Гарри Поттер и Принцесса Слизерина

После того как их с Дракией все-таки победил бальдандерс, Гарри направился в больничное крыло, поддерживаемый Роном. Сломанные ребра мадам Помфри зарастила довольно быстро. — Вечно эти преподаватели Защиты что-то эдакое придумают, — проворчала она, услышав от Рона, как Гарри получил травму. — Спасибо, что профессор Снейп хотя бы кости ученикам не удаляет. Рана вроде бы обычная. Тем не менее, я проведу несколько тестов. Хочу убедиться, что этот монстр не оставил на теле никаких токсинов. Пришлось Гарри остаться в лазарете и терпеть, пока мадам Помфри водила над ним палочкой и бормотала заклинания. Рон ушел, чтобы не опоздать на зелья и предупредить, что Гарри задержится. Все это время Гарри вспоминал тонкую ладонь Малфой, ее светлые волосы, прикрывающие тонкую белую шею, легкий запах ванили… На зелья Гарри в итоге безнадежно опоздал. Тем не менее, он пошел в подземелья, но в классе зельеварения было пусто. Он подумал, не вернуться ли в гостиную, но в итоге, повинуясь наитию, прошел дальше по коридорам подземелья и постучался в кабинет Снейпа. — Войдите. Гарри вошел внутрь. — Поттер, — ровным голосом сказал Снейп, который взмахами волшебной палочкой расставлял баночки по стеллажу, — чем я обязан столь… неприятному сюрпризу? Гарри сдержался. В конце концов, он пришел сюда сам. Последнее время ему удавалось сохранять на удивление вежливый тон общения со Снейпом — настолько, что Гермиона наверняка похвалила бы его за сдержанность, если бы могла наблюдать их разговоры. — Профессор, я хотел попросить вас кое о чем. Снейп ни словом, ни жестом не показал никакой реакции. Очередной взмах волшебной палочки отправил на полку баночку с законсервированными головастиками. Гарри набрал побольше воздуха в грудь. — Вы говорили, что моя мать сделала бы все, чтобы защитить… тех, над кем издеваются, — Гарри продолжал говорить, ожидая, что его в любую минуту прервет профессор защиты, но Снейп молчал. — Поэтому и я хотел бы… попросить вас перестать подымать Малфой на смех перед всеми. Мне кажется, это только подливает масла в огонь. Снейп молчал, но рука с палочкой опустилась. — Я знаю, что над ней издеваются, — торопливо добавил Гарри, — и довольно опасно. Крэбб и Гойл, они… в общем опасно. А Захария Смит вдобавок… Он замялся, не желая произносить вслух. — И вы думаете, что, чтобы защитить мисс Малфой, нужно начать с этого кабинета? — тихо и злобно сказал Снейп, а затем резко повернулся. — Вы так же глупы и заносчивы, как и ваш отец, Поттер, и так же ничего не видите дальше своего носа! — Неправда! — сердито бросил Гарри. — Я уже несколько раз спасал Дракию от нападок! — И что вы ждете — еще одну медаль за заслуги перед школой? — почти зашипел Снейп и уперся руками в стол, медленно наступая на Гарри и кружа по кабинету. — Снова демонстрируете сходство с вашим папашей — каждое ваше действие, каждое слово должно заноситься в хроники, а вы — получать похвалу, не так ли? — Не хочу я наград! — выкрикнул Гарри, отступая в сторону. — Я хочу понять, почему вы прилюдно унижаете Дракию! — Мне нужно напомнить вам, что я делаю для Ордена, Поттер? — тихо спросил Снейп и остановился. — Я ведь знаю, что Дамлбдор объяснял вам. Как, вы думаете, отреагируют Пожиратели смерти, чьи дети сейчас в Хогвартсе, когда Северус Снейп, верный сторонник Темного Лорда, не только прикажет оставить в покое предателя чистокровных, но даже не покажет, что справится с травлей этого предателя без помощи учеников? Гарри замолчал. Он вдруг понял все, что только собирался сказать Снейп. И снова почувствовал себя идиотом. — Запомните, Поттер: не всякая помощь людям вознаграждается медалью, пятьюдесятью очками факультета или хотя бы добрым словом, но от этого она не становится менее нужной, — с ненавистью проговорил Снейп. — Ваша мать это понимала, и не раз ставила на кон свою репутацию, чтобы помочь другим. Вы же… боюсь, что вы не унаследовали от нее ни магическую силу, ни мудрость, ни… талант зельевара. Он резко сделал пару шагов к мальчику. — У меня есть кое-какие догадки на тему того, как именно вы стали новой призовой собачкой Горация Слизнорта, Поттер, — Снейп обнажил желтоватые зубы, — как вы думаете, стоит мне поделиться ими с ним? Или, может, с директором? — Нет, сэр, — Гарри едва разлепил сухие губы. — Я все понял. — Если вы заявитесь в мой кабинет без приглашения еще раз, Поттер, я позабочусь о том, чтобы он стал последним, — процедил напоследок Снейп. Гарри выбежал из кабинета. Гарри медленно отправился на ужин. В Большом зале было пустовато, но его друзья уже были там. Рон помахал ему