The Cadence of Part-time Poets

Maybe I’ll be there to shake your hand, Maybe I’ll be there to share the land; That they’ll be givin’ away, When we all live together, we’re talkin’ ‘bout together, now… - “Share the Land” The Guess Who, 1970   Сириус Блэк раскусил его с самого начала. У Римуса было стойкое чувство, что Блэк знает о нем гораздо больше того, что могла бы рассказать табличка "Р.Д.Люпин" на двери. Когда Джеймс, показавшийся Римусу хорошим парнем, представил их, Сириус лишь прищурился и коротко кивнул. Это был тот самый взгляд с улиц Ист-Энда, говоривший Римусу: "Я слежу за тобой. Если че учудишь — кишки выпущу". Впрочем, Сириус, с его красивыми черными локонами, небрежно заправленной рубашкой и лакированными ботинками, воспринимался не как уличный задира, а как избалованный принц. — Новеньких обычно не переводят в одиннадцатый, — заметил Сириус. Казалось, что с каждым произнесенным предложением его бровь выгибалась все сильнее и сильнее, как у какого-нибудь надменного чиновника. Римус часто видел таких в приемной отца. — Мне уже говорили. Римус сделал шаг назад и расправил плечи, демонстрируя открытую, уверенную позу. Ту самую, которую Томни использовал в напряженные моменты. Это была демонстрация силы, в исполнении Томни такой прием всегда срабатывал. Но Сириус только приподнял уголок рта и не двинулся ни на миллиметр. Джеймс продолжал хмуриться, а Питер молча сунул ложку обратно в рот. — Откуда ты? — спросил Сириус. — Из Лондона, — ответил Джеймс прежде, чем Римус успел вставить хоть слово. — Лондон, — без особого энтузиазма протянул Сириус. — Очаровательно. Теперь вас трое на одного, какая удача. Так он не оттуда, подумал Римус. И впрямь, Сириус не был похож на лондонца. Римус знал его менее двух минут, но уже был уверен в том, что раскусил самую его суть. Потомственный аристократ, ужасно гордый своей бесконечной родословной. Может, даже находящийся в дальнем родстве с королевской семьей, в седьмом или десятом колене. Школы вроде Хокингса создавались именно для таких деток, так ведь? Ты видишь людей, эхом прокатился у него в голове голос Томни. Эта мысль вызвала в Римусе одновременно жуткое желание ему позвонить и вцепиться в горло — оба варианта были одинаково недостижимы, учитывая то, что Римус находился в нескольких часах езды от Лондона, а у Томни никогда не было телефона. — А ты? — спросил он, постукивая пальцами по чемодану. — Откуда твоя семья? Усмешка моментально сползла с лица Сириуса, на шее запульсировала раздраженная жилка. Джеймс, почувствовав резкую смену настроения друга, схватил его за плечо и мягко потянул на себя. — Давай, Сириус, расскажи, что там случилось с Регом и его компанией, — сказал он с дружелюбной улыбкой. — Да... - протянул Сириус, не отводя от Римуса глаз. — Пойдем. Дадим тебе разложить вещи, Римус, — любезно добавил Джеймс. — Питер, ты с нами? Питер подскочил с кровати, откидывая в сторону пустую тарелку из-под карри. — Да! Джеймс развернул друга к двери, и Сириус, засунув руки в карманы, движением головы откинул с глаз темные волосы. — Приятно было познакомиться, Римус, — бросил Джеймс, открывая дверь и исчезая за уже вышедшим в коридор Сириусом. Питер, идущий за ними, обернулся на Римуса и улыбнулся. — Если мои вещи будут мешать, можешь спокойно их переложить. Потом махнемся покрывалами. Увидимся! Римус из вежливости махнул им рукой. Дверь захлопнулась с глухим стуком, оставляя его в полном одиночестве. Комната была просторной. Прямоугольная, с темными стенами и паркетом. Четыре кровати стояли друг напротив друга, на полу между ними были расстелены красные коврики. Вполне приличной оказалась и ванная — с белоснежной сантехникой и аккуратной плиткой. Единственным разочарованием оказалось расположение окон в спальне — оба находились на дальней стене, недостаточно близко к кроватям Римуса и Питера. Комната уже