Dreams of Dawn

***

Хотя они уже не находились в чреве зверя, Малекит все еще чувствовал беспокойство, как будто за ним следили. Он и его новые маловероятные спутники прошли значительное расстояние за относительно короткое время, продвигаясь по своему пути. В течение предполагаемых часов они быстро приближались к болоту, о котором ранее упоминал Оксиотль. По пути они прошли через отвратительный лес. Деревья внутри были сделаны из плоти, костей и сухожилий. У некоторых даже были глаза, которые следовали за ними, или агрессивная фауна, которая пыталась поймать троицу. Было ясно, что они приближаются к царству Нургла, поскольку ландшафт начинал выглядеть гнилым. Оксиотль был достаточно ловким и внимательным, чтобы уклоняться от всего этого с удивительным спокойствием. Рептилия явно имела опыт работы со всеми различными типами местности, которые могли предложить царства хаоса. Малекит, с другой стороны, просто сжигал или срезал все, что попадалось на его пути. Шень Цзу в основном держалась рядом с Малекитом большую часть этого быстрого перехода. Она также имела некоторые знания о том, как обращаться с хаотичной фауной, поскольку ее магия Хиша заставляла растения отступать и расчищать им путь. Таинственный сцинк-хамелеон, Оксиотль, вообще почти не разговаривал, разве что указывал на очевидные опасности или сообщал Малекиту о чем-то телепатически. Сцинк сам, казалось, был встревожен тем, что Малекит мог чувствовать через их ментальную связь, но не о нем или какой-либо из близлежащих опасностей. Он чувствовал в рептилии предчувствие страха и беспокойства, а также странное замешательство. Сам эльф почти не говорил во время их трудного похода, разве что для того, чтобы подтвердить что-то сказанное или заставить Шэнь Цзу замолчать. Она была самой болтливой и общительной во время путешествия и казалась раздражающе настойчивой в своих попытках заставить кого-либо из них поговорить с ней. Хотя она, казалось, не была так обеспокоена Оксиотлем, как сцинк ею, Шень Цзу послала существу множество напряженных взглядов, пытаясь задать ему вопросы. Оксиотль не заговорил с ней ни разу, что, казалось, только больше раздражало катайского дракона. — Ты уверен, что ящерица знает, куда она идет? Когда ты мне расскажешь, что с этим существом? Малекит? Эээй? — разглагольствовала Шень Цзу, чтобы нарушить тишину. Малекит почти не мог винить ее за такое поведение. У каждого были свои способы справляться со стрессовыми ситуациями, и казалось, что она изо всех сил старалась справиться с ужасами царств хаоса, взаимодействуя с другими разумными существами. Эльф продолжал игнорировать настойчивые вопросы Шень Цзу, глядя на удрученного ящеролюда. — Что тебя так беспокоит, Оксиотль? — телепатически спросил Малекит у Оксиотля. — Хочешь понять, почему мне было так важно вернуть эту головоломку? — мрачно ответил сцинк. Эльф с любопытством смотрел на рептилию, пока они шли. — Мне было интересно, расскажешь ли ты об этом подробнее и о пророчестве. — Коробка с головоломками Кхоланхи — это ключ к достижению Пророчества Рассвета. Буквально это ключ и некий источник энергии. Его способность замедлять время не просто магия… это наука, далеко выходящая за рамки всего, что могут постичь существа нашего мира. Тайная наука, которую даже жрецы-маги Сланнов не понимают. Из того, что я узнал о ней, коробка может интегрироваться с технологией Древних и управлять ею. Лорд Покаксалан использовал ее, чтобы усилить геомантическую сеть, прежде чем он умер. Оксиотль видел, как весь город-храм Пауакс левитировал, прежде чем он был разорван на куски. Я не понимаю, как это работает, но головоломка — это не просто магический артефакт или безделушка. Это технологическое чудо с далеких звезд. Она сделана из металла не из нашего мира. Коробка неразрушима и невосприимчива ко всем формам враждебной магии. Однако ее можно использовать в качестве проводника, что и сделал Лорд Покаксалан сделал это, когда подключил его к геомантической сети, — объяснил сцинк. Малекит был немного озадачен этой концепцией, но следил за объяснениями рептилии, как мог: — Так это и есть те неведомые никому потусторонние технологии, о которых мне доводилось слышать? Интересно… Что, по словам вашего народа, вообще находится в звездах? Когда я был моложе, я увлекался астрономией, но никто, похоже, не знал правды и не хотел ее выяснять. Действительно ли существуют другие миры, подобные нашему? — Оксиотль не знает… даже молодые маги-жрецы Сланнов не знают. Некоторые верят, что Древние имели империю среди звезд и других миров, подобных нашему. У них были способы пересекать космос через материальные и нематериальные пространства, — отстраненно ответил хамелеон. — Это просто ошеломляет. Как Древние изначально пришли в этот мир? Они ведь боги, верно? По словам некоторых эльфийских историков, Древние превратили мир в рай, когда пришли, и покинули его, когда рухнули полярные врата, — отметил Малекит. — Древние прибыли на звездолетах, согласно Лорду Покаксалану. Это не очень известно даже большинству моих сородичей. Большинству касты воинов или рабочих каст, таких как я, не рассказывают об этом, и они никогда не смогут понять, что знают маги-жрецы Сланнов. Наши хозяева знают то, чего мы даже не можем постичь, и даже они не знают всей правды. Узнав часть правды для себя, я был просвещен, и одновременно ощутил ужас. По сравнению с ними… мы просто дикари… едва разумные животные, которые приносят ритуальные жертвы богам, как племенные теплокровные, вместо того, чтобы пытаться понять технологию, которую Древние оставили нам. Я нашел библиотеку здесь, в демоническом царстве, которая раскрыла много утраченных знаний о Сланнах и наших богах. Древние — боги, но не совсем такие, как те, которых признают теплокровные. Они были более развиты и возвышенны, чем мы можем даже постичь. Древние — инопланетяне. Большинство холоднокровных, таких как я, деградировали до племенных суеверий с тех пор, как они ушли. Только благословенные избранные или старейшие маги-жрецы Сланнов могут понять, кем они были на самом деле и почему они создали нас. Но в конечном итоге это не важно для моей миссии. Понимание Древних не является моей целью. Ящик с головоломкой был оставлен для того, чтобы мы могли найти потерянного Кхоланху и вернуть его в мир, — ответил Оксиотль. Глаза эльфа расширились от недоверия: — Как эта штука могла вернуть Кхоланху? — Я верю, что это может открыть некую дверь в царство Древних… по крайней мере, так мне сказал Лорд Покаксалан, — добавил Оксиотль. — Так это открывает портал на небеса или что-то в этом роде? Неудивительно, что демоны этого хотят. Это и есть Пророчество Рассвета? Какое-то божественное вмешательство? — спросил Малекит. — Пророчество Рассвета — не очень известная часть Великого Плана. Существует множество толкований и конфликтов из-за разных сообщений и путей, которые Древние оставили детям. Пророчество Рассвета было истолковано из последнего сообщения Древнего Кхоланхи жрецам-магам сланнов. Кхоланха поощрял сотрудничество между теплокровными и холоднокровными. Сланны учили людей к северу от Златлана, как строить пирамиды, а эльфов и людей — как использовать магию. Некоторые считают, что это было ошибкой, поскольку теплокровные расы только злоупотребляли этими знаниями вопреки Великому Плану. Холоднокровные, которые живут за пределами Люстрии… более примитивны, но в некотором смысле это делает их более склонными к сосуществованию. Я слышал, что сцинки по всему мировому пруду даже используют оружие теплокровных, например луки. Помощь своему виду — очень спорное толкование и убеждение среди моего вида. Сланны в Южных землях по всему мировому пруду верят в сосуществование больше, чем Сланны в Люстрии. Те, кто в Люстрии, считают, что мы должны очистить теплокровных, и что они слишком подвержены демоническому разложению. Я никогда не соглашался с этим убеждением, и работа с тобой в этом месте только подтвердила, что Кхоланха был прав. Мой вид в одиночку не сможет спасти мир от гибели. Мы все часть Великого Плана… и даже у кого-то вроде тебя есть важная цель в защите мира. Ты, очевидно, эльф, отягощенный множественными прегрешениями, но Оксиотль считает, что некоторые должны идти по пути проклятия ради общего блага. Ты достаточно беспощаден, чтобы делать то, что должно быть сделано, но ты мыслишь логически и готов идти по неблагодарному пути. Я чувствую это в тебе… ты одинок и хочешь, чтобы твоя жертва искупила это существование. В этом мы очень похожи, и именно поэтому я доверяю тебе достаточно, чтобы поделиться этим пониманием… — Подожди… так нехекхарцы научились строить пирамиды у тебе подобных?! — подумал Малекит. Он нашел эту часть информации увлекательной. Логически это имело смысл, но он никогда раньше не задумывался об этом. Он быстро отбросил эти мысли, размышляя над замечанием Оксиотля. Для него было очень необычно подвергаться перекрестному допросу со стороны рептилии и в некотором роде неудобно, поскольку это показывало уязвимость в его железной воле и стоической апатии. Конечно, Оксиотль был прав, и в некотором смысле Малекит почувствовал некоторое успокоение от того, что сцинк мог относиться к нему таким образом. Малекит вообще не привык, чтобы кто-то сочувствовал ему. — Пророчество Рассвета было передано Лорду Чиккотте и молодым Сланнам. Мой хозяин Лорд Покаксалан был одним из немногих Люстрийских Сланнов, кто верил в него. Он считал, что я был особым потомком из-за благословенной отметины, которая связывала меня с пророчеством. Но он никогда не рассказывал мне пророчество полностью. Он только сказал мне, что я должен был открыть шкатулку однажды и что если он когда-нибудь умрет, я должен был ее взять. Вот почему мне нужно добраться до Златлана и получить аудиенцию у Лорда Чиккотты. Только он поймет, в чем мое истинное предназначение. Я уверен, что он также мог бы понять твое, если бы Малекит захотел услышать такие вещи, — важно подчеркнул сцинк. — Я прослежу, чтобы ты выбрался отсюда и выполнил свою миссию. Я, конечно, обязан тебе за то, что ты спас мне жизнь там. К лучшему или к худшему, весь этот опыт изменил меня и дал мне четкое представление о том, что я должен делать. Странно это говорить, но я рад, что наши пути пересеклись. Если бы больше таких, как ты, были такими, как ты, я бы с большим уважением относился к люстрийцам, — заметил Малекит. — Сосуществование — важная часть Великого Плана. Иначе Древние не создали бы теплокровных, — отметил Оксиотль. — Итак, Малекит, я хотел бы спросить, не будешь ли ты так добр и ответишь мне, — прервала Шень Цзу молчаливый мысленный разговор между эльфом и сцинком. Малекит оглянулся на женщину-дракона и вздохнул: — Ну что? — О, так ты наконец-то соблаговолил поговорить со мной? Давно пора… в любом случае, этот повелитель перемен упомянул что-то о помощи рептилии в поиске реликвии. Это то, чем вы с этим существом там занимались? Что это за реликвия, которую он упомянул? — спросила Шень Цзу. Затем Оксиотль оглянулся на нее и впервые заговорил с женщиной: — Важная безделушка, принадлежащая магу-жрецу Сланнов. — Исчерпывающее объяснение… Я имею в виду, что конкретно это такое? — настаивала она. Затем Оксиотль поднял предмет размером с кулак и показал Шэнь Цзу: — Это. Малекит с любопытством уставился на коробку с головоломкой. По какой-то причине он даже не удосужился взглянуть на нее. Она была совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть. Коробка напоминала форму шестиугольной бипирамиды и была покрыта инопланетными рунами и символами. Казалось, что она сделана из материала, который Малекит никогда раньше не видел, и была странного золотого и серебристого цвета. Маркировки на ней были сине-зелеными, и они имели очень сложный иероглифический узор, связывающий их все вместе. На коробке с головоломкой было несколько не освещенных областей, где Малекит мог видеть пустые гнезда и странную серебристую оболочку из металла, закрывающую детали, чтобы не дать фрагментированным секциям двигаться. Это означало, что в коробке с головоломкой не хватало некоторых частей, которые нужно было завершить. — Что это? — спросила она с любопытством. Сцинк продолжал идти, снова глядя вперед: — Ничего, что касалось бы тебя, драконье отродье. Это важно для магов-жрецов Сланнов. — Ты мне не доверяешь? Типичные люстрийские ящерицы, такие раздражающе скрытные. Ладно, тогда храни свой секрет, — Шень Цзу фыркнула на сцинка, прежде чем посмотреть на Малекита, — Ты уверен, что можешь доверять этому существу, Малекит? По словам моего отца, ящерицы печально известны своей обманчивостью. Мне кажется довольно странным, что этот, похоже, ценит тебя. — Я доверяю ему куда как больше, чем тебе, — Малекит немедленно пресек ее протесты. Шень Цзу бросила на него пронзительный взгляд: — Что это еще должно значить? Ты не доверяешь мне даже после того, как мы вместе сбежали из того места? — Я даже не доверяю своей собственной матери или своим повелителям ужаса. С чего бы мне доверять дочери Императора Драконов Катая? — возразил Малекит. Глаза женщины расширились от шока, что Малекит знал это, когда она молчала несколько мгновений. Зеленые глаза эльфа пронзили ее голубые, и жуткая тишина заполнила воздух. — Ты даже не знал, что я дракон, а теперь знаешь?! Как??? — наконец спросила Шэнь Цзу. — Слаанеш рассказал мне, кто ты, — заявил Малекит. — Так… ты действительно поджег Слаанеш? Это на самом деле весьма примечательно, — Шень Цзу попыталась уйти от темы. — Я ничего не знаю о тебе, кроме этого, но, возможно, я буду больше доверять, если ты расскажешь поподробнее, — Малекит воспользовался возможностью, чтобы вытянуть из Шэнь Цзу некоторую информацию. Он обнаружил, что ему действительно интересно узнать об этой таинственной женщине и о том, как она могла превращаться из человека в дракона. Он также хотел узнать больше о Катае и о том, может ли он доверять ей. Она, казалось, была полна решимости следовать за ним, поэтому он решил, что ему стоит узнать о ней больше. Женщина-дракон тяжело вздохнула: — Ну… если это развеет напряжение и заставит тебя поговорить со мной, то, полагаю, я поговорю об этом. Я сделаю это только в том случае, если ты пообещаешь ответить и на мои вопросы. Ты уже несколько часов игнорируешь меня, и это действует мне на нервы! — Ладно… тогда поговорим сейчас, поскольку мы вне непосредственной опасности и нам больше нечего делать во время этого долгого перехода. Начни с объяснения того, как ты сюда попала и почему ты искала своего брата, — ответил Малекит. Оксиотль молча наблюдал за Шень Цзу, пока они шли, но затем снова телепатически обратился к Малекиту: — Попробуй убедить драконье отродье перенести нас, Малекит. Мы уже недалеко от болота. — Я сделаю все, что смогу, но не жди от меня чудес, — мысленно ответил король-чародей. — Ну, я полагаю, тебе следует лучше узнать мою семью, прежде чем я углублюсь в это. Ты слышала о девяти драконах раньше? — спросила Шень Цзу. Малекит покачал головой: — Нет, я не знаю, что это такое. — Ты можешь снять этот шлем? Твой голос раздражающе металлический, и я уже знаю, как ты выглядишь, так в чем проблема поговорить со мной, как с цивилизованным человеком? — перебила его Шень Цзу. Малекит тяжело вздохнул, когда он поднял руку, чтобы снять шлем и снова показать свое лицо: — Старые привычки так просто не уходят. Я все время забываю, что теперь могу снять его. Так лучше, принцесса? Я не знал, что мой шлем напугал тебя. — Меня это не пугает… но невежливо носить эту абсурдно зловещую штуку, когда мы тут беседуем. К тому же, я бы предпочла смотреть тебе в лицо, когда задаю свои вопросы. Я лучше читаю людей, когда вижу их лица, — возразила она. — Давай уже начинай… — Малекит закатил глаза, обходя грязную