Dreams of Dawn

***

Трудно было сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Малекит начал свой длинный рассказ о своем прошлом и событиях, приведших к его текущему моменту. Должно быть, это было два или три часа, если бы он мог предположить, но время, казалось, пролетело незаметно, пока эльф беседовал с Инь-Инь за пределами города. Он рассказал о своей жизни гораздо больше, чем когда-либо хотел, но по какой-то причине Морской Дракон не переставала задавать ему вопросы о некоторых вещах, о которых он хотел бы умолчать. За исключением некоторых деликатных деталей, он, по сути, рассказал ей почти все о своей жизни, предшествовавшей битве на равнине Финувал. Он, конечно, опустил некоторые вещи, такие как тонкости его прошлых отношений с Морати, его оригинальный подвиг темной кабалы стать бессмертными, все, что касалось Аллисары или его потенциального ребенка, логистика Наггарота и прочие деликатные вещи такого рода. Она была на удивление очень терпеливой и внимательной, несмотря на ее презрение к нему, и Морской Дракон казалась гораздо более интуитивной, чем ее братья и сестры думали о ней. В некотором смысле казалось, что принцесса драконов хотела понять его точку зрения на то, почему он принимал решения, которые он принимал в своей жизни, и что он чувствовал по отношению к ним сейчас. Однако, в отличие от Шэнь Цзу, это не было похоже на утешение и разговор типа поднятия морали и духа. Это было больше похоже на брутально честную терапию и психологический анализ. Малекит находил удивительным, насколько терпеливой и проницательной была Инь-Инь в некоторых вещах, которые он объяснял. Инь-Инь была необычайно восприимчива к изучению его рассказов, но она стала еще более заинтересованной и разговорчивой, когда Малекит рассказал о своем путешествии через Царства Хаоса. Поскольку она была бессмертным драконом, который, вероятно, мог справиться с ужасающей правдой, он сэкономил ей немного подробностей о своем опыте там и не видел особых причин скрывать что-либо, кроме необычного психического контакта с ним Кайроса Судьбоплета. В конце концов разговор сошёл с рельсов, когда он дошёл до части о головоломке Кхоланхи. Инь-Инь была подавлена, когда поняла, что у Малекита есть старая безделушка, которая была ответственна за события у Черепашьих ворот и была связана с Пророчеством Рассвета ящеролюдов. Она позволила ему закончить свой рассказ, но, казалось, была отвлечена этой информацией и почти не интересовалась всем, что произошло после того, как он встретил Кайроса Судьбоплета. Закончив свой рассказ до настоящего момента, он вздохнул: — И это подводит нас к настоящему. Надеюсь, этого достаточно, чтобы развеять твои опасения по поводу того, почему я здесь. Инь-Инь покачала головой и впервые за несколько минут заговорила: — Эта… Головоломка Кхоланхи кажется чрезвычайно опасной. Я поражена, что Мяо Ин не попыталась отобрать ее у тебя, пока ты был без сознания после битвы. Моя сестра параноик и очень властная. Я нахожу ее доверие к тебе странным. — Я думаю, она очень даже пыталась, но сказала, что не сможет унести его далеко из-за бурной реакции. Твои братья и сестры считали, что я должен показать эту головоломку Императору Драконов, и они обеспокоены Пророчеством Рассвета. Это явно серьезная проблема, если Кайрос Судьбоплет так одержим открытием головоломки, но я еще не решил, что с этим делать. Как я уже упоминал ранее, я намерен вернуться в Наггарот и восстановить порядок, прежде чем делать что-то необдуманное. Ключи, чтобы открыть эту штуку, находятся в Хуреше, Златлане и Кислеве. Как я уже говорил ранее, я не заинтересован в том, чтобы идти в эти места в ближайшее время, если вообще когда-либо. Я действительно не знаю, должен ли я их собирать или нет. Если у тебя есть какие-либо соображения или советы по этому поводу, то, конечно, скажи мне… но я бы не отдал это устройство, даже если бы мог. Оно принадлежит ящеролюдам, и я думаю, что вернуть его, вероятно, будет лучше. Никто не подходит лучше для защиты этого артефакта, чем Сланны, — продолжил Малекит. Морской дракон долго молчала, прежде чем ответить: — Я думаю, Шэнь Цзу, вероятно, уже объясняет все это матери, но лучше, что я услышала это от тебя лично. Честно говоря… у меня нет для тебя ответов на эту тему. Император Драконов — единственный в нашей семье, который вообще знал Кхоланху… да и любого из Древних, если уж на то пошло. Ли Дао сказал мне, что в самом сердце Хуреша есть большой город, где когда-то обитало большинство последователей Кхоланхи. Если то, что ты говоришь, правда о том, что у Наг есть один из этих ключей, то, похоже, они также узнают, что у тебя есть эта головоломка. Но меня больше беспокоит, что ее заполучат ящеролюди. Этого НЕЛЬЗЯ допустить. Ты вообще представляешь, что она может сделать? Что, если это какое-то оружие Судного Дня, которое уничтожит всю жизнь на планете? Ты когда-нибудь думал об этом? Подключаться к геомантической сети опасно, и я не сомневаюсь, что ты послал магическую ударную волну по планете, сделав то, что ты сделал. Такие вещи могут пробудить древних Сланнов и предупредить чемпионов Хаоса. Ты буквально и метафорически зажег сигнальную ракету для магов мира, чтобы дать сигнал о существовании этой штуки. — Итак, ты думаешь, что все великие маги мира узнают об этом? — осторожно спросил Малекит. — Конечно узнают! Этот новый Всеизбранный, о котором ты говорил, вероятно, тоже знает об этом к этому моменту. Я своими глазами видела технологию Древних. Это не то, с чем кто-либо из этого мира должен шутить. Когда их великие полярные врата рухнули, мир оказался в руинах, и зеленая луна образовалась из их обломков. Теперь мы сталкиваемся с постоянной угрозой Хаоса из-за ненужного вмешательства Древних. А ты можешь ухудшить ситуацию, если будешь играть с этим предметом или потеряешь его из-за слуг Хаоса. Мысль о том, что им владеют Темные Эльфы, беспокоит меня. Высшие эльфы рассказали мне о Расколе и силе магов темных эльфов, которые раскололи Ултуан. Обладание этой вещью дает вам кинжал, который можно держать у горла мира. Плюс, это та сила, которую многие будут искать и пытаться отнять у вас. Такие люди, как Нагаш, Скавены, Наги, Ящеролюди, Всеизбранные и особенно твоя мать-ведьма. Даже будь твоя репутация непогрешима, я бы все равно не доверила тебе это, — тяжело вздохнула Инь-Инь. — Ну и что ты тогда предлагаешь? Я прекрасно понимаю, насколько это опасно. Если ни у кого из вас нет надлежащего решения, я не вижу смысла вообще обсуждать это дальше! — Малекит покачал головой. — Ты действительно готов выслушать мое мнение по этому вопросу? Как неожиданно для эльфа, — усмехнулся Инь-Инь. Малекит закатил глаза: — Избавь меня от твоей иронии, принцесса. Я не зря потратил все это время, разговаривая с тобой. Меня бы здесь не было, если бы я не видел смысла в общении с вами. Я считаю мнение бессмертных драконов значимым… определенно более значимым, чем мнение обычного человека или любого эльфа моложе меня. — В таком случае я бы посоветовала найти кого-то другого, достаточно надежного и могущественного, чтобы забрать его у тебя. Даже не ради себя, а ради тебя самого. Ящеролюдам нельзя доверять, и эльфам тоже, и тем более Оракулу Чиан Чи. Мы понятия не имеем, что может сделать эта штука, а ты, по-видимому, призвал бога с ее помощью, несмотря на то, что головоломка не обладает полной силой. Я даже не могу себе представить, насколько катастрофичным для тебя было бы открыть эту штуку. Забудь на мгновение о личных разногласиях между нашими народами… эта безделушка небезопасна в твоих руках. Она небезопасна и в моих руках, если уж совсем честно. Тебе следует отдать ее моим родителям. Они достаточно могущественны и надежны, чтобы надежно ее охранять, — поучала Инь-Инь. Малекит покачал головой: — Да что ты… потому что, похоже, у нового Избранного есть безделушка, которая принадлежала твоей семье, которую хаоситы называют Оком Шариана. Сомневаюсь, что они могли бы хранить ее в большей безопасности, чем я. Поверь мне, я не могу дождаться, чтобы избавиться от этой вещи, но она не моя, чтобы отдавать ее. Она принадлежит Оксиотлю, и он спас мне жизнь. Я не предам его, отдав ее кому-либо другому. Кроме того… пока этот браслет поверх моей перчатки, его, по-видимому, даже не могут у меня отобрать. Мяо Ин уже пыталась, но браслет, по-видимому, удерживает его в пределах досягаемости от меня. Оксиотль носит другой. Я считаю, что эти Браслеты Кхоланхи необходимы для обращения с головоломкой или, возможно, они прикрепляют ее к владельцу после использования. Как я уже говорил ранее, наручи и шкатулка принадлежали Сланну по имени Чиккотта, который жил в Южных землях, а затем был хозяином Оксиотля По крайней мере, они могли бы сказать мне, что это на самом деле, если бы я предложил им это дать. Инь-Инь, казалось, была удивлена ​​преданностью Малекита сцинку-хамелеону и скрестила руки на груди: — Король-чародей, преданный ящерице… твоя способность игнорировать любую норму просто ужасает. Я не говорю, что сцинк попытается обмануть тебя, но сцинки — простые и дикие существа, которые даже более склонны к пророческой чепухе, чем люди. Они суеверные и примитивные пешки Древних. С другой стороны, их хозяева — нет. Сланнам нельзя доверять эту головоломку, как и чемпионам Хаоса. Я бы предпочла, чтобы ты просто оставил ее себе, а не передал им. По крайней мере, подумай хорошенько, прежде чем принимать такое безрассудное решение. Очевидно, что головоломка опасна, если даже Оракул Чиан Чи боялся, что ее заполучат ящеролюды. Король-Чародей нахмурился, глядя на артефакт Древних, прикрепленный к его поясу. — Я буду иметь это в виду. Больше я ничего не могу тебе обещать». — Может быть, у моей матери найдется лучшее решение для тебя, но я думаю, тебе лучше показать его Императору Драконов. Как я уже сказала… он знал Кхоланху, поэтому он может понять это Пророчество Рассвета и его истинную цель. Не говоря уже о том… если эти браслеты нужны для того, чтобы управляться с головоломкой, то весьма вероятно, что Оракул Чиан Чи хотел, чтобы ты открыл ее для него. Неужели это ускользнуло от твоего всезнающего сознания, Король-Чародей? — Инь-Инь раздраженно вздохнула. — Я пришел к такому же выводу, и именно поэтому я не спешу искать эти ключи. Сказав это, я готов сделать это, если это станет необходимостью. Я посмотрю, что скажет Императрица, прежде чем я решу что-либо относительно этой Головоломки Кхоланхи. Кайрос Судьбоплет назвал эту Головоломку генератором паутины и октаэдром. Я верю, что она открывает портал в их царство или, возможно, в другой мир или реальность. Я знаю, что это возможно, потому что это было изначальной целью полярных врат до того, как через них прорвались Царства Хаоса. Ящеролюды, похоже, верят, что могут найти Кхоланху с ее помощью, а Судьбоплет рассуждал о побеге из реальности или о чем-то безумном. Если это правда, то, возможно, Кхоланха может помочь остановить потоки Хаоса. Увидев Слаанеш своими глазами, я прекрасно знаю, что не смогу бороться с Хаосом без помощи существ, намного более могущественных, чем я. Даже такие могущественные создания, как твоя семья, не смогут победить Хаос в одиночку. Если бы вы могли, вы бы не построили этот Великий Бастион, чтобы сдерживать их. Даже такая впечатляющая, как она есть, эта стена стоит как символ того, что вы обороняетесь, вместо того чтобы дать отпор. Что может сделать Император Драконов, чтобы защитить эту штуку, чего не мог бы сделать я? — парировал Малекит. — Ты хочешь сказать, что ты такой же могущественный, как мой отец… как это дерзко с твоей стороны, — прошипела Инь-Инь. Малекит покачал головой: — Я далеко не так силен, как любой из твоих родителей, но дело не в магической или боевой мощи. Дело в позиции и намерениях. Заперев эту штуку в хранилище, я не сделаю ее безопаснее, чем если бы я носил ее с собой. Если что и сделает Катай более крупной целью. Я бы даже сказал, что оказываю вам услугу, забирая ее отсюда. Инь-Инь нахмурился: — Полагаю, в этом есть доля правды… хотя я бы предпочла рискнуть, чем беспокоиться о том, что ты проиграешь его кому-то более опасному, чем ты. — Ты можешь думать обо мне невысоко, принцесса, но я лучше подхожу для борьбы с Хаосом, чем любой из вас, учитывая испытания, которые я пережил до прибытия сюда. Я знаю, что один из твоих братьев и сестер поддался Хаосу, так что вы не менее подвержены порче, чем я. Твой отец стоял перед богом Хаоса? Что именно он сделал, чтобы предотвратить все это? Я отказываюсь предавать Оксиотля, который спас меня от Слаанеш, и я определенно отказываюсь верить в застойное безразличие такого великого существа, как твой отец, заставляющее меня доверить ему то, с чем я уже, что могу справиться, — сурово заявил Малекит. Морской Дракон закатила глаза и злобно сказала: — Застойное безразличие?! Не смей так плохо говорить о моем отце! Он несет бремя, которое ты никогда не сможешь понять! Моя мать говорила то же самое, и мы все это ясно видим! Ксенг Ян не равнодушен! Он неустанно трудится, чтобы обеспечить безопасность Дальнего Востока! — Это ж как? Что он вообще делает? — выплюнул Король-Чародей. — Тебе не понять… — Инь-Инь покачала головой. Эльф покачал головой: — Похоже, ты тоже не знаешь. Если он такой могущественный и великий, как ты утверждаешь, то почему я должен был защищать его дочь? Почему он позволил Королю Обезьян захватить свою империю?! Это ж с каким-таким бременем он мог иметь дело? Почему он ничего не делает?! Я знаю, что он может, учитывая тот факт, что он швырнул метеор в Горы Скорби, чтобы создать Великую Пасть! — Малекит прорычал в ответ. Морской Дракон, казалось, была немного озадачена, поскольку она не могла придумать, как ответить на вопросы Малекита должным образом: — Я не знаю… но мой отец честен, и он не делегирует империю нам, детям, легкомысленно. Он из тех людей, которые предпочли бы взвалить на свои плечи все тяготы мира в одиночку, но знают, что не смогут. Ты никогда не сможешь понять, какой груз он несет или какую боль он постоянно испытывает! — Может и нет, но разве это не еще одна причина для вас принять мою помощь? Согласно твоей логике, последнее, что ему нужно, это еще одна проблема, чтобы занять свое время, — возразил Малекит. — Что заставляет тебя думать, что нам нужна ТВОЯ помощь? Ты искренне веришь, что мы должны слепо доверять Королю-Чародею следовать туманному пророчеству ящера? Ну, кто я такая, чтобы подвергать сомнению «Спасителя Черепашьих Врат» и «поборника» драконов Шторма, Нефрита и Света. Он увидел свет, и теперь он спасет нас всех, пока некомпетентная Инь-Инь будет беспричинно дуться! Что дальше, ты собираешься предложить мне стать твоим ездовым животным и посвятить свой флот твоему делу? Я не буду у тебя в долгу, и ты больше никогда не унизишь меня. Я не боюсь Хаоса, и чем скорее ты уберешься из Катая, передав эту штуку в руки Ксенг Яна, тем лучше! — прошипела она в ответ. — Все еще не доверяешь мне после того, как я столько времени рассказывал тебе все? Я мог бы легко солгать обо всем этом и оставить это при себе, но на самом деле мне нужен совет твоих родителей. Есть и другие вещи, о которых я хочу с ними поговорить. Я верю, что они действительно могут мне помочь, и я хочу понять их более важные цели. Я бы никогда не тратил свое время на то, чтобы приходить сюда или подшучивать над тобой, если бы думал иначе, — Малекит лишь обреченно вздохнул. — Интересно… так ты на самом деле хочешь союза с Катаем? Это не было просто показухой? — подтвердила Инь-Инь. Малекит пожал плечами: — Ничего столь грандиозного… Я просто хочу положить конец нашей вражде и получить ответы, которые будут только у твоих родителей. Теперь, когда ты понимаешь ситуацию, как ты планируешь на нее реагировать? Достаточно ли я рассказал тебе о том, кто я и почему я здесь? Или ты хотела узнать что-то еще? Ты можешь сделать это сейчас, пока мы одни Инь-Инь усмехнулась: — Мне кажется, теперь я лучше тебя понимаю… но доверие? Не смеши меня. Ты так же надежен, как и приспешники Чиан Чи, и я знаю, что ты просто используешь нас для собственной выгоды. Моя мать была права в одном. Ты чрезвычайно хитер и непредсказуем, даже для эльфа. Я знаю как выглядят союзы, основанные на холодном расчете и использовании друг друга, и ты явно играешь в эту политическую игру как мастер. Я, конечно, понимаю, почему моя мать предупреждала меня о том, насколько ты опасен. Даже если ты против Хаоса, это не значит, что ты все еще не представляешь угрозы для Катая. Мне еще труднее доверять тому, кто общается с ящерами. Веришь ли ты в оправданность своего выбора или нет… ничто не стирает зло, которое ты совершил, и зло, которое ты все еще способен высвободить. Вот почему я не чувствую себя комфортно, позволяя тебе носить с собой что-то столь опасное, и почему я гораздо более скептична, чем мои наивные братья и сестры, верящие, что ты можешь обернуть дела нам на пользу. Я знаю, они, вероятно, говорили тебе, что я импульсивная неудачница, но я не дура, и мной не так легко манипулировать с помощью красивых обещаний. — Слушай сюда, я не прошу тебя простить что-либо из того, что я сделал, и я не пытаюсь оскорбить тебя, оправдывая свое прошлое или требуя твоего слепого сотрудничества. Общая картина гораздо важнее тебя или меня. Ни одно из наших достижений или неудач не будет иметь значения, если мир закончится. Я также последний человек, который будет высмеивать твои неудачные экспедиции или принижать твою ценность. Я уже полдюжины раз терпел неудачу в завоевании Ултуана! Ты кажешься такой же неудачливой, как и я, в своих начинаниях, но ты не боишься продолжать пытаться. Я на самом деле уважаю это. Ты можешь считать это оскорбительным, но я нахожу тебя наиболее близкой, чем любого другого дракона здесь. Именно поэтому я знаю, что ты будешь лучшим союзником из любого из них. Но я не прошу этого. Я просто хочу, чтобы ты отступила и поверила, что я больше не причиню вреда Катаю. Неужели я слишком многого прошу?! — объяснил Малекит. Инь-Инь, казалось, был ошеломлена замечанием Малекита: — Ты называешь меня неудачницей, как и ты, и это же делает меня лучшим драконом для союза? Что это вообще за порочная логика?! Если ты хочешь таким образом меня расхвалить, то это довольно грубо и жалко. — Ты не неудачница… на самом деле, по моему мнению, ты самая храбрая из своих братьев и сестер. Я говорю не о личной храбрости на поле боя. Я говорю о твоей готовности пробовать то, что другие боятся пробовать. Все здесь одержимы традициями и сохранением лица, но ты говоришь прямо и с рвением преследуешь свои цели, хорошо это или плохо. Тебя не сковывает ленивая косность других драконов здесь. Ты не отчуждена, как твои родители, и не настолько заблуждаешься, чтобы верить, что Катай непобедим. Мяо Ин сказала, что ты импульсивна и амбициозна, но я уважаю эти черты… особенно в драконе. Ты готова рискнуть собственным унижением и неудачей ради прогресса. Это то, чего большинству эльфов катастрофически не хватает, за исключением меня. Это то, чего, похоже, не хватает и твоим другим братьям и сестрам, за исключением Шэнь Цзу и, может быть, Чжао Мина. Твоя гордость идет на втором месте после твоих целей, и ты реалистка, как и я. Это освежающая перспектива по сравнению с заблуждениями всех остальных в Катае. Я думаю, что, несмотря на всю твою гордость, ты веришь в свое дело так же, как и я. Ты знаешь в своем сердце, что Катаю нужна помощь. Вот почему ты заручилась поддержкой асуров. Мне определенно нужна помощь, и я был бы признателен за нее от того, кто думает так же, как я, — ответил Малекит с неожиданной похвалой. Морской дракон на мгновение опешила от неожиданного комплимента и тут же помрачнела: — Лестью ты ничего не добьешься, Король-чародей… Я не куплюсь на что-то подобное. Это так ты заставил Мяо Ин тебя слушать? Выдохни в нее достаточно дыма, и она раздуется быстрее небесного фонарика. Я не упаду в обморок из-за того, что ты, по-видимому, восхищаешься мной, и уж тем более из-за красивой истории искупления, как наивно верит Шэнь Цзу. Ты ждешь, что я рассыплюсь в дефирамбах, как Шэнь Цзу или Мяо Ин, и поверю в эту чушь? Поверю, что ты действительно заботишься об интересах Катая? Я признаю, что у нас с тобой действительно удивительно схожее мировоззрение… но это не значит, что я верю, что ты хочешь того же, чего хочу я. — Ты можешь верить во что хочешь, но ты просила меня рассказать правду, и вот она во всей ее полноте. Я действительно хочу, чтобы ты стала моим союзником, принцесса Инь-Инь, но я знаю, что это неосуществимое стремление. Я просто закончу тем, что не держу никакой злобы против Катая, и никогда не держал. Если бы я знал, что люди здесь на самом деле компетентные и целеустремленные в борьбе с губительными силами, то я бы не позволил Лайтикир и Локхиру Жестокому Сердцу бесцельно грабить его на протяжении столетий. До моего прибытия сюда единственной человеческой империей, которая когда-либо производила на меня впечатление, была Нехекхара в расцвете сил. Это место изменило мое восприятие ценности людей. Шэнь Цзу была права насчет людей. Даже если бы это не было сделано для того, чтобы умилостивить тебя, я все равно планирую в конечном итоге положить конец рабству в Наггароте. Оно не сделало ничего, кроме как искалечило мой народ и разрушило бесчисленное количество жизней других видов, потому что мы были слишком горды, чтобы сложить свои мечи и восстановиться после Раскола, — Малекит замолчал. Дракон задумчиво нахмурилась: — Даже если ты говоришь правду, я сомневаюсь, что твой народ чувствует то же самое. — Независимо от того, что они там чувствуют, я прослежу, чтобы они подчинялись мне и оставили людей востока в покое. Я дал Императрице слово, и было бы глупо лгать ей, поскольку она гораздо более могущественное существо, чем я. Что я могу сделать, чтобы заставить тебя отступить и проявить ко мне хоть каплю доверия? Я не неразумен, принцесса. Я уже освобождаю ваших рабов. Я также рассказал тебе все, что ты хотела знать. Ты решила не доверять мне, несмотря ни на что? Если это так, то я даже не собираюсь пытаться или тратить больше свое время на общение с тобой, — раздраженно бросил он. — Дело даже не в доказательствах. Моя мать легко смогла бы понять, лжешь ли ты ей. Возможно, ты и вправду имеешь в виду все что говоришь сейчас, но это не умаляет опасности, которую ты представляешь для этого мира. Речь идет не только о том, чтобы успокоить меня. Речь идет о том, чтобы все исправить и проявить искренность. Намерения — вот что меня больше всего волнует. Я не отрицаю, что ты, вероятно, стремишься бороться с Хаосом и не дать миру сгореть, но сожалеешь ли ты о том, что сделал, или делаешь это просто потому, что должен? Делаешь ли ты это только для того, чтобы угодить Азуриану? Поверь мне, когда я говорю, что здесь важен контекст. Я не буду принимать во внимание ни одно из твоих слов, пока не узнаю, какую позицию ты занимаешь официально. Что ты чувствуешь и почему ты это делаешь на самом деле? Я очень сомневаюсь, что это из-за угрызений совести или чего-то столь грандиозного, как спасение мира, до которого тебе тысячи лет особо дела не было. — Честно? Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не убить этих невыносимых асуров перед небесным двором и предложить им мир. Я никогда не потакал чьим-либо заблуждениям, что я ищу искупления или что я не безжалостный тиран. Я сделал это, потому что должен… а не потому, что хотел. Так же, как я убью любого эльфа, будь то асур или друкай, чтобы обеспечить мир. Я думаю, ты не понимаешь меня, принцесса, я исполняю свой долг короля и клятвенного наследника Аэнариона. Я делаю это ради всего эльфийского рода, даже если они за это меня ненавидят. Если бы я и стремился угодить кому-то, то это был бы мой отец. Убедиться, что он не погиб напрасно — вот что действительно важно для меня лично. Мне на самом деле плевать на тебя, твоих братьев и сестер или это место… но я вижу ценность в том, чтобы позволить вам процветать. Я вижу ценность в людях и в том, что ваша империя может сделать, чтобы помочь мне, если я отброшу свою гордость и помогу вам. Асуры с большей вероятностью примут мир, если увидят, что я собираю союзников. Я думаю, вы также можете увидеть ценность в том, чтобы иметь меня в качестве союзника. В отличие от асуров, я не жду, молясь о чуде… Я делаю эти чудеса реальностью! — объяснил Малекит. — Хм… Возможно, мы более похожи, чем я думала изначально. Я также нахожу твою очевидную честность весьма достойной восхищения. Я могу уважать это, Король-Чародей, но ты все еще должен мне возместить за тысячелетия мучений, которые твой народ причинил моим провинциям. Мне нужны ощутимые результаты, чтобы немедленно улучшить процветание Катая, прежде чем я прощу твои прегрешения и посмею поверить в то, что ты можешь быть настоящим союзником. Моя честь как правителя Восточных провинций требует этого. Одни лишь слова никогда не убедят меня доверять тебе. Ты уже помог моим братьям и сестрам, так что, возможно, ты готов помочь и мне напрямую. Я дам тебе один шанс только потому, что моя мать и другие братья и сестры доверяют тебе. Плюс, ты был весьма склонным к контакту и необычайно сердечным с людьми Катая и даже с теми высшими эльфами, которые следовали за тобой, — строго заявила Инь-Инь. — Чего же ты хочешь? Если это конечно достаточно разумно и в моих силах, я это сделаю, — вздохнул Малекит. Инь-Инь покачала головой: — Я об этом подумала и знаю, как ты можешь действительно наладить отношения между нами. Это то, для чего ты идеально подходишь. Что-то, что принесет огромную пользу Восточным провинциям почти сразу… а также порадует моих родителей. — Ну… и? — вздохнул Малекит. — У меня есть список задач, с которыми я хотела бы, чтобы ты помог мне. Первое: когда мы получим этот черный ковчег в Хайчае, я хочу, чтобы ты возглавил свой флот и отправился со мной в Ниппон. Несколько моих лучших шугэнганов находятся там в плену. Второе: ты поможешь мне убить сегуна в северном Ниппоне, чтобы мы могли освободить их. Подробности я расскажу позже. Третье: ты должен взять меня с собой, когда будешь противостоять Локхиру Жестокому Сердцу, и отдать мне его голову. Четвертое: ты должен помочь мне найти Черную Львиную Черепаху. Это божественный зверь, и его долгое время не было видно. Наконец, Пятое: я хочу неограниченный безопасный доступ к любому западному проходу, который ваши флоты используют, чтобы плыть в Дальний Океан из Восточного Наггарота. Это откроет нам возможность торговать с Западом, не обплывая южные континенты и не проходя через флоты высших эльфов. Это будет хорошим испытанием, чтобы увидеть, можно ли тебе доверять и сможешь ли ты заставить темных эльфов сотрудничать. Обеспечь все это, и я прощу твое прошлое и подтвержу свою полную поддержку тебе и твоим начинаниям. Что скажешь, Король Малекит? Это достаточно честная сделка и явно больше, чем ты заслуживаешь. — У Судьбоплета не было никаких реальных причин рассказывать мне об этих будущих событиях, так как, похоже, я бы в любом случае пошел по этому пути, учитывая легкость их развития. Я не понимаю, почему… чтобы доказать, что он честен? Он надеется, что я поступлю наоборот из страха оказаться запертым в этом будущем, которое он предвидел? Я уже и не знаю чему вообще верить! И все же… Мне кажется неправильным отправляться в Ниппон. Все просто как-то уж слишком удобно складывается! Он хотел, чтобы я завоевал признание Катая и, по-видимому, Ниппона. Без сомнения, если я привлеку на свою сторону Инь-Инь, она, вероятно, поможет мне вторгнуться в Хуреш. Вероятно, именно этого и хочет Судьбоплет. Тем не менее, наличие ее и Ниппона в качестве союзников дает мне гораздо больший уровень контроля в Дальнем Океане, и это еще одно оружие в моем арсенале для защиты от Ултуана и Караз Анкора, если они откажутся от мира. Как бы мне не хотелось этого делать… это вполне может быть необходимо, — размышлял Малекит в долгом молчании, наблюдая за тревожным взглядом Инь-Инь. — Ты серьезно хочешь, чтобы я отправился с тобой в Ниппон? Зачем? Что-то я сильно сомневаюсь, что ты не способна убить какого-то там сегуна, — сухо спросил он, обдумав просьбу. — Да, я хочу, чтобы ты пошёл со мной в Ниппон… даже несмотря на их неполноценность как нации, у них есть мощный флот, радикальное население ксенофобских фанатиков и сложная география для вторжения. У меня нет проблем с тем, чтобы иметь дело с ними лично в бою, но мой флот равен их флоту, несмотря на то, что Ниппон — маленькая страна. Они также не боятся меня так, как должны были бы. Восточные провинции были истощены за последние несколько столетий, и они считают меня слабой и некомпетентной, даже если я могу лично убить большинство их лидеров, — ответила Инь-Инь. Малекит помолчал немного, прежде чем заговорить: — А с чего вообще возникла вся ситуация между вами? — Не считая того, что они фанатичные изоляционисты, которые отвергают господство Императора Дракона? В последнее время они отрезали все наши морские пути доставки и нападали на мои торговые галеоны. Некоторые из их флотов даже грабили наши берега ради ресурсов. Они стремятся захватить Нефритовое море и расширить свою империю. Они уже завоевали Хонай… единственное заметное человеческое королевство Хуреша. Я знаю, что вы, темные эльфы, добились наибольшего успеха среди всех наций в нападении на Ниппон. Я слышала, что все настолько плохо, что они даже позволили высшим эльфам основать там порты в надежде, что они отпугнут ваших корсаров. Они могут достаточно хорошо защищать свою внутреннюю территорию, но их порты и флоты беззащитны перед черными ковчегами. Катай тоже не может ничего сделать, чтобы остановить черные ковчеги, если только нет дракона, который может с ними справиться. Я была в Фу-Чжоу, когда Бэйчай был разграблен двумя из них. Два черных ковчега и их армады просто смели четверть всего драконьего флота в мое отсутствие. Я не могла в это поверить… именно тогда я поняла, что мне понадобятся высшие эльфы, чтобы помочь нам разобраться с Наггаротом. Это единственная причина, по которой я попросила их о помощи. Я полагала, что они также могут заставить Ниппон заключить мир с Катаем. В отличие от моих других братьев и сестер, я не недооцениваю военно-морскую мощь эльфов… по крайней мере, теперь. Я видела, на что способны драконьи корабли и черные ковчеги. К тому же, я знаю, что Локхир Жестокое Сердце так же печально известен в Ниппоне, как и в Катае. Хотя, это конечно ничто по сравнению с твоей дурной славой там. Король-Чародей кивнул: — Это имеет смысл… пушки не очень эффективны против черных ковчегов, и у всех них есть колдуньи, бесчисленные звери и большой флот для защиты. Даже гордые асуры не пытаются сражаться с ними, если у них нет драконьего корабля. Человеческие нации Старого Света вообще не могут ничего сделать, чтобы остановить их, если только не сотворив чудо. По сути это даже и не корабли… это куски Ултуана. Черные ковчеги будут плавать, даже если вы разнесете половину его корпуса с помощью артиллерийских орудий. Я бы сказал, что они — единственная причина, по которой асуры не могут победить друхиев, несмотря на то, что Ултуан более густонаселен и превосходит их в военном отношении во многих областях. — Мы с отцом потопили несколько за последние тысячелетия, но я видела, на что они способны даже против моего драконьего флота. У Ниппона слабые артиллерийские орудия по сравнению с Катаем, и они практически бессильны против черных ковчегов. Они конечно никогда в этом не признаются, но Ниппон боится Наггарота больше, чем любую другую нацию. Двое моих шугэнганов были захвачены некоторое время назад их флотом. Они отказались передать их мне. Их новейший сегун даже поклялся расширить их империю и вторгнуться в Катай. Я уверена, что если я появлюсь с темными эльфами и Королем-Чародеем, чтобы убить его, они быстро поймут, куда ветер задул, и я смогу заставить их сдаться. Я пыталась встретиться с их… Императором однажды, но они сказали: «Божественное Солнце не ведет дипломатию с высокомерными зверьми». Если мне придется просить помощи у моих братьев, сестер или родителей, то я до конца дней не отбелю свое имя, — объяснила Инь-Инь. Малекит нахмурился: — Твои братья и сестры рассказали мне, что ты пыталась завоевать Ниппон, чтобы получить плацдарм для нападения на Наггарот. — О-о-о, так вот что они тебе сказали? Почему я не удивлена, что они сказали что-то столь снисходительное, не зная всей ситуации? Это конечно не совсем правда… по крайней мере, изначально таковой она не была. Сначала я просто хотела иметь там порт для своего флота. У Катая долгая и бурная история с Ниппоном. Я вообще не хотела их завоевывать, пока они не начали нападать на нас. Мои стремления вторгнуться в Наггарот были невозможны, пока на пути стоял Ниппон. Вот почему мы всегда воюем с ними. Не позволяй их фальшивой вежливости обмануть тебя… Ниппонцы ненавидят чужаков. Они думают, что они лучше всех остальных в культурном, военном и даже физическом плане. Они считают, что Катай разбавляет свою культуру, имея открытые границы и торгуя с Западом, и что мы в каком-то смысле дикари, раз имеем драконов в качестве суверенов. Насколько мне известно, единственные западные страны, с которыми торгует Ниппон, это Ултуан или люди Мариенбурга. Они не могут превзойти эльфов в снобизме, но я слышала, что они смотрят свысока на западных мужчин больше, чем на кого-либо. Среди моих братьев и сестер Чжао Мин и Ли Дао оба ненавидят Ниппон так же, как и я, за их дегуманизацию других культур. Я не терплю такого рода нравов, и это одна из главных причин, по которой я не люблю эльфов, — с горечью заявила Инь-Инь. Король-Чародей кивнул: — Это рисует довольно ясную картину. Я могу понять презрение к сопернику Катаю или эльфийскому колониализму, но я не знал, что они так не любят другие человеческие нации. — Честно говоря, они, по-моему, ненавидят даже друг друга, поскольку постоянно устраивают гражданские войны, пытаясь пощеголять своей честью. На первый взгляд, все это выглядит красиво, но Ниппон полон лицемерия, и многие его граждане страдают под гнетом самураев и сёгуната. Ниппонцы ничего не знают о гармонии, они наслаждаются кровожадностью, воинской честью и гордостью. Они могут игнорировать мои попытки дипломатии, но я сомневаюсь, что они бы игнорировали меня, если бы меня поддерживал Король-чародей. Если есть что-то, что они уважают, так это подавляющую силу и соответствующую ей репутацию! — А у Катая значит все этого нет? — Они не думают, что Восточные провинции способны защитить себя, и они всегда считали, что их страну невозможно завоевать… пока черные ковчеги не начали грабить их порты. Ниппон не рискнет вступить в войну с Катаем, если поверит, что Наггарот поможет нам вторгнуться в их страну. Как только этот глупый Сёгун умрет, мы заставим их привести нас к их жалкому маленькому Императору и припрем его двор к стенке, заставив вести переговоры. Самураи одержимы честью и силой, поэтому они не сдадутся, не проиграв драматично тому, кого они считают полубогом. Как бы мне ни было больно это признавать, я думаю, что они отнеслись бы к Королю-Чародею гораздо серьезнее, чем к Катаянской Принцессе-Дракону. Я знаю, что ты готов убивать и сделать из них пример, и я знаю, что они тебя боятся. Вот почему ты лучше подходишь для этого, чем высшие эльфы. Пока мы там, я также хочу узнать, куда делась Черная Львиная Черепаха. В последний раз ее видели недалеко от Ниппона. Феллхарт вероятно, также скрывается где-то там, согласно моим последним данным разведки. Так что теперь, когда ты понимаешь всю ситуацию… мы договорились? — закончила Инь-Инь. — Полагаю, у меня нет выбора… особенно если Локхир Жестокое Сердце где-то там. Хотя меня удивляет, что ты чувствуешь себя комфортно, находясь в море один на один с моим флотом. Это подразумевает, что ты мне в какой-то степени доверяешь, — заметил Малекит. Инь-Инь лишь рассмеялась в ответ: — Вот почему мы расскажем матери. Если ты попытаешься что-то сделать со мной, вся королевская семья будет преследовать тебя. Хотя, честно говоря, мне очень любопытно посмотреть, как ты лично накажешь своих последователей. Мне также нравится идея наблюдать, как эти самодовольные ниппонские ублюдки будут извиваться, когда я появлюсь с тобой, чтобы убить их. Они больше никогда не нападут на Катай, если узнают, что ты повязан с моей семьей. Как бы сильно ты мне не нравился, я не могу не улыбаться при мысли о том, как ты унижаешь этих самураев ради Катая. — Ты уверена, что Императрица допустит что-то подобное? Ты по сути просите меня вступить в эту войну от вашего имени. Разве это не сделает нас заранее официальными военными союзниками? — с сомнением спросил Малекит. — Ну, с этим уж ничего не поделаешь. Я понимаю, в какую сторону подул ветер. Я знаю, что ты здесь, чтобы воспользоваться нами, и это мой способ воспользоваться тобой. Будет справедливо, если ты вознаградишь меня ощутимыми результатами, прежде чем я поддамся идее о том, что мы официальные союзники. Мать уже много лет хочет, чтобы я заключил мир с Ниппоном, но эти упрямые люди продолжают отказываться. Я думаю, она была бы за то, чтобы ты помог мне и за мою готовность дать тебе шанс. Изначально я собиралась заставить высших эльфов угрожать им, но я знаю, что ты будешь гораздо эффективнее. Как я уже сказала… они боятся черных ковчегов, и народ Ниппона знает о твоей репутации лучше, чем народ Катая. Высшие эльфы, которые часто бывают в их стране, рассказали им такие истории о друхиях и тебе конкретно, что не удивлюсь, если вами пугают маленьких детей. Ниппонцы называют тебя «Махо но джашин», что примерно означает «Злой Бог-Маг» на их языке. Я также слышала термин «Анкоку-Кьо», что означает «Темный Лорд». Они на самом деле верят, что ты какой-то полубог, как их Император, поскольку ты бессмертен, а высшие эльфы боятся тебя пуще смерти. Поверь мне, это многого стоит, поскольку они высокого мнения о высших эльфах. Надеюсь, ты говоришь на ниппонском, да? — продолжила Инь-Инь. Малекит вздохнул: — Да, я могу говорить по-ниппонски. Я также могу читать на нем. Их язык на самом деле было легче выучить, чем ваш. Хотя я редко им пользовался. Лаитикир Феллхарт сказала, что это ее любимый человеческий язык, и ей нравилось им пользоваться, я помню. Она фактически научила меня ему. — Это хорошо, тогда все будет гораздо проще. Переводить для тебя было бы крайне раздражающе и несколько подпортило бы впечатление, — одобрительно кивнула Инь-Инь. — Я знал, что ты меня ненавидишь, но это кажется необычайно утомительным и обременительным. Разве я еще не забыл упомянуть, что ненавижу дипломатию? Я пойду туда и убью этого сёгуна и разберусь с Локхиром, но я не в каком-то мировом турне, чтобы заключить мир со всеми, и я не собираюсь охотиться на эту львиную черепаху. Ты можешь справиться со всем этим и сама. Я пойду и отрублю несколько голов, напугаю местных жителей до смерти и скажу им, что мы союзники. Только не жди, что я буду сидеть при очередном человеческом дворе, слушая, как люди бубнят о традициях и чести. Я бы предстал перед дворами Ултуана, если бы хотел иметь дело с безумно самовлюбленными дворянами, которые думают, что их никчемные мнения что-то там для меня значат. Я видел самураев раньше, и они невыносимо раздражают и горды даже в плену. Я даже не могу себе представить, насколько отвратительными они будут на поле боя у себя на родине. Неудивительно, что они так любят асуров. Что касается твоего последнего запроса… посмотрим, что будет после того, как я найду Локхира. Мы разберемся с этим позже, хорошо? — покачал головой Малекит. — Ха-ха-ха, знаешь… Я то думала это все разговоры… Но ты и правда удивительно похож на Ксенг Яна. У моего отца точно такой же характер, как и у тебя, когда дело касается дипломатии и людей. Вероятно, поэтому он заставляет Нефритового Дракона делать все за него. Обычно он просто убивает всех, чье мнение ему не импонирует, и оставляет остальных разбираться с последствиями. Полагаю, посмотрим, сможешь ли ты удовлетворить мои просьбы. Лично мне не терпится увидеть, чем все это обернется, — усмехнулась Инь-Инь над его раздраженным выражением лица и тоном. — Ну и… у тебя все? — Малекит сменил тему после короткого молчания. — Было еще кое-что… тот дракон и маг духов, с которыми ты разговаривал. Как ты думаешь, чего они от тебя хотели? Я была так занята всем остальным, что пока и не удосужилась вникнуть в это дело, — спросила Инь-Инь. Король-Чародей пожал плечами: — Я не знаю наверняка, но, похоже, Тиамат — наставница этой женщины, Элспет фон Дракен. Тиамат Ужасная — очень печально известная драконица на западе. Я, как и многие другие, считал, что она давно умерла. Похоже, она одна из немногих оставшихся императорских драконов. Она говорила о Скаладраке и Скулексе, и, похоже, величайшие драконы Старого Света связаны друг с другом. Я полагаю, что они работают над какой-то великой целью. Это то, что стоит знать, и я надеюсь узнать больше. — Тебе стоит спросить дракона принца Имрика, Минаитнира. Он древний даже по меркам звездных драконов и наверняка знает что-то о том, чем занимаются эти западные негодяи. Мы найдем для этого время позже. Их интерес к Шияме меня очень беспокоит, — подметила Инь-Инь. — Я удивлен, что тебя интересует, что скажет звездный дракон. Кажется, большая часть вашей семьи смотрит свысока на западных драконов, — заметил Малекит. Инь-Инь пожал плечами: — Ну, обычно я бы так и сделала, но Минаитнир — древний дракон… даже старше меня. Он также много знает о Старом Свете, и, несмотря на то, что он по сути ездовое животное, он кажется заставляет этого невыносимого принца Имрика держаться куда как скромнее, чем большинство высших эльфов. Ему наверняка будет интересно услышать о том, что злой дракон вроде Тиамат Ужасной жив, и он, возможно, знает, чего она хочет. — Тиамат едва ли выглядит более зловещей, чем мой дракон Серафон. Я знаю, что в далеком прошлом она толпами убивала гномов, но я вряд ли могу винить драконов за это, поскольку Дави наслаждаются их убийством ради развлечения, — возразил Малекит. — Карминные драконы — это мерзость… ничем не отличающаяся от черного или дракона хаоса, если нужно мое мнение. В частности, Тиамат — очень жестокий дракон, насколько я знаю. Не могу поверить, что никто не заметил ее вторжения в Катай. Западные драконы знают, что лучше не входить во владения Ксенг Яна, а Чжао был беспечен, допустив это. Я думаю, Шияма знала Тиамат давным-давно. Если бы мне пришлось угадывать, Тиамат стремится войти в подземный мир, чтобы попировать душами, — предположил Инь-Инь. Малекит нахмурился: — Подземный мир? Ты имеешь в виду страну мертвых? Туда попадают катайцы, когда умирают? — У этого места много имен… Я понятия не имею, как это называют эльфы. Без сомнения, Тиамат соблазнила этого невежественного мага, заставив ее поверить, что это ради благородной цели, но я готова поспорить, что Тиамат хочет больше власти. Она всегда завидовала Шияме… или так я слышала. Чжао Мин на самом деле тоже ее знал. Если ты сможешь справиться с его эксцентричными бреднями, он, возможно, сможет рассказать больше. Несмотря на все свои недостатки, Железный Дракон умен и влиятелен среди западных драконов. Я могу попросить его разобраться в этом вопросе для меня, — отстраненно заметила Инь-Инь, словно размышляя вслух. — Тиамат и ее ученица Элспет по какой-то причине хотели, чтобы я обучал ее, — признался Малекит. Инь-Инь с отвращением покачала головой: — Ну, не мне конечно учить тебя здравомыслию и дальновидности, но будь осторожен с тем, кому доверяешь свои учения. Вся эта ситуация кажется мне подозрительной и зловещей. — Поверь мне, я усвоил этот урок, — отметил Малекит. — По крайней мере, ты знаешь о проблеме… хм, между этим и нашей поездкой в ​​Ниппон, я думаю, нам с тобой стоит побыть вместе какое-то время, — предложила Инь-Инь. Малекит драматично вздохнул: — Для меня большая честь…разделить такую ​​чудесную компанию. — Это что сейчас был сарказм? Разве не ты сказал, что я буду отличным союзником? — усмехнулась Инь-Инь. — Ага, союзником… а не пытливым наблюдателем. Мне это уже давно надоело, — покачал он головой. — Ха-ха, неужели я действительно настолько невыносима, ​​Король-Чародей? Ну, по крайней мере, ты честен в этом, — Инь-Инь лишь посмеялась над отчаянием Малекита. — Честно говоря, нет… по крайней мере, если ты рядом, ты сможешь держать асуров подальше от меня. Ради этого я соглашусь составить тебе компанию на данный момент, — указал Малекит. Морской Дракон кивнул: — Отличное замечание. К тому же, им было бы спокойнее, если бы я наблюдала за тобой. Принц Имрик, по крайней мере, доверяет мне больше, чем его родичи. — Ну… я знаю, что это немного не по теме, но где сейчас Ксенг Ян? Никто из остальных, похоже, не знал, и я не могу себе представить, чтобы император драконов исчез из-за чего-то пустячного, — Малекит сменил тему. Инь-Инь ответила ему немедленно, к большому недоверию Малекита: — Я была последним драконом, который видел Ксенг Яна. Отец искал Черную львиную черепаху, Сюаньу. Это одно из священных животных Катая наряду с Белым Тигром и Большой Алой Птицей. Одна из причин, по которой я предложила нам поискать Черную львиную черепаху, заключается в том, что мы можем пересечься с ним. Я бы не стал тратить на это твое время зря. — Так вот почему ты вдруг стала такой сговорчивой… хочешь отвести меня к своему отцу? — понял Малекит. — Честно говоря, неизвестно, встретимся ли мы с ним на пути, но если мы найдем Сюаньу, это определенно освободит отца и позволит ему вернуться домой. Он никогда ничего не объясняет никому из нас, но, насколько я понимаю, отец и священные звери — хорошие друзья. Они помогают нашей семье защищать Дальний Восток, — ответила Инь-Инь. Малекит раздраженно скрестил руки на груди: — Я очень сомневаюсь, что все настолько сентиментально. Должно быть, ему нужны эти существа для чего-то конкретного. А как насчет Белого Тигра и Большой Алой Птицы? Где эти существа вообще живут? — Байху, как некоторые называют Белого Тигра, живет между провинциями Чжао Мина и Ли Дао около Небесных гор. У него строгий кодекс чести, и он очень одинок и отчужден. Когда Король Обезьян захватил Катай, Байху не вмешивался. Он не слишком заботится о Девяти, но, как ни странно, ему нравится Чжао Мин. Он разговаривает только с матерью, отцом или Железным Драконом. Я точно знаю, что он не любит Юань Бо, Ли Дао и Мяо Ин. Железный Дракон любит носить иконографию белого тигра на своих регалиях, просто чтобы постоянно напоминать им о благосклонности Белого Тигра. Тигры поклоняются Байху как своему священному защитнику и одному из своих богов. Он причина, по которой мы не изгнали тигров из Катая, и почему большинство из них живет на юго-западе Катая или в Северном Инде. Я знаю, что мой отец очень высокого мнения о нем, и я верю, что отец поручил ему присматривать за моим сумасшедшим братцем, — объяснил Инь-Инь. — Так что насчет Алой Птицы? Я слышал, что в Фу Хунге есть святилище фениксов. Она где-то там? — поинтересовался Малекит. — Да… и да. Чжу Цюэ или Сузаку, как ее называют некоторые — мать всех Алых Птиц. Она великий феникс, и, насколько я знаю, она единственный настоящий друг Ли Дао. Кажется, она действительно любит моего брата по какой-то причине. Хотя я предполагаю, что это потому, что Ксенг Ян попросил ее помогать Ли Дао тайно, чтобы мой брат не чувствовал себя опозоренным из-за того, что кто-то из нас делает это. Чжу Цюэ защищает Ли Дао и даже помогала ему в битве против Короля Обезьян. Если бы не она, у Ли Дао не было бы никаких шансов в обороне границы, которую он должен охранять. В отличие от севера, у него нет большого бастиона, он почти не получает припасов и получает мало славы, охраняя юг. Эльфийские торговцы, которые видели Чжу Цюэ, отмечают, что она даже больше, чем Мать Пламени в Ултуане. Даже ТЫ был бы впечатлен ею, — добавила Инь-Инь. — Итак, какова цель Черной Львиной Черепахи? Он защищает ваши берега? — спросил Малекит. Инь-Инь кивнула: — И да, и нет. Сюаньу — священный зверь севера. На самом деле он — два существа… огромная змея, обвившаяся вокруг огромной львиной Черепахи. Врата Бастиона названы в его честь. Змеиные и Черепашьи Врата — от их тезки и Драконьи Врата в честь королевской семьи. Сюаньу — самый надежный из стражей, и он долгое время помогал моей семье защищаться от хаоса. Его отсутствие на самом деле ослабляет магические щиты Великого Бастиона, и это, вероятно, подстегнет мародеров плыть с севера в Нефритовое море. Он очень знаменит… хотя я боюсь, что ниппонцы каким-то образом захватили его. Они часто вмешиваются в дела, в которые не должны. Они, вероятно, думают, что он кайдзю или что-то в этом роде. Они убивают достаточно китов… — Катай — безусловно интересное место… — вот и все, что смог сказать Малекит. — Ну, мы уже достаточно долго здесь говорили. Думаю, нам с тобой стоит поговорить с моей матерью о том, что делать с твоей головоломкой Кхоланхи. Ты не возражаешь? — Инь-Инь наклонила голову. — Веди… — безучастно ответил Малекит. Инь-Инь кивнула, прежде чем дуэт направился обратно к Вэй-Цзиню. По пути Малекит размышлял о своих мыслях в тишине: — Не могу поверить, что она уговорила меня отправиться с ней в Ниппон. Боги, почему я так проклят? Это мое божественное наказание? Думаю, если я уже заперт на этом пути, я могу также подумать о том, чтобы поискать Ямата-но Орочи, пока мы там. Но я не собираюсь попадаться в ловушку Судьбоплета. Думаю, мне следует рассказать Императрице о том, что сказал мне Кайрос. Кто-то должен знать, на случай, если демон подставляет меня.

