Рациональные люди

      Рин разложила листы перед собой, с улыбкой разглядывая рисунки Сенку. Для человека науки он на удивление старательно вырисовывал каждый листочек, словно это была важнейшая формула. Хотя... для него это и были формулы, просто другого рода.       "Крапива (Urtica)", — гласила аккуратная надпись под первым рисунком. Рядом с японскими иероглифами шли странные закорючки, которые она не могла прочесть. Рин провела пальцем по бумаге — Сенку даже отметил стрелками разные части растения, подписывая их свойства.       — Так-так, что у нас тут? — раздался голос Гена за спиной. — О, наш дорогой учёный решил стать художником?       — Он объясняет научные названия трав, — ответила Рин, переворачивая страницу. — Смотри, даже нарисовал их. А это.. — Рин склонилась. — Какие-то странные буквы.       — Латинские названия, — поправил её Ген, также склонившись над записями. — О, смотри, тут даже есть пометки на полях!       Рин присмотрелась. Действительно, рядом с основными записями были торопливые заметки, явно добавленные позже: "Проверить температуру сушки", "Сравнить с методом Рин", "Возможно, она права насчёт времени сбора".       — Кажется, наш он даже внимательно слушает твои советы, — усмехнулся Ген.       Рин перевернула ещё одну страницу и не сдержала смех. Сенку нарисовал хвощ, подписал её научное название, а рядом в скобках добавил: "(Не костоломка!)".       — Он что, действительно это написал? — она покачала головой, всё ещё посмеиваясь.       — О-о, — протянул Ген, — похоже, твои народные названия его задели за живое.       Рин перевернула страницу и фыркнула — там была зверобой, который она называла "травой девяноста девяти болезней". Сенку не только подписал научное название, но и приписал сбоку: "99 болезней? Серьёзно? А ты составила список и проверила каждую? Сомневаюсь, что это правда".       — Ну, это же Сенку, — Ген подмигнул. — Он не может просто принять, что трава лечебная. Ему нужно знать, почему она лечебная, из чего состоит, как работает...       — И нарисовать это всё с точностью до последней прожилки, — закончила Рин, разглядывая особенно детальный рисунок какого-то цветка.       Внезапно из одного листа выпала маленькая записка. Рин подняла её и прочитала: "P.S. Всё равно 'копытца жеребца' — нелогичное название. Лист вообще не похож на копыто".       Рин фыркнула, качая головой:       — Он правда не может это просто так оставить, да?       — О-о, и не надейся, — Ген картинно развёл руками. — Такой уж он человек.       — Знаешь, — Рин задумчиво повертела записку в руках, — иногда я ему даже завидую.       — Правда? — Ген приподнял бровь.       — Ну да. Он так... увлечённо ко всему относится. Даже к таким мелочам, как названия трав, — она улыбнулась, глядя на рисунки. — Для него нет ничего неважного. Всё имеет смысл, всё можно понять, если достаточно постараться.       Ген внимательно посмотрел на неё:       — А ты, значит, не такая?       — Я? — Рин фыркнула, откладывая листы. — Нет, конечно. Я бы со скуки померла писать такие подробные заметки. Пятнадцать страниц про травы!       — О-о, — протянул Ген с той особой интонацией, которая говорила, что он готовит какую-то ловушку. — И поэтому ты уже полчаса их разглядываешь?       — Вовсе нет! — Рин попыталась оправдаться, но было поздно. — Просто забавно видеть, как он пытается объяснить простые вещи. Вот смотри, — она ткнула пальцем в рисунок, — обычная трава, а он расписал три варианта применения, нарисовал какие-то цифры... Что они вообще значат?       — А, так тебя цифры заинтересовали? — Ген изобразил удивление. — А я думал, ты говорила, что вся эта писанина скучная.       — Ну... может, не совсем скучная, — Рин улыбнулась, перелистывая страницу. — По крайней мере, он старается понять. Не просто отмахивается, мол, "какие-то там травки".       — А-а, — протянул Ген, — значит, тебе нравится, что он так серьёзно к этому относится?       — Да не нравится! — Рин рассмеялась, откидывая волосы с лица. — То есть... это забавно.       — И поэтому ты так внимательно изучаешь все его заметки? — Ген подпёр щёку рукой, явно наслаждаясь ситуацией.       — Ген! — Рин шутливо замахнулась на него листком. — Ты прямо как лиса — вроде просто беседуем, а сам всё выпытываешь.       — Ну что ты, — он картинно приложил руку к сердцу. — Я просто наблюдаю, как одна маленькая птичка пытается сделать вид, что совершенно случайно залетела в научную лабораторию.       — Я, пожалуй, пойду, — Рин встала, прижимая записи к груди. — Верну ему... то есть, положу их на место.       Ген проводил её взглядом, и как только она скрылась за поворотом, его расслабленная поза сменилась сосредоточенной. Интересно... Она свободно читает японские иероглифы, но латинские названия для неё — тёмный лес. Такое сочетание как минимум... необычно.       К тому же, его внимание привлекло кое-что ещё — то, как Рин реагировала на небрежные научные заметки. Такая непосредственная реакция дорогого стоит.       Ген направился к лаборатории, где Сенку, как обычно, был погружён в свои дела.       — А ты неплохо справляешься, — протянул он с улыбкой.       Сенку даже не поднял головы от пробирки:       — С чем именно?       — Ну как же, — Ген присел на край стола. — Твой план отлично работает.       — План? — Сенку наконец оторвался от работы и недоуменно уставился на него. — Какой ещё план?       — О-о, — Ген расплылся в улыбке, — так ты даже не специально? Это ещё интереснее! Продолжай в том же духе, — он подмигнул, направляясь к выходу.       — Эй! — окликнул его Сенку. — О чём ты вообще?       — Ни о чём, — Ген обернулся в дверях. — Просто одна синичка очень заинтересовалась твоими научными записями. Представляешь, всё разглядывает.       Сенку нахмурился, но Ген уже исчез, оставив его в лёгком недоумении. Впрочем, у него было полно работы — например, подумать, может ли зверобой действительно помочь от девяноста девяти болезней.