Наложник

Примечание автора: Рассказ о том, чем занимался Сайно утром Сайно открыл глаза в темноте раннего утра, солнце еще даже не выглянуло из-за горизонта. В комнате было тихо и спокойно, единственным звуком было тихое дыхание Тигнари, пока он спал. Сайно посмотрел на него, пытаясь разглядеть его черты в темноте. Лицо парня было таким спокойным во сне, таким расслабленным и юным. Его беспокойство наверняка снова вернётся, когда он проснется. Сайно почувствовал укол вины в груди за то, что, несомненно, был частью причины, даже если он старался сделать всё для обратного. Тигнари имел полное право бояться, он имел полное право ненавидеть Сайно и его отца, однако, хотя он был нервным и застенчивым, Тигнари относился к нему по-доброму и без видимой злобы. Сайно обнаружил, что он все больше и больше увлекается этим лисом, ему было любопытно, что происходит у него в голове. Осторожно, Сайно поднялся с кровати, стараясь не разбудить спящего. Когда он встал, он еще раз взглянул на Тигнари, оценив его нежные черты, его длинные ресницы, плавную форму его носа, дугу его бровей. Даже линия его подбородка была мягкой, как будто ее нарисовал влюбленный художник, пытающийся передать красоту своего возлюбленного. На спящее лицо Тигнари упала прядь волос, и Сайно захотелось ее убрать, чтобы она не закрывала его, но он не хотел рисковать и разбудить юношу. Он хотел, чтобы тот спал как можно дольше, восстанавливался после последних нескольких дней, которые, безусловно, сказались на его миниатюрном теле. У Сайно сегодня была цель, которую он хотел выполнить до того, как полуденное солнце поднимется слишком высоко над песками. Он быстро переоделся, его одежда была плотно облегающей его тело и тонкой. Он подошел к двери, но замешкался. Эти двери не были тихими, когда открывались, и звук камня, волочащегося по кирпичу, наверняка разбудит лиса в его постели. Он отвернулся от дверей и вместо этого подошел к большому окну, глядя на серебристый песок, отражающий свет заходящей луны. Он легко спрыгнул вниз, без усилий приземлившись на мягкий песок внизу. Он немедленно направился на тренировочную площадку, открыл дверь оружейной и схватил свое копье, закрепив его на спине, прежде чем он пошел, чтобы собрать двух своих самых доверенных охранников, которые, как он знал, точно будут хранить тайну этой маленькой вылазки. «Чигару, Аарон». — позвал Сайно тихим шепотом, просунув голову в их общую комнату. Он знал, что если заговорит слишком громко, то может потревожить остальных, которые спали в соседних комнатах, и не хотел рисковать, чтобы его отец узнал о его планах. Король ни за что не одобрил бы эту вылазку, и Сайно не собирался сообщать ему об своих планах. Двое мужчин зашевелились на большой двуспальной кровати, и вскоре Сайно увидел, как поднялась голова Чигару, его короткие каштановые волосы растрепались после сна, глаза прищурились, когда он пытался что-то разглядеть. Он потер их кулаком. «Ваше Высочество?» — спросил он, глядя на приоткрытую дверь, где стоял Сайно. «Что вы делаете здесь в такое время?» «Слишком чертовски рано, вот в какое время». Сайно услышал ворчание Аарона, натягивающего одеяло себе на голову. Чигару резко толкнул своего любовника в плечо, стаскивая с себя одеяло, чтобы встать с кровати. «Вставай, Аарон». Он приказал, прежде чем Чигару оглянулся на Сайно. «Что мы можем сделать для вас, Ваше Высочество?» Чигару всегда был готов помочь Сайно, независимо от просьбы, и хотя Аарон обычно тоже был готов помочь... он не был жаворонком. Хотя они могут быть полными противоположностями, и Аарон может казаться колючим снаружи, он никогда не откажет ни Чигару, ни Сайно. «Мы уходим», — сказал Сайно; остальное он объяснит по дороге. «Неужели это не может подождать, пока не взойдет солнце?» Аарон наконец сел в постели, его длинные темные волосы упали на его тонкое лицо. «Боюсь, что нет», — ответил Сайно. «Лучше идти, пока воздух еще прохладный, путь будет долгим». Аарон застонал, но вылез из постели.

