Аутсайд

Входная дверь отпирается со скрипом. Звук пронзает насквозь, оставляя дыру тлеть, без возможности заткнуть её. Душа лишь зубы стискивает, а хотелось бы закрыть уши и сжаться в комочек. Сколько он уже данный ритуал повторяет? Привыкнуть можно ко многому, но не к этому жуткому писку. Стоило бы решить данный вопрос наконец-то, да, но вряд ли ему одобрят запрос на смазку, (или что там нужно? Он в этом даже не разбирается, да и спросить не у кого, потому как никто из смутных знакомых парня в этом тоже не разбирается). Что-либо запрашивать - в принципе, очень запарно. Да, другие это как-то делают. Да, у него такое мнение сложилось из-за того, что родители ничего не запрашивали, а когда приходилось, маялись с этим долго, да зачастую дело бросали, обходясь без нужных вещей. Почему же ты, Душенька, отвергаешь всё связанное с ними, но отказываешься бросать эти идиотские принципы? Стоит попробовать, конечно... Но, не сегодня. Не время, да и повод не то, чтобы категоричный. На крючке для верхней одежды, что в это время года пустует, оставил сумку. Она совершенно стандартная, похвастаться нечем - из материала, что выглядит как кожа, (или же, как люди представляют кожу. Вряд ли хоть кто-то в этом доме, а может и во всём районе может похвастаться тем, что имеет вещь из настоящей кожи. Интересно, а на чёрном рынке такое продают?), но выдаёт себя странным блестящим покрытием и невыветривающимся запахом химикатов; с тканевой ручкой, которая при ношении перекидывается через плечо. Она наполнена доверху и, вообще-то, весит не мало. У Души даже нет времени зайти к себе и оставить эту кучу конспектов там, перед тем, как идти на работу. Да и талоны на проезд тратить лишний раз не хочется, что тоже помеха. Квартира простая, однокомнатная, естественно. У них в корпусе планировка не к чёрту - двухкомнатных квартир мало. По соседству, вон, в семье недавно родился третий ребёнок. Как и полагается, по регистрации, сверху им выпала двухкомнатная квартира на другом конце района, но переезжать они отказались. Сказали, мол, хотят остаться в этом доме. Вот и ютятся теперь впятером, даже запрос на ещё одну кровать был отклонён. Душеньке искренне жаль их детей. Родители, они люди состоявшиеся, умные, возможно, но не приятные, с ними парень общался пару раз. Не кажется ему, что у детишек останутся только хорошие воспоминания об этом времени. А может быть, они такими же вырастут. А может быть, хуже. Сейчас все дети жестоки, многие даже своих родных пугают. С каждым поколением незаконопослушных граждан всё меньше, а однажды таких не останется вовсе. Ныне предатели появляются, "попадая не в ту компанию", и компаний таких пруд пруди, а однажды люди, посмевшие ослушаться центра, будут забиваться по углам и скрывать правду от всех, боясь, что на них донос напишут. Можно выразиться, что Душеньке повезло родиться в свободные времена. Проходит, отмирая, дальше. Парень сказал бы даже, что квартира ему досталась удачная. Он понятия не имеет, что за человек такой жил здесь до него, но, помимо стандартной мебели в виде кровати, небольшого столика, трёхного табурета, маленького холодильника, шкафа и плиты, этому неизвестному везунчику одобрили запрос на серое, до странности мягкое кресло, что стояло в углу, прямо под камерой; продолговатую полку, ютившуюся возле плиты, и, как Душенька догадался, предназначенную для готовки; и нависной шкафчик для кухонных принадлежностей. Из этого можно сделать вывод: попади сюда вместо ушастого какая-нибудь озабоченная домохозяйка, она б плакала от счастья со всеми этими удобствами для приготовления еды. А Душа готовить не умеет от слова совсем. Как и большинство студентов-бытовых инвалидов, берёт талоны на быстро приготавлиемую еду, да и то, никак не разберётся, как некоторые люди умудряются бросать соль и специи на глаз, так что уже привык есть то пресное, то чересчур острое или солёное. Комната околоквадратной формы, балкона, дело понятное, нет, хотя при заселении парень мечтал о том, что познает, какого это, иметь балкон; прихожая совсем маленькая, душ и санузел же наоборот - на удивление просторный. Одно широкое окно, вид из которого, мягко говоря, не шикарный: поросшая стёклами серая стена отдельно стоящего корпуса. Его дом имеет четыре корпуса: три, в том числе тот, где проживает Душа, смежные, а ещё один соединяется с холлом длиннючим коридором без окон, находиться в котором наверняка очень жутко. В комнате темень стоит, восемь часов вечера, всё-таки. Ну... Темно здесь в любое время. Окно выходит на запад, то есть, в первой половине дня свет в него не попадает, а во второй его загораживает отдельностоящий корпус. Удобно, не правда ли? Щёлкает выключатель, лампочка в шарообразном абожуре, обрамляет помещение приторно жёлтым светом. Душенька мог бы сказать, что