Человек-паук: Разбитое Стекло

Иногда лучший способ погубить человека — это предоставить ему самому выбрать судьбу.

Булгаков М. А. «Мастер и Маргарита».

Земля-19650. Золотистые сумерки. Два человека-паука выбрались в чужую вселенную, чтобы поговорить без лишних ушей и видеокамер. На самой верхней площадке телебашни вряд ли кто мог заметить две тёмные фигуры, приглушаемые холодными порывами ветра. Одна стояла, оперевшись на перегородку, другая чуть поодаль, напряжённая, громоздкая. — Я вызову Пейтона, чтобы он подменил тебя, как и раньше. — проговорил Мигель непривычно мягким для себя тоном. — Отпуск, возможно поездка в штат потише должны помочь. Мы не може– — А знаешь, что я не могу?! — рявкнул Проул и, оттолкнувшись от перегородки, сделал пару шагов в сторону коллеги. — Сохранить свой гребаный рассудок! Делай что хочешь, О’Хара! Натрави на меня своих шестёрок или сам поломай мне кости, арестуй или изгони, мне плевать! Мне, блять, ПЛЕ-ВААТЬ! Последнее слово как эхо потонуло в воздухе где-то далёко. Тихий шум улиц перекрывало лишь тяжёлое дыхание копа-паука. Вдруг и его голос стал тихим и спокойным, крепко сжатые кулаки ослабили хватку, но только для того, чтобы опереться на холодные металлические балки, дабы иметь хоть какую-то опору в этот кризисный момент. — Я теряю себя. Каждый раз я не знаю, что произойдёт, когда выхожу в костюме в город. Не знаю, чем закончится каждая из ночей. Я убил больше, чем ты мог бы списать мне со счетов. Ты не можешь вечно делать вид, что не знаешь, почему у меня так много шрамов. Делать вид, что то, что происходит в моём мире, можно исправить. 11 лет подряд я каждый день верил, что мои усилия и кровь сделают этот город лучше. Что каждая жертва была нужна для будущего. Но ничего не меняется. Ничего. Люди дохнут пачками, и их никто не оплакивает. Пока я протягиваю руку одному, у меня за спиной умирают десять. И так из года в год. Я проиграл, О’Хара. И говорю сейчас с тобой потому, что чёртовы паучьи инстинкты пытаются сохранить мне жизнь и рассудок. Коп-паук устало сжал переносицу между пальцев, осев половиной веса на перила. Более высокий крупный паук смотрел с почти прикрытым сожалением. Он не понаслышке знал, какого это — пытаться удержать в руках сотни процессов, тысячи судеб и при этом отвечать за жертвы перед доверившимися тебе людьми. И что ещё труднее — перед самим собой. Мигель и сам не раз думал об отставке. Работа пауком забирает тебя всего без остатка. А работа главным пауком в мультивселенной — уничтожает в тебе всё, чем ты являлся раньше. В моменты нервных срывов О’Хара как мантру повторял «никто, кроме меня», представлял, как погасли бы улыбки Габриэлы и Темпест, узнай они, что он бросил дело и наплевал на миллионы жизней. Бывало даже, он хотел заткнуть и эти мысли, но лишь больше злился и срывался. И даже сейчас он чуял, как злоба подступает к горлу, а когти чуть сильнее впиваются в предплечья. Каждый раз он единственный стоит до последнего, единственный не отступает– С коротким рыком Мигель развернулся прочь от Проула. Короткими мгновениями перед глазами всплыли образы с лицом Габи. С её грустными печальными глазами. Такими добрыми. Она бы хотела добра Человеку-пауку, даже если он носит цепи и чёрный костюм. Особенно после всего пережитого. На самом деле, он предполагал, что это произойдёт. Почти ожидал. Сделав пару медленных глубоких вздохов, Мигель повернулся к меньшему пауку. — Уходи. — повисло слово в тяжёлых секундах, Мигель старался держать голос бесстрастным, холодным. — Делай что хочешь, живи как хочешь. Но не суйся в другие миры, не нарушай событий. И не мешайся мне, я не буду снисходителен. На лице Проула ни дрогнул ни мускул. Он должен был быть рад, но отнюдь. Ему просто «дали» возможность существовать дальше. Настолько ли это позитивная перспектива? Скорее перспектива наказания. Тем не менее, белокурый мужчина