***

После долгого разговора с Инь-Инь, Малекит и Морской Дракон прошли бок о бок в молчании почти всю дорогу обратно к верхней площади Вэй-Цзиня. Малекит был благодарен за перерыв в общении, но, к сожалению, он не мог избежать того, чтобы оказаться в центре внимания. Это было даже хуже, чем раньше…особенно теперь, потому что он был с Инь-Инь. Малекит хотел умереть, когда услышал, как кто-то поспешно сделал выводы, заявив, что ложный слух о помолвке был правдой. В отличие от того, что было раньше, Малекит заметил, что теперь все смотрели на него с меньшим подозрением и большим почтением. Осознание того, что он был эльфийским королем, который спас Черепашьи Врата и подружился с их монархами, было достаточным, чтобы вызвать бурю волнения и благоговения по поводу его кончины. Пока они продвигались дальше к небесному двору, Инь-Инь оглянулась и сердито посмотрела на Малекита: — Уж не знаю, кто пустил слух, что я помолвлена ​​с тобой… но ради твоего же блага тебе лучше не впадать в странные мысли о женитьбе на мне. — Это последнее, о чем я вообще думаю. Это так же неловко для меня, принцесса… Я бы скорее женился на ком-то из Ултуана, чем на катайце, и этого НИКОГДА не произойдет. Плюс, если бы я собирался жениться на драконе, я бы просто женился на своей драконихе Серафон, потому что она мне действительно нравится, — ответил Малекит безучастно и осторожно. Инь-Инь усмехнулась: — Хо? Да ну? Тебе было бы стыдно, если бы это было реальностью? Это я бы подверглась унижению за это. Тебе бы повезло, стань я твоей невестой. Я и не думала, что так тебя отталкиваю. Ну, будь уверен, что это чувство вполне взаимно. Я может и веду себя терпимо в отношении твоей персоны, но сама идея кажется мне столь же оскорбительной. Это не то же самое, что выйти замуж за человека, когда ты просто ждешь столетие или два, пока он не умрет. Мысль о том, чтобы остаться с тобой навсегда, довольно мрачна. К тому же, мои братья и сестры будут издеваться надо мной до конца жизни. Тот, кто пустил этот слух, столкнется с серьезными последствиями. — Почему ты ведешь себя так, будто это моя вина или что меня вообще волнуют какие-то глупые слухи? Честно говоря, я в шоке, что они поверили, будто это ты, а не Шэнь Цзу. Она, по крайней мере, мне явно симпатизирует. Если бы меня поставили в такое ужасное положение, она бы явно была лучшим выбором, — небрежно пожал плечами Малекит. Инь-Инь мрачно прищурилась: — И не думай ничего эдакого о моей младшей сестре… или я тебя убью. — Ты можешь попытаться… но я и не стану. Шэнь Цзу слишком чиста, чтобы я мог видеть ее в таком ключе. Я просто сказал, что она будет лучшей невестой, чем ты, — заметил Малекит. — Правда? Будь осторожен, говоря такие вещи в присутствии моих братьев. Они все очень любят Шэнь Цзу и не примут по-доброму никого, кто недостоин ее невинности, — пригрозила Инь-Инь. — Расслабься, принцесса. Никто ни на ком не женится… особенно я. У меня уже давно была жена, и мне не нужна еще одна, которая будет придираться ко мне из-за каждой мелочи, которую я делаю. Шен Цзу и так доставила мне немало головной боли. Я бы не хотел давать ей еще один повод для этого. Просто не усугубляй… Все это не более чем детские слухи, в которые никто со здравым смыслом не поверит. Это даже не стоит обсуждать, и я думаю, что дракону твоего возраста незрело волноваться из-за чего-то столь нелепого, — вздохнул Малекит. — Моего возраста?! Это еще что должно значить?! Подожди, ты только что назвал меня одновременно старой и незрелой?! Я убивала шугенганов и за меньшие глупости! — прошипела Инь-Инь. Малекит усмехнулся: — А я убивал повелителей ужаса за то, что они смотрели на меня не так. Ты больше похожа на меня, чем я думал. У тебя определенно подходящий характер, чтобы жить в Наггароте. Каким-то образом теперь я чувствую себя более уверенным в нашем сотрудничестве. — Что прости?! На что именно ты намекаешь? — Инь-Инь скривилась от отвращения. Король-Чародей пожал плечами: — Ни на что… Прошло долгое молчание, пока двое продолжали идти дальше. По причинам, которые он не мог понять, Малекит заметил, что поведение Инь-Инь изменилось, она стала менее взволнованной и более наблюдательной. — Итак… ты не ответил ни на один из моих вопросов о твоей жене, которые я задавала ранее. Как ее звали? — Инь-Инь наконец нарушила молчание. — Это неважно… она давно умерла, — неопределенно ответил Малекит. Инь-Инь нахмурилась, увидев выражение его лица. Малекит выглядел немного подавленным, даже упомянув об этом, и ей было ясно, что он, должно быть, испытывал какую-то привязанность к мертвой эльфийке. — Ты любил ее? — спросил Инь-Инь. Малекит отвернулся: — Я на самом деле не знаю, что такое любовь… так что кто может сказать. Ее потеря, безусловно, повлияла на меня негативно. — Это жалкий ответ. Мне жаль ее, раз она вышла замуж за такого человека, как ты, — бессердечно заявила Инь-Инь. — Мне тоже… — согласился Малекит. Морской дракон был шокирована его согласием с ее намеренно грубым замечанием, и на мгновение она почувствовала угрызения совести из-за того, что сказала что-то столь бестактное даже по отношению к такому человеку, как он. — Как она умерла? — спросила принцесса драконов после еще одной неловкой паузы. — Её убили, — прямо ответил Малекит, не вдаваясь в подробности. Дракон закатила глаза: — Это я и без тебя понимаю, но как и кто? — Моя мать приказала ее убить, — ответил он. Глаза Инь-Инь слегка расширились от новой информации. Малекит не стал вдаваться в подробности относительно Аллисары и, в особенности, убийства ее Морати в их предыдущих разговорах за пределами города. — Твоя… мать убила твою жену? — недоверчиво спросила Инь-Инь, когда ее шаг начал замедляться. — Да… и именно поэтому я в конце концов убью ее, — мрачно ответил Малекит. — Подожди… ты ничего об этом мне раньше не говорил! — ахнула Инь-Инь, остановившись как вкопанная и в шоке уставившись на него. Малекит тоже остановился и заметил огромную толпу, наблюдающую издалека. Им, несомненно, было очень любопытно, о чем говорили Малекит и Инь-Инь. — Пока никому об этом не говори… особенно этой колдунье Мейлин. Я не могу сказать, предана ли она моей матери или мне. Моя мать — главное препятствие, с которым мне придется иметь дело, когда я вернусь, чтобы исправить Наггарот. Мне нужно отсеять ее подхалимов, прежде чем я объявлю ей войну, — тихо сказал Малекит. Морской Дракон посмотрела на Малекита немного озадаченно: — Так… ты доверяешь мне такую ​​тайну? — Моя мать зла даже по моим безнравственным стандартам, и я не смогу достичь своих целей, пока она продолжает сеять раздор. Большинство моих неудач — прямой результат ее вмешательства и моего слепого доверия ее катастрофическим импульсам. Морати — одна из болезней, которую я должен искоренить из общества Наггаротти. Если эта колдунья Мейлин — одна из подхалимов моей матери, я убью ее еще до того, как мы доберемся до Хайчая… просто чтобы ты знала, — заявил Малекит. Инь-Инь, казалось, была заинтригована этим новым развитием событий, поскольку она одобрительно кивнула: — Хм… Я никогда не принимала во внимание твою точку зрения относительно заключенной. Но как ты узнаешь, была ли она лояльна или нет? — Я узнаю… она, вероятно, боится меня больше, чем любого из вас. Моя дурная репутация в Наггароте обычно достаточна, чтобы напугать людей и заставить их подчиниться… не говоря уже о моем личном участии в делах друкаев. Мне придется пытать ее, чтобы узнать правду, — злобно ответил Малекит. — Я бы хотела там присутствовать… если ты не против», — ухмыльнулась Инь-Инь. Король-Чародей отвернулся: — Ладно… но было бы лучше, если бы она не знала о твоем присутствии. Она могла бы быть более честной со мной, если бы считала, что мы одни. Ты можешь наблюдать издалека, пока остаешься в тени. — Нам определенно следует выделить для этого время. Возможно, после того, как мы поговорим с матерью и разберемся с парадом, — предложила Инь-Инь. — Хорошо… пойдем дальше, принцесса. Все пялятся, и мы теряем время, — вздохнул Малекит. — Клянусь, ты говоришь точь-в-точь как Ксенг Ян… он тоже ненавидит, когда на него пялятся. Не могу поверить, что говорю это, но моему отцу ты, возможно, действительно понравишься! — рассмеялась Инь-Инь над антисоциальным страхом Малекита.

***

Вскоре необычный дуэт наконец вернулся в здание Небесного двора. Когда они прошли через него и направились к лестнице, по которой ранее поднялась Куай Инь из главного зала, Малекит обнаружил, что его ведут к лифту, с которого открывался вид на город внизу. Ступив на него, Малекит окинул взглядом город, пока лифт поднимался к парящему дворцу наверху. Он был более или менее молчалив все это время и тяжело размышлял о том, что он собирался сказать Куай Инь наедине. Малекит отвлекся от своих мыслей, когда Инь-Инь заговорила: — Знаешь… я, вероятно, смогу убить тебя отсюда, если сброшу с лифта. Сомневаюсь, что ты умеешь летать, Король-Чародей. — Ну рискни, принцесса. Я просто остановлю падение магией и воспользуюсь этим как поводом покинуть это место, — сухо ответил он. Морской Дракон покачала головой: — Расслабься, ладно? Это была шутка. Где твое чувство юмора? Ты более напряженный, чем Нефритовый Дракон. Неудивительно, что ты ему нравишься. Ты всегда такой мрачный и серьезный? — Я не думал, что мы уже в таких сердечных отношениях. Я думал, ты стараешься быть со мной любезной, — возразил он. Инь-Инь закатила глаза: — Что ты имеешь в виду под «уже»? Ты ждешь, что я сейчас забуду обо всем на свете и начну любить тебя? Мы не друзья, но я просто не могу выносить твое угрюмое выражение лица. Серьёзно, что с тобой? У тебя такой вид, будто тебя с минуты на минуту казнят. Ты так этого боишься? — Неужели это так очевидно? — почти риторически спросил Малекит. — Это так же очевидно, как слон в чайном домике. Серьёзно, с тобой что-то не так? Ты такой с тех пор, как я спросила о твоей жене. У тебя депрессия или что-то в этом роде? — спросила Инь-Инь. Малекит пожал плечами: — Не совсем… почему тебя так волнует мой характер? — Не обращай внимания. Забудь, что я сказала. У меня есть к тебе вопрос, прежде чем мы доберемся туда. Я хотела спросить раньше, но не была уверена, стоит ли, пока не услышала, что ты упомянул о своем плане убить свою мать, — Инь-Инь замолчала почти нерешительно, словно взвешивая, стоит ли задавать свой вопрос. — Ты можешь спросить меня сейчас. Сомневаюсь, что я смогу оставаться один какое-то время после этого… — вздохнул он. Инь-Инь нахмурился: — Ладно… предположим гипотетически, что все темные эльфы отвергают твои новые идеи и пытаются убить тебя. Каков будет твой следующий план действий? Ты убежишь или попытаешься получить помощь от высших эльфов? — Что за абсурдный вопрос… Зачем мне просить помощи у асуров? Они даже сами себе помочь не могут. Я бы скорее попросил Империю или Катай о помощи, поскольку они, по крайней мере, получать с этого что-то весомое. Я бы даже обратился за помощью к Атель Лорену в первую очередь. Я ожидаю, что многие друхии взбунтуются, когда я начну привлекать их к ответственности и заставлять отказаться от грабежа и резни ради надлежащей инфраструктуры, — Малекит с отвращением покачал головой. Морской дракон усмехнулась: — Тогда кто-то конкретно тебя беспокоит? Мне было бы полезно узнать, какие темные эльфы представляют угрозу. — Я бы сказал, очень могущественные и влиятельные друхии, которые контролируют некоторые аспекты нашего общества. Хеллеброн, Анетра и Морати — три самых больших препятствия, — заявил Малекит. Инь-Инь кивнула: — Понятно… можешь рассказать мне о них поподробнее? — Хеллеброн правит Культом Кхейна как главная ведьма-эльф. Полагаю, ее можно назвать Верховной жрицей нашей религии. Анетра Хелбейн — бессмертная колдунья из Сафери, которая была частью моего изначального кабала, и она косвенно управляет Клар Карондом и контролирует множество знатных семей в моем Черном Совете. Она самая верная подхалимка моей матери и также имеет значительное влияние на Темный монастырь. Морати, моя мать, прикладывает руку ко всему. Она официально правит Темным монастырем и неофициально Культом Кхейна. Она также является лидером Культа Удовольствий и, несомненно, имеет орду своих собственных верных приспешников, которые лишь поверхностно оказывают мне почтение. Я никогда не заботился о ее маленьком мятеже, так как предполагал, что она всегда будет со мной в союзе… но я ожидаю, что по крайней мере треть Наггарота последует за этими тремя. Я, конечно, могу получить большую часть благосклонности над низкорожденными и многими из повелителей ужаса, но я не буду недооценивать их влияние или упускать из виду возможность того, что у них есть какой-то план действий на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы я не обернулся против них. Решающим фактором будет то, кто первым сможет получить контроль над флотами, — объяснил Малекит. — А кого бы ты назвали своими самыми выдающимися преданными последователями? — спросил Инь-Инь. — Моя черная стража Наггаронда — единственные верные сторонники. Мой план состоял в том, чтобы разобраться с Локхиром и захватить все черные ковчеги, которые я смогу, прежде чем объявить о своем новом режиме. Повелители ужаса даже не подумают о том, чтобы противостоять мне, если я напрямую буду контролировать большую часть наших флотов. После этого я хотел захватить Гронд и взять под контроль Темный монастырь. Я, вероятно, попытаюсь склонить Культ Кхейна на свою сторону, но я думаю, что Хеллеброн тоже придется умереть. В отличие от ее отца Аландриана, который был моим самым верным другом-эльфом, Хеллеброн — сумасшедшая фанатичка, которая воображает себя духовным лидером Наггарота, и она, по-видимому, подчиняется только Кхейну, а не мне. Я ожидаю, что некоторые другие, такие как Фурион, Малус Темный Клинок или даже Ракарт, последуют за мной, если их заставят выбирать. Многие военные и низкорожденные также не решатся следовать за кем-либо против меня, и я ожидаю, что многие из них убьют своих собственных лидеров, которые не решатся поклясться Верность. Это будет кровавая и ужасающая чистка… но это необходимо сделать, чтобы очистить от порчи. Из пепла, как феникс, возникнет новый Наггарот. Так что, отвечая на твой изначальный вопрос, я убью любого друкая, который ослушается меня… и я имею в виду ЛЮБОГО, — ответил Малекит более подробно, чем ожидала Инь-Инь. — В теории все это звучит хорошо, но ты не сможешь сделать все это, если в конечном итоге умрешь. Плюс, если ты умрешь, я очень сомневаюсь, что темные эльфы будут уважать твое решение заключить мир с Катаем. Должна сказать, что я настроена довольно скептически. Этот захват прибывающего черного ковчега в Хайчае станет хорошим первым испытанием для тебя и для меня. Я лично думаю, что ты немного самоуверен во всем этом. Гордыня часто предшествует падению. Я говорю это не от снисходительности… Я говорю это по личному опыту, — заметила Морской Дракон. — Гордыня?! Ты думаешь, я горжусь тем, что мне приходится это делать?! Тем, что мне приходится убивать своих же собственных людей? Я вообще не хочу с этим иметь дело. Знаешь, чего я на самом деле хочу, принцесса Инь-Инь? Я хочу вернуться домой… в свой настоящий дом в Тор Анлеке. Я хочу просто уйти в закат и прожить остаток жизни в горах, никогда больше не имея дела с политикой, войной или отвратительными нарциссами. Но этого никогда не произойдет. Я не такой и не заслуживаю этого. Большой или маленький, у всех нас есть долг… и этот долг мой. Я увижу, как он будет выполнен, или умру, пытаясь это сделать. Независимо от того, что принесет будущее, я пойду на дно, сражаясь. Этого достаточно, чтобы удовлетворить твое любопытство?! — раздраженно прорычал Малекит. — Пока что… Похоже, мы на месте, — сменила тему Инь-Инь, выводя Малекита из лифта. Двое молча шли несколько минут, пока шли по парящему городу по пути к самой большой башне дворца. Здешние виды и архитектура были захватывающими даже для такого человека, как Малекит. — Вон там сад матери. Большая конструкция справа — компас У Син. Мы используем его для направления ветров магии в Катае. Юань Бо поручено поворачивать его и поддерживать компас в рабочем состоянии. Я думаю, что он будет занят его настройкой до конца дня. Большая башня там — планетарий отца. Он и мать оба любят наблюдать за звездами и заниматься астромантией… это одна из главных причин, почему это любимая школа магии в Катае. В этой конструкции также находится самый большой телескоп в мире, — Инь-Инь начала показывать Малекиту различные конструкции и чудеса. Казалось, она пыталась оценить его реакцию на запретные чудеса, которые ему позволяли увидеть. Малекит нашел эти виды весьма захватывающими, но он сохранял отчужденное самообладание, кивая: — Это действительно достойный дворец. Даже эльфы Сафери позавидовали бы такому планетарию. Эльфы Авелорна позавидовали бы этому саду. — Чему бы позавидовали эльфы Наггарота? — прервала его Инь-Инь. — Я не могу говорить за всех, но мне лично нравится, насколько оторванным от остального мира кажется это место. Здесь спокойно, — отметил Малекит. Наверху парящего дворца Вэй-Цзин был как отдельный мир от людей внизу. Единственными людьми, которых Малекит увидел здесь, были очень престижные на вид драконьи стражи и шугенганы. Некоторые, казалось, узнали Малекита, поскольку они, несомненно, присутствовали на заседании Небесного двора ранее. В последующие минуты Малекит не комментировал большую часть объяснений Инь-Инь о дворце, поскольку, честно говоря, в тот момент ему было все равно. Его разум был сосредоточен на том, что он собирался сказать Куай Инь и о чем вообще можно было безопасно спросить. Как бы рискованно это ни казалось, он чувствовал, что должен рассказать ей о странном плане Кайроса Судьбоплета, в котором он участвовал. Это могло бы, по крайней мере, избавить его от обвинений в предательстве позже. Проведя его дальше к главному центру дворца и вверх по большой лестнице, Малекит оказался в том, что предположительно было внутренним дворцом. Инь-Инь провела его внутрь, и в конце концов они достигли большой комнаты, где сидела Куай Инь, глядя на балкон. Шэнь Цзу, Чжао Мин, Мяо Ин и Юань Бо все присутствовали, поскольку они, казалось, вели с ней дискуссию. Инь-Инь объявила об их прибытии более небрежно, поскольку кроме драконов и Малекита больше никого не было: — Извини, что прерываю, матушка… но нам нужно кое-что обсудить с Королем-Чародеем. Куай Инь царственно встала и обернулась. Ее другие дети повторили это действие, но они молчали и стояли в стороне, пока Лунная Императрица приближалась к приближающимся Инь-Инь и Малекиту. Темноволосая императрица быстро перевела взгляд с Морского Дракона на Короля-Чародея, прежде чем заговорить: — Я так понимаю, ты уже смирилась с присутствием здесь Короля-Чародея, Инь-Инь? Мне странно видеть вас двоих наедине друг с другом. Однако ты выбрала довольно удачное время, так как я собиралась послать Юань Бо, чтобы найти тебя, а Мяо Ин — чтобы найти его. — Ну, я рада, что смогла избавить наших любимчиков от такой чернушной работы. Я действительно пришла к взаимопониманию с Королем-Чародеем. Несмотря на то, что они могут там думать, я вполне разумна, когда правильно понимаю ситуацию, — дерзко заметила Инь-Инь. Казалось, ей было комфортнее разговаривать менее уважительно, находясь наедине со своей семьей и не находясь под надзором небесного двора. — Следи за своим тоном, Инь-Инь… неуместно говорить так снисходительно в присутствии матери, независимо от того, как ты к нам относишься, — неодобрительно заметил Юань Бо. — Я не с тобой разговаривала, Нефритовый Дракон. К тому же, мать знает, что я не хочу проявить к ней неуважение. На самом деле, я думаю, ей будет очень интересно услышать, что я скажу о Короле-Чародее. В отличие от тебя, я не собираюсь просто сидеть сложа руки, раз он наш союзник. Я здесь, чтобы сообщить матери о своих планах на будущее, которые немедленно принесут пользу Катаю, — резко ответила Инь-Инь. Юань Бо с сомнением поднял бровь: — Я надеюсь, что это как-то связано с уничтожением культов Хаоса в Восточных провинциях. Морской дракон бросила на него раздраженный взгляд: — Я не упускала из виду эту проблему, но теперь, когда темные эльфы собираются прекратить набеги на нас, Ниппон представляет непосредственную угрозу. Ты ведь наверняка знаешь о концепции приоритета больших опасностей над меньшими, да? — Конечно да, а вот ты нет. Уничтожение культов Хаоса, похоже, больше соответствует твоим способностям, чем очередное вторжение, — возразил Юань Бо. Глаза Инь-Инь вспыхнули гневом: — Что прости?! — Ну начинается… — Мяо Ин неодобрительно покачала головой. — Что случилось с шугенган Сун Лянь? Я поручила ей оставаться рядом с королем Малекитом. Ты отослала ее, Инь-Инь? — спросила Шэнь Цзу у Инь-Инь, прежде чем она успела взорваться. — Я хотела… хотела поговорить с ним наедине, и Король-Чародей даже поддержал меня в этом приказе. Я извиняюсь за то, что нарушила твои приказы, Шэнь Цзу, но Король-Чародей был в безопасности под моим присмотром последние несколько часов, — по отношению к ней Инь-Инь проявила гораздо больше уважения. — Ну, то, что я вижу вас вместе, вселяет в меня уверенность в том, что ты приняла идею о том, что он наш союзник. Могу заверить, что король Малекит очень надежен, и не только в военном или политическом плане. Кажется, у него часто возникают хорошие идеи, — кивнул Шэнь Цзу. Мяо Ин скрестила руки на груди: — Я искренне восхищаюсь терпением короля Малекита… выносить присутствие Инь-Инь в течение нескольких часов, должно быть, было довольно мучительным испытанием. Я надеюсь, это значит, что он вбил в тебя хоть немного толка. Должно быть, так и есть, если он действительно согласился помочь тебе. Поистине выдающийся подвиг… особенно для темного эльфа. — Это далеко не так замечательно, как иметь дело со своим уязвленным самолюбием после спасения Великого Бастиона, — добавил Чжао Мин, сделав сухой и скупой выпад. Штормовой дракон с отвращением посмотрела на своего брата: — По крайней мере, остальные из нас хоть что-то делают. А чем ты занимался последние несколько лет, кроме того, что позорил королевскую семью Вэй-Цзиня?! — На самом деле я работал над чем-то важным для матери… но ты никогда не поймешь этого, сестра, — бессердечно ответил Чжао Мин. Прежде чем это переросло в противостояние, Малекит быстро прервал его: — Я уже достаточно насмотрелся на то, как вы, драконы, ссоритесь из-за пустяков и пытаетесь превзойти друг друга мнимой благосклонностью и бредовым самомнением. Даже эльфийские дворы не настолько мелочны, а я считаю их невыносимыми сборищем нарциссов и пустозвонов!. Вы ведете себя как капризные дети, а вы все старше меня! Шэнь Цзу — единственная из вас, у кого есть хоть капля чуткости и понимания к своим братьям и сестрам! Я жестокий тиран, и я бы сказал, что у меня больше сочувствия, чем у большинства из вас. Будьте благодарны, что у вас хотя бы есть братья и сестры, на которых можно положиться! Я ненавидел своих братьев и сестер, хотя они не ненавидели меня. Одно из моих самых больших сожалений — это то, что я держал на них обиду без причины. Знаете, что бы я отдал, чтобы получить еще один шанс на настоящие отношения с Иврайной или Морелионом? Неудивительно, что один из ваших братьев и сестер впал в Хаос, если это как вы относитесь к своей собственной семье! Если я смог проглотить свою гордость и заключить мир с асурами, то самое меньшее, что вы, драконы, можете сделать, это наконец перестать препираться друг с другом ради всеобщего блага Катая и моего собственного рассудка! Мертвая тишина последовала за вспышкой Малекита, когда он посмотрел на недоверчивые выражения королевской семьи. Даже Шэнь Цзу казалась безмолвной и обеспокоенной, поскольку она немедленно сосредоточила свое внимание на Лунной Императрице. Куай Инь наклонила голову, но не ответила, глядя на лица своих детей. Малекит глубоко вздохнул, прежде чем снова заговорить: — Даже не зная вас всех очень хорошо, я понимаю ваши взгляды. Принцесса Инь-Инь раздражающа и импульсивна, но она не заслуживает вашего презрения… как и Железный Дракон, который, насколько я могу судить, далеко не так безумен, как вы все утверждали. По крайней мере, он верит в прогресс и не застрял в ленивой застойности ваших хваленых архаичных традиций. Мяо Ин и Юань Бо также заслуживают большего уважения от остальных из вас за чудовищные обязанности, которые им приходится нести. Взамен они должны быть менее высокомерными по отношению к этому и менее гордыми, принимая помощь. Всем вам нравится Шень Цзу, потому что она уважает вас как личностей… так почему бы вам всем не последовать ее примеру и не начать уважать друг друга?! Ваша семья еще более неблагополучна, чем моя… а это о чем-то говорит! Я поражен, что ваши родители терпят такое поведение от своих детей. Очевидно, что никто из вас не уважает свою мать, если вы готовы вести себя таким образом перед ней. Интересно, сделали бы вы это перед Ксенг Яном… что-то не верится! Все драконы остались безмолвными и, казалось, выражали полное недоверие тому, что Малекит был настолько бесстрашен, чтобы так дерзко отчитывать их перед самой Императрицей. — Довольно дерзко с твоей стороны это говорить, король Малекит… но, тем не менее, хорошо сказано. На мгновение показалось, что это отец их ругает, — усмехнулась Куай Инь, что значительно разрядило обстановку после смертельного напряжения и жуткой тишины. Все они, казалось, были озадачены тем, что Лунная Императрица не обиделась, и озадачены ее беззаботным отношением к выговору Малекита ее детям. Императрица Луны вежливо кивнула Малекиту, когда она снова заговорила: — Иногда для того, чтобы по-настоящему обрести самосознание, необходим взгляд со стороны. Никто, кроме Ксенг Яна, не имеет смелости так с ними говорить. У меня не хватает духу отчитывать их так, как он, и, вероятно, именно поэтому они чувствуют себя достаточно смелыми, чтобы вести себя так передо мной, когда мы не на публике. Я благодарю тебя за то, что ты прекратил эту ссору и сказала то, что им нужно было услышать. Они никогда бы не сделали этого перед своим отцом. В нашей культуре неуместно говорить прямо и жестко… особенно в личных вопросах, не касающихся тебя самого. Традиция диктует иерархию и определенный уровень уважения между братьями, сестрами и семьей. Некоторые из них строго придерживаются