Как очистить историю перерождений

      — Наставник… вы уверены, что это та самая пещера? — спросил Ма Цинсюй. — Мне запомнился немного иной пейзаж. Кажется, слева было два высоких пика, а справа — небольшая река, а здесь только один пик и нет никакой реки…       — Даже горы и реки изменяются с годами, — без колебаний ответил Чжуан Шэнкай. — Ты разве не чувствуешь барьер?       — Чувствую, — признал Ма Цинсюй. — И все же… у меня странное ощущение…       — Это потому, что ты давно не виделся с малышкой Сянмэй, — объяснил Чжуан Шэнкай. — Не удивительно, что ты взволнован.       — Вы правы, наставник. Интересно, достигла ли она просветления?.. Это ведь была ее первая столетняя медитация.       — Подождем еще немного. Она должна сама выйти из медитации и разрушить барьер.       В ожидании прошло несколько часов. За это время Ма Цинсюй успел разбить небольшой лагерь, наловить и пожарить рыбу на костре.       — Наставник… почему она так долго? — наконец, не выдержал он.       День уже клонился к закату. Чжуан Шэнкай неподвижно сидел напротив пещеры в позе для медитации и до сих пор ученик не осмеливался его тревожить.       — Боюсь, ты прав, — неожиданно признал бессмертный мастер.       — О чем это вы?.. — насторожился его ученик.       — Я не чувствую никакого движения Ци в этой пещере.       — Шимэй в порядке?!       Ма Цинсюй ринулся было к пещере, но Чжуан Шэнкай осадил его:       — Постой в сторонке.       Он легко поднялся и вытянул руку вперед. Изогнув кисть и сложив пальцы в магическом жесте, он разрушил барьер, закрывающий вход в пещеру, затем, заложив руки за спину и вальяжно ступая, направился внутрь. Ма Цинсюй последовал за ним. Пещера была сырой, мрачной, своды ее были иссечены, а внутри застоялась темная энергия.       — Шимэй… — с тревогой в голосе пробормотал Ма Цинсюй. — Где же она?.. Что с ней произошло?..       Чжуан Шэнкай не успел ничего ответить, из темноты послышался яростный рык.       — Наставник!       Ма Цинсюй призвал огненную алебарду и отразил стремительную атаку чудовища. Длинные когти, точно выкованные из горной руды, лязгнули по пылающему лезвию. Каменное тело двигалось довольно быстро, но, несмотря на это, заклинателю не потребовалось больших усилий, чтобы одолеть его.       — Постой, — взмахом руки остановив его алебарду, несущуюся к шее чудовища, чтобы отсечь голову, произнес Чжуан Шэнкай.       Бессмертный мастер использовал призрачные оковы, чтобы лишить каменного голема возможности двигаться.       — Опиши мне его, — попросил Чжуан Шэнкай.       — Похож на горного гуля, — произнес Ма Цинсюй. — Тело из камня, когти из железа. Вот только…       — Что?       — В сочленениях камней какие-то тряпки, как будто… обрывки одежды…       — Так и думал, — выдохнул Чжуан Шэнкай. — Этот гуль когда-то был человеком.       — А?..       — Совершенствующийся даос, укрывшийся в этой пещере для уединенной медитации не справился с энергией этого места и превратился в чудовище.       — Как же так?.. Неужели… Шимэй?!       — К счастью, это не она, — поспешил успокоить его Чжуан Шэнкай. — Это был мужчина.       — Ах… — Ма Цинсюй выдохнул с облегчением, но тут же снова напрягся. — Тогда… где же шимэй?..       Чжуан Шэнкай некоторое время молчал, затем пожал плечами и с виноватой улыбкой признался:       — Не знаю. Наверное, это все-таки другая пещера.       — Наставник! — прорычал Ма Цинсюй. — Вы что, забыли, в какой пещере оставили Тао Сянмэй?!       — Я не забыл, просто в этих горах куча даосов совершенствуется, — пояснил Чжуан Шэнкай. — Это сбивает с толку. Не волнуйся, она где-то рядом. Давай позаботимся о нашем несчастном друге и отправимся не ее поиски.       — Я же сказал, что там было два пика! Два! И река!       — Да-да, держи этот образ в голове.       — Я сразу же об этом говорил!       — Но если бы мы не проверили эту пещеру, душа этого несчастного еще долго не обрела бы покоя.       