Нормальность

Кровь плотной жидкостью стекала по обгоревшему лицу, окрашивала волосы в красный. Глаза, вселяющие ужас, остались навечно прятать пустоту в глубине зрачков. Хаск выронил пистолет из рук и отшатнулся к коридору. Ужас сменялся облегчением и возвращался обратно. От вида трупа мужчину вырвало. Осознание, что годы мучений закончились так похабно быстро, так нелепо и жалко скручивали внутренности в тугой узел. Разочарование и отвращение перекрыл гнев. Захотелось развернуться, посмотреть на своего мучителя и всадить в него весь оставшийся магазин. Отогнав неразумные мысли, Хаск через силу вышел с лестничной площадки, плотно закрывая за собой дверь. Отдалённые звуки сирен подстегнули ускориться. Стрельба сама по себе наделала шуму, сколько внимания притянул к себе взрыв - представлять было страшно. Мужчина быстро двигался по коридорам, пытаясь придумать, каким образом покинуть район в одиночку. Замедлившись у очередного угла, он выглянул в проход, ведущий к выходу. Хаск замер и практически перестал дышать, замечая рядом со спасительной дырой в стене силуэт человека. Хромая походка и её темп выдавали тяжёлое ранение. На расстоянии, да еще и в полутьме, разглядеть опознавательных знаков полици не получилось. Мужчина достал нож. Коридор выглядел спокойным, чтобы шуметь лишний раз. – Руки, – Хаск подошёл сзади и приставил нож к чужому горлу. Учитывая, что человек не услышал шагов, скорее всего, ему было еще хуже, чем мужчина предполагал. Это не могло не радовать: если завяжется драка, то Хаск точно её переживёт. – Этот плоскозадый хер даже не пришёл сам, чтобы меня добить? Какой же жалкий дерьмовый кусок... – Вокс повернул голову. Дальнейшие рассуждения мужчина не слушал. Он опустил взнляд на ногу мафиози, в чьё бедро глубоко вошёл арбалетный болт. – Уходим, – Хаск перекинул руку новообразовавшегося партнера по побегу себе через плечо и стремительно вышел из здания. По дороге Вокс не возмущался. Мотивы мужчины, годами работающего на Аластора, он не понимал, но сопротивление сейчас привело бы в лучшем случае к тюремному заключению. Людей на парковке не наблюдалась. Пара пустующих автомобилей в счёт не шла: их хозяев на врядли остались в живых. Хаск посадил Вокса на заднее сиденье и забрался в машину вслед за ним. – В больницу, – мужчина отдал команду водителю, а сам полез под сиденье за аптечкой. – Нет, в студию, – мафиози недоверчиво посмотрел на свое новое сопровождение. – Ты сейчас сдохнешь из-за него, какая нахер студия? – Хаск глянул на арбалетный болт и достал бинты. Не дожидаясь просьбы о помощи, он начал фиксировать инородный предмет. – Я не обязан тебе отчитываться. Какого чёрта вообще ты всё ещё тут делаешь? – Вокс взвыл, когда мужчина надавил на рану. Марля окрасились в красный. Нахмурившись, Хаск продолжил бинтовать повреждённую конечность. – Я тебе жизнь спасаю. Считай, что увезти меня - часть твоего долга, – находится с этим человеком в одной машине было пыткой, но, к сожалению, необходимой, а ещё полезной. Обстоятельства складывались слишком уж хорошо, чтобы ими не воспользоваться. Сердце забилось чаще от предвкушения. Жизнь перестала походить на рулетку, где мужчина мог лишь сделать ставку и надеяться на её выйгрыш. Теперь он чувствовал себя за шахматной доской, где оставалась всего пара ходов до победы: вытащить Энтони и уехать. – Я бы и сам справился, – мафиози медленно закипал от подобной наглости. – Если бы не я, то Аластор оказался в том же коридоре. Второй болт стал бы последним для тебя, – Хаск накинул плед на Вокса, дрожащего от озноба. Обстановка для убийства киллера этим вечером была, без