ее, как Мяо Ин, Юань Бо и Ли Дао. Другие, как Инь-Инь, Шэнь Цзу и Чжао Мин, более откровенны. Я понимаю, почему они слушают тебя сейчас… ведь им очень не хватало авторитета отца в течение довольно долгого времени. — Я… я прошу прощения за свое непростительное поведение, мама. Я никогда не хотела проявить неуважение к тебе, — Мяо Ин быстро попыталась спасти себя от позора из-за того, что Куай Инь согласилась с Малекитом. Юань Бо стыдливо опустил голову: — Я приму эти слова близко к сердцу и буду вести себя более внимательно в твоем присутствии и со своими братьями и сестрами, мама. Инь-Инь недоверчиво посмотрела на Малекита, прежде чем встретиться взглядом с матерью: — Прости, мама… Я просто веду себя раздражительно, потому что так много всего произошло в последнее время. Прости меня за мои действия в Небесном дворе и сейчас. Я уважаю тебя так же, как и отца. Я не понимала, что ты так себя чувствуешь… Мне так стыдно. — Мне тоже жаль, мама… Я понимаю, что порой мои действия плохо отражаются на тебе и нашей семье. Я никого не уважаю больше, чем тебя, и в будущем я буду более внимательно относиться к тому, как я представляю королевскую семью и как отношусь к своим братьям и сестрам, — добавил Чжао Мин. — Неужели вся эта семейная психология — это какой-то скрытый навык, о котором я и не подозревал? — грубо подумал Малекит, глядя на драконов и размышляя над ситуацией. Куай Инь кивнула в ответ на их извинения: — Поднимите головы, дети мои. Я не желаю, чтобы вы купались в стыде, а чтобы извлекли из этого урок. Я нахожу слова короля Малекита весьма трогательными… он жаждет еще одного шанса полюбить своих братьев и сестер. Вы не должны растрачивать друг друга или принимать то, что осталось от нашей семьи, как должное. До недавнего времени мы все считали, что Шэнь Цзу потеряна для нас навсегда. Потребовались бескорыстные действия чужака, чтобы вернуть ее домой, и вместо того, чтобы праздновать, вы все ссоритесь из-за ничего. Ксенг Ян будет вне себя от радости, узнав о возвращении Шэнь Цзу… потому что он желает, чтобы вы все вернули себе гармонию, которая была у вас до ее исчезновения. Чтобы вы все смогли почувствовать любовь друг к другу в случае, если когда-нибудь наступит день, когда он и я больше не сможем быть здесь для вас. Он желает, чтобы Мяо Ин снова открыла свое сердце. Чтобы Юань Бо поверил, что ему не нужно делать все самому. Чтобы Чжао Мин не чувствовал себя изгоем или потерянным, и стал тем сыном, которым он когда-то был. Чтобы Инь-Инь и Ли Дао перестали чувствовать зависть или сокрушительный вес ожиданий, которые они на себя возлагают. Чтобы вы все увидели друг друга так, как Шэнь Цзу видит вас. Этого хочет Император Драконов… но, как вы знаете, ваш отец не из тех, кто говорит такие вещи вслух. Он, вероятно, не одобрил бы, если бы я это сказала, но, учитывая момент, вы все должны понять, чего он на самом деле хочет. — Это то, чего хочет… отец? — Мяо Ин замолчала, глубоко задумавшись. Юань Бо кивнул с твердой решимостью: — Я выполню желание отца и твое, мама. Чжао Мин нахмурился: — Стать сыном, которым я когда-то был… — Не волнуйся, Чжао, я могу тебе в этом помочь, — уверенно сказала Шэнь Цзу Железному Дракону, который выглядел самым тронутым словами Императрицы. Железный Дракон улыбнулся сестре, прежде чем взглянуть на Малекита: — Мне неловко, что при этом присутствует посторонний и незнакомый человек, но я не буду игнорировать его слова или слова отца. Возвращение Шэнь Цзу — знак того, что мы все должны оставить в прошлом наши обиды. Остальные странно посмотрели на Чжао Мина, пока он не сосредоточил свой взгляд на Мяо Ин: — Мне… жаль, сестра. Хотя я сомневаюсь, что тебе это нужно, я с радостью помогу тебе и буду более уважительным в будущем. Ты, по крайней мере, попыталась спасти Шэнь Цзу, несмотря на свой долг перед Великим Бастионом. Я не смог ее найти, а я даже не несу того же бремени, что и ты. Мяо Ин была потрясена тем, с каким уважением Чжао с ней разговаривал, и действительно не знала, что сказать в ответ. — Ты тоже можешь обратиться ко мне за помощью, Мяо Ин. Я не буду вникать в твои провинции, но я всегда рядом, если тебе понадобится моя помощь. Надеюсь, ты сможешь сделать то же самое для меня. Я никогда не собирался выставлять тебя на посмешище или упиваться твоими ошибками. Я просто понимаю, что ты несешь самое большое бремя среди нас всех, и как администратор Катая я имею наибольшую свободу помогать тебе. Отец приказал мне в первую очередь помогать тебе, поскольку он знал, что ты будешь слишком горда, чтобы когда-либо попросить о помощи, — добавил Юань Бо. Штормовой Дракон быстро перевела взгляд с Чжао Мина на Юань Бо, прежде чем заговорить: — Если такова воля отца, то в будущем я буду более восприимчива к вашей помощи. Я бы попросила Железного Дракона поработать над обеспечением безопасности нашей западной границы, когда он вернется в Шан-Ян. На западе скопилось новое поколение опасных черных орков, и мне нужна его помощь в борьбе с ними. К тому же, учитывая, что Гномы Хаоса атакуют Великий Бастион, мне понадобится такой инженерный эксперт, как Железный Дракон, чтобы справиться с этой угрозой. — Тебе нужна моя помощь в борьбе с гномами хаоса и зеленокожими? Почему ты не сказала мне об этом раньше? — озадаченно спросил Чжао Мин. — Не обращай внимания на Чжао, мы должны помочь ей с этим разобраться. Гномы Хаоса явно что-то замышляют, и большая часть их империи находится ближе всего к вашей границе. Мы с радостью поможем тебе, Мяо Ин, — согласилась Шэнь Цзу от имени Железного Дракона. — После того, как я доставлю короля Малекита в Хайчай, я собираюсь отправиться на юг и сообщить Ли Дао обо всем, что произошло. Я также посмотрю, нужна ли ему помощь. По словам Короля-Чародея, в ближайшие дни Наги могут стать гораздо большей угрозой, — продолжил Юань Бо. Инь-Инь неловко огляделась вокруг, прежде чем заговорить: — Я также прошу прощения у всех вас… Я был настолько импульсивна и так отчаянно хотела сделать себе имя, что непреднамеренно выставила на посмешище наш флот и затаил на вас обиду из-за собственных неудач. Независимо от того, что вы обо мне думаете, в будущем я буду более открытой. У меня больше свободы для путешествий, и я раз и навсегда защищу наши восточные границы. — Полагаю, что, учитывая сказанное, ты убедила короля Малекита помочь тебе разобраться с Ниппоном? — предположил Юань Бо. Морской дракон кивнула: — Да… Король Малекит согласился помочь мне положить конец нашей войне с Ниппоном. После того, как мы остановим атаку черного ковчега в Хайчае, я пойду с ним, и мы заставим Ниппон заключить мир. Изначально я собиралась поручить это высшим эльфам, но Король-чародей справится с этим не хуже, если не лучше. — Ты поступила умно, заручившись поддержкой Короля-Чародея в этом начинании. Ниппон боится Наггарота, и они прекратят нападать на Катай, если Король-Чародей поддержит тебя и объявит о нашем союзе. Очень мудрое тактическое решение, Инь-Инь, — одобрительно кивнул Юань Бо. Куай Инь посмотрела на Морского Дракона и улыбнулась: — Знаешь, я как раз собиралась тебе это предложить. У бесчестья есть свои преимущества, и Божественное Солнце признает Короля-Чародея угрозой, достойной его внимания. Мне приятно видеть, что ты уже сама пришла к такому выводу. Это очень разумное решение. Несмотря на свою военную мощь, Ниппон опасается эльфийского морского превосходства и магии. Принуждение их к миру — это прекрасное использование нашего нового союза с Наггаротом, и это немедленно принесет пользу Катаю. Тем временем я прикажу своим ониксовым воронам расследовать культы хаоса в твоих провинциях. — Я… спасибо, мама. Я почти ожидала, что ты не одобришь, — смущенно ответила Инь-Инь. — Я знаю, что ты в надежных руках, поскольку здесь присутствует король Малекит. Несмотря на все его безнравственные поступки, он, безусловно, могущественен и умен. Кроме того, тебе будет полезно завести друга и обрести новые перспективы в восприятии мира, — ответила Куай Инь. — Д-друг?! Я не хочу быть его другом… но он действительно может нам помочь, и я собираюсь немедленно взыскать с него репарации, которые он должен Катаю, — защищала Инь-Инь то, что осталось от ее гордости. Малекит вздохнул: — Она также сказала, что Император Драконов тоже где-то там, ищет Львиную Черепаху. Думаю, мы могли бы с ним пересечься. — Это то, что тебе сказал Ксенг Ян, Инь-Инь?» — спросила Куай Инь. Императрица Луны, казалось, с сомнением отнеслась к новостям, словно знала больше о том, что на самом деле делал Ксенг Ян. — Так он мне сказал перед уходом, — кивнула Морской Дракон. Куай Инь снова отвернулась: — Вот как… — Простите, что меняю тему, императрица, но теперь, когда все улажено, я хотел бы обсудить с вами кое-что важное, — сменил тему Малекит. Императрица Луны перевела взгляд на Малекита и вздохнула: — Да… Я полагаю, ты имеешь в виду Головоломку Кхоланхи? Малекит мрачно кивнул: — Это… одна из вещей, о которых я хотел узнать. — Шэнь Цзу и Мяо Ин рассказали мне об этом и о том, как ты это использовал. Должна сказать, что, если честно, я нахожу это довольно озадачивающим. Тот факт, что ты вообще можешь это использовать, интересен, — вздохнула Куай Инь. — Как так? Вы наверняка видели Древних и их технологии раньше, верно? Что вы знаете о Головоломке или Пророчестве Рассвета? — спросил Малекит. Императрица Луны на мгновение отвела взгляд: — Я ничего не знаю о Пророчестве Рассвета, но я знаю, что это за устройство на самом деле. Это специально созданный дистанционный генератор Паутины, способный войти в Паутину… земли между Эфиром и Материей. Я знаю об этой концепции и о том, как они работают. Некоторые называли их ключами звездных врат… порталами в другие миры или реальности. Из описаний, которые я слышала о нем, и из того, что я вижу прямо сейчас, это частично четырехмерный объект, прикрепленный к реальности своей оболочкой-пилоном. Этот артефакт — чудо физики и инженерии… как и все поделки Древних. Я видела только один такой, но у него не было такой оболочки из некродермиса. Очевидно, Кхоланха хотела создать с его помощью, так сказать, черный ход в этот мир. — Я не совсем понял… это бэкдор? Куда именно он может вести в Паутине? — спросил Малекит. — Вероятно, это отдельный туннель сквозь пространство-время от главной паутины, которую Древние построили у своих полярных врат. Та часть, которую мы все видим, даже не является ее истинной формой… только то, что способно проявляться в трехмерной плоскости существования. Большинство из них построены таким образом, но этот кажется особенным, поскольку покрыт некродермисом. Несомненно, именно поэтому он может манипулировать приливами и отливами магии в беспрецедентных масштабах, — предположила императрица с зачарованным видом. Все ее дети были заинтригованы необычайными познаниями матери в этой теме, и Малекит мог сказать, что для нее было очень необычно делиться с ними такого рода знаниями, поскольку они явно не имели ни малейшего представления о том, о чем она говорит. — Что такое некродермис, мама? — с большим интересом спросил Чжао Мин. Куай Инь нахмурилась: — Некродермис — это тип живого звездного металла. Он намного превосходит все в этом мире и практически неразрушим. Я не знаю его истинного происхождения, но я знаю, что он может отталкивать эфир или направлять его в зависимости от того, как он используется. Я полагаю, что некродермис для этого генератора паутины был задуман как канал для доступа к областям за пределами эфира и самого паутины… карманное измерение, если быть точным. Он простирался бы за пределы досягаемости материи, паутины и эфира. Я понимаю, почему демон, такой как Кайрос Судьбоплет, был бы очарован подобным. Довольно увлекательно думать, что один из Древних спрятался и оставил это чудо техники в руках примитивов. Больше всего меня сбивает с толку то, почему… возможно, Ксенг Ян узнает больше о Пророчестве Рассвета. Жаль, что Ли Дао тоже отсутствует. Он отправлял экспедиции в Хуреш и разделяет любопытство отца к Древним. Кхоланха, несомненно, отличался от общего императива, которому следовали другие Древние. — Вы сказали, что эта штука частично четырехмерна? Что вы имеете в виду? — спросил Малекит. — Если квадрат двумерный, а куб трехмерный, то четырехмерный объект будет чем-то уровнем повыше. Четырехмерный куб называется тессерактом. Такой объект трудно концептуализировать таким существам, как мы. Однако задумайтесь на мгновение о геометрии. Куб состоит из шести квадратов, по одному на каждую грань. Тессеракт состоит из восьми кубов с тремя на ребре. Это дает ему шестнадцать вершин, тридцать два ребра и двадцать четыре квадрата в его составе. Мы не можем это увидеть, но мы можем визуализировать это с помощью математического восприятия, — объяснила Куай Инь более подробно, чем ожидал Малекит. Он замолчал на мгновение, пытаясь визуализировать такую ​​продвинутую концепцию в отношении простой формы. Эта идея открыла совершенно новую перспективу его взгляда на математику и науку. Попытавшись и не сумев полностью понять значимость этой информации, он наконец покачал головой: — Но какое отношение это четырехмерное пространство имеет к паутине? Как Древние вообще обнаружили что-то подобное? — Им миллионы лет. При достаточном количестве времени и стремления разумные существа в конечном итоге получат более глубокое понимание вселенной и обретут некоторый уровень контроля над ней. Что касается другого вопроса, то этот удаленный паутинный путь частично четырехмерен, насколько я знаю. Я говорю частично, потому что трехмерному существу невозможно создать действительно четырехмерный объект. Он может просто пересекать четвертое измерение, чтобы искривлять время и пространство, — ответила Императрица. Эльф посмотрел вниз и размышлял вслух: — Значит, этот октаэдр, как его назвал Кайрос Судьбоплет, на самом деле лишь частично находится в нашей реальности? Так работает Паутина? — Это верно, но мы можем воспринимать его только в трех измерениях, поскольку мы трехмерные существа. Паутина может обойти нашу трехмерную реальность, частично проникнув в четвертое измерение. Их Паутина привязана к Эфиру, который также известен как Имматериум, но он также связан с пространством между третьим и четвертым измерениями в материуме… нашей физической реальности. Именно так Древние пересекали огромный космос и строили свою звездную империю. Согласно обычным законам физики, это потребовало бы астрономического количества энергии. Вот почему Паутина привязана к эфиру как к источнику энергии. Эта тайная наука дает возможность сворачивать время и пространство, как я уже сказала. Однако это сопряжено с рисками… если Паутина разорвется, Имматериум может влиться в нее… вот почему Царства Хаоса теперь связаны с полярными вратами на северном и южном полюсах. Вот почему время там течет по-другому, — пояснила Куай Инь. На лице Малекита было смертельно серьезное выражение, когда он смотрел в темные и таинственные глаза Куай Инь. Если бы не его встречи с Кайросом Судьбоплетом или Оксиотлем, он бы предположил, что она несет какой-то бред… Однако, зная то, что он знал сейчас, Король-Чародей быстро понял, что Лунная Императрица обладала непревзойденным пониманием вещей, находящихся далеко за пределами понимания кого-либо другого. Если раньше и были какие-то сомнения в том, что она была каким-то инопланетным существом, они быстро начали исчезать, поскольку Малекит чувствовал, что становится меньше и незначительнее при мысли о таком грандиозном космическом знании. Даже ее собственные дети были в восторге от этого развития темы. Было совершенно очевидно, что они знали только частичную правду об этом вопросе, поскольку они казались удивленными. После долгой паузы Куай Инь продолжила: — То, как Паутина перемещает трехмерное существо через четвертое измерение, было бы эквивалентно тому, как если бы трехмерное существо, такое как мы, вынесло объект за пределы квадрата, подняв его и переместив за линии квадрата. Это или сложение пергамента, на котором находится квадрат, чтобы переместить объект внутрь него. Существо, живущее внутри двухмерного квадрата, увидело бы, как линия растет, сжимается и исчезает, только если бы объект был, например, трехмерным шаром. Для трехмерного существа способность подключаться к четвертому измерению была бы эквивалентна чему-то, способному входить и выходить из реальности в любое время и в любом месте в пределах плоскости. Малекит понял концепцию лучше, чем ожидал… несомненно, из-за странной книги, которую он прочитал глазами Оксиотля в своем сне, похожем на видение. Король-Колдун задумался на мгновение, прежде чем ответить: — Если я правильно понимаю концепцию, то как что-либо может бросить вызов Древним и их силе? Что-то столь безупречное — это настоящее господство над законами вселенной, не так ли? Как они могли проиграть Хаосу? Почему они бежали? — Как гласит старая поговорка, Малекит… всегда найдется рыба покрупнее. Древние были не единственными такими среди, — загадочно произнесла Куай Инь. — Вы говорите так, как будто у вас есть непосредственный опыт или знания по этому вопросу. Лично я нахожу невероятным, что вы знаете такие непостижимые вещи, но мне интересно, как вы получили столь запретное понимание космоса. Даже величайшие эльфийские, гномьи или человеческие ученые никогда не открывали ничего подобного, — осторожно ответил Малекит. Императрица, казалось, поняла, что он имел в виду, и серьезно посмотрела на эльфа. — Любое существо такого возраста, как я, наверняка имеет опыт в вещах, далеко выходящих за рамки понимания других. Король-Чародей задумался над ее уклончивым ответом, прежде чем серьезно взглянуть на Куай Инь: — У меня есть несколько вопросов о вас, которые я хотел задать уже некоторое время. Они могут быть немного личными, так что можете не отвечать. Прежде чем Малекит успел задать свои вопросы, Куай Инь заговорила: — Все, оставьте нас… Сейчас я поговорю с ним наедине. — М-мама, почему? — не удержалась и спросила Мяо Ин. Остальные, казалось, были столь же обеспокоены мыслью о том, что Малекит будет говорить с Императрицей наедине, и все они задавались вопросом, почему она не хочет, чтобы они присутствовали при том, о чем Малекит собирался спросить. Учитывая озадачивающий разговор, который Малекит и Куай Инь вели до сих пор, это вызвало у всех драконов глубокое любопытство. — Не заставляйте меня повторяться. То, что я должна сказать, предназначено только для его ушей. Это не касается никого из вас, — мрачно и бескомпромиссно произнесла Куай Инь. С неохотой они все вышли из комнаты, оставив Малекита одного. Когда они вышли, Куай Инь магически запечатал комнату, прежде чем приблизиться к Малекиту. Он чувствовал себя крайне настороженно по отношению к ней в этой ситуации и почти колебался, даже спрашивать то, что он хотел сейчас. Было ясно, что Куай Инь имела некоторое представление о том, что он собирался спросить, если она была достаточно параноидальной, чтобы отослать своих детей. Несмотря на ее внешне доброжелательный вид и репутацию, Малекит на самом деле считал ее тревожной и пугающей вблизи и в одиночестве. Она обладала потусторонним и сверхъестественным присутствием, которое просто ощущалось чуждым и жутким. Это было то же самое чувство, которое испытал Малекит, когда встретил Слаанеш, за исключением завораживающих чар. Просто глядя в глаза Куай Инь, можно было увидеть жизненный возраст мира и опыт за его пределами, отраженный в ее смутно зловещем взгляде. — Я хорошо понимаю, что ты хочешь знать… продолжай и задавай свои вопросы, король Малекит, — Куай Инь жестом пригласила эльфа говорить. — Ты на самом деле дракон, императрица Куай Инь? Очевидно, что ты не из этого мира, — начал свой первый вопрос Малекит. Она с любопытством наклонила голову в ответ на его вопрос: — Мне кажется странным, что ты спрашиваешь меня об этом прежде всего. Почему ты думаешь, что я не дракон? — Ты научила Ксен Яна трансформироваться, и даже он, кажется, поверил, что ты не дракон, когда встретил тебя. Он инстинктивно понял, что ты нечто инопланетное. Эта твоя форма не отражает ту, что была у тебя, когда ты встретила его… форму, которую имели изначальные аборигены этого мира. Ты оборотень, и все же я понятия не имею, какова твоя истинная форма. Логично предположить, что ты нечто из-за звезд, вроде Древних, — Малекит рискнул и спросил напрямую. Куай Инь кивнула головой: — Понятно… тогда мои первоначальные подозрения были верны. Ты знаешь, что такое Корона Нокс, и ты знаешь о Безмолвном Короле. Это объясняет, почему ты искал Ксенг Яна и меня. Я не могу не задаться вопросом, не было ли это твоей истинной мотивацией спасения Шэнь Цзу. Показать нам, что ты тот, за кого мы тебя принимаем. — Я ничего не знал об истинной природе Железного Венца или о тебе и Ксенг Яне до недавнего времени. Я… у меня были странные сны и видения. Твоя встреча с Ксенг Яном у глотки мира была одним из них. Ты говорила о его матери Сихэян, погибшей от рук королев улья Сайрекси, и о Безмолвном Короле, объединившем силы, чтобы уничтожить их. Я помню, как Ксенг Ян смотрел на небо в том видении и видел странные огни, — ответил Малекит. Куай Инь нахмурился: — Интересно, так ты не знаешь всего? Я всегда предполагал, что ты знаешь его истинную природу. Его нелегко было заполучить в Воршгаре. Вечный город нелегко найти и уж точно нелегко проникнуть… особенно его внутренний зиккурат, который был запечатан давным-давно. Твой вход, должно быть, был… намеренным. Полагаю, это также могло бы объяснить интерес Судьбоплета к тебе. Эта корона может защитить тебя от предвидения Чиан Чи. Тзинч не может по-настоящему увидеть твое будущее… только сам Оракул может. Он, вероятно, боится твоей силы. Если ты не знаешь правду, то, полагаю, тебе нужна ясность во многих вещах. — Я бы, конечно, хотел узнать, что на самом деле представляет собой эта Корона Нокс и кем был Безмолвный Король, — кивнул Малекит. Императрица Луны вздохнула: — Полагаю, нам следует начать с основ, прежде чем я расскажу о нем. Ты знаешь, кто такой «Внешний Бог»? — Бог, существующий за пределами нашего мира, я полагаю? Что-то вроде богов Хаоса или бога другого мира? — предположил Малекит. Императрица наклонила голову: — Не совсем, но ты на правильном пути. Думай шире. В конце концов, этот космос довольно обширен и неизведан. Во вселенной есть гораздо более древние и могущественные существа, чем Древние. Ты хотя бы знаешь, что такое эмпирей? Твой предшественник был одним из них. — Нет… Я никогда раньше не слышал этого слова, — растерянно ответил Малекит. — Мало кто знает. Даже большинство людей этого мира не знают, что они эмпиреи. Эмпиреи — это бессмертные существа, которых коснулась божественность и которые способны достичь собственной божественности. Это может сбивать людей с толку, поскольку на самом деле существуют уровни божественности. В Катае люди называют таких существ сянь, но только величайшие из сянь являются истинными эмпиреями. Боги этого мира — божества низшего уровня по сравнению с «внешними богами», и большинство из них получили свою силу от влияния внешнего бога или посредством каких-то других средств небесного вознесения. Они похожи на демонического принца, но обычно менее злобны и, безусловно, более могущественны, поскольку не привязаны полностью к Эфиру. Эмпиреи могут появляться разными способами. Иногда их выбирает внешний бог, чтобы они стали сосудом его силы. В других случаях они являются детьми бога или другого эмпирея. Они также могут поглотить бога, чтобы забрать его силу или даже слиться с ним… Независимо от обстоятельств, эмпирей способен владеть силой бога. Большинство известных тебе богов не были рождены в божественности… они были созданы. Некоторые даже самими Древними, чтобы навязать свою «великую волю» мирам, которые они колонизировали, — объяснила Куай Инь. — Значит, они были теплокровным эквивалентом Сланнов? — подтвердил Малекит. Губы Куай Инь изогнулись в легкой улыбке: — Ты быстро схватываешь… по сути, так и должно быть, но боги столь же непостоянны, как и смертные, и большинство из них забыли этот указ или даже то, как они вообще появились. Только древнейшие прародители различных пантеонов могли бы это помнить. Малекит быстро понял, что это связано с прочитанным им отрывком о богах глазами Оксиотля, и он почувствовал, как его внимание резко усилилось от такого неясного и запретного знания: — Ты намекаешь, что все боги этого мира были этими эмпиреями и что это некая личиночная форма, предшествующая метаморфозе, необходимая для того, чтобы стать богом? Кто вообще может считаться таковым? — Эмпирейцы, как правило, полубоги или сосуды для силы бога или внешнего бога. Сигмар — Эмпирей, королева Ариэль — Эмпирей, король Орион — Эмпирей, Морати — Эмпирей, Нагаш — Эмпирей, император Ниппона — Эмпирей, большинство богов Инда — эмпирейцы, я — Эмпирей… и, конечно, ты тоже. Я удивлена, что ты не знаешь об этом, поскольку ты можешь владеть силой Азуриана и иметь возможность влиять на обезумевшего от крови бога, такого как Кхейн. Стать аватаром бога означает стать эмпирейцем… хотя я долго верила, что ты был эмпирейцем до получения благословения Азуриана. Когда Шэнь Цзу описала мне битву у Черепашьих ворот, я поняла, что ты вероятный кандидат на то, чтобы однажды стать богом, — объяснила Куай Инь. Малекит начал связывать свои познаниями с объяснением Куай Инь и странными текстами, которые Оксиотль читал в библиотеке Кайроса. Странные слова в этих текстах теперь стали гораздо понятнее с этим добавленным контекстом. — Я… стану богом? Это абсурд. Это невозможно! — вытаращил глаза Малекит. Куай Инь, казалось, не была смущенна его реакцией, и продолжила: — Ты иногда слышишь голоса в своей голове? Голоса, которые ты не узнаешь? — Ты спрашиваешь, сошел ли я с ума? — Малекит покачал головой. Императрица нахмурилась: — Нет, ты вовсе не сумасшедший… Эмпиреи обладают способностью напрямую общаться с богами. Чем больше ты можешь слышать, тем ближе ты к божественности. Обычно боги проявляют интерес к эмпиреям и каким-то образом с ними разговаривают. С тобой когда-нибудь случалось что-то подобное? — Да… — неохотно признал Малекит, вспомнив все те моменты, когда он слышал голоса в своей голове. — Опиши их мне… если можно. Когда это началось? — спокойно попросила Куай Инь. Малекит глубоко вздохнул, прежде чем снова заговорить: — Когда