Чжуан Шэнкай провел обряд упокоения души над горным гулем. Камни осыпались, обнажив кости и старые лохмотья.       Бессмертный мастер отдал указания своему ученику:       — Посмотри, нет ли у него именной бирки, и подготовь все для погребения.       Ма Цинсюй принялся за работу, а Чжуан Шэнкай устроился у входа в пещеру в позе для медитации. Он глубоко вздохнул и тихо пробормотал себе под нос:       — Ай-а… Где же малышка Сянмэй если не здесь?.. Где же я ее тогда оставил?..       Еще несколько дней бессмертный мастер и его ученик скитались по горам от пещеры к пещере. Они нашли несколько мумий ушедших в посмертную медитацию даосов и буддистов, но так и не отыскали Тао Сянмэй.       — Наставник, почему вы не отметили нужное место на карте или не поставили какой-нибудь опознавательный знак?.. — ворчал Ма Цинсюй.       — А ты почему этого не сделал? — парировал Чжуан Шэнкай.       — Я!..       Ма Цинсюй запнулся, не найдясь с ответом. Что он мог сказать? Что полностью полагался на своего наставника? Но разве это отменяет то, что сам он оплошал? Ведь он давно не ребенок.       — Что толку сожалеть о несделанном, — произнес Чжуан Шэнкай. — Давай-ка лучше бросим все усилия на поиски малышки Сянмэй.       Эту девчонку мать хотела выгодно выдать замуж, но та предпочла сбежать, едва ей исполнилось четырнадцать лет, чтобы стать бродячей заклинательницей. Чжуан Шэнкай еще в утробе разглядел в ней потенциал к совершенствованию. Каждый год он навещал малышку в день ее рождения, она росла на его глазах и, хотя Тао Цюэ не была этому рада, привязалась к нему, как к родному. Тао Сянмэй самовольно решила, что Чжуан Шэнкай будет ее названным отцом.       Воля ее была столь непоколебима, что после очередного визита Бессмертного мастера, она последовала за ним и потребовала взять ее в ученики. Он наотрез отказался. У него была огненная основа духа, а у Тао Сянмэй — чистейшая водная. Вода и пламя — две противоположности. Все, что этот бессмертный мог ей дать — частичное описание техник и устные наставления, что не способствовало раскрытию ее духовного потенциала. Он предложил ей отправиться в орден Десяти Тысяч Мечей, но об этом она даже слышать не желала. Тогда Чжуан Шэнкай нагрузил ее такими изнурительными тренировками, от которых она должна была взвыть и согласиться на любые его условия, но Тао Сянмэй все преодолела, проявив недюжинное упорство и множество талантов. Даже по неполным указаниям, без четких наставлений и демонстрации, она умудрилась освоить несколько духовных техник, привнеся в них немалую долю своеобразия. Настоящее сокровище мира совершенствующихся. Кто мог подумать, что от персика и сливы уродится яшмовая ветвь?       Так Чжуан Шэнкай стал наставником Тао Сянмэй, а когда она достигла уровня Бессмертного мастера, он отправил ее в горы для уединенной медитации. Подошел срок и наставник вернулся за своей ученицей, но вот незадача — он напрочь забыл, где именно находится пещера, в которой он ее оставил… Точнее он полагал, что сумеет без труда отыскать эту пещеру, но просчитался.       Продолжая по-стариковски вздыхать, он что-то тихо бормотал себе под нос, как вдруг Ма Цинсюй воскликнул:       — Наставник! Смотрите! На востоке!       Чжуан Шэнкай повернул голову к востоку.       — Хо. Какой впечатляющий поток энергии. Что ты видишь?       — Вода вздымается вверх! — ответил Ма Цинсюй. — Будто водопад, но наоборот…       — Вот она, моя девочка, — с улыбкой произнес Бессмертный мастер.       Вода в реке завихрилась и обернулась вспять, водопад устремился к небесам. Под влиянием Ци этой совершенствующейся пейзаж за годы действительно изменился — прежде в этом месте не было никакого водопада, но река изменила русло, подмыла основание одного из пиков, и он рухнул, образовав холм. Старое русло просело и стало частью большого озера, а вход в пещеру духа оказался укрыт водной завесой. Теперь же эта завеса приподнялась по воле той, что собиралась вернуться в мир.       