кратко благодарно кивнул и развернулся, чтобы спрыгнуть с площадки. Вряд ли стоило тратить драгоценные минуты О’Хары. — И Проул… Названный замер и слегка обернул голову, дав жест, что слушает. — Дай мне знать, если решишь вернуться. Сам знаешь, какая сейчас ситуация. — тон был всё таким же формальным. Коп-паук ещё раз кивнул и фривольно спрыгнул вниз. Он никогда не вернётся. . . . «Привет. Я Дейзи. И я обычный подросток, который заканчивает чёртову школу.» Девушка с каштановыми волосами по плечи вываливается на улицу из дверей старшей школы, протиснувшись через толпу радостных старшеклассников. Пришлось поправлять растрепанную прическу и отряхивать мешковатую одежду. Она подкинула кожаную сумку для тех немногих вещей, что она носит с собой, на плече. Чёрные кожаные боты ступили на ступени крыльца, останавливаясь на самой последней — девушка сопровождала скучным и томным взглядом группу общающихся и смеющихся подростков. «Я не слишком общительный человек на самом деле. Но мне это и не мешает особо…» Дейзи смотрела вслед компашке, в которой затесалась девочка-хохотушка с красными короткими волосами и раскосыми глазами. Но Дейзи в неуверенности отвела взгляд, спрятала губы за ладонью и побежала в противоположную сторону. «Оно мне не мешает.» Переходя дорогу подростка чуть не сбил аэрокар, заставив порывом ветра растрепаться все волосы, и даже обернуться на другой конец улицы: исполинские неоновые здания, соседствующие с хрущобами обычного смерда, запутанные грязные провода над проезжей частью, тянущиеся от балкона к балкону, огни фар летающего транспорта, кучки голубей в углах и неприветливые деловые люди на тратуарах. «Ах да… 2076 год. Эпоха технологий и биоинженерии. Но мебель без ножек и углов только-только ввели, конечно.» Мимо подростка пролетела пара полицейских машин с громкими мигалками, видимо, в погоне за нарушителем. Дейзи продолжила свой путь через грязные мокрые переулки, минуя мусорные баки, полные крыс, и кошек, охотящихся за ними. «Не сказать, что наш век славится толерантными властями и честными полицейскими… Но что поделать? Только надеяться, что хуже уже не будет.» Подросток остановился у лужицы, где голуби устроили водопой, но спугнул их. Однако резким и агрессивным выпадом схватил одного, выделявшегося из всей группы: он будто был роботическим, хоть и имитировал поведение обычной птицы. Робот для слежки. Дейзи перевернула его пузом кверху и отковыряла острой металлической пластинкой какие-то пазы, открывая внутренности робота и доставая некий предохранитель. Засунула в карман. Пригодится. «Я, конечно, тупая, но разбирать вещи умею.» Кинув робота в мусорку, она направилась к своему дому — небольшой таунхаус в нейборхуде в относительно чистом районе. Войдя в дом, она тут же скинула с себя ботинки, а сумку выкинула в случайный свободный угол по пути в гостиную. Подросток наконец плюхнулся на диван в гостиной, даже не удосужившись переодеться. По телу разошлось приятное щекотливое чувство релакса, заставляющее разжижиться на диване, в полной тишине, в полном одиночестве. Проветрив голову отсутствием лишних звуков и дополнительных внутренних процессов, она наконец подняла голову со спинки дивана и заглянула в новостную ленту в своём телефоне. «Куда пропал Паук-коп?» — гласил заголовок с превью в виде глупой размазанной фотки местного супергероя. «Пропал? Скорее всего он всё же сдох или просто задолбался. Конечно, с такой работенкой ему не позавидуешь: всё время копаться в дерьме, которое должны решать власти, а в итоге получить вместо благодарности цензуру от государства. Даже сверхлюди не справляются с прессингом… Придётся продолжить жить и терпеть беспредел. …Но хотя бы мой отец добросовестен и близок с народом». Лёгкий на помине, Орион вышел из арки, ведущей на кухню. Поверх рубашки и брюк был надет кухонный фартук с принтом, давно вышедшим из