Нефритовые небеса

Что-то маленькое прожужжало, засвистело совсем рядом, а затем ударилось о бревно с глухим деревянным звуком. Можно бы подумать, что это глупое насекомое, стрекоза, но ведь уже зима, какие насекомые? Заклинатель присмотрелся, разглядев в пожухлой траве серебряный блеск. Стальная игла! И кто это шлет ему сообщения? Он достал из сумки лист бумаги и воткнул иглу, приколов к коре. Падающая тень словно бы задрожала и начала растекаться чернилами, выводя иероглифы. Писал Ю Джухан: Дорогой брат, Не знаю, где это послание застанет господина, но хочу сообщить радостную весть: Император, Свободные города и Повстанцы подписали временное перемирие. Войска оставили Мадьян и Сигуй, встав по границе Тигриной реки. В связи с этим Верховный заклинатель созывает совет и просит глав кланов явиться в Павлиний дворец не позднее пятнадцатого дня второго зимнего месяца, чтобы разрешить накопившиеся проблемы и противоречия, а также отпраздновать столь желанный мир. Я хотел бы просить этого уважаемого мастера прибыть на совет вместо его брата и представить благородный орден «Холодной ночи среди холмов». Если господин еще не пересек границ владений клана, то прошу его направить свои стопы в город Унан столицу провинции Сяошан, к верным нашим друзьям на пути самосовершенствования, семейству Ши. Они также отправятся на собрание и возьмут среднего мастера с собой, обеспечив комфортную дорогу. Многоуважаемый господин и ваш преданный слуга Ву Яо прибудет во дворец на несколько дней раньше и убедится, чтобы вас приняли достойно. Нижайше прошу у этого шиди прощения за то, что смею обременять его заботами. Ваш старший брат, Ю Джухан, господин-глава клана Ю и ордена «Холодной ночи среди холмов». Теплые слова согревали душу, принося удовольствие и заставляя невольно улыбнуться. Цишан определенно рад был узнать хорошие новости и оказать старшему посильную помощь. Вот только выходит, что планы меняются. Мужчина еще раз просмотрел письмо и бросил бумагу в костер, а иглу положил в чехол к остальным. Отдав слова, она очистилась, и теперь ее можно использовать повторно. Поднявшись, заклинатель осмотрелся и решил позвать Ванъяна — тот что-то долго не возвращался, но оказалось, что просто уснул на холодном пирсе у воды. Сон юноши был беспокойным: ресницы подрагивали, а красивое лицо хмурилось. Ванъян вздрогнул и словно попытался себя обнять, закрываясь от холода. Нельзя было так его оставить. Ю Цишан потянулся, осторожно касаясь плеча. — А-Ян. А-Ян, проснись. Молодой человек резко сел, непонимающе уставившись на заклинателя. Нефритовые глаза были подернуты туманной дымкой сновидения. — Что случилось? — тревожно спросил он. — Ничего, ты уснул на холоде, идем к костру, а то заболеешь. Юноша лишь кивнул, соглашаясь. Он и правда продрог, а голова стала тяжелой, словно залитая свинцом. Он не мог вспомнить, что ему снилось, но точно ощущал, что это было что-то нехорошее. Настил был теплый, юноша пробежался рукой, понимая, что жар идет изнутри. Ю Цишан озаботился, подложив согревающие печати. Костер приятно потрескивал. Дым поднимался вверх и, словно серая лента на ветру, танцевал в воздухе, растворяясь высоко над кронами сосен. Молодой человек поглядывал на мужчину, но как бы ни всматривался, ничего не мог разглядеть на спокойном лице. Цишан поднял взгляд и столкнулся с глубокими омутами, в которых отражались всполохи пламени. Они недолго поиграли в гляделки, рассматривая друг друга через огонь. — Я получил иглу, — внезапно заговорил заклинатель, вспоминая, что собирался сообщить. — Был подписан мир. Планы изменились. Мы направляемся сначала в Унан, а затем в Павлиний дворец. Владыка хочет что-то обсудить и собирает всех старших мастеров. Обдумав все сказанное, Ванъян удивился и смутился, понимая, что у него слишком много эмоций и еще больше вопросов. Но задал он всего один: — Господин хочет, чтобы я отправился с ним? — Да, — коротко ответил мужчина и впился взглядом синих глаз. Теперь он не отпустит юношу далеко и будет постоянно держать его при себе. Он привел демоненка в клан, ему и нести ответ.