преувеличения, идеальной. Слишком много возможных версий, чтобы обвинить кого-то конкретного. Аластор мог не справиться с полицией, мог умереть от руки злейшего врага, мог быть подстрелен предателем, сгореть в пожаре, в конце концов. А пистолет, оставленный мужчиной, скорее всего уже оплавился, унося с собой личность настоящего убийцы. Даже если рассказать телевизионщику правду - он навряд ли захочет делиться ей с кем-то. Слухи о том, что Вокс устранил человека, которого боялись высшие круги мафии, полезны для собственной же безопасности. Подушечки пальцев у Хаска неприятно покалывало от нервов. Он давно не принимал участия в подобных интрижках. – Он... Он мёртв? – раненный оживился и посмотрел на собеседника широко открытыми глазами. Вокс не мог поверить в то, что его заветное желание наконец исполнилось. – Как? – Сгорел, – наблюдая за чужой реакцией, он ломанно усмехнулся. Испытывать такой же восторг мужчине мешало осознание, что эта смерть на всю жизнь останется его личной ответственностью. – Откуда мне знать, что это правда? Да и благодарить тебя я не обязан - не просил ни о чем, – собеседник вернул самообладание, но на его губах продолжила играть дьявольская улыбка. Он отвернулся к окну. – Уверен, что твои журналюги уже там. Просто попроси проверить ближнюю лестницу, – мимо проехали полицейские машины. Хаск тихо выдохнул: приближались спокойные кварталы. – Ну а про второе... Ты у нас вроде человек набожный, а там у вас воздаётся каждому по заслугам его. Или хочешь сказать, что ходил в церковь только ради хора? – А ты не растерял хватку, – телевизионщик отправил смс сотруднику и хмыкнул. Нездоровая заинтересованность Аластором подбивала пару раз сходить в храм, в котором безумец замаливал грехи. Осудить за преследование в мафии навряд ли могли, но признаваться в своей одержимости киллером Вокс не собирался, хоть она и была для всех очевидной. – Чего хочешь? – Документы Энджела. – Из всего возможного ты... – рассмеяться в голос помешала боль в ноге, перешедшая на поясницу и спину. – Всё же растерял. Жалкая просьба для твоего послужного списка. – Насрать. Ты их достанешь или нет? – стуча пальцами по подлокотнику от нервов, мужчина закатил глаза. – Я заберу Валентино из студии и уеду к врачу, – подтверждение смерти заклятого врага вызвало у мафиози широчайшую улыбку. – В его кабинете сейф в правом книжном шкафу. Код: девятнадцать - один - двадцать четыре. Не сможешь выкрасть - не мои проблемы, – Вокс пожал плечами. Ссориться с Валом из-за чужих бед он не согласится. Обставить всё, как несчастный случай было куда проще. – Я выключу камеры на час, не больше. – Хранить так близко их паспорта - очень надёжно, – Хаск хмыкнул, возвращая свой взгляд на улицу. Дождь в этой части города почти прекратился. Вокс проигнорировал замечание. Он и сам знал о всех рисках в бизнесе своей пары, но в дела сутенера предпочитал не вмешиваться, пока ситуация не становилась критической. Отношения между Ви не укладывались ни в какие рамки нормального, и все же границы искареженного личного пространства они строго соблюдали. – Останови здесь. До нужного района оставалось ещё пара кварталов. Ехать дальше в этой компании мужчине резона не было. Улица встретила его всё той же холодной погодой. И без того неприятный город выглядел ещё враждебнее, но Хаск внимательно рассматривал каждый закуточек, понимая, что проходит здесь в последний раз. Когда в коридоре раздался встревоженный голос Вала, Энтони еле открыл глаза. Интонация, не присущая сутенёру, подогревала интерес к его речи, только сил сосредоточиться не находилось. Парень не мог нормально выспаться уже который