из-за стола факультета. — А где все? — спросил Гарри, присаживаясь рядом и оглядываясь. — Не знаю, но меня тревожит тот же вопрос, — призналась Гермиона. — В зале в основном младшекурсники. Такое ощущение, что только нам ничего не сказали. Разгадка пришла быстро: в зал ворвалась Джинни и с белым, как мел, лицом, рванулась к троице. — Гарри! Что ты тут делаешь?! — Пытаюсь поужинать, — непонимающе ответил тот. — Малфой подкараулили другие ученики, — быстро заговорила Джинни, — в основном шестой и пятый курс. Суд четырех факультетов. Гарри бросил вилку. — Что еще за суд? — нахмурился он. — Травля, только под благовидным предлогом, — сложила руки на груди Джинни и вдруг посмотрела на Гарри очень сердито. — Разве Луна не предупреждала тебя, что Малфой травят? — Я думал, речь о нападениях со стороны слизеринцев… — вскочил Гарри с лавки. — Слизеринцы — единственные, кто почти не участвует в суде четырех факультетов, — раздраженно заявила Джинни. — Это уже три остальных факультета сговорились против нее. — Первый раз слышу про этот суд! — возмущенно воскликнула Гермиона и вскочила следом за Гарри. — Почему мы никогда не слышали про него? — Его придумали на моем потоке, во время истории с Тайной Комнатой, — нехотя сказала Джинни. — Все вдруг стали играть в «кто с моего потока самый странный и мог бы выпустить на меня чудовище в школе?». Луне тоже доставалось. — Где они? — отрывисто спросил Гарри, направляясь к выходу. Джинни объяснила, где ребята устроили суд над Малфой. Гарри клял себя почем свет стоит, пока летел вверх по лестницам. Его не заботило, поспевают ли за ним друзья. Все, о чем он мог думать, — он должен был это предвидеть. В конце концов, сколько раз его самого назначали козлом отпущения? Разве хотя бы на третий раз большинство студентов задумалось: эй, мы уже подозревали Поттера раньше, и оказалось, что он не пытался уничтожить грязнокровок школы с помощью василиска, может быть, он все-таки не врет про Волан-де-Морта смеха ради? Было довольно очевидно, что его посулы и разговоры с учениками не приведут ни к чему. Да и сам Гарри слишком зациклился на Крэббе, Гойле и Нотте. И совершенно забыл о том, что вся остальная школа может устроить жизнь ничуть не слаще. Когда Гарри пробежал до боли знакомым коридором и свернул в обычно пустующий класс, его сердце заныло от острой боли. На суд четырех факультетов собралось множество знакомых лиц. С которыми он делил спальню и гостиную факультета, которых учил защите в ОД, с которыми ел в одном зале, сидел на уроках и летал над квиддичным полем. Они так же легко начали травить Дракию Малфой, за которую просил Гарри Поттер, как когда-то травили самого Гарри Поттера. Только Невилл пытался прикрыть одиноко стоящую в толпе блондинку, которая закрывала лицо ладонями. «Не всякая помощь вознаграждается хотя бы добрым словом, но от этого она не становится менее нужной», — вспомнил Гарри слова Снейпа. Он был прав. Гарри не обязаны хвалить за то, что он делает то, что считает нужным. И сам Гарри должен вступаться за других, даже если из-за этого снова станет изгоем. А потом он увидел кровь, сочащуюся из под ладони Дракии. И чудовище в груди потребовало немедленно стереть с лиц собравшихся ухмылки и заставить дрожать и трястись. И он подчинился. Он хорошо понимал теперь, что двигало толпой. Страх. Глупо было надеяться, что они смогут превозмочь этот страх из-за каких-то там аргументов о правильности поступков и моральном выборе. Все, что Гарри мог сделать, — это припугнуть их сильнее. И объяснить, что Дракию трогать нельзя, даже если очень-очень хочется. Поэтому он объявил Дракию своей девушкой. И от этого сердце застонало: одновременно волнующе и горько. Волнующе — потому что теперь он мог прикоснуться к ней. И когда его пальцы притянули ее тонкую талию поближе, оно победно шептало: «моя, моя, только моя». И горько — потому что он знал: когда студенты разойдутся, ему придется сказать, что все это — не по-настоящему. Что Дракия не обязана греть ему постель, а он — не сможет проверить мягкость ее выразительных губ. Что это просто спектакль. Потому что так сделал бы хороший человек. *** Поттер схватил Дракию за руку и потащил за собой из комнаты. Его пальцы встретились, обнялись и переплелись с ее тонкими пальчиками. — Айа-сашш, хешеши ас-савахх, — резко скомандовал Поттер удаву, и тот пополз следом. Дракия шла за Поттером, тщетно пытаясь унять безмолвно текущие из глаз слезы. Поднимаясь за мальчиком по лестнице, она как можно незаметнее вытерла их тыльной стороной ладони свободной руки, но мальчик все равно заметил и дернулся, как от