The Night Dragons

Глава 29: Океан Пламени

Джон

Боль от ожогов продолжала жалить, но больше походила на то, что крысы или большие насекомые постоянно ели его кожу. Из того, что могли сказать остальные, горела только его кожа. Пламя погасло прямо перед тем, как оно достигло его мышц. Ему вообще не разрешалось двигаться, пока они обсуждали возможный способ убить Эурона и выбраться живым, и, честно говоря, он совсем не был расстроен тем, где он находился. Пока все говорили о том, что делать, он опирался на здоровую ногу Дейенерис. Ему приходилось поворачивать голову, чтобы не смотреть всё время на её грудь. И всё же, несмотря на все их обсуждения, они, казалось, никуда не двигались, поскольку часы шли. — Мы могли бы убрать охранников, которые придут за нами, — предложил Джорах. — Я мог бы убить одного клинком, выхватить настоящий кинжал, пока остальные будут застигнуты врасплох, и забрать их оружие и снаряжение. Джорах всё ещё был обернут вокруг Яры, поскольку она не позволяла его теплому телу уйти. — Максимум, который вы могли бы получить без прибытия большего количества железнорожденных, — это их оружие, — сказала Яра. — Одежду и доспехи пришлось бы снимать и надевать слишком долго. Даже в этом случае их было бы слишком много, чтобы пробиться. — Итак, если мы не можем вооружиться, то как же нам подобраться к клинку Теона? — Возможно, нам и не придётся этого делать, — сказал Теон. — Эурон всё это время устраивал из всего этого спектакль. Он безумец, но он может подобраться к нам достаточно близко, когда соберётся убить нас. Я могу попытаться прикончить его там. — И если железнорожденные не повернутся к тебе, когда его убьют, вы все умрёте, — сказала Яра, впервые за всё время проявив беспокойство. — Но если они это сделают, ты будешь тем, кто займёт Соляной Трон. Убийство нашего дяди заплатит железную цену за трон. — Я не хочу трона, — сказал Теон, дрожа всем телом и покачав головой. — Я не гожусь для правления. — Нет, ты не такой, — выплюнула Яра. — Но это наш единственный шанс. — Ты тот, кому суждено было занять Соляной Трон… — И я потерпел неудачу! С тем, кем я являюсь сейчас, железнорожденные никогда не последуют за мной, но они всё равно последуют за Грейджоем. Они последуют за тобой, если ты покажешь им, что можешь вести за собой. Теон ничего не сказал, он, казалось, потерял дар речи. — Давай подготовим план на случай, если это произойдёт, — сказал Джорах. — А что, если мы оставим клинок здесь, а ты сбежишь за нами? Их обсуждение прервали шаги приближающегося железнорожденного. Все в камере переглянулись, задаваясь одним и тем же вопросом. — Что нам делать? — прошептал Теон. — Ты убьёшь нашего дядю, — сказала ему Яра. Стражники открыли ржавые ворота, возможно, в последний раз для них. Теон скрестил руки на груди, изображая испуг, когда встал, чтобы скрыть свою рану. Джорах подошёл к Джону и осторожно оттащил его от Дейенерис. Джон бросил на неё последний взгляд, словно хотел запомнить её лицо, чтобы никогда его не забыть, когда он поднялся на ноги. Ходьба не была проблемой, но вот двигать рукой было трудно. Теперь он знал, что чувствовал Рикон со своей травмой. К счастью, была повреждена не его рука с мечом. Джорах пошёл с ним, но вернулся в камеру. — Прощай, кхалиси. Он повернулся и пошёл за остальными. Каждый шаг был как шаг к дверям семи адов. Они могли открыться, а могли остаться закрытыми, в любом случае они встретятся с ними и демонами, которые их ждали. Когда они вошли в Великую крепость на этот раз, собрались десятки и десятки железнорожденных, Эурон был в самом центре всех них. — И вот они прибыли! — закричал он. Все железнорожденные вокруг него закричали и подняли своё оружие так высоко, как только могли, в воздух. Эурон, казалось, опьянел от силы вокруг него. Он никогда не выглядел более счастливым, чем