Люби меня, Лань Чжань...

      Цзян Чэн не мог видеть друга в таком состоянии. Воспользовавшись уходом отца с матерью, он побежал за лекарем, но тот лишь развел руками. Золотое ядро Вэй Усяня было в полном порядке, но сейчас даже это не могло помочь. Необходимо было нечто, способное вернуть юноше желание жить. Услышав это, Цзян Чэн, как только лекарь вышел, взял руку Вэй Усяня в свои, и горячо заговорил: — Не вздумай умирать от тоски, слышишь? Да тебе и сотня ударов кнута нипочём, что там какой-то упадок сил? Отец сейчас пишет письмо наставнику Ланю, он приедет за тобой и поезжай себе в Гусу, но только живи, прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты умирал.       На мгновение взгляд Вэй Усяня прояснился, словно он вновь обрёл способность видеть четко. Встретившись глазами с Цзян Чэном, Вэй Усянь едва заметно покачал головой. — Цзян Чэн, я не смогу уйти. Я люблю Лань Чжаня, это правда, но как же я уйду, если обязан клану Цзян, как я оставлю тебя одного? Кто будет прикрывать тебя от кнута госпожи Юй?       Цзян Чэн наконец понял, что подтачивает силы шисюна: он любит, но чувство долга не менее сильно. Необходимо найти способ, чтобы Вэй Усянь мог быть с возлюбленным, не нарушая долга ордену Цзян. Но как это сделать? — Зачем ты мне мертвый? — воскликнул Цзян Чэн. — Если ты покинешь клан Цзян, но останешься жив, мы сможем видеться хотя бы иногда. Держись, прошу тебя. Я знаю, кто смог бы помочь тебе не нарушать долга клану Цзян и быть с Лань Ванцзи.       Единственным, кто мог помочь в такой ситуации, был Не Хуайсан, который, с одной стороны, искренне любил Вэй Усяня, как друга, а с другой — был весьма умён и мог найти выход, казалось, из любого положения. Ему Вэй Усянь наверняка открыл бы то, что не в силах был открыть Цзян Чэну. Добравшись до Нечистой Юдоли, куда его легко пропустили, как друга младшего Не, Цзян Чэн нос к носу столкнулся с самим Не Минцзюэ.        — Надо же, кто в гостях! — невольно улыбнулся тот. — Пришёл предлагать себя в супруги Не Хуайсану, чтобы объединить кланы Цзян и Не, и тем скорее одержать верх над Вэнями? — Чифэн-цзунь проницателен, — признался Цзян Чэн, который действительно не имел бы ничего против подобного союза. — Но сейчас мне нужна помощь Не Хуайсана в другом деле. Чифэн-цзунь, прошу вас, позвольте ему лететь со мной в Пристань Лотоса — это вопрос жизни и смерти. — Что-то случилось с юным Вэем, и Не Хуайсану известен талисман, способный помочь ему? — Не Минцзюэ было известно, что в Облачных Глубинах склонность младшего брата к каллиграфии позволила ему усовершенствоваться в создании талисманов, правда, больше медицинских и защитных, чем боевых, но и это было немало, так что после возвращения Не Хуайсана от Ланей Не Минцзюэ даже не особенно настаивал на тренировках младшего брата с саблей, позволив создавать инструменты защиты и исцеления из вееров. Не Хуайсан даже однажды смог создать для дагэ талисман, помогающий при искажении ци. — Не в талисмане дело, Чифэн-цзунь, — покачал головой Цзян Чэн. — Но Не Хуайсан может спасти моего шисюна. — Что ж, пусть, — решил Не Минцзюэ. — Если вы с Не Хуайсаном все же решите быть вместе, я заранее вас благословляю. — Он вздохнул немного мечтательно. — Когда угроза Вэней минует, а она минует, если мы объединим наши кланы, я наконец смогу сказать Сичэню, что люблю его. Но это будет ещё не так скоро, судя по всему. Я скажу Не Хуайсану, что ты здесь.       Узнав от Цзян Чэна о случившемся с Вэй Усянем несчастье, Не Хуайсан вместе с Ваньинем поспешил в Пристань Лотоса, по пути нашептывая, как он устроит счастье своих близких и как хорошо им будет вместе. Цзян Чэн и сам не возражал бы против того, чтобы поселиться в Нечистой Юдоли с братьями Не. Цзян Чэн одинаково любил и Не Минцзюэ с его силой и скрытой нежностью, и Не Хуайсана, который невольно его очаровывал. Цзян Чэн и сам не мог бы сказать, чем, но очаровывал, и беседы с Не Хуайсаном приносили ему странное спокойствие. — Но как ты сможешь сделать всё это? — удивился Цзян Чэн. — Мы ненадолго отогнали Вэней, но они все ещё сильны. — Есть лишь один способ, — ответил Не Хуайсан. — Рискованный, но верный. Положись на меня, А-Чэн.       Цзян Чэн вздохнул, но решил последовать его совету. Если Ваньинь что-то и знал о Не Хуайсане, так это то, что тот умён, как никто другой.