лужу. — Эти девять — это девять детей Небесного Императора Драконов Ксен Янга и Лунной Императрицы Куай Инь. Мои родители — бессмертные драконы, которые правили восточной частью мира задолго до того, как Древние пришли со звезд. Некоторые из моих братьев и сестер также были живы в то время. Я самая младшая из девяти, и я родилась уже после прибытия Древних, — объяснила Шэнь Цзу. — Итак… сколько же тебе лет? — поинтересовался Малекит. — Примерно столько же лет, сколько и первому поколению Сланнов, — ответила Шень Цзу. — Это не говорит мне ничего, кроме того, что ты старше меня, — раздраженно вздохнул Малекит. Оксиотль посмотрел на Малекита и громко произнес: — Ей, вероятно, что-то около пятнадцати-двадцати тысяч солнечных оборотов. Жрецы-астрономы начали отслеживать планетарные обороты по-другому, когда мир изменил орбиту и нагрелся. — Ты имеешь в виду, после того, как твои Сланны изменили орбиту! Тьфу… Я намного старше тебя, и это все, что на самом деле имеет значение, ясно? — фыркнула она. — Ты, конечно, так себя не ведешь… впрочем, и моя мать тоже… — Малекит пробормотал достаточно громко, чтобы она услышала. К его удовольствию, Оксиотль даже кивнул в знак согласия. — Знаешь, невежливо спрашивать у женщины ее возраст… и мне не нужен эльф, пытающийся намекнуть, что я незрелая, — усмехнулась Шэнь Цзу. — Но ты не женщина… ты дракон. Очень претенциозный и ребячливый, — возразил Малекит. Шень Цзу фыркнула на него по-девичьи: — Я и то, и другое. Катаянские драконы долго правили и смешивались с людьми на наших землях. У многих моих братьев и сестер даже были дети от людей на протяжении поколений. Они — драконорождённые шугеньганы. Имея кровь нашей семьи, они более искусны в магии, как эльфы, и многие живут дольше, чем обычные люди. Они способны следовать пути Фэнь Шуй. — Драконы, скрещивающиеся с людьми… это звучит как нечто, что я ожидал увидеть в царстве Слаанеш… — Малекит покачал головой, почти испытывая отвращение от этой мысли, — И как же вы трансформируетесь из дракона в человека? Эти шугеньганы тоже могут это делать? — Только истинные драконы могут это сделать… то есть мои родители и братья с сестрами. Прямые потомки, возможно и могут, но мы их этому не учим. Мои родители открыли, как это делать, чтобы привести людей древних времен к гармонии. Они увидели в них молодую и впечатлительную расу с большим потенциалом. Моя мать, в частности, очень любит низшие расы и особенно людей. Она считает, что наш долг — направлять и защищать их. Мой отец более отчужден, но он понял, что наша семья будет в гораздо большей безопасности, если мы объединимся с людьми, и что они могут стать оплотом порядка в хаотичном мире, если поведут их по пути гармонии. Люди также являются наименее упрямой расой для лидерства. Эльфы и гномы слишком горды и воинственны. Учитывая, как гномы древних времен наслаждались своей охотой на драконов, и силу, которой когда-то обладали огры… я считаю, что он принял правильное решение, поступив так. Катай был бы землей, полной монстров, если бы не наша семья и люди, которыми мы правим. — Итак, кто эти девять? Как их зовут и чем именно они занимаются в вашем обществе? — спросил Малекит. — Моя сестра Мяо Ин — самая старшая из девяти. Она — дракон бури, и она правит северными провинциями. Мой отец дал ей честь и обязанность охранять Великий Бастион. Поскольку я сомневаюсь, что ты знаешь, что это такое, Великий Бастион — это огромная стена, которую мы построили тысячелетия назад, чтобы удержать варваров северных людей и хаос подальше от Катая. Он находится к югу от восточных степей и красных пустошей. Наш Великий Бастион отразил тысячи атак курганов, тонов, хун, хобгоблинов, зверолюдей и особенно демонов. Мяо Ин также любимица моего отца… и она не позволяет никому забыть об этом, — начала Шэнь Цзу. Малекит кивнул: — У нас есть что-то похожее на этот Великий Бастион в Наггароте. Я приказал построить северные сторожевые башни вдоль всей нашей границы с пустошами хаоса. Иногда на него нападают, но люди обычно слишком напуганы, чтобы нападать на Наггарот и рисковать стать рабами. Племена хунгов и агхолов — наша самая большая неприятность с севера. Иногда мы видим курганов, пересекающих ледник Айронфрост, и демонов тоже. — У вас тоже есть бастион? Я этого не знала… странно думать, что темные эльфы сдерживают хаос, — задумчиво покачала головой Шень Цзу. — Часто это обязанность, зарезервированная для тех, кто мне не по нутру. Их отправляют на сторожевые башни или на южные границы около Сильдра Тор. Это наказание в Наггароте, но многие выбирают его вместо смерти. Обычно мы предвидим вторжения задолго до того, как они происходят, поскольку наши колдуньи наблюдают за хаосом пустошей из Гронда. Единственная реальная опасность, с которой сталкивается Наггарот от вторжения, — это рептилии на юге и хаос на севере. Нападение на побережье самоубийственно даже для Асур. Все их попытки заканчивались катастрофой, а их флоты вторжения не повод для шуток… — Малекит пожал плечами. — Интересно… ну, раз уж ты готов рассказать мне о Наггароте, я продолжу. Мой брат Чжао Мин — Железный Дракон и второй по старшинству. Он правит западными провинциями от Шань Яна и является Лордом Нефритовых Присягнувших и Небесной Дороги. Он граничит с Великой Пастью и Горами Скорби. Обычно он координирует большинство наших караванов в западный мир. Он очень похож на мою мать… он действительно заботится о людях нашей земли. Я думаю, он ее любимчик… хотя мать не из тех, кто говорит такие вещи вслух. Некоторые из моих братьев и сестер считают его сумасшедшим, потому что он проводит слишком много времени возле Великой Пасти и в пустыне Варп-Камня. Он также раздвигает границы того, что является социально и культурно приемлемым. Чжао Мин также любит гномов, и у него самый большой опыт в общении с народами на западе, — Шэнь Цзу сделала паузу, чтобы убедиться, что Малекит следит за ним. — Великая Пасть? Что это? — с любопытством вмешался эльф. — Это огромный кратер, который образовался, когда мой отец бросил метеорит в сердце Королевств Огров, когда они пытались завоевать Катай. Он уничтожил большинство из них тысячелетия назад и оставил странный, мутировавший рот. Я считаю, что это мутация варп-камня, но огры, по-видимому, поклоняются ему как своему божеству. Чжао Мин часто слышит голоса в своей голове… большинство из нас верят, что это сама Утроба развращает его. Я стараюсь быть сочувствующей, поскольку Чжао всегда заботится обо мне, и он действительно бескорыстен по сравнению с другими моими братьями и сестрами. Это его лучшее качество. Он не делает ничего ради себя… он всегда делает ради других, — подробно ответила она. — Не могла бы ты избавить меня от длинной версии и рассказать только основы? Малекит вернул разговор к теме. Шэнь Цзу вздохнула: — Третий по старшинству — мой брат Юань Бо. Он правит центральными провинциями, и отец сделал его администратором всего Катая, поскольку у него есть навыки тактики, гармонии и государственного управления. Он — нефритовый дракон. Я даже готова поспорить, что он лучший заклинатель среди девяти. Юань Бо очень добрый, но традиционно строгий. Ему приходится справляться с тем, чтобы большинство наших братьев и сестер не ссорились друг с другом. Это тяжелая работа, поскольку никто из них по-настоящему не уважает его или его силу. Четвертый по старшинству — моя сестра, дракон-дух Сяо У. Почти никто не помнит ее имени, так как ее уже давно нет. Сяо У наполовину жива и наполовину мертва. Однако ее сила все еще влияет на Катай, и многие воздают ей должное как хранительнице мира духов. Она — любимый дракон похоронных директоров и монахов-духов. Некоторые вампиры даже поклоняются ей, как ни странно. Я поклялась не раскрывать ее местонахождение или то, что произошло, но на самом деле она не правит ни одной провинцией в Катае. Сяо У любили все… хотя самая тесная связь у нее была с Юань Бо, — меланхолично сказала Шэнь Цзу. Эльф в замешательстве уставился на нее: — Так… она что, нежить? — Я больше не буду об этом говорить. Мать запретила мне, — уклонилась от ответа дракон. — Очаровательно… — вздохнул Малекит. Шень Цзу скрестила руки на груди: — Я думаю, важно, чтобы ты понимал эти вещи, если я собираюсь рассказать тебе о том, чем я занимаюсь. Ты бы предпочел, чтобы я оставила это при себе? В любом случае, ты первый спросила меня о моей семье. — Ладно… просто закончи биографию остальных членов семьи. У нас ведь больше нет дел, — сухо сказал король-чародей, снова глядя вперед и сжигая гниющую листву. — Пятый по старшинству — мой брат Ли Дао, огненный дракон. Он правит южными провинциями на нашей границе с Индом и Хурешем. Он вспыльчивый и типичный средний ребенок, который всегда хочет проявить себя. Никто из наших братьев и сестер не любит его, кроме меня и Инь-Инь. Его часто игнорируют мать и отец. Он ненавидит Мяо Ин и Юань Бо и соперничает с Чжао Мином. Однажды они с Чжао устроили большую битву из-за того, кто из сыновей сильнее. Отцу пришлось остановить их лично. Однако Ли Дао жизненно важен для Катая, поскольку наши южные границы столь же опасны, как и северные. Он огненный дракон и, что неудивительно, считает, что мы должны сжечь все джунгли и построить еще один большой бастион на юге. Мать запретила ему уничтожать джунгли Чианя, и с тех пор он расстроен из-за этого. Когда я видела его в последний раз, он был обеспокоен расширением Хуреша на север и был в ярости из-за чего-то, что сделал Инд. Я часто стараюсь навещать его, поскольку больше никто этого не делает… — Шэнь Цзу вернулась к теме. — Так кто же из них Инь-Инь? — перебил ее Малекит. — Я как раз к этому и подхожу. Моя следующая по старшинству сестра — моя сестра Инь-Инь. Она — Морской Дракон. Она правит восточными провинциями и командует великим флотом. Она не любит эльфов и большинство других человеческих наций. Она считает всех, кто не является катаянами, дикарями. Она, вероятно, самая фанатичная и амбициозная из всех нас. Каждые несколько столетий она вбивает себе в голову, что мы должны расширить Катай. Сначала это было катастрофическое вторжение в Южные земли… потом Хуреш… потом Затерянные острова. Инь-Инь в последнее время пытается завоевать Ниппон, но это легче сказать, чем сделать. Их армии не слабаки, и Ниппон никогда раньше не был оккупирован иностранными захватчиками. Между налетчиками темных эльфов и Ниппоном это постоянная работа — держать под контролем Нефритовое море. Она отчаянно пытается заслужить расположение наших родителей, но у нее привычка откусывать больше, чем она может проглотить, — пояснила Шень Цзу. — Ты упомянула, что она много знала обо мне и Наггароте… — вмешался Малекит. — Я не знаю наверняка, что она знает о твоем народе, но она много знает об эльфах, так как изучает их. Я знаю, что она одержима идеей положить конец набегам темных эльфов. В отличие от пиратов нефритового моря или даже Ниппона, с темными эльфами гораздо сложнее сражаться, поскольку в вашем флоте есть эти корабли-крепости размером с город. Сражаться с ними в открытой воде — безрассудство, и Инь-Инь не смогла уничтожить ни один, особенно на корпусе которого был золотой кракен. Отец однажды уничтожил один гигантской приливной волной. В морском бою они практически неуязвимы для пушек и абордажей. Инь-Инь ненавидит их, — отметила Шэнь Цзу. — Так это твой отец был тем, кто уничтожил Коготь Агонии? Я всегда предполагал, что это был флот Асуров, поскольку мы научились плавать в этих водах, следуя за их торговыми флотами. Эти корабли размером с город называются черными ковчегами. У нас их десятки. Тот, что с золотым кракеном, несомненно, был «Благословенным Ужасом», который принадлежит клану Жестокого Сердца. Они лучшие корсары в Наггароте, и этот ковчег, несомненно, самый печально известный. Я не уверен, когда твоя сестра сражалась с ним, но Локхир Жестокое Сердце заинтересовался набегами на восток после того, как нашел путь через кипящее море и добился наибольшего успеха в набегах на Катай. Локхир Жестокое Сердце, последний патриарх клана, совершил набег на Инд, как я слышал, и сделал свои красные клинки из сокровищ там. Думай, что хочешь, о моем народе, но флот друхиев самый могущественный в мире. Асуры занимают второе место только потому, что высшие эльфы лучшие мореплаватели, и у них есть Драконьи корабли… которые обычно являются единственными, способными уничтожить черные ковчеги. У империи Сигмара или у вас может быть больше кораблей, но они смехотворно уступают любым эльфийским судам. Я не знаю, каковы ваши флоты, но я очень сомневаюсь, что они оснащены для борьбы с черными ковчегами, если они хоть немного похожи на флоты империи Сигмара. — Ну… тебе было бы интересно познакомиться с Инь-Инь. Она говорит, что хочет завоевать Ниппон, чтобы иметь возможность организовать наступление на Наггарот. Мать говорила ей, что сражаться с темными эльфами или привлекать внимание Короля-Чародея — ужасная идея, но отец позволяет ей делать это. Когда она не пытается завоевать мир, Инь-Инь иногда помогает Ли Дао защищать юг. Иронично, что морской и огненный драконы так хорошо ладят. Кажется, они оба едины в своем презрении к Мяо Ин. Мне повезло, что они обе меня любят, потому что они самые непостоянные из моих братьев и сестер, — рассмеялась Шэнь Цзу. — Катай стремится вторгнуться в Наггарот с запада? Даже Асуры не могут вторгнуться в Наггарот. Удачи вам с этим… Кипящее море коварно даже для наших кораблей, а большинство поселений Наггарота находятся на восточных берегах. Единственный способ попасть туда с запада — через подземное море, а оно полно монстров и кланов аутариев. Если бы она попыталась высадиться на западном побережье и направиться к нашим городам, ей пришлось бы пересечь пустыню и Железные горы. Тебе бы повезло больше, пересеки вы ледник Айронфрост. Мне неинтересно с ней встречаться. Судя по всему, она не очень хороша в организации вторжений и ненавидит мой род, — усмехнулся Малекит. Шень Цзу нахмурилась, увидев его пренебрежительное отношение: — Разве то же самое нельзя сказать и о тебе? Разве ты не потерпел неудачу в попытках завоевать Ултуан несколько раз? Я слышала, что эльфийская гражданская война длится уже тысячи лет… — Это потому, что Ултуан — самая могущественная нация в мире с величайшими солдатами, заклинателями и драконами. Даже в упадке и раздробленности после распада эльфийской империи они, безусловно, могли бы с легкостью победить любую человеческую нацию… как и друхии. Единственная причина, по которой люди стали такими плодовитыми, заключается в том, что эльфы заняты борьбой друг с другом, а гномы потеряли все свои владения из-за зеленокожих и скавенов. Асуры — это не шутки. Они бы выиграли и Войну Бороды, если бы не сражались с гномами и друхиями одновременно, — резко ответил Малекит. — Хм… ты так в этом уверен? У тебя ужасно высокое мнение о своих смертельных врагах, — заметила Шэнь Цзу — Почему, по-твоему, я хотел стать королем Ултуана, а не Наггарота? Ни одна нация не сравнится с ней, — возразил король-чародей. — Возможно, так и было тысячелетия назад, но эльфы отстали от времени. Ваш народ даже не использует порох или пар. Вы застряли в прошлом… — возразила дракон. — Ты говоришь так, будто люди сами изобрели эти вещи. Они только скопировали технологию гномов. У них также жалкие познания в магии, мореплавании, и они живут недолго. Единственная человеческая нация, которую я действительно уважал, это Нехекхара до того, как они стали нежитью. Хотя, признаюсь, я не так уж много знаю о таких местах, как Инд, Катай или Ниппон. Возможно, нации Дальнего Востока действительно способны на чудеса, как ты утверждаешь, — пожал он плечами. — Неужели ты все время должен быть таким невыносимо высокомерным?! Люди не такие слабые и