моды. Орион только-только поставил запекаться будущую свинину по-французски. Сегодня по графику столь редкий выходной. Солнышко, прорывающееся сквозь блеклую пелену облаков, слегка пригревало и уговаривало отдохнуть в этот день, забыв про работу. Почему-то когда выглядывало солнце, вдруг казалось, что корысть, гнев и похоть засыпали, оставляя место надежде. А может Орион просто до сих пор остался безнадёжным мечтателем и романтиком. Но не мог сдаться, пока есть ради кого. Да, ради этой фиолетовой макушки, торчащей из-за дивана. Пройдя чуть дальше в комнату, коп заявил о себе: — Как день прошёл, фиалочка? Дейзи резко оглянулась, не ожидая увидеть никого дома и тем более отца, вечно торчащего на службе. «Знакомьтесь — самый грозный полицейский района, Орион Пакс. Если вы никогда не видели медали за доблесть, отвагу и кулинарию, то они все у него. Вот так-то. Он голыми руками сражался с настоящим монстром, Мегатроном. Благодаря ему главного оппозиционера-тирана и посадили за решётку. Представляете? В тот момент даже Паука-копа не было! Всё сам! Такими темпами батёк и до шерифа дослужится. И я на это надеюсь. Сейчас мир держится только на меньшинстве в виде него. Может именно он однажды и сменит режим и систему.» — Ты дома? Выходной? — она на автомате выпалила, шустро оглядывая его до кринжа нелепый, но милый вид — большой плюшевый одинокий папочка. На ласковое прозвище она лишь слегка закатила глаза и выдохнула через рот, сдунув пару нависших локонов с лица: — Только не зови меня так вне дома хотя бы… — она скучающе уселась вновь на диване. — Ну, как он прошёл? Как обычно… Мы готовимся к выпускному, морально. А как у тебя на работе? — Помню-помню, никаких прозвищ вне дома. — со вздохом Орион прошёл в комнату и присел на подлокотник дивана, что слегка скрипнул под громоздким телом. — На работе у нас тоже всё как обычно. Ничего не сыщешь в нашей бухгалтерии, достаем стажёров, прикованных к столам по всему участку. Но вчера к нам Айронхайд заехал ненадолго. Мы даже успели чаю попить. — едва заметные морщинки образовались на уголках глаз, когда коп улыбнулся приятному воспоминанию и посмотрел в окно. Он решил не говорить о том, что многие коллеги теперь на нервах, а начальство каждые 10 минут шлёт новые поручения и предупреждения в ожидании самого худшего. А всё из-за ухода копа-паука. «Теперь поток дерьма попрет с новой силой. Нам нужна поддержка, но вот уже 7 регионов отказали нам, говорят, мол, своих проблем хватает, а ведь у нас паука как у вас не было.» Также и не стал пока говорить про опасения, что он теперь будет ещё чаще пропадать на работе. Мысль об этом стёрла улыбку с лица Пакса. Но через пару мгновений он вернул её и посмотрел на дочь. — Так, а у тебя есть идеи по поводу выпускного? Ну, знаешь, наряд, компания. Она лишь кратко пожала плечами, смотря в неизвестную точку перед ней. Переведя взгляд на крупную фигуру рядом, она хмыкнула и лениво подбросила руку в воздух: — Ну, типа хз, что мне надеть. Платье? Старьё какое-то, никто так не одевается сейчас… Просто пойду в обычных шмотках. А о компании можешь не беспокоиться, я в углу помнусь и колу попью, может рядом с курящими постою. — и слегка усмехнулась. Из-за спинки дивана медленно высунулась лохматая головка и миловидная мордашка с хитрой улыбкой. Голубоглазный мальчишка зверски напал на ничего не подозревающую Дейзи, обнимая тонкими ручками её плечи. Старшая сестра вздрогнула и молча обернула голову. — Возьми меня с собой! — просяще скомандовал детский озорной голосок. «Ювинос. Ненавижу его, но только иногда, как и все сиблинги. Но он слишком вышел личиком и характером, чтобы иметь дерзость не любить его. Мы настолько разные, что я задаюсь вопросом… кто из нас приёмный? По крайней мере папа никогда честно не признается нам. Тем не менее, по иронии судьбы, второй ребёнок как обычно вышел посмышлёней, чем