Музыкальный слух

***

Несколькими днями раннее       Бекки схватилась за телефон и набрала номер Нам, почти вслепую. Она прекрасно знала каждую цифру.       « — Мне нужна твоя помощь», — произнесла Армстронг дрожащим голосом.       « — Я ужинаю, перезвони на уроке. Так проще скоротать время с ними», — Бекки бесила невозмутимость подруги. Она сжала телефон крепче, в надежде, что это хоть как-то поможет справиться с эмоциями.       « — Это серьезно!» — заверила она и к своему сожалению, слышала как Нам громко уплетает еду по ту сторону провода.       « — Что может быть серьезнее еды?»       « — Наша директриса, между прочим, и твоя начальница тоже, призналась мне в любви. Как прикажешь к этому относиться?! Или, может быть, тоже не совсем важно?»       « — Пиздец… Требую подробностей», — по звукам, было ясно, что Нам прекратила есть и действительно удивилась. Бекки сама себе не поверила бы, если б не была свидетельницей произошедшего       « — У меня была паническая атака, она меня успокоила и потом сказала, что любит. Я сделала вид, что не услышала»       « — Вот это романтика…» — Бекки жалела, что Нам была не рядом, потому что она с радостью дала бы той подзатыльник.       « — Я сейчас на диком стрессе!» — призналась девушка и неосознанно всплеснула руками вверх.       « — А вдруг она знает, что ты все поняла?»       « — Сароча выключила мои аппараты, чтобы я смогла отдохнуть от звуков и восстановиться от стресса. И сказала эти три слова, видимо думая, что я не пойму. Их произнесла она, а жить с этим мне!»       « — Ого, а она не промах. Я бы просто жила дальше и смотрела бы на ее поведение. Да и вдруг, Фрин имела ввиду дружескую любовь?       « — Если это так, то мне было бы обидно»       « — Почему?»       « — Не знаю…» — Бекки задумалась и некоторое волнение пропало. Прибавилась пища для размышлений, но и страх, что произошло что-то непонятное, все равно присутствовал.       « — Вот и зацепка, о которой стоит подумать. Не торопись паниковать и переживать. Спокойно веди уроки, а когда поймешь, как относиться к ее словам, тогда все станет ясно».       « — Наверное, ты права».       « — Конечно права, я тебя уже выучила. Все, теперь пока, я ем», — Бекки нехотя попрощалась с подругой и выключила телефон, кинула его на кровать и зарылась руками в волосы.       Она не знала как относиться к словам начальницы. Фрин всерьез? Или над ней подшутили? Хотя Бекки сомневалась, что такой человек как Мисс Сароча стала бы устраивать розыгрыши.       Хотелось что-то сделать, как-то сбросить мысли с плеч и просто забыть то, что произошло, ссылаясь на обычную недоигру в чтение по губам. Но она не могла так сделать.       И что больше всего ее пугало и одновременно заставляло погрузиться в раздумья: Бекки не хотела это оставлять или думать, что Фрин сказала что любит, только имея ввиду приятельские чувства. Иначе, Бекки было бы больно, очень. А почему? Неужели, она тоже что-то чувствует, но пока не успела понять?       Снова и снова думала том, как дрожали губы Фрин, когда та произнесла фразу, судьбу которой решали двое девушек. Только от них обеих зависело, что могло произойти дальше. Но никто из них не знал, о чем думает другая. Только лишь догадки и едкие пометки о неловких взглядах на работе. Однако, Бекки могла трактовать все иначе. Но что она точно знала: ей признались в чувствах.       Спустя еще несколько долгих раздумий Бекки приходила к разным выводам, но ни один не устраивал ее. Это ее начальница, а она ее подчиненная. Любые мысли рушились в миг, как только девушка припоминала самой себе о данном факте. Все остальное — лишь сплошные домыслы и ложные надежды.       И она поступила, как советовала подруга: просто жить, пока не заметит знак от жизни, пока не поймет как относиться к словам, пока не поймет, что делать.       Просто продолжать существовать и ничего не делать — сложно давалось. Сильное желание побыстрее узнать, как поступить, давило на девушку.       Казалось, что всё и все на нее свалились. Она просто пришла работать туда, где хотела, надеясь на то, что люди вокруг окажутся толерантны к ней. Но единственные, кто всегда принимали Бекки такой, какой она являлась — дети. Им было побоку на ее волнение, на недостатки, на ошибки. Они безоговорочно любили Бекки и ждали новых уроков. И это единственное, что радовало Мисс Армстронг.       Она также думала и об увольнении. Сложно вернуться туда, где ты уже пообещала, что больше не вернешься. Но Бекки поразмышляла и решила: ее так просто не сломать. И она справится. Две недели — слишком маленький срок для окончательного решения уходить.       И с такими обнадеживающими мыслями Ребекка Армстронг вернулась в музыкальную школу. Обратно в свой зал, к фортепиано, к большому зеркалу, к любимой колонке и к ораве малышей.       - «Просто буду жить пока не пойму, что делать дальше».       