когда-либо видел его Джон. Джон, Джорах и Теон стояли и ждали, когда Эурон сделает следующий ход. Теон слегка сгорбился, Джон заметил, что он дёргает рукой. Боль от этого выглядела мучительной, поскольку Теон не мог не захныкать. Никто, похоже, не заметил, как он пытается вытащить свой клинок. Джон никогда не поверит, что кто-то может вынести такую ​​боль только с помощью хныканья и слёз. Даже самый сильный человек хотя бы раз закричал бы или вскрикнул. Но, опять же, Теон не был самым сильным человеком, он был сломленным. — Сегодня вечером! — крикнул Эурон. — Мы покажем всему Вестеросу силу железнорожденных! Мой тупой братец дважды восставал против Севера и потерпел неудачу! Я забрал их короля, и после того, как он сгорит, я отправлю его народу его хрустящий труп. Я убью каждого лорда, каждого солдата, каждого ребёнка, и мы утопим их всех для акул! Джорах и Джон переглянулись. — Ему нравится слушать, как он говорит, — прошептал Джорах сквозь шум. Джон фыркнул и не смог сдержать слабую улыбку. — Я слышал и похуже в Черном Замке от другого, — ответил он. Сир Аллисер никогда не упускал шанса рявкнуть какой-нибудь приказ или оскорбление. Когда Эурон почти закончил свою речь, он подошел к трём обнажённым мужчинам, не убирая с лица очаровательную улыбку. — Лютоволк, медведь и кракен без члена! — прокричал он. Его люди разразились смехом, глядя на Теона, который выглядел так, будто был на грани слёз. — Сегодня вечером мы будем смотреть, как они горят в Лесном огне, как и весь флот будет наблюдать за ними! Выведите их наружу! — приказал он. Люди Эурона схватили троих пленников и вывели их из Великой Крепости. Железнорожденные последовали за ними. Их не волновало ранение Джона; боль от их хватки в его обожжённой плоти была настолько сильной, что он вскрикнул. На мосту, ведущем к воротам, холодная ночь и замёрзшая грязь под ногами усиливали их страдания. Небо было ясным, а полная луна заливала остров светом. У подножия холмов сотни Железнорожденных скандировали имя Эурона. Они окружили бочки с Лесным огнём, готовясь к шоу. Эурон обратился к своей армии: — Кто хочет смотреть, как они горят?! Люди взревели в ответ. — Тогда чего же мы ждём?! — воскликнул он. Теон разразился громкими рыданиями, словно ребёнок. Эурон рассмеялся вместе с остальными, глядя на дрожащего пленника. — Маленький Теон, — сказал он, приблизившись. — Боишься умереть? — Я не хочу умирать! Пожалуйста, не убивайте меня! — закричал Теон, умоляя о пощаде. — Отпустите его, — скомандовал Эурон. Теон рухнул на землю, продолжая плакать. Эурон встал на колени перед ним и, насмешливо улыбаясь, произнёс: — Маленький Теон, ты Грейджой, Железнорожденный. Ты утонешь в океане и вернёшься к нашему Богу. Но какой бог захочет мужчину без члена? — Он притянул Теона к себе в странном жесте прощания. Однако Теон не собирался сдаваться. В порыве отчаяния он выхватил нож и всадил его в челюсть Эурона. Лезвие пробило кость и вошло в череп. Эурон закричал, но Теон протолкнул клинок до конца. Металл вышел через глазницу, оставляя Эурона корчиться на земле. В этот момент трое Железнорожденных, стоявших рядом с бочками с Лесным огнём, перевернули их, разлив зелёную жидкость. Один из них поджёг её кремнем. Вспыхнуло пламя, охватившее многих из присутствующих. Крики боли разорвали ночную тишину. Железнорожденные в панике метались, пытаясь спастись от огня. Джорах, Джон и Теон освободились от своих захватчиков и начали сражаться. Джорах вырвал меч у одного из противников, Джон, несмотря на ранения, сражался с невероятным упорством. Теон в ярости напал на врага, откусив ему нос. Когда казалось, что бой достиг апогея, из-за башен Пайка раздался оглушительный визг. Небо озарилось, и два дракона, Игрис и Лиаррас, ворвались в битву. Их огненные потоки уничтожали десятки Железнорожденных, создавая