первый. Математиком растёт — большие надежды». — Нет, зачем тебе это? Там будут одни злые подростки, которые курят в туалетах, подмешивают алкашку в колу и целуются в кабинете завуча. — Дейзи скривила лицо в попытке отговорить своего братика мешать ей и травмировать собственную психику, хоть сама и понимала, что говорила неприятную правду про подобную вакханалию. Девушка встала с дивана и направилась в свою комнату на втором этаже, поднимаясь вверх по ступеням. Она прошла вдоль стены с тремя памятными фотографиями, олицетворяющими всю жизнь Ориона Пакса: групповая фотография со всеми сотрудниками его прошлого отдела полиции, наверное, десятилетней давности, а может больше. Все такие юные, амбициозные и радостные…; новорожденная девочка в чьих-то руках, замотанная в пеленки, с соской во рту, прикрывающей хитрую ухмылку; бесовство пухленькой девочки и совсем маленького малыша, где первая пытается упаковать брата в картонную коробку под пышной рождественской елью, разбрасывая по полу пенопласт. — Ну, пожалуйста! Я не буду мешать! Пожалуйста!!! — бежал мальчик за сестрой, что шустро ушмыгнула в свою комнату. Орион слегка подавил улыбку, наблюдая за сценой. Как только дети скрылись за углом, сдерживать её стало невозможно. Ему так повезло, что ни Дейзи, ни Ювинос не стремились лезть в тёмные компании и места. Хоть дочь и была часто хмурой, но она, как и сын, олицетворяли собой надежду, нечто противоположное тому, что накрыло город последний десяток лет. Коп нередко думал, что будь у всяких донов, глав и мелких нарушителей дети, люби они их, возможно такой вакханалии бы не было. Он чувствовал себя одаренным свыше. Заперев дверь, чтобы больше не контактировать ни с кем в доме или мире, она выдохнула, прикрыв глаза. Она прошла вглубь тёмной (так как окно она частенько не открывала) комнаты, слегка захламленной, как обычно бывает у нехозяйственных подростков, погруженных в свои мысли, что не касаются темы опрятности личного пространств. Девушка взяла с тумбочки белый пузырёк, высыпала в ладонь одну таблетку и запила рядом стоящим стаканом с водой. Она плюхнулась на постель, не удосужившись снять уличную одежду. Такое ощущение, что она и не просыпалась после 12 часов сна. Странное чувство эскапизма, будто образы в голове надолго не задерживаются, а мелькающие огни светодиодов и громкий басс не триггерят ни единый нерв. Она даже забыла, что в руке держит стаканчик с напитком. Протолкнувшись через толпу веселящихся подростков, к Дейзи прополз одноклассник, слегка толкая её кулаком в плечо: — Эй, ты что, заснула? Ребята уже планируют игры. Чё ты тут стоишь? Тебя не узнать. Что-то случилось? Лишь внешнее вмешательство и смогло прервать её внутренний монолог, больше похожий на аккумуляцию из мыслей: — Я… Нет. Просто музыка отстой. — Пхах! Конечно, ты же не выпила! — усмехнулся парень, потряхивая её за плечо, что аж напиток в её стакане расплескался. — Слушай, в том углу тёлочки отпад. Может тебе найдём тоже? — Что? Нет! — она нахмурилась и потёрла пальцами висок, пока её дружок ухахатывался рядом. — Мы с пацанами пойдём во двор курить. Хочешь? Дейзи в ответ лишь помотала головой, и парень сразу отстал от неё, направляясь к главной лестнице. Девушка проводила его взглядом, только сейчас подметив, что к той же лестнице за парнем направилась троица молодых людей, в которой затесалась красноволосая девушка из параллельного класса. Сердце ёкнуло. Дейзи оставила свой стаканчик на первой попавшейся плоской поверхности, из-за чего тот упал и кого-то забрызгал, и пробежала мимо троицы, застигая одноклассника на лестнице и цепляясь за него. — Э? Ди? Чего ты… — пробормотал тот, удерживая равновесие на лестничной площадке. — Я передумала, пошли. Она старалась не озираться, удостоверяясь, что троица идёт чётко туда же, куда и шли она с одноклассником, однако со стороны это всё равно выглядело