день подряд. Жёсткий диван если и предназначался когда-то для отдыха, то спустя пару лет бесконечной эксплуатации актерами, потерял все свои изначальные свойства. Стоило звукам в коридоре затихнуть, как актёр тут же провалился обратно в сон. Стук в окно оторвал от чёрного экрана перед глазами. Энтони списал раздражитель на глупую птицу, всячески стараясь не отвлекаться от созерцания бездны во сне. Как только ему показалось, что его оставили в покое, стук снова повторился. А затем ещё, ещё и ещё. – Да сколько можно? – парень вскипел от раздражения и резко встал. Внутренне он поклялся себе, что если увидит сталкера, сумевшего добраться до пожарной лестницы, Энтони просто столкнет его вниз и ни разу не пожалеет. Парень одним рывком раздвинул шторы, но в окне показался вовсе не стремный мужчина лет двадцати пяти, а его возлюбленный. Думая, что словил страннейший трип, хотя действие веществ должно было уже пройти, Энтони проморгался. Любимые глаза жалобно смотрели на него из-за стекла, умоляя о спасении. – Из тебя не выйдет Рапунцель, – очутившись в гримёрке, Хаск прильнул к полу. Он считал, что высоты не боялся, скорее, его просто не прельщала возможность приземления с четвёртого этажа. Парень присел рядом, оглядывая чужой внешний вид. – Ты сумасшедший? – Энтони выдохнул, не замечая повреждений. Только расширенные зрачки мужчины выдавали пережитый от своего подвига стресс. – Что ты тут делаешь? – Спасаю принцессу, – Хаск усмехнулся. Поспешная попытка подняться окончилась головокоужением. Парень подхватил мужчину под руку. От падения это явно бы не спасло в силу их весовых категорий, но рефлексы логикой не перебивались. – Одевайся. Я вернусь скоро и уйдём. – Эй-эй, ты слышишь меня? Объсни хоть что-нибудь, – Энтони нахмурился. Действовать вслепую он не привык. Хаск отстранился и пошёл к выходу из гримерки. – Хаск! Серьёзное обращение отрезвило мужчину. Послышался щелчок замка. Времени на объяснения хронически не хватало, но тревожить парня не входило в план побега. Хаск выцепил с вешалки знакомые вещи и отвернулся. Энтони вздохнул, чувствуя, что уперто стоять на своём не выйдет, и стал переодеваться. – Многое произошло. Я не хочу сейчас рассказывать тебе абсолютно все, – может парень и был прекрасным актёром, но после истории об убийстве Энтони вряд ли бы изобразил спокойствие перед сотрудниками аэропорта. Мужчина перестраховывался. – Я знаю, где твои документы и как их достать. Потом мы можем забрать вещи, заехать в бар и уехать. Шорох одежды за спиной затих. Парень развернул к себе Хаска. Тело Энтони пробила мелкая дрожь. Мужчина продел оставшиеся пуговицы в петельки, ожидая вопросов. Подобная монотонная работа его расслабляла лучше, чем что-либо другое. Пытаясь выявить признаки психических расстройств или полученной травмы головы во время задания, парень внимательнее всматривался в любимое лицо. Непривычное волнение на нём выдавало серьёзность слов Хаска. – Ты же знаешь, как это звучит? Я не готов. А Валентино? И Аластор тоже... Всего так много, – бегая глазами по гримерке, Энтони закусил щеку изнутри. Предложение мужчины вызывало много противоречивых эмоций, которые, спутавшись в единый клубок, разрывали на части, не давали парню определиться с тем, что он чувствовал. – Я знаю, – мужчина перевёл взгляд на часы. – Мне тоже страшно, но я уверен, что всё получится. Доверься мне. Закрыв глаза, Энтони пару раз глубоко вздохнул, приходя в себя после шока от новости. Причин не доверять Хаску не было. Парень взял за руки мужчину. Тёплые ладони успокаивающе гладили костяшки пальцев, давая понять, что Энтони может тратить на принятие решения