Скрытые удары

***

В тусклом свете раннего утра маленькая квартирка в одном из спокойных районов Сеула дышала умиротворением. Легкий шорох от уличной жизни, пробирающейся сквозь зашторенные жалюзи, словно убаюкивал Кайю, нежно спящую на старенькой кровати с белоснежным покрывалом. Её длинные волосы рассыпались по подушке, как тёмные волны, а при каждом вдохе она казалась безмятежной, укрывшись от забот мира. Но солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь мелкие щели жалюзи, находили путь к её лицу, как нежные прикосновения утреннего света. Они ползли по её щеке, согревая её кожу и пробуждая от сладкого сна. Кайя вздрогнула, заворочалась, словно борясь с неизбежным возвращением в реальность. Тени состоявшихся ночей медленно отходили, но ощущение грусти, словно призрак, всё еще окружало её. Сонная девушка приоткрыла глаза, пытаясь вернуть себе частички сладких грёз. В её мире, полном мелочей, которые только она могла понять, утренний свет казался одновременно и другом, и врагом. Он вытаскивал её из тишины, где она могла остаться одна со своими мыслями — там, где она могла быть просто Кайя. Однако возвращаясь с мира грёз, все мечты Кайи расплывались, напоминая о жестокой реальности. На протяжении десяти лет каждое утро было абсолютно идентичным, казалось бы за столько лет в съемной квартирке среднего сегмента совершенно ничего не поменялось, но изменилось ли что-то во мне?… Я вставала с кровати, направляясь в ванную комнату. Выполнив все рутинные процедуры, после которых выполняю комплекс ежедневных упражнений: отжиманий, подтягиваний и тренировок на спину. Закончив в спортивно-подготовительной части, во мне начинается просыпаться слегка уловимый голод от потраченной энергии на тренировке. Переступив порог кухни, меня опять встречает та же старая комфорка, тот же замороженный завтрак, купленный по уценке в магазине под домом и казалось бы… та же самая я. За завтраком закрадываются ежедневный вопрос, «В действительности это происходит со мной, точно ли я живу своей жизнью?» Ответ всегда остается открытым, не позволяя погрузиться в бесконечные размышления. Я навожу порядок в квартире, она особо ничем не отличается от типичной, небольшая гостинка, уютная кухня, кабинет и ванная. Казалось бы все совсем как у обычных людей, за исключением кабинета, который заперт на громоздкий замок. Даже не смотря на то, что крайне редко принимаю каких-либо гостей. Но это имеет вероятность раскрыть мою небольшую тайну и с её… огромной историей. Закончив все рутинные дела, я захожу в слабо освященную комнату, а посередине огромная доска, совсем как в детективах. На доске располагается паутина следствия и фотографий людей, бескрайнее количество стикеров с заметками. В середине располагались три главные фотографии — Сон Ги Хун, портрет вербовщика… и фото Хвана Ин Хо. И около трех лет, все мои мысли заняты ей… Игрой в Кальмара. У меня безмерное количество вопросов, но находя ответы на них, сразу выплывает десяток новых. Все, что мне удалось выяснить: шесть игр, шесть дней, вип-гости, должники и, пожалуй, самое пугающее… смерть. Это действует не по правилам обычных детских игр, где один проигравших из десяти игроков, но в этих играх проигравшие все… кроме одного, среди больше четырех ста участников. Всегда мне казалось, что я близка, близка к разгадке, как никогда, но со временем, за мной закрепилось то самое чувство; чувство, …что за мной следят. Я прекратила общение со всеми знакомыми, заперлась дома, даже изредка не позволяя солнечным лучам, спрятанным за жалюзи, пройти в квартиру. С течением времени, проявилось ощущение психоза, противоречия, не схожу ли я с ума, серьезно задумываясь о том, что целыми годами, я в поиске любой информации о неизвестном мне острове, игр, проходивших на нем и ужасном количестве жертв. Однако безусловно, главной моей мотивацией оставался ОН. Мне нужно