Чжуан Шэнкай и Ма Цинсюй без промедлений направились к удивительному водопаду, чтобы встретить Тао Сянмэй. Барьер уже был снят. Прекрасная дева в безупречных одеждах, вышла из своей пещеры и, вальяжно ступая прямо по водной глади, подошла к наставнику и соученику. Смиренно склонив голову и сложив руки в почтительном жесте, она мягко произнесла:       — Сянмэй приветствует наставника и старшего соученика.       Сказать, что эти двое растерялись — ничего не сказать. Они были огорошены столь высокопарной почтительностью.       Тао Сянмэй была талантливой заклинательницей, но ее манеры оставляли желать лучшего. Нахальная и дерзкая девчонка, прекрасно знающая себе цену и способная за себя постоять, обычно не утруждала себя вежливыми речами и почтительными поклонами. К Чжуан Шэнкаю она давно привыкла обращаться — ифу, и лишь иногда называла его наставником, если того требовали обстоятельства. Ма Цинсюя нежно звала старшим братиком или братиком Цинсюем, но никогда не называла его старшим соучеником. В этот раз он готов был в кои-то веки принять ее бурные объятья, в конце концов, они не виделись несколько лет, но вопреки ожиданиям Тао Сянмэй не спешила с разбегу бросаться ему на шею и соблюдала подобающее расстояние.       — Кто эта благородная дева?.. — шепотом спросил Ма Цинсюй.       — О-о, кажется, я знаю, в чем дело, — в тон ему ответил Чжуан Шэнкай. — У нее «тот самый» период.       — «Тот самый»? — переспросил Ма Цинсюй. — А-а! «ТОТ САМЫЙ»! — понимающе протянул он.       — О чем это вы шепчитесь? — все с той же просветленной улыбкой, поинтересовалась Тао Сянмэй.       — Ни о чем, малышка Сянмэй, — ответил Чжуан Шэнкай. — Мы просто искренне поражены произошедшими в тебе переменами. За годы уединенной медитации ты не только преумножила свои силы, но и усмирила свой бунтарский дух.       — Ах, забудьте прежнюю Сянмэй, — произнесла заклинательница. — Эта скромная бессмертная дева преисполнилась в познании и достигла просветления. Отныне мой смиренный дух един с дао. Мое прежнее поведение было недостойным, от всей души приношу извинения наставнику и старшему соученику. Сянмэй больше не забудет о своем почтенном возрасте и не посмеет опозорить благородное имя наставника.       — Ну точно… — с трудом сдерживая смех, прошептал Ма Цинсюй. — «Период просветленного мастера»!       Чжуан Шэнкай кашлянул в кулак и произнес:       — Что ж, даже горы и реки меняются с годами, рано или поздно все встанет на свои места. — Он сложил руки за спиной и сменил тему: — В горах к западу отсюда настоящий ажиотаж. Туда мы и отправимся.       Захудалая деревушка в одночасье превратилась в оживленный торговый город, когда в ближайших горах обнаружили ценную руду. Отовсюду потянулись рабочие, готовые на любой риск ради наживы. Были выкопаны шахты, разработка месторождений шла полным ходом. Место это приносило казне столько прибыли, что его прозвали Ванъянь.       И так же быстро шахтерский городок угас, когда руда вдруг иссякла. Население схлынуло, а город в горах, заброшенный на пике своего расцвета, стал напоминать город-призрак. Немногие остались в нем — лишь те, кто жил там и до этого, да разные сомнительные личности, которым некуда было податься. Переменилось и название городка, теперь оно записывалось — Ванъянь.       Кто-то еще продолжал отчаянно исследовать шахты, надеясь наткнуться на новую «золотую» жилу, но безрезультатно. Так продолжалось до тех пор, пока в недрах одной из заброшенных шахт не обрушилась стенка и тогда — искатели не поверили своим глазам — миру явились древние руины.       Это вызвало новый ажиотаж. Шахты больше не представляли промышленной ценности, и к ним потянулся иной контингент — расхитители сокровищ. Поползли слухи, что в древних руинах можно найти такое сокровище, завладев которым, ты больше ни в чем не будешь нуждаться. Можно разбогатеть так, что три последующих поколения не растратят всех богатств. По большей части это были слухи, но кое-какие ценности исследователи все же находили, иначе интерес к руинам угас бы очень быстро.       