***

Солнце только-только начало подниматься над горизонтом, когда они были примерно в сорока пяти минутах вдали от дворца, направляясь на запад. «Разве это не... я не знаю, типа незаконно?» — спросил Аарон со своего места, сидя позади Чигару, который держал поводья их вьючного яка. Сайно ехал один, немного впереди них, ориентируясь по памяти. Если карта, которую он читал, была точной, то они должны были быть всего в двадцати минутах от места назначения. «Для тебя, может быть», — ответил Сайно, осматривая пески впереди в поисках признаков цивилизации. «Для меня... возможно, нет». «Твой отец оторвет тебе голову, если узнает, Сайно». На этот раз это был Чигару, в его голосе слышалась нотка беспокойства. Чигару всегда следовал правилам, с тех пор как они с Сайно были детьми. «Тогда, полагаю, нам придется убедиться, что он не узнает». Принц ответил. Наконец, он увидел то, что выглядело как крыша дома, и волнение забурлило в его груди. Это должно было быть оно. Логично, что если родители Тигнари решили отвезти его во дворец, когда он упал, то они должны были жить в пределах дня езды от него. Согласно картам, которые были у его отца относительно всех деревень Валука Шуна в пустыне, на таком расстоянии было только две деревни. Та, которую он видел сейчас, была ближайшей из них, и он надеялся, что это была деревня Тигнари. Когда трио приблизилось, их тут же встретили двое высоких мужчин из племени Валука Шуна, с мечами наготове. Как только Аарон увидел их, его рука метнулась к рукояти собственного меча, но Сайно протянул руку, чтобы остановить его. «Мы здесь чужие», — сказал он. «Они имеют право быть осторожными». Сайно остановил их вьючных яков в нескольких метрах от мужчин, спрыгнув с седла, но жестом велел двум дворцовым стражникам оставаться на месте. Он не хотел рисковать и пугать Валука Шуна до такой степени, что они нападут. «Здесь людям находиться незаконно», — сказал один из мужчин, оба их меча были наготове, но не угрожали. Пока что они были только предупреждением. «Я бы посоветовал вам вернуться тем же путем, которым пришли». Сайно низко поклонился, пытаясь выразить как можно больше уважения к людям-лисам. «Я пришел по делам дворца, меня зовут принц Сайно из Пустынного королевства Сумеру», — Сайно указал на Чигару и Аарона, которые все еще оставались на яке. «Я привел с собой двух дворцовых стражников в качестве подтверждения своей личности». Двое Валука Шуна некоторое время смотрели на троих мужчин, прежде чем вложить мечи в ножны, предлагая свои поклоны в знак уважения. «Наши извинения Вашему Высочеству. Все Валука Шуна в последнее время были настороже из-за увеличения охотничьих банд». Сайно покачал головой. «Нет нужды извиняться, вы имеете полное право быть осторожными». Сайно знал, что большинство Валука Шуна активно находятся в поисках охотников. Шкуры Валука Шуна были дороги на черном рынке, и в последнее время было много нападений. Сайно жестом велел Чигару и Аарону спешиться и присоединиться к нему, теперь, когда два лиса поняли, что они не представляют угрозы. «Что мы можем сделать для вас, Ваше Высочество? Это, конечно, долгий путь, чтобы проделать весь этот путь сюда», — спросил другой Валука Шуна. «Знаете ли вы юношу по имени Тигнари, который, возможно, был частью этой деревни?» — спросил Сайно, и на лицах двух мужчин промелькнуло узнавание. «Тигнари? Это сын Уси и Аусет», — сказал один мужчина другому. «Тот, у которого темные волосы?» «Это он», — ответил Сайно. Сколько Валука Шуна могли иметь тот же редкий дефект в пустыне как у Тигнари? «Итак, я предполагаю, что он часть этой деревни?» Другой мужчина кивнул. «Да, мы все были опустошены, когда его отец прибыл назад и сказал нам, что он не вернется. Он всегда был слабым, но этот мальчик был блестящим, самым умным ребенком, которого я когда-либо