было создать иллюзию бедности, пытаясь обойти правила отбора игроков. По-началу, это казалось невозможным, держа на счету сумму больше 100 миллиардов вон, накопленной от переводов отца. Я была готова поставить на кон все, что я и сделала, вложившись в совершенно мутную схему, заранее понимая, что все деньги сгорят. Оставалось дело за малым, взять несколько микрозаймов, кредитов, стать должницей перед важными шишками района. И вот… картонная карточка с изображением квадрата, круга и треугольника… теперь в моих руках. Казалось, я готовилась к этому всю жизнь, понимая всю тяжесть последствий и ответственность, которую понесу за свои действия. Теперь, я смогу увидеть перед собой цель, к которой шла годами. Я знаю, знаю, что не могу оставаться в стороне, когда вижу, как люди ежегодно умирают на этих играх, как их мечты разрушаются на глазах. Может показаться, что я безумен, разверзая тьму ради света. Но я знаю, что должно быть сделано. Иногда ко мне приходят мысли, что я просто потеряла рассудок от многолетнего одиночества и одержимости собственного расследования. Но возвращаясь в трезвый разум, осознаю, что столкнусь с любыми последствиями, лишусь всего, чтобы правда оказалась на своем месте. Хотя говоря начистоту, терять мне уже нечего. Это день Х, собравшись, я осматриваю свое жилье, которое успело стать мне домом, хоть и уже ненадежным. Я смотрю на себя в зеркало, стараясь не видеть в нем… её. Взгляд падает на струящиеся, цвета густого шоколада, длинные волосы обрамляя лицо и касаясь плеч и спины. Это был тёплый тон, переливающийся на солнце, привносящий в образ Кайи нотки живого человека, на фоне стоицизма. Девушка стояла перед зеркалом, медленно подняв ножницы к своему плечу, и, в тот миг, когда острые лезвия пронзили мягкую массу волос, ушедшая длина напоминала о давно забытых мечтах и юности. Люди часто говорят, что волосы хранят воспоминания, так и звуки стрижения были похожи на тихое прощание, и новое ощущение, как с каждой тронутой прядью часть её старого «я» уходит в небытие. Когда последние пряди легли на старый пол, она посмотрела на себя в зеркало, длина волос теперь останавливалась совсем чуть ниже плеч. Девушка сделала это из побуждения в удобстве на предстоящих играх, но она также чувствовала, что новая прическа отражает внутреннюю борьбу, которую ей еще предстоит пережить. На последок, я захожу в кабинет, в котором за последние три года провела времени больше, чем на свежем воздухе. Мой взгляд падает на фотографию, прикрепленную к доске на самом верху. На первом плане находится женщина порядка тридцати лет, с длинными светлыми волосами, собранными в аккуратный пучок, одета в длинное платье бежевого оттенка, на котором располагался красный кухонный фартук. Рядом с ней, Кайе хорошо известным Хван Ин Хо, более известный под именем «Фронтмен». Однако на фотографии он изображен, как по-настоящему любящий кем-то отец и муж, с легкой щетиной и небрежной прической, от его улыбки веет теплом и заботой. Между ними стоит их маленький ребенок — дочь, с любопытными и светящимися глазами. На заднем плане виден уютный дом, а вокруг семьи развешаны украшения и чувствуется атмосфера праздника. Будто впервые, я рассматриваю фотографию, мой взгляд устанавливается на Хван Ин Хо. Раздался протяжной вздох, «Увидимся…, отец» Когда пришло время уходить, Кайя закрыла дверь за собой, и звук запирающейся двери показался ей словно прощанием с одной главой жизни и началом другой. Она шагнула в подъезд, оставляя в памяти, возможно, последний взгляд на это место, которое было ей так близко. Развернувшись от входной двери, она задумалась, как уже через несколько секунд, Кайя снова оказалась в квартире, стремительно шагая в кабинет. Подойдя к доске, девушка сорвала семейную фотографию, положив её в карман куртки. На этом пришло уже точное осознание, пора начинать действовать.

to be continued