столько времени, сколько ему будет необходимо. Баллы в пользу побега выявлялись молнееносно: нормальная жизнь, давняя мечта, их общее желание, свобода. Воспоминания о выходных с их маленьким петешествием рождали внутри самые светлые чувства. Мыслями хотелось возвращаться в то поле под звёздным небом снова и снова. Из минусов этой авантюры - леденящий душу страх. Преодолевать ужас только-только стало немного выходить в каких-то мелких требованиях к Валентино, когда тот был в достаточно дружелюбном настроении. Что уж говорить о решении, которое могло закончиться чем угодно, если их поймают. – Ты обещаешь, что все будет в порядке? – мужчина кивнул, не сомневаясь ни секунды. Парень выдохнул. – Хорошо. Поехали. Больее не задерживаясь нигде, Хаск направился в кабинет сутенёра. Уверенная походка у не многочисленных работников не вызвала подозрений. Сейф оказалось найти легко. Валентино будто его и не прятал. Возможно, его больная голова воспринимала это как ещё один трофей или же ему нравилось показывать актёрам то, насколько близко лежит их билет к свободе. Забрав нужные документы, Хаск оставил сейф открытым на случай, если кто-то ещё захочет по тревожить отсутствующего начальника. Растрогаться от вида самых важных в жизни бумаг Энтони не успел, мужчина закинул чужую розовую сумку на плечо и подтолкнул парня к окну. Как только Хаск почувствовал землю под ногами, ему вновь понадобилась пара минут на передышку. Энтони усмехнулся, решая оставить шутки про предстоящий перелёт при себе. Половину вещей из дорожной сумки пришлось выложить, от напоминая мужчины о максимальном весе ручной клади. Если бы не обстоятельства, парень точно бы стал жаловаться на ограничения. Энтони взглядом окинул комнату. Ненавистная квартира продолжала выглядеть так, словно хозяин вернётся в неё уже утром. Отчего-то на душе стало тоскливо. Парню было обидно, что пока кто-то переезжает в другой город постепенно, со всем нажитым, он должен спешно оставлять прожитую жизнь позади. Не назвать последние ее года особо ценными, но они сделали Энтони тем, кем он был сейчас. Парень благодарно посмотрел на Хаска: он терпеливо стоял с вещами и не торопил. Пока возлюбленный собирался с мыслями, мужчина и сам придавался воспоминаниям о танцах в середине комнатушки, об утренних завтраках, тихих разговорах во время скучных фильмов и многом-многом другом. Ключи с розовым брелком звякнули, ударяясь о комод. Железная дверь аккуратно закрылась в последний раз. В другом доме сборы шли быстрее. Хаска не заботили забытые вещи. Он руководствовался принципом, что даже если что-то важное и осталось, то это можно будет приобрести уже на месте. Об аккуратности мужчина тоже не заморачивался. Бережно сложены была только пара фотографий из старого альбома. Они легли в паспорт, как самое дорогое, что было у Хаска. Энтони остановил мужчину за руку, когда тот уже пошел к двери, чтобы унестись дальше по плану. – Не будешь скучать? – парень приподнял кейс с саксофоном. Он надеялся, что Хаск всё же заберёт с собой инструмент. – Буду. Знаю, что не похоже, но я уже скучаю, – мужчина отрывал часть сердца вместе с этим домом. Фотоальбомы, диски, маленькая кухня, забытые газеты и огромный ворох воспоминаний молили одуматься и разложить вещи по местам. Именно поэтому Хаск хотел закончить всё поскорее. Оторвать свою прошлую жизнь, как пластырь, представлялось менее болезненным. – Купим новый. Придётся выступать где-то, чтобы отбить цену. Чёрный пластик тоскливо отозвался, когда мужчина похлопал легонько по кейсу, как бы прощаясь со старым другом. Энтони опустил саксофон на пол. Он положил руку на талию