это место ему кажется уютным, но чего-то явно не хватает. Говорят, что уют создают мелочи, - парень понятия не имеет, честно, где услышал эту фразу, но она накрепко въелась ему в сознания, как вбивают в головы пятилеток партийные лозунги, - этих самых мелочей здесь и недостаёт. Как и в любой квартире. Эта фраза оказалась такой запоминающейся благодаря своей абсурдности. Но звучит до ужаса правильно, звучит так, будто Душа своими глазами видел ей подтверждение. Не так давно он уже об этом думал - о том, какими могут быть эти мелочи. Что если бы тарелки в кухонном шкафчике не были просто серыми? Что если бы они были разноцветными? Узорчатыми? Что если бы постельное бельё тоже было ярким? Что если бы на ныне выкрашенных в светло-коричневый стенах оказались рисунки? Плакаты? Как партийные, но на какую-нибудь другую тему? Что если бы в шкафу оказались какие-либо книги, кроме "Книги партии" и "Красного знамя"? Может, по следующему спуску вниз докупить что-то? Ну, эта мысль была отвергнута сразу. Во-первых, новые книги не выйдет хранить на доступном камере, что висит в углу, над креслом, и обозревает абсолютно всю комнату, месте. Во-вторых, откуда он возьмёт достаточное количество вещей для обмена? Не во всех лавочках принимают талоны, а они тоже имеют свойство заканчиваться. Ему попросту нечего отдать, и это главная причина, по которой Душа откладывает следующий поход на чёрный рынок уже неделю. А ещё, он совсем неопытный. Вот обманут, как в случае с книгой, и никак парень не сможет удостовериться в том, что лавочник прав или наоборот. Будем честны, любой внизу попробует обвести какого-то юношу, торгующегося только талонами. Выход есть: связаться, всё-таки, с Обсидианом. Но откуда же ему знать, что тот не собирается при удобном случае завести Душеньку за угол, ограбить и убить? Нет, нет, нет. Допустим, этот странный - человек честный. Поможет, объяснит всё. А потом оплату за это потребует. А платить нечем. И вот тогда Душеньку, уже силой, утащат за угол, ограбят и убьют. Кто-то может счесть это странным, но ушастый хочет прожить долгую, счастливую жизнь. Если так захочется сдохнуть, можно покончить с собой, но и этот вариант ему не подходит. Душа боли откровенно боится. Он никогда не станет выходить в окно, потому что живёт всего лишь на третьем этаже и, если неправильно выпрыгнет, очень даже может выжить. Выжить, переломать себе все кости, вывернуть всё, что выворачивается, и прибыть в больницу с сотрясением мозга. Больно. Наглотаться таблеток? Он слышал о таких случаях, да, но не уверен, что это не выдумка, чтобы пугать детей, которые берут в руки лекарства без присмотра взрослых; не уверен, что имея стандартный набор, в виде обезболивающих, спирта, средства от живота и горла, можно чего-то наглотаться. Если даже выйдет, он себя при этом будет чувствовать просто ужасно, потом потеряет сознание, и, с очень большим шансом, те, кто следят за камерами, могут вызвать скорую и не дать ему умереть. (По крайней мере, он думает, что скорую вызывают, увидев происходящее на камерах. Никто понятия не имеет, как и кто за ними следит. Может, там и не сидит никто? Нельзя сказать точно.) Что же у нас осталось? Перерезать вены? Стоит ли говорить о том, что это очень больно? Да и не знает ушастый, как это делается. Нет уж, спасибо, Душа лучше до старости мучаться, - если только морально, без физической боли, - будет. Нагибается, чтобы открыть холодильник, затем, всё-таки, приседает, потому что найти кастрюльку с оставшейся со вчера лапшой на ощупь не удаётся. Кто придумал делать их такими низкими, так ещё и ставить на пол? Еду находит, её мало, хотя и этого сейчас будет достаточно. С того самого момента, когда устроился на работу, а произошло это около месяца назад, он ест стабильно два раза в день, и то, если успевает приготовить что-нибудь. Из хорошего во временах жизни с родителями можно отметить, что Душенька преспокойно шлялся непойми где целыми днями, приходил в квартиру к вечеру, и там его ждал ужин. А теперь надо думать о том, что этот ужин сам себя не приготовит. Ужас какой. Нет, если серьёзно, умей парень готовить, был бы не против этим заниматься. Проблема проста: некому научить его этому. Мать о подобном даже не думала, считая, что мужчинам это не к чему. Мужчинам к чему питаться сухими макаронами? (А она даже умение сварить их нужным не считала.) Что за хуйня, мам? Ты кого во взрослую жизнь отослать хотела? Кастрюля отправлена на газ; с трудом найдены спички, и только третья из использованных соизволила зажечься. Такими темпами, этого коробка до конца месяца не хватит, и будет Душа жевать неваренные или, по крайней мере, негретые крупы. Выбрана заранее одна из немногочисленных чистых тарелок, которые ушастый ленится мыть последние два дня; оставлена на полке для