The Night Dragons

Глава 16: Отъезд Белого Волка.

Джон

После того как Джон объявил Северным лордам о своем намерении отправиться на Драконий Камень, начались разногласия. Он пытался объяснить причины своего решения, но их это, казалось, не волновало. Упрямство лордов расстраивало Джона, ведь он никогда не видел, чтобы они вели себя так с его отцом. Робб также сталкивался с сомнениями как Король Севера, но обстоятельства тогда были иными. Робба критиковали за то, что он не вернулся на Север, чтобы защитить его от Железнорожденных, а Джона — за то, что он ушел искать союзников для защиты Севера от Мертвых. В какой-то степени Джон разделял их отношение к югу, полагая, что его внимание должно быть сосредоточено на Севере. Именно Север стал бы первым, кто подвергся нападению Белых Ходоков, если бы они нашли путь через Стену. Север всегда страдал от угроз за Стеной, в то время как остальные королевства занимались междоусобицами. Однако в условиях надвигающейся опасности было уже неважно, кто будет править — все теряло значение перед угрозой Мертвых. Джон старался морально подготовиться, когда выпадала возможность. Ему было не столько тревожно из-за предстоящего путешествия, сколько из-за встречи с Дейенерис. Мейстер Эймон не говорил ему о своей племяннице, но упоминал о ней Сэму. Джон также слышал о ней от Гренна до его смерти. Из рассказов Дейенерис представлялась ему хорошей правительницей. Она положила конец рабству в Заливе Работорговцев, который теперь назывался Заливом Драконов, и пользовалась любовью своего народа. Но были моменты, которые его настораживали. Она управляла могущественной армией и тремя драконами, которые могли бы уничтожить их в считаные дни. К тому же Дейенерис не жаловала мятежников, а Джон и северяне в глазах других королевств были именно такими. Однако, если бы ему удалось убедить ее присоединиться к ним в важной битве, этого могло бы быть достаточно. Джон сидел рядом с Риконом, который был прикован к постели, листая одну из книг, оставленных мейстером Уолканом. Его брат поправлялся после тяжелого ранения и уже мог немного ходить, но большую часть времени оставался в постели. У изножья кровати лежал Призрак. — Ты уже начитался? — спросил Джон, взглянув на книгу, которую читал Рикон, и увидел заголовок «Основы грамматики». — Кажется, я прочитал больше, чем любой мейстер, когда-либо живший на свете, — с досадой ответил Рикон. — У меня есть друг, который доказал бы тебе, что ты неправ. Он сейчас учится в Цитадели и, вероятно, уже прочитал все книги, что там есть. — Я не ненавижу читать, но книги учат, как правильно говорить о вещах… правильно. — Не переживай, скоро доберешься и до историй о рыцарях и драконах. Мне пришлось ждать до восьми лет, пока мейстер Лювин не разрешил мне и Роббу читать такие книги. — Я хочу читать легенды о великанах и Детях леса. Хочу больше узнать о том, что к северу от Стены, о том, что все считали сказками для устрашения. Я хочу узнать, что из этого правда. Желание Рикона познавать такие вещи впечатляло Джона. Иногда он едва узнавал в нем своего младшего брата. Время, проведенное в бегах от Железнорожденных и Болтонов, закалило его. Было трагично, что это случилось так рано. Джон отложил книгу и сложил руки. — Я не знаю, как долго меня не будет, но обещаю вернуться. — Мне бы хотелось, чтобы ты не уезжал. Мейстер Лювин однажды сказал мне и Брану, что Старки никогда не живут хорошо, когда отправляются на юг. Он был прав. Джон посмотрел на брата и увидел его беспокойство. — Тогда хорошо, что я не Старк, а ублюдок. — У нас один отец, значит, ты Старк по крови, — Рикон ненадолго задумался. — Когда отец умер, перестала ли моя мать быть Старком? Джон покачал головой. — Тогда она тоже ошиблась, отправившись на юг. Будучи бастардом другой женщины, Джон всегда старался не создавать проблем леди Кейтлин. Она всегда смотрела на него с холодной неприязнью, и хотя у него никогда не было желания завоевать её милость, её судьба казалась ему несправедливой. Она не заслуживала той ужасной смерти и того, чтобы быть отнятой у своих детей. — Ты возьмешь с собой Призрака? — спросил Рикон. Призрак, услышав своё имя, поднял голову. — Если бы я взял его с собой, кто бы тебя защищал? — ответил Джон. Рикон выглядел обескураженным. — Оша думала, что