подозрительно. Парень решил не комментировать эту ситуацию — по всей видимости у его подруги неудачный день. Они подошли к группке курящих, что стояли под настенным фонарём, состоящих и из их дноклов, и из челиков с других классов. Затесались даже один из другой школы и второй из 10 класса, просто для моральной и алкогольной поддержки. Друг Дейзи пожал всем руки и задорно поприветствовал, заодно знакомя компанию с озабоченной чем-то девушкой, приобнимая за плечи и подводя её ближе к группе. Обменявшись парой фраз, Дейзи вновь обернулась на троицу, что прошли мимо них, останавливаясь в 15 метрах, у соседнего фонаря. Однако её тактические размышления прервали предложением взять сигаретку. Предложение было сомнительным, но окэй? Дейзи взяла и закурила сигару непонятной марки, тут же прокашливаясь и выбрасывая эдакую мерзость на асфальт. — Че за– …хуйню вы достали? — хмурилась она, всё ещё отплевываясь от подобного «гурмэ». — Э, бля, казённую вещь портишь! — запротестовал один из парней. — Мне их вообще-то батя подарил на сегодня. Какие были. Лучше б мне отдала… Иди жижку ванильную тогда у них попроси. Недовольный парень махнул головой в сторону троицы, что стояла по другую сторону. Дейзи тяжело вздохнула, смотря в сторону переминающейся с ноги на ногу красноволосой девушки, общающейся со своими друзьями. Вновь она идёт домой одна, залитая светом неоновых вывесок, освещённых витрин ещё незакрывшихся магазинов, фарами редко проезжающих мимо машин и мигалками полиции. Она не планировала скоротать маршрут — она хотела побыть в своих мыслях, погрызть себя чуть дольше. Ведь она так и не подошла к Ней. Она была так близко. Скорее всего это был её последний шанс хотя бы взять номерок той девы, который она упустила из-за собственной жалкости. Больше она никого не увидит из школы, и она никогда не узнает, в каком районе жила та девочка, где часто ходит, в какой колледж поступит. Но может это и к лучшему, ведь с подобной ущербностью Дейзи не заслуживает получить внимание от прекрасной девушки. По крайней мере у неё будут конкуренты покруче… Кто-то завизжал. Женщина. Дейзи округлила глаза и замерла на месте, устремляя настороженный взгляд в глубину тёмного переулка. Похоже будто кто-то кричал по ту сторону… Вновь крик и неразборчивые панические восклики. Дейзи огляделась по сторонам в поисках каких-либо прохожих, но нет — она здесь совсем одна. Даже свет в витринах и окнах внезапно погас, будто с иронией… Было бы неплохо, конечно, позвать Копа-паука, но это была бы слишком наглая просьба. В последний раз она глянула на «безопасную» освещённую тропу и медленно, с опаской, зашагала вдоль переулка, держа руку на шокере. — Эй? Вам нужна помощь? — она выкрикнула, но в ответ послышалось лишь её собственное приглушённое эхо. Она продолжала медленно ступать по влажному от стоков асфальту, шурша ботинками по песчинкам гравия и мусора, крепче сжимая шокер в кармане. Послышалась агрессивная ругань. Она стравила воздух в сторону, справляясь с собственным страхом. Наверняка той женщине, которую пытается изнасиловать некий ублюдок, сейчас намного страшнее… — Мисс? — вновь она позвала, наконец дойдя до противоположного конца переулка. Никого… Лишь пустое шоссе. И именно в этот момент девушке на голову падает металлический балкон с невероятным дребезгом, скрежеча под своим же весом. В этой металлоконструкции кто-то запутался — стройная высокая женщина, что судорожно пыталась выбраться из неё, и человек в длинном плаще, активно сдерживавший телодвижения своей жертвы. — Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ! — визжала женщина противным голосом, отпинывая каблуком атакующего, пытавшегося сдавить её горло железным прутом, что послушно сгибался под силой рук. — У нас больше нет с ним ничего общего! Женщина встала на высокие каблуки и лёгким движением откинула металлоконструкцию в сторону тёмной