Рациональные люди

      Зима была особенно суровой. Ветра, казалось, намеренно тестировали прочность ещё недостроенного корпуса корабля, заставляя каждую доску стонать под их напором. Люди устали, и прогресс шёл медленнее, чем ожидал Сенку. Всё чаще стали происходить странные сбои: инструменты выходили из строя, крепления ослаблялись, а недавно одна из несущих балок треснула, хотя нагрузка на неё была минимальной.       — Вот же упрямый кусок дерева! — в сердцах выругался он, бросив взгляд на кривую балку, которая отказывалась встать на место, как будто издеваясь над его расчётами.       Тут же откуда-то с верхней палубы раздался громкий, чопорный голос:       — Сенку! Что за неподобающее поведение?!       Сенку поднял взгляд и увидел Рюсуя, который стоял на фоне серого зимнего неба, как настоящий капитан, готовый читать мораль своей команде.       — Да что теперь не так? — отозвался Сенку, не в силах сдержать раздражение. — Балка треснула, и я её починю. Какая проблема?       Рюсуй ловко спустился вниз, явно не торопясь, чтобы эффектно появиться перед учёным.       — Твой язык, Сенку, — строго сказал он, скрестив руки. — У этого корабля есть душа, а ты ругаешься с ним сейчас.       Сенку даже не оторвал взгляда от записей.       — Душа? Да у этого куска дерева максимум характер бревна из старого сарая.       — Ты ничего не понимаешь, — продолжал Рюсуй с почти религиозным благоговением в голосе, положив ладонь на холодное дерево. — Корабль живой. Если ты к нему плохо относишься, он тебе не поможет.       — Рюсуй, давай без ерунды. Это инженерное сооружение, набор древесины, металла и законов физики. Если что-то ломается, значит, где-то была допущена ошибка.       Рюсуй покачал головой, усмехнувшись, будто говорил с упрямым ребёнком.       — Ошибка? Ха! Нет, мой друг. Ты не понимаешь. Корабль — это не просто набор частей. Это живой организм. Он чувствует нашу энергию, нашу уверенность или её отсутствие. Ты думаешь, что всё можешь решить своими формулами? Иногда нужно просто прислушаться.       Сенку, наконец, поднял взгляд, в котором читалась смесь скептицизма и раздражения.       — Ты предлагаешь мне прислушаться к доскам и болтам? Может, ещё свечку зажечь?       Рюсуй театрально всплеснул руками:       — Вот именно! Ты можешь смеяться, но пока ты смотришь на корабль как на груду материалов, он не будет работать. Ты должен поверить в него, Сенку! Дать ему понять, что он часть чего-то великого!       Сенку фыркнул:       — Ты знаешь, почему мне нравятся науки, Рюсуй? Потому что они предсказуемы. Законы физики не зависят от того, как ты к ним "относишься". У корабля нет души. Он либо построен правильно, либо нет. Всё остальное — это твоё воображение.       Рюсуй отошёл на шаг, сложив руки на груди, но улыбаться не перестал.       — И всё же... ты не можешь не заметить, что что-то не так. Материалы идеальны, расчёты точны. А трещина на балке? Или инструменты, которые выходят из строя? Это не просто совпадение.       Сенку тяжело вздохнул, чувствуя, как его терпение истончается.       — Это называется износ, Рюсуй. Или человеческий фактор.       Но Рюсуй шагнул ближе, его глаза блестели:       — Или это знак, что корабль недоволен.       — Ага, конечно, — отмахнулся Сенку, возвращаясь к своим инструментам. — Может, ты тогда поговоришь с ним, пока я решаю проблему реальными способами?       — Не вопрос! — с энтузиазмом ответил Рюсуй, и, не дожидаясь дальнейших комментариев, начал гладить корпус корабля, тихо что-то бормоча под нос.       Рюсуй, ничуть не смущаясь взглядами Сенку, положил обе ладони на холодное дерево и начал говорить с такой нежностью, будто перед ним был друг, который прошёл с ним долгий путь.       — Ну что, как ты тут, старина? Тебя, я вижу, совсем не щадят. Но ты держишься молодцом, правда?       Он нежно провёл рукой по поверхности балки, словно проверяя её "самочувствие".       — Не переживай, всё поправим. Ты скоро засияешь, как настоящий красавец, и поплывёшь вперёд, покорять океаны!       Сенку, сидящий в паре метров, резко фыркнул, не отрывая глаз от своего блокнота, в котором наметил чертежи и очередные расчёты.       — Отлично. Разговор с куском дерева. Уровень инженерии, 5741 год.       Рюсуй обернулся, бросив взгляд поверх плеча, и улыбнулся.       — А ты завидуешь, Сенку? Чувствуешь, что корабль отвечает только мне?       Сенку на мгновение замер, а потом с самым серьёзным видом пробормотал, даже не глядя на собеседника:       — Конечно отвечает. Слышал только что? Он послал тебя.       Рюсуй притворно возмутился, а затем снова повернулся к кораблю, шепча:       — Игнорируй его, он просто скептик. Я же понимаю, что ты уникальный, сильный, упрямый...       Рюсуй гладил корпус корабля, словно пытаясь выманить из него скрытую душу. Сенку, краем глаза наблюдая за происходящим, вздохнул, стряхивая снег с блока чертежей. Ему это казалось чистейшим абсурдом.       Неподалёку сидел Гинро, колотя молотком по доске с особым усердием, словно пытаясь завершить работу быстрее всех. Его взгляд то и дело соскальзывал на Рюсуя, который, казалось, совсем забыл о существовании физического труда. Гинро прищурился, наблюдая, как тот нежно проводит рукой по корпусу корабля.       — Что он делает? — пробормотал Гинро себе под нос, ударив молотком чуть сильнее.       Любопытство взяло верх, и он бросил молоток в сторону, вытер руки об одежду и поднялся, направляясь к Рюсуй.       — Что ты делаешь? — спросил он, подозрительно прищурившись.       — Улаживаю отношения, — с серьёзным видом ответил Рюсуй, не прекращая своих действий.       — Отношения? — переспросил Гинро, не скрывая недоумения.       — Конечно! — с энтузиазмом подтвердил Рюсуй. — Ты думаешь, он просто кусок дерева? Нет-нет, это живая душа, которая отвечает за наше будущее путешествие!       Гинро посмотрел на корабль, затем снова на Рюсуя, а потом, вдруг, кивнул.       — Ну... если это так важно, то я помогу! — сказал он, старательно копируя действия Рюсуя и начав нежно гладить корабль.       — Отлично! — с энтузиазмом подтвердил Рюсуй, делая плавный жест рукой вдоль корабля. — Вот смотри, ты чувствуешь, как он откликается, когда ты к нему обращаешься?       Гинро почесал затылок, размышляя, не смеётся ли над ним Рюсуй. Затем, будто принимая вызов, он положил ладонь на корабль.       — Ну… допустим. А что мне сказать?       — Попробуй спросить, как он себя чувствует, — предложил Рюсуй, кивая.       Гинро неуверенно наклонился ближе к дереву и полушёпотом произнёс:       — Ну, как ты там, большой? Всё в порядке?       Сенку, который стоял в паре метров, осматривая балки, замер, едва не уронив линейку. Он медленно повернул голову в их сторону, с выражением, в котором смешались усталость и неприкрытый сарказм.       — Вы серьёзно? — спросил он, прищурившись.       Рюсуй, не оборачиваясь, торжественно поднял руку.       — Тсс, не мешай, Сенку. Он только начал раскрываться.       — Двое бездельников, — сухо прокомментировал он, вернувшись к своим инструментам.. — Решили, что если будут ерундой заниматься, то их никто не заставит работать.       Гинро, решив войти в роль, продолжил гладить корабль, даже постучал по корпусу, как бы проверяя его "настроение".       — Думаю, он в порядке, — заявил он серьёзно, затем добавил: — Но, может, хочет, чтобы мы его покрасили в какой-нибудь крутой цвет?       Сенку хмыкнул, снова взглянув на них через плечо.       — Скажи, ты хочешь, чтобы тебя покрасили? — Рюсуй задумчиво обратился к кораблю. — Морской синий? А может, что-то более смелое?       — Красный! — уверенно добавил Гинро. — Чтобы враги сразу знали, с кем имеют дело!       Сенку выпрямился, раздражённо поправляя блокнот в руках.       — Ладно, занимайтесь тут своей "дипломатией", — бросил он в сторону Рюсуя и Гинро, которые теперь спорили о том, стоит ли красить корабль в золотой цвет или ограничиться отделкой. — Некоторые из нас пытаются работать.       Он отвернулся и снова углубился в расчёты, бегло чертя формулы и делая пометки. Однако проблема, которая не давала ему покоя, оставалась нерешённой: перекрытия корпуса начали слегка прогибаться под нагрузкой. Это было совершенно нелогично — материалы были отобраны идеально, расчёты соответствовали всем физическим законам, но проблема не исчезала.       Оглянувшись в поисках хоть кого-то, кто мог бы быть полезен, он заметил Камуи. Тот стоял в стороне, проверяя лезвие топора, его спокойное выражение лица резко контрастировало с суетой вокруг.       — Камуи! — окликнул Сенку, направляясь к нему.       Тот поднял голову, пристально посмотрел на Сенку и коротко кивнул.       — Что-то нужно?       — Нужно. У этого корабля странная проблема. — Сенку махнул рукой в сторону корпуса, подводя Камуи ближе. — Видишь? Перекрытия прогибаются, хотя по всем моим расчётам это невозможно. Ты с деревом работал больше, чем я. Есть идеи?       Камуи отложил топор и подошёл к кораблю. Он медленно провёл рукой по древесине, словно чувствовал её текстуру, затем поднялся чуть выше, постучал по перекрытию и прислушался.       — Материал не тот, — наконец сказал он, оборачиваясь к Сенку.       — Чего? — Сенку нахмурился.       — Это дерево ещё сырое. Видишь? — Камуи указал на едва заметные разводы на поверхности. — Если его не досушить, оно будет "играть".       Сенку замер, переваривая сказанное.       — Но это невозможно, я проверял влажность каждой партии.       — Возможно, в какой-то момент они лежали под снегом. Или внизу партии были более сырые доски.       Сенку нахмурился, снова подойдя к корпусу, и начал осматривать балки с новой точки зрения. Теперь он заметил едва уловимые следы сырости на некоторых местах.       — Чёрт, ты прав, — признал он, почесав затылок.       — Ну, замените или просушите, — Камуи пожал плечами. — Всё просто.       Сенку коротко кивнул Камуи.       — Ладно. Спасибо, — сказал он, однако в голове крутилось что-то ещё. Да, сырость — это проблема, но она была слишком очевидной. Неужели всё дело только в ней? Он задумался, глядя на корпус корабля, который теперь казался ему загадкой, требующей решения.       — Всё равно что-то не так, — пробормотал он себе под нос, и, прежде чем Камуи успел что-то сказать, Сенку уже шагнул на палубу, ловко забравшись наверх.       Он начал перемерять всё: углы наклона, толщину балок, высоту перил. Проверял стойки, пробивал пальцем поверхность в поисках слабых мест.       — Эй, ты чего там делаешь? — крикнул Рюсуй снизу.       — Я хочу понять, где слабое место, — отозвался Сенку, наклоняясь к одному из ребер жесткости. — Всё слишком... несимметрично. Чувствую, где-то есть ошибка, но не могу её поймать.       — Если будешь так бегать, корабль развалится ещё до спуска на воду, — ехидно заметил Рюсуй, но Сенку даже не повернул головы.       Он остановился, присел на корточки, снова что-то измерил и записал в блокнот.       — Здесь недостаточно прочности, — пробормотал он, будто рассуждая вслух. — Или, может быть, баланс смещён из-за веса...       Рюсуй, не выдержав, развернулся и пошёл обратно в деревню, бросив через плечо:       — Ну, ты тут развлекайся, я-то всё уже уладил.       Но Сенку уже не слушал. Его взгляд был прикован к конструкции. Он бегал по кораблю несколько часов проверяя каждую мелочь. Шаги гулко отдавались по пустому корпусу, а лёгкий скрип древесины казался издевательским смехом. Наконец, продрогнув до костей и совершенно вымотавшись, он направился в мастерскую, надеясь согреться и собраться с мыслями.       Войдя внутрь, Сенку застал Гена, который с каким-то невероятным энтузиазмом вырезал гирлянду. На столе перед ним уже лежала цепочка фигурок: звёзды, снежинки, ёлки, что-то несуразное, что, вероятно, должно было изображать оленя.       Сенку лишь хмыкнул, потирая руки, чтобы согреться, и взглянул на гирлянду с каким-то странным выражением.       — Что ты делаешь? — спросил он, нахмурившись.       — Готовлюсь к Новому году, — беззаботно ответил Ген, не поднимая глаз.       Сенку фыркнул, упав на ближайший стул и облокотившись на спинку.       — Новый год? Ну да, логично. Напомни спросить у Цукасы на кой чёрт ты ему пригодился. Пусть подскажет мне, куда тебя пристроить.       Ген наконец отложил ножницы и улыбнулся, понимая тонкую шутку.       — Я тебе точно пригожусь как-нибудь, — ответил он быстро, заметив, что Сенку устроился на стуле, вдруг встал и начал метаться по мастерской.       — Устроился? А давай-ка я тебе чай сделаю, — предложил он неожиданно гостеприимным тоном.       Сенку прищурился.       — Ты что-то задумал, Ген. У тебя всегда такие манеры, когда хочешь что-то выпросить.       Ген театрально всплеснул руками.       — Ну как ты можешь так думать, Сенку-чан? Я просто беспокоюсь о тебе. Твои расчёты, твоя одержимость, — он помедлил и, наклонив голову, добавил тоном, как будто обсуждал самое важное в мире — Это ведь не просто математика. Я об этом хочу поговорить серьёзно.       — О чём? — нахмурился Сенку, с подозрением глядя, как Ген ставит перед ним чашку с паром.       — О твоих... хм... "методах".       — Если ты снова будешь ныть, я уйду, — предупредил Сенку, делая первый глоток.       — Нет-нет! — Ген поднял руки, как будто пытаясь его успокоить. — Это серьёзный разговор. Послушай, Сенку. Ты ведь понимаешь, что есть вещи, которые нельзя просто рассчитать?       Сенку нахмурился ещё сильнее.       — Что за вещи?       Ген подошёл ближе, сел напротив и сцепил пальцы в замысловатый замок.       — Ты знаешь... когда что-то кажется тебе прямолинейным и простым, как уравнение, но на деле это оказывается... сложнее.       Сенку хмыкнул, вспомнив два часа, которые он только что потратил на палубе.       — Ладно, хвалю, что заметил, — протянул он. — Я действительно что-то упускаю.       Ген оживился.       — Вот именно! Ты сам это понимаешь! Ты ведь, наверное, пытался всё просчитать? Все варианты, исходы, результат?       — Конечно, — уверенно кивнул Сенку.       — Но при этом не учёл чего-то важного, да? — хитро прищурился Ген.       — Да, — кивнул Сенку. — Я сегодня весь день пытаюсь понять, где я ошибся. Всё пересчитал.       — Ты опять в цифры! — воскликнул он, вскочив с места. — Не только числа имеют значение! Ты должен понять это! Ты должен видеть картину целиком! Вслух, в полном контексте!       Сенку слегка усмехнулся, его взгляд был полон недоумения.       — Я-то как раз понимаю, что важны все аспекты, даже если они непредсказуемы. Я об этом с Камуи говорил.       Ген замолчал на мгновение, и его лицо стало мягче, будто он был доволен подходом Сенку.       — Вот, молодец, что просишь помощи! — он наклонился вперед, глаза блеснули азартом. — Ты на правильном пути, Сенку! Твой подход — он же блестящий, понимаешь? Расчеты, логика — это основа. Но есть такая тонкая грань, крошечная деталь, которую нельзя измерить. И это не означает, что ты ошибаешься — просто учишься. В первый раз всегда сложно уловить этот нюанс. Главное — ты уже движешься в правильном направлении, и это дорогого стоит!       — Точно, — согласился Сенку. — Например, при расчёте нагрузки было важно учитывать не толщину и длину, но и…       — При чём тут это? — Ген нахмурился.       — Как при чём? — удивился Сенку.       — Сенку, ты немного торопишься, — Ген всплеснул руками. — Я пока о совсем другом! Я хочу сказать, что ты можешь что-то сломать. Нечаянно. Из-за своей... прямолинейности. Она же всё-таки такая лёгкая, воздушная...       — Балка? — спросил Сенку.       — Какая балка? — уточнил Ген.       — Которая треснула.       — Постой, о чём ты вообще говоришь?!       — О корабле, — невозмутимо ответил Сенку.       — О корабле!? — Ген подскочил. — Я говорил о той штуке, что ты принёс мне вчера! Ты же сам сказал помочь!       Повисла долгая пауза.       — Знаешь что, Сенку? Иди ты к чёрту, — выдохнул Ген.       Сенку молчал, глаза его медленно сузились, а затем, казалось, что он что-то понял. Он не произнёс ни слова, но его взгляд стал ясным, как будто до него дошло, о чём говорил Ген.       — Мне было бы легче, если бы ты выражался яснее, — хладнокровно заметил он.       — Я? Яснее? — Ген аж задохнулся от возмущения. — Да ты вообще как умудряешься существовать?! Как ты дожил до своих лет? Это же чудо!       — Что именно тебя смущает? — невозмутимо уточнил Сенку.       — ВСЁ! — взвыл Ген. — Абсолютно ВСЁ! Как можно быть настолько буквальным? У тебя вообще что в голове? Как ты вообще социализируешься? Как общаешься?       — Вполне успешно, — заметил Сенку.       — Успешно?! — Ген схватился за голову. — Да тебя же любая метафора убьёт на месте!       — Метафоры не имеют физического воздействия, — невозмутимо парировал Сенку.       — О боги, — простонал Ген. — Как ты...       — Благодаря точным расчётам, — кивнул Сенку.       — Сиди и пей чай, — Ген махнул рукой, собираясь уйти. — Я не могу больше...       Он уже дошёл до двери, но резко обернулся:       — Только не трогай мою гирлянду, — предупредил Ген, схватив её со стола. — Знаю я тебя!       — Я даже не собирался, — удивился Сенку.       — Ага, — Ген прижал гирлянду к себе. — Как же.       Сенку недоуменно моргнул:       — Что я могу с ней сделать?       Ген простонал что-то нечленораздельное и хлопнул дверью.