***

Земли севера были повсюду одинаково мрачны. Пейзажи не менялись, сколько бы они ни шли, да и все северяне были словно на одно лицо. Одинаковые хмурые взгляды одинаковых владельцев одинаковых постоялых дворов, что прятались меж однообразных холмов. Су Ванъян даже начал побаиваться, что с такими успехами подхватит серую хворь — меланхолию севера, которую, к тому же, сложно лечить. Люди, что ей заболевали, накладывали на себя руки от всепоглощающей печали. Они мало говорили по пути, и Ванъян все старался разглядеть хоть что-нибудь в лице старшего заклинателя и заодно отвлечь себя от однотипных пейзажей. Мужчина оставался спокоен, более не заводя речи об инциденте с дневником, но Ванъян был совершенно уверен — тот ничего не забыл, и наказание, каким бы оно ни было, все равно настигнет. В скором времени в пути их начал преследовать дождь, становилось холодней, однако Ю Цишан противился, не разрешая встать на меч, чтобы добраться скорей. Говорил, что чем дальше в глубь континента, тем больше в небе обезумевших стрел, желающих напиться крови. Под ледяным ливнем, промокшие до нитки и продрогшие до костей, они добрались до Унана на закате пятого дня и вступили в город со стороны квартала красных фонарей. Одежда налипла, по лицу стекала вода, и Ванъян уже был близок к тому, чтобы начать причитать и ныть, как ребенок, но к счастью, оставалось всего ничего: пересечь город и явиться на порог клана Ши. Отчего-то, не взирая на холод, дождь и обратившиеся в реки дороги, все здесь работало как обычно. Капли стучали по красным бумажным фонарикам, висевшим над крыльцом каждого второго здания. Совершенно не боясь холода, девушки из весенних домов раскуривали трубки под тканевыми навесами и со смехом что-то обсуждали. Конечно, квартал удовольствий Унана был далек от подобных мест в более крупных городах, но тоже мог кое-что показать. Здесь дома свиданий чередовались с питейными заведениями, игорными клубами и оружейными лавками. Су Ванъян с таким неприкрытым любопытством разглядывал все, что происходило вокруг, что Цишану пришлось ему выговорить: — Не пялься так, а то девушки подумают, что ты заинтересован, — строго сказал мужчина, а потом со смехом добавил, — а тебе даже заплатить нечем. Холод как рукой сняло. Даже уши покраснели. — Господин, да как вы можете такое говорить! — запыхтел юноша. Ванъян не был невинной овечкой, но такое ему в голову не приходило. Ю Цишану так и хотелось сказать, что мальчишка совершенно не смущался шарить в чужом доме и без зазрения совести забрать журнал с черными ритуалами, но когда речь заходит о делах сердечных, млеет как белый лотос в жаркий день. Однако он удержал язык. Они почти уже пересекли квартал, как за их спинами раздался подозрительный шум. Что-то затрещало, просвистело, а потом взорвалось грохотом, что аж стены задрожали, заливая улицу алым сиянием. Послышались пронзительные девичьи визги. Заклинатели обернулись. Фигура в алых одеждах с обнаженным мечом схватила какого-то мужичонку за волосы и бросила в грязь. Тот надрывно закричал: — Пожалуйста, нет! Мужчина, не в силах подняться, полз прочь от сверкающего вспышками нечто. Заклинатель ли это? Соломенная шляпа была обрамлена вуалью. — Пощади меня, Алый Призрак! Искры сыпались во все стороны, трещали, жужжали, как цикады, маленькие молнии. Ю Цишан действовал на уровне инстинктов, выхватывая оружие. Он ощущал опасность от алого бедствия, живой грозы, что спустилась с небес. — Остановись! — голос мужчины зарокотал. От лезвия меча исходил пар. Никогда еще Ванъян не видел его таким суровым, даже в тот момент, когда они ругались на небольшой поляне у озера. Меч призрака прятался под лоскутом ткани. Красная лента обвязывала рукоять, гарду и часть лезвия, скрывая под собой имя и узоры. Дождь словно бы стал