Так некий предприимчивый проныра обнаружил в пещере гигантскую кость, торчащую из стены. Раскопав ее, он понял, что это ребро, часть вытянутой грудной клетки исполинского зверя, не иначе — дракона! Созвав «экспертов» он принялся перетирать эти кости и торговать снадобьями, да делать амулеты. Другие предприниматели смекнули, что у дракона должна быть не только грудь, но еще, как минимум, четыре лапы, хвост и голова. Уж тот, кто найдет голову, несомненно, прославится и разбогатеет!       Правительству не было дела до иссякших шахт и в них воцарились конкуренция и беззаконие. Но были проблемы и помимо этого. Из руин начали выходить чудовища — каменные гули, гигантские змеи, озлобленные духи… Из недр струился мистический туман, угодив в который уже не выберешься. Окутанного туманом расхитителя сокровищ пробирал озноб, он начинал испытывать страх, перерастающий в дикий ужас. Если в таком состоянии и не убьешься, свалившись с обрыва или наткнувшись на чудовищ, если и посчастливиться спасись, то вернешься ты уже не тем, что прежде. А страшнее всего, и даже этого тумана был Черный страж подземелья. Чудище, на которое нет управы — его ни ранить и ни убить, можно только сбежать, если повезет, если интуиция не подведет тебя в роковой момент, и ты уберешься восвояси прежде, чем твой взгляд пересечется со сверкающими золотом глазами.       — Калеку и девицу не поведу, — резко отказал один из бывалых расхитителей сокровищ, который предлагал всем желающим услуги проводника. — Я еще не спятил! Что вам там делать?! Вы и двух шагов не пройдете!       Тао Сянмэй, вопреки ожиданиям ее спутников, сохранила невозмутимость. В былые времена она бы уже отделала этого болтуна, предварительно осыпав его и все поколения его предков отборной бранью. Чжуан Шэнкай с улыбкой произнес:       — Дорогой друг, я понимаю твое замешательство, но можешь быть уверен — этот скромный даос не доставит тебе хлопот.       — Знаю я вас — скромных даосов! — ни в какую не соглашался проводник. — Ходили уже тут такие — все сгинули. Мнения о себе были больно высокого!       — Сюда уже приходили заклинатели? — удивленно спросил Ма Цинсюй. — Из какого ордена?       — Почем мне знать? — хмыкнул проводник. — Все одно — шарлатаны!       — Сомневаюсь, что они были из Великих небесных школ, — произнес Чжуан Шэнкай. — Должно быть бродяги из цзянху.       — Мне плевать, я все сказал, — отрезал проводник. — Девицу и слепого задохлика не поведу!       — Да как ты!.. — вспылил было Ма Цинсюй, но Тао Сянмэй вышла вперед.       — Наставник, позвольте вашей ученице продемонстрировать этому невежде новые умения, обретенные за годы уединенной медитации.       — Чего? — протянул проводник. — Девке слово не давали. Я сказал — поведу только парня. Но никаких скидок! Цена одна! Хотите дешевле — собирайте группу.       Тао Сянмэй не изменилась в лице и не сдвинулась с места, ожидая позволения наставника. Тот вздохнул и хотел было уже дать ей добро, как вдруг в разговор вмешался какой-то старик:       — Спросите Сэн Гу, — шамкая беззубым ртом, произнес он.       — Чего?! — обозлился на него проводник. — Тебя кто спрашивал, старый?!       — Что еще за Сэн Гу? — заинтересовался Ма Цинсюй, в тайне порадовавшись, что дело все же не дошло до драки.       — Это еще один местный сорвиголова, — ответил старик. — Ему все равно кого вести, лишь бы платили. Он забирается туда, куда никто не решается. Говорят, он побывал в тумане и даже ускользнул от Черного стража подземелья!       — Забудьте о нем, если жизнь дорога! — раздраженно выплюнул проводник. — Он отбитый на всю голову и приведет вас только к смерти! Ага, побывал в тумане! Он как-то завел группу в туман, вошли семеро, а вышел один! Он там всех их поубивал! С таким лучше не связываться!       — Ай, это все домыслы, — отмахнулся старик. — Вы просто ему завидуете и боитесь, что он раньше вас доберется, до костей. Кто знает, что произошло в том тумане?       — Кто знает?! — ухмыльнулся проводник. — Трупы тех, кто был с ним, все рассказали! Эти люди были убиты человеком, а не чудовищами! Кто-то еще кроме него выжил? Нет! Это был он! В том тумане он сошел с ума и всех перебил! Тц, ай! — выдохнул он и снисходительно продолжил: — Я же не из вредности вам отказываю, я просто трезво оцениваю ситуацию! Этот Сэн Гу вам, конечно, не откажет, но и хорошего от него не ждите! Помяните мое слово!       — Сэн Гу!       Десяток вооруженных мужчин, сгрудились вокруг одного. Мужчина, сидящий у входа в одну из шахт, никак не отреагировал на оклик. Его поношенные одежды были заплатаны, лицо скрывала шляпа доули, в ногах лежал бамбуковый шест. Его темные руки были грубыми и мозолистыми, хоть и не очень большими. Их даже можно было бы назвать изящными, если бы не въевшаяся грязь и мозоли. Такие руки от рождения предназначены для игры на цине, а не для грубой работы, но этому человеку в жизни не доводилось перебирать струны.       В одной руке он держал персик, в другой нож и медленно — кусочек за кусочком срезал сладкую мякоть и отправлял в рот прямо с лезвия.       — Сэн Гу! — снова прокричал один из мужчин, который, по-видимому, был у других предводителем. — Мы пришли положить конец твоему произволу! Убирайся отсюда подобру-поздорову или тебе не жить!       Тот снова никак не отреагировал, просто продолжил не спеша есть персик.       — Слышишь меня?! — начал раздражаться предводитель банды. — Не думай, что можешь безнаказанно влезать на чужую территорию! Господин Чжан заявил свои права на эту шахту, так что давай! Проваливай отсюда!       Сэн Гу не сдвинулся с места.       — Нарываешься?! — выпалил предводитель банды. — Жить надоело?! Ты доиграешься!       Сэн Гу демонстративно зевнул, а затем спросил:       — Чего не нападаешь-то? Или только трепаться и можешь?       — Ах ты! — возмущенно выпалил предводитель банды, и приказал своим: — Парни! Отделаем его так, чтобы дорогу к шахтам навсегда забыл!       Послышались одобрительные возгласы, и вся ватага, вскинув кирки и палки, ринулась на Сэн Гу. К тому моменту в его руке осталась одна лишь косточка от персика. Он подкинул ее вверх и одновременно с этим ударил ногой по бамбуковому шесту. Шест подлетел и в следующее мгновение уже оказался в руке хозяина. Ударив наотмашь, он отбил персиковую косточку прямо в лоб одному из нападавших. Удар получился такой силы, что голова его мотнулась назад, и он упал навзничь.       Другому нападавшему в ногу воткнулся нож, и он с криком повалился на землю. Никто даже не уловил движения, которым Сэн Гу отправил этот самый нож в полет. Произошло это до или после того, как он ударил бамбуковым шестом по персиковой косточке? Как бы то ни было — двое нападавших оказались обезврежены в считанные мгновения.       Завязалась драка.       Сэн Гу был невысокого роста, но силы и ловкости ему было не занимать. Он был шустрым и вертким, умело орудовал шестом, уклонялся от атак, только и успевая раздавать тумаки.       — Да Сянь! — прокричал предводитель банды, видя, что его люди терпят позорное поражение. — Да Сянь! Где ты там, мать твою?!       — Чего, не управиться?       Голос раздался со стороны полевой кухни, а вскоре показался и сам Да Сянь.       — Твою ж… — выругался Сэн Гу.       Только он подумал, что легко отделался, как появился этот здоровяк. Да Сянь был действительно большим. Такому достаточно просто как следует разбежаться и не притормаживать, чтобы размазать кого-то вроде Сэн Гу по стенке. Именно такой тактики он и придерживался, но, несмотря на предсказуемость, она оказалась весьма эффективной. Ретироваться Сэн Гу не успел, и ему оставалось только принять удар и постараться выжить.       