новую стену огня между врагами и Джоном с его товарищами. Джон поднял меч, готовясь к последнему бою. — Зима идёт с огнём и кровью, — сказал он. — Вот мы и стоим, — поддержал его Джорах. — Мы не сеем, — добавил Теон, держа в руках копьё. Драконы снова взмыли в небо, выпуская потоки пламени, охватившие врагов. Но даже в этом хаосе бойцы не теряли духа. Железнорожденные, которые все еще находились внутри стен Пайка, оказались слишком глупы и напуганы, чтобы действовать разумно. Они схватили луки и начали выпускать стрелы в драконов, а не в людей. Несколько стрел отскочили от чешуи Игрис, когда она вместе со своей сестрой стремительно спикировала вниз и обрушила потоки пламени на зубчатые стены Пайка. Многие защитники, объятые огнем, закричали от ужаса и бросились со стен вниз, разбиваясь о скалы или тонув в холодных водах океана. Когда на стенах уже не осталось никого, кого можно было бы атаковать, драконы изменили направление и полетели к кораблям железнорожденных, находившимся в океане. Море вспыхнуло пламенем, так как многие из кораблей быстро воспламенились. Пока Джон наблюдал за тем, как его дочери уничтожают корабли врагов, в небе раздались еще три мощных рёва. Из-за горизонта прилетели три огромных дракона, которые значительно превосходили размерами Игрис и Лиарраса. Они присоединились к уничтожению кораблей, но один из них, большой зеленый дракон по имени Рейегаль, изменил направление. Он направился к Джону и его людям. Рейегаль приземлился перед пламенем и, раскрыв пасть, выпустил мощный поток огня, уничтожив железнорожденных, которые были настолько глупы, что оказались слишком близко. Этот единственный выдох дракона унес жизни по меньшей мере пятидесяти человек. Рейегаль издал громкий крик, словно предупреждая всех, а затем опустил шею к земле, пристально глядя прямо на Джона. Джон не раздумывал ни секунды. Он отбросил меч, который держал в руках, и побежал к дракону, подчиняясь инстинктам. Добравшись до Рейегаля, он ухватился за чешую и начал карабкаться вверх. Как только он взобрался на спину дракона и крепко ухватился за его шипы, он произнес одно из немногих слов, которые знал на Высоком Валирийском: — Влахд! Рейегаль, услышав команду, широко расправил крылья, побежал к краю обрыва и прыгнул вниз. Сначала дракон камнем летел к поверхности воды, набирая огромную скорость, но затем его крылья раскрылись, и он поймал поток воздуха, легко пролетев над океаном. Джон, почувствовав сильный холод от ледяного ветра, одновременно ощущал тепло, исходящее от тела дракона. Поднявшись выше, Рейегаль резко развернулся и начал стремительно снижаться, направляясь к кораблям, которые с каждой секундой становились все ближе. Когда Рейегаль снова взмыл в небо, Джону стало тяжело дышать из-за невероятной скорости. Однако он не мог отвести взгляда от происходящего — перед ним открывался вид, какого он еще никогда не видел. На холмах недалеко от Пайка железнорожденные продолжали сражаться, но их ряды заметно редели. Джон понял, что ему нужно завершить начатое. Несмотря на то что он еще не чувствовал полного единения с Рейегалем, ему необходимо было укрепить их связь. Он попытался сосредоточиться, вспомнив, что ощущал накануне Битвы Бастардов. Однако ему не удалось пробудить то же состояние. Тогда он стал обращаться к дракону мысленно и вслух, но Рейегаль не реагировал. В этот момент Джон вспомнил слова лорда Рида: — Ты позволил этому случиться. Джон глубоко вдохнул и произнес: — Я — лютоволк из дома Старков. Я — дракон из дома Таргариенов. Я кровь дракона. Он сосредоточился на единственной мысли, которая могла объединить его с драконом, — на желании защитить Дейенерис. Постепенно он почувствовал, как стал частью Рейегаля. Через глаза дракона он увидел, что железнорожденные продолжали стоять на холмах, беспомощно наблюдая за