Что делать, если твой парень не человек?

      — Эдь, — Федя тихо позвал друга, когда тот вернулся из-за деревьев.       — Что? — Эдик подошёл к костру и, увидев выражение лица Феди, подсел рядом.       — Оно только что приходило, до того как ты вышел из палатки.       — И ты не позвал нас? — Эдик уставился на него, словно не веря, — А если бы оно напало? Оно ничего не успело тебе сделать?       — Мы разговаривали, оно не было агрессивным. А ещё, у нас теперь связь… — Федя прижал руку к груди. Ему стало страшно. У него внутри появилось почти непреодолимое желание немедленно пойти на поиски соула, снова увидеть и услышать его, и, самое ужасное — прикоснуться.       — Ты спросил, откуда оно? Будет ли оно пытаться нас сожрать? — Эдик придвинулся ближе, в свете костра его глаза загорелись любопытством.       — Оно говорит на каком-то странном языке, мы едва понимали друг друга, да я и не успел толком ничего узнать, ты вышел и оно сбежало. Эдь, у нас теперь связь, понимаешь? Как я теперь уеду? Меня разорвёт от тоски, — Федя тяжко вздохнул.       — Связь будет существовать до тех пор, пока кто-то из вас жив, — Эдик обнадёживающе сжал Феде плечо.       — Ты что, предлагаешь его убить? — у Феди от шока едва не потемнело в глазах, он сбросил руку Эдика с плеча. Его соул… Он не допустит его смерти, ни за что! В груди заныло ещё сильнее, его душа рвалась на части всего лишь от одной мысли, что он потеряет это пугающее создание, — Даже не думай об этом!       — У меня нет других предложений. Ты либо будешь страдать вдали от него, либо будешь страдать рядом с ним.       — А может, я не буду страдать рядом с ним?       — С потусторонней тварью? Ты шутишь, Федь?       — Я не знаю! — Федя больно вцепился в свои волосы, зажмурившись до звёздочек под веками, — Мой разум говорит, что всё это бред и мерзость, но сердце говорит, что я люблю эту тварь.       — Ой, Федь… — Эдик лишь сочувственно вздохнул, — Может родители смогут что-нибудь подсказать? Я вообще не представляю, что же тебе делать с этим. Давай мы сначала вернёмся в город, а потом будем все вместе думать, что делать дальше? И раз уж караулить не имеет смысла, иди спать.       Эдик потрепал Федю по плечу, зевнул и пошёл обратно к палатке. Федя проводил его взглядом и ещё некоторое время сидел, таращась в огонь. Потом засыпал костёр рыхлой землёй и последовал совету Эдика — забрался в свою палатку и попытался заснуть, но зов связи был слишком силён. Поворочавшись с боку на бок ещё с полчаса, Федя не выдержал. Одевшись, он тихо выбрался из палатки, подошёл к деревьям и всмотрелся в темноту. Федя закрыл глаза, прислушался к своим ощущениям, сделал несколько шагов вперёд и чуть влево, потом открыл глаза и уже смелее пошёл меж деревьев. В груди всё меньше тянуло и всё больше разливалось ощущение спокойствия. За деревьями оказался очень резкий спуск, Федя едва не оступился в полумраке. Скатиться вниз кубарем совсем не хотелось, и Федя стал спускаться очень медленно, всеми силами цепляясь руками за редкие кустики, растущие на склоне. Грунт и камушки иногда осыпались из-под подошвы и Федя едва не сорвался несколько раз. Убиться бы он не убился, но шишек бы точно набил. Внизу, наконец, земля выровнялась и Федя перевёл дух. Он чувствовал, что соул всё ближе, и в нетерпении пошёл дальше, в следующее мгновение его нога встретила пустоту, Федя замахал руками в тщетной попытке удержать равновесие, вторая нога тоже потеряла опору, земля под ней осыпалась, тело Феди скользнуло вниз, он проехался животом по рыхлому краю, из последних сил зацепился за него руками. Воздух вышибло из лёгких, он с трудом вдохнул снова и сипло произнёс:       — Помогите…       Руки начало сводить от напряжения, Федя сжал зубы, не в состоянии больше издать ни звука. В голове забились слова Кристины, произнесённые всего сутки назад: «Он с ума сошёл, ходить здесь по темноте, так и шею свернуть можно». Неужели он взаправду сейчас упадёт и свернёт шею?       Федя не успел в красках представить свою гибель, как его неожиданно схватили за ворот куртки и вытянули обратно. Когда под ним оказалась твёрдая почва, Федя ещё несколько мгновений лежал навзничь, пытаясь перевести дыхание, только потом посмотрел на своего спасителя. Существо склонило над Федей морду, в жёлтых глазах застыл настоящий испуг.       — Ты пришёл… — Федя глупо заулыбался, в один миг позабыв о том, что едва не умер.       