готовки. Парень направился к телевизору. Его положено включать хотя бы раз в день. Хотя никто не сможет понять точно, кто из граждан вслушивается в программу, а кто просто боится оказаться наказанным за непослушание. Можно сказать, что это бред - убивать за подобное, не могут так делать, и с этим согласится подавляющее большинство, но никто не может быть уверен на все сто процентов, потому, телевизор исправно смотрят все. Душенька это делает скорее для отведения глаз. Если те, кто сидят за камерами, заприметят его, начнут копать. Начнут копать - могут найти что-то в разы серьёзнее и наказуемее. Как насчёт того же похода вниз? Лучше быть идеальным по всем фронтам параноиком, чем поплатиться жизнью за невнимательность. Никто не знает, что делают с устранёнными, и за что их устраняют тоже, ходят лишь слухи. Душа сказал бы, даже, что историю про телевизор, как и множество других страшилок, могли придумать люди сверху, ведь она заставляет людей подчиняться правилам лучше, чем слова официального лица, чьё реальное звание скрыто, в том же самом телевизоре. Программы бывают лишь двух видов: "новости из опасного", - так их называют обычные люди, и разделяют на виды тоже, - где рассказывают о каких-то предателях в каких-то других районах, номера, которых зачастую забывают упомянуть, и "новости из хозяйства", что представляют собой поток цифр из статистики. Вникнуть в нагромаждения нулей, десятые процентов и повторение слова "около" очень сложно, но всегда длинные речи сводятся к одному: уровень жизни с каждым днём повышается. Годами люди сидят на голом бетонном полу, на месте которого должно было стоять неодобренное кресло и верят в то, что еды у них в холодильнике становится всё больше, хотя выдаваемые вещи лучше не становятся, а количество их не увеличивается. Метод прост: так бывает, вы вспоминаете историю из детства, рассказываете об этом родителям, а они вдруг говорят, что не было никогда такого. Никаких доказательств нет. И вы уже сами не уверены в том, что не придумали ту историю. Вы приходите к знакомому, говорите о том, что телевизор врёт, о том, что качество жизни лучше не становится, а знакомый вдруг говорит, что вы бредите. Никаких записей новостных программ в вашем доступе нет, если они в принципе имеются. И вы уже сами не уверенны в том, что не придумали всё это. Так делают далеко не только с новостями. В детстве Душенька считал "новости из хозяйства" бесконечно скучными. И сейчас считает. Потому, был очень рад, когда выяснилось, что сегодня, ужиная, он будет слушать о каких-нибудь преступлениях. На привычном ярко-красном фоне длинноволосая девушка с невозмутимым видом рассказывает о какой-то женщине. Имя её наверняка было сказано в начале, но Душенька его пропустил, да и не интересовался совсем. Всё, что происходит в другом районе, происходит в другом районе, и на жизнь обычного человека не повлияет нисколько. Другие части города кажутся чем-то несуществующим, недостягаемым. Хотя второе так и есть. Ушастый не знает, что нужно сделать, чтобы получить пропуск в другой район, но он явно такой чести не удостоится. Всё равно, что слушать сумасшедшие истории одноклассников в детстве: в сказанное поверить в большинстве случаев трудно, но сказать наверняка, что рассказчик врёт, нельзя. Даже если можно, другие тебя за возражения скорее всего осудят, а в конкретном случае с новостями, напишут донос. Душенька усаживается за стол в пол оборота, чтобы видеть телевизор, хотя это не обязательно - какие-либо кадры с места преступления, фотографии предателей или ещё что подобное редко в эфире появляется. Всегда лишь телеведущий на красном фоне, причём, каждый раз новый человек. Парень понятия не имеет, зачем им ежедневно менять телеведущих, и думать об этом не хочется. Сделала своё старая и очень приевшаяся история о том, что от телеведущего избавляются в конце дня. О том, что эта система необходима для удержания зрителя, или чего ещё такого, хотя ушастый понятия не имеет, каким образом подобное помогать может. О том, что в эфир часто отправляют предателей, чтобы поработали последний день перед и так заказанной смертью. А Душенька не удивится, если в один день выяснится, что телеведущий - робот, - да, да, он допускает, что миф про человекоподобных машин может оказаться реальностью, хотя сам иногда за такие глупости себя стыдит, - какой человек сможет абсолютно безэмоционально говорить весь день, тем более, зная о скоропостижной казни? Это такая же бездонная яма, как теории о камерах и людях, следящих за ними. Девушка говорит монотонно, как и все ведущие, но, к счастью, её приятно слушать. Не так давно на телевизор посадили даму средних лет, чей голос можно сравнить со скрипом входной двери квартиры Души. Как вообще подобное допустили и выдержал ли эту пытку хоть кто-то, не