фигуры. Дейзи, окрыленная адреналином и шоком, быстро встала на ноги, спотыкаясь и удивляясь тому, что у неё ничего не сломано по чистой случайности. По крайней мере точно будет известно, когда она оправится от шока. Тёмная фигура ответила женщине безэмоциональным роботическим голосом: — Ты есть причина того, почему его посадили. Ты предатель и должна быть ликвидирована. Таинственная фигура в плаще наставила руку в сторону женщины с каре, заливая улицу красным светом лазерного оружия. Женщина отпрыгнула, спотыкаясь об мелкую девчонку. — Гражданский! — прорычала та, со злостью хватая Дейзи и откидывая с нечеловеческой силой в сторону фигуры в плаще. Мужчина поймал подростка и перекувыркнулся в сторону, как только со стороны женщины прилетели два взрывных снаряда, разрушая большую часть стены ближайшего здания. — Оставь меня в покое, идиот! — взвизгнула разъяренная женщина, вновь направляя на мужчину и подростка в его металлических лапах руки, вооружённые мини-ракетницами. Неизвестный взглянул вниз на перепуганного подростка своим пустым лицом-экраном из чёрного стекла, и откинул её в сторону на пустое шоссе. Он вновь заговорил холодным роботическим голосом: — Старскрим, сопротивление бесполезно. Мера наказания за твоё предательство… — Я так не думаю! — перебила его женщина, выпустив ещё одну ракету. Человек в плаще за секунду выставил перед собой фиолетовый голографический щит, заставляя одну из ракет врезаться в прозрачную преграду и откинуть несчастного подростка назад взрывом. Дейзи несколько раз перекатилась по асфальту, успевая лишь заметить, как жёлтые фары несутся на неё, скрипя шинами — грузовик. Голубые глаза застыли на свете. Вдруг, откуда ни возьмись со стороны домов пронёсся красный плазматический выстрел, сшибая грузовик с такой силой, что тот повернулся поперек дороги и буквально перевернулся, сминая весь металл кузова и то, что было в нём. С дребезгом он перепрыгнул Дейзи, что только и успела прикрыть лицо руками. Грузовик перевернулся ещё несколько раз, задевая фигуру в плаще. Женщина в суматохе быстро скрылась прыжками по крышам. Мужчина поднялся с колен, безразлично спихивая с себя обломки и стекло, и ушёл прочь, может, вслед за женщиной. Дейзи открыла глаза лишь через пару минут, удостоверяясь, что больше ничего не произойдёт, ничего ей не угрожает. Она медленно сдвинула руки со своего лица, осторожно осматриваясь вокруг, обнаруживая справа горящий грузовик. Она боязненно приподнялась на локти, встала на дрожащие ноги. Осколки стекла звонко упали с неё на дорогу. Тёмная жидкость отблескивала на асфальте. Она боялась дышать, чтобы не почувствовать боль в любой части её тела, но сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Она не хотела себя осматривать на наличие травм, она просто стояла на месте, не понимая, что делать. Идти домой? В больницу? Звать на помощь? Она медленно заковыляла в сторону задетых взрывом домов, протиснувшись между кузовом грузовика и сломанным железным ограждением. Она нащупала телефон в одном из карманов и дрожащими, запачкаными жидкой кровью руками набрала телефон Ориона. … Орион сгорбился над очередным делом, разложенным у него на столе. За дверью его кабинета привычно стоял тихий гомон работающего отдела. Опасения начальства сказались — с уходом Копа-паука мелкие преступники и покрупнее активно повылазили из нор словно гной. Смелые и дерзкие, они теперь орудуют на улицах как у себя дома. Многие офицеры, порядком уставшие, теряют этику и самообладание. Вяжут, а потом уже спрашивают. Кто-то закрывает глаза на мелкий разбой и воровство магнитол, мол, наймите себе охранника, сами знаете, какая сейчас ситуация. Вечера, такое ощущение, стали похожими один на другой. Орион всё чаще путался в днях недели, в числах месяца. Жизнь будто проходит мимо него. Но он почти привык к этому ощущению. Едва ли Пакс мог поверить, что его