The Night Dragons

Глава 35: Сила преданности

Рикон

Слишком много всего произошло за последний час. Сначала — фальшивый суд над Джоном обернулся настоящей казнью для лорда Бейлиша. Затем — правда Джона оказалась не всей правдой. А теперь — он и Королева Драконов влюбились и собирались пожениться. «По одной вещи за раз», — говорил себе Рикон. Это было важно принять. Полы Большого зала наконец-то очистились от крови, что текла из шеи Мизинца. Его тело выбросили за пределы Винтерфелла, в грязь, и сожгли. Лорды и леди Севера собрались в Большом зале, бормоча и шепча о том, что будет дальше с нежеланными гостями. По просьбе Джона Рикон занял место во главе Высокого стола, а Бран — справа от него. Следующий шаг в принятии решений лежал на их плечах. Когда голоса в зале утихли, Теон Грейджой поднялся и направился в центр комнаты. Он сильно изменился с того времени, когда Рикон видел его, берущего Винтерфелл. Это был уже не тот Теон, которого он знал. Его тело казалось преждевременно состарившимся, словно половина его души уже покинула его. Рикон поднялся, как его учили Джон и Санса, чтобы обратиться к собравшимся. Лорды и леди умолкли, когда он начал говорить: — Мои лорды, сейчас мы начнем суд над Теоном Грейджоем. Глаза Теона были устремлены в пол. Он явно боялся смотреть на тех, кого предал. Окружающие смотрели на него с презрением, словно спрашивая: «Почему он до сих пор жив?» — Теон Грейджой, вы обвиняетесь в убийстве, измене, заговоре, воровстве, дезертирстве, нарушении клятвы и мятеже. Как вы отвечаете на эти обвинения? — Виновен по всем статьям, — пробормотал Теон достаточно громко, чтобы его услышали все. Ненависть к нему в зале ощутимо усилилась. — Вы признаете свои преступления? У вас нет оправданий за свои действия? — Я не оправдываюсь. Я виновен во всем, что вы назвали, и ни в чем больше. Перед Риконом стоял совершенно другой человек. Это был не тот Теон Грейджой, который всегда смеялся последним и раздражал окружающих своим дерзким поведением. — Наказание за большинство из этих преступлений — смерть. И все же, мне любопытно узнать одну вещь. Теон по-прежнему не поднимал головы. — Кто вы? Эти слова заставили Теона поднять взгляд, а в зале прошелестели тихие перешептывания. — Человек, которого я вижу перед собой, не Теон Грейджой. Ты совсем другой. Расскажи, что стало с Теоном Грейджоем после того, как Болтоны взяли Винтерфелл. — Я Теон Грейджой. — Ты выглядишь как он, но ведешь себя не как он. Я повторяю: расскажи нам, что случилось с Теоном Грейджоем. Теон замялся и начал дрожать. — Теона освежевали Болтоны в Дредфорте. Они пытались сломать его, но затем Рамси освободил его. Теон не знал, кто такой Рамси, когда тот это сделал. Когда Теон попытался сбежать с Севера, Рамси нашел его, заманил в ловушку, снова снял кожу и разорвал его на тысячу частей. Теон умер на кресте. Его пытали, резали и, наконец, кастрировали. Слова Теона вызвали ропот среди лордов; некоторые из них выглядели шокированными. — Вот тогда Теон стал тем, кем я сейчас являюсь. Он стал Вонючкой… это рифмуется с этим, урод. — После этого наступила тишина. Ненависть не исчезла, но что-то, похожее на жалость, сохранилось. — Санса рассказала мне о тебе, когда вернулась в Винтерфелл. Ты рассказал ей правду обо мне и Бране. Ты предал её, когда она просила тебя помочь, — Рикон слегка морщился каждый раз, перечисляя проступки Теона. — И ты спас её жизнь, помогая сбежать от Рамси. Рикон дал Теону время осмыслить свои слова, прежде чем вперед выступил лорд Ройс. — Милорд, это правда, что леди Санса сбежала благодаря ему, но это не оправдывает того, что он сделал. — Он спас не только её жизнь, — вмешался Бран. — Если бы он и его Железнорожденные не захватили Винтерфелл, Болтоны сделали бы с нами то же, что и с ним. Мы бы погибли, как и многие другие. Он не хотел, но сохранил нам жизнь. — Милорды, — возразил лорд Ройс, — даже это не может искупить того, что он натворил, несмотря на все страдания, которые он