бесполезные, как ты думаешь! Кроме того, разве ваш народ не учился магии у его рода?! Я видела, как люди творили великие дела… и они делают больше для блага мира, чем любой эльф или особенно ящера последние тысячелетия! — дракон указала на Оксиотля. — Эльфы поддерживают Вихрь, а рептилии поддерживают то, что осталось от геомантической сети. Это единственная причина, по которой наш мир не переполнен демонами. Борьба людей с северянами вообще не идет ни в какое сравнение с тем, что делают для мира старшие расы, — отверг ее заявление Малекит. Шэнь Цзу с пренебрежением посмотрела на него за это замечание и усмехнулась: — Старшие… пфф. Вот почему мне не нравятся такие, как вы… вы отказываетесь верить, что кто-то, кроме вас, способен на великие дела. — С учетом всего сказанного, я считаю, что ты в некоторой степени права в своей оценке современных эльфов. Они ничего не сделали за тысячелетия и приходят в упадок. Я не особенно дорожу оружием, но я восхищаюсь промышленностью, на которую способны люди. Если их правильно направить, как это сделала ваша семья, они станут грозной силой в единой цели. Нет смысла спорить об этом. Я признаю, что эльфы застряли в прошлом и что эту гражданскую войну нужно закончить. Просто вернись к тому, о чем мы говорили, — Малекит вздохнул в знак согласия. Шень Цзу озадаченно посмотрела на него: — Хм… эльф, который может признать свою неправоту? Теперь я действительно все увидела в этой жизни. Конец света действительно не за горами, да? Что дальше, гномы сбреют свои бороды и начнут носить усы? — Твоя болтливость не делает тебе чести, девчонка, — сухо сказал Малекит. — Не называй меня девчонкой… Я старше тебя. Единственная причина, по которой я вообще терплю отсутствие у тебя почтения и уважения, это потому, что ты король и спас мне жизнь, — фыркнула Шэнь Цзу. Малекит бросил на нее небрежный взгляд: — Для существа, близкого по возрасту к лунному или звездному дракону, ты определенно ведёшь себя не так. — Ну… полагаю, ты прав. Я всегда была… необычной в своей семье, — кивнула Шэнь Цзу в знак признания. — Итак, твои родители оставили вас управлять всей их империей? Чем они вообще занимаются, кроме как раздают приказы? Где они вообще живут? — Малекит сменил тему. — Мои родители обычно находятся в небесном дворце… нашем парящем дворце над столицей Вэй Цзинь. Он находится в северо-восточной части империи, недалеко от черепашьих ворот Великого бастиона. Что касается того, чем они занимаются… это не наше дело спрашивать. Отец редко показывается публике, а мать проявляет большой интерес к садоводству. Я обычно нахожусь в компании одного из моих братьев и сестер, управляющих провинцией, поскольку отец попросил меня помогать всем, когда это необходимо. Я обычно провожу большую часть своего времени с Ли Дао, так как он больше всего нуждается в моей помощи… даже если он не признается в этом. К тому же, он и Чжао Мин, кажется, ладят, когда я рядом, — ответил Шэнь Цзу. — Ладно… значит, семь драконов уже есть, если включить и тебя. Полагаю, твой потерянный брат — один из двух оставшихся? — спросил Малекит. — После Инь-Инь мой потерянный брат, Йен Ли… которого я преследовала через пустоши хаоса. Племена хаоса, с которыми я столкнулась, по-видимому, называют его Йен-Я-Лонг, как он теперь и величается. Я преследовала его всю дорогу до Занбайджина, через пустоши хаоса и в конечном итоге до Норски. Он искал что-то… реликвию народа господарей, который когда-то жил в Восточных степях. Теперь они живут недалеко от Норски. Мы сражались, и я почти победил, но он ранил меня и сбежал на север к северным полярным воротам, а я преследовала его здесь, в царствах хаоса. Он украл что-то драгоценное у моей семьи, что мне требовалось вернуть… и никто из моих других братьев и сестер не хотел преследовать его за пределами Катая после того, как он пал перед хаосом, — заключила Шень Цзу. — Зачем вообще за ним гоняться? Если он впал в хаос, то его уже не спасти, — пренебрежительно сказал Малекит. Шэнь Цзу сердито посмотрела на него: — Я знаю, что не смогу его спасти! Но он украл могущественную реликвию нашей семьи! Я не могу позволить ей попасть в руки Архиврага! — Но никто больше не думал, что за это стоит его преследовать? Хм… почему бы твоим родителям ничего не сделать, если они такие могущественные, какими кажутся? — спросил Малекит. Женщина нахмурилась, глядя вниз: — Я не знаю… но я отказалась стоять в стороне и ничего не делать. Наша семья уже не та, что прежде. Отец в то время был на Затерянных островах, а мать навещала «старого друга», как она сказала. Иначе Йен Ли не посмел бы напасть на Катай. Он отличался от остальных из нас. У Йен Ли на самом деле не было привязки ни к одному из ветров, но он был особенно искусен в магии тайного огня и льда. Он также был связан с Инь, в отличие от остальных моих братьев. — Что именно он взял и что искал в Норске? — задался вопросом Малекит. Шэнь Цзу покачала головой: — Он украл семейную реликвию, и это все, что я тебе расскажу. А что он искал… я на самом деле не знаю. Йен Ли поддался порче Чиан Чи и стал одержимо непреклонным в разгадке древних тайн, чтобы обрести власть. Он провел много времени, исследуя остатки Скифской империи к северу от бастиона, прежде чем сошел с ума. — Скифская империя? Что это? — спросил Малекит. — Таковыми были племена курганов, хунгов и тонов до того, как они поддались поклонению темным богам. Их древние города в восточных степях были скифскими городами, а теперь превратились в темные крепости, — вздохнула Шэнь Цзу. — Ну, раз уж мы так подробно обо всем этом рассказали, скажи мне, кто последний из девяти? — попросил Малекит. — Последняя из моих сестер — моя старшая сестра-близнец, теневой дракон, Джен Цзы. Она отправилась на полуостров к северо-востоку от Катая, который мы называем Когурё. По какой-то причине Джен Цзы верила, что сможет цивилизовать варваров, которые там живут. До того, как Йен Ли сошел с ума, они вдвоем много времени проводили там, исследуя. Честно говоря, я не знаю, чем она там занималась. Она никогда не возвращается в Катай, а Мяо Ин думает, что она пытается построить свое собственное королевство. Считается, что теневой дракон — самая загадочная из всей семьи. Джен Цзы немного отдалилась от остальной части нашей семьи, но Юань Бо и я все еще пытались поддерживать с ней связь. Некоторое время назад она разозлила мать и с тех пор не хотела возвращаться домой. Я думаю, отец навещал ее, но он никому из нас не рассказывал, как все прошло, — добавила Шэнь Цзу. — Сколько драмы для одной семьи бессмертных драконов. Они всегда были такими мелочными или это произошло только после того, как твой брат пал под натиском хаоса? — Малекит покачал головой. — Всегда было неспокойно, но после падения Йен Ли все стало только хуже. С тех пор, как он сбежал, все мои братья и сестры стали меньше доверять друг другу. Большинство считает, что Чжао Мин, вероятно, следующий, кто сойдет с ума, и что Джен Цзы не собирается возвращаться. Я… иногда мне кажется, что я единственная, кто вообще заботится о том, чтобы сохранить нашу семью. Чжао Мин старается, но его опозорил отец, и никто ему больше не доверяет. Его чрезмерное использование варп-камня и стремление к запретным вещам только еще больше отдаляют его. Надеюсь, с ним все в порядке… никто, кроме меня и матери, не хочет его проверять, — с отстраненной грустью сказала Шэнь Цзу. — Похоже, у нас с твоим братом Чжао Мином много общего. Мои братья и сестры тоже считали, что я перехожу границы и что я сумасшедший, — Малекит снял необычное напряжение, отводя взгляд, не зная, что еще сказать. — У тебя тоже есть братья и сестры? — Шень Цзу с любопытством оживилась и подошла ближе к Малекиту, чтобы соответствовать его шагу. — Были… Иврайна и Морелион. Они были моими старшими единокровными сестрой и братом. Их матерью была Вечная королева Астариэль. Моей матерью была Морати… которая изначально была низкорожденной колдуньей. Они видели во мне королевского бастарда, — ответил ей Малекит. Он не был уверен, почему он был готов рассказать Шен Зоо о себе, но это казалось уместным, учитывая, сколько она уже рассказала ему о своей семье. По причинам, выходящим за рамки его понимания, Малекит начал получать удовольствие от разговора с драконом, и ему было приятно поговорить с кем-то вот так. Часть его надеялась также получить непредвзятое мнение о том, насколько запутанной была его жизнь. — Я ответила на твои вопросы… так что теперь я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы, Малекит. Как ты попал в Царства Хаоса? — Шень Цзу перевел разговор на более личный уровень. Король-чародей продолжал идти молча, избегая встречаться с ней взглядом. — Мои причины далеко не столь благородны и героичны, как твои. — Это как же? — она наклонила голову в ожидании. Последовала долгая пауза, прежде чем Малекит снова встретился с ней взглядом. — Я атаковал Ултуан с огромной армией. В битве на равнине Финувал мы были на грани победы над Асурами. Так было до тех пор, пока мне не бросил вызов кроткий на вид маг по имени Теклис. Он потомок моего брата и даже более великий маг, чем я. Теклис использовал на мне Пламя Азуриана. То же самое пламя, которое опалило меня много лет назад. Оно собиралось убить меня… поэтому я бросил свое тело в портал и приземлился в Царствах Хаоса, чтобы спастись от них. Я не собирался позволить Асурам получить удовольствие от того, что они увидят мою смерть. Но пламя не погасло, когда я сюда попал. Оно горело, пока я не умер. Когда я умер… я получил видение от Бога-Феникса Азуриана. Он поставил мне ультиматум, чтобы доказать, что я могу быть таким, как мой отец, и отправил меня во дворец Слаанеш, чтобы вернуть мой потерянный меч Авануир и доказать, что я действительно достоин его благословения. Он вернул меня к жизни и исцелил мои ожоги в процессе. Эта броня, которую я ношу, называется Броней Полуночи… она была выкована для меня после того, как я чуть не погиб в огне перед Расколом. Я был привязан к ней до недавнего времени и всегда испытывал боль. Теперь боль ушла… и мои ожоги тоже. Она позволяет мне снова мыслить более рационально. — Так… ты преуспел в своей миссии?! Значит, то пламя, которое ты использовал, чтобы сломать барьер, было Пламенем Азуриана? Силой твоего бога? У тебя есть его благословение? — с большим интересом заметила Шень Цзу. — Полагаю да, — Малекит кивнул. Глаза дракона загорелись от восхищения: — И ты использовал это пламя, чтобы поджечь и Слаанеш? Малекит кивнул: — Да… — Неудивительно, что те демоны Слаанеш были в полном неистовстве, пытаясь убить нас. Так… ты тоже можешь открывать порталы в миры хаоса? Как ты этому научился? — задалась вопросом дракон. — Истинный Дхар. Я занимался темной магией тысячелетиями. Я даже заставил Н’кари служить мне до всего этого… Я видел в демонах инструменты, которые можно использовать против моих врагов. Заклинание, которое привело меня сюда, было противоположностью призыву демона. Честно говоря, я удивлен, что оно не убило меня, — ответил Малекит. Шень Цзу покачала головой: — Этого я ожидала разве что от гномов хаоса. Ты не можешь контролировать демонов… и даже не должен этого хотеть. — Прежде чем ты начнешь ханжески относиться ко мне, я не собираюсь делать этого снова. Увидев этот извращенный ад своими глазами, я больше не собираюсь вступать в сговор с демонами. Фактически, я планирую очистить от всех, кто хоть как-то связан с темными богами. Я был ослеплен собственной яростью и гордыней. То, что я сделал, было оскорблением моего отца и того, за что он умер. Мне следовало понять это гораздо раньше. Иногда цель попросту не оправдывает средства. Жаль, что мне потребовалось столько тысячелетий, чтобы к этому придти, — ответил Малекит с мрачной честностью. Во время этого объяснения Оксиотль молча смотрел на Малекита, и он мог чувствовать беспокойство сцинка по поводу такой информации. Скорее всего, та часть, где он сам вызывал демонов. — Теплокровным приходится учиться на горьком опыте. По крайней мере, ты поумнел, узнав ужасы потусторонних. Редко кому удается победить их, не потеряв себя, — заметил сцинк. Шень Цзу с любопытством взглянула на Оксиотля: — Почему ты вообще помогаешь Королю-Чародею, маленькая рептилия? Ты хоть примерно осознаешь, кто он? — Король темных эльфов. Правит ледяными пустошами к северу от Квинтекса. Я понимаю, что они представляют собой сейчас, и я думаю, что Малекит мудр для эльфа. Он был честен все это время и, кажется, очень похож на меня. Ему суждено сражаться с хаосом ради Великого Плана. Оксиотль доверяет Малекиту как союзнику в борьбе с демонами и его искренности в следовании по правильному пути, — ответил сцинк. — Ты доверяешь тому, кто умеет вызывать и связывать демонов, но презираешь людей и других эльфов, которые забредают слишком близко к Люстрии или Южным землям?! Где здесь логика? Я никогда не пойму таких, как ты, — усмехнулась Шень Цзу. — Малекит аморален и опасен, но за то короткое время, что мы провели вместе, я не почувствовал никаких скрытых мотивов с его стороны. Он знает язык хладнокровных и был готов помочь мне и довериться сцинку. Это редкость для любого теплокровного. Он также прошел через это место, не став жертвой искушения или порчи. Учитывая его прошлое, удивительно, насколько он логичен и решителен, когда дело касается достижения цели, — ответил сцинк. — Как странно, что темный эльф из всех существ смог заставить одного из ящеров Люстрии довериться ему. Ты действительно не такой, каким я представляла себе Короля-Чародея, Малекит. Что ж, это объясняет, почему ты был там… но я не понимаю, что такое Пламя Азуриана? И если на то пошло, что теперь значит, что у тебя есть благословение твоего бога? Заставит ли это высших эльфов больше не хотеть сражаться с тобой? — задалась вопросом Шень Цзу. — Они никогда не примут меня как короля. Это нелегко объяснить тому, кто не эльф. Из вежливости за твою помощь и объяснения, принцесса, я сделаю все возможное, чтобы объяснить культурную вражду между Асурами и Друхиями. Все это идет от моего отца Аэнариона, который был противоречивой фигурой в свое время, будучи великим героем и безжалостным тираном. До Раскола и распада эльфийской расы мой отец Аэнарион был первым Королем-Фениксом и избранником Азуриана. Он также был избранником Кхейна. Он был великим героем, который спас Ултуан и погиб во время создания вихря, который был создан Каледором Укротителем Драконов. Друхии в основном произошли из колоний и Нагарита, откуда был родом Аэнарион и где родился я. Они — потомки эльфов, которые последовали за мной, а Асуры — эльфы, которые отказали мне в моем праве по рождению, — вздохнул Малекит. Шень Цзу прищурилась: — Каледор, «укротитель драконов», ха? Насколько же высокомерны ваши люди, чтобы носить столь наглый титул. Я слышала о Вихре от своей матери… Я всегда хотела его увидеть. — Каледор был лучшим другом моего отца, он основал королевство Каледор и подружился с древними драконами на Ултуане. Насколько я понимаю, титул «укротитель драконов» он себе не выбирал, хотя он и подходит его силе. Каледор — величайший маг, которого когда-либо видел мир. Он создал Вихрь, и даже по сей день он и его архимаги вечно держат его на Острове Мертвых в самом сердце Ултуана. Они навсегда заперты во времени. Эльфы — причина, по которой демоны не могут свободно проявляться в нашем мире, за исключением мест с высокой степенью порчи и магии. Но я отвлекся. Твой вопрос был о том, что такое Пламя Азуриана. История была о том, что мой отец умолял Азуриана спасти эльфов от Хаоса после того, как полярные врата рухнули и мир был захвачен. Мой отец был величайшим эльфом, когда-либо жившим, и он был бескорыстным… в отличие от меня. Он пожертвовал собой, бросив свое тело в Пламя