старшая уже оканчивает школу. А ведь совсем недавно она собирала свой первый портфель и нянчилась с годовалым Юви. Орион потёр лицо ладонями, чтобы заземлиться. Дело, ему нужно думать о деле. Коп уставился на кипу бумаг. Полкружки кофе на краю стола давно остыли. Да и уже как-то подташнивало от него. Но неожиданно Ориона оживил звонок телефона. Он сразу посмотрел, кто ему звонил. «Цветочек». — Привет, доча. Как прошёл выпускной? Ты уже дома? В ответ, однако, услышал слабый дрожащий голос дочери. Она говорила едва ли внятно, но Пакс разобрал что-то о фургоне, драке. Его омыло холодом тревоги. Пальцы быстро нашли мышь и клавиатуру, быстро набирая нужные пароли. — Я отслежу твоё местоположение. Скажи мне, ты ранена? Оставайся на месте, я вызову врача. Если они вернутся, прячься. Я скоро приеду, только держись. Сейчас я сделаю по второй линии пару звонков и вернусь, только не отключайся. Орион сам не заметил, как оказался за рулем собственного джипа, уже выруливая на дорогу. Все эти ужасы и беспредел не должны задеть его семью. Только не её, пожалуйста, только не её. Дейзи и Юви — единственный смысл его жизни, всего, что он делает. Единственный источник сил. Как только Орион подъехал к предположительному месту, где и произошёл инцидент с его дочерью, он сразу застал красные и синие огни кареты скорой помощи и полицейского патруля. Копы пытались выудить хоть какую-то информацию о недавнем погроме из шокированной девушки, которую медики пытались осмотреть и привести в чувства. Фельдшер мельтешил, не зная как аккуратней сопроводить пострадавшую в машину, пока на асфальт капала кровь, собравшаяся струйками на её руках. Недовольный врач велел не трогать руки и не шевелить ими, ибо с этой проблемой должны разбираться хирурги из-за осколков стекла. От полицейских отмахнулись, заперли белые двери, и карета скорой помощи двинулась вдоль улицы, оставляя Ориона позади в своих переживаниях и страхе. Однако всё обошлось: отец и дочь надолго не были разлучены, хоть и окончание процедур по прочистке ран и полного осмотра пришлось ждать до утра. Врачи вывели девушку из кабинета навстречу своему родителю, с перевязанными руками и удручённым, озабоченным выражением лица, хотя, конечно, с эмоциями Ориона это не сравнится сейчас. — Кажется, шокер мне не помог… — пыталась отшутиться она, натягивая неуверенную ухмылку, поскольку не знала, как отец мог отреагировать на целую ситуацию. Он точно не будет её ругать или наказывать, однако то, чего она боится больше всего — возможная гиперопека. Орион, сидевший в коридоре в ожидании дочери, поднялся с места, как только увидал родную фиолетовую макушку. Для него то недолгое время в больнице казалось настоящей пыткой. Конечно повреждения были небольшими, но кто ж знал, чем болели люди, что сдавали кровь в тот вечер, что вёз медицинский фургон в лабораторию на исследования? Заранее не сказать, что чужая кровь могла занести в организм Дейзи. Нужно было время на то, чтобы удостовериться, что всё в порядке. Орион не стал будить и беспокоить Юви звонками. Лучше рассказать обо всём утром. Сам же он просидел в коридоре всю ночь, иногда подрёмывая в кресле. Карьера копа научила вылавливать обрывки отдыха даже в стрессовых ситуациях, в неудобных местах. Однако, лёгкий сон не сделал его вид и состояние лучше. Всё-таки, он ужасно беспокоился. Поэтому когда врач вывел к нему дочь и сказал, что всё хорошо, с плеч копа будто бетонную плиту сняли. Поблагодарив богов себе под нос, он шагнул к Дейзи и, слегка приобняв за плечи, очень аккуратно притянул к себе в некотором подобии объятия. — Не знаю даже, что бы я делал, если бы с тобой что-то случилось… — Мда… — она выдохнула себе под нос, зажатая в объятиях крупного мужчины, облегчённая подобной заботливой реакцией. Она подняла руки и крепко приобняла отца в ответ. Но внезапно вспомнила про забинтованные руки: «…Ауч».