встречал». «Тигнари здесь хорошо знали и любили», — вмешался другой мужчина. «Он помог моей Ине родить в прошлом году, когда Абдаллах была в отъезде в одной из наших деревень-побратимов. Благодаря ему у меня появилась есть здоровая девочка. Жаль, что боги прокляли его таким цветом волос, такой мальчик не предназначен для пустыни. Надеюсь, с ним все в хорошо. «С ним все в порядке», — подтвердил Сайно. «Он во дворце и хорошо поправился после комы. Я бы хотел поговорить с его родителями, если это вообще возможно». Два Валука Шуны переглянулись. «Его семья в трауре и не принимает посетителей, однако я уверен, что они сделают исключение для вас, Ваше Высочество». «Траур?» — спросил Сайно. «Кто-то умер?» Один из мужчин покачал головой. «Технически да, потому что Валука Шуна живут в тесных семейных ячейках. Когда один из членов семьи уходит, даже если он еще жив, семья обычно проводит три дня, оплакивая потерю». Они оплакивают Тигнари. Ну, если Сайно нужны были еще причины чувствовать себя виноватым, он их точно получил. Это было не просто тяжело для Тигнари, это наносило ущерб всему его сообществу, особенно его собственной семье. «Я был бы признателен хотя бы за возможность поговорить с ними, если они позволят». Если они откажут Сайно, он не будет давить, он всегда сможет вернуться позже. Мужчины кивнули и жестом пригласили его следовать за ними. «Оставайтесь здесь, охраняйте яков», — сказал Сайно Чигару и Аарону. «Но Ваше Высочество…» — попытался возразить Аарон. «Я буду в порядке». Сайно прервал его, прежде чем он последовал за двумя Валука Шуна, которые вели его в глубь деревни. Он чувствовал на себе взгляды, пока шел, мужчины, женщины и дети выглядывали из окон. Он представлял, что многие из этих людей не привыкли часто видеть людей, и он, вероятно, выглядел для них таким же странным, как и они для людей в его собственном городе. Деревня была небольшой, Валука Шуна жили небольшими общинами, никогда не превышающими двадцати-тридцати человек. Когда деревня становилась слишком большой, сильные независимые самцы часто уходили, отправляясь в другие деревни в поисках партнера, чтобы создать свою собственную семью... по крайней мере, это было все, что Сайно узнал о миграционных привычках Валука Шуна. Несмотря на дружелюбную натуру лис, они были отчужденными и скрытными. Люди очень мало знали о том, как работает их общество. Дома были небольшими, очевидно, предназначенными для отдельных семей, построенными из толстого аргиллита с большими окнами, чтобы впускать пустынный бриз. В центре деревни находился колодец, глубоко уходящий в земле, откуда, как предположил Сайно, все жители брали воду. Они остановились у входной двери дома среднего размера, явно построенного десятилетия назад, судя по кладке и небольшим трещинам. Один из мужчин Валука Шуна легонько постучал в дверь рукояткой меча, и они подождали несколько мгновений, ожидая ответа. Наконец, они услышали звук, похожий на отпирание цепного замка, и дверь со скрипом открылась, открывая высокого, неряшливо выглядящего Валука Шуна. Сайно понял, что это, должно быть, отец Тигнари. Когда он увидел двух мужчин, стоящих перед дверью, а Сайно стоял в нескольких футах позади них, он полностью открыл дверь. Его лицо было усталым и осунувшимся, очевидно, он плохо спал. «Ханбал, Хусани, что я могу сделать для вас, что-то случилось?» — спросил мужчина. Ханбал покачал головой, прежде чем махнуть рукой Сайно. «Его Высочество принц Сайно пришел навестить тебя и Аусет, Уси. Вы готовы его увидеть?» Уси посмотрел на Сайно, на его лице отразился явный шок. Он запнулся на мгновение, прежде чем, ответить, «да, конечно». Он открыл дверь шире. «Пожалуйста, Ваше Высочество, входите». Двое мужчин, Ханбал и Хусани, поклонились Сайно, прежде чем уйти, вернувшись на свой пост. Сайно переступил