***

Сейчас       Фрин отстранилась от Бекки и смущенно отвела взгляд в сторону. Она не знала, зачем поцеловала ее. Кажется, что сон подтолкнул ее сделать это. И обе не были против, но теперь неловкостей не избежать.       — Все хорошо? — спросила Бекки и провела теплой ладонью по щеке директрисы.       — Наверное, да, — растерянно произнесла Фрин и попыталась собраться с силами, продолжая говорить, — я сама не поняла, что сделала сейчас, — призналась Сароча.       — Вы поцеловали меня.       — Если ты еще раз назовешь меня на «Вы», я урежу тебе зарплату, — пообещала Фрин и гневно сверкнула глазами.       — Хорошо, повторяю: ты поцеловала меня, — повторила Бекки и ухмыльнулась, почему-то она не чувствовала себя неловко, в отличие от привлекательной собеседницы напротив.       Фрин подняла свои глаза на девушку и неуверенно кивнула. В ней боролись различные точки зрения. С одной стороны, впервые она так сильно захотела поцеловать кого-то и не струсила. С другой же — это, блять, ее подчиненная!       Сердце билось с бешеной скоростью, не столько от приятного действия, как от осознания возможных последствий. Что если Бекки, как разумный человек, пожалуется на нее? Но если судить по довольной ухмылке девушки, она и не думала предъявлять претензии.       — Ты не злишься? — Бекки тихо рассмеялась над предположением Фрин.       — Нет.       — Но почему?       — Потому что если бы ты этого не сделала, то сделала бы я.       В кабинет кто-то постучался и они резко отпрянули друг от друга, разрывая зрительный контакт и прикосновение теплых рук.       — Я пойду, — Фрин оставила листок с пометками проведенного урока и поспешно вышла, оставляя за собой шлейф невысказанных чувств.