ясно, но в тот вечер ушастый ужинал в гнетущей тишине. Скорее всего, уже устранённая предательница была сдана собственным сыном. Грустно, да. Чем бы таким незаконным она не занималась, а это может быть что угодно: может, она просто сказала что-то не то в присутствии малолетнего беса, а может наркотиками торговала, никому не пожелаешь предательства любимого ребёнка, насколько можно полагать из слов ведущей о том, что они были образцовой, хоть и неполной, семьёй. Дети жестоки, не так давно это упоминалось. Эти твари готовы донести даже на случайного прохожего, даже придумать причину, лишь бы услышать "партия тобой гордится" из уст какого-то посланного из центра лица и получить полуминутные аплодисменты в классе на следующий день. Их так воспитывают, а воспитанием нынче занимаются не родители, а партия. Надежды на то, что зрителям огласят причину доноса, а делают это уж очень редко, не оправдались. Осталась лишь длинная, неменяемая, наверно, годами, речь о том, что мальчишка - пример для сверстников и не только. О том, что ему назначена награда. Какая - не известно, но, скорее всего, никакой награды не существует или же она совсем мизерная. Нужно же дать в конце какой-нибудь стимул подражать ему. Душенька, конечно, в этом не уверен, но складывается впечатление, что абсолютно каждый день в программе появляется новость о предателе, которого сдал ребёнок. Именно ребёнок. Ни разу, ни разу, не видел, чтобы взрослые сдавали родственников или знакомых. То ли, совершеннолетняя часть населения милосерднее, то ли, шутка "если ты имеешь друга-предателя, скорее всего ты тоже предатель" - нифига не шутка. Тарелка вместе со столовыми приборами отправляется в раковину. Сегодня он, как и вчера, решил, что помоет посуду завтра. Скоро доиграется, закончится посуда и придётся мыть всё второпях, надеясь не опоздать из-за этого на учёбу. Но размышления об неприятных исходах тоже на завтра отложить можно. Отложить при желании, вернее, его отсутствии, можно всё. Через час электричество будет отключено до утра. Рабочий, всё-таки, способ поддерживать режим граждан - не подключаемые к розеткам лампы мало у кого имеются, а делать в темноте абсолютно нечего. Немного времени остаётся, чтобы разобраться с дневником. Душенька это сделать ещё вчера собирался, но позднее обычного с работы вернулся, - сам не знает, почему, вроде и вышел не поздно, вроде и трамвай с привычной скоростью ехал, - и попросту не успел. Ну, да, ладно, совсем чучутку приукрасил. Он скорее, не особо желает этим заниматься и нашёл стоющий предлог бросить всё и пойти спать. А сегодня такой возможности нет. Просто страшновато. Да, да, он уже был внизу, не только был, но и закупался там, но, тем не менее, переступать ещё одну черту не хочется. Дневник - толстая черта, её нужно не переступать, а перепрыгивать, приземляясь в грязь, на которой обувь оставляет чёткий след и гравировку "обречён". Иметь какие-либо свидетельства прошлых событий запрещено - это одно из основных правил. За такое устраняют без разбора, о таких предателях не говорят в телевизоре, потому что их убивают перед тем, как разобраться, как же человека звали и кем он был. Даже новостные программы не сохраняют, что уж говорить о вольнодумных записях какого-то студентика-предателя? На самом деле, бояться бесполезно - Обсидиан уже очертил на первой странице свой серийник. Ты и так одной ногой в могиле, чего колебаешься, Душ? Не имеет значения, что ты напишешь. Вряд-ли кто-то дочитает до второй страницы перед тем, как сжечь книгу. А кто вообще сказал, что дневник найдут? Не узнают - не устранят. Как же всё было просто в момент покупки. Подхваченный впечатлениями о чёрном городе Душенька не задумывался нисколько о последствиях. Теперь же борится с бессонницей, зная, что если он случайно выдал себя на камерах, чего мог даже не заметить, за ним уже скоро придут. Устраняют всегда по ночам. Включил свет в ванной, следом заперев дверь. Какой в этом смысл? Ты один живёшь, идиот. Сидеть на холодной плитке неприятно и неудобно, свет здесь неоново-белый, на глаза давит, да и, банально, сыро. Но не зря же он выбрал именно эту комнату, (ну да, как будто вариантов много). Все, кто не понимал, каким это образом он собрался от камер прятаться: в ванной есть слепая зона - довольно широкая выемка в стене, вероятно, предназначенная для шкафа или полки. В старых домах встречаются такие просчёты... Ну, или только в его старом доме - не важно. Камера выемку не видит. Эта полоса - единственное безопасное место в квартире. Сидя, сжавшись в совершенно не удобной позе, здесь, Душенька может быть хотя бы относительно спокоен. Тут же были оставлены книга и каммуникатор, поскольку хранить их в шкафу, даже зарытыми глубоко в одежду, опасно. Опасно в принципе их хранить, мать вашу. Не