успела обрасти вещами своих жильцов: на полу валялся чей-то халат и стопки новых учебников, из-под кровати выглядывали шнурки кроссовок, а ручки и бумага были разбросаны по прикроватным тумбочкам. Это был не беспорядок, нет. Скорее организованный хаос, который возникает во время всех переездов, пока каждый из жильцов устраивается на новом месте. Кто-то из парней уже успел развесить по подпоркам своей кровати несколько футбольных постеров. Римусу показалось знакомым только одно название — Arsenal Club. Изображенный же на постере мужчина был ему незнаком. Римус предположил, что эта кровать принадлежала Джеймсу. А это значило, что оставшаяся была кроватью Сириуса. Решив, что лучше устроиться на новом месте поскорее, Римус перетащил свои чемоданы (оба с золотыми буквами - "Р.Д.Люпин") к кровати и принялся избавляться от лежащих на ней вещей Питера. Тот, к счастью, особо не торопился раскладываться: из его чемоданов было вытянуто всего несколько вещей. Пара надеюсь чистых носков, расписание занятий, старая пилотная куртка, которая даже Римусу показалось чертовски стильной, и полупустой пакет чипсов. Закинув это все обратно в чемодан Питера, Римус с трудом оттащил его вещи к другой стороне комнаты. Один из чемоданов оказался особенно тяжелым, он уже грешным делом подумал, что Питер таскает с собой коллекцию камней. Когда все чемоданы оказались на своих местах, Римус подошел к ближайшему окну, откинул защелку и поднял вверх оконную раму. Окно оказалось не таким упрямым, как окна в предыдущей школе — комната там была вдвое меньше, а окна не должны были открываться вообще. Впрочем, это не мешало мальчишкам сдирать скотч с краев, чтобы иметь возможность покурить или по-быстрому свалить. Зажав в зубах сигарету, Римус чиркнул спичкой и затянулся. Дым заполнил его легкие. Впервые с момента отъезда из Лондона он получил передышку. Из окна открывался вид на лужайку и дорогу. Пока он курил, его взгляд упал на парочку, сидящую на траве рядом с одним из каменных грифонов. Он некоторое время наблюдал за ними, пока их ласки не стали слишком слюнявыми. Тогда ему пришлось перевести взгляд на деревья вдоль дороги. Когда сигарета истлела до самого фильтра, он постучал по стене, стряхивая пепел вниз, а после отправился в ванную, чтобы избавиться от улик. Быстрый взгляд в зеркало показал, что весь день он проходил с жутким беспорядком на голове. Побочный эффект тех нескольких часов сна, которые он урвал в поезде. Смочив волосы, Римус зарылся пальцами в мокрые завитки и тяжело вздохнул. В голове крутились мысли об учебниках, к которым он ни разу не притронулся за все лето, о новой паре туфель, которые превратят его первые дни в ад, о том, что теперь ему придется отираться у кроватей Джеймса и Сириуса каждый раз, когда ему приспичит покурить или просто продышаться. Теперь его гардероб состоял из серо-красной спортивной формы, которая была составляющей частью школьного комплекта (цвета Гордик Хаус, взращивающие гордость за школу и факультет, а также укрепляя единство студентов — сквозь года и уровни обучения). Согласно школьному уставу, брюки должны быть идеально выглажены, а успеваемость — быть высокой. В противном случае будет уведомлен его отец. Римус променял обшарпанные лондонские закоулки на арифметику и комендантский час. И если он не придумает способ вырваться из этой клетки, следующие десять месяцев превратятся в кошмар. Но пока он мог только испытывать к себе чувство мучительной жалости. Склонившись над раковиной, он плеснул себе в лицо холодной водой и поморщился от ледяных брызг. Затем провел рукой по волосам, зачесывая их назад, крепко сжал пальцы на шее. — Может, — саркастично подумал он, — если сожму посильнее, то очнусь в квартире Томни и пойму, что все это был просто плохой сон. Но ни в какой квартире он не очнулся. Просто заработал себе синяк от слишком сильной хватки. 