удара. Какое-то время Дракия позволила себе гадать, куда он ее ведет. В голове возникали варианты один причудливее другого — в гостиную Гриффиндора, чтобы при всех обнять и еще раз объявить своей девушкой, на Астрономическую башню, чтобы поцеловать, в Выручай-Комнату, чтобы попросить у нее большую двуспальную кровать и… Она помотала головой и покраснела. Поттер привел ее на шестой этаж, в ванну старост — у него, как у капитана команды, был актуальный пароль. Он завел ее внутрь и удав скользнул у них под ногами. — Мы сможем тут немного поговорить, а потом я уйду, и ты можешь искупаться и прийти в себя, — пояснил он. Они встали рядом с колоннами, окружавшими бассейн. — Прости, — выдавил Поттер из себя. Дракия лишь подняла на него глаза, искренне недоумевая, за что ему просить прощения. — За… ну, в общем, за спектакль. За талию, за руку и все остальное, — буркнул парень. — Я не хотел… ну, в общем, ты поняла. Эти ребята ничего другого не поняли бы. Теперь они имеют четкую простую причину, почему трогать тебя нельзя. — Спектакль, — повторила Дракия, ощущая, что сердце перестает биться. Поттер кивнул. Дракия как можно равнодушнее пожала плечами. — Полагаю, я все равно должна тебя поблагодарить. Ты сделал то, что считал нужным, чтобы помочь. Было бы глупо обижаться за это. Даже если никто из нас не очень этого хотел. — Да, — с облегчением выдохнул Гарри. — Раз так, думаю, мы можем провести остаток года подальше друг от друга, — холодно ответила Дракия. — И тебе не придется делать то, чего ты не хочешь. — Нет. Слово прозвучало неожиданно твердо и эхом отозвалось в просторной каменной ванне. Русалка на портрете на дальней стене лениво расчесывала светлые волосы. — Я имею в виду… надо поддерживать образ, — наконец сказал Поттер. — Слизнорт устраивает вечеринку в середине недели. Пойдем вдвоем. — Я, пожалуй, воздержусь, — хмыкнула Дракия и надменно вздернула подбордок. Внутри она хотела одного — никогда больше Поттера не видеть. — Нет желания. — Это не обсуждается, Дракия, — глаза Поттера сузились и тон вдруг снова поменялся. — Я буду делать то, что считаю нужным, чтобы обезопасить тебя. — Кем ты себя возомнил, Поттер?! — повысила голос Дракия. — Я говорю тебе: не хочу и планирую проводить с тобой время. Все равно единственное, что тебя интересует, — это продолжать следить за мной по приказу Дамблдора. — Не будь дурой, Малфой! — зарычал Поттер, и глаза его полыхнули таким гневом, что Дракия в страхе отступила. — Если уж я стал залогом твоей безопасности в школе, то буду делать то, что считаю нужным. А ты можешь меня за это ненавидеть. Он быстро пошел к выходу, но остановился у двери. — Это удав, — сказал он, не оборачиваясь, и Дракия с опаской посмотрела на громадную змею, которая свернулась кольцами у воды. — Его зовут Ноа, он боа-констриктор из Бразилии, которого вырастили в зоопарке моего города. И он будет жить с тобой. Дракия открыла рот, но не нашла что сказать. *** Новости о том, что Гарри Поттер, Избранный, встречается с Дракией Малфой, облетели школу еще до полуночи и произвели фурор. Особенно посходили с ума девочки. Гермиона на утреннем уроке травологии рассказала, что Ромильда Вейн всю ночь бегала по спальням девочек и рассказывала всем, кто был готов слушать, что Малфой наверняка применила Амортенцию, которую Дракия, Гарри и Эрни выиграли на уроке Слизнорта. — Когда Ромильда уже отступится, — покачал головой Рон, скрючившийся за большим деревянным щитом. Упоминание Ромильды Вейн рядом с ним заставляло его морщиться. — И что, кто-то поверил? — поинтересовался Гарри и закрылся своей деревянной пластиной от вонзившегося в дерево шипа кактуса-шипотреллуса, который умел метать свои иголки. — В спальнях Гриффиндора — нет, — спокойно сказала Гермиона, выдергивая шип и складывая его в корзинку. — Я сказала, что мы постоянно едим вместе, и никто ничего тебе подмешать не мог, особенно после того случая с шоколадными котелками и Роном. Но обещала следить, чтобы никто ничего тебе не подмешал в следующие пару дней. — Здорово, — проворчал Гарри. — За Малфой вы следить не хотели, а за мной — пожалуйста? — Не помешало бы, — сказал Рон, поднимая повыше деревянный щит. — Ты нас здорово напугал, дружище. Малфой — твоя девушка, парселтанг, этот странный тон… Рон и Гермиона переглянулись. — Гарри, — осторожно начала девочка, — если честно, то твое поведение мне кое-что напомнило. — Да ну? — как можно более равнодушно спросил Гарри, делая вид, что всматривается в кактус. — Твой… твой рассказ о том, что произошло на кладбище, — Гермиона понизила тон. — Тебе не кажется, что ты вел себя как… как… Гарри