пережил под властью Рамси. — Это правда, — ответил Теон. — Именно поэтому я вернулся. Чтобы сделать хоть что-то, что сможет исправить положение. — Даже это не может исправить твоих ошибок! — возразила леди Мормонт. Её слова встретили кивки и согласие других лордов и леди. — Я знаю. Какое бы наказание ты ни счёл справедливым, я приму его. Железный флот не нападёт, и Яра тоже. Моя жизнь в твоих руках, — сказал Теон, глядя на Рикона и Брана, которые были напряжены и молчали. — Ты так легко отдашь свою жизнь? — спросил Рикон. — А как насчёт того, чтобы за что-то бороться? А как насчёт твоего сына? Теон выглядел ошеломлённым. — Как… как… Рикон встал, глядя прямо на Теона. — Кем бы он не был, его больше нет. Но ты — не тот Теон, которого я помню. Ты другой. И одному чувству в моём сердце я могу доверять. — Милорд, — вмешался лорд Гловер, — вы не можете просто так простить ему преступления против вашей семьи. — Я его не прощаю. Правосудие должно быть совершенно. Но прежде чем я вынесу приговор, у меня есть ещё один вопрос к обвиняемому. Зачем ты это сделал? — Потому что… я ненавидел вас. Всех вас, Старков. Когда я рос здесь, со мной обращались лучше, чем с Джоном, потому что я не был бастардом, но я всё равно был заложником. Я не принадлежал к вашему миру. Чем больше времени я проводил с вами, тем больше хотел быть Старком, а не Грейджоем. Я хотел, чтобы мой отец гордился мной. Но что бы я ни делал, Бейлон Грейджой никогда не относился ко мне так, как Нед Старк. И я всегда буду сожалеть о своём выборе. Рикон молчал, позволяя словам впитаться в голов. Он был ещё слишком мал, чтобы понимать всё в этом мире, но знал достаточно. — Теон Грейджой, ты признан виновным по всем пунктам обвинения. Но, учитывая то, что грядёт для всех нас с Севера, ты не умрёшь сегодня, — сказал он. Лорды начали выражать недовольство, но Рикон не закончил. — Однако, когда войны будут выиграны, а мир восстановлен, тебе будет запрещено ступать на Север, кроме как по приглашению Короля Севера. — Джон выглядел немного недовольным этим решением, но оставил выбор за братом. — Остальная часть твоего наказания такова: ты покинешь Винтерфелл завтра утром и вернёшься на Железные острова. После этого ты будешь следовать всему, что прикажет твоя королева. И после этого… стань лучше, чем ты был. Рикон сел, завершив суд. Теон продолжал смотреть на него, выражая смесь грусти и облегчения. Получив знак, он поклонился и сел на своё место. Джон взглянул на Рикона и одобрительно кивнул, а затем выступил вперёд, чтобы обратиться к собравшимся. — Я знаю, что многие из вас считают, что истинное правосудие было обойдено стороной, — сказал Джон. — Но, насколько я видел, лорд вершил правосудие с милосердием. Это редкое качество, и я думаю, мы все должны стремиться к нему. Тихие возгласы одобрения и стук кулаков по столу раздались по залу. — Ваша светлость, — сказал лорд Гловер, — вы действительно думаете, что мы можем доверять Железнорожденным после того, что они сделали с Севером? — Если бы я знал, что мы не сможем, их флот уже был бы сожжен, и каждое дерево на Железных островах постигла бы та же участь, чтобы больше не было построено ни одного корабля. Лорд Гловер выглядел неубежденным, но все же кивнул. — Мои лорды, мои леди, пришло время принять решение. Решение о том, будете ли вы по-прежнему называть меня своим королем и следовать за мной. — Ваша светлость, — сказал лорд Сервин, — мы уже говорили, что никогда по-настоящему не поддерживали лорда Бейлиша и его план отобрать у вас трон. Все это было просто фарсом. — Я не об этом, — сказал им Джон. Он немного напрягся. — Если вы просите нас преклонить колени перед королевой Таргариенов, мы все равно ей не доверяем, — сказал лорд Мазин. — Некоторые из нас догадывались, что в вас может быть их кровь, потому что, кем бы ни была ваша мать, вы можете управлять драконами. Но это не так уж много значит: вы северянин, а она иностранка. Мы не собираемся позволять Таргариену править