сможет защитить меня, когда Амберы отвернулись от нас. Теперь она мертва. Я не хочу, чтобы ты умер. Джон никогда не встречал Одичалую по имени Оша, о ней ему рассказывали во время прошлых визитов к Рикону. — Мне жаль, что случилось с ней и Лохматым Псом, — ответил он, — но Рамси мертв. Все люди Болтонов были готовы убить тебя, но теперь их нет. А все люди Старков готовы защищать тебя, как и Призрак. Джон встал и направился к двери. Он достал сверток, оставленный там как сюрприз для Рикона, и вернулся к брату. Начав разворачивать ткань, Джон сдерживал улыбку, предвкушая реакцию Рикона. Внутри свертка был длинный меч в черно-коричневых ножнах. Верхняя половина ножен была обернута темно-коричневыми кожаными ремнями поверх черной основы, а на нижней части был выгравирован символ Лютоволка — герб дома Старков. Меч был выполнен в стиле палаша их отца. — Я отдал Арье её первый меч перед тем, как отправиться на Стену, а теперь отдаю тебе твой перед поездкой на Драконий Камень, — сказал Джон, подавая рукоять меча Рикону. Младший брат с трудом схватил рукоять, но смог вытащить меч из ножен с небольшой помощью Джона. Меч был слишком тяжел для Рикона, но он смог поднять его перед собой. Джон увидел, как тяжело ему держать его, но гордость и радость в глазах Рикона превзошли все усилия. — Это удивительно, — сказал Рикон, восхищенно глядя на меч. Будучи бастардом другой женщины, Джон всегда старался не создавать проблем леди Кейтлин. Она всегда смотрела на него с холодной неприязнью, и хотя у него никогда не было желания завоевать её милость, её судьба казалась ему несправедливой. Она не заслуживала той ужасной смерти и того, чтобы быть отнятой у своих детей. — Ты возьмешь с собой Призрака? — спросил Рикон. Призрак, услышав своё имя, поднял голову. — Если бы я взял его с собой, кто бы тебя защищал? — ответил Джон. Рикон выглядел обескураженным. — Оша думала, что сможет защитить меня, когда Амберы отвернулись от нас. Теперь она мертва. Я не хочу, чтобы ты умер. Джон никогда не встречал Одичалую по имени Оша, о ней ему рассказывали во время прошлых визитов к Рикону. — Мне жаль, что случилось с ней и Лохматым Псом, — ответил он, — но Рамси мертв. Все люди Болтонов были готовы убить тебя, но теперь их нет. А все люди Старков готовы защищать тебя, как и Призрак. Джон встал и направился к двери. Он достал сверток, оставленный там как сюрприз для Рикона, и вернулся к брату. Начав разворачивать ткань, Джон сдерживал улыбку, предвкушая реакцию Рикона. Внутри свертка был длинный меч в черно-коричневых ножнах. Верхняя половина ножен была обернута темно-коричневыми кожаными ремнями поверх черной основы, а на нижней части был выгравирован символ Лютоволка — герб дома Старков. Меч был выполнен в стиле палаша их отца. — Я отдал Арье её первый меч перед тем, как отправиться на Стену, а теперь отдаю тебе твой перед поездкой на Драконий Камень, — сказал Джон, подавая рукоять меча Рикону. Младший брат с трудом схватил рукоять, но смог вытащить меч из ножен с небольшой помощью Джона. Меч был слишком тяжел для Рикона, но он смог поднять его перед собой. Джон увидел, как тяжело ему держать его, но гордость и радость в глазах Рикона превзошли все усилия. — Это удивительно, — сказал Рикон, восхищенно глядя на меч. — Я знаю, что ты еще недостаточно исцелился, чтобы владеть им, но с твоим ростом и с достаточной практикой ты будешь махать этим мечом в мгновение ока, — сказал Джон, протягивая ножны обратно Рикону, когда тот вернул меч. Джон аккуратно положил меч на кровать младшего брата и опустился на колени, прижался к нему с осторожностью из-за его ранения. — Мы переживем эту войну, младший брат, — сказал он, обнимая Рикона. Джон провел рядом с ним немного времени, затем, одарив брата последней улыбкой, вышел из комнаты. До его отъезда оставалось меньше часа, но ему нужно было увидеть еще кое-кого. Он направился в склепы. Их изоляция, странным образом, успокаивала его. В мире, где каждый его шаг был на виду, здесь он мог побыть наедине с собой. Джон остановился перед статуей Робба. Она была не совсем точной: Робб казался старше, его борода была гуще, чем Джон помнил. Как и их отец, Робб не держал меч, а рядом с ним стояла статуя его лютоволка Серокрыла. Джон посмотрел на статую отца. Каменные черты были