и так хорошо все понимал. Все время, пока он разговаривал с учениками в классе на четвертом этаже, он ощущал, как одно давно мучающее его воспоминание перемешивается с чужими воспоминаниями той же ночи. Круг людей в мантиях и масках, которые стоят на кладбищной траве. Его черная мантия скользит следом, пока он переходит от одного бывшего слуги к другому. Рука держит волшебную палочку странным хватом — как будто тисовое дерево давно приросло к руке — а затем взметается вверх, вновь и вновь, пока он пытает нерадивых слуг Круциатусом. «Воздух насквозь провонял виной». Гарри помотал головой. Он знал, что произойдет, если он скажет Гермионе, что все произошло само собой. Что слова, действия и решения были его — но при этом его как будто бы за руку провели через сложную ситуацию. Все равно что кататься на четырехколесном велосипеде — вроде бы и сам, но упасть невозможно. — Успокойся, Гермиона. Я просто повторял за самым страшным человеком, которого можно себе представить. Это был спектакль, — соврал Гарри. Гермиона не очень-то ему поверила, но вроде бы немного успокоилась. Следующим уроком были заклинания. Последний урок года был теоретическим. — Ребята, садитесь без меня, ладно? — сказал Гарри. Он заметил Дракию, одиноко сидящую на самом верхнем ряду полукруглой аудитории в углу у двери. — А ты куда? — улыбаясь, поинтересовался Рон. — Цыц, — бросил ему Гарри, но улыбнулся в ответ. Он все еще не сказал Рону и Гермионе, что они с Дракией только притворяются парой. Поднявшись на верхний ряд, Гарри сел с блондинкой, которая недовольно сжала губы и покосилась на него. — Привет, — сказал Гарри. Дракия только хмыкнула в ответ и продолжила смотреть перед собой. Гарри заметил, что на них смотрит добрая половина класса. Лаванда что-то бурно обсуждала с Парвати. Он придвинулся к девушке и приобнял ее за талию. — Что ты делаешь? — почти не разжимая губ, прошипела Дракия. — Обнимаю свою девушку, — деланно невозмутимым тоном сказал Гарри. — А что, нельзя? Дракия выглядела так, словно готова взять перо и воткнуть его Гарри в глаз. Но все же сдержалась. — Ну что ты… дорогой, — она повернулась к нему и очень-очень ядовито улыбнулась. Но, оказавшись с ним лицом к лицу, вдруг опустила глаза. — Даже когда злишься, выглядишь очаровательно, — вырвалось у Гарри. — Что? — девушка порозовела, подняла и сощурила свои светлые глаза. Вот черт. Он не собирался это произносить вслух. — Как твоя щечка? — перевел тему Гарри. — Мадам Помфри быстро ее залечила. Пошутила, что меня перевели в больничное крыло не для того, чтобы я получала травмы через день, — сухо ответила Малфой, пытаясь отстраниться от Гарри. — Через день? — сузил глаза Гарри и подтянул девушку обратно к себе. — Были еще какие-то нападения, о которых я не в курсе? Дракия молчала. — Говори, Малфой, — парень подбавил в голос льда. — Ну, было, — нехотя сказала девушка и убрала прядь волос за ухо. — Нотт хотел меня пытать у гостиной Слизерина. Но тогда меня Блейз спас. Чудовище в груди Гарри недовольно заурчало. В жаб почему-то хотелось обратить обоих — и Нотта, и Блейза. Потом Гарри подумал о Дракии, которая в одиночестве лежала в лазарете уже который день, которую постоянно кто-то преследовал, пытал, оскорблял и унижал. И чудовище в груди захлебнулось в странной нежности, спрятало клыки и когти. — Я никому больше не позволю тебя обижать, — сказал Гарри, совершенно не заботясь о том, как это звучит. Дракия смутилась, склонила голову, и ее порозовевшие щеки скрыли длинные платиновые волосы. Рядом ниже на Гарри с щенячьим восторгом смотрела Лайза Турпин, но как только он глянул в ответ, пискнула и отвернулась. Появился профессор Флитвик и начал читать лекцию о шестнадцати принципах высших заклинаний, которые придают неодушевленным предметам свойства одушевленности и разумности. Гарри с удивлением наблюдал, как Малфой аккуратно и тщательно записывает лекцию. Он почему-то всегда думал, что Малфой — такой же раздолбай, как они с Роном. Вместо этого в ее пергаменте все было чисто и предельно понятно. Она даже не зачеркивала ничего, как это часто приходилось делать ему с Роном, — просто взмахивала время от времени палочкой и убирала то, что записала неверно. — Что? — прошептала Дракия, поймав его взгляд. — Ты записывать что-то будешь? — Зачем, просто у тебя спишу потом, — пошутил Гарри. Но Дракия почему-то гневно посмотрела на него и снова сжала губы. Мальчик запоздало понял, что она не поняла, что это шутка. Как обычно в неловких ситуациях, он улыбнулся и взъерошил волосы. Дракия как-то странно вздохнула, глядя на него, и вернулась к писанине. От