Нефритовые небеса

Руки бежали по шелковистой нежной коже вверх, чтобы обхватить тонкую талию и прижать ближе, ощутить своим телом чужое, горячее и такое желанное. Вдохнуть аромат волос, поцеловать плечо и шею, слыша тихий стон удовольствия. Купаться в тепле чужих объятий и ловить сладость губ. Шептать глупости на ухо, подбираясь ближе, чтобы вкусить сок любви. Тело изгибается, голос стонет, просит, выкрикивает имя любовника, бьется в экстазе, легко и бесстыдно покоряясь силе. — Прошу, — такие знакомые интонации, — прошу, еще, — шепчет нежно, и Ю Цишан всматривается, будто впервые видит лицо того, кого берет с такой страстью. Турмалиновый блеск в огромных зрачках, окаймленных тонким кольцом лазури. Отражение видимого света и невидимого горящего внутри желания. — Цишан, не останавливайся, — чужой голос разливается теплом возбуждения. Внизу все так напряжено, что изо рта вырывается сдавленное сопение. Он делает толчок, чтобы пронзить отдавшуюся ему мягкость, и пробуждается. В комнате душно и немного мрачно. Пахнет алкоголем и потом. Он потянулся рукой, чтобы проверить, и обнаружил, как сильно тело отвердело. Черт, что делают с человеком влажные сны вожделения. — Ты староват для такого, бессмертный мастер, — фыркнул мужчина, разговаривая сам с собой. Ю Цишан не может вспомнить кого ласкал, прижимая к себе, и брал в том сновидении. Не может вспомнить лица и голоса или боится вспоминать. Мужчина поднялся, умылся прохладной водой, чтобы снять напряжение, но мысли все никак не отпускали. Когда он спустился, за утренним столом его уже ждали Ши Чунью, Су Ванъян и несколько юношей, сопровождавших их в пути. Рядом крутились слуги семьи Ли, а сам господин дома периодически появлялся, лишь чтобы убедиться, всего ли в достатке. Госпожи Лян не было. Эта женщина, словно призрак. Если она не хотела, чтобы ее видели и слышали, становилась невидимой и неслышимой, что не отыскать. Вспомнив вчерашний разговор, Ю Цишан подумал, что верно и он несколько опасался Первой наставницы. Позже всех к столу пришел Ши Цзяньвэй и, поздоровавшись, одарил присутствующих радостной улыбкой. — У меня чудесные новости, господа! — воскликнул он, такой возбужденный, что, поди имей он собачий хвост, непременно стал бы им вилять. — Все точки телепортации открыты! Мы можем более не задерживаться и отправиться к Павлиньему дворцу немедленно! — Как так? — удивился его племянник. Ю Цишан лишь тихо хмыкнул, и правда ведь, сделал, что обещал. — За это надо благодарить не меня, а старшего господина Ю, Ю Джухана, — глянул он на единственного присутсвующего Ю за столом, чем немало мужчину удивил. — Главе Холодной ночи удалось убедить Павлиний дворец выдать разрешения и открыть все мосты. — Надо же. Это хорошая новость. — А кто будет держать переход? — тут же поинтересовался Ши Чунью. — У нас есть парочка способных заклинателей, мы отправимся первыми, а они отдохнут и прибудут позже. Настало время попрощаться с Тайдзином.