сильней. Человек в багряных одеждах обернулся, взмахнув оружием, с острия вновь сорвались алые молнии. Зашипели. Он рванулся, атакуя. Улица переливалась в свете: белом и алом. Сияла и вспыхивала. Тени плясали на стенах, убегая от красных вспышек. Ванъяна одолевало странное чувство. Мог ли он знать человека в красном? Почему его образ казался смутно знакомым? Однако, стараясь не терять ни секунды, юноша высвободил Черную астру и ринулся вперед. Ледяной меч выдержал атаку, молния разбилась, и искры осыпали ноги. — Кто ты такой?! — зарычал Ю Цишан, но призрак не проронил ни слова. Он остановился и странно качнул головой, словно бы с любопытством разглядывая заклинателей, в то время как позабытая им жертва уже улепетывала прочь. Алая фигура взмахнула рукой, и пространство, словно ткань, разошлось по шву, обнажая жуткий мрак. В шраме клубилась тьма Царства теней. Цишан с трудом сдержал удивление. Из разлома, из-под материи самого мироздания, выползала тварь просто невиданных размеров. Многоножка с человеческим лицом! Чудовище это было создано из самого мрака, не иначе демон из глубин темного лабиринта. Длинное тело сколопендры извивалось, монстр выглядывал из-за плеча хозяина, будто верная псина. Светло-серое лицо, словно изваянное из мрамора, странно контрастировало на фоне черного демонического тела. Выверенные черты, прямой нос, тонкие губы и волнистые пряди, собранные в безупречную прическу, обрамленную венком-диадемой, были заколоты наверх. Лицо было неподвижно, не выражало ничего, кроме спокойствия, и смотрело пустыми глазами. Это выглядело так, точно кто-то отсек голову у монумента и приладил к твари. Многоножка, перешагнув через своего господина, аркой нависла над ним, чуть склонившись, словно желая рассмотреть лица мужчин, а затем заговорила: — Мою госпожу называют Алой зарей. Она приветствует вас, заклинатели. Аккуратные, словно лепестки розы, губы остались неподвижны. Голос был твердый, но походил на женский, он словно бы вибрировал и дребезжал, когда тварь говорила. Не выдержав, Ю Цишан отшатнулся. Это было выше его сил. Он многое в жизни повидал, но за последнее время количество странностей переходило все разумные пределы. Заклинатель, способный одним движением руки рассечь ткань реальности и призвать на службу демона — нет, такое и в страшном сне не приснится. Су Ванъян же в одночасье все понял. Это его сестра. Дитя тьмы. Еще одна демоница первого ранга. — За кем явилась, Алая заря? — спросил юноша, боясь услышать ответ. — Моя госпожа охотится на работорговцев, ибо это самые презренные из людей. Молодой человек шумно вздохнул. Не по его душу. Заклинательница вновь дернула головой. Было очевидно, что теперь она смотрит на него, но кажется, Заря не собиралась его выдавать. — Кем является твоя госпожа? — кое-как справившись с собой, спросил Цишан, раз уж они тут решили поболтать. — Верховным демоном, — спокойно ответила многоножка. Ю Цишан опустил взгляд, уставившись под ноги, и не в силах был его поднять. Верховные демоны — демоны первого ранга. Их не видели уже триста лет, и вот они здесь, снова. В такое было сложно поверить сразу, и он отчаянно надеялся, что все это дешевый спектакль. Иначе гражданская война будет не самой серьезной их проблемой. Вдалеке, перебивая шум дождя, что продолжал беспощадно лить, послышались крики. Кто-то бежал сюда, и Алая заря тоже насторожилась. — Прошу меня простить — говорит моя госпожа, — сообщила сколопендра, — но нам пора идти. Она желает вам всего наилучшего и надеется на скорую встречу. Тварь спешно юркнула в разлом и исчезла. Алое бедствие сделало шаг назад и, обратившись вспышкой, мгновенно, как молния, унеслось прочь, рассекая тьму сияньем. Красные фонарики потухли, обуглившись. Погасли гирлянды. Гроза отступила, не оставив за собой ничего.