этого Гарри стало еще смешнее, и он развалился на скамейке. Похоже, Снейп был прав — Гарри все-таки был очень похож на своего отца. *** Рядом с Поттером Дракия ощущала себя спокойно. Не так, как будто все стало «как прежде». Иначе. Крэбб и Гойл и в лучшие-то времена подчинялись не ей, а ее фамилии, отцу, роду, деньгами, связям и власти. Когда они стояли позади и похрустывали кулаками — это прибавляло ей уверенности, конечно. Но в то же время она иногда гадала, к кому это самое похрустывание относится. Поэтому она регулярно проверяла их на лояльность. Командовала, оскорбляла и осаживала. Показывала, кто тут хозяин. И вот теперь осаживают ее и командуют ей. И не кто-нибудь, а Поттер. Делает это с юмором, беззлобно. Просто напоминание — и ей, и окружающим: «моя». Захочу — спишу домашку. Захочу — уберу волосы за ухо. Она понимала, что он просто выполняет обещание, играет на публику. Но даже так ей было приятно — она хотела хоть на время потеряться в двусмысленности и неопределенности этой ситуации. Делать вид, что он прижимает ее за талию, потому что хочет. Беспокоится, потому что она ему нужна. А не потому что «так надо». Она, правда, отказывалась понимать, зачем ей это. Возможно, дело было в том, что он даже не пытался вести ее к Дамблдору или спрашивать что-то про Комнату Спрятанных Вещей. Складывалось впечатление, что он и правда делает это ради нее. Поттер не отходил от нее после урока заклинаний. Вместо этого сказал Уизли, что они увидятся потом, и пошел с Дракией, не отходя от нее ни на шаг, словно цепной пес. Отобрал у нее сумку, чтобы ей было легче. Весь перерыв смотрел, как она в библиотеке делает домашку, старательно делая вид, что занят тем же. Подошло время обеда. — Может, попросишь своего домовика принести нам что-нибудь в лазарет? — хмуро спросила Дракия. Мадам Помфри не обрадуется, но… перспектива снова унижаться в Большом зале ее не радовала. Поттер внимательно посмотрел на нее из-под круглых очков. — Боишься идти в Большой зал? Дракия пожала плечами и промолчала. — Пошли. Поттер опять схватил ее за руку и потащил вниз. — Куда? — засопротивлялась Дракия, ощущая себя ребенком, которого ведут в больницу Святого Мунго. — На обед, — сказал Поттер, — как все нормальные студенты. Дракия еще ныла и тянула свою руку, хотя уверенности, что она хочет вырваться, не было. Единственное, чего она добилась этим, — провалилась в ложную ступеньку. — Подожди, — пискнула она. Гарри мгновенно все понял, выпустил ее руку и опустился на корточки. Пальцы легли на щиколотку, от чего по телу девушки тут же побежали мурашки. Он аккуратно вытащил ее ногу… без туфли. — Поттер! — фыркнула Дракия. — Чего и стоило ожидать. — Акцио туфля! — неуверенно сказал Гарри, перегибаясь через поручень и тыкая палочкой в самый низ башни. — Не получается… — Лучше прекрати, а то снимешь туфлю с кого-нибудь еще, — ядовито ответила девушка. — Просто… «…попроси Кикимера принести ее», — хотела сказать она. Вместо этого сумасшедший Поттер подхватил ее на руки. Она только успела ощутить, как меняет положение лестничная башня перед ее глазами. И как немеют от нежной слабости конечности. — Немедленно отпусти, — сказала она и широко распахнула глаза. — Неа, — улыбнулся Гарри и начал спускаться по лестнице. Ученики, которые шли им навстречу реагировали по-разному: кто-то улыбался, кто-то открывал рот и замирал на месте. Колин Криви, который вообще примчался с фотоаппаратом откуда-то снизу, тут же сделал снимок. Поттер нахмурился. — Колин, хватит, — пригрозил он. — Дай сюда. — Прости, Гарри, — пискнул младшекурсник, но пленку не отдал, а тут же умчался вниз. Поттер спустил ее еще на несколько этажей. Дракия еще этаж назад махнула на все рукой и обняла Гарри за шею, лишь бы не видеть лиц других людей. Сегодня от Гарри пахло кофе с корицей. Туфлю они нашли, когда спустились до второго этажа. Но, взяв ее в руки, Поттер уставился на нее с каким-то сомнением. — Это что, мужские туфли меньшего размера? — подозрительно заявил он. — А по второй не видно, что ли, было? — Я как-то в ноги тебе не кланялся. — А зря, Поттер, — надменно ответила девушка. Гарри хмыкнул. — Ну раз ты так говоришь… Он снова присел на корточки и прямо на глазах у обалдевающих пуффендуйцев надел ей на ногу туфлю. — Было бы, конечно, веселее, будь это хрустальная туфелька. — Кто носит хрустальные туфли? — удивилась Дракия. — Эм… Золушка? — Это еще кто? — Неважно… Гарри взял девушку за руку, и они вместе вошли в Большой зал. Конечно же, по залу тут же пошли шепотки и возгласы. Большинство учеников выглядели такими же изумленными, как и вчера. Банда