***

      В квартире Бекки было пусто и тихо. Она пришла после работы домой и развалилась на кровати, уткнувшись головой в мягкие подушки. Мыслей не осталось, сил тоже. Спать лечь она не могла — на часах лишь четыре часа дня.       — Бон, твоя хозяйка еще чуть-чуть и свихнется из-за школы, — протараторила Бекки, а собака покорно легла рядом и молчаливо слушала, — ты скучал? — животное ничего не отвечало, но Бекки была довольна таким понимающим собеседником.       Погладила за ухом БонБон и улыбнулась, когда увидела радостную реакцию. Бекки бы так весь остаток вечера провела бы, но раздался звонок в дверь. Пришлось встать и узнать, кто там явился к ней. Девушка еще не успела переодеться после работы и с уставшим вздохом посмотрела в глазок, сразу же распахнув дверь как только увидела гостью:       — Привет, красотка, — подмигнула Нам и обняла девушку, — принимай меня, давно не виделись.       — Привет, — в ответ поздоровалась и со смехом отметила, — мы каждый день пересекаемся на работе, если что.       — Да, но я не могу нормально с тобой посплетничать, поэтому давай, впускай меня.       — У меня нет другого выбора…       — Конечно! Что сегодня будешь есть?       — Я еще не думала, — задумалась Бекки, она и вправду не планировала есть больше, надеясь только на сон.       — Я предусмотрела это, — с таинственной улыбкой произнесла Нам и показала пакеты с едой, — веди меня в священное место!       На кухне сегодня было совсем не пусто и не тихо, как изначально планировалось. Бекки порой любила четкий распорядок и старалась не нарушать его, но всегда на помощь приходила Нам, запуская беспорядок и хаос. Раньше, в школьные года, они из-за этого постоянно ссорились, но теперь каждая понимала, что порядок, как и спонтанность — важны. Хоть и было сложно иногда уважать точку зрения друг-друга, девушки взрослели и решали разногласия вместе. Чтобы держаться не по одиночке в этой нелегкой и суровой жизни.       Спустя пару часов обсуждения скучной работы, шуток про коллег и школьных воспоминаний, Бекки начала нервничать. Ей нужно было рассказать близкому человеку что произошло с Фрин, но она не знала как подвести к этому, и стоит ли вообще. Но знала, что если Нам узнает о произошедшем, то Бекки ждет буря эмоций. Поэтому решила подойти, как ей казалось, плавно к волнующей теме разговора:       — Слушай… — начала Бекки и задумчиво посмотрела наверх, ища подходящие слова.       — Так, давай сразу к теме, меня пугает твой тон, — Нам перестала есть и внимательно посмотрела на подругу.       — Если чисто теоретически… У тебя есть человек, который тебе вроде нравится, а вроде и нет, и ты проявляешь к нему свою симпатию, но не знаешь как он отреагирует и…       — Да что ты хочешь мне сказать?!       — Окей, ладно, — выдохнула Бекки, — если, допустим, не я, а кто-то другой, целуется со своим начальником, что делать в этом случае?       — Блять, Бекки, когда я сказала, что нужно подумать о своих чувствах, это не означало целовать Мисс Сарочу!       — Она сама! — Армстронг заткнула себя едой и усердно жевала, не желая ничего больше говорить. И так слишком много рассказала.       На протяжении следующих долгих и сложных минут, Нам выясняла все детали ситуации и с каждой новой фразой, сказанной Бекки, все больше округляла глаза и переставала стесняться своих выражений. Бекки лишь оставалось надеяться, что ее подруга даст дельный совет, как и всегда. Но по тому, как Нам по итогу молчаливо слушала и без слов выдавала яркие эмоции, надежд на поддержку не оставалось.       — Знаешь… — Нам сделала серьезное лицо, так непривычное ей, — может стоит обсудить с ней то, что произошло?       — Не знаю, а вдруг все станет хуже?       — Тогда и дальше живите обе в неведении всю жизнь, — махнула рукой Нам и другой похлопала по плечу девушку, выражая свое явное недовольство.       — Не хочу так.       — Я знаю. Фрин правда тебе нравится?       — Нравится, — тихо ответила Бекки. Все еще неловко и страшно признавать искренние чувства, что так неожиданно подкрадывались.       Мысли об этой мадам не давали ей спать, а если и давали, то во сне Бекки видела только Фрин. Она поселилась в ее голове, находилась там двадцать четыре на семь, каждый день в неделе. В выходные еще больше: ведь она гадала, что могла бы сейчас делать Фрин в эту секунду. И Бекки не хотела признавать ни одной мысли о том, как прекрасна была Сароча. Иначе, она согласилась бы с уже понятным убеждением: Бекки нравится Фрин.       Она думала, что это мимолетно. Как те чувства при просмотре хорошего кино: максимум на полчаса после увиденного. Затем медленное утихание и, наконец, остаток еле уловимых чувств. Но Бекки не могла сравнивать ее с любым фильмом или сериалом. Потому что Фрин была намного лучше. И захватывала сильнее всех просмотренных мелодрам вместе взятых. Они не стоили и одного процента рядом с Сарочей.       — Она мне правда нравится… — громче высказала Бекки и посмотрела на улыбающуюся напротив Нам,       — Я думала, что это было ясно еще когда вы…       — Не напоминай! — вскрикнула Бекки, — что мне делать?       — Я тебе тут не советчик, — коротко ответила она, — я рада, что ты подумала над своими чувствами, но дальше все зависит не только от тебя, но и от Фрин, понимаешь?       — Да, понимаю.