* * *

Парни вернулись в той же манере, в какой ранее появился Сириус: быстро и шумно. На часах было уже полседьмого вечера, когда они вошли в комнату с закатанными до локтей рукавами и грязными пятнами на брюках. Такими, словно они весь день катались по траве. Когда дверь с шумом распахнулась, Римус подскочил на кровати и попытался сымитировать бурную деятельность. Схватился за бумаги, которые ранее бросил на прикроватной тумбе. — Пит, приятель, ты б свои тарелки убрал, — сказал Джеймс. — Здесь воняет как от маминого ундхию — Я уберу, — пообещал Питер, входя в комнату с подносом в руках. Завидев Римуса, он широко улыбнулся. — Йо, Римус. Я приволок тебе ужин. — Мы подумали, ты будешь голоден, — добродушно добавил Джеймс, направляясь к своей кровати. Она и правда оказалась той, на которой были развешены постеры. Сириус вошел последним. Его волосы были встрепаны, а на лице красовалась такая же как и у остальных парней довольная улыбка. — Спасибо. — поблагодарил ребят Римус, свешивая ноги с кровати. Питер пристроил поднос на тумбе. — Не за что, — отозвался он и направился к себе. Бросил косой взгляд на грязную тарелку из-под карри, схватил с кровати небольшую сумку и скрылся в ванной. На ужин были сосиски с картофельным пюре. На десерт — тирамису и банка колы. Римус осторожно поставил поднос себе на колени и набросился на еду, пока парни продолжили разбирать свои вещи. Сириус, очевидно уже закончивший со своими, направился к кровати Джеймса и открыл один из его чемоданов. Потягивая колу, Римус принялся наблюдать за его действиями, удивленный мыслью, что Сириус собирается разложить чужое белье по полочкам. Чемодан оказался набит школьной одеждой и обувью. Сириус небрежно сдвинул их в сторону, чтобы добраться до покоящейся на самом дне большой черной коробки. Он легко щелкнул ее по крышке. Коробка издала такой металлический гул, словно внутри ничего не было. — Пит, ты принес их? — Да, принес. Погоди чутка, — раздалось из ванной. — Ты же не повредил ни одну из них? — Нет, не повредил. — Отлично. Сириус выудил из чемодана Джеймса какой-то портфель и поставил его на тумбу. Потом вернулся обратно. — Боже, Джеймс, тебе обязательно было класть рядом бутсы? Воняет. — Не моя вина, что эта штуковина такая тяжелая, — отозвался Джеймс с кровати. В его руках шелестел какой-то футбольный журнал. — Тебе повезло, что я вообще согласился ее притащить. Фыркнув, Сириус потянул коробку из чемодана на себя. Заметив несколько ручек и переключателей, Римус наконец-то понял, что это такое. Он проглотил остатки пюре и не сумел удержаться от вопроса. — Это стерео? Сириус замер на полпути к своей кровати. Стереосистема прижата к груди, взгляд такой, словно он и забыл уже о присутствии Римуса в комнате. — Ага, — сухо ответил он и водрузил стерео на свою тумбу, прямо рядом с портфелем, который при очередном осмотре оказался замаскированным проигрывателем виниловых пластинок. Сириус принялся копаться в проводах, подключая динамики к проигрывателю и запихал остатки шнуров под тумбу, поближе к розетке. — Однажды ты точно нас подожжешь, - прокомментировал Джеймс, отодвигая шторы так, чтобы Сириус смог дотянуться до розетки. — Свалим все на доисторические прикроватные ламы, — отшутился тот. — Постеры с собой? — Ага. Откинув журнал в сторону, Джеймс слез с кровати и принялся рыться в чемодане. Через несколько секунд на свет показалась стопка сложенных листов. Большая их часть выглядела потрепанно, пожелтевшие от времени, с надорванными уголками, но Сириус просто взял их в руки. Прикусив губу, он развернул самый большой из них, на котором красовалось черно-белое фото Мика Джаггера, воющего что-то в микрофон. — Скучал