я впервые получил Железный Венец… или, скорее, Корону Нокс, я заметил немедленные изменения в том, как я себя вел и действовал. Я никогда никому этого не говорил, но я всегда слышал голос в своей голове. Я всегда предполагал, что это мое внутреннее «я» или что-то в этом роде. Я даже разговаривал с ним. Это был единственный голос, который я слышал за тысячи лет. Я верил, что это был Кхейн, так как мой отец однажды проговорился мне, что Кхейн говорил с ним через Вдоводел. Недавно я узнал, что это был не Кхейн, который говорил со мной. Это могло быть просто мое собственное безумие или какое-то хаотическое влияние. После того, как я умер в пламени Азуриана, я говорил с ним напрямую в каком-то состоянии сна в Святилище Азуриана. Я мог видеть алмазную пирамиду позади него, и он вернул мне мою плоть и жизнь, прежде чем я проснулся в царстве хаоса. С тех пор я слышал гораздо больше голосов. Я слышал настоящий голос Кхейна и с тех пор он говорит со мной больше всего. Клянусь, я также слышал богов Китарай, таких как Анат Раема, Хекарти, Эльдразор, Дракира и Эллинилл, когда я сражался за свою жизнь во Дворце Слаанеш. Я призвал их после битвы с Н’кари за пределами Крепости Маршер. Мне также приснился сон, в котором Морай-Хег говорила со мной через мой меч Авануир. — Боги обычно игнорируют призывы большинства смертных, но они не проигнорируют призыв эмпирея… особенно того, кто сражается с демонами в Царстве Слаанеш. Если эльфийские боги говорят с тобой, то ты истинный эмпирей. Слышал ли ты тот первый голос с тех пор? — ответила императрица. — Нет… не видел. Я верю, что Азуриан или что-то в этом роде подавили тот внутренний злой голос, который я когда-то слушал. Он также спас меня от очарования чарами Слаанеш. На самом деле, Азуриан, вероятно, является причиной того, что я снова в здравом уме, — отметил Малекит. — Любопытно… — Куай Инь кивнула с задумчивым выражением лица. — Так… мы эмпиреи? Значит ли это, что ты бог, а не дракон? — Малекит нарушил долгое молчание и задал другой вопрос. - Я дракон и эмпирей… но я стала драконом через причастие дракону. Однако я родилась эмпиреем, — заявила Куай. — Причастие дракону? Что ты имеешь в виду? — Король-Чародей наклонил голову в недоумении. — Там, откуда я родом, это была древняя форма вознесения, чтобы стать драконом. Я был эмпиреем из внешнего мира, который стал драконом. Мое происхождение было гораздо скромнее, чем у Ксенг Яна… который был полукровным сыном дракона-прародителя этого мира и могущественного солнечного змея Сихэян. Оба его родителя были повелителями драконов. Ты, вероятно, уже понял, что Сихэян и я пришли из одного места. Я видела в ее сыне лорда, достойного стать моим супругом и править империей, чтобы защищать этот мир. Он был могущественным, но добрым… мудрым и храбрым. Он был очень похож на свою мать. Сихэян была моим учителем, и я любила… как и Ксенг Яна, — ответила Куай Инь. — Если так, то это значит, что ты истинный правитель Катая, а не он… не так ли? Ты тоже старше его? — спросил Малекит. Куай Инь пожала плечами: — Это зависит от того, что ты подразумеваешь под «истинным правителем». Ксенг Ян — верховный владыка всего Катая. Для народа Катая и моих детей его власть даже превосходит мою. Я старше его, и когда-то я была могущественнее его в прошлые века. Теперь это не так. Он видит нас равными, но на самом деле я всегда была его тенью и его советницей. Он — хранитель и маяк власти Катая. Ксенг Ян часто прислушивается ко мне в частных беседах, и я бы сказала, что я осуществляю большую часть фактического управления Катаем, но он — истинный повелитель драконов по праву рождения, и я признаю его таковым. — Ты сказал, что я эмпиреец… и Морати тоже. Что это значит? Мы действительно можем стать богами? Как мы можем считаться эмпиреями? Я могущественен, но уж точно не полубог, — Малекит покачал головой в замешательстве. Императрица вздохнула: — Это значит, что у тебя есть душа и плоть, способные владеть гораздо большей силой, чем у большинства, и ты являешься носителем силы одного или нескольких небесных существ. Твоя мать поделилась некоторыми из своих секретов бессмертия с твоей изначальной кабалой темных колдунов, но их бессмертие не такое, как твое. Я могу с уверенностью сказать, что ты в некотором роде родился с ним, поэтому ты всегда был от природы сильнее других. Оба твоих родителя были сосудами для большей силы божественности. Каждый наследник Аэнариона может чувствовать силу Азуриана и Кхейна, поскольку твой отец был их сосудом и аватаром. В дополнение к этому, ты являешься продуктом самоусиления твоей собственной матери до твоего рождения. Ее собственная кровь делает тебя гораздо более настроенным на Дхар и устойчивым к его порче, чем любой другой друкай или человек. Вероятно, поэтому ты способен носить Корону Нокс. Все, кто когда-либо пытался, умерли, кроме Безмолвного Короля. Ты был идеальным вместилищем, чтобы унаследовать силу ночи и предопределенную смерть. Особенно учитывая твое имя. Что в тебе увлекательно, так это то, что ты черпаешь небесную силу из множества источников и у тебя двое родителей-эмпиреев. У тебя гораздо больше шансов стать богом, чем у Морати. Она сделала себя эмпиреем, но ты родился им и без ее вмешательства. — Что такого странного в моем имени? — задался вопросом Малекит. Куай Инь покачала головой: — Я всегда предполагала, что ты знаешь… или что, возможно, ты его реинкарнация. Ты носишь его имя… по причинам, которых даже я не знаю. Одна из величайших загадок моей жизни за последние семь тысяч лет — это то, почему тебя назвали Малекит. — Ты намекаешь, что меня назвали в честь Безмолвного Царя? — вытаращил глаза Малекит. — Да, это так. Безмолвного Царя тоже звали Малекит… — мрачно заявил Куай Инь. Глаза эльфа широко распахнулись в недоумении и ужасе: — Ч-что?! Это невозможно… как это может быть? Почему меня назвали в его честь?! — Это всегда было самой большой загадкой, окружающей твое происхождение. Это одна из главных причин, по которой я запретила Инь-Инь бросать тебе вызов. Я всегда предполагала, что ты знаешь, раз уж ты носишь Корону Нокс. Кажется, только твоя мать знает ответ. Я не могу себе представить, что твоя способность войти в зиккурат Воршгара была просто совпадением. Кажется, это было задумано… даже предначертано судьбой. Как будто зов ночи привел тебя туда, чтобы ты стал новым слышащим. — Я до сих пор не могу понять, почему и как моя мать могла назвать меня в честь какого-то древнего короля, который умер задолго до того, как появились эльфы. Это нелепо! Как она могла что-то знать о изначальной истории мира?! — заорал Малекит. — Я подозреваю, что это как-то связано с тем, как она узнала Истинный Дхар. Она определенно знает больше, чем я предполагала, — пожала плечами Куай Инь. — Ты знаешь о моей жизни и Морати гораздо больше, чем я когда-либо ожидал. Похоже, ты лично знаешь мою мать… так ли это? — спросил Малекит. Куай Инь отвернулась: — То, что она называет себя сейчас или кем бы она ни притворялась, не то, кем она была когда-то. В отличие от тебя, она не родилась эмпиреем. Ее происхождение гораздо скромнее, чем она когда-либо признавала. Я видела в ней много себя, и когда-то давно я играла роль наставника молодого амбициозного эльфа с благородной мечтой. До того, как рухнули полярные врата, я помню простую деревенскую девушку, которая была очень увлечена звездами и природой магии. Ту, которая разыскала меня, чтобы узнать о видениях, терзавших ее разум, и о том, как спасти свой народ. В ее нынешнем виде она — ходячая насмешка над тем, какой я ее помнила. Она умерла давно, и что-то другое заменило ее. Жутковатая догадка Императрицы по этому поводу заставила Малекита похолодеть. Казалось, Императрица говорила буквально, а не фигурально о давно умершей Морати. — Что еще ты можешь мне рассказать?! Моя мать никогда не рассказывала мне о своем прошлом до встречи с Аэнарионом. Сколько ей вообще лет? — Малекит, казалось, хотел узнать больше. — Даже я не уверена в этом. Я знаю только о девушке, жившей десять тысяч лет назад и бывшей жрицей-изгоем. Кем бы ни была «Морати» сейчас, она не та девушка и не та, под каким именем ее знали, — Куай Инь покачала головой, почти разочарованная. — Как ее тогда звали? — почти отчаянно спросил Малекит. Куай Инь, казалось, колебалась с ответом, когда она продолжила с вопросом: — Ты уверены, что действительно хочешь это знать? Ты никогда не знал этого человека… и я боюсь, что это может осложнить твои чувства и помешать твоей способности иметь дело с Морати. Ты не можешь позволить себе испытывать к ней сочувствие… она использует это против тебя, как она, несомненно, делала на протяжении тысячелетий. Ты должен принять правду… той девушки больше не существует. — Пожалуйста… Я просто хочу понять, — попросил Малекит как можно смиреннее. — Ты можешь очень пожалеть, что получил искомый ответ. Пусть так и будет. Тогда ее звали Марина… она была доброй девушкой с бесконечной жаждой знаний и огромным желанием быть любимой другими. Насколько я помню, она была изгоем, рожденной с черными волосами и брошенной своей семьей. Ты, вероятно, не знаешь этого, но древние эльфы за тысячи лет до правления королей-фениксов смотрели на черноволосых эльфов свысока, как на дурное предзнаменование. Они видели в них испорченных детей… которых нужно проклинать и презирать. Предубеждение, с которым ты, вероятно, рос, меркнет по сравнению с тем, как они относились к черноволосым эльфам. Некоторые даже верят, что это было оправдано, поскольку большинство черноволосых эльфов стали эльфами Нагарита, а позже — друхиями. Я помню, что Марина испытывала большое презрение к Вечным Королевам и элите, которые считали ее пустой тратой времени. Она хотела доказать свою состоятельность другим эльфам и неустанно работала, чтобы обрести власть, чтобы однажды стать героем и изменить эту историю. Она предупреждала Ултуан о грядущей катастрофе, но ее не слушали. По пути она баловалась темными силами, полагая, что цель оправдывает средства. В конце концов, она перестала быть той, кем была когда-то, и превратилась в насмешку над своими некогда благородными намерениями. Звучит вполне знакомо? — Куай Инь замолчал. Малекит был ошеломлен этим откровением и медленно ответил: — Это похоже на меня… если честно. — Это ужасно грустно, учитывая, как все закончилось для нее. Когда-то у нее было доброе сердце, и я вижу часть ее в тебе. «Морати», как она называла себя последние девять тысяч лет — это не тот человек. Она не просто изменилась или испортилась… Я говорю совершенно буквально, когда говорю, что видела безжизненное тело Марины в том, что сейчас является современным Хурешем. Я видела ее попытку достичь божественности. Позже она каким-то образом вернулась к жизни с новым именем «Морати», у нее была совершенно другая личность и, по-видимому, она не помнила, как была Мариной. Хотя я могу только надеяться, что это правда. Я понятия не имею, что это было… но это было что-то зловещее. Я долгое время верила, что что-то другое забрало ее тело. Марина — твоя мать во плоти, но она ушла задолго до того, как ты родился. Морати всегда была твоей матерью, — добавила Императрица Луны. Эльф опустил взгляд в ошеломленном молчании, когда начал вспоминать все личные воспоминания, которые у него были о его матери за эти годы. Даже когда он был мальчиком, он всегда чувствовал что-то темное и жуткое в своей матери. В отличие от всех остальных, он был невосприимчив к ее необычному очарованию, и он всегда знал, что она злая и амбициозная. Казалось, трудно поверить, что что-то овладело телом этой Марины, но он не мог не задаться вопросом, связано ли это с источником силы Морати. Его мать явно обладала силой, превосходящей эльфийские возможности. Он долго предполагал, что они были демоническими по своей природе, но эта новая информация подразумевала, что это было что-то еще хуже, чем Слаанеш. Место смерти Марины в Хуреше также вызвало много вопросов и домыслов. — У тебя есть какие-нибудь идеи, что вселилось в тело Марины? Есть какие-нибудь теории? — спросил Малекит. — К сожалению, я не знаю. Дорога в ад зачастую вымощена благими намерениями, и Марина давно выбрала темный путь ради предполагаемого блага других и мести тем, кто обидел ее. Это следствие стремления к высшей власти, даже если это благородное дело. Как ты любезно сказал Небесному двору и асурам… те, кто обидел тебя, давно умерли, и вечная ненависть только погубит тебя. Состояние твоей матери выходит за рамки порчи. Кто бы или что бы ни носило ее кожу сейчас, это не Марина. Ты никогда не знал Марину, и ты не должен позволять этой информации затмевать твое суждение, когда имеешь дело с Морати. Они не один и тот же человек. Марина умерла девять тысяч лет назад… и ты не можешь ее спасти. Даже я не могу, — мрачно ответила Куай Инь. — Но как же умерла Марина? — вытаращил глаза Малекит. — Неважно, что произошло, поскольку это невозможно исправить. Дальнейшие объяснения только ослабят твою решимость. Не проявляй к ней ни сочувствия, ни милосердия. Если ты действительно хочешь мира, то она должна умереть. Морати очень опасна, и я уверен, ты это знаешь, и весьма вероятно, что она многое знает о Безмолвном Короле, если она назвала тебя в его честь, — размышляла Куай Инь. — Этот Безмолвный Король — зло? Ты говоришь так, будто он… — Малекит сменил тему. — Конечно, темный, как и мы с тобой, но зло? Возможно, по современным меркам, но в ту эпоху он был героем. Он совершил величайший подвиг среди всех своих сородичей… он подружился с драконами. Он был другом Ксенг Яна и меня. Он жил во времена ужасной трагедии и отчаяния, и мне невероятно трудно судить его, учитывая ужасы, которые он перенес ради нас. Я всегда чувствовала родство с ним, несмотря на его злобную и жестокую натуру. Он обладал темной силой, чтобы спасти мир, а затем запечатал себя, чтобы другие могли жить дальше. Он сопротивлялся призыву к божественности, хотя мир был у него на ладони. Это была благородная жертва… но я знала, что это не будет длиться вечно, особенно после прихода Древних. Зов ночи слишком силен, и я давно боялась, что он развратил тебя еще до новостей о возвращении Шэнь Цзу. — Значит, этот Безмолвный Царь был также своего рода сосудом или живым богом для космического божества? — спросил Малекит. — Да, он был… одним из первых в этом мире на самом деле. Он обладал предопределенной смертью, и раса Нуменоксов поклонялась ему как своему богу-королю, но они не знали, откуда взялась его сила. Он был эмпиреем внешнего бога и обладал его силой, несмотря на проклятие собственной души. Его называли Безмолвным Королем, потому что он был слышащим этого… существа. Несущий Ночь — так его называли многие. — …Раса Нуменоксов? Несущий Ночь? Почему об этом нигде нет записей? Я имею в виду, я знаю, что это было десятки или сотни тысяч лет назад, но все же… знает ли об этом Азуриан? — глаза Малекита расширились. — Учитывая, что ты перестал слышать голос в своей голове после того, как Азуриан дал тебе свою силу, я предполагаю, что он, вероятно, это делает. Азуриан долгое время пытался отвратить влияние внешних богов и богов Хаоса на этот мир. Он один из немногих почитаемых богов, которых Ксенг Ян и я действительно уважаем, — отметила Куай Инь. — Вот еще одна причина, по которой он, вероятно, изначально сжег меня. Он сказал, что боги Хаоса манипулируют мной… но он никогда не упоминал этого Несущего Ночь… Почему? — Малекит покачал головой. — У него, вероятно, были свои причины. Чем больше ты знаешь о вселенной, тем более ты восприимчив к ее влиянию, и тем больше у тебя будет искушения воспользоваться запретной силой. Я не могу себе представить, что он изначально доверял твоим намерениям, учитывая, кто твоя мать и в честь кого ты был назван. Азуриан, вероятно, считал, что ты не готов узнать такие вещи. Вероятно, он верит в это даже сейчас и не одобрил бы, если бы я сказала тебе правду. Отпугивание внешних богов также включает в себя ограничение знаний о них. Гораздо проще направить свои опасения на более непосредственную угрозу, такую ​​как боги Хаоса, чем обременять тебя экзистенциальным ужасом. Я не виню его за то, что он так думает… ведь невежество часто бывает милосердием, и он, вероятно, сочувствовал тебе. Я не могу себе представить, как бы прошло твое путешествие по царствам хаоса, если бы он рассказал тебе все, что я только что сделала. Вот почему даже сейчас я считаю разумным ограничить то, что я тебе рассказываю, ради твоего же блага, — вздохнула Куай Инь. — Так этот голос… это был этот Приносящий Ночь? Что это за существо? Что это был за внешний бог и какова природа его силы? — спросил Король-Чародей, ужаснувшись этому откровению. — Он — воплощение смерти… это древнее сверхъестественное существо, которое несет тьму, смерть и разрушение, куда бы оно ни пошло. Трудно описать его с истинной точностью, но это антитеза жизни и самый страшный внешний бог, которого я знаю. Его сила называется «предназначенная смерть», и нет ни одного смертного или божественного существа, невосприимчивого к ней. Эта сила настолько велика, что она может навсегда убить демонов и богов. Даже Древние боялись ее. Лич-лорд Нагаш долго искал эту силу… но он не понимает ее. Он только раскрыл пророчества о ней. Предназначенная смерть не имеет ничего общего с привязыванием души, некромантией или духовностью. Это проклятие судьбы и перемен… это энтропия… нарушение причинности… это уничтожение… стирание… забвение. Холодная пустота пространства и пустая тишина небытия. Это истинная смерть, — объяснила Куай Инь. — Так что же, различные боги смерти этого мира черпают эту силу? — задался вопросом Малекит. — Нет, они, как и моя дочь Шияма, являются хранителями, которые отражают эту силу и охраняют души мертвых от демонов и небытия забвения. Предначертанная смерть стирает души из существования. Нагаш стремится стать богом, приняв на себя мантию богов-хранителей подземного мира, и он в конце концов узнает об этой силе и о Короне Нокс, если ему это удастся. Возможно, в твоих интересах спросить эльфийскую богиню смерти Эрет Хиал, что делает Нагаш, и подготовиться к тому, чтобы в конце концов разобраться с ним. Я не сомневаюсь, что он придет за тобой, когда узнает о Короне Нокс. Шияма рассказала мне, что планирует Нагаш, и он так же опасен, если не больше, чем этот новый Всеизбранный Архаон. Если бы он обрел предначертанную смерть… мы все были бы обречены, — ответила императрица. — Эрет Хиал? Бледная Королева?! Как, черт возьми, я смогу связаться с богом подземного мира?! — Малекит покачал головой. — Тебе придется разобраться с этим самостоятельно, но сейчас тебе не стоит беспокоиться о далеких проблемах. Есть более непосредственные угрозы, с которыми нужно разобраться. Я просто подумала, что ты должен быть в курсе и иметь представление о том, как справиться с Нагашем, когда придет время. Хранители, вероятно, помогут тебе. Я даже дам знать Шияме… если она еще не в курсе, — отмахнулась от его вопроса императрица. — Хорошо, тогда у меня есть еще один вопрос. Существуют ли эти Внешние Боги в Эфире или Материуме и что о них знают боги Хаоса? — Малекит сменил тему. — И то и другое. они истинные боги, в отличие от эмпиреев, которые стали богами этого мира. Они существуют физически, хотя и в отличие от богов Хаоса, и они часто посылают метеоры и существ, похожих на падающие звезды, в миры по всему космосу, чтобы оказывать свое влияние и распространять свои… осколки и споры, как я полагаю, их можно назвать. Боги Хаоса хорошо знают о них. Чиан Чи в особенности боится Приносящего Ночь больше всего, — заявила Куай Инь. — Как я мог быть таким слепым всю свою жизнь? Это ошеломляет, если честно. А Ксенг Ян знает об этом? — спросил Малекит. — К сожалению да, и именно поэтому он презирает богов и запрещает им поклоняться в Катае. Я надеялвсь оградить его от всего этого, но Безмолвный Царь рассказал ему много вещей, которые я не хотела бы рассказывать. Я даже никогда не говорил об этом своим детям… и на то была веская причина. Сборка разрозненных знаний может открыть ужасающие перспективы реальности и нашего ужасного положения в ней. Как гласит старая поговорка… невежество — это блаженство. Ксенг Ян говорит, что он рад это знать, но его паранойя и страдания говорят об обратном. Почему, по-твоему, он так одержим наблюдением за звездами? Почему, по-твоему, он овладел магией гравитации и астромантией больше, чем любое существо в этом мире? Почему он использует так много своей силы, чтобы сдерживать «падающие звезды»? Он мог бы легко помочь Мяо Ин в отражении Хаоса, но это не то, чего он больше всего боится, и именно поэтому он часто не вмешивается в более мирские конфликты в Катае. Дети не понимают его бремени по-настоящему, а он предпочитает, чтобы было именно так. Он бы страдал вечность, чтобы другие чувствовали себя в безопасности и жили в блаженном, невежественном мире. Если кто-то и мог бы понять путь, по которому ты сейчас идешь, то это, безусловно, он и я. Он будет уважать тебя за жертву, которую ты приносишь, даже если никто другой не будет… потому что именно Безмолвный Король Малекит преподал ему этот урок… — Куай Инь ответила весьма неопределенно. Жуткий холодок пробежал по спине Малекита, когда он размышлял о последствиях ее заявления. Куай Инь по сути говорила ему, что ему лучше не знать подробностей ради его же блага. Однако, учитывая то, что она уже намекнула, Малекит наконец понял, почему Ксенг Ян, предположительно, был таким отчужденным и невовлеченным в дела Катая. Император Драконов использовал свою силу, чтобы сражаться на другом игровом поле, которое никто другой не видел. Это на мгновение заставило его задуматься о метеоре, который Ксенг Ян бросил в Королевства Огров, создавшем Великую Пасть. Было бы больше таких вещей повсюду, если бы Ксен Ян не сдерживал их? Империи мира были похожи на колонии муравьев, сражающихся друг с другом за территорию двора, которые совершенно не замечали войну, которую вели более крупные существа над их головами. Одна только идея этой идеи заставила Малекита осознать, насколько незначительны конфликты людей, гномов и эльфов по сравнению с тем, с чем Ксенг Ян и Куай Инь имели дело за кулисами. Он почувствовал, что его уважение к ним утроилось почти сразу же, как только он это осознал, и он ощутил небольшую долю уверенности, зная, что Император Драконов проявит сочувствие к его новой миссии. — Так это как-то связано с тем, почему вы оба отсутствовали на протяжении столетий и почему вы позволили Королю обезьян захватить Катай? — спросил Малекит после недолгого молчания. Куай Инь нахмурилась: — Если ты так отчаянно нуждаешься в дополнительных подробностях, то, возможно, лучше всего будет, если ты спросишь Ксенг Яна лично. Он мог бы объяснить это лучше, а я бы предпочла не говорить об этом предприятии, чтобы не подавлять тебя еще больше. Ты уже выглядишь довольно подавленным, а я и так перешла границы, рассказав тебе все это. Я нахожу твой темперамент и любопытство почти идентичными темпераменту и любопытству моего мужа… и у меня есть чувство, что ты вел бы себя так же, если бы точно знал, чем Ксенг Ян занимается большую часть своего времени. Я знаю, что он попросит твоей помощи, как только узнает, что ты союзник Катая… и мне жаль, что я вовлекаю тебя в нашу борьбу. Ксенг Ян был очень высокого мнения о Безмолвном Царе в прошлые века, и я уже могу сказать, что он будет высокого мнения о тебе. — Хорошо, я спрошу его, если увижу, но есть еще одна вещь, которую я отчаянно хочу узнать. Какое место занимают боги Хаоса во всей этой космической теологии? Я все еще не понимаю, чем они отличаются от этих «внешних богов», — мрачно спросил Малекит. — Существа, которых мы называем «Богами Хаоса», являются Внешними Богами, которые существуют исключительно в Царствах Хаоса, которые являются частью Эфира. Они являются коллективными извращениями природы и сильных эмоций, которые обрели сознание в Эфире. Как ты, вероятно, можешь себе представить, существует множество богов хаоса. Основные четыре — просто величайшие претенденты. Есть меньшие боги Хаоса, такие как Хашут и Великая Рогатая Крыса. Они отличаются от Внешних Богов, о которых я говорю, и не такие древние. Некоторые Боги Хаоса, такие как Великая Рогатая Крыса, стремятся стать истинными Внешними Богами, проявляясь за пределами Царств Хаоса. Если нужен пример Внешних Богов, с которыми ты, возможно, знаком, рассмотрите зеленокожих богов Горка и Морка… они истинные внешние боги, и зеленокожие заражают многие миры своими спорами, как инфекционная плесень. Надеюсь, этого достаточно, чтобы удовлетворить твое любопытство на данный момент», — неохотно объяснила Куай Инь. — Это все глубоко шокирует, но я подумаю об этом позже. Спасибо, что рассказала мне так много. Это, безусловно, ставит многие вещи на свои места для меня, и я чувствую себя готовым к моей возможной встрече с Ксен Яном сейчас, — Малекит кивнул с уважением. Было интересно думать об этом, так как это заставило Малекита задуматься над идеей, что зеленокожие были инопланетными существами, которые, возможно, приземлились на планете. Их грибковая физиология, безусловно, была несовместима с эволюционными путями любого другого существа в мире, и это также объясняло, почему тексты Древних, которые читал Оксиотль, даже не упоминали зеленокожих как творение Древних. Их споры, должно быть, каким-то образом приземлились на планете. — Полагаю, я достаточно долго предавался любопытству. Теперь, когда у меня есть базовое понимание вещей, нам следует вернуться к теме и сосредоточиться на насущных вопросах. В связи с этим я хочу узнать, каково впечатление о целях Оракула. ​​Кайрос Судьбоплет упомянул о том, что он попал во временную петлю или о каком-то разрыве причинно-следственной связи. Есть ли в этом хоть доля правды? — спросил эльф. — Оракул Чиан Чи полностью безумен из-за того, что его бросили в Колодец Вечности. Если вы достаточно долго смотрите в бездну, она смотрит в ответ. Он видит параллельные вселенные, альтернативные реальности и разветвленные линии времени, и все это одновременно. Вполне вероятно, что он и сам то не имеет понятия о том, что реально, а что нет. Его восприятие реальности, вероятно, похоже на состояние сна. Он знает только то, что может быть или что было… а не то, что есть. Мы можем только предполагать, что он мог бы сделать, учитывая