важно, что он будет писать. По крайней мере, Душенька себя в этом убедил. Теперь он просто не знает. Открывает исписанную страницу. Он этот текст перечитал раз пять сразу по приходу домой. С того самого дня больше дневник не открывал. ЗЧ3ЧЧ769 #*58З*#* Помимо серийника и кода для отправки сообщений здесь краткое объяснение работы прибора. Как предусмотрительно. Эта антенка улавливает сигнал, посылаемый станцией с длинным обозначением "коммуникарадиопункт". Станция эта находится под землёй, что логично, и расстояние, на котором можно пользоваться коммуникатором не бесконечно. Удобно для жителей чёрного города, не удобно для обывателей поверхности. Тем не менее, Душеньке поразительно везёт, так поразительно, что самоубийство краски обретает, - "связь ловит", (цитатой из записей странного знакомого), на высоте до пятого этажа, а ушастый прибывает на третьем. Он уже размышлял о том, что не может везде в этой относительно наземной зоне одинаково поступать сигнал. Где-то тот должен быть хуже, где-то лучше. Душа ещё не пробовал этой штукой пользоваться, соответственно, может лишь гадать. Проверять он не собирается, по крайней мере, пока что, по крайней мере, без чёткой, значимой причины. Вводишь код, вводишь серийник собеседника, за ним - "сообщение", (так назвал отправляемый текст Обсидиан в своих пометках). Как только отправляется ответ на сообщение, предыдущее удаляется. Это полезная функция. Если вдруг надзор, ой, простите, оперативники найдут каммуникатор, они вряд-ли смогут многое узнать или же вычислить собеседника. Хотя, вопреки всем восхвалениям, Душенька может предположить, что прибор просто не способен делать что-то настолько сложное - сохранять переписку. Чудо техники и всё такое, но его можно дорабатывать и дорабатывать. Это и всё. Ниже таким же корявым почерком, (сразу видно, что внизу, при обучении, детей не заставляют доводить до идеала каждую буковку, как это делается в партийных школах), выведено "06сиgиан Тайm" на случай, если ушастый его имя забудет. Страница перевёрнута. Что ж, начнём с простого: в дневнике зачастую описывают события минувшего дня, насколько известно Душеньке из единственной его встречи с человеком, ведущим дневник. Это была одноклассница, с которой они относительно неплохо общались в младшей школе, а потом перестали контактировать без видимой причины. Они были просто детьми. Насколько ушастый помнит, девочка не знала даже о том, что это что-то незаконное. Она была слишком верной партии, чтобы делать что-то подобное. Душа готов поспорить, узнав о законе, сразу же уничтожила дневник и поклялась никогда об этом тёмном периоде вспоминать. Карандаш наконец-таки коснулся бумаги. Да уж, такими темпами он просто ничего не успеет. Последнюю неделю сmараюсь раньше npuходumь в noлучнuк, чmoбы увuдеmь moro paбоmнuка. То-лu надеюсь noroворumь с нuм, mo лu засmamь его однажды курящuм в noдсобке. Не знаю . . . Uлu узнаmь чmo-mo новое о черном рынке u черном ropoде в npuнцune. Про себя пометил, что скорее третье. Привык держаться мнения, что возможности легко упускаются. Если он хотел познакомиться с этим парнем, надо было этим заниматься с самого начала. Теперь шанс упущен: Душа уже составил о себе впечатление, как о человеке неразговорчивом. Да и не сильно ему эти знакомства нужны. Сеroдня к нему оnяmь npuходuл эmom знакомый. С коmopым они noход за curapemaмu обсуждалu. Ho нuчеro ocoбенноro в ux paзroворе не было. U нuкакоro nлана на следующuй cnycк внuз онu не сmpouлu. Просmo беседа. Сказать честно, ушастому в прошлый раз показалось, что эти двоя даже не приятели, а, скорее, сотрудники, объединённые желанием узнать, что значит "курить". Сейчас же они общались намного мягче, без оскорблений через слово. Видимо, достаточно близки, чтобы не обижаться друг на друга по мелочам. Эmom вmopoй к рабоmнuку npuxoдum не moлько no делу. Просmo увuдеmься. Еслu mak noдумаmь, со времен napmuu, a можеm u paньше как maковых друзей мало. Людu общаюmся mолько uз скукu uлu uз вежлuвостu uноrда Какая mo дружба бываеm paзве чmo y деmей. Но мало у коro сохраняюmcя makue друзья. Обычно mы уходuш uз школы u забываешь всех своuх однокласнuков. По крайней мере maк было у меня и моux знакомых с учебы. Этu двоя выrлядели как uмено me друзья uз десmва. Такuх наверно больше внuзу. В napmuu nponaraндupyюm верносmь. napmuu a не сво uм блuзкuм. Родumeли не любяm cвоux деmeй любящuй ребенок свою маmь не сдасm, a значum Но внuзу ведь maк неделаюm. Я не знаю как maм жuвуm ceмьu. Можеm maм все moжесамое а я npocmo npuдумываю. Я mak себе noнимаю, rде maм вобще жumь можно. Прямо в moнелях? Еслu eще раз всmpeчу обсuдuане uлu найду еще знакомых внuзу сnpoшу Остановился. Поток мыслей? Как ещё это назвать? Просто начал писать, и что-то из этого вышло. Возникает вопрос: зачем это нужно