разрушением. Тогда Джон мысленно отдал приказ: — Замани их в ловушку. Окружи их огнем. Защити замок. Защити свою мать. Эти слова, казалось, укрепили связь между Джоном и Рейегалем. Дракон устремился вниз, и Джон почувствовал, как внутри него начинает разгораться мощное пламя. — Дракарис! — громко произнес Джон. Рейегаль исполнил приказ, выпустив поток огня, который создал вокруг железнорожденных огненную стену, полностью окружив их. Пламя никого из них не задело, но сила взрыва отбросила многих назад. Остальные замерли в ужасе, понимая, что их сопротивление бесполезно. Рейегаль продолжал кружить над Пайком, издавая мощные рёвы, внушавшие страх и ужас врагам. Остальные драконы присоединились к нему, окончательно заперев железнорожденных в кольце пламени. Испуганные воины бросали оружие и опускались на колени, моля о пощаде. Когда Джон прекратил варгить, он спустился с дракона. Рейегаль спокойно прошел через огонь, как будто тот был частью его сущности. Джон, собравшись с силами, последовал за драконом, выйдя из пламени невредимым. Его плащ обратился в пепел, но сам он чувствовал себя обновленным, словно переродился. Железнорожденные расступились перед Джоном, склоняясь в страхе и благоговении. Он уверенно прошел через их ряды, достиг вершины холма и, присоединившись к своим людям, произнес: — Давайте освободим остальных. После этих слов драконы вновь поднялись в воздух, продолжая кружить над Пайком. Джон и его отряд вошли в крепость через поднятые ворота. Внутри лорд Рид раздобыл для них новую одежду. Джон отказался надевать рубашку до тех пор, пока его ожоги не будут обработаны. Вскоре появились Дейенерис и Яра. Дейенерис поддерживали, а её раны начали обрабатывать куда более тщательно, чем раньше. — Теон! — закричала Яра. Теон повернулся и посмотрел на нее, но продолжал смотреть в землю, словно ему было стыдно. Яра отпустила Дейенерис и подошла к нему. Удивительно, но она крепко обняла его. — Ты сделал это, младший брат. Пайк снова наш. Она отпустила его и убедилась, что он смотрит на нее. — Эурон мертв? — Я так не думаю, — сказал Теон. — Я вонзил лезвие ему в череп, но он прыгнул в океан и исчез. — Он убежал от тебя? Теон кивнул, все еще выглядя так, будто сделал что-то не так. — Это даже лучше. Любой железнорожденный, который не может смотреть смерти в лицо, не заслуживает звания железнорожденного. Ты завоюешь многих его сторонников. Они будут смотреть на тебя, как на своего лорда и короля. — Извините, я не хотел, — пробормотал Теон. — Что значит? Остаться в живых и вернуть то, что принадлежит нам? Теон, я подвела наших людей, когда на нас напал Эурон, но это твой шанс показать им всем, что ты все еще Грейджой, Железнорожденный. Он все еще, казалось, не одобрял ничего из этого. — Я не знаю, смогу ли я. Я никогда не был лидером. — Тогда я тебе помогу. Теон ничего не сказал, он просто кивнул и обнял ее в ответ. Тем временем Джон сел на другой табурет, пока слуги приносили лечебные мази и припасы для лечения его ожогов. Пока он ждал, он обсуждал дела с лордом Ридом. — Ты можешь отправить ворона в Винтерфелл и на Палец? Нам нужно сообщить Сансе, что Железный остров теперь под контролем, и потребовать корабли, чтобы вернуться на Север. — Будет сделано, ваша светлость, — ответил лорд Рид, прежде чем присоединиться к своим людям. Джон повернулся к Дейенерис, сидевшей рядом с сиром Джорахом. Наконец-то у него появилась возможность рассмотреть ее. То, как Эурон подстриг ее волосы, выглядело неряшливо. Самое длинное, что она могла сделать, если бы постриглась, было бы чуть ниже плеч. Она посмотрела на него, разглядывая его шрамы. — Ты сделал это, — сказала она с теплотой. — Мы все это сделали. Но ты права. Клянусь богами, мы это сделали, — Джон выдохнул, все еще не веря в произошедшее. Они были так близки к смерти. Если бы Теон не ранил