бесконечные возможности, которые он видит, но он не знает, какая линия времени является реальной. Он может только догадываться. Вот что делает его слепым к настоящему, и это его единственная настоящая слабость. Даже демон не обладает умственными способностями, чтобы справиться с такими знаниями. Если бы он мог, то был бы более велик, чем сам Чиан Чи. Ткач Судьбы утверждает, что мир кончался много раз, потому что он, вероятно, пережил все возможные будущие и прошлые его вероятности в своих видениях. Он явно хотел, чтобы ты получил эту головоломку Кхоланхи и открыл ее. Мне любопытно, почему он навредил Шэнь Цзу, зная, что ты приведешь ее сюда? Он наверняка знал, что мы с тобой пересечемся и я пролью для тебя свет на многое… — Куай Инь размышлял вслух. — Возможно, это часть его генерального плана. Я полагаю, он хочет, чтобы Катай помог мне получить ключ в Хуреше, а Оксиотль — в Златлане. Принцесса Инь-Инь считает, что я должен отдать эту шкатулку-головоломку тебе или Императору Драконов, но я все еще не знаю, что делать, — заявил Малекит. Императрица на мгновение задумалась, прежде чем заговорить: — Ты, возможно, удивишься, услышав это, но я думаю, тебе следует забрать ключи. — Почему? Никто из твоих детей, похоже, не считает это хорошей идеей! — Малекит покачал головой, не веря своим ушам. — Если ты изменишь его потребление энергии и используешь пилоны некродермиса в качестве канала, то теоретически возможно будет запечатать бреши в Царства Хаоса у полярных врат с его помощью. Я полагаю, что Кайрос Судьбоплет знал, что я знаю об этом, и поощрял бы тебя собирать ключи, чтобы получить шанс сделать это. Ксенг Ян также был бы заинтересован в этом, поскольку он давно интересовался исчезновением Кхоланхи. Я точно знаю, что он хотел бы собрать ключи, — заявила императрица. — Запечатать царства хаоса… невозможно. Даже если это правда, почему ты поощряешь меня делать это, если знаешь, что это способ Ткача Судьбы манипулировать нами? — недоверчиво спросил Малекит. Куай Инь зловеще наклонила голову: — Альтернатива едва ли лучше… мир, захваченный демонами. Рана Дандра, как вы, эльфы и драконы запада, называете его, приближается. Независимо от того, преуспеет ли этот тринадцатый Всеизбранный или нет, грядущий апокалипсис в конце концов наступит. Это устройство может обеспечить более постоянное решение, и Пророчество Рассвета может оказаться не таким зловещим, как верят мои дети. Кхоланха был уникальным среди себе подобных, и он был другом и наставником Ксенг Яна. Если кому-то из Древних можно было доверять, то это, безусловно, он. Кхоланха был невероятным существом и чем-то вроде изгоя среди своих сородичей. Он многому научил Ксенг Яна и даже тренировал его. Я уверена, что мой муж расскажет об этом больше. — Раньше ты, казалось, сомневался, что Ксенг Ян действительно ищет Львиную Черепаху. Ты знаешь, где он на самом деле? — спросил Малекит. Куай Инь, казалось, ухмыльнулся: — Конечно, знаю… Я всегда знаю, где он. Ксенг Яна нет в Ниппоне, как считает Инь-Инь. Он отправился в Лумбрию… место, запретное даже для моих собственных детей. Сюаньу тоже там. — Значит, он отправился спасать Сюаньу в Лумбрию? — Король-Чародей, казалось, был озадачен этим открытием. — Сюаньу отправился туда по просьбе Ксен Яна три десятилетия назад и не вернулся. Не спрашивай меня, почему. Император Драконов сам расскажет, если пожелает. Я вызвалась остаться и присматривать за Катаем, чтобы Ксенг Ян не беспокоился за безопасность Катая в его отсутствие. Мне не нравится оставлять его без присмотра, но мы не можем позволить себе еще один инцидент с Королем Обезьян в эти темные времена. Империя только недавно полностью оправилась от этой ерунды, и пока дети не соберутся вместе, кто-то из нас всегда должен быть здесь, — вздохнула Императрица. — Есть еще одна вещь, о которой я хотел поговорить… Я даже не решаюсь это сделать, потому что знаю, как это прозвучит. В дополнение к странным видениям в последнее время, со мной также во сне связался Кайрос Судьбоплёт. По правде говоря, это он сказал мне, что Перевертыш прибудет раньше Юань Бо к Черепашьим Вратам, и он рассказал мне о черном ковчеге, направляющемся в Хайчай. Он даже сказал мне отправиться в Ниппон, чтобы найти существо по имени Ямата-но-Орочи… и теперь принцесса Инь-Инь хочет, чтобы я отправился с ней в Ниппон. Я чувствую, что меня тянет по этому пути, который он проложил, и я чувствую, что должен рассказать кому-то об этом, чтобы меня позже не обвинили в предательстве или не выставили дураком. Судьбоплёт хочет, чтобы я объединил людей востока… он даже рассказал мне об Архаоне и сказал, что он замышляет против него заговор ради своих собственных целей. Он организовал нападение на Черепашьи Врата, также зная, что я приведу туда Шэнь Цзу. Он хочет, чтобы я стал союзником Катая… Я просто подумал, что ты должна знать об этом… — Малекит наконец набрался смелости признаться в странных взаимодействиях, которые у него были с Кайросом Судьбоплетом. Императрица Луны скрестила руки и нахмурилась: — Это действительно мрачные новости, но я не удивлена. Если уж на то пошло, теперь они обретают больше смысла. Его первоочередная задача — прорваться через Паутину, как я полагаю, и он может сделать это, только если ты объединишь ключи. Ты не сможешь объединить ключи, если не произойдут определенные события и не будут заключены союзы. Похоже, он знает, что силы Порядка в настоящее время слишком слабы, чтобы пережить воинство апокалипсиса и попытку вознесения Нагаша. Его шанс увидеть, как эта головоломка откроется, может быть достигнут, только если это будет отложено или остановлено полностью. Оракулу, конечно, нельзя доверять, но он ничего не выиграет от того, что ты потерпишь неудачу или погибнешь в ближайшее время. Как я уже говорила… он видит будущее гораздо лучше, чем Чиан Чи. Несмотря ни на что, я рада, что ты был достаточно благоразумен, чтобы сказать мне это. Я вознагражу твое доверие ко мне своим… Сейчас я советую делать то, что ты считаешь правильным. Просто потому, что Судьбоплет знает, что мы можем сделать, это не значит, что он может предсказать точный результат с полной точностью. Однако я бы не советовала искать ключи, пока ты сначала не поговоришь с Ксенг Яном. Он знает больше о Пророчестве Рассвета, и тогда мы сможем пересмотреть ситуацию. Я доверюсь Ксенг Яну, чтобы он принял правильное решение в этом вопросе, и я доверюсь, чтобы ты мудро использовал это новое знание. Независимо от того, было ли это намерением Оракула или нет, вы станете бесценным союзником для Ксенг Яна и меня. В конце концов даже наши возможности конечны… — Я рад слышать это от вас, императрица… — Малекит выдохнул, сдерживая дыхание, когда его накрыла волна облегчения. Было здорово снять это с души и признаться кому-то в этой ужасной тайне, не опасаясь осуждения. — Очень странно, что Судьбоплет направил тебя к Ямата-но Орочи. Это, несомненно, опасное начинание. Хм… тогда он, должно быть, ожидает, что ты пересечешься с Божественным Солнцем. Орочи был бы хорошим источником информации… — Что ты вообще знаешь об этом существе? — спросил Малекит. — Орочи — восьмиглавый змей… его называют богохульным пожирателем богов. Ниппон давно запечатал его, но когда-то он был великой силой, правившей на Дальнем Востоке… не слишком отличающейся от божественных зверей. Я полагаю, что причина, по которой он хочет, чтобы ты поговорил с этим существом, заключается в том, что Орочи признает власть Короны Нокс и предопределенную смерть. Когда-то он был союзником Безмолвного Короля и помог нам подчинить королев улья Сайрекси. Он также знает слабости Королев Крови Наг и может научить тебя, как противостоять их магии крови, — отметила Куай Инь. Малекит кивнул: — Я буду иметь это в виду, императрица. — Орочи — не единственное существо, которого следует опасаться в Ниппоне. Доверяй своим инстинктам и помни, что люди — не единственные разумные существа, населяющие эти земли. Многие могут принимать облик людей. Величайшая иллюзия жизни — это невинность… не забывай об этом, пока ты там. Я не виню Инь-Инь за то, что она изо всех сил пытаются победить Ниппон. Это очень могущественная нация, и их репутация непобедимой вполне оправдана. Вам предстоит нелегкая работа, — загадочно заявила Куай Инь. Король-Чародей вздохнул: — Отлично… а я-то надеялся, что это будет просто короткий крюк. Настроение стало мрачнее и сложнее, когда императрица обернулась и жестом пригласила Малекита следовать за ней на балкон с видом на город. Он медленно последовал за ней и молчал, не зная, что сказать, пока женщина долгое время тупо смотрела вдаль. Казалось, она смотрела на юго-восток в сторону Ниппона. Наконец, она снова заговорила: — Пожалуйста, позаботься об Инь-Инь… Я доверяю тебе жизнь моей любимой дочери. Я знаю, что она своенравна и упряма, но Инь-Инь не так непостоянна и горда, как кажется. В глубине души она очень чувствительна и хрупка, но она очень тонко чувствует чувства и намерения других. Если ты будешь относиться к ней искренне и признаешь ее ценность, она начнет доверять тебе. Пожалуйста, продолжай проявлять к ней сочувствие и поддержку, как ты это сделал сегодня. Это, несомненно, уже улучшило ее мнение о тебе. — Я защищу ее, как защищал Шэнь Цзу, — кивнул он. — Кроме того, если… нет, когда ты столкнешься с Божественным Солнцем… Императором Ниппона, ты можешь оказаться превзойден его силой. Он горд и не сдастся, пока не сочтет тебя равным себе или лучше. Ваше вторжение может объединить все враждующие кланы Ниппона против вас, и их император не сдастся без боя, чтобы не опозорить свой народ. Я полагаю, вам придется сразиться с ним, чтобы по-настоящему положить конец этой войне. Орочи знает его слабости лучше, чем кто-либо другой. Вам действительно может понадобиться помощь змея, чтобы добиться успеха в этом начинании. Если вы потерпите неудачу, то, по крайней мере, сохрани жизнь моей дочери. Если случится худшее, я покину свой пост здесь и лично разберусь с Ниппоном. Это не кончится для них ничем хорошим, — голос Куай Инь стал еще мрачнее. — Я не подведу… клянусь именем моего отца Аэнариона, — решительно ответил Малекит. — Хорошо… мы говорили достаточно долго, и я думаю, что тебе нужно присутствовать на параде. Убедись, что все дети присоединятся к вам… особенно Юань Бо. Ему нужен перерыв и он должен сблизиться с остальными. Скажи ему, что я сама закончу чинить компас У Син. Я уверена, что это само собой разумеется, но не говори об этом никому. Прежде чем уйти, возьми этот амулет. Это амулет Лунного Сердца… Ксенг Ян сможет найти тебя с ним. Это бесценные символы статуса в Катае, и они дают высшие полномочия действовать от моего имени. Я даю их только своим самым доверенным вассалам или детям. Пусть его серебристый оттенок сияет как доказательство нашего доверия друг к другу, — серьезно заявила она, вручая красивый амулет с драгоценным камнем серебряной луны на нем. Металл выглядел как звездный металл, и Малекит мог сказать, что он был волшебным. Малекит кивнул, взяв амулет и медленно надев его. Он чувствовал, как он реагирует на него, и почувствовал странный магический всплеск, сделав это. Затем он повернулся, чтобы выйти из комнаты, размышляя о мистической силе амулета. Двери в комнату уже магически открывались, что означало, что Куай Инь отпускает его. Когда он направился к выходу, Императрица заговорила в последний раз: — Я должна предупредить тебя… не стремись овладеть предопределенной смертью. Если есть что-то, за что я оправдываю Азуриана, так это его решение защитить тебя от этого зла. У тебя может возникнуть соблазн воспользоваться им в один прекрасный день. Надеюсь, ты извлек урок из своего прошлого и от своей матери об опасностях стремления к абсолютной власти ради благородной цели. Если ты чувствуешь себя обремененным долгом и тяжестью мира, знай это… тебе не придется нести это в одиночку. Ксенг Ян и я будем рядом с тобой, король Малекит, что бы ни случилось. Эльф остановился на месте прямо у дверей покоев, оглядываясь на императрицу, которая все еще стояла лицом к балкону. Он хотел что-то сказать, но понятия не имел, как ответить на такое заявление. Наконец, он заговорил: — У меня есть последний вопрос. Если бы у меня были дети, они бы тоже были эмпиреями? — Вероятнее всего… хотя я полагаю, что любой твой ребенок хорошо защищен королевой Ариэль из Атель Лорена. Она, вероятно, даже сказала бы, что это ее собственный ребенок, — заявила Куай Инь, прежде чем магическим образом закрыть двери за эльфом и оставить его одного снаружи комнаты. Король-Чародей в шоке уставился на закрытые двери, когда он сразу понял, что императрица знала, что у него есть наследник в Атель Лорене. Эльф покачал головой, обернувшись: — Никогда в своих самых смелых фантазиях я не ожидал, что Куай Инь будет настолько осведомлена. Она так много знает о мире и космосе за его пределами. Она знала мать, и она даже знала, что у меня есть наследник. Я рад, что эта Лунная Императрица на моей стороне. Она действительно стоит того, чтобы быть ее союзником… но что-то в ней пугает меня. Я не чувствовал такого экзистенциального ужаса с тех пор, как говорил с Азурианом или Слаанеш. Она говорит, что она не бог… но она могла бы быть им. Я даже не могу представить, каким должен быть Ксенг Ян. Он глубоко вздохнул и задумался о невероятно странных прозрениях, которые принес их разговор. Малекит почувствовал себя еще более сбитым с толку относительно природы этого заговора, в который он был вовлечен, чем раньше. Он чувствовал себя мелким, думая о космических масштабах вселенной и даже о большей природе мира, в котором они жили. Одно лишь знание этих вещей могло вызвать нигилизм или отчаяние, и Малекит знал, что это не то, с чем когда-либо сможет справиться или понять ни одно обычное существо. К лучшему или к худшему, теперь он был среди тех немногих проклятых, кто это сделал. Темноволосый эльф размышлял над этими мыслями, когда начал выходить из дворца и шел в оглушительной тишине. Теперь многое имело смысл, но он не знал, как относиться к тому, чтобы быть эмпиреем. — Я… бог? Это смешно. Я не хочу быть богом… Я просто хочу быть хорошим королем. Нет, я даже больше не хочу быть королем… Я не хочу ничего из этого. Я просто хочу жить с Аллисарой в колониях… свободным от этого бремени. Свободным от этой клетки божественности и страданий. Разве я недостаточно страдал?! Почему я?! Почему все это должно было случиться? Почему я должен нести эту неблагодарную обязанность? Моя грудь такая тяжелая. Я чувствую, что едва могу дышать… и теперь мне нужно беспокоиться об этих «Внешних Богах» и Нагаше, которые в какой-то момент придут за мной? Этот кошмар становится все хуже. Неудивительно, что искатели запретных знаний сходят с ума. Этот мир такой хрупкий, и он находится на острие ножа. Как я могу когда-нибудь обрести покой, зная это? Я просто хотел бы проснуться в своей постели в Тор Анлеке, и все это было бы жутким сном… — Малекит подумал про себя. Хотя большинство ухватились бы за возможность стать кандидатом на божество, Малекит был достаточно мудр, чтобы понимать, что это даже большая ответственность, чем быть королем, и в некотором смысле это было похоже на вечную тюрьму. Какому космическому аду он подвергнется при такой жизни, зная то, что он знал сейчас? Тем не менее, эта мысль казалась заманчивой, поскольку она могла дать ему силу, необходимую для настоящей борьбы с Хаосом. По крайней мере, он с гордостью будет владеть силой Азуриана и, как он надеялся, искупит свою душу перед концом. Все эти разговоры о богах были немного слишком для его вкуса, и он больше не хотел об этом думать.

***

В конце концов он добрался до входной комнаты, где стояли троны королевской семьи, и увидел, как братья и сестры сидят там и обсуждают свои планы. Все оживились, когда в комнату вошел Малекит. Первой заговорила Мяо Ин: — Императрица отпустила тебя? Малекит кивнул: — Она сделала это… наш разговор окончен. Она сказала мне идти и наслаждаться парадом, и сказала, что вы все тоже должны присутствовать. Она также сказала, что починит компас У Син, и что Юань Бо должен присоединиться к нам. — Мама специально просила меня присутствовать на параде? — нахмурился Юань Бо. — Она сделала это… она также подарила мне какое-то ожерелье, — Малекит говорил отстраненно, и в его голосе слышалась явная депрессия. Глаза Чжао Мина загорелись, когда он увидел его: — Амулет Лунного Сердца?! Если мать дала тебе один из таких… — Тогда это означает, что она выражает свое полное одобрение и поддержку королю Малекиту. Носи его с гордостью, Король-Чародей, но помни, что теперь тебе дарована благосклонность и милость Куай Инь. Твои действия впредь будут отражаться на ней… поэтому я надеюсь, что ты осознаешь величие нашей матери, которая подарила тебе такой драгоценный артефакт, и продолжишь действовать достойно от имени Катая, — вмешался Юань Бо. — Угу… — Малекит кивнул, и его голос звучал немного подавленно. Штормовой дракон нахмурилась, обменявшись обеспокоенным взглядом с Юань Бо: — Хм… ты выглядишь даже более удрученным, чем обычно. О чем ты с ней говорил? — Это его дело, Мяо Ин, его и матери. Она бы не отослала нас, если бы это было наше дело знать о подобном, — быстро ответил Юань Бо от имени Малекита. Эльф был рад, что Нефритовый Дракон так и сделал, поскольку он действительно не был заинтересован в попытках объяснить свой разговор с императрицей или решить, что вообще можно сказать. — Амулеты Лунного Сердца являются символом защиты, благосклонности и власти матери. Она дает их только после принятия определенного обета. Вот почему Юань Бо и я — единственные драконы, у которых есть такой, — добавил Чжао Мин. Мяо Ин послала Железному Дракону неодобрительный взгляд, как и Инь-Инь. Две дочери долгое время завидовали благосклонности своей матери к Чжао Мину. Они могли понять, почему Юань Бо доверили такой, но всегда находили странным, что у Железного Дракона тоже был один. Конечно, не было секретом, что Чжао Мин был ее любимым сыном. — Ну, даже Король-Чародей получил Амулет Лунного Сердца раньше меня… как великолепно, — неодобрительно проворчала Мяо Ин. — Отец дал тебе более чем достаточно эксклюзивных подарков, сестра… так что перестань капризничать, — покачал головой Чжао Мин. Инь-Инь нахмурилась, оглядев своих братьев и сестер, и надулась. Не секрет, что остальные из них пользовались благосклонностью одного или обоих родителей в случаях Шэнь Цзу и Юань Бо. В отличие от Мяо Ин, Чжао Мин или Юань Бо… Инь-Инь чувствовала себя немного подавленной, думая о том, что она была забытым проблемным ребенком и матерью, и отцом. Любой мог сказать, что она сгорала от ревности при виде Амулета Лунного Сердца, висящего на шее Малекита. Шэнь Цзу быстро подошла к Малекиту и положил руку на его шипастый наплечник: — Ты в порядке, Малекит? Я никогда раньше тебя таким не видела. Он кивнул ей: — Я в порядке, Шэнь Цзу… Просто у меня много мыслей после всего этого… — Но ты не в порядке… мама явно сказала тебе что-то ужасное, раз ты так подавлен. Ты даже не выглядел таким расстроенным в Царстве Хаоса или у Черепашьих ворот. Если честно, ты выглядишь так, будто вот-вот сломаешься, — заметила Шэнь Цзу, и ее обеспокоенное выражение лица стало еще более настойчивым. — Я не осознавал, что настолько прозрачен… — вздохнул он. Глаза Шэнь Цзу были грустными, когда она пыталась посочувствовать его чувствам: — Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы тебе стало лучше? Малекит покачал головой: — Я просто скажу, что Куай Инь открыла мне глаза на ужасающую новую перспективу реальности. Я никогда не ожидал узнать, как много делают твои родители, чтобы защитить мир. Они действительно несут большую ношу, чем я когда-либо ожидал… и это заставляет меня чувствовать себя маленьким и недостойным по сравнению с ними. Думаю, я просто немного подавлен в данный момент. Мне нужно многое переварить, зная то, что я знаю сейчас. Не думайте об этом… со мной все будет в порядке. Услышав, как Малекит говорит таким образом, все драконы уставились на него с выражением любопытства и задумчивости. Чжао Мин глубоко задумался, поскольку это заставило его задуматься о том, что он не приложил усилий для защиты западной границы. Инь-Инь, с другой стороны, смутило то, что Малекит сказал это после того, как ранее в тот день он назвал Ксенг Яна отчужденным. Из всех драконов только Юань Бо, казалось, имел некоторое слабое понимание того, о чем говорил Малекит и что он чувствовал. Нефритовый дракон хорошо знал это чувство, поскольку он помнил разговор с отцом после того, как его назначили администратором Катая. Он помнил, каково это было. Он помнил чувство, что ему всегда нужно было делать больше, чтобы облегчить неизвестное и непосильное бремя своего отца. Он знал это чувство тягости и решимости, просто видя своего отца в постоянном стрессе. У Мяо Ин также был некоторый уровень эмпатии, поскольку это напомнило ей о том, как Ксенг Ян назначил ее Стражем Великого Бастиона. Она никогда не понимала, что делали ее родители большую часть времени, но она помнила мрачный взгляд в глазах ее отца, когда он говорил ей, что он часто не сможет помочь ей и что ему нужна ее помощь. Шэнь Цзу, конечно, похоже, понимала, что Малекиту доверили какую-то ужасную тайну и долг ее матери. Ее сердце сжималось от печали, когда Дракон Света думала о том, сколько и без того всего лежит на его плечах. Часть ее была рада видеть, что ее мать поддерживает Малекита, но Дракон Света чувствовала себя немного виноватой, что стала катализатором, который взвалил всю эту ношу на него. Мяо Ин первой пришла в себя, подошла к Малекиту и сменила тему: — Есть ли какие-то политические вещи, о которых нам следует знать? Я не могу себе представить, чтобы мать разговаривала с тобой так долго, если только это не что-то очень важное. Что ты собираешься делать с головоломкой и что с отцом? — Она сказала, что Император Драконов придет ко мне и что у него будет решение проблемы с этой головоломко Кхоланхи. Императрица также считала, что мы должны быть настоящими союзниками… и я с ней согласен. Сказав это, я обеспечу успех принцессы Инь-Инь в победе над Ниппоном, — уверенно ответил Малекит. Затем Чжао Мин заговорил: — Все эти разговоры о войне и прогрессе мотивируют меня пойти и разобраться с проблемой зеленокожих и гномов хаоса на западе. Вероятно, мне следует договориться с ограми, чтобы они прекратили нападать на наши караваны. Если отец хочет, чтобы я стал тем сыном, которым я когда-то был, то я буду работать так же усердно, как и все вы, ради славы Катая. Нет… теперь, когда вернулась Шэнь Цзу, я буду работать еще лучше». — Я никогда не ожидал, что Король-Чародей станет таким необычайным благом для Великого Катая… но в честь Года Петуха мы все должны начать жизнь с чистого листа и стремиться к новым начинаниям, — одобрительно кивнул Юань Бо. Инь-Инь была единственной из драконов, кто, казалось, не разделяла оптимизма своей семьи. Она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Малекита: — Почему наша мать не хотела, чтобы мы знали, о чем вы двое говорили? Я имею в виду, какой секрет, которым стоит поделиться с незнакомцем, оправдывает то, что ее собственные дети остаются в неведении? Подумать только, она могла дать тебе ожерелье лунного сердца… ты не заслуживаешь ни одного из них. — Она не хотела, чтобы я тебе говорил. Тебе лучше не знать… но она просила меня защитить тебя, и я сделаю это, даже если это убьет меня. Я защищу тебя, как я защищал Шэнь Цзу, — ответил Малекит Морскому Дракону. Все драконы широко раскрыли глаза, услышав его замечание, включая саму Шэнь Цзу. Это прозвучало почти по-рыцарски, что было крайне странно видеть от Малекита. Только Шэнь Цзу видел эту сторону Малекита раньше и не могла не улыбнуться. Морской дракон лишь усмехнулась: — Как будто нужен ТЫ, чтобы охранять МЕНЯ. Не обращайся со мной, как с какой-то девицей. Шэнь Цзу, может, и нравится такое, но мне нет. Клянусь, вы, эльфы, такие высокомерные. Не обращай внимания, по крайней мере, ты достаточно мудр, чтобы слушать маму, я полагаю. Из всего этого вышло что-то хорошее… даже если это произошло за мой счет. — Тем не менее, я приложу усилия… если не ради тебя, то хотя бы ради твоей матери. Я искренне благодарен за знания и доверие, которыми поделилась со мной императрица, и теперь я с нетерпением жду встречи с Императором Драконов. Сначала я не был уверен в этом союзе с Катаем, но теперь я чувствую уверенность в том, чтобы доверять твоим родителям и помогать им, — дипломатично ответил Малекит. Инь-Инь раздраженно заворчала, но, казалось, была как-то довольна этим комментарием, так как через мгновение улыбнулась и отвернулась. Морской дракон, несомненно, была рада, что Малекит был полностью восприимчив к тому, чтобы слушать Куай Инь. Плюс, учитывая контекст того, что Куай Инь рассказала ему об Инь-Инь, Малекит решил, что Инь-Инь, вероятно, понравилось его заявление о защите, даже если она не признала бы этого. Было что-то в том, чтобы такая злодейская фигура, как Король-Чародей, поклялась защищать тебя. Если можно было проигнорировать его сверхъестественный аспект, этот жест был довольно редким и милым… а также особенным. — Хватит пустых разговоров. Парад скоро начнется, и мы все должны на нем присутствовать… даже ты, Юань Бо, — вмешалась Мяо Ин. Нефритовый Дракон покачал головой: — Мне еще нужно внести несколько изменений в компас У Син… Я догоню вас позже. — Ты идешь с нами… по приказу матери. К тому же, мать сказала, что сама собирается это исправить, — парировала Мяо Ин. Он тяжело вздохнул: — Такой труд недостоин матери, и мой долг — продолжать его. Отец будет презирать меня, если я расслаблюсь и передам свою ответственность в руки матери. — Это был приказ матери… ты пойдешь с нами, — прервал его Чжао Мин. — Хорошо… Давайте покончим с этим, чтобы я мог вернуться к своим обязанностям, — сдался наконец Юань Бо. — Может быть, какое-нибудь веселое празднование поднимет настроение. Вы все выглядите такими напряженными и серьезными… честно говоря, это начинает раздражать. Почему бы нам всем просто не побыть счастливыми хотя бы один день… в конце концов, это же Новый год! — вздохнула Шэнь Цзу. — Ты права, сестра… мы должны ценить моменты триумфа и мира, пока можем. Мы никогда не знаем, когда снова сможем себе это позволить, — согласилась Мяо Ин.