гладкими, лишенными эмоций, не похожими на суровую доброту, которую Джон помнил. Его взгляд случайно упал на статую Лианны. В свете свечей ей будто придали больше жизни, чем остальным. Он на мгновение подумал, что она наблюдает за ним. — Правильно ли я поступаю? — мысленно спросил он, надеясь, что дух отца услышит его. Решения, которые он принял в прошлом, стоили ему жизни, но теперь он был королем, и снова стоял перед выбором. Он хотел, чтобы его отец был рядом, чтобы провести его через эту войну. Когда он вернулся во двор, к нему прилетели драконы — Игрис и Лиаррас, его верные спутники. Люди вокруг них испуганно отступили, но Джон лишь улыбнулся, увидев их, и нежно погладил драконов по головам. — Я обещал, что больше никогда вас не брошу, — сказал Джон, присев перед драконами, — но на этот раз я не могу вас взять. Там будут другие драконы, и они намного больше вас. Я хочу, чтобы вы двое сделали для меня кое-что важное. Сохраните мою семью в безопасности. Они мягко завизжали, как будто соглашаясь, и взлетели обратно в небо. Джон знал, что оставляет их в безопасности. К тому времени Давос и охрана уже ждали его у ворот. Когда Джон собирался сесть на коня, его окликнул голос: — Ты действительно сын своего отца. Джон обернулся и увидел пожилого лорда с каштановыми волосами и седой бородой. Это был лорд Хауленд Рид. — Лорд Хауленд, — сдержанно поприветствовал его Джон. — Король Джон Сноу из дома Старков, или ты решил взять собственное имя после победы над Болтонами? — с усмешкой спросил лорд. — Я решу это, если переживу войну, — ответил Джон. — Почему же ты уходишь? — неожиданно спросил лорд Рид. — Ты не хочешь покидать Север, это видно. Так почему же? — Потому что я должен, — Джон тяжело вздохнул. — Мы потеряли так много людей. Я не могу позволить себе, чтобы война с югом стоила нам еще больше жизней. Я должен предотвратить это. Лорд Рид пристально посмотрел на Джона, но его взгляд был полон понимания. — Лорды считают, что ты идешь на смерть, но я чувствую, что нас ждут сюрпризы, — сказал лорд с легкой улыбкой. — Надеюсь, ты прав, — ответил Джон, взглянув на замок Винтерфелл. Когда Джон сел на коня, лорд Рид неожиданно добавил: — Твоя мать гордилась бы тобой. Эти слова пробрали Джона до глубины души. Он посмотрел на лорда с удивлением. — Она мертва? — тихо спросил он. — Она умерла вскоре после твоего рождения. Но она была замечательной женщиной, — ответил лорд Хауленд с грустью. Джон хотел спросить еще больше, но видел, что Давос уже ждет его. Он тепло улыбнулся лорду Риду. — В следующий раз, когда мы увидимся, я расскажу тебе больше о твоей матери, — пообещал лорд. — Я буду ждать этого, — ответил Джон и уехал, оставив Винтерфелл позади. Путешествие в Белую Гавань было тяжелым и холодным, Когда Джон был мальчиком, зимние снега, выпавшие на Винтерфелл, приносили ему и его братьям сёстрам радость. Они могли часами играть в снегу каждый день. Но теперь они повзрослели. Вместо того чтобы наслаждаться зимними играми, Джон думал лишь о том, как выжить в этом холоде. В первую ночь их пути Джон и его отряд добрались до замка Сервин, где планировали отдохнуть перед тем, как отправиться дальше на рассвете. Если бы их лошади не были выведены на Севере, путешествие до Белой Гавани заняло бы гораздо больше времени, чем они могли себе позволить. Джон находился в большом зале замка и ел оленину вместе с Давосом. Как раз в тот момент, когда он пережёвывал кусок мяса, Луковый Рыцарь прервал его: — Кто был тот лорд, с которым ты говорил перед нашим отъездом? Джон понял, что Давос спрашивал больше из скуки, чем из интереса. Проглотив еду, он ответил: — Лорд Хоуленд из дома Ридов. — О чём он говорил? Не идти на верную смерть? — На самом деле, скорее наоборот. Давос поднёс к губам кружку с элем и сделал большой глоток. Опустив кружку, он вытер бороду рукавом и добавил: — Это первый лорд, которого я знаю, кто хочет, чтобы ты встретился с Королевой Драконов. — Я не думаю, что он хотел, чтобы я ушёл. Скорее, он понимал, что мне придётся это сделать. — Ты выглядел немного подавленным после разговора с ним, — заметил Давос. Джон не сразу ответил. Он взял кружку эля и сделал большой глоток, а затем почти грохнул её на стол, когда закончил. — Я скажу, когда мы доберёмся до Драконьего Камня, — сказал он.