Королей ради божественного вмешательства. Он возродился как феникс и обладал силой Азуриана как его смертный аватар. Он был первым и единственным истинным королем-фениксом. Все последующие будущие короли-фениксы должны были пройти через пламя, чтобы пройти суд Азуриана, определяющий их ценность как короля. Пламя находится в святилище Азуриана и является священным для Асуров. Мое отвращение к ним происходит из того факта, что они сейчас чествуют Аэнариона, но они ненавидели его, когда он был жив, и плевали на его наследие и на меня, несмотря на все жертвы, принесенные Нагаритом, чтобы спасти мир от уничтожения. Эти ложные короли-фениксы, которые последовали за правлением моего отца, были недостойны в моих глазах. Они не вошли в пламя королей, как это сделал мой отец или как это сделал я. Они входят в него церемонно с помощью магии, вместо того, чтобы сгореть заживо, как положено. Асуры грозны и не имеют себе равных в культурном отношении, но они не знают жертвенности так, как я, и они скорее увидят, как Ултуан утонет под волнами хаоса, чем коронуют меня. Я даже не могу винить их за то, что они так себя чувствуют. Те, кто причинил мне зло, давно умерли, и теперь их потомки не знают ничего, кроме поколений полуправды и самодовольной ненависти к Королю-Чародею. Я шагнул в пламя давным-давно после того, как убил второго короля-феникса Бел’Шанаара, и я боялся умереть в нем. Я был недостойным и эгоистичным в глазах Азуриана, и это оставило меня сожженным. Моя мать умоляла великого кузнеца Ваула по имени Хотек выковать эту броню, которую я ношу. Она сделана из метеоритного звездного металла, пропитана рунами и магически зачарована, чтобы сохранить мое тело. Я не снимал ее с того дня, как ее надели на меня. Я даже не знал, что мое тело исцелилось, пока Н’кари не сорвал мой шлем и не сбежал во дворец Слаанеш. Величайшее благо, которое дало мне благословение Азуриана, это возможность снова жить. Он дал мне второй шанс заслужить покаяние в глазах Кадай. Я верю, что получил истинное благословение Азуриана, как когда-то мой отец, которое сделало бы меня избранным королем-фениксом Азуриана согласно обычаям Асуров. С учетом всего сказанного, это не то, чем я горжусь. Асуры никогда не примут меня как Короля-феникса даже с этим благословением. Я совершил великие злодеяния против Ултуана и убил много эльфов. В прошлом я считал, что должен был стать королем-фениксом, чтобы спасти эльфов от них самих. Теперь… мне на самом деле плевать на трон. Я уже король, и я слишком долго пренебрегал своим собственным королевством. Асуры могут оставить себе Ултуан и умереть там, как трусливые снобы, которыми они являются. Мне не нужна корона или трон, чтобы стать истинным наследником Аэнариона. Моя истинная цель — спасти свой народ и мир от Хаоса. Я не собираюсь снова нападать на Ултуан. Я просто хочу, чтобы эта война закончилась, — спокойно ответил Малекит. Шень Цзу в недоумении наклонила голову: — Это удивительно, но я рада слышать, что ты готов заключить мир. Зачем ты начал гражданскую войну с эльфами? Неужели только из-за трона? — Я намеревался предотвратить гражданскую войну и крах империи, поскольку колонии находились в полной анархии… но судьба имеет жестокую привычку вести нас к самоисполняющимся пророчествам. Я служил второму королю-фениксу, Бел’Шанаару, более тысячи лет. Я был его эмиссаром, его величайшим генералом и его неблагодарным соперником. Другие принцы короновали его вместо меня, потому что они не верили, что кто-то с Проклятием Кхейна был достоин править в мирное время. Они утверждали, что я также не могу жениться на новой Вечной королеве, моей единокровной сестре Иврайне. Все это было ложью и ничем иным, как суеверным страхом и предрассудками. Они видели во мне королевского бастарда и разжигателя войны. Поэтому я покинул Ултуан после того, как был создан Вихрь, и я путешествовал по миру, сражаясь с монстрами и устанавливая господство эльфов в последующую эпоху. Многие из древних эльфийских колоний — это места, которые я основал или защищал. Я даже дружил с первым верховным королем гномов, Снорри Белобородым. Он сын богов-предков гномов. Мы объединили наши силы, чтобы уничтожить оставшиеся остатки хаоса. Снорри однажды сказал мне кое-что интересное… «Дави не верят в кумовство, Малекит… если в тебе течет кровь Аэнариона, то ты эльфийский эквивалент моего права от Грунгни и Валайи». Даже гномы считали, что я заслуживаю быть королем вместо Бел’Шанаара, и они уважали меня за то, что я вел эльфов в битву, а не мирно резвился в Ултуане. Снорри на самом деле считал оскорбительным, что принцы и король-феникс Ултуана спокойно и мирно сидели веками, правя империей, за сохранение которой боролись мой отец, мой народ в Нагарите и я. Оглядываясь назад, мне кажется, что все начало рушиться именно после смерти Снорри, — Малекит замолчал, вспоминая тот день. Вся ясность воспоминаний отразилась в эмоциях на его лице. — Мне не следовало идти в Воршгар. Мне следовало продолжить поиски Аллисары… — подумал Малекит. — Похоже, ты действительно заботился о нем. Странно видеть, как эльф и гном дружат. Значит, ты впал в депрессию после его смерти? — спросила Шень Цзу. — Это было только начало. Потом меня бросила жена, и во время экспедиции в пустоши хаоса мне было видение о конце света. После этого я уже никогда не был прежним. Честно говоря, только сейчас я снова чувствую себя прежним, каким был до той экспедиции, — признался Малекит. Шэнь Цзу оживилась с большим интересом: — Ты был женат?! — Я бы предпочел не говорить об этом, но да, я был, — вздохнул Малекит. — Тема довольно щекотливая… Понимаю. Так куда же именно ты отправился в пустоши хаоса? — поинтересовалась Шэнь Цзу. — Место под названием Воршгар… это был древний город давно умершей империи. Я думаю, он существовал даже раньше эльфов. Откуда ты вообще что-то знаешь о нем? — спросил Малекит. Шень Цзу покачала головой: — Я никогда об этом не слышала, но мой отец, вероятно, слышал. Он знает обо всех древних цивилизациях мира. — Где находился этот город? — с любопытством вмешался Оксиотль. — Далеко на севере, за Наггаротом и Норской. Там была интересная архитектура и много обсидиана. Все люди, которые там жили, были мертвы, и от них остались только скелеты. Я не могу сказать, были ли они людьми или какими-то другими существами, но это было пропитанное магией и тьмой место, — ответил Малекит, рассказав достаточно подробностей, чтобы удовлетворить их любопытство. Оксиотль не ответил, и Малекит невольно задумался, знал ли сцинк о Воршгаре и его мертвых гуманоидных обитателях. — Итак, ты вернулся из этой экспедиции, и ты стал другим, получив видение о конце света. Но почему ты убил второго короля феникса, если ты так долго ему служил? — задала вопрос Шень Цзу. — Я не считал Бел’Шанаара слабым до конца его правления, но он потерял контроль над колониями, и большая часть наших армий считала, что я больше подхожу для решения проблем вместо него. Он был воином-принцем из Тиранока, и их королевство видело свою долю войны в отличие от принцев внутреннего Ултуана. Я был обижен на Бел’Шанаара, но я не считал его некомпетентным до последних нескольких столетий его жизни. В конечном счете, я решил убить его, потому что я верил в свое видение и потому что моя мать была заключена в тюрьму за создание культов наслаждений. Я верил, что только я могу остановить это, и что его слабость приведет к краху эльфийской империи. Однако по иронии судьбы… я и стал архитектором ее разрушения. Если бы я мог сделать это снова… я бы, скорее всего, убил свою мать-предательницу вместо него, — объяснил Малекит. — Подожди-ка… так ты жалеешь, что убил его? А я-то думала, ты его ненавидишь! — Шэнь Цзу, казалось, не верила своим ушам. — Я ненавидел и ненавижу до сих пор… но он не ненавидел меня. Он доверял мне, а я предал это доверие. Если есть одна жизнь, которую я жалею, что отнял, так это его. Моя жизнь — это сплошные сожаления и неудачи. Я не чувствую гордости, как ты думаешь… Все мое существование было сплошным сожалением. Все хотели бы, чтобы я никогда не рождался. Единственное, что мотивировало меня, — это злоба, гордость, боль и цель. Я верил, что смогу все исправить, если стану королем. Что другие будут видеть меня таким же, как они видели моего отца. Теперь я знаю, что это неправда. До того, как я попал сюда, я хотел умереть… отпустить эту боль и просто принять тот факт, что мне никогда не суждено было стать чем-то большим, чем они видели меня…» — он замолчал. — И что же это? — Шэнь Цзу ловила каждое его слово с удивительным сочувствием и интересом. — Незаконнорожденный сын Аэнариона. Предатель. Чудовище. Мир может проклинать мое имя до конца времен, но я намерен чтить имя своего отца и отплатить Азуриану за доверие ко мне до конца. Я буду бушевать против угасания света и умру неблагодарно и в одиночестве, чтобы весь остальной мир отпраздновал это, когда я сделаю то, что должен, — отстраненно ответил Малекит со странно искаженным выражением лица. — Это несколько саможалостливо и мрачно. Итак… какие у тебя планы, когда ты вернешься к своему народу? — поинтересоваласт Шэнь Цзу. Малекит отвернулся и вздохнул: — Мой народ… на самом деле это не мой народ. Эти развращенные эгоистичные гедонисты, которые правят обществом друхиев, не похожи на мрачных воинов Старого Нагарита. Они не похожи на меня, и я ненавижу их так же, как ненавижу асуров, которые отрицали мое право на существование. Я постараюсь спасти тех, кого смогу… и убью тех, кто не может измениться. Я сделаю Наггарот настоящим королевством и проведу давно назревавшие перемены. — Что ты имеешь в виду? Ты планируешь что-то кардинально изменить в Наггароте? — с любопытством спросила Шень Цзу. — Именно так… и это все, что я хочу тебе сказать, принцесса. Будь благодарна, что я вообще поделился с тобой своими сокровенными мыслями и своим прошлым. Ты уже узнала обо мне больше, чем когда-либо узнают большинство эльфов, — он пресек ее жадное любопытство. — Ну… тогда я оставлю это как есть. Но у меня есть просьба. Не хотел бы ты встретиться с моими отцом и матерью? — спросила Шэнь Цзу. Малекит посмотрел на нее с недоумением: — Ты говоришь так, будто мы собираемся пожениться. Знакомство с твоими родителями… Что дальше? Ты хочешь, чтобы я тоже начал торговые переговоры? Может, построю посольство, пока я этим занят? — Это отличная идея! Ты бы так поступил?! Подожди… жениться?! Ты издеваешься надо мной?! Я серьезно… мой отец будет благодарен тебе за то, что ты сделал, чтобы спасти меня! Это прекрасная возможность для наших двух королевств улучшить отношения и… — Шень Цзу так и не успела закончить свою речь, поскольку ее прервал Малекит. — Не обманывай себя, думая, что я хороший человек. Я такой же безжалостный, как и всегда. Могу обещать тебе одно, принцесса. Я прекращу набеги на Катай, хотя бы для того, чтобы избавить нас от необходимости иметь дело с твоим императором драконов, топящим черные ковчеги. Мне мало дела до Дальнего Востока, и я не вижу никакой выгоды в нашей войне с тобой. Но не жди хороших отношений с друхиями. Тебе больше повезет, если ты убедишь гнома простить обиду. Единственное, что мотивирует друхиев, — это безжалостная тирания, беспощадные последствия и страх. Сомневаюсь, что смогу изменить это в ближайшее время. Мои люди на самом деле не любят меня так, как твои, вероятно, любят тебя. Большинство моих повелителей ужаса с радостью убили бы меня, если бы могли. Я хочу навсегда устранить инакомыслящих и этих мятежников, — покачал головой король-чародей. — Я… никогда не ожидал, что это будет вот так… Все, что я когда-либо слышала о Короле-Чародее, говорило о том, что он был злым и жаждущим власти. Ты раздражительный и лишенный такта тип, но ты не кажешься мне каким-то безумным злодеем. Плюс, это очень странно видеть эльфа с самосознанием и угрызениями совести. Ну, я искренне надеюсь, что ты сможешь помочь своему народу измениться к лучшему. Я думаю, это хорошо, что ты открылся мне. Проговаривание этих вещей в реальность сделает тебя более ответственным за них, — оптимистично ответила Шэнь Цзу. Малекит нахмурился: — Это все, о чем ты хотела меня спросить, принцесса? — У меня был еще один вопрос…» — она немного нервно замолчала, — Почему ты запретил мужчин-колдунов в Наггароте? Я задавалась этим вопросом с тех пор, как узнала, что ты — Король-Чародей. — Это связано с пророчеством, которое называется Пророчество Погибели. Темному колдуну было суждено свергнуть меня. Любой мужчина, пойманный за изучением колдовства, приговаривается к участи худшей, чем смерть. Колдунов-мужчин порицают в Наггароте. Мало кто рискнет укрывать колдуна, и еще меньше рискнут стать им сами. Их также ненавидят, потому что они не обучаются магии в темном монастыре, что подразумевает, что они научились своей магии либо от предателя, либо из внешнего источника. Это также открытый акт неповиновения мне, который обычно не сулит ничего хорошего большинству людей. Я делаю это, чтобы предотвратить Пророчество, а также сохранить монополию на темную магию в Наггароте. Если кто-то хочет заручиться помощью ковенов, то ему придется иметь дело с колдуньями. Это дает мне больший уровень контроля и понимания того, что делают все повелители ужаса в любое время, — ответил он. Шень Цзу в недоумении наклонила голову: — Это кажется несколько радикальным… разве твое королевство не стало бы намного сильнее, если бы оно могло обучать магии и мужчин? — Я на самом деле тоже об этом думал. Моя одержимость остановить пророчество может быть тем, что приводит к его результату. В зависимости от того, как пойдут дела с захватом Гронда, я могу изменить и это. Темный монастырь лоялен к моей матери, а не ко мне. Мне нужно обучать собственных колдуний и колдунов. Я бы, наверное, позволил колдунам-мужчинам только в том случае, если бы они были черными стражами. Они единственные друкаи, которым я действительно могу доверять, поскольку они воспитаны как солдаты-сироты, которые должны быть преданы мне. Есть один колдун-мужчина, которому я позволяю жить свободно, но он особый случай. Его зовут Фурион… и он служил мне тысячи лет. Он живет в Клар Каронде. Единственная причина, по которой я позволяю ему быть колдуном, заключается в том, что он изначально родился в Нагарите и был членом моей первой клики магов. Он ни разу не пытался подорвать меня, и шпионы, которые я наблюдаю за ним, сообщают, что он выказывает преданность даже за закрытыми дверями. Будучи родом из Старого Нагарита, Фурион думает так же, как я, и не имеет мелких амбиций свергнуть или убить меня. Он следовал за мной в сотни битв. Я бы не назвал нас друзьями, но мы съели с ним не один пуд соли, как говорят люди, — пожал плечами Малекит. — Я бы с удовольствием послушал, как вы с Инь-Инь говорите о Наггароте. В последний раз, когда я ее видела, она была одержима желанием узнать больше о темных эльфах. Она бы мне не поверила, если бы я рассказала ей все это. Я и понятия не имела, что ты дружил с первым королем гномов! Тебе действительно стоит пойти со мной в Катай. Может, ты сможешь убедить ее, что темные эльфы не планируют вторгаться к нам и что ты останавливаешь набеги. Малекит невозмутимо посмотрел на нее: — Ты опять за свое? Зачем мне тратить время на поездку туда? Это на другом конце света. — Слушай, встретиться с моей семьей было бы большой честью! Мы бесчисленное количество раз отказывали высшим эльфам, которые просили об аудиенции. Ты не представляешь, насколько беспрецедентным для тебя было бы посещение Вэй Цзинь. Я искренне считаю, что это было бы хорошо для восстановления отношений между нашими двумя народами, и я также ручаюсь за твою неожиданную честность. Если ты расскажешь моему отцу то, что рассказал мне, он, вероятно, даже