мужчины и зарылся носом в чёрные волосы, закрывая глаза. Покидать своё безопасное место было еще сложнее, чем дом. Хаск прижал ближе к себе младшего, вслушиваясь в звенящую тишину. – Не могу перестать думать о том, что всё могло быть по-другому. Был бы ты обычным барменом, а я... Не знаю даже. Работал бы пять-два флористом, приходил расслабиться и поговорить с тобой. Тогда сделали бы тут ремонт и жили спокойно, – обида душила Энтони. – Всё равно бы уехали. Тебе нужно быть ближе к солнцу и морю, – мужчина успокаивающе провёл ладонью по белой макушке. – Ну и я бы тогда был невероятно скучным барменом. – Ты и так невероятно скучный, – вместо "спасибо за утешение", парень оставил поцелуй на виске Хаска. – Мы можем идти. Неспешность жизни в баре резко контрастировала с темпом побега. Чарли радостно встретила гостей. Мужчина опередил вопросы о вечере. Он позвал владелицу поговорить в более уединенное место. Энтони в это время присоединился к разговору Ниффти и Вегги. Мысль о том, что он видит девушек в последний раз, тяжёлым грузом повисла на душе. Парень тряхнул головой, отгоняя грусть. Вечно недовольное лицо телохранительницы и гиперактивность юной девушки вызывали на лице ласковую улыбку. Энтони даже не подозревал, что прикипит к этому месту так сильно. Знакомые удивились столь открытой эмоции на лице парня, но комментировать ничего не стали. Чарли вылетела из подсобки первой. В её глазах читалось столько боли и злости, что вся компания притихла, ожидая начала разговора. Владелица выдавила ломанную улыбку. Энтони вопросительно глянул за спину Чарли на Хаска. Тот лишь виновато улыбнулся и отошёл в сторону бара, чтобы не мешать беседе. – Я рада за тебя, – владелица крепко обняла друга. Парень не выпутывался из объятий, наконец разрешая Чарли продлить тактильный контакт столько, сколько ей самой захочется. От этого в носу у девушки защипало. – До встречи? – А что происходит? – Ниффти захлопала глазами, переводя взгляд с постоянного гостя на начальницу. – Мы уезжаем, – Энтони опустил глаза. То, с какой лёгкостью слова вылетели изо рта показывало, что парень еще сам не до конца осознавал происходящее. – О, куда? На сколько? – японка радостно заулыбалась. Она хитро посмотрела в сторону бара, посылая какие-то сигналы, известные только ей самой. Бармен расценил их, как то, что она гордится его решительным шагом к совместной жизни. – Надолго, – улыбка Вегги казалась наименее печальной из всех. Как бывшего полицейского, ее радовали случаи возвращения жертв преступных систем к нормальной жизни. – Вы справитесь. – Только фотки покажите, когда вернетесь с морей, – Ниффти рассмеялась. Никто до конца не понял, решила ли девушка сохранить лёгкую атмосферу или же правда подумала о простой поездке пары. Мужчина хотел рассказать ей о сегодняшнем вечере, но решил, что ему безопаснее о смерти Аластора будет умолчать. Парень ещё раз обнял девушек. Признание в выражении лица Вегги, всю дорогу испытывающюю от Энтони, скорее, раздражение, вызывало гордость за принятое решение. Чувствовать, что ты на правильном, одобряемом пути, все же было приятно. Хаск подозвал компанию к бару, но Чарли будто и не слышала басистого голоса. Парень поджал губы, задумываясь о том, что случилось на задании, раз девушку это настолько огорчило. Он резко вскинул голову, охватывая взглядом персонал. Управляющей всегда незримой тенью преследовал гостей в зале, так что Энтони даже не сразу заметил его отсутствия. Подозрения змеями заползти в голову парня, переворачивая всю картину происходящего. – Я дала Хаску адрес человека, который сможет помочь с документами, – подруга начала тихий