Крэбба и Нотта смотрела на них как на врагов, остальные мальчики-слизеринцы — с презрением, а вот многие слизеринки почему-то смотрели на Дракию с восхищением. Но ученики хотя бы уже были в курсе из-за слухов. Преподаватели выглядели куда более удивленными. Снейп выглядел так, словно проглотил змею, Макгонагалл забыла донести вилку до рта, а Хагрид все пытался проморгаться. Гарри отвел ее за стол Гриффиндора и жестом указал сесть между ним и Роном. Гермиона так и не оторвалась от книги, которую читала. — Она что, еще и есть с нами будет? — удивился Уизли и тут же ойкнул. Похоже, Грейнджер метко зарядила ему локтем в бок. — То есть… добро пожаловать, хотел я сказать. — Спасибо, — буркнула Дракия и принялась накладывать себе овсянку. Грейнджер она просто сухо кивнула: вести себя с ней дружелюбно было трудно даже сейчас. Гриффиндорцы, похоже, были не слишком рады ей. Но если мальчики смотрели удивленно и быстро отвлекались на что-то другое, то девочки явно были недовольны и кидали на нее взгляды, обсуждая что-то вполголоса. Особенно была зла та самая Ромильда, что залепила Дракии оплеуху: она вонзала вилку в помидоры с такой силой, что брызги летели на соседей. — Я провожу тебя на историю магии, — сказал Гарри, который вовсю уплетал омлет. — Не нужно, — быстро сказала Дракия, потому что собиралась прогулять последний урок истории и пойти заняться Исчезательным шкафом, — я на нее не особо хожу. — Удивительно, что при этом у тебя хорошие оценки, — подозрительно буркнула Грейнджер. — Надеюсь, ты не заставляешь писать свои домашние работы домовиков? — Я из старинного рода, Грейнджер, — горделиво заявила Дракия и отбросила за спину белоснежные волосы. — Знание о магии и нашей истории прививалось мне с рождения. — Не настолько старинного, чтобы, например, помнить, за что дали орден Мерлина Альберту Стампу, — сердито хлопнула книгой Гермиона. — И тем не менее, ты написала про это в работе для мистера Бинса на четвертом курсе — да, я узнавала! — а я не нашла этой информации нигде в библиотеке. — Ни одна библиотека не может знать всего, Грейнджер, — высокомерно возразила Дракия, — но я и не жду, что грязнокровка вроде тебя поймет. — Эй! — сердито булькнул Рон из стакана с тыквенным соком. Поттер слева от Дракии покачал головой и показал Рону не вмешиваться. — Я хочу сказать, — закатила глаза Малфой, — что учебник может и не помнить, что Стамп занимался координацией с маггловским правительством запрета ввоза особой текстильной продукции из Китая и Ирана, чтобы сохранить рынок метел Британии. А также тайно помогал магам, которых преследовали в Новой Англии в 1692 году. А вот род Малфоев помнит об этом, потому что финансировал эту помощь мой пра-пра-дедушка Брутус Малфой. Да и в цехах, что производили первые «Нимбусы» с тринадцатого века, Брутус Малфой имел долю. Грейнджер хмыкнула. — Что? — раздраженно спросила Дракия, со звоном откладывая вилку. — Тот самый Брутус Малфой, который считал, что любой, кто ассоциирует себя с магглами, — по магической силе ближе к сквибам? — саркастическим тоном спросила Гермиона. — У него были основания так думать, — вызывающе ответила Дракия. — Были слабые волшебники, которые пытались использовать магглов против других волшебников. — Это демонизация как маглорожденных, так и сквибов! — заявила Гермиона. — Все, хватит, — умоляюще поднял руки Рон. — Еще немного, и я сам стану сквибом от ваших пререканий. Дракия оскорбленно отвернулась, ковыряя свою овсянку. Разговор явно не клеился. — Пойдете к Слизнорту на вечеринку в честь окончания года? — спросил Поттер, явно надеясь перевести разговор в другое русло. — Да, я пригласила Рона, — все еще дуясь, ответила Грейнджер. — Ага! У меня наконец-то будет повод выгулять парадную мантию, которую мне подарили Фред с Джорджем, — радостно заявил Рон. — А то в прошлом году поводов как-то не нашлось… — Что, вам не вручали медали за то, что вы помогли арестовать моего отца в Министерстве? — не сдержалась и съявила Дракия. — Не понял, — нахмурился Рон. — Ты считаешь, что его надо было отпустить? — Я… — девочка беспомощно взглянула на недовольных Рона и Гермиону, потом на Гарри, а потом вдруг выскочила из-за стола. Она выбежала из Большого зала в атриум дворика и оперлась руками на каменный парапет, всматриваясь в гладь Черного озера. Сзади подошел Поттер и остановился — за ее спиной, но совсем рядом. — Как мне с ними общаться? — не поворачивая головы спросила Дракия. В глазах стали против воли собираться слезы. — В чем проблема? — Поттер остановился чуть позади. Девушка оглянулась — он выглядел растерянным. Наверное, не