порог простого дома. Это было жилище, в котором было только самое необходимое, маленькая кухня с дровяной печью и тазом с водой и крошечное жилое пространство, одеяла и подушки, разложенные на полу вокруг маленького стола, хотя Сайно заметил камин, и полку над ним, украшенную несколькими банками с чем-то, что, по-видимому, было жуками-скарабеями. Кто-то в доме был коллекционером. Ковры, висевшие на потолке и стенах, были явно старыми и, вероятно, передавались из поколения в поколение. Узкая лестница вела на второй этаж, где, как предположил Сайно, располагались спальни. «Аусет, Кахина, Амина, спуститесь сюда, пожалуйста». Позвал Уси, и вскоре по лестнице спускались три женщины. Старшая женщина, которую Сайно предположил как мать Тигнари, Аусет, выглядела такой же уставшей, как и ее муж, но она все равно была ошеломляюще красива, и Сайно мог видеть сильное сходство с Тигнари. Сайно так же подметил, что Тигнари совсем не был похож на своего отца. Аусет, возможно, была немного выше Тигнари, ее длинные и красивые волосы были аккуратно заплетены в длинную толстую косу, ее глаза были чистейшим золотом, которое Сайно когда-либо видел, хотя они были грустными и тусклыми. Это были глаза матери, потерявшей своего ребенка. Две другие были молоды, вероятно, где-то между двенадцатью и шестнадцатью годами, Сайно предположил, что это были сестры Тигнари, Кахина и Амина. Обе девочки сильно напоминали свою мать, хотя у них были более светлые волосы от отца. Они также казались подавленными, хотя и не настолько, как Аусет. Сайно хотел бы вернуть им сына, но риск для здоровья Тигнари был слишком велик. Все трое обратили свое внимание на Сайно, который внезапно почувствовал себя совершенно раздавленным под их взглядами, хотя и сохранил нейтральное выражение лица. «Аусет, девочки, это... Его Высочество принц, Сайно». При представлении Сайно отвесил почтительный поклон. Сразу же удивленное выражение промелькнуло на лицах всех трех, и Аусет ответила ему глубоким поклоном. «Ваше Высочество», — обратилась она к нему. «Извините за наше удивление по поводу вашего визита». Сайно покачал головой. «Прошу прощения за то, что пришел без предупреждения заранее, я понимаю, что ваша семья сейчас в трауре». Уси кивнул. «На самом деле я пришел поговорить с вами о Тигнари». Все четыре члена семьи сразу же обратили на него все свое внимание, их выражения варьировались от страха до удивления. «Тигнари?» — спросила Аусет, сделав шаг вперед и скрестив руки на груди. «С ним все в порядке? С моим солнышком все в порядке?» «Аусет», — попытался успокоить жену Уси, которая, казалось, собиралась заплакать. Уси снова посмотрел на Сайно. «Пожалуйста, Ваше Высочество, позвольте нам присесть». Он указал на гостиную, и Сайно позволил себя провести туда, где он сел на подушку напротив Уси и Аусет. Амина и Кахина сели рядом с матерью, держась близко друг к другу. Когда Сайно увидел, что сестры держатся за руки, он задался вопросом, держали ли они руку Тигнари, когда волновались или пугались. Он мог представить, что Тигнари — хороший старший брат. Сайно перевел дух. «Тигнари в полном порядке», — начал он. «Кажется, он полностью выздоровел». Он тут же увидел, как дыхание облегчения покинуло все их легкие, убедившись, что с Тигнари все в порядке. «Слава богам», — вздохнула Аусет, приложив руку к груди, когда ее охватило облегчение. «Я так беспокоилась за него; он никогда не уезжал из дома». Сайно понимающе кивнул. «Тигнари — очень сильный молодой человек», — добавил он. «Я восхищаюсь его способностью к адаптации». Следующим заговорил Уси. «Если я осмелюсь спросить, Ваше Высочество». Он начал; руки его крепко сжались на коленях, когда Сайно кивнул ему. «Почему вы решили навестить нас лично этим утром?» Ах, это. «Да», — Сайно сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. «Я