***

Можно ли не любить каменные телепорты, особенно если не ты напитываешь их силой? Мгновение — и небо из серой лоскутной ткани зажглось светлой синевой. Павлиний дворец во всем своем великолепии возвышался впереди. На камне перехода так и было написано: «Двери центральных земель: Все величие мира заклинателей — Павлиний дворец». Крыши цвета темной охры, красные опоры деревянных галерей, каменные мостики, словно кошки, выгибающие спины после полуденного сна, сады, ручьи, беседки и пруды. По красоте Павлиний дворец вполне мог соперничать с императорским дворцом в столице. Это поистине величественное строение могло вместить в себя население целого города. Оно пожирало всех прибывших, растворяя в себе, потому что, по наблюдениям Ю Цишана, сколько бы гостей не переступили порог за последнее время, дворец так и оставался пустым. Встречали их Ву Яо и, к удивлению Цишана, еще один заклинатель ордена. — Ву Яо! Бао Лянь! — воскликнул мужчина, увидев свою свиту. — Не ожидал, что вы отправились вдвоем. — Старший господин Ю решил, что вас незачем беспокоить по пустякам, потому не отправлял второй иглы. Бао Лянь, глянув на Су Ванъяна, мягко улыбнулась. Юноша тоже был рад видеть милую госпожу, потому что она была единственной в клане, с кем у него сложились дружеские отношения, не считая Ю Цишана конечно. Заклинатели отправились осмотреться. Средний мастер бывал здесь не единожды, являясь вернейшим помощником старшего брата. В южной части дворца раскинулся живописный сад с прудами, полными огромных пятнистых карпов, отчего-то вечно голодных. Или приученных попрошайничать. Стоило лишь подойти, как весь косяк собирался у берега. Было ощущение, будто еще немного, и они выберутся из воды и примутся кусать пришедших за босые ноги, чтобы те покормили, но пока смелости не набрались. На севере располагались тренировочная площадь, стрельбище и казармы местного гарнизончика. Восточная часть комплекса отводилась под гостевые покои. А по всей территории свободно разгуливали павлины, в честь которых дворец и назвали. Птицы эти были настоящим чудом природы: их оперение переливалось и блестело на солнце, завораживая своей красотой. Но был у них один существенный недостаток: они издавали пронзительные, ужасные крики, не стихающие ни днем, ни ночью. И если гости еще могли как-то терпеть этот шум, то как справлялись с ним постоянные обитатели, оставалось загадкой. Павлины были одновременно и гордостью дворца, и его проклятием. Ю Цишан, вспоминая свой первый визит сюда, каждый раз думал о них с нервной усмешкой. — Кто уже прибыл? — спросил средний мастер. — Мэй Сянь и Мэй Инь со свитой от «Туманного Вечера среди Горных Пик», Хуанцзи Вананджа, Хуанцзи Индра и Мореи Аша из «Золотого Заката над Морем», а также кланы Ким, Чен и Но. Ямада и Сайто с Перешейка, Аяра Сунке, выбранная представительницей северо-востока. Два клана из столицы, их фамилий я не знаю. Жуань и Лоу из центра континента, а также два десятка средних и мелких родов. «Хуанцзи Шу Бяо в очередной раз отправил вместо себя детей», — подумал Ю Цишан. Это стало нормальным. Сам великий предводитель юга уже лет десять не появлялся на публике. Кто-то говорил, что он тяжело болеет или даже, как Хань Ючэнь, нынешний Верховный заклинатель, переживает распад золотого ядра. Однако Цишан, привыкший не верить сплетням, предполагал, что господин Хуанцзи просто устал и, обленившись, отошел от дел. Ему было больше трех веков, и, являясь лидером огромного клана и школы порядка двухсот лет, всякий бы выбился из сил. — Ты не назвал ни одной фамилии с южных островов. — Малые и средние кланы прислали официальное обращение, что не могут явиться из-за бушующей на островах пандемии. — Белая лихорадка? — Она самая. И они сами, и материковые власти боятся, что болезнь может перебраться на континент и, учитывая военные действия, спровоцировать эпидемию уже здесь. — Есть информация как они вообще справляются, много ли жертв? — внезапно заговорил Су Ванъян. — Наиболее пострадал остров Луу, самый маленький и самый отдаленный. Говорят, большая часть погибших от лихорадки — тамошние жители. Ю Цишан вспомнил о Хранителе Кладбищ и Темном Предзнаменовании, но пока решил ничего не уточнять. Возможно, когда соберется совет, что-то прояснится. Хотелось бы в это верить. Блуждая по дорогам и тропам дворца, они встретили лишь одного человека. Заклинатель писал что-то за столом в беседке, торопливо обмакивая кисточку в чернила. Движения его были размашистыми и открытыми. Услышав шаги, он оторвался от бумаг и долго посмотрел на них, будто кого-то узнав. Хотя Ю Цишан определенно видел его впервые, но, краем глаза заметив перемену в лице Ванъяна, понял, что этот взгляд был предназначен только юноше. — Вы знакомы? — негромко спросил средний мастер. — Нет, просто показалось, — соврал молодой человек и отвернулся. В груди зародилось странное, неприятное чувство. Как бы Ю Цишан не старался сблизиться, разговорить своего спутника, тот никак не открывался ему. Кажется, даже с впервые встреченной Лян Е Вэнь он был более честен, чем с ним, раздражение ощущалось физически, энергия охватывала тело, давая силу действовать. Непреодолимое желание толкнуть юношу к стене, прижать, чтобы выбить испуганный вздох и хорошенько обо всем расспросить. Мужчина пока держался от таких посягательств, но не был уверен, что ему надолго хватит сил терпеть все эти секреты и недомолвки.