***

      Шли недели, ничего не было ясно. Совсем. Сквозь тонны документации, нескончаемых уроков и периодических совещаний, девушки погрузились в работу и старательно делали вид, что ничего не было. Что все «по-прежнему» обычно. И такое притворство, на удивление, не сказывалось на сотрудничестве.       Может быть, Фрин обижало, что девушка на нее почти не смотрит и не общается. Может быть, совсем немного, ей хотелось услышать от Бекки собственное имя, без противной приставки «Мисс». Почувствовать значимость и разнообразие чувств от каких-то нескольких произнесенных слов. Но это было важно, настолько, что Фрин боролась с войной в голове, чтобы вдруг не подойти к девушке с просьбой поболтать. Она держала марку «я начальница». И прятала за этим правду «хочу быть с ней рядом». Сароча поддалась своим желаниям, но теперь отряхнулась от навязчивых чувств. Ее также могут предасть, как поступил бывший. Сделать больно, разочаровать, уйти и продолжать издеваться. А ведь Бекки тоже являлась ей коллегой. Второй раз на те же грабли Фрин наступать не хотела.       А Бекки усердно работала не покладая рук. До такой степени, что еле как выходила гулять по вечерам с Бон. В глазах рябило, ноги устало валились на землю и хотелось одного: отдохнуть. И Бекки радовал такой вымученный исход: мысли о Фрин исчезали, оставляя за собой пустоту. Правда, пустота была ещё хуже, чем любой поток слов внутри. Ее ничем не закроешь и ничего не сделаешь, ведь только один человек мог бы исправить ситуацию. Но Бекки замечала, как холодно относится к ней Мисс Сароча теперь, и убеждалась: не стоит лезть. Хоть и до дрожи в ногах, до самых кончиков пальцев мечтала снова очутиться с Фрин наедине рядом с фортепиано с переплетенными руками. Дрожали тогда не только руки, но и голос. Каждое предложение давалось не то что сложно — оно означало сдвиг в их жизнях. Но девушки молчаливо переглядывались, пока вторая не видела этого. Ведь, если забыть о произошедшем, то как-то само урегулируется? Ведь так?..       Обычное начало недели и тот же самый зал ритмики. Стал уже родным и знаковым в жизни учительницы. Она любила по вечерам играть на музыкальном инструменте и наслаждаться проведенными занятиями. Дети любят ее и даже разучили мини танец. Девушка отправляла видео с успехами малышей их родителям. Все довольны работой Ребекки. Особенно она сама.       Последний урок был проведен и к Бекки подошла мама Дэвида, явно чем-то встревоженная. Она отпустила сына погулять по кабинету и велела не шуметь, а сама подошла к Бекки:       — Мисс Армстронг, можно с Вами поговорить? — начала женщина и взволнованно заправила распущенные волосы за ухо.       — Конечно, что угодно, — улыбнулась девушка и приготовилась слушать.       — Мы много обследовались насчёт вспыльчивости и странного поведения Дэвида. Ходили разным врачам. Думали, может недостаток витаминов или что-то похуже. Но Вы посоветовали сходить к психологу и… он направил к психиатру.       — Что-то заподозрили? — спросила Бекки и ощутила как ей становится страшновато от слов мамы ребенка.       — Да. У него аутизм, скорее всего синдром Аспергера, — женщина быстро заморгала, сохраняя непоколебимость, а Бекки постаралась оставаться спокойной, — проходим разные тесты, обследования и ещё я рассказывала о его поведении на Ваших уроках и психолог заинтересовался Дэвидом. Перенаправил дальше, так как это уже не его компетенция ставить расстройство.       — Не представляю как вашей семье сейчас трудно. Но он очень умный мальчик, я всегда отмечаю это после каждого урока, — затараторила Бекки, она впервые оказалась в такой ситуации и даже не знала что сказать.       — Мы сможем ходить также на занятия? Он привык к Вам, Мисс Армстронг. Да сложно и медленно, но привык, понимаете? — женщина с надеждой смотрела на Бекки, а та погладила ее по плечу, выражая свою поддержку.       — Вы же знаете, я тоже с особенностью. Но это мне не мешает работать, не мешало и учиться. Я всегда за, чтобы дети развивались. Однако, надо поговорить с администрацией и вместе все обсудить, — предложила Бекки и увидела, как мать расплылась в улыбке и кивнула.       — Вы правы, — согласилась она и позвала сына к себе, — мы пойдем. Спасибо, — они подошли к двери, — до завтра, Мисс Армстронг, — сказала женщина, а ребенок радостно помахал.       Синдром Аспергера… Бекки никогда не интересовалась темой расстройства аутистического спектра. Она знала только клише: детей сложно обучать, они не разговаривают и странно себя ведут. Но Дэвид вел себя не так, вообще не подобным образом. Мальчик прекрасно знал нотную грамотность, по-любому родители занимаются им дома. Также, он отлично разговаривает. Немного скудно, но для четырех лет отлично! И вел себя обычно, не считая нескольких истерик на уроке.       Бекки замечала, что с Дэвидом что-то не то, он мог долго кружиться на одном месте, замирать или не отвечать на вопросы. Но всегда смахивало на то, что это всего лишь ребенок и он просто учиться жить. Девушка размышляла: почему она раньше не заметила, что дело тут не в простых ярких эмоциях и перевозбужденной нервной системе? Недолго думая, она включила телефон и набрала в поисковик два слова:       « — Синдром Аспергера»              Сегодня намечался интересный вечер. Она его проведет изучая важную тему, чтобы смочь обеспечить комфортный микроклимат своему ученику. Когда она пришла домой, тут же нашла электронные книги на тему аутизма. Бекки узнала много нового: что происходит, когда ребенок перегружается; что такое «пищевая избирательность»; и в целом конкретные симптомы, указывающие на реальность поставленного расстройства Дэвиду. Ее окучило множество непонятных терминов, которые девушка видела в первый раз.       «Некоторые люди при перегрузках становятся физически или вербально агрессивными или впадают в панику. Не принимайте агрессию свой счет и не поддавайтесь панике. Будьте спокойны и дружелюбны», — прочла Бекки и ужаснулась.       — Так ему оказывается было физически плохо? — прошептала в пустоту она, а рядом лежащая собака тыкнула ее лапой в лицо, — солнышко, подожди, сейчас мы погуляем, секунду.       БонБон недовольно взвизгнул и внимательно рассматривал свою хозяйку. Если бы он умел разговаривать, то вряд ли из пушистой мордочки послышалось бы что-то кроме нецензурной лексики. Он искренне не понимал, почему его не выгуливают, поэтому прибежал за поводком и кинул в лицо Бекки:       — Намек понят, — рассмеялась девушка и надела ошейник на собаку, — слушаюсь и повинуюсь, малыш.       Они уже стояли в коридоре, чтобы выйти на прогулку, как вдруг Бекки пришло сообщение:       « — Завтра в десять часов ко мне в кабинет. Срочно.» — отправила Фрин. Внутри что-то сжалось. Зачем она нужна ей там? Чего Мисс Сароча хочет?       Фрин ни разу ничего не писала ей за все недели работы. Бекки даже сомневалась, есть ли у нее контакты всех сотрудников. Видимо есть и, наверное, завтра что-то намечается. Интуиция и тон сообщения подсказывали: вряд ли хорошее.