***

Малекит продолжал размышлять в тишине, думая о мрачной реальности, которую ему ранее объяснила Императрица Луны. Вид праздника, радости и веселья мало изменил его настроение, поскольку он чувствовал себя запертым в своей голове, думая о том, что ему следует сделать. Он едва обращал внимание на драконов, говорящих на разные темы, когда их группа достигла самого большого и престижного на вид паланкина, который был выстроен позади множества парадных платформ. Бесчисленное множество людей были в восторге от вида множества драконов вместе, и большое количество выживших у ворот черепахи все смотрели на Малекита, который хмурился, опустив глаза. Многие могли видеть Амулет Лунного Сердца на его шее и бурно сплетничали при виде его. Малекит не был уверен, что это на самом деле означало для простых людей Катая, но сейчас его не волновало, чтобы строить догадки. — Как только я вернусь в Наггарот, мне придется взять под контроль Гронд и узнать больше о том, чем занималась там мать все эти годы. Мне нужны союзники в Темном монастыре, если я хочу быстро захватить контроль над ним. Также в моих интересах попытаться связаться с Атарти и Хекарти. У матери прочные связи с этими богами, и, возможно, я смогу заставить их рассказать мне о ней. Надеюсь, это не потребует никаких проблемных уступок, — подумал Король-чародей. — Малекит, — чей-то голос попытался вывести его из задумчивого оцепенения. — Когда этот дурацкий парад закончится, мне нужно будет найти Мейлин и немедленно допросить ее. Я не могу рисковать, что она пошлет какие-либо сообщения матери, или рисковать оставить ее в живых, если я не смогу заставить ее быть вечно преданной мне. Но как это сделать? Большинство волшебниц говорят, что они преданы мне, но это только потому, что мать притворяется таковой, — размышлял Малекит. — Малекит! — снова попытался привлечь его внимание голос. — Мне придется взять душу Мейлин и, возможно, держать ее в заложниках. Я не очень хорошо знаю эту Мейлин Мрачный Шепот… но она может многое знать о недавних начинаниях матери, и я мог бы использовать ее, чтобы открыть ворота в Гронде и взять город без осады. Я обязательно спрошу ее о предательницах-чародейках, прежде чем ясно дать понять, что я против Морати. Она, возможно, согласится дать мне несколько имен тех, кого я могу завербовать. Единственная, кто приходит на ум — это Фелицион. Мать сказала мне, что она была предательницей еще до моей последней войны на Ултуане, которая пыталась убить ее. Вот такая чародейка мне нужна на моей стороне… — Король-чародей, что ты там делаешь?! Забирайся в паланкин! ​​Ты задерживаешь парад! — голос Мяо Инь вывел Малекита из оцепенения. Он медленно поднял глаза и увидел, что все драконы уже на платформе и обеспокоенно на него смотрят. Эльф быстро обрел самообладание, когда он поднялся на платформу-паланкин и снова сосредоточился на окружающем городе. Дракон Бури покачала головой: — Послушай, я знаю, что мама не хотела, чтобы ты рассказывал нам, что было сказано, но если это так сильно на тебя влияет, то я хотела бы хотя бы кое-что узнать. Почему ты так расстроен? — Я просто думал о своей матери… судя по всему, императрица знала Морати, — Малекит поделился информацией, чтобы успокоить беспокойство драконов. — Погодите-ка… наша мать знала твою мать?! — вытаращила глаза Шэнь Цзу. Инь-Инь, казалось, особенно заинтересовалась этой информацией: — Откуда императрица могла знать твою мать… разве она не злая? — Это, конечно, объяснило бы твое настроение. Откуда они вообще знали друг друга? — спросила Мяо Ин. — Всему свое время и место, и сейчас не время для размышлений или допросов. Этот парад запомнят на долгие годы, и крайне важно, чтобы мы оставили хорошее впечатление у людей. Пожалуйста, постарайся хотя бы сделать вид, что ты здесь не против своей воли, Король-чародей, — серьезно заявил Юань Бо, когда парад пришел в движение. Все драконы заняли место в передней части огромного паланкина, где их могли видеть бесчисленные граждане Вэй-Цзиня, выстроившиеся вдоль улиц по обе стороны. Еще больше людей наблюдали с крыш и из окон. Малекит медленно подошел к углу, откуда его можно было увидеть с конца. — Встань здесь со мной, король Малекит. В конце концов, это я представляю тебя как героя Черепашьих Врат, — Мяо Ин тут же подошла и потащила Малекита к центру их платформы. Эльф был немного удивлен, что Мяо Ин действительно соизволила прикоснуться к его руке, но до него быстро дошло, что дракон бури самолично не так давно сняла с него все доспехи и исцелила его. Беловолосая женщина-дракон вздохнула, увидев краткое сопротивление Малекита: — Тебе действительно не нравится, когда тебя трогают, да? — Полагаю, что нет, — отстраненно заявил он, присоединяясь к Мяо Ин в центре. Она, как ни странно, поняла его чувства и кивнула: — Я такая же… Мне следовало сначала спросить. Приношу свои извинения, король Малекит. Увидев, как она извиняется перед Малекитом, Чжао Мин слегка раскрыл глаза, так как уважительное отношение сестры к эльфу показалось ему невероятно шокирующим. Малекит проигнорировал различные замечания других драконов, изо всех сил стараясь не страдать от того, что находится в центре внимания. Юань Бо быстро занял другую сторону, прежде чем это смогла сделать Шэнь Цзу, и даже стоял немного более выраженно, чем Мяо Ин. В последующие мгновения Нефритовый дракон и Штормовой дракон, казалось, оба находились в негласном соревновании за то, чтобы выглядеть как самая важная персона на платформе, но они, казалось, пошли на компромисс, и Малекит встал между ними на самом престижном месте. Инь-Инь заняла другую сторону Мяо Ин, а Шэнь Цзу и Чжао Мин стояли рядом с Юань Бо. Каждый человек в городе, должно быть, выстроился вдоль этой парадной дорожки, поскольку бесчисленные граждане пытались протиснуться вперед толпы, чтобы увидеть героев Черепашьих ворот и королевскую семью драконов, которые были в самом конце. В платформе перед ними Малекит заметил Сун Лянь, которая махала ему рукой. Капитан Чжу стоял рядом с ней, и он кивнул эльфу, прежде чем повернуться к передней части платформы. Малекит не помахал в ответ, но коротко кивнул в знак согласия. — Сун Лянь действительно увлечена тобой. Я бы назвала это милым, если бы это не было так странно. Ее бабушка говорла мне, что она упрямая и гордая… но она, кажется, ведет себя как впечатлительный подросток, когда ты рядом. Ты оказываешь такое же воздействие на эльфийских женщин, король Малекит? — спросила Мяо Ин. — Конечно, нет… другие эльфы не смотрят на меня так. Я всегда был символом власти и страха, даже до того, как стал Королем-Чародеем, — прямо ответил Король-Чародей. Штормовой дракон нахмурилась, услышав его пренебрежительный пессимизм: — Но ведь ты был женат когда-то… не так ли? Малекит не ответил, устремив взгляд вперед. Инь-Инь с отвращением скрестила руки на груди: — Этот шугэнган, должно быть, сошла с ума или извращенка… Я и не ожидала ничего меньшего от ребенка из твоей семьи, дракон бури. Мяо Ин ухмыльнулась Морскому Дракону слева от себя: — Как так? Нет ничего плохого в том, чтобы любить иностранца… даже если это эльф. Разве ты не ненавидишь Ниппон именно за вот такое вот отношение? — Это другое. Она шугэнган… а не простолюдинка. Мне все равно, хотят ли простые граждане жениться на индийцах, ниппонцах или западных людях, но он эльф… темный эльф, не меньше, — заметила Инь-Инь. Мяо Ин покачала головой Инь-Инь, но предпочла ничего ей не говорить. Вместо этого она взглянула на Малекита: — Каковы твои впечатления от очевидной влюбленности Сун Лянь в тебя, король Малекит? — Это не влюбленность… это уважение. Она сказала, что многому у меня научилась и что она надеется подражать моему типу лидерства. Обычно я бы посмеялся над таким замечанием, но Сун Лянь преданна и восприимчива, как только ты заслуживаешь ее доверие. Она одна из лучших людей, которых я встречал в своей жизни, — Малекит отклонил комментарий Мяо Ин с холодной логикой. — Ну, это правда… но нужно быть слепым, чтобы не думать, что тут есть что-то еще. Она тоже очень уважает меня, но это не совсем то же самое. Полагаю, совместное преодоление трудностей создало между вами особую связь, — размышляла Мяо Ин. Услышав это, Шэнь Цзу поспешил вмешаться: — Почему эта тема так волнует тебя, сестра? — Что за странные вопросы? Я просто констатировала очевидное, и мне было интересно узнать, что думает по этому поводу король Малекит, — холодно ответила Мяо Ин. Малекит тут же начал отвлекаться от разговора драконов на эту тему, так как он окинул взглядом парад, странные костюмы и реквизитного дракона, которого вели танцоры впереди. Прошло около часа, пока парад спускался в нижний город и возвращался на верхнюю площадь, где должно было состояться собрание в честь героев Черепашьих ворот. В это время Малекит не говорил много, но он изо всех сил старался не выглядеть мрачным, стоя с драконами и наблюдая, как люди города ликуют и празднуют их уход. Ему было физически больно быть в центре внимания на королевской паланкине. Он время от времени отвечал на вопросы или комментировал что-то, на что указывали, но сейчас он умирал от желания побыть один. Ничего действительно примечательного не произошло, к его огромному облегчению, но Малекит все же сумел заметить знакомого человека в море лиц около последней трети парада. Похоже, это была младшая сестра лейтенанта Конгю из чайной комнаты ранее в тот день. Малекит не мог не задаться вопросом, почему он заметил ее из всех людей, но вид молодой девушки напомнил ему о Черепашьих воротах и ​​смерти ее брата. Он мог видеть сходство, и после зрительного контакта с девушкой Малекит обнаружил, что заново переживает смерть ее брата. В глазах девушки был тот же взгляд печали. Он почувствовал странную решимость, горящую изнутри, когда снова обнаружил, что галлюцинирует о битве. Звуки фейерверков, взрывающихся по всему городу, напомнили ему о ракетных батареях, обрушивающихся на армию хаоса. Вид танцующего дракона впереди напомнил ему о том, как он наблюдал, как Шэнь Цзу была расстреляна из пушек гномов хаоса. Затем ликование и празднование стали походить на крики, когда он представил всех катайцев, погибших у Черепашьих ворот. Неограниченная тревога и агрессия начали овладевать его чувствами, когда он почувствовал, что входит в состояние борьбы или бегства. — Эй, Малекит, смотри! Это… — Шэнь Цзу не успела закончить свою речь, так как коснулась его руки. Эльф дернулся, защищаясь, когда он немедленно потянулся к рукояти Авануира и посмотрел на Шэнь Цзу. Она выглядела подавленной его реакцией и отступила назад: — Что случилось? — Я… не знаю. Извини, — неловко ответил он, вернувшись в реальность и оглядев драконов. Каждый из них мог сказать, что Малекит только что пережил какой-то посттравматический стресс, возникший из ниоткуда. Должно быть, это было тревожно, потому что никто из них не считал, что это хорошая идея — совать нос дальше. Даже Шэнь Цзу, казалось, не был уверен, что сказать. — Что это было?! Почему у меня начались галлюцинации о битве? Я привык видеть кошмары, но не терял самообладания на публике, когда наяву. Что со мной не так?!— Малекит со стыдом подумал о собственной душевной слабости. Чжао Мин спас атмосферу, вскоре заговорив и сменив тему: — Я давно хотел спросить тебя об этом, Король-чародей, но твои доспехи выглядят довольно поврежденными. Я мог бы их починить, если хочешь. — Ты предлагаешь отремонтировать мою Броню Полуночи? Она сделана из материалов, с которыми ты, возможно, не знаком, и у нас нет на это времени. Завтра утром мне нужно отправиться в Хайчай, — ответил Малекит. Железный Дракон скрестил руки на груди: — Я могу выковать и починить что угодно. Мне понадобится максимум полдня, а мы с Шэнь Цзу отправимся с тобой в Хайчай, чтобы проводить тебя. У нас хороший запас звездного металла, и я, безусловно, должен наградить тебя за спасение Шэнь Цзу. — Я ценю предложение, но я бы предпочел исправить это сам. Есть некоторые изменения, которые я хочу внести, когда вернусь в Наггарот. Хотя я бы не отказался от получения материалов, — ответил Малекит. — Хм… я понимаю. Ты, должно быть, настоящий кузнец, если хочешь починить свою собственную броню. Я этого не ожидал. Я соберу немного из сокровищницы позже, — с нетерпением предложил Чжао. Юань Бо нахмурился: — Еще несколько бумаг… которые оформлять буду именно я. По крайней мере, сначала проконсультируйся со мной, если собираешься делать такие вещи, Железный Дракон. — Спасение Шэнь Цзу и завоевание благосклонности матери — это не шутка. Всем вам стоит подумать о том, чтобы сделать ему подарок. Если только вы не так благодарны, как я, — грубо ответил Чжао Мин. Мяо Ин закатила глаза: — Очень хорошо, Чжао… ты выразил свою точку зрения. Я что-нибудь откопаю, чтобы вознаградить короля Малекита за его подвиги в Великом Катае, и это намного превзойдет твою жалкую дань в виде ремесленных материалов. — Надеюсь, вы не собираетесь устраивать из этого соревнование… если это так, то никто из вас не превзойдет администратора Катая, — возразил Нефритовый Дракон. Шэнь Цзу рассмеялась: — У меня уже есть подарок для короля Малекита, и это, безусловно, лучший подарок. — Это мы еще посмотрим, Шэнь Цзу. У меня тоже уже есть кое-что на примете, — ухмыльнулась Мяо Ин. — Почему эти чертовы драконы вечно соревнуются друг с другом из-за пустяков? Это вот так вот выглядят обычные родственные отношения? Интересно, были бы у меня такие отношения с Иврайной или Морелионом? Может, и нет… Иврайна была Вечной Королевой, и они никогда бы не подпустили меня к ней. Хотя Морелион… Я имею в виду, что его дочь, полагаю, достаточно хорошо ко мне относилась… — подумал Малекит, наблюдая, как драконы препираются, как классические братья и сестры. Инь-Инь не присоединилась к этому соревнованию, она фыркнула и отвернулась. Шэнь Цзу быстро окликнула ее мгновением позже: — Что ты собираешься подарить королю Малекиту, Инь-Инь? — Ничего, я ему ничего не должна. Это он мне должен… и ему придется пролить немало пота и крови для этого… — фыркнула Морской Дракон. — Ей, вероятно, тоже не помешало бы немного попотеть… Может быть, именно поэтому она была такой напряженной последние двести лет, — рассмеялся Чжао Мин. Шэнь Цзу тоже рассмеялась. Мяо Ин и Юань Бо сохранили самообладание, но оба слегка улыбнулись на комментарий. Инь-Инь прошипела на них: — Я не это имела в виду! Почему вы все всегда упорно смеетесь надо мной? — Хорошо, что Ли Дао не может увидеть этого… Инь-Инь объединяется с эльфами. Вы никогда не услышите конца его комментариям… особенно после того, как он запятнал свою работу по дружбе с эльфийскими колониями, — Мяо Ин наконец начала смеяться. — Я обязательно передам ему, что Инь-Инь также помолвлена с Королем-Чародеем. Нам не помешает развлечься, когда я его увижу, — наконец рассмеялся Юань Бо. Глаза Морского Дракона распахнулись в недоумении: — Так это был ТЫ! Юань Бо, ты пустил этот глупый слух?! — Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это, — заметил Нефритовый Дракон, мгновенно обретя самообладание. — Подожди, что? Помолвка?! Малекит не может жениться на Инь-Инь! — вмешалась Шэнь Цзу. Инь-Инь кивнула: — Именно так, я бы никогда не сделала ничего столь… унизительного. Не смешно, братец! — Значит, это была просто шутка… — Шэнь Цзу успокоилась через мгновение. Ее переживания по этому поводу моментально стали предметом интереса для остальных. — Я удивлен, что мать не предложила Королю-Чародею жениться на тебе, Мяо Ин. Что касается характера, то я бы сказал, что вы — пара, созданная на небесах… — продолжал Юань Бо поддразнивать своих братьев и сестер. — Скорее уж в преисподней… — не мог сдержаться и пробормотал Чжао Мин. К всеобщему удивлению, Штормовой Дракон восприняла это лучше, чем они ожидали: — Мы определенно были бы могущественной парой, и он не уродлив и не некомпетентен. Мне также не пришлось бы беспокоиться о том, что он состарится. Я не нахожу эту идею совсем уж отвратительной, и даже мои люди, кажется, любят его. Я бы вышла за него замуж, если бы этого хотел отец. Тем не менее, я сомневаюсь, что король Малекит был бы заинтересован в женитьбе на ком-то, кто не является эльфом. — Подожди, что?! Так ты не против выйти за него замуж?! — вытаращила глаза Инь-Инь. Штормовой дракон кивнула: — Абсолютно. Он не совсем в моем вкусе, но пользы было бы больше, чем вреда. Он, конечно, не Сон Джин У, но я уже некоторое время живу без супруга. Если смотреть в сторону, мне также нравится его характер. Он напоминает мне отца, и он, безусловно, надежный и достаточно сильный, чтобы справиться со мной в плохой день. — То есть почти всегда? — Юань Бо слегка ухмыльнулся. — Сестра, ты серьезно?! Я думала, ты будешь категорически против чего-то подобного, — Шэнь Цзу, казалось, была в ужасе. Мяо Ин ухмыльнулась: — Кажется, тебя эта идея ужасно расстроила. Это будет для тебя проблемой? — Я… ну, нет, но тебе нужно беспокоиться о Великом Бастионе. Если бы кто-то должен был это сделать, я бы была готова… — Шэнь Цзу не успела закончить свою речь. — Ни в коем случае! — прервал ее Чжао Мин. — Этого НИКОГДА не произойдет! — добавила Инь-Инь. — Ли Дао будет в ярости… — вздохнул Юань Бо. Шэнь Цзу нахмурилась, глядя на своих братьев и сестер: — Ну, на самом деле этого не произойдет, но я просто сказала, что это будет лучшим вариантом. В конце концов, мы с королем Малекитом хорошие друзья, и народ Катая был бы рад, учитывая что он спас меня от Царств Хаоса. — Технически Инь-Инь была бы лучшим вариантом. Это также укрепило бы веру людей в восточных провинциях в доверии к Королю-Чародею. Плюс, Ниппон никогда больше не нападет на Китай, если Морской Дракон окажется невестой Малекита, — логично предположил Юань Бо. Мяо Ин закатила глаза: — Даже Король-Чародей не заслуживает такой ужасной участи, как брак с Инь-Инь. Я бы не стала подвергать его такой жестокости после всего, что он сделал для Катая. Как старшая дочь здесь, ответственность будет на мне. Кроме того, это плохо отразится на высших эльфах-друзьях Инь-Инь, если она выйдет замуж за короля Малекита. Не упускай этого из виду, Юань Бо. — Милостивые боги… Они что, серьезно спорят о том, на ком я теоретически мог бы жениться?! — с ужасом подумал Малекит. Он чувствовал смущение, просто слушая этот разговор, и молил богов, чтобы никто не спросил его мнения по этому вопросу. — Что ты думаешь, Малекит? Если бы тебе пришлось жениться на одной из принцесс Катая, кого бы ты выбрал? — спросила его Шэнь Цзу. — Азуриан… как ты мог?! — мысленно выругался Малекит, когда все драконы пристально уставились на него. — Сейчас я не очень-то заинтересован в женитьбе. Есть гораздо более насущные проблемы, которые нужно решить, прежде чем я даже потакать чему-то подобному. Кроме того, это должны решать ваши родители, а не я, — Малекит умело уклонился от ответа на вопрос. Шэнь Цзу наклонила голову: — Мы это знаем, но если бы тебе пришлось выбирать одну из нас… — Да, мне тоже очень любопытно узнать ответ на этот вопрос. Очевидно, что это буду либо я, либо Шэнь Цзу, — добавила Мяо Ин. Чжао Мин сверлил Малекита взглядом, словно бросая ему вызов произнести имя Шэнь Цзу. Король-Чародей отвернулся и выбрал самый безопасный ответ: — Неуместно обсуждать такие вещи, пока я не встретился с вашим отцом. — Какой хороший ответ… — согласился Юань Бо. Чжао Мин кивнул: — Да, хотя, если вы спросите меня, Король-Чародей — идеальная пара для Дракона Бури. Она, безусловно, ведет себя скромнее и терпимее, когда он рядом. — Морской дракон, несомненно, лучший вариант. Ее провинции находятся ближе всего к Наггароту, и у нее есть характер и воля чтобы иметь дело с темными эльфами. Кроме того, логистика имеет наибольший смысл, поскольку она будет тратить много времени на возвращение наших порабощенных людей из Наггарота, и это не помешает ее обязанностям адмирала флота, — покачал головой Юань Бо. Шэнь Цзу выглядела немного удрученной из-за того, что ее братья и сестры спорили по этому поводу, а она была исключена из рассмотрения. Затем Инь-Инь прекратила спор, заговорив: — Пожалуйста, можем ли мы уже прекратить говорить об этом?! Твоя маленькая шутка окончена, Юань Бо, и она изначально никогда не была смешной. — Как пожелаешь, — кивнул Нефритовый Дракон. Мяо Ин скрестила руки на груди: — Возможно, это шутка, но именно это предложила бы мать. Думаю, я избавлю Инь-Инь от дальнейших унижений и предложу себя, если мать и отец хотят политического брака. Никто из вас не должен волноваться по этому поводу. Очевидно, я бы так поступила, поскольку у меня самый большой опыт в исполнении долга. — Ох, ну начинается! Очередная лекция о Мяо Ин, пресвятой мученице за Катай! Как будто я позволю тебе командовать мной до конца жизни. Нефритовый Дракон прав… разумнее всего, чтобы это была я. Мне эта идея не нравится, но я бы согласилась, если бы этого хотели мать и отец, — простонала Инь-Инь. — Я не мученица. Разве я не говорила, что меня это устраивает? Или тебе не нравится идея, что я буду Королевой-Ведьмой? Если подумать, то меня повысили бы с Принцессы Империи до Королевы. Я нахожу забавным, что ты была полностью против этой идеи, пока я сама не вызвалась, — парировала Мяо Ин. — Мне не нравится идея быть у тебя в долгу за то, что я приняла на себя обязанность, для которой я лучше подхожу! Я — лучший вариант, и даже Нефритовый Дракон согласен, — возразил Инь-Инь. Мяо Ин насмехалась над своей младшей сестрой: — Традиция гласит, что старшая дочь должна выйти замуж за иностранного правителя… особенно если это король или император. Ты предлагаешь нам игнорировать традицию? Ты должна просто выйти замуж за императора Ниппона. Единственная причина, по которой отец выбрал бы тебя вместо меня в политическом браке, это если бы ты действительно хотела выйти замуж за короля Малекита. Ты хочешь этого? — Это даже веселее, чем я думал… — усмехнулся Чжао Мин, подталкивая Юань Бо. Нефритовый дракон, казалось, был согласен со своим эксцентричным братом, наблюдая за мелочным спором с удовольствием. — Нет, конечно, нет, но я и тебе не позволю! По твоей тупой логике о традициях, Шияма должна выйти за него замуж! — прорычала Инь-Инь. — И я уверена, что она бы с радостью это сделала, но поскольку она все время нездорова, эта обязанность ложится на меня», — самодовольно ответила Мяо Ин. Малекит не мог понять, говорила ли Мяо Ин серьезно или просто хотел подразнить Инь-Инь. В любом случае, ему было не по себе. — Пожалуйста, перестаньте спорить об этой ерунде! Я ни на ком не женюсь. У меня уже была жена, и мне не нужна еще одна, которая будет меня донимать до смерти, — прервал их Малекит. Мяо Ин и Инь-Инь теперь оба сверлили друг друга взглядами по какой-то странной причине. Казалось сомнительным, что они действительно сражались за то, кто выйдет за него замуж, но более вероятно, что они просто хотели превзойти друг друга в каком-то смысле. По крайней мере, так это интерпретировал Малекит. Идея о том, что кто-то захочет выйти за него замуж, казалась невозможной… особенно кто-то из них. Он знал их недостаточно долго, чтобы между ними возникла хоть какая-то привязанность. Его почти никто не любил, и никто не хотел выходить за него замуж даже ради политической выгоды. Шэнь Цзу, очевидно, очень его любила, но Малекит просто не мог принять идею, что она станет его женой. Она была слишком чиста и невинна. Он не заставил бы ее пройти через это, даже если бы она думала, что хочет этого. Он даже не мог представить, что кто-то вроде Мяо Ин находит его привлекательным, поскольку Дракон Бури казалась слишком серьезной и одновременно отчужденной. Одна лишь мысль о такой невозможности заставила его вздрогнуть. Малекит нашел это тревожным и был противен себе за то, что даже на полсекунды действительно задумался о такой возможности. Инь-Инь, очевидно, была лучшим выбором, но из всех присутствующих драконов