В пучине отчаяния

      Их отношения с самого начала были нестандартными. Ну, то есть, ради Миелетеле, они познакомились в Интернете, в чёртовом дейтинговом приложении. Но ощущалось всё так, будто они были знакомы тысячу лет. И когда Йен впервые увидела Скай, это было… Она едва не проглотила язык.       Скай была чуть старше её, возможно всего на пару лет, но выглядела потрясающе. Миниатюрная, аккуратная, с большими голубыми глазами и пронизывающим насквозь взглядом. Она нервничала поначалу, но Йен постаралась сделать всё от неё зависящее, чтобы Скай было комфортно и спокойно. И это сработало. Спустя час они болтали и смеялись как старые друзья, не замечая времени и обстановки. Они уже разговаривали по телефону, но вживую это было немного иначе. Больший спектр реакций можно было заметить. Как Скай поджимала губы при несогласии, сдерживала смешки, сыто щурилась, когда с ней соглашались.       Помимо очевидной привлекательности, Скай была невероятно умна и с ней можно было поговорить о чём угодно. Они как-то слегка затронули тему истории Аретузы и университета и Скай рассказала несколько завораживающих легенд об этих местах, похожих на фантастические истории. Она была настолько вдохновлена этим, что Йен не могла себе позволить прервать её.       Кроме того, Скай потрясающе легко воспринимала её рассказы, часть из которых невольно изобиловала юридическим и не только сленгом. И хотя Скай ни разу не упомянула, где и кем работала, было очевидно, что её уровень образования превосходный. Йен не давила и не задавала вопросов, на которые Скай не захотела бы отвечать. Видимо, работа или профессия в целом была достаточно больной темой, а цель их общения состояла как раз в том, чтобы обеспечить ментальный комфорт и ощущение безопасности.       Но Скай не избегала личных тем. Она была открыта, рассказывая о своём неудавшемся браке, бывшем муже и их отношениях. И больше о самоощущении, конечно. В каком-то смысле она была даже более открыта, чем сама Йен.       Это стало хорошим началом. После первой встречи в чайной они едва смогли выждать неделю, прежде чем снова увидеть друг друга, и не проходило ни дня, чтобы они ни разговаривали. Кажется, в их жизни это было тем, что так не хватало обеим — обычное общение, тёплое, искреннее и спокойное.       Йен сама себе признавалась, что да. Даже в их с Геральтом браке они не могли просто сесть и поговорить, глядя друг другу в глаза, обо всём, что их беспокоило и тревожило. Со Скай это выходило само собой, без каких-то ментальных усилий и, что важно, без неудобств и неловкости. Они обе не давали поступкам друг друга никаких оценок, только слушали и поддерживали.       Это давало удивительно много моральных сил, чтобы вставать по утрам и работать, учиться, жить дальше. И мир на какое-то время прекращал казаться серым и уродливым, а в людях внезапно находились и положительные стороны.       Йен нашла в Скай необходимый ей источник сил и испытала душевный подъём.       Это заметили её друзья почти сразу. Сабрина долго смотрела на неё, чтобы выдать, без какого-либо стеснения: «Йенна однозначно нашла себе любовника».       Сидевший рядом с ней за барной стойкой в доме Сабрины Лютик подавился пивом. Трисс тут же пришла на помощь, похлопав его по спине, пока он не отдышался и не скосил гневный взгляд на Сабрину.       — Мимо. — Йен приподняла бокал мартини с паскудной ухмылкой на лице.       Это Сабрину ни то что не остановило, а раззадорило.       — Но что-то происходит. Ты живее, веселее. Ты в суде так отделала Фрингилью, что я уверена, из зала она убежала в туалет плакать от позора.       Йен засмеялась громче, чем считалось приличным.       — Она купила свой диплом в переходе, — отмахнулась она, сверкая сиреневыми глазами.       Они все знали, что это было не так. Фрингилья Виго была одной из лучших на курсе, ей предложили остаться преподавать на кафедре. Она хотела поехать в Аэдирн, но как некстати, там уже ждали Йеннифэр. Так что, можно сказать, у них были личные счёты.       — И всё же… — пробормотал Лютик, — чем спровоцирован твой приступ хорошего настроения? Ну же, Ведьма, признавайся!       Йен закатила глаза и сделала несколько медленных глотков мартини, наслаждаясь тем, что заставляла других ждать и мучительно думать.       — Я общаюсь с одной женщиной, — сказала она тихо, удерживая интригу. — Она один из самых умных людей на моём пути. И она удивительно красива.       — Значит, всё-таки секс, — разочарованно протянул Лютик и получил сильный толчок от Трисс.       — Открой для себя концепцию общения ради удовольствия, Юлиан, — прошипела она, заставляя друга морщиться от произнесённого вслух его настоящего имени.       — Интеллектуальные беседы? Тебе этого не хватало? — продолжила допрос Сабрина, хмурясь. — Ты могла получить это от нас с Трисс.       Йен покачала головой.       — Нет, это другое. С ней я чувствую свободу в том, что говорю и как себя веду. Не только интеллектуальные беседы, но и какие-то жизненные решения. Бытовые проблемы. Или что-то другое. Что угодно. С ней можно поговорить обо всём.       Трисс понимающе улыбнулась.       — Я рада, что ты нашла такого человека, дорогая, — сказала она. — Не важно, просто общаетесь, дружите или строите романтические отношения, это всё равно здорово, иметь возможность говорить и быть услышанным, быть понятым. Очень редкое и дорогое удовольствие.       Йен кивнула, не в состоянии говорить, потому что точность описания Трисс привело её в несколько тревожное состояние.       Они перешли на менее животрепещущие темы. Лютик позвал их на свой концерт, Трисс похвасталась, что читает открытую лекцию в университете Аретузы, где она преподавала ботанику биологам и экологам. А Сабрина была вся в работе, готовясь открыть второй филиал своего салона красоты.       Пока Геральт и Цири не вернулись, Йен сосредоточила внимание на Скай. Долгие разговоры перед сном стали почти ежедневными, сообщениями уже не в одной, а сразу в нескольких соцсетях, они перекидывались постоянно. Они обсуждали политику, экономику, искусство, историю. Последнее Скай особенно трогало и, кажется, она была готова яростно доказывать свою точку зрения. Йен не возражала.       Они увиделись раньше, чем предполагали, потому что в четверг Скай удалось вернуться домой раньше и она позвонила Йен, чтобы сказать это, без причины, просто поступая согласно первой мысли, пришедшей в голову. Так что Йен, свободная в этот день, позвала её выпить какао. Она принесла два бумажных стаканчика с мятным какао с собой к дому Скай, чтобы та не замёрзла, пока они гуляли.       В этот раз что-то поменялось. Перед ней стояла всё та же женщина, безусловно, но… её волосы были аккуратно уложены и явно зафиксированы лаком. На лице — лёгкий макияж в нейтральных тонах, но полноценный. Вместо толстовки и джинс — элегантные брюки, белая блузка и бежевый кашемировый кардиган по фигуре. На ногах красовались аккуратные туфли на высоком каблуке, что делало её значительно выше, хотя всё равно не на уровне Йеннифэр.       Она выглядела прекрасно, но официально. Вероятно, не переоделась после работы во что-то более удобное.       — Не хочешь надеть обувь поудобнее? — с улыбкой предложила Йен, протягивая Скай стаканчик с мятным какао.       Скай посмотрела себе под ноги, будто удивляясь, и немного нахмурилась тонкие брови.       — Мне стоит… да, — кивнула она несколько раз. — Не хочешь зайти, познакомиться с тремя пушистыми негодяями?       Йеннифэр хотела этого почти так же сильно, как обнять Скай.       Пока Скай в прихожей скидывала элегантные туфли и искала что-то более подходящее, Йен рассматривала то, что оказывалось в поле зрения. На первый взгляд очень аккуратное и очень чистое место.       Не прошло и минуты, как послышался звук, практически топот. В холле появился без преувеличения огромный чёрный кот и остановился, глядя на Йен.       Мейн-кун обнюхал её руку, смело выставленную вперёд, и поменял настороженность на милость, позволяя несколько раз провести пальцами между ушами с милыми кисточками на концах.       — Это Хаос, — напомнила Скай, и Йен завороженно кивнула. Почти тут же появились ещё двое, более чёрных, пушистых, не таких больших котов. — С короткой шерстью — Космос, с длинной — Марс.       Они обнюхали Йен по очереди, ведя себя интеллигентно для представителей своего вида, и не проявили ни капли агрессии, позволяя касаться себя, а Космос даже подошёл достаточно близко, чтобы его можно было взять на руки.       — Они чудесные! — попискивала от восторга Йен, позволяя себе окунуться в ощущения, гладя и перебирая мягкую шерсть питомцев Скай. Она была почти готова остаться жить у неё под дверью, только чтобы иметь возможность взаимодействовать с этими идеальными во всех отношениях созданиями.       — Мы можем остаться пить какао здесь, — в итоге предложила Скай, и так они оказались на её ковре перед электрическим камином, в окружении котов, которые отчаянно имитировали звук трактора.       — Хаоса я взяла из приюта. До этого его трижды возвращали, потому что он портил мебель и был агрессивен к некоторым. Я забрала его первым котом, когда ещё не была замужем. Потребовалось время, но мне удалось договориться с ним и соблюсти баланс строгости и мягкости. Он мне доверился.       Хаос, будто чувствуя, ластился к ней.       — Космоса я нашла на улице. Маленький пушистый комочек тьмы с зелёными глазами. Думала, что Хаос может его не принять, но, как оказалось, он более придирчив к людям, чем к сородичам. Когда третья пара брюк Вильгефорца была уничтожена общими усилиями моих питомцев, он попытался намекнуть, что пора избавиться от них, отдать друзьям или коллегам. Но хватило одного скандала, чтобы он больше никогда не заикался о подобном. Когда я принесла с работы третьего кота, он… ну, он просто фыркнул и закатил глаза. Марс самый ласковый и самый молодой кот, ему всего два года. И он обожает людей, потому что никогда не видел от них ничего, кроме ласки или нейтрального игнорирования.       — Хорошо, что он не обижал животных, — задумчиво проговорила Йен, переваривая новую информацию о бывшем Скай.       — Может быть интуитивно понимал, что я люблю их гораздо больше, чем его, — с грустной ухмылкой ответила она, и Йен увидела, почувствовала, что это не совсем правда. По крайней мере когда-то Скай действительно любила мужа и так сильно, что сейчас многие воспоминания причиняли боль.       Было физически трудно остановить себя от того, чтобы немедленно не притянуть маленькую женщину к себе и не обнять. Но Йен отлично контролировала себя и понимала, что такие вещи не делают без прямого разрешения. Так что она собралась с силами, чтобы задать вопрос, пытаясь быть готовой как к положительному, так и к отрицательному ответу.       Скай уставилась на неё шокировано и на секунду её лицо приняло выражение странной уязвимости. Для Йеннифэр эти секунды были подобны часам мучительного ожидания. Наконец, Скай робко кивнула.       Ощущения оказались даже лучше, чем в фантазиях. Скай и правда была миниатюрной настолько, что Йеннифэр оплела её целиком. Руками бережно и мягко удерживала плечи и поясницу, и на коже шеи образовались мурашки от горячего дыхания, чтобы пуститься в бег по позвоночнику и вызвать лёгкое, едва заметное возбуждение.       Вероятно, почувствовав опору, в физическом и ментальном смысле, Скай зацепилась за неё и несколько раз почти судорожно вздохнула, после чего позволила себе расслабиться и почти растечься в руках Йен.       Йеннифэр держала Скай, но ощущала её как бесценное сокровище, до смущения редкое, и потому не находила в себе сил отпустить до тех пор, пока та сама мягко не отстранилась, держа ладони на предплечьях Йен.       — Совершенно трансцендентный опыт, — прошептала она, избегая зрительного контакта. Но рук не разжимала и не отпускала.       — Тяжело не согласится, — хмыкнула Йен.       Ей очень хотелось посмотреть на Скай, но той было слишком неловко от приятного и достаточно невинного момента.       Скай потянулась к ней сама, и Йен была очень рада снова держать её в объятиях. Они грелись в заботе и тепле друг друга, как два маленьких воробья в особенно холодную зиму, сидя на ворсистом ковре, будучи окружёнными тремя чёрными котами. Эта картинка застряла в памяти как момент первой близости, которую они разделили.       После объятий шаги вперёд казались проще. Они переместились на широкий диван и лежали в обнимку под звук какого-то сериала на фоне. Разговаривали, шутили, смеялись, но контакта не прерывали, будто это грозило им физической болью. В какой-то момент Скай заснула на ней, а Йен отвлеклась на сериал, чтобы вовремя заметить.       Пришлось ждать час или около того, пока сон не перешёл в быструю фазу, чтобы безболезненно разбудить Скай. Она была смущена, но эти эмоции быстро сменились весельем.       — Ты могла бы остаться.       Но нет, Йен не могла. Не только потому, что не хотела смущать и стеснять Скай, но и потому что она на самом деле едва ли смогла бы спать в чужом доме. И хотя ей на самом деле нравилась Скай, они были не настолько близки.       — Может, в следующий раз, милая, — ответила Йен без задней мысли и только когда вышла из её дома поняла, что именно сказала.       Блять. Ей надо было срочно обсудить всё это с кем-то. Но ирония была в том, что единственный человек, с кем она могла обсуждать что угодно, была Скай.