захочет помочь тебе, — попыталась убедить она его. — Почему ты думаешь, что мне интересно ехать в Катай, чтобы встретиться с вашей семьей? Мне это не выгодно. Наоборот… они захотят меня убить. Я пережил все это не для того, чтобы меня публично казнили или заключили в тюрьму на чужбине. — Я бы этого не допустила! — запротестовала Шэнь Цзу. — И у тебя есть полномочия помешать им убить меня? Похоже, ты самая слабая в семье. Твои старшие братья и сестры, вероятно, даже не послушают тебя… не говоря уже о твоих родителях. Я не собираюсь рисковать своей шкурой, отправляясь с тобой в Катай, если только у меня нет армии друхиев и это не принесет мне какой-то выгоды, — усмехнулся Малекит. — Оооо. ну же, Малекит! Пожалуйста?! Они мне не поверят, если ты не вернешься со мной! Инь-Инь скажет, что мне померещилось или что у меня галлюцинации, и Мяо Ин тоже! — заныла она. Эльф тупо и бесстрастно уставился на нее: — Не совсем понимаю, в чем тут моя проблема… и я не занимаюсь спасением девушек, и мне вообще плевать на Катай. У меня есть гораздо более важные дела в Наггароте. — Я тебе не девица! Я дракон, если ты уже забыл! — парировала она. — Девица… дракон… разберись уже. Я думал, что лесные драконы слишком много говорят, но вы, катайские драконы, явно на уровень выше этого. Ты так много говоришь, что заставила меня говорить больше, чем я говорил за последние века. Поистине замечательно…мой народ мог бы многому научиться у тебя в допросах, — Малекит не мог не ухмыльнуться ее выходкам. По какой-то причине Шень Цзу подняла ему настроение. Шень Цзу надула губы и скрестила руки на груди: — Ты смеешься надо мной? Ладно… ну, может быть, я бы согласилась довезти тебя, если согласишься… — Что прости?! — Малекит недоверчиво уставился на нее, — После всей этой тирады о твоей гордости дракона, ты вот так запросто берешь и предлагаешь это?! — Если это заставит тебя пойти со мной, то я это сделаю! Честная сделка, не так ли? Я никогда никому не позволяла ездить на мне. Разумеется, я бы попросила тебя сохранить это в тайне, хотя бы для того, чтобы избавить меня от насмешек моих братьев и сестер. Я даже готова пойти на подобное! Я хочу помочь Катаю, как это делают мои другие братья и сестры… и вот как я могу это сделать. Даже если ничего не выйдет, я бы хотела хотя бы увидеть, как мой отец вознаградит тебя за мое спасение. Это может даже вырвать тебя из этой мрачной суицидальной чепухи. Мы должны быть союзниками, а не врагами, — добавила она. Малекит бросил быстрый взгляд на Оксиотля, размышляя о том, что сцинк подумает об этом. Глаза Оксиотля встретились с его глазами, но на мгновение не было произнесено ни слова. Наконец, сцинк заговорил телепатически: — Встреча с Императором Драконов звучит как плохая идея, но если ты хочешь вернуться в мир до того, как пройдет слишком много времени, то это, вероятно, лучшая возможность убедить драконье отродье лететь с нами. Однако Оксиотль рекомендует тебе найти другой способ. — Я не пойду в Катай… Если придется, я вернусь домой на драконе хаоса, — наконец нарушил молчание Малекит. — Фуу… ты что сделаешь?! Ты думаешь, что сможешь оседлать одно из этих уродливых созданий? Как ты вообще намерен это провернуть? — Шэнь Цзу скривилась от отвращения. Эльф кивнул: — Заставив его подчиниться. По сравнению с моим великим драконом Серафон, это, вероятно, было бы относительно легко. Хотя я полагаю, что в пустошах хаоса также полно диких мантикор. — Твой дракон? Я должна был догадаться, что ты тоже наездник на драконе. Как эти западные драконы это терпят? Опускаться до положения боевых зверей и ездовых животных… — вздохнула Шэнь Цзу. — Я удивлен, что ты никогда не спрашивала западных драконов, — пожал он плечами. — У вас, темных эльфов, есть черные драконы, верно? Я слышала о них… они дикие и безумные. Инь-Инь говорит, что они даже не умеют говорить. Интересно, что бы сказала о тебе твой питомец-дракон, — поинтересовалсь Шэнь Цзу. Малекит посмотрел на нее: — Я не считаю ее домашним животным. Жизнь моего дракона для меня дороже, чем жизнь любого эльфа в Наггароте. Она была из выводка Сулеха, первого черного дракона и моего изначального, которого убили Асуры. Если бы Серафон была здесь прямо сейчас, она бы отвезла меня домой, подальше от твоих бесконечных обличений и болтовни. — Она, да? Так Серафон — твой дракон? Похоже, ты действительно заботишься о ней. Какая она? — Шень Цзу, казалось, был странно заинтересована этой темой. — У нее есть все лучшие качества, которые только можно найти в любой женщине. Она преданна, она не болтлива и делает все, что я ей скажу, — резко ответил Малекит. — Ты такой… такой… мерзкий! — неодобрительно фыркнула на него Шэнь Цзу. Малекит с любопытством посмотрел на Шень Цзу, прежде чем снова заговорить: — Я пойду с тобой, если ты расскажешь мне, как ты трансформируешься. Серафон была бы для меня гораздо полезнее, если бы я мог брать ее с собой повсюду. — Ты… что?! Да еще чего! Зачем мне учить этому западного дракона… не говоря уже о черном драконе. Это было бы равносильно тому, как если бы ты учил обезьяну использовать магию! — Шэнь Цзу немедленно отвергла это предложение. Эльф небрежно посмотрел на нее: — Люди и так фактически безволосые обезьяны, и они способны изучать магию… в чем смысл? Если ты этого не сделаешь, то я не вижу никакой выгоды в поездке в Катай. — Люди — не обезьяны! У нас в Катае на самом деле есть обезьянолюди, и они совсем не похожи на людей. Ладно… знаешь что? Ладно… Я сделаю это после того, как мы доберемся до Катая! — уверенно заявила Шень Цзу. — Мне нужна какая-то гарантия, что ты выполнишь это обещание. Или аванс. Может быть, научить половине метода сейчас, а остальной части — когда доберемся? — предложил Малекит. — Ты серьезно? Если я действительно тебе скажу, ты приедешь в Катай? — медленно спросила Шень Цзу. Малекит пожал плечами: — Я пойду, но не вижу смысла во встрече с твоей семьей. Не похоже, что это принесет какие-либо дипломатические выгоды. У меня нет политических полномочий говорить от имени Наггарота, пока я не вернусь и не восстановлю порядок. Если предположить, что в мире смертных уже прошло около века, то там, скорее всего, царит полная анархия, и они уже разделились на враждующие города-государства и различные фракции. Клар Каронд и Каронд Кар, скорее всего, уже воюют. Мне придется лично убивать инакомыслящих, когда я вернусь, и напоминать им, кто их король. Королевы-ведьмы и колдуньи не будут служить повелителям ужаса. Повелители ужаса не будут служить колдуньям или королевам-ведьмам. Видные дворянские семьи и тираны, конечно же, не последуют за тем, кого они считают равным себе. Большинство повелителей ужаса не будут служить моей матери, поскольку она не королевской крови, как я. Моя черная стража не будет служить никому, кроме меня, чтобы я мог быть уверен, что хозяева башен Наггаронда останутся верными. Я наследник Аэнариона, и по своей крови я единственный законный ужасный король Наггарота. Единственное, что удерживает общество друкаев от краха, это я. Я создал его таким намеренно, чтобы меня никто не мог заменить, и чтобы они поубивали себя если что. Конечно, у этого есть свои недостатки… поскольку без меня общество друкаев не может сосуществовать. Я предполагал, что если я когда-нибудь умру, то, по крайней мере, эти безумные, кровожадные убийцы умрут вместе со мной. Только боги знают, что они там делают без меня. — Похоже, что все твое королевство — это какой-то культ личности, вращающийся вокруг тебя. Это невероятно эгоистично и глупо, если ты меня спросишь. Ты серьезно устроил его так, что твое королевство рухнет, если ты погибнешь? А если ты умрешь от старости? У тебя что, нет наследников? — недоверчиво спросила Шэнь Цзу. Король-Чародей нахмурился и мрачно ответил: — Я бессмертен, как и моя мать, поэтому смерть от старости никогда не была для меня фактором. Да и откровенно говоря, я никогда не предполагал, что эта война продлится так долго. Общество друхиев таково, каково оно есть, по необходимости, хотя на данный момент оно только скатилось к разврату и гедонизму. Изначально я намеревался завоевать Ултуан и исправить это позже. Хотя, похоже, это было ошибкой. Мне следовало сделать то, что я изначально планировал, и построить настоящее королевство с нуля. Вместо этого я разрешил использовать рабов и поощрял нашу культуру воинов-головорезов, а не заставлял нас восстанавливаться нормально. Моя мать отговорила меня от этого, поскольку это подразумевало, что я откажусь от трона Феникса и буду выглядеть слабым. Я был убежден, что нам нужно сохранить нашу культуру воинов, чтобы получить преимущество над Асурами. К сожалению, все, что это сделало, это сделало друхии воинственными и непродуктивными как общество. Как я могу рассчитывать управлять Ултуаном, если я даже не могу содержать своих людей в узде? Это не то, о чем я действительно много думал за последние несколько тысячелетий. — Рабство отвратительно… — Шэнь Цзу покачала головой. — Я сожалею об этом, если это заставляет тебя чувствовать себя лучше, принцесса. Не потому, что я испытываю угрызения совести, наблюдая, как норскийцы работают до смерти, а потому, что это только сделало друхиев менее склонными откладывать свои копья и мечи и учиться жить нормальной жизнью. Высшее призвание для низкорожденных друхиев — быть грабителем, воином и работорговцем… это проблема. Я вижу, что они делают с рабами, и это меня тошнит. Они пытают их ради забавы, они насилуют их и не дают им должного стимула, не убивая их. Они делают это из чистой жестокости, а не ради эффективности или цели. Я не высокого мнения о людях, но я не вижу особой ценности в поддержании этого цикла, если Наггарот хочет стать настоящим королевством. Я, вероятно, перенаправлю работорговлю строго на северян и найду способ пересмотреть нашу рабовладельческую экономику. При нынешнем положении дел я не смогу освободить их сразу. Я хочу в конечном итоге устранить нашу зависимость от рабства. Я дам выкупаемым рабам возможность потрудиться ради своей свободы и проведу несколько столетий, поощряя и мотивируя граждан развивать инфраструктурные навыки. Я также хочу вознаградить лордов друканв, которые готовы создать больше поселений по всему Наггароту. Сейчас большинство отказывается отвоевывать себе территорию и предпочитает убивать друг друга за хоть какой-то контроль над великими городами. Конечно, это все обнадеживающие мысли, и сейчас я не могу этим заниматься. Это мой конечный план, если мир не рухнет в ближайшее время, — пожал плечами Малекит. — Это похвально, я полагаю. По крайней мере, теперь ты готов положить этому конец. Так… ты сказал, что ты бессмертен? Как вообще стареют эльфы? Я знаю, что некоторые из вас могут жить несколько тысячелетий, а другие умирают через несколько столетий. Я не знала, что у вашего вида есть настоящее бессмертие, — задал вопрос Шэнь Цзу. — Эльфы обычно умирают от усталости от мира. Те, у кого нет цели, как правило, умирают от старости… хотя все эльфы стареют медленно. Средняя продолжительность жизни составляет около тысячи лет для немагов и две тысячи лет для магов. Некоторые живут дольше или короче в зависимости от их цели и силы воли. Капитану моей черной стражи, Коурану Даркхэнду, почти тысяча лет, и он не проявляет никаких признаков старения. Поскольку я ценю его жизнь, я бы, конечно, продлил ее с помощью магии, если бы пришлось. Моя сестра, Вечная королева Иврайна, прожила всего около двух тысячелетий, прежде чем умерла. Вероятно, она могла бы прожить дольше, если бы захотела. Старение у эльфов обычно начинается с физической слабости. Затем наступает летаргия, а затем человек становится изможденным. Те, кто живет более двух тысячелетий, могут покрываться морщинами, а их волосы обычно седеют. Настоящее бессмертие обычно обретают только эльфы, имеющие какую-то связь с богами и обладающие большой магической силой. В моем случае это и то, и другое. Это хорошо охраняемый секрет, обнаруженный моей матерью. Она командует королевами Ведьм, чтобы они были нехотя преданы ей, поскольку все они хотят вечно оставаться молодыми и красивыми. Старейшая Королева Ведьм, Хеллеброн, на самом деле была дочерью моего бывшего лейтенанта и друга Аландриана. Она верховная жрица Культа Кхейна и Кровавая Королева Хар Ганета. Ведьмы используют кровавые котлы Кхейна, чтобы продлить свою жизнь с помощью магии крови… но все это фикция. Кровавые котлы имеют убывающую отдачу, и большинство древних Королев Ведьм только временно возвращают себе молодость и красоту, заставляя их массово приносить жертв в кровавые котлы все более непристойными способами. Это поощряется для того, чтобы поддерживать силу Культа Кхейна в нашей культуре. Моя мать довольно жестока и зла по большинству стандартов, но я бы посчитал это самым жестоким поступком, который она когда-либо делала, поскольку это не нужно для мастеров Дхара. Настоящий секрет бессмертия заключается в ритуале крови Дхара, известном только изначальному сообществу пользователей Дхара. Из живых таковыми являются: Морати, Анетра Хелбейн, колдун Фурион и я. Мы старейшие и самые могущественные маги в Наггароте и все были живы до Раскола. Никому из нас на самом деле не нужны котлы, а в моем случае я был также привязан к своей броне, которая магическим образом сохраняла мое тело. Моя мать научила меня, как проводить этот ритуал, и он создает эликсир крови. Она хотела, чтобы я жил вечно, потому что ее единственная связь с королевским образом жизни, которого она жаждала, была через меня. Это не то, что другие эльфы по-настоящему понимают или могут сделать, если они не являются мастерами истинного Дхара. Хотя она никогда не признавалась мне в этом, я не думаю, что она была создателем этого или первооткрывателем магии Дхара. Это, безусловно, имеет некоторую связь с хаосом. — Наги из Хуреша могут использовать странный тип темной магии, с которым я не знакома. Это может быть Дхар. Может быть, она научилась этому у них? — предположила Шень Цзу. Глаза Малекита расширились от ужаса при этой мысли: — Я никогда не рассматривал такую ​​возможность… но я недостаточно знаю о Хуреше, чтобы осуждать ее. Моя мать очень древняя. Она никогда не говорила мне, сколько ей лет. Она научила меня и всю изначальную темную клику, как использовать Истинный Дхар. Она говорит, что научилась этому у Хекарти. — Я думаю, это связано. Наги также являются мастерами магии крови, и, насколько мне известно, они не стареют… — отметила Шень Цзу. — Магию Дхара нельзя воспринимать легкомысленно. Я всегда использовал ее с большой осторожностью. Как ты могла не знать, неправильное использование Дхара и неудачная попытка провести этот ритуал имеют ужасные последствия. Возьмем, к примеру, такую убогую практику, известную как некромантия. Это не то, что люди когда-либо должны пытаться делать. Некоторые из первых темных магов друхиев обучили Дхару магически искусного Нехекхарцы Нагаша после того, как их схватили, и это привело к созданию нежити и вампиризма благодаря его глупому неправильному использованию. Его ритуал бессмертия был довольно похож… но неправильно предпринятый людьми, он привел к созданию личей и вампиров. Я полагаю, ты также можешь обвинить меня в существовании вампиров, поскольку этого никогда бы не произошло, если бы я не начал эльфийскую гражданскую войну, — подробно объяснил Малекит. — Это безумие… так ты косвенно ответственен и за Нагаша, и за вампиров?! — вытаращила глаза Шень Цзу. — Я поражен, что ты вообще знаешь, кто такой Нагаш… — снисходительно заметил Малекит. Шень Зоо усмехнулась: — Конечно же я знаю, кто он… мы все время торговали с Ламией, пока они не превратились в нежить. Оксиотль посмотрел на Малекита: — Кто такой Нагаш? — Нехекхарский колдун, ставший личем. Он