Люби меня, Лань Чжань...

      Пока Не Хуайсан излагал другу свой план, Цзян Фэнмянь забылся дремотой и ему приснился горький сон. Сначала он увидел Вэй Чанцзэ и Цансэ. Чанцзэ смотрел на него с тяжёлым укором, говоря: — Так-то ты выполнил свое обещание позаботиться об А-Ине? Мы с Цансэ сейчас молим богов не забирать его, но что если нам так и не удастся их убедить? По щекам Цансэ текли слёзы. — Я правильно сделала, что рассталась с тобой! Ты говорил, что любишь А-Ина, а сам едва не стал его убийцей!       Фэнмянь проснулся в холодном поту, а заснув снова, увидел уже Лань Цижэня, печально качавшего головой. Его взгляд, который Фэнмянь когда-то так любил, и, признаться, любил до сих пор, также был полон мягкого упрёка. Проснувшись вторично, Цзян Фэнмянь знал точно, как никогда что избранный им путь верен: соединить орден Цзян с орденом Лань, а через брак А-Чэна с младшим Не, и с орденом Не, а так как с орденом Цзинь связь уже есть — через брак А-Ли, то никакие Вэни не будут им страшны.       Юй Цзыюань в ту ночь также снились необычные сны. Вначале она видела своих сестер, называвших её ошибкой природы, говоривших, что мать с отцом не иначе как поддались безумию, устраивая брак такой, как она, потом ей приснилось лицо Цзян Чэна, залитое слезами, кричавшего, что ему ненавистно всё, что в нем есть от матери. Юй не успела даже испугаться или огорчиться увиденному, как лицо сына превратилось в лицо супруга, говорившего ей о своем решении поселить ее в ближайшем монастыре, дабы постараться исправить все причиненное ею Цзян Чэну зло. Лицо Фэнмяня тут же преобразилось в лицо Вэнь Жоханя, соблазняюще шептавшего, что с его любовью к власти и ее железным характером они смогут покорить и всю Поднебесную. Рядом с Вэнь Жоханем возник Вэнь Сюй, вкрадчиво говоривший, что Вэй Усянь не ценил ее, а он, Вэнь Сюй, будет только рад такой мачехе и будет искренне ей благодарен за обучение новым способам пыток. Юй уже была готова в ужасе оттолкнуть обоих, но тут лица Жоханя и его сына сменились лицом Вэнь Цин, смотревшей на неё с такой любовью и состраданием, с каким не смотрел ещё никто и никогда, и Юй услышала ее голос, просивший: — Приди ко мне, будь счастлива, позволь тебе помочь…       Юй открыла глаза, полные счастливых слез, думая, что сами боги подсказали ей таким образом путь к счастью.       Вэй Усянь тем временем слушал Не Хуайсана, излагавшего ему единственно надёжный способ и не нарушать верности клану Цзян, и быть вместе с Лань Ванцзи: тот же самый, о котором только что думал Цзян Фэнмянь. — Представь себе, как будет чудесно, Вэй-сюн, — ликовал Не Хуайсан. — Я — с А-Чэном, дагэ — с нашим Сичэнем, наставник Лань — с главой ордена Цзян, а ты — с Ванцзи-сюном. Так мы и будем счастливы, и никакие Вэни не причинят зла нашим орденам. Вэй Усянь покачал головой. — Звучит здорово, Не-сюн, но ведь госпожа Юй никогда не позволит этого. Ни уйти мне, ни развестись дяде Цзяну, ни Цзян Чэну вступить в брак с тобой… Для нее это немыслимо. — Влияние Пурпурной Паучихи здесь подходит к концу, — прошептал Не Хуайсан. — Если и дагэ вступится за наше счастье, ещё вопрос, чьё влияние будет сильнее — ордена Юй или объединенных орденов Не, Лань и Цзян. — Говоря это, Не Хуайсан потихоньку обмахивал Вэй Усяня веером, и к тому времени тот уже смог присесть на постели. — Я уговорю главу Цзян, — шептал Не Хуайсан. — Я ведь не сидел, сложа руки, все это время, я писал и нашему Сичэню, и наставнику Ланю, он, между прочим, уже на полпути сюда. — Не Хуайсан тихо засмеялся. — Если Паучиха начнет протестовать, о, это будет зрелище. Впрочем, есть шанс, что она и смирится. В крайнем случае, глава ордена Цзян не станет ставить клан Юй в известность и разведется тайно. — Он слегка погладил руки Вэй Усяня. — Вэй-сюн, ты холодный… Ещё немного, и у тебя действительно могло бы случиться искажение ци. Вэй Усянь чуть улыбнулся. — Но ведь не случилось, Не-сюн. А ты, я смотрю, стал сильнее, научился создавать талисманы. — Благодаря нашему Сичэню, — просиял Не Хуайсан. — Заодно убедил его признаться в своих чувствах дагэ, и теперь они так счастливы, Вэй-сюн, если бы ты знал… Ты полежи пока, а я пойду, поговорю с главой ордена Цзян. — Но если старейшина Лань вот-вот будет здесь, мне нужно одеться, — вспомнил Вэй Усянь. — Лежи, — мягко посоветовал Не Хуайсан. — После переоденешься в ланьское ханьфу. * — Ты рассуждаешь здраво, младший Не, — признал Цзян Фэнмянь. — Честно говоря, всем нам следовало поступить так уже давно. Я согласен. Юй вскинулась. — Я ещё согласилась отпустить Вэй Усяня и развестись с тобой, но позволить А-Чэну уехать в Нечистую Юдоль, означало бы оставить без наследника орден Цзян! — Когда мы разведемся, это не тебе будет решать, — напомнил Фэнмянь. — А-Чэн уедет в Цинхэ. Сегодня, сейчас, я этого хочу. Цзиньчжу положила руку ей на плечо. — Прошу, А-Юань, смирись. Сейчас не то время, чтобы разжигать конфликт между Цзянами и Юй. К тому же, так действительно будет лучше, тут всё верно. А Иньчжу добавила: — Госпожа, Вы ведь не хотите, чтобы Ваш сын возненавидел Вас окончательно? — Собирайся, А-Чэн, — произнес Фэнмянь твёрдо. — Ты едешь в Цинхэ Не с Не Хуайсаном как его жених. Сочетаетесь браком в Нечистой Юдоли. — Благодарю отца от всей души! — воскликнул счастливо Цзян Чэн, а матери лишь поклонился, сдержанно добавив: — Желаю маме счастья в будущем. — Уедешь, не дождавшись моего согласия? — холодновато спросила Юй. — Раз так решил отец, я не могу возражать, — ответил Цзян Чэн невозмутимо. Не Хуайсан благодарно кивнул Цзян Фэнмяню, бросил победный взгляд на Юй и они с Цзян Чэном вышли из комнаты. — Ты нарочно унизил меня перед мальчишкой Не? — вздохнула Юй, впрочем, смиряясь. — Ты видела, как был счастлив А-Чэн, — ответил Фэнмянь спокойно. — Я впервые видел его таким счастливым и ради этого пошёл бы на все. Смирись, Юй Цзыюань, ты больше не полновластная хозяйка здесь. Юй хотела что-то ответить, но не успела — к ним вошёл адепт Цзян и сообщил о приходе Лань Цижэня.