она не любила его больше всех. Малекит не был заинтересован в попытках изменить этот момент и знал, что профессиональные отношения — это лучшее, на что он мог надеяться. Нет… это была единственная возможность. Ему больше повезет, если он будет иметь счастливый брак с асуром из Ултуана, чем с Морским Драконом. Но все эти шутки о браке дали Малекиту пищу для размышлений. Поскольку он больше не был связан со своими Доспехами Полуночи, теоретически он мог снова жениться и завести наследников. — Может быть, мне стоит подумать о повторном браке с кем-то в Наггароте или Атель Лорене. Хм… Я изначально был против этого, но это стоило бы многого с политической точки зрения. Анетра слишком распутна и амбициозна… эта идея омерзительна и отталкивает меня. Хеллеброн слишком стара и слишком безумна. Ее молодая версия была бы достойным вариантом, но я не смог бы жениться на дочери своего друга. Помимо ее психического расстройства, это не кажется мне морально правильным. Ни на ком другом в Наггароте даже не стоит жениться, кто мог бы принести мне политическую благосклонность. Лаитикир Фэллхарт — единственная эльфийка, которую я когда-либо рассматривал из друхиев в качестве невесты, но она, скорее всего, мертва, или нее уже есть семья. Хотя я мог бы заключить политический брак с Атель Лореном. Я не могу жениться на Ариэль, так как она уже замужем… возможно, на ком-то другом. Это могло бы легко привлечь азраев на мою сторону, и я мог бы поискать своего давно потерянного наследника, пока я там. Единственной проблемой было бы подавить любую враждебность Ариэль ко мне. Я не видел ее тысячелетиями. Где-то должен быть достойный вариант. Как бы мне это ни было противно, женитьба на ком-то важном в Ултуане была бы выгодна. Это показало бы им, что я серьезно настроен на мир. Очевидно, не на Вечной Королеве, поскольку я отказываюсь от своих притязаний на Трон Феникса. Хм… может быть, принцесса из Эатайна или Сафери? Каледор мог бы быть лучшим вариантом. Я мог бы получить доступ к множеству материалов и к большему количеству драконов. Единственная проблема в том, что ни одна принцесса асуров никогда не пожертвует своей гордостью и не запятнает репутацию своей семьи, чтобы выйти замуж за Короля-Чародея. Плюс, тогда мне придется беспокоиться о том, что она все время попытается убить меня… или, что еще хуже, мне заняться с ней сексом, чтобы зачать детей, — Малекит абстрагировался, размышляя о доступных вариантах политического брака. К счастью, драконы наконец-то перестали говорить о браке, и Малекит с облегчением увидел, что парад подходит к концу. Многие граждане следовали за парадом, собираясь на верхней площади, куда несли королевский паланкин. — Похоже, парад уже закончился, — вздохнула Шэнь Цзу. — Пришло время обратиться к народу… Надеюсь, вы все готовы произнести речь, — объявил Юань Бо, направляясь к выходу из платформы первым. Один за другим драконы сходили, следуя за Юань Бо по лестнице на большую платформу с видом на море людей, собравшихся внизу. Малекит шел сзади рядом с Мяо Ин, медленно поднимаясь по ступенькам. Он боялся мысли о том, что ему, возможно, придется произнести еще одну речь. Мяо Ин наклонилась и тихо заговорила с ним, пока они шли: — Помни, король Малекит… большинство из этих людей не солдаты, так что постарайся не быть слишком негативным или мрачным там, наверху. Это будет наше официальное объявление о мире и нашем союзе. Первое впечатление имеет большое значение, и если мне действительно придется выйти за тебя замуж, я бы предпочла, чтобы ты не смущал меня до того, как это произойдет. — Я постараюсь не пугать их… — заявил Малекит, не отвечая на ее комментарий о браке. — Немного страха полезно… только не переусердствуй. Может быть, более мягкая версия того, что ты выдал у Черепашьих ворот, — ухмыльнулась Мяо Ин. Наступила короткая тишина, пока они продолжали подниматься по лестнице. Малекит взглянул на седовласую принцессу и неохотно задал ей вопрос: — Итак… Сон Джин Ву — прародитель семьи Сун? — Очевидно… почему ты спрашиваешь? — Мяо Ин с любопытством наклонила голову. — Зачем дракону жениться на человеке? Что заставило тебя полюбить этого человека? — задался вопросом Малекит. Мяо Ин усмехнулась в ответ на его вопрос: — Ты последний человек, от которого я ожидала бы вопросов о моих прошлых любовниках. Какой тебе до этого интерес? — Мне просто было любопытно узнать о предке Сун Лянь и шугенганах в целом. Я подумал, что он, должно быть, был великим человеком, если она произошла от него. Не принимай мое любопытство за интерес к твоей личной жизни, — он отвернулся. Штормовой дракон отвернулась и, казалось, похолодела, как будто Малекит сказал что-то грубое: — Может быть, тогда тебе стоит спросить у шугэнгана. Мне не очень нравится говорить о своей личной жизни, выходящей за рамки защиты Великого Бастиона, и это в любом случае не твое дело. — Тогда я так и сделаю, — Малекит кивнул в знак согласия. Вероятно, в тот момент он показался невероятно тупым, но это был лучший способ не допустить неловкости. Малекит не был уверен, почему, но Мяо Ин выглядела немного оскорбленной. Прямо перед ними была Инь-Инь, которая враждебно смотрела на Малекита. Он проигнорировал ее взгляд, сохраняя стоическое выражение лица. Малекит был просто готов покинуть Катай и отправиться домой. Вероятно, за свое короткое пребывание в Катае он больше общался с людьми, чем за последние тысячелетия в Наггароте. Плюс, теперь ему предстояло отправиться в Ниппон и снова заняться этой ерундой. Наконец, достигнув платформы, возвышающейся над толпой, Малекит увидел множество важных на вид людей, начиная от магистратов, шугенганов, небесных генералов и других престижных дворян города. Он не обращал на них внимания, пока он с раздражением следовал за драконами к краю платформы, где их могла видеть бесконечная толпа внизу. Он понятия не имел, что собирается сказать, и мысленно размышлял о том, как лучше всего поговорить с мирными жителями в течение следующих нескольких минут, пока драконы произносили различные речи о новых политических изменениях и о том, чего добился Король-Чародей за время своего пребывания в Катае. Малекит был настолько оторван от испытания, что даже не слушал, что они говорили конкретно через несколько минут. Он уже проходил через это раньше, и его даже не волновало, как отреагирует толпа, услышав эту новость от королевской семьи. Единственное, что вывело его из собственных размышлений, была случайная реакция толпы и случайные аплодисменты тут и там. Один за другим все драконы заговорили. Юань Бо выступил первым, за ним Мяо Ин, Чжао Мин и Инь-Инь. Шэнь Цзу была последней, кто заговорил. Все их речи, однако, казались тематическими из тех отрывков, которые он удосужился послушать. Юань Бо выдал насквозь политическую, а также с подробным отчетом о его заверениях людям, что Малекит пользуется доверием Лунной Императрицы. Речь Мяо Ин была в основном о Великом Бастионе и о том, как его защитники заслуживают чести и похвалы. Ее речь завершилась туманным объяснением действий Малекита там. Чжао Мин говорил о будущем, которое принесет новый год, и о том, как возвращение Шэнь Цзу побудило его усерднее работать ради людей. Его речь, вероятно, была самой интересной для Малекита, поскольку Чжао Мин также просил, чтобы храбрые и крепкие люди, будь то простолюдины или дворяне, делали то же самое. Речь Инь-Инь была о Восточных провинциях и о том, как она собирается принести им справедливость. Она объяснила, что, хотя она и ненавидит темных эльфов и Короля-Чародея, Императрица Луны верит в него и что она определит его ценность в ближайшие дни. Она также заверила людей, что Флот Дракона вернет порабощенных людей из Наггарота домой, и что люди не должны терять надежду. Малекит нашел любопытным, что Инь-Инь не упомянула о своем плане победить Ниппон, но после быстрого анализа это стало понятно. Возможности для шпионов всегда существовали, и Инь-Инь, вероятно, не хотела делать никаких заявлений, пока не получит результаты. Ее публичные и личные персоны были совершенно разными, поскольку Морской Дракон производила впечатление очень мудрого и уравновешенного человека в своей речи… что казалось противоположностью тому, как она вела себя с ним или своей семьей. Речь Шэнь Цзу была последней, и она была очень трогательной для жителей Катая, поскольку она говорила о новых начинаниях и узах любви и семьи. Малекит настроился на ее речь, и он совсем не был разочарован… по крайней мере, пока она не начала говорить о нем. Он изо всех сил старался не выглядеть раздраженным, когда Шэнь Цзу повернулась и указала на него рукой: — Я знаю, что многие люди могут подумать о Короле-Чародее или темных эльфах, но я любезно прошу вас оказать моему спасителю заслуженное уважение. Он совсем не похож на темных эльфов Наггарота… он настоящий сянь, и он верит в высшее благо мира. Никто из вас не был на его месте, и не понимает, через какую тьму он прошел в своей жизни. Легко быть добродетельным и праведным, когда вы купаетесь в свете славы и обожания, но трудно быть хорошим человеком, когда мир отвернулся от вас и издевается над вами за ваши попытки. Нет большего героизма, чем тот, кто приносит неблагодарную жертву, прекрасно веря, что это не принесет славы или признания. Я знала много великих героев и сяней в своей жизни… но никто из них не сравнится с королем Малекитом. Когда меня спрашивают, что Император Драконов больше всего уважает в других, я отвечаю, что смирение… и жертвенность. Это сила характера и сочувствие к тем, кто намного слабее тебя. Каждый выживший в Черепашьих воротах может подтвердить характер короля Малекита. От крестьянского ополчения до самой шугенган Сун Лянь, нет ни одного мужчины или женщины из этого гарнизона, кто бы плохо о нем говорил. Несмотря на все его великие дела, Король-Чародей ничего не просил взамен. Честно говоря, он даже не хотел приходить сюда. Он хотел вернуться домой, но находится здесь ради нас. Может быть, неуместно объяснять, как он спас меня, но я сделаю это, просто чтобы вы все поняли, как его действия тронули мою семью. Последовала короткая пауза, поскольку толпа, казалось, с нетерпением ждала узнать больше о спасении Шэнь Цзу. Больше всего ее ждали выжившие в Черепашьих воротах, стоявшие в первых рядах толпы. Затем Шэнь Цзу продолжила: — Я была поймана в ловушку Царстве Хаоса… уверенная в своей собственной смерти. Окруженная морем зла и тьмы. Я была во власти Чиан Чи и Слаанеш. Даже будучи драконом, я чувствовала себя бессильной и обреченной… но судьба подарила мне самого неожиданного героя в час моей нужды. Не золотого рыцаря или образца рыцарства и добродетели… а короля-чародея темных эльфов, который пробился во дворец бога-демона. Наша встреча была неожиданной, но он освободил меня, и мы работали вместе, чтобы сбежать. Мы даже столкнулись с ужасным Оракулом Чиан Чи, с которым король Малекит и я сражались вместе с множеством других ужасных монстров. У него было много возможностей оставить меня позади, но он этого не сделал. Когда он вывел меня из этого темного царства, я была без сознания на северном полюсе. У него был выбор вернуться в свою собственную землю Наггарот, но вместо этого он решил привести меня сюда. Мир знает его как тирана, работорговца, темного колдуна и эгоистичного злодея. Но я спрашиваю вас, люди Катая… какой злодей будет рисковать своей гордостью и безопасностью, чтобы лично доставить меня домой? У него даже была возможность отвезти меня в Наггарот, но он этого не сделал. Он решил помочь мне. Он решил сидеть на виселице Черепашьих ворот, пока я не проснусь. Он решил остаться и сражаться с армией Хаоса, чтобы обеспечить мое выживание. Я опровергну любые утверждения о том, что он злой или эгоистичный, от ЛЮБОГО, будь то человек, эльф, гном или дракон! Он проливал кровь за нас… никогда не забывайте этого! Малекит почти застонал от неодобрения, услышав, как Шэнь Цзу так высоко отзывается о нем перед огромной толпой. Честно говоря, его это просто выворачивало наизнанку. Что он должен был им сказать после того, как Шэнь Цзу вознесла его на такой пьедестал? Он вздохнул, глядя вниз и не замечая реакции толпы. Он слышал ликование и другие звуки ласки от толпы и приготовился к предстоящим отвратительным страданиям. — Сейчас король Малекит обратиться ко всем вами, — заключила Шэнь Цзу, жестом приглашая Малекита уйти. Король-Чародей все еще не знал, что сказать, но после короткого молчания он заговорил: — Я ценю поддержку драконов Катая, но я должен ясно дать понять это всем вам, присутствующим. Я не герой, и вы не должны неправильно истолковывать слова принцессы Шен Цзу, считая их чем-то иным, кроме пищи для размышлений. Никогда не поздно начать поступать правильно. Никогда не поздно стать тем человеком, которым вы должны быть. Она добрая и оптимистичная, и она была для меня более полезна, чем я для нее. Я понимаю, почему ее называют светом Катая, и вы должны благодарить за все это ее… не меня. Я хотел вернуться домой сразу после битвы у Черепашьих ворот, но остался только потому, что Дракон Бури исцелила мои раны и попросила меня встретиться с ее родителями. Я был должен ей за спасение моей жизни. Я должен Дракону Света по той же причине. Независимо от моей репутации, я всегда отплачиваю тем, кто мне помогает. Это единственная настоящая честь, на которую я претендую. Я буду первым, кто признает, что я здесь ничего не заслуживаю… особенно от страны, которую я позволял своим черным ковчегам совершать набеги в течение тысячи лет. Честно говоря, в то время мне было все равно, потому что я мало что знал об этой земле или ее людях. Я не ожидаю и не хочу вашего почтения, но я помогу вам, если вы поможете мне. Шэнь Цзу сказала мне, что люди достойны моего уважения, и я честно говоря не верил ей, пока не приехал сюда. Ваши порабощенные граждане будут освобождены… даже если мне придется убить треть Наггарота, чтобы сделать это. Я бы сказал, что лучшее, что вышло из всего этого испытания, было мое прозрение о ценности людей. Те из вас, кто сражался рядом со мной у Черепашьих ворот, заслуживают моего уважения. Те, кто погиб… тем более. Ваши товарищи погибли не напрасно… Я позабочусь об этом. Несмотря на весь блеск и гламур этого культурного фестиваля, я увидел настоящую культуру Катая в Великом Бастионе и настоящую отвагу его людей, которые противостояли армиям тьмы. Это напомнило мне рвение армии моего отца в Нагарите, когда демоны заполонили Ултуан. Вы сражались не для того, чтобы убить то, что было перед вами… а чтобы защитить то, что было позади вас. Где-то в своей жизни я потерял свет этого стремления, но я снова обрел его здесь. Что бы ни принесло будущее, я выполню обещание, данное Лунной Императрице. Это все, что я должен сказать… После заключительной речи Малекит немедленно повернулся, чтобы не видеть реакцию толпы. Не прошло и секунды, как он повернулся, как он услышал, как его имя скандируют: — Малекит! Малекит! Малекит! Король эльфов медленно оглянулся и увидел, что это делают выжившие из Черепашьих Врат. Очевидно, Цзинь Тао был впереди и в центре, и Малекит даже установил зрительный контакт с мужчиной. Остальная толпа быстро последовала его примеру, и прежде чем он успел опомниться, половина города скандировала его имя по какой-то странной причине. — Почему они скандируют мое имя? Эта речь была ужасна. Я только что сказал им правду. Почему моя харизма действует на людей, но не на эльфов? Это смешно. Интересно, что сказала бы мать, если бы увидела это, — недоверчиво подумал Малекит. В отличие от того раза в Бастионе, он не мог просто уйти и немедленно заснуть, чтобы не купаться в лучах славы. Он застрял здесь, пока один из драконов не положит конец этому ужасному испытанию. — Уххх… может, мне стоит просто пойти и выпить с Цзинь Тао. После сегодняшнего дня я, честно говоря, не отказался бы напиться и забыться. Но без сновидений… Кто знает, что за чертовщина мне приснится в следующий раз. Иногда я задаюсь вопросом, покидал ли я когда-нибудь Круг Верховенства, — подумал Малекит, сохраняя совершенно стоическую реакцию на толпу. После того, что показалось ему вечностью, Малекит был наконец спасен Юань Бо, выступившим вперед и завершившим собрание словами: — В честь года Петуха давайте все вместе работать ради новых начинаний и нового рассвета. На этом собрание завершается. Желаю вам всем насладиться оставшейся частью фестиваля. Да здравствует Катай! Несмотря на заключительное заявление и разрешение толпе завершить вечер весельем, многие люди остались, продолжая по какой-то причине смотреть на Малекита и подбадривать его. Эльф не мог не думать, что это напомнило ему историю, которую он слышал от арабского раба однажды о джинне, исполняющем желания. Часто они приходили с нежелательными условиями или странными формальностями. Его прежнее «я» наслаждалось чем-то подобным… от эльфов. Вместо этого он получал это от людей, когда не хотел этого. Казалось, жизнь полна странной иронии. Через несколько мгновений фейерверк взлетел в небо по всему городу. Наибольшая концентрация была за платформой, на которой они все стояли, поскольку она, казалось, излучала сияние королевской семье и Малекиту, стоявшему в море разноцветных огней над обожающими его гражданами внизу. Надеясь слиться с фоном, Малекит отошел от группы, но остался на платформе, чтобы получить немного больше уединения. Затем он поднял глаза на фейерверки и молча наблюдал за ними, чувствуя, что снова отключается от мира и смотрит в ночное небо — Это была очень хорошая речь, король Малекит, — прервала размышления эльфа Мяо Ин, подойдя к нему, — Ты определенно знаешь, как вдохновлять людей. Лучше, если теперь ты делаешь это во благо, а не во зло. Он вырвался из меланхолического оцепенения, взглянув на нее: — Как угодно… — В последний раз, когда мой отец появился на публике, он сделал то же самое. Он даже стоял на том самом месте… Кстати, было мило с твоей стороны упомянуть, что я тебя исцелила. Я все еще удивляюсь, как эльф вообще способен быть скромным, — заявила она после короткой паузы. Было очевидно, что Мяо Ин не была уверена, что сказать ему в тот момент. — Жизнь вообще полна неожиданностей… — безучастно заявил он. Мяо Ин склонила голову набок, немного раздраженно глядя на него: — Ну, завтра мне придется вернуться в Великий Бастион. Надеюсь, ты больше не попадешь в такую ​​ситуацию. В следующий раз меня не будет рядом, чтобы спасти тебя, а Шэнь Цзу будет невероятно расстроена, если ты умрешь… так что сделай мне одолжение и не умирай. Я уверена, что тебе придется делать всю настоящую работу в Ниппоне, пока Инь-Инь жалуется и ворчит на тебя всю дорогу. Будь там осторожен. Их нация не такая слабая и неполноценная, как думает моя сестра. Малекит не ответил ей, он снова обратил свое внимание на небо и вернулся к своим мыслям. Мяо Ин молча сделал то же самое и быстро понял, что он на самом деле не наблюдает за фейерверком, а смотрит в небеса. — Он был из Когурё… места под названием Ихань. Его отец был шаманом хунгов, который приспособился к цивилизации. Его мать была мудан… тоже шаманкой. Естественно, он сам был магом, но и боевые навыки ему были не чужды. В чем-то вы очень похожи, — снова нарушила их неловкое молчание Мяо Ин. Он посмотрел на нее в замешательстве: — О чем это ты говоришь? — Сон Джин Ву… ты заинтересовался им. Он родом оттуда. На самом деле он не был катайцем, хотя и выглядел как большинство восточных людей. В отличие от моих братьев и сестер, я никогда не смотрела свысока на иностранцев. Любой достойный может заслужить мое внимание, — добавила Мяо Ин. — Ох…зачем ты мне это сейчас рассказываешь? — спросил Малекит. Дракон Бури закатила глаза: — Ты ведь сам спрашивал, да? Я просто подумала, что должна тебе рассказать, так как мы не увидимся ещё довольно долго. — Значит, он был чужеземцем с того полуострова на северо-востоке? Я удивлен, что ты позволила какому-то полукровке-варвару с севера стать твоим супругом. Как же случился этот союз? — задался вопросом Малекит. Мяо Ин отвернулась: — Он помог моему отцу сразиться с ужасным монстром в Изумрудных лугах… опасном месте в Ихань. Какое-то насекомое — вот все, что я знаю о нем. Он поклялся хранить тайну об этом испытании моему отцу. После этого Ксенг Ян сделал его лордом Катая, и он также помог мне отразить вторжение Хунг много лет назад. Он мне нравился, потому что он был очень прагматичным и много знал о Восточных степях. Из моих потомков мне всегда больше всего нравилась семья Сун, потому что все они разделяют его храбрость, интуицию и сочувствие. Большинство величайших стражей ворот Бастиона были потомками семьи Сун. — Сун Лянь рассказывала мне, что некая женщина по имени Хуа Мулан вышла замуж за представителя семьи Сун и что люди думают, что она ее реинкарнация. Они определенно кажутся престижной семьей, если у них есть кровные связи с двумя великими героями, признанными Императором Драконов, — заявил Малекит. Дракон Бури с любопытством наклонила голову: — Она тебе это рассказала, да? Сун Лянь действительно похожа на Хуа Мулан… или, скорее, на Сун Мулан. У нее великие предки, и я видела огонь в ее глазах, чтобы соответствовать их именам. Семье Сун потребовались поколения, чтобы заслужить доверие и уважение Небесного Двора. Ни для кого из знати не секрет, что ее предок был иностранцем. Думаю, именно поэтому она так старается не запятнать все, чего они достигли. Я рада, что ты приложил все усилия, чтобы спасти ее. — Если ее предок был хоть немного похож на нее, я понимаю, почему он тебе нравился. Таких людей трудно заменить, — заметил Малекит. — А как насчет твоей прошлой возлюбленной? Ее звали Аллисара, верно? Что заставило тебя полюбить ее? — спросила Мяо Ин. Он быстро взглянул на Дракона Бури и ответил: — У меня нет слов, чтобы это описать. Она была моей противоположностью, но мы были любезны друг с другом. Я встретился с ней в колониях, которые сейчас являются Бретоннией, но ее семья происходит из Ивресса и Авелорна в Ултуане. Ее старшая сестра Ариэль в настоящее время является королевой Атель Лорена. — Значит, ян к твоему инь? Ну… насколько я поняла, она, должно быть, была очень похожа на Шэнь Цзу. Полагаю, это был твой предыдущий ответ? — прощупывала его Дракон Бури. — Я не собираюсь портить жизнь еще одной добродетельной девушке. Она мне нравится, но не настолько. Именно потому, что она немного напоминает мне Аллисару, я никогда не запятнаю ее жизнь своей тьмой. К тому же, это не стоило бы головной боли, связанной с твоими братьями, и мне доступны гораздо лучшие политические варианты, — честно сказал Малекит. По какой-то причине Мяо Ин ухмыльнулась: — Хорошо. — Да, это ради ее же блага, — продолжил он. Прежде чем этот разговор мог зайти дальше, подошла Шэнь Цзу с любопытным и заинтригованным выражением лица. Она, казалось, немного недоумевала, почему Мяо Ин и Малекит разговаривают наедине в стороне, и поспешила высказать свои подозрения: — Что вы двое делаете здесь, разговаривая наедине? — Твоя сестра рассказывала мне о Когурё. Мне было интересно узнать о других восточных народах в этой части света, — получестно сказал Малекит. Шен Цзу, казалось, полностью осознавал, что тут обсуждается что-то еще, и нахмурился: — Ну, шугенган Сун Лянь хотела, чтобы ты познакомился с ее семьей, Малекит. Ты не против? — Полагаю, я смогу выдержать немного больше общения, — вздохнул Малекит. Он тут же прошел мимо Шэнь Цзу и не заметил, как Мяо Ин бросила на свою младшую сестру застенчивый взгляд. Когда Малекит отошел еще дальше, Дракон Света покачала головой: — О чем ты на самом деле говорила с ним? — Да так, ничего… важного, — почти самодовольно заявила Мяо Ин, уходя. Шэнь Цзу нахмурилась, глядя на сестру, прежде чем повернуться и последовать за Малекитом. У нее не было сомнений, что Мяо Ин пыталась отговорить Малекита от сближения со Светлым Драконом.