также обратил всех их в нежить и распространил проклятие нежити по всему миру. Нехекхара находилась недалеко от северных пустынь южных земель. Те же люди, которых вы научили строить пирамиды, — ответил Малекит. — Это объясняет презрение Люстрии к теплокровным, использующим магию. Если это так, то Малекит обязан очистить этих существ. Сланны также смогут подтвердить, связана ли ваша темная магия с Нагами, — спокойно заявил Оксиотль. Малекит вздохнул: — Добавь это к постоянно растущему списку дел, которые я собираюсь сделать, как только восстановлю общество друхиев. Хотя это легче сказать, чем сделать. Искоренение вампиров примерно так же утомительно, как охота на скавенов. Хаос — гораздо большая проблема, чем нежить. Вампиры — это скорее проблема Старого Света. Люди боятся некромантии, но мы не считаем ее угрозой в Наггароте. Некоторые вампиры — грозные маги и воины, но они охотятся на людей и все равно регулярно проигрывают им. Вампиры знают, что лучше не бросать вызов эльфам, посколько их магическое искусство ничто для нас. — У нас в Катае тоже есть вампиры. Цзянши с кровью нефрита… это неприятность, которую Юань Бо пытается искоренить, но они почти такие же надоедливые вредители, как скавены. Кажется, даже он не может от них избавиться, а ведь он хорош во многих вещах, — вздохнула Шэнь Цзу. — Единственная нежить, которую мы видим в Наггароте, обычно обитает в пустынях или среди пиратов-вампиров, которые достаточно смелы, чтобы подплывать близко к нашим берегам. Они редко выживают долго, и большинство из них боятся наших колдуний, — небрежно пожал плечами Малекит. — Значит, вампиры существуют потому, что они неправильно провели этот ритуал крови Дхара? — подтвердила вышесказанное Шень Цзу. — И да, и нет. Нагаш, очевидно, приложил руку к созданию нежити и вампиризма. Я не совсем уверен, что он сделал, чтобы изменить это, или как он пришел к пониманию ритуала, но изначальная попытка создать эликсир жизни исходила от моего народа, и Нагаш попытался его воспроизвести. Насколько я понимаю, одна из королев Нехекхары приобрела несовершенную версию эликсира Нагаша и неправильно использовала его для создания вампиров. Моя мать и я долго говорили об этом несколько столетий назад, когда мы поймали вампира из Ламии и пытали ее. Моя мать считает, что вампиры могут излечить свою жажду крови, если выпьют кровь того, кто правильно выполнил ритуал. Она сказала мне, что это будет полезное знание, если я когда-нибудь захочу убедить вампира служить мне, — отметил Малекит. — Не все вампиры злые… некоторые просто прокляты и не могут ничего с собой поделать. Может быть, тогда ты поможешь снять их проклятие? — оптимистично сказала Шэнь Цзу. — Если это действительно техника, которой моя мать научилась у наг, то я сомневаюсь, что это так просто. Из того, что я слышал о них, наги также обладают ненасытной кровожадностью. Моя мать, очевидно, вмешалась в их ритуал… С учетом сказанного, я не вижу смысла помогать вампирам. Они паразиты, которые заслуживают того, чтобы их истребили. Я никогда не встречал вампира, которого бы не хотел убить. Я бы скорее отправил флот друхиев, чтобы помочь Империи завоевать Норску, — беспощадно возразил Малекит. — Некоторые жрецы-маги Нага близки по силе к Сланну. Изначально они были творениями Древних, но были признаны неудачниками Великого Плана. Лорд Покаксалан сказал, что они пытались вторгнуться в Южные земли и Люстрию через мировой пруд до великой катастрофы, — рационально заявил Оксиотль. Шэнь Цзу закатила глаза, глядя на рептилию: — Великий план, Древние, вы, ящеры, вообще думаете своей головой? Почему ты все еще помогаешь Малекиту, если у тебя теперь есть эта маленькая безделушка? Я искренне сомневаюсь, что твои «мудрые» великие и могущественные лорды Сланнов захотят иметь дело с темными эльфами или кем-либо еще. С чего ты взял, что Малекит — часть «Великого плана», а? Ты подозрительно доверчив к нему, учитывая то, в чем он нам признался. — Драконье отродье ничего не знает о Великом плане. Король эльфов Малекит теперь понимает его цель, и она совпадает с детьми Древних. Оксиотль не может говорить за магов Сланнов, но они мудры и видят общую картину. Порождение дракона движимо эмоциями, а не логикой. Лорды Сланнов помогут, если Малекит примет на себя обязательство следовать Великому плану. Оксиотль считает, что они будут рады видеть теплокровного с приоритетами для высшего блага. Его прошлое не важно для нас. Только то, что он может сделать для мира, — возразил Оксиотль. — Тц. вы, рептилии, настолько невыносимо наивные и упертые! Ваши Древние бросили вас после того, как разрушили мир. Мы собираемся спасти его вопреки вашему виду, а не из-за них. Все ваши глупые Сланны только и делают, что сидят веками и смотрят на звезды, пока мир горит вокруг них. Они ничего не сделали, чтобы исправить беспорядок, который оставили Древние, и я нахожу довольно нелепым, что ты имеешь наглость намекать, что люди и эльфы должны вас слушать. Нет никакого Великого Плана! — рассвирепела Шэнь Цзу. Оксиотль тупо уставился на нее и не проявил никаких эмоций в ответ на ее замечания. Затем он посмотрел на Малекита совершенно равнодушно: — Починка геомантической сети на севере очень помогла бы. Оксиотль сообщит магам-жрецам Сланнов, если ты заинтересован в этом. У меня нет полномочий, поэтому я не могу давать обещаний, но Сланны увидит выгоду в исправлении северной сети, если эльфы будут сотрудничать. До того, как я пришел сюда, лорды Сланнов были обеспокоены тем, что узел сети в Квинтексе выйдет из строя, — заявил Оксиотль. — Хм… это была бы хорошая идея. Хотя я не думаю, что ваши лидеры слишком горят желанием помочь моим. Возможно, в будущем, и если ваши сланны поверят, что они могут это сделать, — ответил Малекит. — Лорд Чиккотта поможет, — уверенно заявил Оксиотль. — Так погоди-погоди-погоди, я все правильно поняла?! Ты готов вести дипломатию с люстрийскими ящерами, но не хочешь этого делать с Катаем?! Не говори мне, что ты действительно веришь в эту чушь о Великом Плане, Малекит?! — Шень Цзу недоверчиво вытаращила на него глаза. Малекит взглянул на нее и тяжело вздохнул: — Я верю, что умру в одиночестве, сражаясь с демонами, как это сделал мой отец. Я, по крайней мере, хочу оставить мир в лучшем виде, прежде чем встречу свой конец. — Ты такой мрачный и удручающий. Так у тебя есть наследники, Малекит? Я бы предположила, что да, учитывая твой возраст и происхождение. Ты так и не ответил на эту часть моего вопроса, — Шень Цзу сменила тему, к большому облегчению Малекита. — У меня нет наследников друкаев. Но у меня есть ребенок, которого я никогда не видел. Моя жена была младшей сестрой королевы Атель Лорена. Так что мой наследник — асраи или лесной эльф, как их называют люди, — ответил он отстраненно. — Итак, у короля темных эльфов есть наследник… и это лесной эльф? Как любопытно… Ты никогда не встречался со своим ребенком? Разве ты не хочешь? — Шэнь Цзу, казалось, был очарована этим открытием. — Я очень сомневаюсь, что все пройдет хорошо. Кто будет гордиться тем, что его отец был величайшим злодеем в истории эльфов? Мне любопытно, но недостаточно, чтобы сосредоточить свои усилия на этом. Азуриан был тем, кто рассказал мне об этом потерянном ребенке. Они, предположительно, все еще живы благодаря странному замедлению времени в Атель Лорене. Асраи не ненавидят меня так, как асуры, но моя мать убила мою жену Аллисару. Я не видел Ариэль тысячи лет, но я слышал, что она стала королевой Асраев и, предположительно, теперь является каким-то полубогом. Встреча с ней, безусловно, не в моих интересах. Она, вероятно, захочет убить меня и, вероятно, обвинит меня в смерти своей сестры. Моя мать убила мою Аллисару, когда она пыталась вернуться ко мне в Наггарот после Раскола. Похоже, моя мать считала, что Аллисара ослабит меня, если я воссоединюсь с ней. По словам самого Азуриана, Аллисара приходила, чтобы сказать мне, что у меня есть ребенок в надеялась, что это вернет меня в чувство. Она бросила меня перед Расколом и увезла ребенка в Атель Лорен. Это все, что я знаю об этом. Я не знал об этом потерянном наследнике до недавнего времени, иначе я бы уже узнал, кто это был, — мрачно ответил Малекит. Шэнь Цзоу вздохнула и покачала головой: — Твоя мать, похоже, до жути злая и омерзительная особа… Зачем ты держишь ее рядом, если она совершила все эти чудовищные вещи? Я даже представить себе не могу, чтобы кто-то из моих родителей был таким. — Нет… но твой брат — да. Ты хочешь убить его? — возразил Малекит. Дракон-катаянка нахмурилась и отвернулась: — Туше… трудно убить то, чем так сильно дорожишь… — Дорожу говоришь… может быть, я любил ее когда-то, но я не люблю Морати. Моя мать очень могущественна и умна. Я всегда видел в ней необходимое зло и полезный политический актив, поскольку она контролировала Темный монастырь и косвенно Культ Кхейна. Она также была моей собственной кровью и спасла мне жизнь после того, как я чуть не погиб в Пламени Азуриана перед Расколом. Часть меня чувствовала себя обязанной ей… Что было совершенно зря… Ты спрашиваешь, что я собираюсь делать, когда вернусь в Наггарот? Уничтожу ее и извращенную насмешку над Старым Нагаритом — вот что я собираюсь сделать. Если это единственное хорошее, что я когда-либо сделаю, то, по крайней мере, моя жизнь уже не будет потрачена впустую, — вздохнул Малекит. — Тогда я понимаю, почему ты так непреклонен в своем желании вернуться в Наггарот. Полагаю, ты мог бы приехать в Катай после того, как разрешишь этот беспорядок в своем королевстве. Ну, раз уж ты был так открыт со мной, я просто расскажу тебе, как мы трансформируемся. Это полиморфизм форм, который эльфы называют Гур. Я полагаю, ты знаком с концепцией этого ветра? Его можно использовать для трансформации и изменения формы в животных и зверей. Мы использовали версию объединенного ветра с Фен Шуй. Но я не могу научить этому западного дракона. Они не могут изучить магию Инь и Ян. Только те, в ком течет кровь нашей семьи, могут использовать эти объединенные ветра. Я использую магию Фен Шуй и Ян специально для трансформации. Полагаю, если другой дракон теоретически мог бы понять, как гармонизировать ветры, то он тоже мог бы это сделать… хотя западные драконы примитивны по сравнению с нами. Я бы сказал, что мы видим их так же, как вы, эльфы, видите людей. Учитывая, что твой дракон даже не разговаривает, ты, вероятно, не сможешь научить ее магии, — наконец ответила Шэнь Цзу. — Магия Инь и Ян… так вот что она использовала раньше? Похоже на Кхайш. Так что, если эта магия похожа на Кхайш, то, может быть, я смогу использовать Кхайш и разработать какое-то заклинание трансформации, чтобы использовать его на Серафон, — Малекит обдумывал информацию. — Есть ли у тебя какие-нибудь идеи, как заставить черных драконов говорить? Я много раз об этом размышлял на протяжении многих лет, — спросил Малекит. Дракон нахмурилась: — Я удивлена, что ты хочешь, чтобы она заговорила, поскольку ты, по-видимому, считаешь, что я слишком много говорю. Ну, насколько я понимаю, у черных драконов нет наставников или старших драконов, у которых можно было бы почерпнуть мудрость. Другие виды западных драконов выращиваются в кладках и высиживаются родителями. Их защищает и кормит мать, пока они не оперятся, но отец важен для их развития и обучения. Оперенные самки драконов обычно остаются со своими отцами, пока не найдут себе пару и не покинут стаю. Вы, темные эльфы, вероятно, разлучаете их с родителями и тренируете как боевых зверей. Дракон — не животное, но если ты относишься к нему как к животному и воспитываешь его как зверя, то разве удивительно, что он ведет себя как животное? Я видела, как-то же самое происходит с людьми. Воспитание их как животных с детства сделает их дикарями. Если ты хочешь, чтобы твой дракон был больше похож на меня, то ты должен наставлять его и обращаться с ним как с человеком, а не как со зверем. — Мы прибыли на болото. Пересечь его пешком будет трудно, а драконье отродье тратит наше время, не помогая нам перелететь, — прервал их Оксиотль, когда троица остановилась. — Тогда катись… никто тебя здесь не держит, сцинк, — Шэнь Цзу закатила глаза. — Ты можешь, пожалуйста, помочь нам с этим, Шэнь Цзу? По крайней мере, пока мы не выберемся из Царств Хаоса? Ты действительно хочешь пересечь это болото пешком? — спросил Малекит девушку-дракона. Она скрестила руки на груди и недовольно простонала: — Только потому, что ты сказал «пожалуйста» и был на удивление вежлив при всем этом. Ты обещаешь, что никому не расскажешь?! — Зачем мне это? Мне невыгодно смущать тебя. На самом деле, я многому научился, общаясь с тобой. Я не ненавидел нашу беседу, — уверенно ответил Малекит. — Уххх… очень хорошо, но только пока мы не выберемся из Царств Хаоса и только если ты пообещаешь встретиться с моими родителями после того, как решишь свои политические проблемы в Наггароте. Я знаю, что ты, вероятно, обеспокоен этим, но мой отец честен, и он никогда не опустится до предательства. Я не позволю им казнить или посадить тебя в тюрьму. Клянусь честью моей семьи, — заявил Шэнь Цзу. — Тогда по рукм, — Малекит протянул руку Шэнь Цзу. Она схватила ее, и они пожали друг другу руки, скрепляя свое соглашение. — Ты ведь не собираешься с ними встречаться, верно? — телепатически спросил Оксиотль. — Я бы предпочел этого не делать, но чувствую это произойдет, так… или иначе, — ответил он. — Оксиотль не имеет права говорить тебе, что делать, но если ты все же встретишь императора драконов, будь осторожен. Порождение дракона сказала, что ее сородичи вторглись в Южные земли. Я им не доверяю. Есть только одна причина, по которой драконы вторглись в Южные земли… охотиться на Сланнов. Император драконов, вероятно, многое знает, если он был жив еще до прихода Древних, — предупредил его сцинк. Малекит снова надел шлем, поскольку предпочел не комментировать беспокойство Оксиотля. — Ну… давай уже покончим с этим, — простонала Шэнь Цзу с драматическим ужасом, когда она озарилась магией и превратилась в дракона. Снова надев свой железный венец, эльф надеялся лучше понять, что именно Шэнь Цзу делала для трансформации. Малекит внимательно наблюдал за ней, пока она это делала, и у него было странное озарение, когда он увидел трансформацию: — Я понял… это комбинированное заклинание преобразования ветра, и оно связывает ее магию и ее душу с человеческой формой. И никаких заклинаний… ветры сходятся после произнесения начального заклинания. Значит, это двухступенчатое заклинание? Привязка заклинания к человеческой форме сделает его навсегда недействительным, не так ли? Может быть, поэтому она снова превратилась в человека, когда потеряла сознание? Интересно… — Ох, я точно умру от стыда, если кто-нибудь об этом узнает… расскажете кому-нибудь, и я убью вас обоих! — Шэнь Цзу вновь выразила свое недовольство тем, что они будут передвигаться на ней. — Прими мою самую искреннюю благодарность, принцесса, — Малекит изо всех сил старался быть вежливым, взбираясь на дракона. Было странно разговаривать с кем-то подобным. Малекит не мог вспомнить, когда в последний раз он действительно имел что-то любезное по отношению к другому человеку. Но по какой-то причине ему на самом деле немного нравилась Шэнь Цзу, даже несмотря на ее болтливость. — Иди туда, мимо болота, — заговорил Оксиотль. Она зарычала на него, поднимаясь в наполненные хаосом небеса и взлетая на большой скорости: — Чем скорее это закончится, тем лучше… Эй! Не трогай меня там! — А как еще прикажешь мне держаться? У тебя же нет седла, — возразил Малекит. — ДА НИ ЗА ЧТО НА СВЕТЕ Я НЕ ОПУЩУСЬ ДО ПОДОБНОГО!!! Я тебе не ездовая лошадь, эльф! — фыркнула она. — Это будет очень долгое путешествие… да? — с тоской подумал Малекит.