нами. — Но вы уже сделали это, когда объявили меня Королем Севера, — сказал Джон. Собравшиеся переглядывались, переговариваясь, лишь немногие поняли, к чему он ведёт. — Лорд Рид, прошу вас, выйдите вперёд, — продолжил Джон. Отец Миры поднялся из задних рядов и подошёл к нему. — Как многие здесь знают, вы сопровождали Неда Старка в Дорн, когда он отправился за Лианной Старк, которую считали умершей от лихорадки. — Да, Ваша светлость, — подтвердил Хоуленд. — Не могли бы вы рассказать всем, от чего она на самом деле умерла? В зале наступила напряжённая тишина. Все поняли, что сейчас произойдёт. — Она умерла, рожая вас, — сказал Хоуленд. Гул недоумения заполнил зал. Шок — слишком слабое слово для описания реакции. Джон поднял голос, чтобы перекричать собравшихся: — Считалось, что принц Рейегар Таргариен похитил и изнасиловал Лианну Старк. Однако благодаря Сэмвеллу Тарли из Ночного Дозора, а также способностям Брана и Рикона истина вышла наружу. — Ты хочешь сказать, что ты бастард Таргариенов? — спросил лорд Гловер. — Нет, — ответил Джон. — Я вовсе не бастард. — Он кивнул Сэмвеллу, который вышел вперёд, держа в руках копию записи из дневника верховного септона Мейнарда. — Это переписанная копия дневника септона, — начал Сэмвелл. — В ней сказано, что Рейегар аннулировал свой брак с Элией Мартелл и женился на Лианне Старк. Имя, которое он дал своему сыну, было Эйгон Таргариен. В зале повисла гробовая тишина. Её нарушила лишь молодая леди Мормонт: — Вы хотите сказать, что вы — истинный наследник Железного трона? — По праву — да, — ответил Джон. — Но я уже говорил с королевой Дейенерис и сказал ей, что не собираюсь отнимать трон у неё. Собравшиеся продолжали молчать, раздумывая над услышанным. — Вместо этого я решил бороться за него вместе с ней, — добавил он. — Ты хочешь жениться на ней и править вместе? — спросил лорд Форрестер. Дейенерис поднялась и впервые обратилась к собравшимся: — Я понимаю, что вы не будете следовать за южным правителем. Вы признаёте только северного. Это решение мы приняли совместно, и мы намерены воплотить его после завершения Долгой Ночи. Джон продолжил: — Когда я был в Ночном Дозоре, я разговаривал с Мансом Налётчиком, чтобы убедить его преклонить колено перед Станнисом Баратеоном. Я спросил его, что важнее — гордость или выживание его народа. Он отказался преклониться. Позже на Драконьем Камне королева задала мне тот же вопрос, когда я объяснил, что вы не примете южного правителя. Тогда я понял, в каком положении находился Манс. Джон сделал паузу, окинув взглядом собравшихся: — Вы сделали меня Королем Севера, потому что верите, что я смогу спасти вас. Если я предам вашу веру, чему тогда быть верным? Я пойму, если кто-то из вас откажется следовать за мной. Поэтому я оставляю решение за вами. На данный момент я не Король Севера, если только вы не хотите, чтобы так и оставалось. Рикон нервничал. Джон знал, что у него есть поддержка брата и лорда Рида, но это было все. В комнате стало еще больше разговоров, и дела у Джона шли не очень хорошо. Но надежда, казалось, появилась, когда молодой лорд Амбер встал и привлек всеобщее внимание. — Лорд Сноу, когда вы подумали, что вас сегодня судят, а лорд Рикон вас защитил, я понял, что он прав. Мы маскируем гордость под честь, и это заканчивается нашей смертью. Мой отец предал вас, лорд Рикон, и даже убил своего лютоволка. Он сражался против вас и нарушил верность Дому Старков. Я никогда не желал вам того, что он сделал, но я не был рад, когда он умер, в конце концов, он был моим отцом. Были некоторые лорды и леди, которые считали, что мой Дом должен быть наказан еще больше за предательство вас, но вы не позволили им. Вы проявили милосердие ко мне и леди Карстарк за грехи наших отцов. Если вы можете это сделать, то и я могу по отношению к дочери Безумного Короля. Молодой лорд вытащил свой меч и опустился на колени перед ним. Леди Карстарк встала со своего места и сделала то же самое, следуя примеру лорда