по тебе, Мик, — мечтательно вздохнул Сириус. — Просто поцелуй его уже, — съязвил появившийся из ванной Питер. Сириус сложил постер пополам. — Тебе бы это понравилось, Пит? Увы, но за такое шоу придется заплатить. Питер фыркнул и направился к своим собственным чемоданам. Перевернул самый тяжелый из них на бок. — Забирай, Блэк, — сказал он. Откинув на кровать постеры, Сириус метнулся к нему. Римус, с любопытством наблюдавший за происходящем, глянул на Джеймса. Тот тоже смотрел на Сириуса с легкой улыбкой. Поймав его взгляд, Джеймс подмигнул и поудобнее устроился на кровати, оперившись подбородком на согнутое колено. Растерянный, Римус снова перевел взгляд на Сириуса. Прямо у него на глазах, Сириус принялся выуживать из чемодана Питера пластинку за пластинкой за еще одной пластинкой. Он вытаскивал на божий свет целую коллекцию. Некоторые из них были такими чистыми, что их, казалось, только вынули из упаковок. Среди них не было скучных скрипичных мелодий или другого старья, сваленного в общей гостиной на первом этаже. Это были The Animals, Pink Floyd, The Sweet, Led Zeppelin — о некоторых из них Римус даже не слышал. Сириус буквально задрожал от восторга и тут же, воспользовавшись советом Питера, принялся оставлять шумные поцелуи на обложках альбомов по типу Transformer и Physical Graffiti. — Наркоман и его доза, — прокомментировал Джеймс наблюдая за тем, как Сириус обмахивается одной из пластинок, словно веером. — Это доза для души, Поттер. Римус почти сгрыз от зависти вилку, когда Питер, абсолютно не возражающий, что Сириус хозяйничает в его чемодане, приземлился на край кровати Римуса. Так, словно они были давними друзьями. — Они всегда делают сосиски и пюре по вторникам, — сказал он, кивая на остатки ужина. Римус выпрямился и повел подбородком в сторону Сириуса. Заговорил так тихо, чтобы его услышал только Пит. — Не думал, что здесь разрешено держать такие штуки в комнатах. — Вообще-то не разрешено, но на нас никто не стучит. Последнего, кто пробовал, ждал сюрприз в виде развевающихся на школьном флагштоке трусов, — беззаботно ответил Пит. Римус приподнял бровь. — Вы подвесили чьи-то трусы? — Ага, шутки ради. Но большинству ребят нравится музыка Сириуса, так что никто не жалуется. Да и громыхает он только первую неделю. — В смысле? — Хватит шушукаться как бабки на лавке, — крикнул Сириус. Он выстроил у себя на кровати башню из пластинок и, видимо, проводил инвентаризацию. Пит показал ему грубый жест и снова повернулся к Римусу. — Чисто между нами, это будет невыносимо. Но ты потерпи несколько дней и все утрясется. — Потерпеть чт... Римуса прервал оглушительный рев. Стереосистема Сириуса разразилась яростным гитарным риффом. Музыка была настолько громкой, что, казалось, сотрясла землю от Брик-Лейн до Уайтчепела. Пит зажал руками уши, а Джеймс чуть не скатился со своей кровати. Сириус блаженно улыбнулся и запрокинул голову назад, пока вокалист надрывался: — 1—2—3—4! Схватив в руки воображаемую гитару, Сириус изобразил каждую сыгранную ноту вступления. — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ХОКИНГС! — заорал Пит, когда зазвенели тарелки и Slade начали свой, вероятно, самый громкий концерт в стенах школьных общежитий. 'I don’t want to drink my whisky like you do, I don’t need to spend my money but still do, Don’t stop now a c'mon— Another drop now c'mon— I wanna lot now so c’mon— That’s right, that’s right! I said Mama but we’re all crazy now!' Римус, то-ли завороженный Slade, самыми настоящими Slade, сотрясающими их спальню, то-ли ужаснувшийся оглушительной громкости песни, посмотрел вниз. Его недоеденный тирамису перевернулся вместе с подносом на покрывало.