***

Некоторое время спустя

Южные полярные врата

После очень неприятного и неловкого полета трио наконец приблизилось к массивному сооружению, пролетая над долиной, полной чумы. Малекит был совершенно спокоен, глядя вниз на блестящие болота и леса, покрытые видимой чумой. Он даже не мог себе представить, насколько утомительно было бы пересечь его пешком, и тихо восхищался своей удачей и помощью Шэн Цзу. По какой-то причине, с тех пор как он поговорил с Азурианом, удача была на его стороне. Это было странное чувство, так как он привык, что все всегда шло не так. Хотя он и находил Шэнь Цзу необычной и несколько раздражающей, он был очень благодарен, что установил с ней приличное взаимопонимание. Во время полета никто из них не разговаривал, так как Малекит и Оксиотль были сосредоточены на том, чтобы не упасть, а Шэнь Цзу чувствовала себя крайне неуютно и большую часть полета была тихой. Хотя у Малекита не было никаких надежд на хорошие отношения с Катаем в будущем, он не скоро забудет помощь Шэнь Цзу в этом извращенном аду. — Там находятся Южные полярные ворота. Что-то не так… они не охраняются, — заговорил Оксиотль. — Кончилась госпожа удача, да? — мрачно вздохнул Малекит, когда Шэнь Цзу спустилась к огромному порталу. К счастью, они миновали зараженный Нурглом ландшафт и теперь оказались на более нейтральной с виду территории хаоса. Шэнь Цзу не приземлилась, но приблизилась к земле, прежде чем заговорить: — Где отсюда находятся северные полярные ворота? — Ближе к Медной цитадели, в ту сторону, — Оксиотль указал вдаль, — Было бы разумнее просто пройти через Южные полярные ворота, чем оставаться здесь дольше. — Да ни за что… если я пройду через северные полярные ворота, то смогу добраться до Великого Бастиона, а Малекит сможет добраться до Наггарота гораздо раньше. Мы не живем в южном полушарии, ящер, и я бы предпочла попытать счастья в Восточных степях, чем в Инде или Хуреше, — запротестовала Шэнь Цзу. — Нам не следует задерживаться… Оксиотль пойдет отсюда. Идите по ущелью в ту сторону, Малекит, и вы найдете Северные ворота между владениями Кхорна и Тзинча. Это между двумя территориями, где земля становится фиолетовой, — сообщил им сцинк. — Я смутно помню, как это выглядит. Пойдем, Малекит, — грубо прервала его Шэнь Цзу. — Я ценю твою помощь в этом месте, Оксиотль, — заявил Малекит. — А как же твой наруч? — телепатически спросил эльф. Затем Оксиотль спрыгнул с Шэнь Цзу и осторожно приблизился к открытому порталу. Он телепатически обратился к Малекиту, когда тот остановился: — Это ловушка. Надеюсь, ты готов сражаться. — Ты думаешь, это Кайрос Судьбоплет? — спросил Малекит. — Чего он там стоит? Ты идешь или нет, сцинк? — спросила Шэнь Цзу. Ее вопрос был решен мгновение спустя, когда крылатая фигура приземлилась перед порталом, отвернувшись от них. Радужные синие, розовые и белые цвета вспыхнули во всех направлениях, когда фигура медленно повернулась лицом к ним троим. Это был владыка перемен, и, как и полагал Оксиотль, это был действительно двухголовый Кайрос Судьбоплет. Малекит приготовил свои мечи, спрыгивая с Шэнь Цзу и вставая перед Оксиотлем. Казалось, что цвет неба изменился, когда магия демона скрыла окружающий горизонт из виду. Затем двуногая птица медленно заговорила двумя голосами: — Ты прибыл быстрее, чем ожидалось, и даже спас Шэнь Цзу. Это действительно путь вечности. Все согласно Великому Плану. — Ты — Кайрос Судьбоплет… — вот все, что Малекит смог придумать, чтобы сказать, поскольку он нашел появление демона тревожным и странным. Величайший демон Тзинча стоял прямо перед ними, и в нем была какая-то потусторонняя жуткость. Малекит едва не нашел Кайроса более тревожным, чем демонов Слаанеш, поскольку повелитель перемен стоял там с осознанным высокомерием и чисто стоическим поведением. — А ты — Малекит… Наследник Аэнариона, Король-Чародей Наггарота, Избранный Кхейна, — ответила одна из голов Кайроса. — А также Король-Феникс Ултуана, Чемпион Азуриана и герой мира смертных, — заметила другая голова. — Может быть, и то, и другое? Или, может быть, ты избранный Древних? — риторически произнесли две головы в унисон в конце. Малекит зарычал на противоречивые заявления демона. Из того, что он понял, одна из голов Кайроса всегда лгала, а другая всегда говорила правду. Это в дополнение к потустороннему пониманию судьбы всего смертного или иного, казалось, подразумевало, что Кайрос издевался над ним. — Я так понимаю, ты здесь, чтобы остановить нас… — Малекит заявил очевидное. Малекит чувствовал себя немного встревоженным и немного побаивающимся Кайроса, но тем не менее сохранял свой стоический вид. — Не так, как ты думаешь. Мы здесь, чтобы гарантировать, что будет выбран правильный путь для самого оптимального будущего. Оксиотль не может оставить себе Октаэдр. Он слишком силен, чтобы существовать в вашем мире, если мы не обеспечим его правильное использование. Он не может оставаться в его руках, — ответил Кайрос обеими головами. — Ну надо же, какая отзывчивость и бескорыстие, мое почтение — сухо сказал Малекит. — Двуглавый Владыка Перемен?! Ты сказал, его зовут Кайрос Судьбоплет? Я слышала о нем… Он был тем оракулом, о котором говорил другой демон?! — заметила Шэнь Цзу с заметным беспокойством, спускаясь ниже и готовясь к бою. — Мы знаем, что ты прекрасно знаешь, кто мы, Шэнь Цзу… дракон света. Твоя сестра однажды сражалась с нами, и даже она не смогла победить нас в одиночку. С чего ты взяла, что твоя сила сравнима с ее или с силой любого из твоих братьев и сестер? Ты самая слабая, самая молодая и самая наивная. Даже сейчас ты цепляешься за Малекита и его лидерство, поскольку сама по себе ты ничто, — насмехался Кайрос над драконом. — Твои слова ничего не значат для меня, отвратительное создание! Я дочь Ксен Яна, и я не боюсь тебя, как не боюсь ни одного демона! Я почту свою сестру, уничтожив тебя! — гордо ответила Шэнь Цзу. Кайрос на мгновение тупо уставился на них, прежде чем ответить: — Ты боишься того же, чего боится Малекит… ненужности, застоя и бессилия. Больше всего ты боишься неизвестности. Это то же самое, чего боятся все избранные Тзинча. Чиан Чи пристально следит за тобой, дитя дракона… хотя ты и так это знала, не так ли? Ты думаешь, это просто случайность, что все мы собрались здесь и сейчас? Твоя судьба уже известна нам. Шэнь Цзу, казалось, была ошеломлена словами демона, поскольку она даже не смогла вымолвить гневного осуждения или протеста. — Твой совет насчет пламени был верным… — Малекит фактически заявил, размышляя, как они будут бороться с этим монстром. Кайрос Судьбоплет был, несомненно, величайшим демоном-колдуном. Это существо знало все существующие заклинания и обладало потусторонним знанием практически обо всем. Оно могло видеть все возможные варианты будущего. Как вообще кто-то мог сражаться с чем-то подобным? — Это лишь малая часть того, что мы знаем. Наша цель здесь находится за пределами твоей нынешней способности понять. Эта рептилия, которой ты помог, обманывает тебя, Малекит, так же, как он обманывает себя. Оксиотль не знает, что делает октаэдр или что он такое, но мы знаем… и мы не можем позволить, чтобы он попал в руки ящеролюдов или скавенов… особенно последних! Они всего лишь дети, пытающиеся использовать орудия богов, — со знанием дела заявил Кайрос. — Тот факт, что ты так непреклонен в своем желании остановить его, говорит мне, что он, вероятно, замешан в твоей гибели, демон. Поскольку ты, как предполагается, можешь видеть все возможные варианты будущего, ты должен быть совершенно уверен, что сможешь остановить нас, иначе ты не посмеешь встать у меня на пути. Мой отец однажды победил тебя, и я тоже это сделаю, — возразил Малекит. Кайрос на мгновение замолчал, и обе его головы посмотрели в противоположные стороны. После необычного молчания он снова заговорил: — Неважно, сможем ли мы победить вас троих. Мы пришли готовыми справиться с этой затруднительной ситуацией. Прежде чем бросить нам вызов на бой, хотя бы выслушайте, что мы должны сказать. — Демоническое отродье не помешает Пророчеству Рассвета! Древние покарают тебя! — с ненавистью ответил Оксиотль, прежде чем приготовить свою магическую духовую трубку. — Древние не придут, чтобы спасти тебя, Оксиотль. Их мало волнует этот никчемный зоопарк, который ты называешь своей планетой. Вся звездная система для них — всего лишь захолустный форпост. Твои Сланны верят, что твой мир особенный, но если это так, то почему их хозяева ушли? Ты думаешь, что найдешь избавление от Конца Времен, слепо передав октаэдр твоим Сланнам, но они умрут так же, как Покаксалан, потому что ничего не знают. Ты думаешь, что у Чиккотты будут для тебя ответы… но он умер, чтобы очистить Южные Земли от демонов. Самый старый из ныне живущих Сланнов — Маздамунди, и если ты доставишь ему головолмку, его никогда не откроют. Он будет тщетно держать его в руках из чистого эгоизма и никогда не найдет ключей. Он также потеряет его из-за скавенов. Твой вид не знает, насколько опасен этот предмет. Тебе нельзя позволить оставить его себе. Пророчество Кхоланхи выше твоего понимания! — снисходительно заявил Кайрос. — О чем, черт возьми, говорит этот выродок? Что это за безделушка, которую вы двое нашли? Зачем она нужна Кайросу Судьбоплету? — растерянно спросила Шэнь Цзу, глядя на Малекита и Оксиотля. — Что такое шкатулка-головоломка Кхоланхи? Зачем она тебе? — Малекит решил подыграть туманным речам демона и спросил. — Октаэдр, который вы называете головоломкой Кхоланхи, на самом деле является генератором паутины… очень старым и мощным. В своем нынешнем состоянии он может открывать карманные измерения и использоваться в качестве проводника магии, напрямую подключаясь к эфиру или варпу, так сказать. Если его правильно собрать с тремя недостающими ключами и открытыми пилонами некродермиса, коробку-головоломку можно использовать для прямого прорыва в паутину, которую Древние запечатали после того, как оставили вас всех подыхать, — почти мудро ответил Кайрос. — Паутина? Это еще что такое? — спросил Малекит в замешательстве. — Это царство, существующее между Эфиром и материей. Представьте себе туннель сквозь время и пространство, по которому можно пройти. Или представьте, что вы входите в портал на звездном шоссе, которое существует между реальностью и сферами хаоса. Полярные врата изначально были огромными вратами паутины, но они были запечатаны после того, как рухнули и вызвал прорыв хаоса в реальность… — ответил Кайрос с убедительной честностью. Малекит покачал головой: — И почему мы должны позволить тебе добраться до этого места? Что там такое, чего ты так сильно хочешь? — Свобода от этого бесконечного цикла, — неопределенно ответил Кайрос. — Это мне вообще ничего не говорит… Я понятия не имею, что это значит, — с ненавистью усмехнулся Малекит. Кайрос помолчал немного, прежде чем ответить: — Ты поймешь, прежде чем все закончится. Малекит не знал, как ответить на столь расплывчатое заявление, и решил задать еще один вопрос: — Что случилось с Древними? Почему они вообще ушли? — Когда полярные врата рухнули, они оказались отрезанными от паутины. У них не было выбора, кроме как пересечь варп на своих кораблях и оставить этот цирк позади. Из-за разрыва причинности это также вызвало временную петлю, которая бесконечно повторяется каждый раз, когда мир уничтожается хаосом. Ваш мир — всего лишь один из многих, за которыми они ухаживают, и они считали его не подлежащим спасению, поскольку не смогли закончить свою работу. Однако Кхоланха отсутствовал задолго до того, как это произошло. Его головоломка — единственный способ вырваться из этой временной петли, и мы ее получим! — ответил Кайрос. — Временная петля? Это не имеет никакого смысла. Как это повлияет на тебя в царстве хаоса? Эта штука явно безумна… мир не был уничтожен несколько раз! Это смешно, и мы не собираемся верить ничему, что ты скажешь, монстр! — возразила Шэнь Цзу. Оксиотль с ненавистью посмотрел на демона и тихо прошипел: — Лорд Кхоланха оставил головоломку, чтобы спасти нас. Ты никогда ее не получишь! Кайрос проигнорировал их обоих, глядя на Малекита: — Чтобы открыть ее, нужны три ключа. Один принадлежит Кровавым Королевам Наг из Хуреша в Затерянном Городе Древних. Они использовали его как источник энергии, чтобы заново открыть геомантический нексус и попытаться раскрыть с его помощью секреты Древних. Странник Накай, старейший из ныне живущих кроксигоров, в настоящее время пытается вернуть его. Он самый преданный поклонник Кхоланхи в мире и верит в Пророчество Рассвета, как и Оксиотль. Другой принадлежит Чиккотте, который похоронен и мумифицирован под Златланом. Последний ключ когда-то принадлежал тем же существам, которые создали твой Железный Венец, и были разграблены древней Скифской Империей. Он был утерян во времени, пока его не вернула Господарь Хан-Королева Миска. Она нашла этот фрагмент в руинах Скифской Империи, и он значительно расширил ее познания в магии. В настоящее время он принадлежит королевской семье Кислева. — Зачем ты рассказываешь нам, где находятся недостающие части? — спросил Малекит в замешательстве. — И в самом деле… зачем же? — Кайрос начал хихикать, когда все его тело осветилось тайной энергией. Оксиотль даже не колеблясь открыл огонь по демону из своей духовой трубки, выпустив залп магических дротиков в быстрой последовательности. Кайрос отразил их магией, когда его посох засветился синим и розовым светом. Потусторонний огонь вырвался во все стороны, двигаясь в их сторону. Шэнь Цзу взяла на себя инициативу, чтобы заблокировать его стеной света, прежде чем выдохнуть свое огненное дыхание дракона в ответ. Понимая, что магическая дуэль с Кайросом закончится примерно так же плохо, как и его битва с Теклисом, Малекит немедленно бросился в ближний бой. Он пробежал сквозь волны заклинаний во время магического тупика между Шэнь Цзу и демоном и почти закрыл брешь, прежде чем Кайрос взмахнул своими магическими крыльями и отбросил эльфа назад звуковой волной силы. Владыка перемен стремительно поднялся в воздух, издав оглушительный карканье и выпустив колоссальный заряд синего огня, пронзивший барьер Шэнь Цзу. Она тут же полетела за ним в воздух и извивалась, агрессивно нанося ударыми заклинаниями, дыханием и когтистыми ударами в воздушном размахе. К ужасу Малекита, он наблюдал, как Кайрос, казалось, двигался с потусторонним предвкушением, едва успевая парировать ее атаки или уклоняться от них, даже не глядя. — Перемены неизбежны! Мы все сыграем свою роль в этом! — громко объявил демон, ловко облетев летящую атаку Шэнь Цзу, и бросил ледяную косу поверх своей руки и прорезал всю ее нижнюю часть. Этот смертельный удар пронзил ее подбрюшье и оставил огромную резаную рану на драконе. Шэнь Цзу даже не успела отреагировать на то, что только что произошло, прежде чем сети света и кристаллического льда образовались на ее конечностях, прижимая ее к земле. Затем Кайрос вырвал из воздуха парящий валун магией, бросив его в голову Шэнь Цзу. Она едва не попала под него, но Малекит сумел изменить траекторию валуна с помощью гасящего душу болта Кхайша. Словно ожидая этого, Кайрос уже вызвал бурю над головой и поразил Шэнь Цзу в воздухе невероятно мощными молниями. Она больше не могла оставаться в воздухе и закричала от боли, когда ее драконья форма врезалась в землю, искрясь электричеством. Она попыталась пошевелиться, но магическая молния, казалось, держала ее прикованной статикой. Шэнь Цзу громко взревела, когда ее тело озарилось магическим светом, и она снова вырвалась на свободу. Она выпустила мощный поток пламени в направлении Кайроса и усилила свою атаку тем, что, казалось, было огнем магии Ян. Это разрушило барьер Кайроса и заставило демона отлететь назад, защищаясь. Малекит не упустил возможности присоединиться, он подбежал к Кайросу с фланга и выпустил несколько роковых молний и огненных шаров в демона. К его полному разочарованию, Кайрос избежал или отразил все эти атаки. Малекит продолжал запускать любые дальнобойные заклинания, которые он мог в течение следующей минуты, но ничто из того, что они делали, казалось, не пробило брешь в предвидении и защите Кайроса. Пока они продолжали сражаться с ним, Малекит заметил, что Кайрос по какой-то причине заряжает свой посох и произносит боевые заклинания свободной рукой. Оксиотль, казалось, разделял беспокойство эльфа по этому поводу, так как громко зачирикал: — Держи его на месте! Нам нужно прервать заклинание, которое он кастует! Малекит и Шэнь Цзу оба сделали это, поскольку сети света и щупальца тени каждого из них в конце концов сумели поймать Кайроса в воздухе. Затем Оксиотль выстрелил из своей духовой трубки с впечатляющего расстояния и попал демону в руку, заставив заклинание Кайроса упреждающе промахнуться. Волна магии взорвалась во всех направлениях, когда демон был сбит с неба и рухнул на землю. — Что, не ожидал, да?! — поддразнила Шэнь Цзу повелителя перемен, пока Кайрос быстро поднимался на ноги. Прежде чем он смог снова подняться в воздух, Малекит вызвал больше теневых щупалец, чтобы обвить ногу демона и потянуть его вниз. Кайрос