Амбера. Лорд Рид снова шагнул вперед и сделал то же самое. Лорд Гловер начал ритмично стучать по столу. К его стуку присоединились лорд Мандерли и лорд Форрестер. Стук становился все громче и громче по мере того, как все больше лордов и леди присоединились к шуму. Наконец, Нед Амбер встал и поднял меч так высоко, как только мог. — Король Севера! Все остальные встали, обнажив мечи, как в первый раз, когда Джона короновали. — Король Севера! Король Севера! Король Севера! Рикон, у которого больше не было меча, мог только поднять кулак в воздух, также подбадривая Джона. Когда Джон был коронован снова, он занял свое место во главе Высокого стола и позволил всем успокоиться от волнения, прежде чем он жестом пригласил Дейенерис Таргариен встать и представиться. Все погрузились в тишину. — Я Дейенерис Бурерожденная из дома Таргариенов. Мне не нужно было ехать сюда, чтобы знать, что на Севере и почти во всех других частях страны существует большая ненависть к моей семье. Мои советники утверждали, что мне не следовало приезжать, но я верила в слово вашего короля, что люди Севера являются самыми благородными из всех людей Вестероса. Я не говорю красивыми словами или лестью, я говорю правду. В свете того, что произошло, я стою перед вами не для того, чтобы просить о верности, а чтобы просить прощения за то, что моя семья совершила против тех из вас, кто понес потери от рук моего отца. Я пришла не завоевывать Север, я пришла помочь спасти его. Было несколько суровых взглядов и полдюжины кивков радости от того, что на помощь прибывает больше армии. Лорд Мандерли встал. — Ваша светлость, Север сильно пострадал за эти годы. Наша сила иссякла по сравнению с тем могуществом, которым она была когда-то. Если слухи о ваших армиях правдивы, то они нам чертовски понадобятся, если мы хотим пережить это. Чуть больше энтузиазма возникло в толпе, когда лорд Мандерли сел, а Джон встал со своего места. — Винтерфелл приветствует вас и ваши армии, ваша светлость. Для нас будет честью сражаться и умереть рядом с вами. Встреча закончилась, и день быстро превратился в ужасно холодную ночь. Рикон был с Джоном, королевой Дейенерис и Арьей в Большом зале, ужиная. Санса присоединилась к Теону в его старой комнате, чтобы побыть одному некоторое время, а Бран делал то, что делал обычно, наблюдая за всем. Рикон откусил кусок приготовленной оленины, быстро пережевал его, прежде чем заговорить с Джоном. — Теперь нам следует называть тебя Эйегоном? Джон отпил глоток эля, прежде чем ответить. — Нет, я бы предпочел остаться Джоном. — Я тоже, — согласилась Арья. — Извини, но ты совсем не похож на Эйгона. Недостаточно серебристых волос. Джон усмехнулся. — Подожди десять лет, и это начнет проявляться. — А как насчет твоей фамилии? — спросил Рикон. — Ты всегда хотел быть Старком, но на самом деле ты Таргариен. Джон сначала не ответил, он только слегка улыбнулся Рикону. — Я поговорил об этом с Дейенерис, и мы решили, что я буду Джоном Таргариеном. — Звучит приятно, — сказал ему Рикон. — Когда вы двое поженитесь? — В течение двух недель, — сказала Дейенерис. — Надеюсь, моя десница прибудет до этого времени с лордом Варисом, сиром Давосом и другими дотракийцами из Драконьего Камня. Может быть, тогда мы получим какие-то ответы о том, чего ожидать от Золотых Мечей. — О нет! — сказал Рикон, вспомнив то, чего он с нетерпением ждал. — Что это? — спросила его Арья. — Твой знак! — сказал он Джону. — Я попросил Сансу вышить знак для твоего дома, но, полагаю, теперь ты будешь носить красного дракона. — Ты сделал для меня сигил? — спросил Джон, пораженный. — Могу ли я его увидеть? — Я бы тоже хотела это увидеть, — сказала Дейенерис. Рикон вытер рот и встал из-за стола, помчавшись по коридорам в свою комнату. Вскоре он вернулся с куском ткани, на котором была выполнена превосходная вышивка. Он положил его на стол, чтобы все могли его увидеть, и они им восхищались. Символ представлял собой серое поле под черным ночным небом, а белый