Убер

      Что. это. было. черт. возьми?! Я встала с мягкой кровати, но тут же приземлилась на контрастно-жесткий пол. Опираясь двумя руками об него, я неровно задышала, будто сейчас приступ начнется. Почему Кирилл сейчас это всё делал, и, что действительно важно, почему остановился?       В голове снова всплывают моменты его недо-поцелуев. Не думала никогда, что окажусь с каким-то известным артистом, можно сказать, «иконой малолеток» практически в одной постели… хотя, что уж там, дело к тому и шло, просто он почему-то остановился. Тем не менее, это к лучшему: очередного насилия в своей жизни я бы не перенесла. В голове сразу возникает вопрос — «даже если это Кирилл?». И я уверенно отвечу на него «да», даже не замявшись на секунду.       От очередных воспоминаний того, что было буквально минуту назад, по моей коже бегут мурашки. Кирилл, мать его, Бледный только что нагло кусал мою шею и бессовестно блуждал по моему телу руками.       Я облокачиваюсь о кровать, вытягиваю ноги, обнимаю себя за плечи, чтобы хоть как-то успокоиться, и пытаюсь дышать ровнее, чтобы также успокоить сильно бьющееся сердце.       Я знаю, что делал Кирилл это всё не от великой любви ко мне, а просто чтобы поиграть. Сейчас он наверняка ушел к какой-нибудь девушке, чтобы взять ее на ночь, а меня отсюда вышвырнет при первой же возможности. Что было нужно Кириллу? Поиграть на моих чувствах? Потрепать нервы?       Он приказал мне не высовываться из комнаты, но я всё равно выйду, мне не страшно. Наверное… или все-таки страшно?       Дрожащими руками хватаюсь за ручку двери, а потом раскрываю саму дверь, что легко поддалась мне. Выйдя из комнаты, я направилась в гостиную, конечно, на цыпочках, и то, что я увидела там действительно оправдало мои ожидания.       Пока громкая музыка била по ушам из-за того, что я находилась близко к колонкам, я увидела зеленую шевелюру своего сожителя. Кирилл. Он сидел ко мне спиной, обнимая какую-то беловолосую девушку, как я полагаю, Дашу из лифта. Вот ты и нашел мне замену. Не то, чтобы я расстроена — наоборот, но обидно было. Обидно, что он видит во мне игрушку и, возможно, свою собственность.       Я поспешила скрыться обратно в комнате, где царила тишина. Почему? Наверное, шумоизоляция. Шмыгнув носом, я упала на постель Кирилла, отпружинила от нее и снова приземлилась на матрас. Надеюсь, против он не будет, если я тут посплю…       Мысли пожирают изнутри. Апатия. Почему именно я? Моя жизнь никогда не была сахарной, не было в ней ни единого красивого момента, не было любви, не было абсолютно ничего, кроме любимой сестры. Поговорим же про любовь.       Мой первый сексуальный опыт был с парнем из школы, со старших классов, и я этого не хотела. Он затащил меня в туалет, и потом… Было больно. Очень больно, как физически, так и морально, и думаю, ничто уже не вернет мне мои потраченные нервные клетки. Я плакала тогда, как в последний раз, но пообещала себе, что этот раз действительно будет последним. Я больше не проронила ни слезинки. Держала обещание, но сорвалась, ведь Настя… уже мертва.       И сейчас плакать тоже не буду. Зачем? Разве случилось что-то настолько плохое? У меня теперь новый дом, новая «семья», состоящая из одного человека, что, возможно, ненавидит меня, но и это не важно. Главное — я в безопасности. А в безопасности ли я?