разговор, отвлекая от мыслительного процесса. – И доступ к счету в банке. Этого хватит на первое время. – Разве мы тогда не засветимся для итальянской мафии? – продолжая наблюдать за баром, Энтони сложил руки на груди. Мужчина показывал своё мастерство, смешивая для коллег последние коктейли. Смех Хаска вызвал улыбку. – Ренато будет молчать. Счёт с другими никак не связан, так что узнает только отец, если решит когда-нибудь задуматься о деньгах, – отводя глаза от бармена, Чарли устало вздохнула. – Прости, я правда рада за тебя, просто... – Не нужно. Я знаю, – парень улыбнулся. – Я буду скучать. В такси Энтони смотрел в окно и обдумывал то, как много не сказал девушкам. В голову лезло сожаление о том, что они попрощались слишком легко и быстро, словно встретятся в будущий четверг, обсудят новости и поиграют в настолки, принесённые Чарли. Представить иное развитие событий ощущалось в какой-то степени даже не правильным. Парень глянул на такого же задумчивого Хаска. – Что у вас случилось? – реакция владелицы на подчинённого была слишком нетипичной для неё. Энтони невесомо дотронулся до чужих пальцев. – Просто рассказал ей всё, – мужчина прокручивал в голове неприятный диалог. Каким бы отвратительным человеком не был Аластор, Чарли и правда считала его своим другом. Именно он первым вдохнул в бар настоящую жизнь. Разрушить всё это было до ужаса эгоистичным поступком. – Понятно, – замечая указатель, парень улыбнулся. До аэропорта оставалось совсем немного. Энтони вытащил сим-карту из телефона и выбросил её в приоткрытое окно. Крайне не экологично, но именно после этого действия он почувствовал облегчение. Хаск сцепил их руки в крепкий замок. Вдалеке показалось огромное здание аэропорта. Большие светлые пространства с кучей спешащего народа завораживали парня. Слушая оповещения, он будто забыл родной язык. Если бы не эмоциональное истощение от долгого дня, Хаск обязательно бы умилился забавной реакции. Пока он разбирался с документами, Энтони всматривался в окна, за которыми виднелись самолёты. Паре крайне повезло. Ждать рейса оставалось совсем немного. Усталость напомнила Хаску о себе, как только они сели в зоне ожидания. Мужчина не разрешал себе спать, чтобы не утруждать парня отслеживанием времени. Замечая полусонное состояние возлюбленного, Энтони молча принимал заботу. Читать нотации о разделении ответственности было лишним. Небо прояснилось от дождя. Парню не терпелось подняться в воздух, чтобы посмотреть на мягкие облака и утреннее солнце. И не меньше ему хотелось сбежать с трапа и вернуться к своей не безопасной, но привычной и понятной жизни. Энтони оглянулся на аэропорт, задерживая недовольных людей. Ядовитая надежда вернуться на родину хотя бы на выходные через лет десять мгновенно прижилась в мозгу. Парень занял место у иллюминатора. Нервозность Хаска усиливалась по мере приближения вылета. – Ты поэтому решил спуститься по карьерной лестнице? – Энтони положил голову на крепкое плечо. – Я не боюсь высоты, – мужчина закатил глаза. – Если бы не боялся, то не понял бы шутку, –парень тихо рассмеялся. Со стороны Хаска послышался тихий зевок. Энтони выдохнул, надеясь, что мужчина уснёт на время полёта и сохранит остатки нервной системы. Тихое сопение на соседнем сидении не заставило себя долго ждать. Парень наблюдал за удаляющимися огнями родного города. Клубок чувств из радости, сожаления, страха, злости и надежды нашёл выход через слезы. Быстро стирая мокрые дорожки с щёк, Энтони прижался ближе к тёплому боку. Мужчина сквозь сон крепче сжал нежную ладонь. Впереди ждала, может, и не нормальная, но все же другая, лучшая жизнь.