лютоволк с рубиновыми глазами смотрел вперед, скаля зубы. Слева от него была синяя голова дракона с одним вытянутым назад крылом, а с противоположной стороны была белая голова дракона, отражающая ее сестру, вытянувшую свое крыло. Под животным на сером поле были вышиты белые слова: «Сквозь огонь и лед». Рикон был счастлив, когда увидел, что Джон поражён увиденным. — Санса сделала это? — Она его сшила, — подтвердил Рикон, — но дизайн придумал я. Джон провёл пальцами по ткани, чувствуя каждую ниточку. — Она слишком прекрасна, чтобы пропадать зря. Я найду что-нибудь для неё, братишка. Все обернулись к двери, услышав шаги Сэмвелла Тарли. Он выглядел довольным этим вечером. — Ваша светлость, могу ли я присоединиться к вам? — спросил Сэм. — Тебе не нужно спрашивать, — ответил Джон, предлагая другу свободное место. Сэм прочистил горло, садясь и привлекая всеобщее внимание. — Теперь, когда у меня есть возможность, я хотел бы поговорить о том, что может помочь нам в Длинную Ночь, — начал он, обращаясь в основном к Джону и Дейенерис. — Одно из моих открытий — это основные принципы ковки валирийской стали. — Сэм, — сказал Джон, — это звучит невероятно. — Да, но мне понадобится твоя помощь в приобретении некоторых ресурсов, если мы хотим это попробовать. — Что именно? — спросил Джон. — Для ковки стали её нужно поместить в горн, разогретый драконьим огнём. — Это просто. Разожжём кузницы драконьим пламенем. — На самом деле, это ещё не всё, — продолжил Сэм. — Драконий огонь содержит магию. Когда в нём куют сталь, она наполняется этой магией. Но чтобы её удержать, сталь нужно закалить в веществе, которое эту магию не разрушит. Единственное, что подходит, — то, что добыть будет непросто. — Что это? — спросил Джон. Сэм занервничал, прежде чем ответить: — Как говорят Таргариены, «огнём и кровью». Нам нужна кровь дракона. — Кровь дракона? — переспросил Джон. — Никогда бы не подумал. — И кузнецы об этом не задумывались, — сказал Сэм. — Использование крови для закалки стали уже пробовали, но это всегда было рискованно. Джон задумался, глядя в окно. — Тогда самым сложным будет добыть эту кровь. Разговор продолжился, плавно переходя к обсуждению драконов. Арья чуть было не попросила Дейенерис покататься на одном из них, но первой предложили королеве. Джон улыбнулся, когда об этом заговорили — похоже, он хотел сделать сюрприз своей будущей жене. Рикону тоже предложили прокатиться, но он отказался, опасаясь упасть. Возможно, позже он изменит своё мнение. Перед сном Рикону передали просьбу Брана встретиться с Джоном в Богороще. Снег продолжал идти весь день и не думал прекращаться. Бран сидел рядом с чардревом, Джон стоял рядом с ним. Три Старка собрались вместе, не понимая, чего хочет Бран. — Джон, — начал Бран, — ты хотел узнать, каким я видел Короля Ночи. Это трудно объяснить, но легче показать. — Джон тоже так может? — спросил Рикон. — Нет, он не обладает зелёным зрением, но он варг, как и мы. Бран протянул им руки. Рикон и Джон положили свои ладони на его, а Бран дотронулся другой рукой до чардрева. В тот же миг они увидели мир глазами множества воронов, гнездящихся на дереве за пределами Винтерфелла. Стая взлетела, направляясь на северо-восток. Варг показался Рикону чем-то невероятным, похожим на зелёное зрение, но всё же другим. Он чувствовал себя частью стаи, ощущал мысли и импульсы птиц. Также он ощущал присутствие Джона и Брана, их сознания смешивались. Стая пролетела над Стеной, замками и лесами, пока не достигла Армии Мёртвых. Чувство страха Джона передалось Рикону. Армия была огромной, гораздо больше, чем в Суровом Доме. Вороны приблизились к вершине хребта, где всадники вели наблюдение. Король Ночи посмотрел прямо на них — и в этот момент они вернулись обратно. Джон и Рикон рухнули на землю, покрытую снегом. Утро уже наступило. — Это больше, чем было в Суровом Доме, — сказал Джон, тяжело дыша. — Намного больше. — Он почти готов, — произнёс Бран. — Что бы мы ни делали, Стена падёт.