понимает, почему Дракия не может просто влиться в ряды его друзей. — Всю жизнь мне говорили, что чистокровный род — это показатель качества. Что я создана для уважения, для великих дел. И тем не менее, за все шесть лет я не добилась ничего, Поттер! — почти выкрикнула она. — Грейнджер грязнокровка и учится лучше меня, как бы я ни старалась… — Не называй ее… — Уизли хоть и на вторых ролях, но люди помнят, что он получил пятьдесят очков за тот шахматный матч на первом курсе. Теперь он еще и вратарь сборной, и песенку, которую я сочинила, — Дракия яростно тыкнула себя в грудь, — чтобы над ним издеваться, превратилась в его гимн! Чертов гимн! — У Рона тоже много… комплексов, — хмурый Гарри шагнул к девушке и протянул руку. — Я уже молчу про тебя, — Дракия отбросила его руку и сверкнула глазами. — Практически святой Поттер, с которого любой скандал скатывается как вода с гуся. Трижды встречался с Темным Лордом и выжил! Сражался наравне с членами Ордена Феникса в Министерстве. Единственный выживший победитель Турнира Трех Чемпионов, лучший и самый молодой игрок в квиддич за столетие! Договаривая последние слова, она толкнула его руками в грудь, но Поттер даже не пошатнулся. — Тебе не кажется, что это слишком? Может ты станешь первым, кто станет одновременно директором школы и министром магии? Ты же полукровка, Поттер. Как так получается, что ты во всем лучше меня? — безумно рассмеялась Дракия. — Это, право, унизительно. — Малфой, я… — Нет, Поттер, — Малфой закусила губу, чтобы не расплакаться, ускользнула от объятий и задом пошла ко входу. — Мне надо побыть одной. Дракия поднялась в библиотеку. На всем протяжении долгого пути наверх — сначала по лестничной башне, по длинным коридорам замка и к стойке мадам Пинс в самой библиотеке — студенты ее больше не трогали. Никто не пытался залезть под юбку, никто не посмел и слова сказать «девушке Гарри Поттера». Она выбрала стопку наиболее многообещающих книг и села за работу. Ей нужно было заклинание, чтобы починить Исчезательный шкаф. Без него весь ее план не стоил и сикля. Без него Темный Лорд не поверит, что Дракия пришла с каким-то козырем на руках. В какой-то момент она вдруг услышала шипение сзади и чуть не подскочила. Ноа, здровенный удав, которого наколдовал Поттер, видимо, не захотел лежать в больничном крыле один. А может, Поттер ему приказал сторожить девушку, раз его самого отослали. Дракия немного оторопело смотрела, как удав ползет между книжными полками, залезает на стол и укладывает извилистое тело среди книг. — Как ты меня нашел только? — проворчала она в воздух. Удав поднял тупоконечную голову и высунул язык, а потом положил ее на стол. Дракия пожала плечами и продолжила читать «1000 заклинаний для охранных заклятий». Три пролистанные книги спустя, когда библиотека уже была готова закрыться, Ноа вдруг поднял голову и уставился за спину девушки. Дракия оглянулась. Гермиона Грейнджер. — Пришла прочитать мне нотацию, Грейнджер? — Нет, — на удивление спокойно ответила гриффиндорка. — Пришла извиниться. Дракия сдвинула брови и обернулась. — Ты с башни рухнула, Грейнджер? — что-то нехорошее зашевелилось внутри. Как и всякий раз, когда ей казалось, что кто-то считает себя лучше нее. — Гарри рассказал, что он стал твоим парнем, только чтобы защитить тебя. И я решила, что могу сделать то же самое. Я просто понимаю… как тебе тяжело, — Гермиона подошла поближе. — Откуда ты можешь понимать? — резко встала Дракия и чуть не уронила стул. — У тебя тоже отец в Азкабане? — Я прекрасно понимаю, каково это: очутиться в совершенно незнакомом мире, — ответила Гермиона. — Ах да, — ухмыльнулась Дракия и встала лицом к лицу с гриффиндоркой, — страшно, наверное, впервые оказаться в Хогвартсе грязнокровкой? — Да, — Гермиона чуть дернула щекой в ответ на оскорбление, но сдержалась. — Вообще-то и правда страшно. Я не знала, что меня ждет, не знала ничего о мире, в который собираюсь войти… и потому отчаянно и глупо показывала миру совершенно обратное. — Что же? — склонила голову Дракия, пародируя искренний интерес. — Что я уверена в себе. Знаю, куда еду, чему буду учиться. И очень старательно подчеркивала, что вокруг меня люди, которые знают куда меньше. Дракия ощутила, что слова Грейнджер застали ее врасплох. Она вдруг почувствовала себя… видимой. — Я знаю, что так проще, — продолжала Гермиона, облокачиваясь на стеллаж. — Нацепить на себя маску, которая не позволяет другим сделать тебе больно. Только вот рано или поздно что-то за эту маску да проникает, а отлепить ее уже не выходит. — Какое это имеет ко мне… — Какой смысл называть меня «грязнокровкой», Малфой? — прервала ее Гермиона и сама шагнула вплотную к слизеринке. Лицо ее словно бы окаменело. — По иерархии Волан-де-Морта ты теперь на одной ступеньке со мной. Вероятно, даже ниже Рона. Дракия растерянно отступила на полшага назад и опустилась на стул. — Я не верю, что это твои мысли, — развела руками Гермиона. — Если бы ты действительно жила в соответствии с доктриной чистоты крови, то выкинула бы из головы Зеркало Еиналеж. Испугалась бы к нему возвращаться. — Мне и было страшно, — подняла глаза Дракия, и Гермиона вдруг смягчилась, — но я не могла противиться. Это как… внезапно осознать, что ты родилась с крыльями, но не использовать их. Или родиться волшебницей, но… — Никогда не использовать магию, — закончила Гермиона. Светло-серые глаза встретились с карими. На мгновение Дракия ощутила между ними… понимание. Она могла винить Грейнджер за желание стать волшебницей не больше, чем саму себя — за то, что не выкинула Зеркало Еиналеж из своей памяти. — Мы из разных миров, Грейнджер, — холодно сказала Дракия, открывая книгу. — Даже если ты немного меня понимаешь, не думай, что это делает нас подругами. — Я и не предлагаю дружить, — весело фыркнула Гермиона и сложила руки на груди. — Я предлагаю перемирие. Ты не задираешь меня на глазах у Гарри. Я не пытаюсь тебя поддеть. Все просто. Дракия задумалась. Это была честная сделка. — Идет, — Дракия встала и еще раз посмотрела в честные карие глаза Гермионы. Как бы там ни было, помощь Поттера ей, вероятно, еще могла пригодиться, и нет никакого смысла в том, чтобы ссориться с его друзьями на каждом шагу. — Идет, — повторила Гермиона и протянула руку. Их пальцы осторожно соприкоснулись, словно каждая ожидала, что они умеют кусаться. Рукопожатие теплой ладони Грейнджер было на удивление твердым. — И все же, Грейнджер, что за игру ты затеяла? — протянула Дракия в своей ленивой манере. — Все просто, Малфой, — ответила Гермиона, пожимая белые пальчики слизеринки, — Гарри может верить, что просто защищает тебя от вреда. Но я думаю, что ты стала ему важна после шести лет обучения под одной крышей. И, думаю, рядом с Гарри ты изменишься. Быстрее, чем ты думаешь. И не собираюсь этому мешать. — Или, к примеру, я изменю его. Сделаю более похожим на себя. Как и планировала с нашей первой с ним встречи в магазине, — Дракия улыбнулась уголком рта. — О да, ты очень хитрая слизеринка, — сморщила носик Грейнджер, — но я верю в Гарри. — Наивная маггловка, — беззлобно сказала Дракия. Они застыли, глядя в глаза друг другу. Дракии пришло в голову, что она не понимает до конца, что за игру они с Гермионой затеяли, но тот, кто отнимет ладонь первой, — проиграет. Наконец они обе одновременно убрали руки. Гермиона кивнула напоследок и ушла. — Кстати, — обернулась она у конца стеллажа, — если ты читаешь про восстанавливающие чары, то советую не пренебрегать книгами по трансфигурации для новичков. Половина всех восстановительных чар работает лучше вместе с подготовкой предмета для трансфигурации. Дракия напряженно смотрела ей вслед. Потом пожала плечами и пошла к мадам Пинс. Та одарила ее взглядом, достойным Пожирателя смерти, за просьбу выдать ряд новых книг, но все же книги выдала. Ноа скользил следом. Девушка забрала их в лазарет, где принялась въедливо искать хоть что-нибудь подходящее. Ноа лежал в ее ногах, свернувшись кольцами. Наконец, когда луна уже прошла больше половины своего пути и осветила кровать Дракии серебристым светом, девушка увидела название заклинания: Перед тем как трансфигурировать предмет, на который уже наложены магические чары, следует привести его в стабильное состояние — особенно если заклинатель не знает, действуют чары в настоящий момент или нет. В этом начинающему магу поможет заклинание Expecto Concordiam, которое приводит артефакт в равновесное, устойчивое состояние, когда его магические свойства дремлют и ожидают силы, которая приведет их в действие. Она нашла его. Нашла! Дракия вскочила с кровати и молча закружилась по лазарету. Она смотрела, как ее белоснежные волосы летят вслед за ней в лунном свете, как кругом развевается пола длинной белой ночной рубашки с глупыми старомодными оборками, и хотя она молчала, сердце ее хотело кричать, оно билось сильно в предвкушении триумфа… … а потом предплечье левой руки пронзила жгучая боль. Дракия охнула и пошатнулась, повалившись на пустую кровать. Она трясущимися пальцами развязала тесемку левого рукава, отдернула ткань, и сердце забилось еще сильнее — но уже от ужаса. На белой коже уродливыми черными извилинами проступили очертания черепа и выползающей из провала рта змеи.