Эурона, они могли бы сгореть заживо до того, как драконы успели бы их спасти. Но у него на уме было что-то еще. — Когда у нас появится возможность, — сказал он ей, — я хотел бы поговорить с тобой наедине. Она посмотрела на Джораха и кивнула ему. Тот взглянул на Джона и отошел к остальным. — Это настолько личное, насколько это возможно сейчас, — сказала она. — Я не хочу портить настроение от победы, но нам стоит обсудить, что делать теперь, когда мы оба знаем, кто я на самом деле. Я не претендую на Железный трон. Я все еще бастард. Но теперь — бастард Таргариенов. — Не понимаю, как это меняет ситуацию, — ответила Дейенерис. — Ты все еще Джон Сноу. Или теперь планируешь стать кем-то другим? Может быть, начать восстание против Старков и Таргариенов? — Она явно шутила, чтобы разрядить обстановку. Джон улыбнулся, но быстро стал серьезным. — Я планирую рассказать северным лордам о своем происхождении, когда вернусь. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Я надеюсь, что произойдет одно из двух. Либо они поймут, что я бастард Таргариенов, и изменят мнение о тебе. Ты не такая, как твой отец, и я не такой. Дейенерис улыбнулась, радуясь его словам. — А если они не поймут? — Они могут возненавидеть меня за то, кто я есть, и отказаться признать меня королем Севера. Север упрям и горд. Но если это произойдет, я не знаю, что делать. Я не могу сражаться за Север, когда я не на Севере. Дейенерис задумалась, прежде чем ответить. — Давай продолжим завтра. Мне нужно отдохнуть после всего, что случилось. — Да, это разумно, — коротко ответил он и вернулся к лорду Риду. Когда Джону дали подходящую комнату, его окружили кранногмены и несколько повитух. Они начали втирать в его ожоги густую мазь, напоминающую грязь, смешанную с маслами. Джон молчал, обдумывая предстоящие разговоры и свои решения. Между тем железнорожденные и люди Нека оживленно спорили. Наконец, лечение закончилось, и ему позволили отдохнуть. По крайней мере, он пытался. Его мысли были заняты тем, что должно было произойти сейчас. Он был сыном Рейегара Таргариена, порождением насилия над его матерью. Он чувствовал, что его разрывают изнутри, но он также был спокоен. Неважно, кем он родился, он был хорошим и честным человеком. Этого достаточно, что стоило больше, чем корона, которую ему дали. В одном он был уверен. В следующий раз, когда он ступит в Винтерфелл, он не уйдет, пока не отдаст дань уважения своей матери в крипте. Он уже видел ее статую раньше, но на этот раз он увидел ее по-настоящему. Утро наступило быстро, и последствия битвы были зрелищем, которое стоило увидеть. Джон, Теон, Джорах, Дейенерис и лорд Рид собрались в Великой крепости, окружив ревущий огонь в очаге. Дейенерис сидела в большом кресле, прислонив к нему трость, и была одета в то, что ей удалось подогнать под одежду, соответствующую ее положению. — Железный флот наш? — спросила она. — Большая часть, — сказала ей Яра. — Вчера ночью драконы уничтожили восемьдесят девять кораблей, и некоторые из Железнорожденных сбежали, прежде чем разрушение смогло до них дойти. Мы разослали всех гребаных воронов на все корабли, которые только могли, чтобы дать им знать, что железная цена уплачена и Эурон больше не король. На данный момент у нас в Пайке пришвартовано чуть больше сотни кораблей. — А что с Эуроном? Он мертв? — спросила Дейенерис. — После того, как он прыгнул в океан, — сказал Теон, — он исчез. Некоторые из мужчин говорят, что он угнал корабль и сбежал на юг вместе с другими предателями. — Это поднимает еще один вопрос, — заявила Яра. — Есть еще несколько сотен кораблей отсюда до Драконьего Камня, которые еще не знают о поражении Эурона и не решили, за кем следовать, но двести кораблей числятся пропавшими без вести, и никто не знает, куда они делись. — Никто? — спросил Джон. — Наверняка кто-то