пришел, чтобы принести вашей семье извинения от имени моего отца и дворца». Удивление пронеслось по семье, когда они с недоверием посмотрели на Сайно. «Извинение?» — спросил Аусет, ошеломленный. «За что? Дворец спас жизнь моему сыну, вам не за что извиняться». Сайно закрыл глаза на короткое мгновение, прежде чем снова открыть их, чтобы посмотреть на родителей Тигнари. «Хотя это правда», — начал он. «Боюсь, ваш сын все еще попал под перекрестный огонь чего-то, что никогда не должно было его касаться. Я не просил у отца наложникк и не ожидал, что он преподнесет мне Тигнари. Он сделал это только потому, что думал, что это ускорит мой выбор невесты. Если бы я знал, я бы отклонил предложение и настоял на том, чтобы Тигнари вылечили без каких-либо других обязательств. Хотя я, безусловно, рад, что дворец может предложить долгосрочный уход за состоянием Тигнари». «...это значит-» Это значит, что вы не легли с ним? Аусет не нужно было заканчивать вопрос, чтобы Сайно понял. «Я не посмел притронулся к нему так, как вы могли ожидать», — ответил Сайно. «И не собираюсь делать ничего без его явного согласия». Казалось, что тусклость в глазах Аусет немного рассеялась, и проступила блеск. «Он был так зол на меня», — призналась она тихим голосом. «Я чувствовала, что предаю его доверие, но я… я знала, что у меня нет другого выбора». Уси обнял жену за плечи, стараясь утешить ее так, как только мог. «Вы приняли правильное решение», — заверил ей Сайно. «И я обещаю заботиться о вашем сыне и защищать его наилучшим образом, можешь быть уверены в этом». Внезапно настроение в комнате, казалось, поднялось, тяжесть рассеялась от слов Сайно. Он сделал паузу, прежде чем продолжить. «Вместе с извинениями я также пришел просить вашей помощи». «Конечно, Ваше Высочество», — подтвердил Уси. «Все, чем мы сможем помочь». «Тигнари, понятное дело, весьма... встревожен, как и следовало ожидать от одного из вас, разлученного со своим племенем. Я хотел бы сделать все, что смогу, чтобы облегчить его страдания, и хотел бы узнать, не могли бы вы отправить со мной что-нибудь, чтобы обеспечить ему некоторое утешение из дома». «Да!» — тут же ответила Аусет, буквально вкачив на ноги. «Да, конечно». Сайно поднялся вместе с остальными членами семьи со своих мест вслед за матерью Тигнари наверх. Сайно провели в маленькую спальню в конце узкого коридора. Спальня была простой, всего четыре стены и маленькая кровать, как раз для одного человека. Похожие ковры лежали на полу и свисали с потолка и стен, все разного оттенка зеленого, над небольшим столом висели десятки диаграмм различных цветов, растений и грибов. Комната была безупречной, нигде не было беспорядка, и все было идеально убрано, Сайно не удивился, что Тигнари оказался очень чистоплотным. Аусет обошла комнату, собирая книги, журналы и записи и неся их в руках, пока их не стало слишком много. Сайно шагнул вперед, предложив помощь, пока она оглядывалась, чтобы найти еще вещи, которые она хотела бы отправить своему сыну. Он держал в руках стопки книг, Аусет подходила, чтобы передать ему еще больше, пока она рыскала. «Тигнари всегда чувствовал себя наиболее комфортно в своих собственных мыслях», — объяснила она. «Он сходит с ума, если нет ничего, что бы занимало или стимулировало его ум. Он любит работать руками, поэтому держать его при деле — хороший способ успокоить его». Сайно старательно записывал в голове, пока она объясняла все способы, которыми Тигнари успокаивался или занимал себя. «Мой ребенок — фруктовая летучая мышь», — добавила она. «Ягоды хны — его любимые, но он никогда не откажется от персика Зайтун». Как странно, Сайно был уверен, что все Валука Шуна были строгими плотоядными, но узнать, что у Тигнари такие всеядные наклонности, было действительно интересно. «Тигнари всегда