Существо фыркнуло, словно сбрасывая наваждение, и отвернулось. Федя медленно сел, тоже приходя в себя. В груди больше не ныло и Федя снова стал мыслить трезво. О чём он думал, пойдя на поиски соула ночью, по горе, совсем не зная рельефа местности? А ещё, здесь ведь водились волки!       — Спасибо, — Федя медленно поднял руку. Всё в нём жаждало прикоснуться к соулу, но глазами он видел перед собой чудовище. Серая кожа, когти, клыкастая пасть… Внутренности скрутило от терзавших его противоречий. Федя невесомо прикоснулся к когтистой лапе, его рука на её фоне была словно детская.       Существо отдёрнуло лапу, поворачивая морду обратно, пасть ощерилась, Федя тоже дёрнулся, прижимая руку к груди. Через мгновение оскал пропал, жуткая морда приобрела извиняющееся выражение.       — Annânu kabtu, — существо прижало лапу к своей груди и вопросительно посмотрело на Федю, — Бол’но.       — У меня тоже, — Федя встал на колени, подобрался к нему поближе и, неожиданно осмелев, положил руку поверх лапы, по-прежнему прижатой к груди существа. Оно застыло, Федя почувствовал как гулко стучит сердце под его рукой. Его затопила небывалая радость, он обменялся взглядом с жёлтыми глазами, существо словно тоже обрадовалось.       — А у тебя есть имя? Меня зовут Федя, Фе-дя, — он задумался, как бы объяснить это понятнее, но в голову не шло ничего толкового.       — Пхх… Пфф… Пхфед’а? — существо так забавно пыталось произнести его имя, что Федя чуть не упал от сдерживаемого смеха.       — Понятно, в твоём родном языке нет таких звуков, — Федя сказал себе под нос, задумавшись, потом обратился к существу: — Можешь сказать «Дор»?       — Дор, — существо довольно оскалилось, его хвост зашуршал по грунту, потом оно подняло лапу и показало на себя: — Ilum Nadānu. Илдан.       — Илдан, — Федя улыбнулся ему не менее счастливо, — Красиво…       Илдан неожиданно приблизил морду, Федя сжался в испуге, но тот лишь начал его обнюхивать. Сначала жуткая морда прижалась к его волосам, потом к груди, у Феди едва сердце не выскочило. Он почувствовал себя ужасно неловко от того, что ему это понравилось. Федя не сдержался и запустил руку в буйную гриву, она и правда оказалась очень мягкой. Илдан на это утробно заурчал, потом пихнул Федю головой в грудь, вынуждая лечь на землю.       — Ой! Что ты дел… — Федя задрожал, когда Илдан прижал его лапой к земле, надавив на грудь, и стал с любопытством осматривать его тело.       — Sinništu? Zikaru? — Илдан подёргал Федю за низ куртки, вопросительно смотря ему в глаза.       — Что? Это называется куртка… — Федя обхватил ладонями мускулистую лапу. Сила Илдана завораживала, у Феди от этого в животе разлился волнующий трепет. Илдан тряхнул гривой:       — Он? Она?       — А… Он. А ты? — Федя прикусил нижнюю губу, в ожидании смотря в светящиеся глаза.       Вместо ответа Илдан потянул его на себя, Федя снова сел, существо бережно взяло его руку, совсем не задев когтями, и приложило к низу своего живота. Федя уставился на серую кожу, которая в этом месте была гладкая и мягкая. Под его ладонью оказалась какая-то кожистая складка, Федя дёрнулся, убирая руку.       — Так ты самка, да?.. — Федя расстроенно разглядывал гениталии существа. А может он не гей, а бисексуал? Его никогда не тянуло к женщинам, но раз судьба так решила, может теперь будет тянуть? Хотя, о чём он думает! Какая разница, какого пола существо? Оно по-прежнему не было человеком!       — Zikaru! — существо возмутилось словам Феди, снова схватило его за руку, настойчиво прижало её обратно и мягко потёрло себя его ладонью там. Федя смотрел во все глаза, хотя это всё было слишком странно для него. Складка словно начала разбухать под его вынужденными ласками, горячая и пульсирующая, из неё показался самый настоящий член, мало чем отличающийся от человеческого.       — Ой, это типа как у рептилий? — Федя нервно засмеялся, снова отдёргивая руку. Вид крупной серой головки, венчик которой был похож на лепестки цветка, странным образом повлиял на Федю. Он был уверен, что испытает отвращение, но вместо этого его затопило возбуждение. Похоже, правило «соулы всегда привлекательны друг для друга» сработало и в их случае.       Илдан снова ткнулся мордой в грудь Феди, тот обхватил голову соула в ответ, зарываясь пальцами в гриву, потом, поддавшись желанию, вжался в неё лицом. Илдан пах травой, землёй, чистым мехом, и было в этом запахе что-то сладковато-мускусное. Федя вспомнил, что так пахнет мех кота его бабушки. Илдан опять резко опрокинул Федю на спину, заставляя сдавленно охнуть, и начал гладить его между ног подушечками пальцев, как-то по-особенному низко урча.       — Илдан… Зачем ты… — у Феди внутри всё заполыхало, он непроизвольно поджал ноги. Прикосновения существа были чертовски приятны, но у Феди была масса причин прекратить всё это немедленно.       — Нет? — Илдан погладил его напрягшиеся бёдра, Федя задрожал. Костяная часть морды существа словно светилась белизной в лунном свете, грива, наоборот, чернела. Сильные лапы касались его с такой нежностью… Что же ему делать? Его тело требовало близости с соулом, несмотря ни на что. Федя никак не мог призвать своё благоразумие, его начало невыносимо тянуть к гибкому мускулистому телу, к длинной гриве, упругому хвосту. Морда существа внезапно начала казаться чем-то непостижимо прекрасным, Феде нестерпимо захотелось погладить костяные выступы, он протянул руку и потрогал один из них пальцем. Илдан довольно прикрыл веки, начав урчать, потом снова стал гладить Федю между ног. Но почти сразу перестал, посмотрел туда, потом перевёл взгляд на лицо Феди. На морде словно застыл немой вопрос.       — Это же не моя кожа, это штаны, — Федя догадался, почему Илдан так смотрит на него, и засмеялся. Соул, похоже, ожидал от Феди такой же анатомии, как у себя. Отбросив и смущение, и сомнения, Федя стянул спортивные штаны и бельё, но стоило ему сесть на землю голыми ягодицами, как он поморщился. Быстро сняв ветровку, он постелил её на землю и сел уже на неё. Илдан тут же склонил морду к его промежности и провёл тёмным длинными языком по его напряжённому члену. Федя рвано вздохнул, сжимая в руках ткань куртки. Всё в нём ликовало — происходящее было настолько правильным и неизбежным, близость с соулом не могла не быть такой. Ему было плевать, что он сидит на земле вдали от цивилизации, а его соул — монструозное божество. Его даже не пугали острые, как бритва, клыки, язык был такой влажный и горячий, лапы приятно сдавливали его бёдра, Федя растворился в жарких волнах удовольствия.       Федя только расслабился окончательно, когда Илдан подхватил его и перевернул. Федя даже не успел охнуть, как оказался стоящим на коленях. Между ягодиц скользнул упругий язык, сходу проникая глубоко внутрь, Федя несдержанно застонал, скорее от неожиданности, чем от удовольствия, и уткнулся лицом в сложенные на земле руки, из-за чего его зад выпятился только больше. Язык протолкнулся ещё глубже, скользя по упругим стенкам, ощущения от него были такие волнительные и дразнящие, член Феди нетерпеливо дёрнулся, и он, не сдержавшись, обхватил его рукой.       Язык пропал и Федя разочарованно вздохнул, но вместо языка внутрь ткнулось что-то более крупное и твёрдое. Федя испуганно сжался. Он ведь совсем не подготовлен и смазки с собой у него нет! Федя дёрнулся, но соул сжал его бёдра и настойчиво толкнулся чуть не на всю длину. Ожидаемой боли не последовало, мышцы словно сами собой расслабились, принимая разгорячённую плоть, и было так влажно, что даже послышалось тихое хлюпанье. Ощущение заполнения и томная пульсация уже доставляли немалое удовольствие, но когда Илдан начал размеренно толкаться внутрь, гладко скользя твердым членом по мягким стенкам и надавливая на набухший бугорок простаты, Федя совсем распластался под ним, вжавшись лицом в куртку и отрывисто постанывая. Если бы Илдан не поддерживал его за бёдра, он бы совсем свалился, рука обессиленно разжалась и соскользнула с собственного члена, но ему и без этого было потрясающе.       Илдан стонал совсем по-человечески, но при этом внутри него что-то низко клекотало. Федя ощутил жаркую волну, захлестнувшую его с головой, она была куда сильнее, чем те, что растекались по телу до этого. Илдан склонился к нему, не переставая двигаться, прижался мордой к его затылку, потом переместил лапы на его грудь и крепко обнял.       — Илдан… Илдан… — Федя смог немного развернуться, обвил его шею рукой и ткнулся в неё лицом. Соул потянул его на себя, прижимая к широкой груди, Федя начал целовать горячую кожу. Илдан ускорился, Федя обессиленно положил голову на его покатое плечо, горло совсем пересохло от стонов. Федю накрыло ещё одной волной, более жаркой, его сознание словно заискрило, внутри стала ощутимо подрагивать плоть, соул слегка сомкнул клыки на Фединой шее, едва не прокусив кожу, протяжно застонал низким грудным голосом. Лапа Илдана осторожно сжалась на члене Феди, от этого он тут же кончил, содрогаясь в его объятиях.       Илдан опустился на землю и лёг на спину, устроив Федю на своём теле, тот прикрыл глаза, полностью разомлевший. В тёплых и сильных объятиях хотелось нежиться бесконечно, Федя вжался лицом в грудь соула, довольно вздохнул и провалился в сон.