знает. Яра покачала головой. — Никто не объявился, но один из капитанов, который был в плену, подслушал, что у Эурона было задание для всех капитанов тех кораблей, но он не знает, куда они отправились. — Я уверен, что Эурон не будет убегать больше, чем он уже сделал, — сказал Джон. — Возможно, он отправится в Королевскую Гавань, чтобы перегруппироваться с Серсеей. Даже с его поражением она не может позволить себе потерять больше союзников, чем у нее уже есть. — Я пошлю ворона на Драконий Камень, — сказала Дейенерис. — Шпионы Вариса могут знать, где он находится. — До тех пор нам нужно сосредоточиться на том, что делать дальше, — сказал Яра. — Теперь, когда у нас снова есть флот, мы можем взяться за блокаду Королевской Гавани. — Я в этом не уверена, — сказала Дейенерис. — Пока мы не узнаем, что стало с пропавшими кораблями, я не буду рисковать флотом, как уже делала. Железный флот останется здесь и восстановит то, что потерял. — Как прикажете. Я организую капитанов и лордов вместе с Теоном. — Вообще-то, — сказал ей Теон, — я оставляю это на тебя. — Что ты имеешь в виду? — спросила Яра. — Мне нужно кое-что сделать на Севере. — Ты не пойдешь со мной в Винтерфелл, — сказал ему Джон. — Северные лорды захотят твоей смерти, если узнают, что ты там. — Я знаю, но я предал твою семью, и мне придется за это ответить. — Ты ответил за это, когда Рамси сломал тебя, — сказала ему Яра. — Ты ответил за это, когда железнорожденные, которых ты был вынужден отдать, были побеждены. Ты ответил за это, когда спас Сансу Старк от Рамси Болтона. — Извините, но мне пора идти. Это должны решить Бран и Рикон. Яра не ответила сразу, она просто покачала головой. — Если ты умрешь, я никогда тебя не прощу. — Я позабочусь, чтобы этого не произошло. В любом случае это не будет иметь значения. — Чёрт возьми, Теон, прекрати говорить такие вещи! — закричала Яра. — У меня не может быть наследников, а у тебя все еще может быть. Ты будущее Грейджоев. Джон заметил, что Дейенерис, похоже, была этим затронута. Она выглядела обескураженной и сочувствующей. — К черту будущее, сейчас я забочусь о тебе, о моем брате. — Если я этого не сделаю, не думаю, что когда-либо смогу оставаться Теоном. Где-то внутри меня всегда будет Вонючка. Яра, казалось, вот-вот сломается, но железнорожденных нелегко сломать. — Чёрт тебя побери, я не могу потерять своего последнего брата, так что лучше вернись. — Я это сделаю, так или иначе, — пообещал он. — Ты не пойдешь одна, — сказала Дейенерис. Все внимание обратилось на нее, очень удивленные. — Я присоединюсь к вам и Джону в Винтерфелле. Я хочу встретиться с северными лордами, а они — со мной. — Ваша светлость, — сказал Джорах, — я должен возразить против этого. На Севере к вам питают большую ненависть, и для этого достаточно одного человека с арбалетом. Если бы его стрела попала в цель, его бы считали героем. — Вот почему я полечу туда. Сначала я вернусь на Драконий Камень, чтобы поговорить с Тирионом и Варисом, а затем встречусь со всеми вами в замке. — Если позволите, — вмешался Джон, — я думаю, если бы мы поехали вместе, это было бы лучшим сигналом. Если вы хотите показать Северу, что вы здесь, чтобы помочь ему, а не завоевать его, тогда вы позволите им увидеть в вас союзника, а не Королеву Драконов. Дейенерис посмотрела на него. — Я обещала тебе, что буду сражаться за тебя, если ты преклонишь колено, но, учитывая то, что ты сказал вчера вечером, тебе, возможно, не придется это делать. Она помедлила, прежде чем кивнуть. — Мы встретимся в замке Сервин и поедем вместе. Джон кивнул и слегка улыбнулся, одобряя ее идею. — Мы поплывем к Флинтс-Фингер, когда завтра прибудут люди и корабли лорда Флинта. Сир Джорах, мы заставим тебя присоединиться к нам, и когда мы перегруппируемся в замке Сервин, ты будешь сопровождать королеву. Джорах кивнул, но