был всеядным?» — спросил Сайно, любопытствуя, как это началось. Аусет замолчала, и на мгновение показалось, что она не знает, как ответить, но в конце концов кивнула. «Все Валука Шуна способны есть фрукты и овощи, однако, мы получаем от них меньше пользы, чем, скажем, люди», - объяснила она. «Однако Тигнари всегда был особенным. Он склонен немного больше склоняться к потребности в таких продуктах. Когда он был младенцем, он смертельно заболел, это был первый раз в его жизни, когда я волновалась, что могу потерять его. Мы немедленно отвезли его к нашей деревенской целительнице, и после дня наблюдения за ним она дала ему немного ягод хны, которые у нее были для приготовления отвара. Через пару дней добавления в его рацион большего количества фруктов и овощей он оживился». «Как вы можете себе представить», — начал Уси, помогая жене упаковать часть одежды Тигнари из его маленького комода. «Не так-то просто достать здесь такие продукты, песок в этой деревне неблагоприятен для урожая. К счастью для нас, у Тигнари золотые руки, что касается растений, и у него есть небольшой сад внизу, где он смог вырастить несколько овощей и фруктов, чтобы дополнить свой рацион». Сайно принял это к сведению. Ему придется убедиться, что на кухне знают об особых диетических потребностях Тигнари, и он точно не забудет про ягоды хны. Он был уверен, что во дворце их более чем достаточно большую часть года. В общем, Сайно получил несколько любимых книг Тигнари, которые были все книги о растениях и грибах, все его журналы, где он делал подробные заметки о разных видах растений, с которыми он сталкивался, и даже о тех, с которыми он еще не сталкивался, но которые его интересовали, многие из его диаграмм, несколько предметов его одежды. За это Сайно был особенно благодарен. Мало того, что наряд, который Айя снабдила Тигнари, был гораздо более откровенным, чем он предполагал, был комфортен для лиса , но... Сайно не был железным, а Тигнари был исключительно красив. Сайно никогда не сделает ничего, что предало бы доверие Тигнари или перешло бы его границы, но он был бы очень признателен, если бы его не пытали каждый день красотой Тигнари, не имея возможности к нему прикасаться. Конечно, вокруг короля и проходя по дворцу или делая что-то, что требовало бы, чтобы Тигнари представлял Сайно, ему, вероятно, пришлось бы надеть садистскую идею Айи о наряде. Сайно был безмерно благодарен за его интенсивную тренировки по самоконтролю, иначе он был уверен, что потерял голову бы в тот момент, когда увидел Тигнари в первый раз. «И, конечно, мы не можем забыть об этом». Сайно снова вернулся в реальность, когда Уси собирал последнюю вещь, чтобы отправить обратно Тигнари. Его лук. Глядя на него, он был явно не дворцового качества, однако он казался прочным, и Сайно представил, что Тигнари искусно им владеет. Все вещи, которые Сайно собирался забрать с собой, были загружены в мешки и сумки, затем привязаны к яку, чтобы отнести обратно во дворец. Сайно закреплял последнюю сумку, когда отец Тигнари остановил его. «Одна последняя вещь». Он сказал, и Сайно повернулся, чтобы увидеть, как он держит банку. Уси с тоской посмотрел на нее. «Тигнари раньше дразнил меня за то, что я храню всех этих старых, сушеных жуков в банках. Я любил пустынных скарабеев всю свою жизнь, и я собирал их годами, на протяжении всей жизни Тигнари». Он передал банку Сайно. «Я хотел бы, чтобы у него была одна, маленькая частичка меня». Явная любовь, которую Уси чувствовал к своему сыну, была безграничной, и Сайно представил, что они оба должны быть близки. Сайно взял банку, осторожно поставив ее вместе с остальными вещами Тигнари. «Вы и ваша семья — желанные гости во дворце в любое время», — сказал ему Сайно, когда он закончил и собрался уходить. «Я уверен, что Тигнари будет рад вас видеть».

