Люби меня, Лань Чжань...

      Лань Сичэнь наблюдал за упражнениями Не Хуайсана в каллиграфии — это поручил ему Лань Цижэнь, уверенный, что у старшего племянника с Не Хуайсаном не возникнет столько проблем, сколько у Лань Ванцзи с Вэй Усянем.       — Чуть больше старания и молодой господин Не вполне мог бы достичь немалых успехов в создании талисманов, — заметил Сичэнь. — Пусть золотое ядро молодого господина Не и не слишком сильно, но если — для начала — вкладывать хотя бы понемногу духовных сил в каждый созданный талисман, это непременно даст результат, а чем дальше, тем больше.       Не Хуайсан вздохнул и ничего не ответил, словно бы и не знал, что ему отвечать, и тогда Лань Сичэнь предложил: — Что если бы я хорошенько поговорил с твоим дагэ? Если тот увидит, что ты делаешь успехи в создании талисманов, то вполне может позволить тебе совершенствоваться и не с саблей, ведь со временем ты сможешь создавать сильные талисманы и из столь любимых тобой вееров.       Не Хуайсан просиял, но тут же глаза его вновь сделались серьезными: — Цзэу-цзюню придется приложить немало усилий, чтобы убедить дагэ… — Мы были дружны в свое время, — улыбнулся Сичэнь. — Старайся, а я в первом же письме к Минцзюэ-сюну смогу убедить его. Глаза Не Хуайсана снова блеснули счастливым предвкушением. — Цзэу-цзюню не придется писать дагэ о разочаровании во мне. К тому же, я наверняка знаю, что дагэ любит Цзэу-цзюня, всегда любил. Но… — Не Хуайсан понизил голос до шёпота: — Есть одна деликатная вещь, о которой я очень бы хотел попросить Цзэу-цзюня — не для себя, вовсе нет… Сичэнь понял его. — Молодой господин Не хотел бы, чтобы я попросил дядю Цижэня за молодого господина Вэя? Чтобы дядя был снисходительнее к нему? Смягчал бы его наказания? Или что-то иное? Я обещаю, что это останется между нами. — Цзэу-цзюнь всегда был проницателен, — кивнул Не Хуайсан. — Если бы Цзэу-цзюнь убедил наставника Ланя поговорить с главой ордена Цзян… Если бы наставник Лань позволил Вэй-сюну стать членом семьи Лань, возможно, это посодействовало бы и счастью самого наставника Ланя… Сичэнь вздохнул. — Мне известно, что дядя Цижэнь в свое время любил главу ордена Цзян, и я видел, как смотрели друг на друга Лань Ванцзи и молодой господин Вэй, но… Просить, чтобы дядя принял в клан Лань молодого господина Вэя… Положим, дядя и сделал бы это, появись у него весомый повод, но таковой едва ли нашелся бы. — А если бы все же нашелся? — спросил Не Хуайсан, заговорщически прикрываясь веером. — Если бы однажды Вэй-сюн волею случая оказал Ванцзи-сюну или всему клану Лань услугу, от которой не смог бы отвернуться и сам наставник Лань? Если это помогло бы соединиться и Цзэу-цзюню с дагэ, и наставнику Ланю с главой ордена Цзян, и Ванцзи-сюну с Вэй-сюном? — Положим, так и произошло бы, — согласился Лань Сичэнь. — Но ведь, судя по всему, молодому господину Вэю куда веселее в Юньмэне, чем здесь… — Так было прежде, Цзэу-цзюнь, — проникновенно продолжал убеждать Не Хуайсан. — Но ведь теперь Вэй-сюн полюбил Ванцзи-сюна, так полюбил, что отдал бы за это всё веселье ордена Цзян, я вижу это по его глазам. Я знаю, что будет нелегко убедить и наставника Ланя, и супругов Цзян, но если бы Цзэу-цзюнь хотя бы только попытался… — Я попробую, — пообещал Сичэнь, сдаваясь перед искренним тоном Не Хуайсана. — Но — услуга за услугу, молодой господин Не. Я приложу все усилия, чтобы убедить Минцзюэ-сюна позволить тебе заменить совершенствование с саблей на совершенствование с талисманами и упросить дядю за молодого господина Вэя, а ты — упражняйся в создании талисманов, как можно усерднее. — Обещаю! — воскликнул Не Хуайсан. — Цзэу-цзюню не придётся писать дагэ о разочаровании во мне. — Он вкрадчиво добавил: — И, прошу, Цзэу-цзюнь, подумайте о моих словах насчёт союза с дагэ. Я ведь люблю дагэ и искренне хочу ему счастья. Кто знает, возможно, именно Цзэу-цзюнь сможет спасти дагэ от искажения ци. Я, признаться, опасаюсь за здоровье дагэ… — Тогда создай для него целительный талисман, — предложил Сичэнь, но слова Не Хуайсана о союзе с Не Минцзюэ невольно запали ему в сердце. Сичэня искренне тронуло участие Не Хуайсана к своему другу, и он каким-то чудом почти смог убедить Лань Цижэня принять Вэй Усяня в клан Лань, но злополучная драка Вэй Усяня с Цзинь Цзысюанем заставила Лань Цижэня изменить решение. Правда, позднее и Лань Цижэню, и Лань Сичэню не раз снились во снах молящие глаза Не Хуайсана, неотступно просившего за Вэй Усяня, и оба упрекали себя за то, что не исполнили просьбу младшего Не. Но вскоре стало и вовсе не до того…