немедленно развеял их с помощью Хиша, но Малекит продолжил контратаковать корнями Гирана, когда из земли материализовались лозы и обернули обе ноги владыки перемен. Он нашел это гораздо более эффективным, так как он повторил то же самое, что сделал Теклис, чтобы удержать Серафон. Пока Кайрос пытался сжечь их, Малекит вкачал темную ледяную магию, чтобы защитить корни от возгорания. Затем он взмахнул Авануиром и Разрушителем с беспощадной полосой магически зачарованных ударов. Авануир, будучи заклинательным мечом, был более мощным с его магическими дугами огня, но у Кайроса не было проблем с тем, чтобы отразить магию другим барьером или заземлить их. С другой стороны, Разрушитель сделал именно то, для чего его выковал Малекит. Лезвие прорезало магический барьер Кайроса, словно воздух, и сумело разбить его после нескольких ударов. Это нанесло жестокий удар по телу монстра, заставив его истекать кровью. Несмотря на успех Малекита, Кайрос все еще был намного больше и сильнее его, и демон начал парировать последующие атаки одной рукой с посохом, одновременно заряжая молнию в свободной руке. Когда волна электрической магии устремилась в эльфа, Малекит поднял Разрушитель, чтобы заблокировать их, пытаясь протиснуться поближе через поток. Затем он начал собирать близлежащие ветры в массе, когда они начали кружиться над его Железным Венцом. Как проводник, его рога ярко светились вместе с его рунической броней, когда он начал поглощать магию Кайроса и заряжать ее для контрзаклинания. К его удивлению, великий демон немедленно прекратил атаку и телепортировался как раз вовремя, чтобы увернуться от массивной полосы черной молнии. Затем демон ловко увернулся от прыгающего Оксиотля в воздухе и отбросил ящера назад порывом магического ветра. Шэнь Цзу воспользовалась этой возможностью, чтобы полететь для атаки, но прежде чем она успела туда добраться, произошло нечто неожиданное. Залп синих огненных молний обрушился на нее с обеих сторон и сверху, казалось бы, из ниоткуда. Они были настолько разрушительными, что Шэнь Цзу рухнула на землю, сгорая в агонии. Малекит поднял глаза в поисках источника и ужаснулся, увидев не одного, не двух, а трех дополнительных лордов перемен на поле боя. Все они набросились на арканный свет, выпустив дополнительные залпы магических ракет по сбитому Шэнь Цзу. Даже не колеблясь, Малекит был вынужден прекратить наступление, когда он побежал, чтобы заблокировать заклинания барьером своей собственной магии. Он напрягся под натиском ливня заклинаний, когда барьер начал трескаться и мерцать. Удерживая барьер одной рукой с мечом, он сделал все возможное, чтобы использовать магию исцеления на Шэнь Цзу, чтобы вернуть ее в строй и потушить пламя. Она быстро вернулась в боевую форму и начала исцелять себя, к большому облегчению Малекита. В тот момент, когда его барьер был готов рухнуть, Шэнь Цзу подлетела к нему и подхватила Малекита, заставив его взлететь в воздух и уклониться от града огня и металла, сыпавшегося со стороны демонов Тзинча. — Забирайся мне на спину, Малекит, и постарайся следить за моей слепой зоной! — приказала Шэнь Цзу. Вложив мечи в ножны, Малекит быстро взобрался по ее руке. С некоторым трудом эльфу удалось сделать это, не упав. Обойдя ее шею, он крепко сжал один из шипов на спине Шэнь Цзу, оставаясь на ногах. Дракон и эльф недолго отбивались и с помощью магии сражались с великими демонами Тзинча, но они почти забыли об Оксиотле и Кайросе. — Сцинк! Где он?! — спросил Малекит в замешательстве, оглядывая поле битвы в поисках каких-либо признаков Кайроса или Оксиотля. К своему полному изумлению, он увидел, что Оксиотль был на спине Кайроса и неоднократно наносил удары демону, пока тот поднимался в небо. — Летим к ним! — приказал Малекит, метнув роковую стрелу в одного из преследующих его повелителей перемен. Это быстро превратилось в магический тупик, когда черная молния и синий огонь столкнулись друг с другом. К счастью, Шэнь Цзу маневрировала достаточно хорошо, чтобы сократить расстояние до демонической птицы, что позволило Малекиту выстрелить в существо зазубренными ледяными копьями. Нескольким удалось пронзить его, но он не смог насладиться своим успехом, поскольку два других лорда перемен быстро двинулись с фланга. — Закрой глаза, Малекит! — приказала Шэнь Цзу, прежде чем выпустить ослепительную волну света во всех направлениях. Казалось, она ошеломила и дезориентировала владык перемен достаточно надолго, чтобы она успела приблизиться к Кайросу и Оксиотлю. Кайрос казался странно спокойным, получив ранения, когда ему удалось отбросить сцинка от себя в воздух всего через несколько секунд с помощью силового барьера. К счастью, Шэнь Цзу успела вовремя, чтобы сцинк приземлился на ее спину, но эта диверсия, похоже, была заранее спланирована, поскольку над головой открылся портал и обрушил на Шэнь Цзу осколки острых как бритва металлических фрагментов. Затем Кайрос полетел для еще одной атаки, идеально уклоняясь от дротиков духовой трубки и заклинаний Малекита. Прежде чем Малекит понял, что делает демон, он почувствовал, как Шэнь Цзу дернулась в воздухе, когда Кайрос бросил странное заклинание на дракона, попав ей прямо в голову. Это было идеально синхронизировано с трехсторонним шквалом розового огня от других лордов перемен, которые теперь были в треугольном строю над головой. Шэнь Цзу вскрикнула от боли, когда эта атака сумела поразить все ее слабые места, казалось бы, одновременно. Она тут же потеряла высоту и снова упала на землю. К счастью, они были не слишком далеко от этого из-за ее пикирования, но Шэнь Цзу теперь была тяжело ранена. Малекит ожидал, что она снова поднимется, как и раньше, но на этот раз этого не произошло. Он обеспокоенно посмотрел на раненого дракона, пока он и Оксиотль избежали серьезных повреждений и восстанавливали свои позиции. Затем из ее тела вырвался свет, и она вернулась в свою гуманоидную форму и перевернулась, чтобы откашлять кровь. К счастью, ее одежда и доспехи не были изорваны, но Малекит мог видеть раны, которые она получила в своей драконьей форме по всему телу. — Мы должны уйти, Малекит… к порталу. Мы не можем выиграть этот бой в нынешних обстоятельствах! — телепатически обратился Оксиотль к эльфу, с тревогой оглядываясь на четырех владык перемен, кружащих над головой. — Думаю, ты прав. Я бы предпочел не проходить через южный портал, но оставаться здесь это самоубийство! — согласился Малекит. — Дракон ранена… тебе придется нести ее. У меня есть идея. Кайрос Судьбоплет хочет головоломку, поэтому я отвлеку его, побежав к воротам. Ты сохранишь дракону жизнь. Когда я подберусь ближе, я телепортирую тебя к себе, и мы проскользнем через портал. Демоны не будут такими сильными в нашем мире. Мы отойдем на некоторое расстояние и снова сразимся с ними, когда выйдем из царства демонов, — заявил Оксиотль. — Если бы я знал, как использовать телепорт на этих наручах, я мог бы телепортировать его к себе и избавить принцессу драконов от получения ранений, — разочарованно подумал Малекит, наблюдая, как Оксиотль бежит к порталу. Сцинк сплетался и зигзагом обходил натиск заклинаний с мастерской ловкостью, стремительно приближаясь к своей цели. Верные проницательности Оксиотля, все четверо владык перемен преследовали его, когда они летели с лихорадочной целеустремленностью, игнорируя Малекита и раненую Шэнь Цзу. Оксиотль почти добрался до своей цели и добрался бы до нее, если бы не стена огня, преграждающая ему путь вперед. Кайрос драматично приземлился во вспышке тайной магии, связав все конечности Оксиотля несколькими заклинаниями. Затем он выстрелил в сцинка огненным шаром в упор, но, к удивлению Малекита, сцинк вырвал руку и поднял коробку с головоломкой, чтобы противостоять ему. Таинственный предмет полностью нейтрализовал магию Кайроса и, казалось, поглотил ее. Оксиотль ловко сумел освободить свою другую руку, выстрелив дротиком прямо в одну из шей Кайроса. Не теряя ни минуты, рептилия подняла головоломку, чтобы развеять огненную стену, и оказалась всего в нескольких футах от полярного портала. Затем его наруч Кхоланхи начал светиться так же, как и наруч Малекита. Шэнь Цзу все еще была в сознании, несмотря на все свои травмы, и к ее недоумению, она была перекинута через плечо Малекита. Она уставилась на наруч на его руке, который засветился, когда золотая аура окутала их обоих. — Малекит, что происходит? — спросила она. Эльф не ответил ей, готовясь к телепортации Оксиотлем. Он издалека с тревожным беспокойством наблюдал, как Кайросу удалось выхватить головоломку из руки сцинка. С помощью своего железного обруча он мог видеть их магические силуэты, но детали ускользали от него. Прямо перед тем, как телепортация могла бы сработать, Малекит заметил, что происходит что-то очень странное. Кайрос ударил ящиком-головоломкой по наручу Оксиотля, вызвав мощный выброс магии, за которым последовал ослепительный свет. Малекит закрыл глаза и попытался сократить расстояние, чтобы понять, что произошло. Когда свет прояснился, он почувствовал, как что-то материализовалось в его руке. Он замер на месте и, не веря своим глазам, посмотрел вниз, чтобы увидеть, что теперь у него есть головоломка Кхоланхи. — Оксиотль, что случилось?! Ты в порядке?! — телепатически спросил Малекит у сцинка. Ответа не было, и теперь он ясно видел, что сцинк и трое повелителей перемен исчезли. Кайрос стоял прямо перед порталом и оглядывался назад с тревожной уверенностью. Владыка перемен рассмеялся, глядя на Малекита: — Чудно, как и планировалось… головоломка будет нашей. Удачи в том, чтобы преуспеть, таща это драконье отродье на своем горбу. Прежде чем Малекит успел что-либо сказать или сделать, Кайрос оставил их там и полетел в южный портал. — Что, черт возьми, только что произошло?! Разве он не знает, что головоломка у меня??? — сбитый с толку подумал Малекит. — Малекит… почему они ушли? — Шэнь Цзу поморщилась от боли. — Им нужна та безделушка, что была у Оксиотля. Сцинк телепортировал ее ко мне, прежде чем пробежал через портал. Думаю, он пытался отвлечь их, чтобы мы могли сбежать, — предположил Малекит. — Это ужасно благородный поступок для ящерицы… — заметила катаянка, когда Малекит снял ее со своего плеча и помог ей подняться на ноги. Король-Чародей вздохнул: — Оксиотлю удавалось долго избегать этого существа. Думаю, с ним все будет в порядке. Я бы предпочел не оставлять его после всей его помощи, но, думаю, он хотел, чтобы я забрал шкатулку-головоломку на случай, если что-то случится. — Забудь о сцинке. Нам нужно добраться до северного портала, прежде чем они поймут, что у тебя есть эта штука… — Шэнь Цзу заявила очевидное, заскулив от боли и едва не упав на ноги. По какой-то причине Малекит на самом деле поддержал ее и позволил женщине держаться за него для поддержки. Она посмотрела на него почти недоверчиво, но улыбнулась в свете ужасной ситуации, которую они только что избежали. — Давай найдем северный портал. Думаю, я смогу летать, но буду признательна, если ты сделаешь все возможное, чтобы исцелить меня, когда мы поднимемся в воздух. Мы не можем оставаться здесь дольше, и я могу вытерпеть, пока мы не вернемся в наш мир, — с облегчением сказала дракон. — Кайрос не может почувствовать головоломку, так как она невосприимчива к предвидению, поэтому он, должно быть, думает, что она все еще у Оксиотля. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Я умру, если он это сделает, так как мы все еще связаны с этими наручами. Не могу поверить, что он доверил мне ее… — подумал Малекит, сбитый с толку событиями, которые только что развернулись. — Пойдем, принцесса… нам нужно выбираться отсюда, пока не появились новые демоны, — вздохнул Малекит, привязывая шкатулку-головоломку к поясу.

***

Северные врата

Путешествие к северным полярным воротам оказалось на удивление спокойным и без происшествий, к большому облегчению Малекита. Шэнь Цзу все еще была ранена, но благодаря их магии ей удалось сохранить достаточно сил и воли, чтобы лететь без остановок. Он заметил, что она летит медленнее и странно виляет в воздухе, но дракон оказалась на удивление крепкой, поскольку она продемонстрировала замечательную выносливость, несмотря на полученные ранения. По пути они много говорили, но в основном о коробке-головоломке и о том, о чем говорил Кайрос. — Я имею в виду… паутина… в какую-то другую реальность. Я никогда раньше не слышал о чем-то столь необычном, но, возможно, мой отец знает, что это такое, — отметила Шэнь Цзу. — У меня есть просьба, принцесса… Я бы предпочел, чтобы ты никому не болтала об этой головоломке. Чем меньше людей знают об этой штуке, тем лучше, — ответил Малекит. — Я не думаю, что это хорошая идея — отдавать его ящеролюдам или кому-либо еще. Мой отец сможет уберечь его от рук опасных людей, — предположила Шэнь Цзу. — Честно говоря, это вообще не мое право решать подобное… Оксиотль доверил мне эту реликвию, и я буду хранить ее до новой встречи с ним. Я намерен сам выяснить, что это такое, прежде чем принимать подобные решения, — отмел ее предложение Малекит. — Ты собираешься искать эти ключи? — поинтересовалась Шэнь Цзу. Малекит вздохнул: — Похоже, у меня нет выбора. Мы не можем позволить Кайросу заполучить их. К тому же, я, скорее всего, снова столкнусь с Оксиотлем, если пойду к одному из трех ключей. — Ну… Хуреш чрезвычайно опасен. Я бы не советовала соваться туда без армии. Мой брат Ли Дао поможет, но только если ты расскажешь ему, что ты задумал. Мы можем обсудить это позже… это похоже на портал. Это Медная Цитадель вдалеке? Во имя императора, она огромна! — заметила Шэнь Цзу. — Даже не приземляйся… лети прямо туда. Когда мы доберемся до мира смертных, наши пути разойдутся, — приказал Малекит. Шэнь Цзу ничего не ответила, когда влетела в северные полярные ворота. Прохождение через них было странным и странным опытом, но спустя, как мне показалось, минуту, дракон и Малекит вырвались из портала и вернулись в мир смертных. Пройдя сквозь него, они оказались в леднике, окруженном хаотичным разложением. Шэнь Цзу продолжала лететь, пока они не оказались на безопасном расстоянии, прежде чем приземлиться через несколько минут. Приземлившись, Шэнь Цзу позволила Малекиту сойти. К его замешательству, она затем снова приняла свою гуманоидную форму и почти сразу же рухнула на колени. — Я себя не очень хорошо чувствую… Я… Мале… ки… т… — Шэнь Цзу упала без сознания, и Малекит посмотрел на нее несколько озадаченно. — Вы… шутите, да?! — подумал он раздраженно. Они наконец вернулись в смертный мир, но по какой-то причине Шэнь Цзу только что потеряла сознание. Было несколько странно сознавать, что она была такой сильной, но в то же время казалась хрупкой и беззащитной. Он не мог просто уйти отсюда, бросив ее на северном полюсе, совершенно без сознания, даже если она была драконом. Наклонившись, Малекит положил руку в перчатке ей на лоб. Даже сквозь свою броню он чувствовал тепло, исходящее от ее тела. Он уставился на нее, когда она слабо и тяжело дышала и начала дрожать. У него не было никаких сомнений… у нее была лихорадка, и очень сильная. — Я и не думал, что она в таком плохом состоянии. Она действительно перенесла много боли, чтобы вернуть нас сюда без всякого отдыха. Уф… ну и что мне теперь делать?! — раздраженно подумал эльф. — Чёрт!!! — в отчаянии прорычал Малекит, покачал головой и начал ходить взад-вперед. — Я не могу оставаться здесь… Мне нужно вернуться в цивилизацию. Но я не могу привести ее в Наггарот. Это слишком опасно для такой, как она, и последнее, что мне нужно, это чтобы мать вцепилась когтями в какую-то невинную девушку, как она. Если я оставлю ее здесь, она умрет или, что еще хуже… станет добычей отродий хаоса или северян. Полагаю, у меня нет выбора, кроме как тащить ее в Катай. Надеюсь, она достаточно скоро поправится, чтобы путешествовать самостоятельно, и прежде чем я доберусь туда. Этого не может быть… Малекит, спаситель благородных девиц. Я уже не могу дождаться своей публичной казни в Катае. В худшем случае я просто прорвусь наружу. По крайней мере, я наконец-то выбрался из этого забытого богами ада, и я все же многим обязан Шэнь Цзу, — Малекит размышлял о своем затруднительном положении. Тяжело вздохнув, он взвалил женщину себе на спину и, держа ее правую руку левой, потянул за собой Авануир и отправился в долгий путь на юг. — Так… Ну и в какой стороне Катай? — с любопытством подумал он, фокусируя свой железный обруч, чтобы увидеть, куда дуют все ветры магии. Он мог видеть, где многие из них сходились вдали, что явно было направлением Вихря Ултуана. Используя свои географические знания, он затем начал двигаться в противоположном направлении от того места, где был Вихрь. — Это будет утомительно, но по сравнению с демонами я с радостью разберусь со всякими хунгами, курганами и тонгами. Не могу поверить, что я действительно отправляюсь в Катай. Эта глупая девчонка просто обязана была получить травму, да?! Ну, будет интересно хотя бы увидеть этот Великий Бастион. Интересно, насколько жалким он будет по сравнению с северными сторожевыми башнями?.. — размышлял король-чародей.