уже не смогу тебя отпустить.