***

      Я протягиваю руку вперед, не открывая глаз, пытаюсь нащупать свой телефон. Но его нигде не было, что очевидно, потому что я вспомнила только сейчас, что Кирилл нагло отобрал у меня мою вещь.       Так вот. Вместо телефона я нащупала что-то мягкое и большое, теплое, а потом, раскрыв глаза, поняла, что блуждаю рукой по голому торсу Кирилла, лежащего рядом и, на удивление, не спящего. Я отдернула ладонь. Он злобно посмотрел на меня, приподнял брови, повернулся на бок лицом ко мне и, подперев голову рукой, начал разговор:       — Ты же в курсе, что испортила мне вечер вчера? — спросил парень искренне недовольным тоном.       — В смысле? — сонно потираю глаза, смотря на него в упор и поджав губы.       — Мы с Дашей пришли сюда, сама знаешь, для чего, а тут ты спишь. — пояснил Кирилл. Я вздрогнула.       Он, наверняка, хотел провести ночь с той беловолосой, да и она была не против, наверное, под действием алкоголя, но, тем не менее, я им помешала.       — Почему не уединились в ванной? — закатываю глаза, поворачиваясь на спину, потому что видеть лицо рядом лежащего не желаю.       — Потому что Даша не хотела, — вставая с кровати, говорит Кирилл.       — То есть, её имя ты запомнил сразу, а мое нет? — повторяю его действия. Парень смотрит на меня, и улыбка появляется на его лице. Спустя минуту молчания понимаю, что я в одной только футболке. — где мои штаны?!       — Не психуй, Дашуль, в чемодане. — я вопросительно посмотрела на него, потом оглядела комнату, но чемодана взглядом так и не нашла. — чемодан на шкафу. И да, — одну руку парень положил мне на плечо, а вторая хотела было опуститься на талию, но я вовремя отошла на шаг назад. Моему возмущению предела не было. — твое имя я запомнил.       Я посмотрела сначала на шкаф, потом на Кирилла, потом снова на шкаф, потом на кровать, где лежали штаны в шахматную клетку, и я подошла к ним, взяла в руки и осмотрела. Мой размерчик.       — Здорово, — с презрением произнесла я, надевая штаны, пока Кирилл закрыл рот рукой, видимо, чтобы не засмеяться. — теперь это мои штаны.       — Ты не охуела ли, малыш? — наконец, он засмеялся, скрестив руки на груди.       — Не называй меня так, — я подошла к окну. На подоконнике лежала пачка сигарет. Улыбаюсь. — и «Дашулей» тоже. Мне не нравится.       Парень подходит к шкафу, тем самым отворачиваясь от меня, и пока он доставал футболку, я спрятала сигареты в карман штанов.       — Хорошо, Дашуль, — надменная улыбка не сходила с его лица. Брови опустились, а сам он облокотился о стену.       — Что у нас на завтрак? — спрашиваю так, будто мы уже семейная пара, хотя стоило бы повременить с такими вопросами. Тем не менее, кушать хочется.       — Кола, — подходит ближе. — или ром, Дашуль.       — Хватит, — он относится ко мне так, будто мы злейшие враги, и насолить хочет.       — Почему? — приобнимая меня за плечи как-то по-хозяйски, ехидно спрашивает Кирилл.       Мне стало настолько обидно, что я просто вырвалась из его объятий и отошла в край комнаты, чтобы он меня не тронул больше.       — Неужели у тебя нет нелюбимой формы имени?!       «Дашулей» меня первый раз назвал тот самый парень со школьного туалета. «Будет не больно, Дашуль,» — дословно. От Кирилла, это, конечно, звучало по-другому, но осадок остался.       — Есть. — уверенно ответил парень. — Мне не нравится, когда… я не скажу тебе, — склонил голову набок, а потом заулыбался еще шире.       — Кирилл, Кирюша, Кира, Киря, — его лицо изменилось на последнем. Он резко перестал улыбаться и с брезгливостью посмотрел на меня. — это было несложно, — в глубине души я гордилась собой. Маленькая победа. — будешь Кирей.       — Знаешь что, — он подошел ко мне, а я, в свою очередь, сделала шаг к нему, и заглянула в глаза. — в этом доме я хозяин, и правила диктовать ты мне не будешь, — парень коснулся моей руки, а потом больно сжал её, нахмурившись.       — Хорошо, Киря, — я улыбнулась, пытаясь задеть его, но вскоре улыбка спала с моего лица. Бум. Пощёчина. Он влепил мне пощёчину, даже не моргнув.       Острая боль обожгла мою щеку, и я уставилась на Кирилла, как на сумасшедшего. Хотела было что-то сказать, но он перебил даже мои мысли:       — Буду «Кирей», как ты выразилась, — подушечками пальцев он коснулся моей покрасневшей от боли щеки. — тебя в этом доме не будет. Поняла меня? Ну… или просто не будет, — я сглотнула.       — Т-ты… — начала говорить я, набравшись воздуха и смелости. — больной…       С этими словами я двинулась на выход из комнаты, чтобы он не успел мне еще чего-то сделать, а после и из квартиры, из лифта, из дома… внутри пылало чувство обиды, а сам парень начал вызывать отвращение.       Выйдя на улицу, я сразу направилась к полю, где был еще и обрыв. Нет, Кирилл, вернусь я к тебе только ночью, а сейчас…       На улице пасмурно. Вот-вот пойдет дождь. Ничего страшного. Надо покурить.