было? Даже не описание событий дня, потому что за день ничего особенного не произошло. Потому что все дни одинаковые. Потому что этот случайный момент - единственное, за что можно было зацепиться, да и развить это в поэму о важном не вышло. Он эти предложения успел сотню раз в голове повторить, а никто другой, кроме него, эти записи не увидит. Даже надзор, ну, то есть, оперативники дальше пометок Обсидиана не прочитают. Ни до каких потомков, как говорила та одноклассница, которым было бы, возможно, интересно это почитать, книга не дойдёт. Чтобы перечитывать это позже, если записи сохранятся... Если сам Душенька сохранится в нерасчленённом виде до тех времён. В любом случае, бросать это дело ушастый не- Электричество отключили. Через пелену сна парня настигают какие-то посторонние звуки, ныряя в темноту несостоявшихся сновидений. Душеньке в настоящее время редко что снится. Последний, достаточно яркий, чтобы запомниться хотя бы в общих чертах, сон возникал пару месяцев назад. Ему, в общем-то, было абсолютно всё равно до того момента - он в первый раз только что по-настоящему об этом задумался. Мысли начали было вновь утекать сквозь несомкнутые даже пальцы, но звуки прогремели снова, на этот раз значительно громче. Или же, тогда они были приглушены сном. Глаза парень распахивает, когда различает среди, предположительно, очередных ночных похождений соседей сверху крик. Негромкий, возможно даже, не крик, а хрип, как будто человеку рот заткнули. И вновь возня, но не сверху, как ожидалось, а за стеной, в межквартирном коридоре. Вот это уже настараживает. У него на этаже нет ни беспокойных, ни пьяниц, ни странных - не мог никто пойти о стены долбиться, или что нужно делать, чтобы получить такой звук? Как будто там кто-то борится. Прогоняя остатки сонливости и выбивая из головы достаточно яркую мысль о том, что ему это всё нафиг не надо, да и шум спать не сильно помешает в таком-то полумёртвом состояние, поднимается с кровати и, честно, смутно понимает: это просто ничего не видно, или в глазах потемнело? В корридор пробирается почти на ощупь. Повезло, что на полу ничего валяться не осталось, поскольку, сломать нос не хотелось бы, а, зная свою удачу, Душенька может сказать точно, что изувечил бы не только его. Окно, открытое для проветривания, пока парень дневником занимался, так и осталось нараспашку. В квартире холодно ужасно. Ноги на ледяном бетоне замерзли моментально, тело бьёт легкая дрожь. Мысли всего на секунду метнулись на привычное в темноте ощущение наблюдения, и, вот, теперь от него не избавиться. Глупо, ужасно глупо. Он не ребёнок, чтоб темноты бояться. Да и страхом темноты это не назовёшь... Это что-то другое, подобрать название не выйдет. И избавиться от этого в разы сложнее. Парень останавливается на пару секунд, перед тем, как подойти к двери. Во-первых, не видно от слова ничего, во-вторых, вырисованная подсознанием долговязая фигура в углу уходить отказывается, да и на какие-либо ещё мысленные просьбы не реагирует. Ещё один крик, раза в два громче,.. ...обрывается на середине, будто кричащего заткнули насильно, а может даже вырубили. Сердце пропускает удар. Нет, нет, нет, он не ошибся на этот раз. Это и правда борьба. Твою мать. Вытянув руки вперёд, чтобы лбом о дверь не треснуться, подшагивает ближе и ухом к поверхности прислоняется. Если честно, он не уверен в том, что это как-то поможет расслышать происходящее в межквартирном. Там несколько голосов, точное число не разобрать. Есть догадки. Для самого себя неожиданно парень вспоминает о существовании глазка. На ощупь его находит, снимает пластмассовую крышечку и пытается что-то высмотреть. Честно, он не помнит, чтобы когда-то раньше этой штукой пользовался. Мимо тенью, сопровождаемый гулкими в межквартирном эхе шагами, проскальзывает силуэт. Разглядеть человека не выходит, его оттеняет находящаяся за спиной того лампа. Следом ещё один. Шума нет больше, ясно сразу, что кричащий без сознания. А может, уже мёртв... Снова два силуэта. Несут, нагинаясь, что-то явно тяжелое, каждый за свой край. В доли секунды до Душеньки доходит, что это что-то и есть - кричащий. Твою мать. Он жив? Просто без сознания? Что за херня здесь вообще происходит!? Всё "интересное", что только могло произойти, свалилось на его голову? Ещё одна тень плетётся, тремя шагами не поспевая за остальными. Нет, тот, скорее, специально идёт медленнее. Движется уставше. Или ему кажется? Чёртово мутное стекло. Что вообще можно в него разглядеть? Да и расположение освещения ситуацию лучше не делает. Этот что-то говорит остальным перед тем, как остановиться прямо напротив квартиры Душеньки. В неразборчивых звуках он, подкрепляя данное предположение логикой, с трудом узнаёт что-то вроде просьбы подождать его "там". Присутствовало ли в реплике "там"? Это могло быть что угодно другое. Если подумать сейчас, парень не помнит даже, был ли этот звук похож на "там". Скорее всего, это слово образовалось путём логического сочинения. Тень с места не сдвигается. Что у этой личности в голове - не ясно. Душа с ноги на ногу переминулся, прильнул к глазку другим глазом, словно это поможет понять что-нибудь или разглядеть человека. Тот, кажется, ещё сильнее напрягся, словно сквозь дверь увидел наблюдателя. Отмер, зашевелился наконец, протягивая руку к двери Душеньки. Пищит в привычном тоне замок. Этот, ранее приятный своей мелодичностью, звук входит ножом в плоть устоявшейся за столь короткое время, после ухода остальных, тишины. Парень отшатывается от двери, чуть не потеряв равновесие. Прервавшееся сердцебиение набирает невиданный в своей скорости ритм, стоит скрипнуть тонко ручке. Оперативное мышление взывает в пустоту - в голове нет ни единой мысли, тем более, полезной. Прятаться - не вариант, не успеет; бежать некуда, нет, нет, нет. Бить нечем, если уж в крайности. Он просто стоит здесь, не зная, что делать. Уже проложена дорожка на тот свет. На пороге оказывается мужчина среднего роста. Насколько лёгкая паника позволяла оценить, выглядел тот достаточно грозно. Нахмурился, стоило заметить Душеньку, и глядел так, будто только что оправдались его худшие надежды. Ожидал, наверно, обойтись без свидетелей? А если свидетель есть, его наверняка устранят. Рыжие волосы по уши, видимо, отросшие, борода... Рядовой партиец на вид, выдаёт его только форма: натёртые туфли, белые брюки, длинный чёрный пиджак, какие Душа видел только у важных людей в телевизоре, с красными полосами, золотистыми наплечниками и блестящими в тусклом свете пуговицами. Светлые глаза, (точнее при таком освещении не скажешь), пронзают настойчивым взглядом насквозь. Нет, скорее, он смотрит на Душеньку как на человека, значительно пополнившего список его проблем, но при том, совершенно не раскающегося. Не отводя глаз, сунул в небольшую сумку через плечо ключ-карту. А ведь эта вещь подтверждает все подозрения парня - кто, по-вашему, ходит с универсальным ключом? Душа догадывался о том, что, раз устраняют так быстро и незаметно, должны существовать такие. Партия должна была предусмотреть это. Да и на кой ещё запрет на самоличную установку замков? Почему бы кому-то не купить пересобранный, - или что там надо с ним сделать, - на чёрном рынке, который нельзя открыть такой картой? Поэтому не находят выбитых или каким-то образом взломаных дверей. Поэтому никого не будят... Ну, почти. Да, Душенька не может сказать, часто ли появляются свидетели - их так же устраняют, но, судя по действиям этого оперативника, вернее, их отсутствию, ситуация для него обыденностью не является. Первая волна паники отступает, поскольку мужчина ничего не предпринимает, но настороже ушастый остаётся - топор, зажатый в руке того ничего хорошего не предвещает. Есть ли смысл в осторожности? Что он вообще может сделать в этой ситуации? А оперативник молчит. Душу сейчас должны тоже забрать, разве нет? Сокрушается о том, что придётся тело, бессознательное или хуже, в одиночку вниз тащить? Не может быть такого, чтобы этот первый раз в подобной ситуации прибывал. Ушастый в это просто не поверит, нет. - Слушай, парень... Мужчина всё-таки прирывает тишину, а Душенька лишь назад пятится. Как бы аккуратно тот не пробовал начать, ситуацию это не спасает. Вот только, предположений, что этот человек от него хочет, не осталось. Что здесь происходит и когда это закончится? - Я не знаю, как давно ты здесь стоишь и догадываешься ли о чём-то, - продолжил тот, стараясь, кажется, говорить мягче, ведь испуг Души невозможно не заметить, - Но давай договоримся? Что? Договориться? Его не убьют? О чём вообще можно договориться в его положении? - Я постараюся объяснить тебе... Насколько это вообще возможно и допустимо. А ты умолчишь об происходящем. - Да, - голос дрогнул, да и прозвучало не слишком уверенно... В чём вообще можно быть уверенным, когда вокруг тебя происходит это? Это всё бред, бред... Не стал бы разумный человек верить наслово какому-то испуганному студенту. "Умолчишь о происходящем"? Дядь, ты ебнулся? А если не умолчу? Не стал бы разумный человек добровольно, без просьбы даже, объяснять происходящее. Разумный человек бы просто убил свидетеля. Как это и положено делать, наверно... - Этот человек, который шумел... Ты, думаю, от шума и проснулся, - мужчина вхгляд потупил в пол. Что-то между оправданием и искренней, но глупой просьбой. Просьбой молчать. Не просьбой даже, а глупой надеждой. - Этот человек от тебя за стеной живёт. Может ты даже знал его? Даулинг, так его звали. Он не знал о том ничего практически: лишь фамилия и то, что этот мужик дружелюбным очень был. Не до странности, как это бывает