***

Когда они вернулись во дворец, приближался полдень. Они быстро привели своих вьючных яков обратно в стойла, чтобы те могли попить и поесть, а Сайно, Чигару и Аарон быстро принесли все сумки с собой, не привлекая внимания, чтобы никто не узнал об их прибытии. Теперь как все это преподнести Тигнари? Он не хотел его перегружать, возможно, лучше было бы просто сюрприз. Им нужно было время, чтобы все подготовить, поэтому ему нужно вытащить Тигнари из комнаты на несколько часов. Возможно, экскурсия по дворцу, он сомневался, что он успел увидеть хотя бы малую его часть. Это дало бы Чигару и Аарону достаточно времени, чтобы принести все вещи в его комнату, прежде чем они вернутся. «Как вы думаете, вы сможете мне еще немного помочь?» — спросил Сайно, как только они загнали своих животных в загоны. Оба стражника повернулись к нему. «Конечно, Ваше Высочество. Чем мы можем помочь?» — с нетерпением спросил Чигару, хотя Аарон просто стоял, скрестив руки на груди, ожидая, что скажет принц. «Мне нужно, чтобы вы отнесли все это в мои покои примерно через двадцать минут. У меня есть несколько сундуков, из которых вы можешь выбрать, и постараться упаковать все это в них как можно аккуратнее». Аарон вздохнул, подняв сумку с книгами, на мгновение удивившись ее весу, прежде чем перекинуть ее через плечо. «Зачем все это вообще?» — проворчал он. «У меня есть гость, который будет жить у меня в обозримом будущем, и я хочу, чтобы ему было максимально комфортно», — объяснил Сайно, не желая вдаваться в подробности ситуации. Казалось, Аарон хотел еще поспорить, но Чигару зажал ему рот рукой, чтобы заставить его замолчать. «Мы будем рады, Ваше Высочество. Предоставьте это нам!» Сайно кивнул и повернулся, чтобы уйти. Теперь оставалось только вытащить Тигнари из комнаты. Сайно поднялся по ступенькам в свои покои, перепрыгивая через две за раз, пока спешил в них, хотя он замедлился и убедился, что выглядит как можно более нормально, прежде чем толкнуть двери. Тигнари, должно быть, уже проснулся. Сайно толкнул дверь, его глаза сначала осмотрели кровать и увидели, что она пуста и аккуратно заправлена. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на свой стол, он увидел Тигнари, все еще в одежде, в которой он спал, свернувшись калачиком в кресле Сайно, с книгой на коленях, и их глаза встретились. У Сайно перехватило дыхание, вид солнечного света, окутывающего Тигнари золотистыми оттенками, сияющего на его светлой коже и освещающего темные волосы. Сайно потребовалось немало самообладания, чтобы не сказать Тигнари, где он только что был, сказать ему, что у него нет причин беспокоиться о своей семье, что они знают, что он в безопасности и о нем хорошо заботятся. Он скажет ему позже, но сейчас ему нужно провести экскурсию. Он не упустил из виду, как Тигнари выглядел взволнованным перспективой возможности исследовать дворец, и Сайно был рад, что он был нетерпелив. Сайно пришлось отвлечься, когда Тигнари пошел переодеваться, он решил заняться созерцанием пустыни, отчаянно пытаясь не представлять себе светлую кожу Тигнари или то, как она будет ощущаться под его руками. Его отец действительно знал его тип, не так ли? Он хорошо выбрал Тигнари, и Сайно знал, что если бы обстоятельства были другими, если бы Тигнари был здесь добровольно, Сайно был бы более чем счастлив стать его любовником, потратил бы часы, запоминая каждый звук, который он издавал, исследовал бы каждый дюйм кожи губами, языком и пальцами... Тигнари его просто убивает. «Ты ходил туда сегодня утром?» Голос Тигнари вырвал Сайно из его мыслей, и он повернулся, чтобы увидеть парня, снова одетого в наряд наложника. Сайно постарался не отрывать глаз от его лица, когда он приблизился. «Рано утром, да. Лучше всего поймать солнце, при первых лучах рассвета, чтобы успеть вернуться домой до того, как оно поднимется слишком высоко в небе». Как только они вышли из комнаты, Сайно не спеша показал Тигнари окрестности, он