Подобно гигантскому валуну, сорвавшемуся с вершины горы, Да Сянь ринулся на него. Сэн Гу расставил ноги и выставил шест, как учили в храме, дабы принять устойчивую позицию, но в следующее мгновение бамбук разлетелся в щепки, шляпа слетела с головы, открыв довольно молодое лицо, которое даже можно было бы назвать красивым, если бы не два уродливых шрама, перечеркивающих его наискосок, волосы, собранные в небрежный пучок, разметал ветер…       Сэн Гу уже попрощался с жизнью, но решающий удар так его и не настиг. Прямо перед ним с небес упал сияющий белый кристалл, и мощная энергетическая волна раскидала противников в разные стороны. Что здоровяк Да Сянь, что хрупкий по сравнению с ним Сэн Гу, оба — точно тряпичные куклы отлетели на несколько бу. Габариты сыграли с Да Сянем злую шутку, он с такой силой приложился головой о камень, что немедленно потерял сознание. Сэн Гу же сумел извернуться в полете и, перекувыркнувшись через голову, будто дикий кот приземлился на все четыре конечности.       Он поспешил оценить ситуацию.       — Малышка Сянмэй, ты малость перестаралась, — поцокав языком, произнес беловолосый даос. — Сил у тебя прибавилось, но пользуешься ты ими неосмотрительно. Необходимо поработать над техникой.       — Да, наставник, — сдержано отозвалась красивая молодая девушка, стоящая рядом с ним.       — Малость перестаралась?! — воскликнул сопровождавший их мужчина, тоже походивший на даоса, хоть внешность его была куда зауряднее, чем у двух других. — Тот громила хотя бы живой?!       Он поспешил проверить пульс Да Сяня.       — Повезло! Легкое сотрясение, должен оправиться.       — Это и есть Сэн Гу? — спросила красавица.       — Нет, это не он, — произнес беловолосый даос, и его невидящий взгляд безошибочно устремился прямо к ощерившемуся дикому коту, так и застывшему на четвереньках в ожидании разрешения ситуации.       Нападавшие поспешили убраться. Кто успел прийти в себя, утащили тех, кто все еще был без сознания. Чтобы утащить Да Сяня, понадобилось три человека. Тао Сянмэй смерила этих троих высокомерным взглядом и отвернулась, дав понять, что их дела ее совершенно не волнуют.       — Дорогой друг! — с добродушной улыбкой поприветствовал Сэн Гу Чжуан Шэнкай. — Позволь представиться — мое имя Чжуан Шэнкай, а это — мои ученики Ма Цинсюй и Тао Сянмэй.       — И? — совершенно недружелюбно выдал Сэн Гу, наконец, выпрямившись, но не ослабив бдительности. — Чего надо?       — Мы ищем проводника, — не изменившись в лице, произнес даос. — Хотим спуститься в руины.       Некоторое время Сэн Гу молчал, что-то обдумывая. Наконец, подобрав свою шляпу и водрузив ее на голову, так, что она скрыла половину лица, он произнес:       — Первое правило: цена одна, я не торгуюсь. Второе правило: добычу делим пополам. Не поровну, а пополам — половину мне, половину вам, это не обсуждается. Третье правило: я проводник, а не телохранитель. Я поведу вас тропой, которой хожу сам, но это не значит, что она безопасна. Об опасности предупрежу, но спасать ценой собственной жизни не стану. Будьте на чеку, слушайте меня и, может быть, вернетесь.       — За нас можешь не переживать, — произнесла Тао Сянмэй удивительно ровным и спокойным голосом.       В силу своего характера она считала, что все вокруг должны ей уступать, и если кто-то вел себя наглее, чем она, эта девушка не упускала возможности закатить скандал и указать наглецу на его непомерное самомнение. Еще сильнее она заводилась, если дело касалось денег. Однако все это имело отношение к прежней Сянмэй. Нынешняя же только спросила:       — Это правда, что ты убил шестерых человек в тумане?       Сэн Гу смерил ее ехидным взглядом из-под шляпы и ответил:       — Правда. И вас убью, если нападете.       — Никто ни на кого нападать не собирается, — примирительно произнес Чжуан Шэнкай. — И правила нас полностью устраивают. Нам действительно просто нужно спуститься в руины.       Сэн Гу произнес:       — По большому счету мне наплевать, но если ответите, это может облегчить нам задачу. Что именно вы хотите найти в руинах?       Чжуан Шэнкай загадочно улыбнулся и произнес:       — Это вовсе не секрет. Мы ищем Черного стража подземелья.