иногда - просто улыбчивый человек, что здоровается с ним всегда, пересекаясь в межквартирном или холле, а иногда и скучные разговоры заводит. У таких при необходимости просят помощи, таким задают вопросы, когда в доме или около него происходит что-то необычное, о таких вторым делом вспоминают, когда разговор заходит о соседях, (первым, конечно, о шумных и недовольных, которых весь межквартирный ненавидит). А теперь он мёртв или будет мёртв совсем скоро. Парень сказал бы даже, что ему жаль немного, но больше в голове кипит удивление - выходит, что тот был предателем партии. Подумал бы Душенька об этом когда-либо? Нет. Тот скрывался просто идеально, но, похоже, не для оперативников. Мог ведь и на камеры себя сдать, и быть замеченым в смутных местах. Что угодно. - Он - осквернитель идеалов партии. Был наказан за распространение запретных писаний, - как заученную речь произнёс оперативник. Именно в таком тоне, смягчая все углы и называя смерть заслуженным наказанием, говорят обычно роботы-телеведущие. Но нет, мужчина даже не выглядит так, будто верит в святость содеянного им... Он, скорее, был обязан отвечать формально. Да, именно так, - Ты, понятное дело, не должен был застать исполнение приговора, потому и прошу тебя об этом не распространяться. - Да, да... Я не буду распространяться. Оперативник взглядом оценивающим окинул собеседника. Не "растрепает он или нет", а "как скоро растрепает". Не верит от слова совсем в обещание. Оно и нужно лишь ддя вида, потому что положено. Странно. Глупо. Все вопросы можно скомкать и получится один, обобщающий: почему он ещё не устранён? Это такая большая проблема? Может, для того, чтобы устранить дополнительного человека, на него протокол какой-нибудь завести нужно? Вполне возможно. А может, всю их "команду" накажут за то, что свидетель образовался? Поэтому оперативник так старательно заметает следы? - В любом случае, - с глубоким вдохом проворачивает деревяшку топора в лодоне, - Ты тупым не кажешься, понимаешь, думаю, что произойдёт, если расскажешь хоть одному человеку. Понимает, да. Мужчина осматривается мельком, стараясь взглядом не пересекаться с застывшим со смесью непонимания и смятения в голове Душей. Хватается за дверную ручку, взгляд вновь в пол обращает. Как будто не знает, стоит ли вот так уйти и забить на произошедшее. А может, так и есть. Но дверь всё-таки захлопывается и автоматически блокируется замком. На всякий случай ушастый дёргает за ручку несколько раз, чтобы убедиться и к глазку вновь тянется, смотря, как тёмная фигура скрывается в стороне лестницы. Спиной скользит вниз по двери, колени к груди поджимает и обхватывает руками - старая детская привычка. Если сжаться в комочек, тебя никто не найдёт, никто не тронет. Сесть пониже, дышать потише и все, рано или поздно, успокоятся. Грудь вздымается прирывисто: глубокий вдох, судорожный, дрожащий выдох, - это, примерно, получается у Душеньки всякий раз, когда пытается содействовать советам по восстановлении дыхания. Опускает голову на колени, жмурится, определяясь с тем, что в кромешной тьме разглядывать нечего. В голове пусто, ни единой мысли. Обдумывать? Что блять обдумывать? Он не так давно узнал о как таковом существовании оперативников, и только что беседовал с таковым. Чудом, насколько понял, остался цел и жив. Узнал о том, что живший за стеной мужчина "распространял запретные писания". Что это вообще значит? Что-то вроде записей, где оскверняется партия? В голове можно оставить пометку "узнать при встрече у Обсидиана", а все подобного рода пометки сто раз под сомнения ставятся. Тема "надзора" вообще спорна. На сколько ещё подразделений они могут делиться? Да, Душа предпочитает называть это подразделениями, поскольку в таком случае проще объяснить, почему их всех надзором называют. Обсидиан, скорее всего, не всё знает. Нет, не верно, - он раверняка не всё знает. Люди снизу, конечно, со многим ознакомлены, но не настолько. Оперативники, из очень непроверенного источника, "шляются где ни попадя", пока надзор отправляется на засекреченные дела. И всё, мать его, всё! Это всё, что у Душеньки имеется! Раз уж "знакомый", - как его называть вообще? - был так разговорчив, стоило хотя бы выведать у него побольше. Если бы ушастый и так не стоял в ступоре от полученной информации. В любом случае, из этого исходит, что Душа о надзоре не знает ничего абсолютно. Ему нужно знать ещё хоть что-нибудь, чтобы делать выводы. Что же остаётся делать сейчас? Просто идти спать? Заваливаясь на бок, неспешно поднимается на ноги. Спиной подпирает дверь. За вытянутой рукой ничерта не видно - только кроваво-красный плакат на стене коридора выделяется. "ЕДИНСТВО - СИЛА ЗНАНИЕ - ОРУЖИЕ ПАРТИЯ - ЖИЗНЬ" А над надписью занесена ладонь, что защищает мирных партийцев. Скорее рука палача.