внимательно следил за каждой его реакцией и отмечал, какие комнаты были его любимыми. Он ожидал, что Тигнари понравится библиотека, и ожидал, что он будет обожать садовую комнату, но Сайно был слегка удивлен, увидев восхищение Тигнари арсеналом. Он задавался вопросом, каково это — тренироваться с Тигнари; он представлял, что тот будет быстрым и ловким, искусным стрелком. Сайно поставил себе личную цель — увидеть, как стреляет Тигнари, вложить лук в руку и просто полюбоваться им. К тому времени, как прошло несколько часов, уже близился вечер, и Сайно чувствовал тяжесть дня на своих плечах. Он был измотан, и, судя по всему, Тигнари, похоже, тоже выдыхался, когда они поднимались по лестнице в покои Сайно. Должно было быть достаточно времени, чтобы все уладить, и он бы солгал, если бы сказал, что не нервничал. Что, если Тигнари не оценит этого, что он был расстроен тем, что Сайно взял на себя ответственность посетить семью Тигнари и не взял его с собой. Что, если это просто расстроит его? Сайно не хотел думать, что он может стать причиной боли Тигнари. Он остановился у двери на мгновение, прислушиваясь, чтобы убедиться, что Чигару и Аарона больше нет внутри, а также чтобы успокоить свои собственные нервы. Это было хорошо для Тигнари, это помогло бы ему успокоиться и приспособиться. Не позволяя себе думать о чем-либо еще, он толкнул двери, жестом приказав Тигнари идти впереди него. Лис был искусно проницателен, он наверняка заметил бы что-нибудь новое в комнате. Когда Сайно последовал за ним, он тоже заметил новую мебель рядом со своим шкафом. «Это что-то новое», — заметил Тигнари, глядя на богато украшенный сундук, в котором, как знал Сайно, хранились его вещи. «Так и есть», — согласился Сайно, нервы у него накалились, хотя он изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица. «Тебе стоит его открыть». Тигнари скептически посмотрел на него, явно пытаясь сложить кусочки головоломки воедино. «Сайно, что ты задумал?» Сердце Сайно забилось быстрее, когда его имя сорвалось с губ Тигнари. Парень произносил его так редко, что ему хотелось слышать его чаще. «Уверяю тебя, это не от меня». Ну, это было не совсем правдой. «Ну, сундук мой, а содержимое нет». Он пристально наблюдал, как Тигнари нерешительно сделал шаги к сундуку и опустился на колени перед ним. Сундук был большим, Сайно был уверен, что если бы он был пуст, сам Тигнари, вероятно, легко поместился бы внутри. Он подошел сзади, молча опустившись на колени рядом с ним, когда Тигнари наконец открыл крышку. Раздался резкий вдох, а затем наступила тишина, когда он просто уставился на свои собственные вещи, смотревшие на него. Тигнари наклонился и провел пальцами по гладкому дереву своего лука, прежде чем что-то еще, казалось, привлекло его взгляд, который, безусловно, был заплакан, хотя это не было похоже на слезы грусти. Он наклонился к сундуку и вытащил банку, ту самую, которую Уси передал Сайно перед уходом, ту, с сушеным скарабеем, и вот тогда-то слезы наконец полились. Сайно рискнул поднять руку, чтобы положить ее на спину Тигнари, и, не получив в ответ никакого вздрагивания, он расслабился и аккуратно успокаивающе погладил его кончиками пальцев. «Я не могу отправить тебя домой», — сказал он тихим, спокойным голосом, который, как он надеялся, передавал всю заботу, которую он чувствовал к юноше рядом с ним. «Но я могу попытаться, чтобы это место ощущалось хоть немного как дом». Тигнари немного вздрогнул, когда эмоции, казалось, переполнили его. Он осторожно поставил банку обратно туда, откуда взял, и прежде чем Сайно успел что-то сказать, его обняли, руки Тигнари крепко обвили его шею, а Сайно почувствовал влажность слез на своем плече. Он был нежен, когда обхватил руками талию Тигнари, крепко удерживая его. «Спасибо». Он едва уловил шепот возле своего уха. Он отдал бы Тигнари весь мир, если бы это означало, что лис испытал немного счастья. Сайно знал, что он уже обречен влюбиться в этого парня.