все еще казался неуверенным. Они все завершили свою встречу, и к Джону подошла Дейенерис. — Я думаю, сегодня вечером нам как раз пора поговорить, как ты хотел, — сказала она ему. Дейенерис отпустила Джораха от себя в Великом Крепости, и с помощью Джона они оба пошли в комнату Дейенерис, которую ей дали. Внутри было мало места, но в ней было достаточно места для некоторых предметов роскоши, таких как таз с водой и тумбочка с вином. Они сели за стол, который стоял у подножия кровати. Дейенерис начала: — Теперь, когда у нас есть немного времени, я хочу сказать тебе кое-что. То, что я собиралась сказать на Драконьем Камне, до того, как все это случилось. Это не приходило Джону в голову до тех пор. Он никогда не задумывался о том, чего именно она хотела той ночью. — Что это? Дейенерис глубоко вздохнула, словно готовясь. — Помнишь письмо, которое мне дал… Гренн, да. Задолго до нашей встречи, то, которое написал мне наш дядя. Была еще одна вещь, которая пока не усвоилась. Джон был со своей семьей в Ночном Дозоре. Ему посчастливилось знать и жить с дядей, с их дядей. — Да, я помню. — Он сказал мне, что к тому времени, как я доберусь, он будет уже мертв, но я буду не один. Что есть еще один человек, в жилах которого течет кровь дракона. У Джона на мгновение перехватило дыхание. — Он знал? — Я не знаю, как, но он это сделал. Знал ли он, что ты сын моего брата или нет, я не знаю. Но он знал. И я тоже, в каком-то смысле. Она сделала паузу, чтобы осознать свои слова. — Мне жаль, что я не сказала тебе раньше. Я хотела, но… — Все в порядке, — прервал ее Джон. — Ты знала ровно столько, сколько я подозревал. Мы не знали больше до нескольких ночей назад. Он протянул руку, чтобы взять ее за руку. — Я смиряюсь с тем, кто мои родители. Нед Старк всегда будет моим отцом. Он все равно воспитал меня как своего сына. Однако я не буду отрицать, что Рейегар — мой отец по крови, и я думаю, что пришло время мне начать больше принимать то, кем я являюсь. Дейенерис, казалось, потеряла дар речи, ее челюсть слегка отвисла. Он мог сказать, что она этого не ожидала, но в ее взгляде мелькнула радость. — Я собиралась поговорить с тобой о том же. Теон выбрал странное время, чтобы говорить о наследниках. Мы — последние Таргариены, Джон, но ты — будущее нашей семьи. — Почему ты так говоришь? Мы оба еще живы, и я не думаю, что кто-то из нас собирается умирать в грядущих войнах, — уверенно сказал он. На ее лице появилось печальное выражение. — Я не могу иметь детей, Джон. Он слегка покачал головой. — Кто тебе это сказал? — Ведьма, убившая моего мужа. — А вам не приходило в голову, что она могла быть ненадежным источником информации? Эти слова, казалось, позабавили Дейенерис, но прежде чем она успела ответить, в дверь постучали. Они оба посмотрели друг на друга, понимая, что их время вместе, вероятно, закончилось. — Войдите, — сказала Дейенерис. Дверь открылась, и сир Джорах вошел внутрь. — Ваша светлость, для Джона Сноу из Винтерфелла прилетел ворон. Он передал Джону свиток, не сломав восковую печать. Это было странно. Они взяли Пайк всего на день назад, а ворону потребовалось больше времени, чтобы добраться до Винтерфелла. Джон взял свиток и сломал печать. Развернув его, он прочитал содержимое, но вдруг растерялся. — Что случилось? — спросила Дейенерис. — Похоже, теперь мне не придется преклонять колени. Он передал свиток Дейенерис, и она прочитала его вслух: Джон Лорды Севера отказались от твоего титула короля Севера и выбрали законнорожденного Старка, чтобы он возглавил их. Ты призван предстать перед ними и ответить за отсутствие и за пренебрежение долга перед Севером и действия по сотрудничеству с иностранной королевой. Если они сочтут это необходимым, ты будешь лишен всех титулов и возвращен в Ночной Дозор, чтобы служить лордом-командующим. Брандон Старк