Как очистить историю перерождений

      Сюань Юнь взял Тао Цюэ в наложницы. Ее статус изменился, и теперь она могла на законных основаниях помыкать прислугой. Она стремилась захватить как можно больше сфер влияния в доме и перетянуть на себя внимание Сюань Юня, оттеснив Тяньмэя на второй план. Несколько раз подравшись, они пришли к соглашению — прислуживать господину по очереди. Так одну ночь с ним проводил Тяньмэй, а другую Тао Цюэ.       Последняя не упускала возможности намекнуть Тяньмэю на то, как горячо они с Сюань Юнем проводят время. Демонстративно зевала и уходила спать, жаловалась на характерную боль в спине или же позволяла своему сопернику увидеть засосы на своей груди. Тяньмэю оставалась только скрежетать зубами, ведь он подобными успехами похвастаться не мог.       Вот только «засосы» Тао Цюэ ставила себе сама при помощи нагретого сосуда, а Сюань Юнь и не подозревал о том, какие страсти кипят за его спиной. Назначение Тао Цюэ было фиктивным. Обсудив все с Бай Цзяо, он пришел к выводу, что такое решение оптимально. Ему самому не было никакого дела до всех эти условностей, поэтому он легко мог уступить тем, для кого это имело значение.       Когда Тао Цюэ впервые пришла к Сюань Юню, тот удивленно спросил:       — Что тебе нужно?       — А-Цюэ пришла услужить своему господину вместо Тяньмэя.       — А где Тяньмэй? — спросил Сюань Юнь.       Тао Цюэ стиснула зубы, но сохранила лицо.       — Он сказал, что для него утомительно и обременительно прислуживать господину каждую ночь, поэтому он попросил А-Цюэ разделить с ним это обязательство.       — Обязательство? — переспросил Сюань Юнь. — Нет никакого обязательства. Я вовсе не просил его приходить каждую ночь. Ты тоже можешь идти. Мне не нужна прислуга.       — Господин… — робко произнесла Тао Цюэ. — Позвольте А-Цюэ все же остаться.       С трудом, но ей удалось укрепить свои позиции. Сюань Юнь не прогонял ее, вот только и внимания на нее особого не обращал, а иногда и вовсе, забывшись в работе, звал вместо нее Тяньмэя. Ее это ужасно бесило, но при Сюань Юне она держала себя в руках, а позже срывала свое раздражение на Тяньмэе. Однажды, чтобы позлить его Тао Цюэ как бы невзначай бросила:       — У меня задержка уже неделю и что-то подташнивает…       Тяньмэй, выросший в публичном доме, прекрасно знал, что означают такие приметы. Вот только вопреки ожиданиям Тао Цюэ он не расстроился и не разозлился, а проявил искреннее беспокойство:       — Нужно поскорее вызвать лекаря! Хотя нет! Нужно сказать А-Юню! Он ведь сам лучше любого лекаря!       — Подожди! Постой!       Тао Цюэ поняла, что сглупила — ведь если Тяньмэй расскажет об этом Сюань Юню, все вскроется и она будет выглядеть полной идиоткой.       — Не говори ему… Вдруг я ошиблась. Зачем понапрасну его тревожить? Я сама встречусь с лекарем.       На ее счастье Тяньмэй не обладал пытливым умом, и провести его было проще простого, поэтому историю с выдуманной беременностью удалось замять. Однако еще больше такого непосредственного простодушия Тао Цюэ поразило искреннее разочарование на лице ее соперника в тот момент, когда она сообщила ему, что тревога была ложной.       Как можно быть таким идиотом?       Тао Цюэ никак не удавалось привлечь внимание Сюань Юня, но она не сдавалась и пыталась подгадать момент, чтобы услужить ему так, как может только женщина. Но когда она, наконец, решилась и горячо дыша, прильнула к нему всей грудью, он строго осадил ее:       — Разве я не говорил тебе, что не заинтересован в подобном? Если ты приходишь сюда за этим, лучше уходи и больше не показывайся мне на глаза.       — Господин так жесток… — жалобно протянула Тао Цюэ, еще сильнее прижавшись к нему. — Хоть вы и взяли меня в наложницы, вы по-прежнему холодны ко мне… Неужели я совсем вас не привлекаю?..       — Не привлекаешь, — отстранив ее, произнес Сюань Юнь. — Я взял тебя в наложницы только чтобы ты и Бай Цзяо могли сохранить лицо. Я думал, ты достаточно сообразительна, чтобы понимать это. Видимо, я ошибался.       — Я все понимаю… — произнесла Тао Цюэ. — Как же я была наивна, посчитав, что раз Тяньмэй так похож на женщину, то ваши пристрастия могут быть гибкими. По-видимому, вы все же предпочитаете мужское общество женскому…       Сюань Юнь не до конца понял ее слова.       — Нас с Тяньмэем сблизили трудные обстоятельства, ты же все время пытаешься приблизиться ко мне напором и обманом. Не понимаю, как ты можешь сравнивать себя с ним.       — Вы правы, господин… — признала Тао Цюэ, склонив голову. — А-Цюэ жалкая и презренная женщина, которая посмела надеяться на вашу благосклонность… Простите меня…       Ей совсем не нравилось чувствовать себя жалкой, поэтому она не собиралась отступать. Если обман не помогал ей заполучить Сюань Юня, он, по крайней мере, способствовал поддержанию образа любимой и властной наложницы среди слуг, а так же распространению слухов о ее новом статусе среди тех, кто интересовался жизнью бессмертного мастера.       Тяньмэй не заводил разговоров на эту тему с Сюань Юнем. Проводя с ним время, он просто оставлял все свои тревоги за дверью и делал вид, что никакой Тао Цюэ не существует.       Так проходили дни и месяцы. Все привыкли к сложившемуся укладу, и в какой-то момент Сюань Юнь заметил, что чувствует себя вполне уютно в этом доме, полном людей. Царившая вокруг атмосфера дарила ему покой, и чем сильнее нарастало это чувство, тем тяжелее ему становилось от мысли, что однажды этому покою настанет конец. Пора было возобновить эксперименты, а это означало, что рано или поздно придется привести в дом мертвеца.       Существовал, конечно, и иной вариант — найти другое место для проведения ритуалов. Хорошенько взвесив все «за» и «против» так он и поступил.       — Мне нужно будет уйти в закрытую медитацию на семь дней, — предупредил он своих домочадцев.       — Уйти?.. — растеряно переспросил Тяньмэй. — Куда уйти?..       — В горы, — коротко ответил Сюань Юнь.       — Я с тобой! — воскликнул Тяньмэй.       — Не нужно. Я должен быть один.       — Но как же…       — Это очень важно.       Бай Цзяо смерил Сюань Юня долгим взглядом. Он знал о его темных ритуалах, сам когда-то принимал в них участие, поэтому сразу догадался, о чем идет речь.       — Целых семь дней… — пробормотал Тяньмэй. — Можно мне все-таки пойти с тобой?.. Я тихонечко посижу рядом… Не очень близко. Я даже в пещеру заходить не буду, просто посижу снаружи, подожду тебя…       — Путь неблизкий и очень тяжелый, — возразил Сюань Юнь. — Ты будешь мне только мешать.       Ему не нравилось лгать, но он совершенно не хотел впутывать в свои дела Тяньмэя, поэтому ему пришлось сочинить эту историю про медитацию в горах. Он ушел, а когда вернулся, Тяньмэй встретил его горячими объятьями. Он весь сиял от счастья и целый день ни на шаг не отходил от Сюань Юня, расспрашивая его о медитации и о самочувствии. Когда стало очевидно, что Сюань Юню особо нечего рассказать, Тяньмэй принялся делиться событиями прошедшей недели. Создавалось впечатление, что за эти семь дней новостей накопилось больше, чем за семь месяцев.       — В источнике развелись лягушки, их стало так много, что они прыгали тут везде и квакали, ночами всем мешали спать, так что нам пришлось их отлавливать. Мы поделили их поровну и продали нашим аптекарям на лекарства. Я хотел так отдать, но Тао Цюэ сказала, что это лягушки из источника, в котором омывался бессмертный мастер, а значит они особенные! — смеясь, рассказывал Тяньмэй.       — Правильно сделали, что не отдали даром, — одобрительно кивал Сюань Юнь. — Эти лягушки развелись в моем источнике, а значит, они — моя собственность. Даже если они не наделены особыми свойствами, их можно использовать для приготовления зелий и пилюль.       — Тогда похвали за это Тао Цюэ, ей будет приятно! — отвечал на это Тяньмэй и продолжал делиться новостями: — Слуга Лю Сюнь и служанка Ци Инь полюбили друг друга и хотят пожениться. Они ждут твоего позволения. А еще в наш сад пробралась бездомная кошка и поселилась под беседкой, я дал ей еды, можно ее оставить?       Вскоре Сюань Юнь вновь покинул поместье для «уединенной семидневной медитации», а по возвращении Тяньмэй поведал ему, что кошка оказалась беременна и родила аж семерых котят. После очередной «медитации» Тяньмэй уже знакомил Сюань Юня с котятами. Кошка мирно спала у него на коленях, в то время как маленькие пушистые комочки беспокойно ползали по нему, как будто это он был их мамочкой.       — Это — Матушка-Кошка, а это — Пятнышко, Звездочка, Персик, Булочка, Генерал, Соня и… где же он? А, вот — Облачко!       Вынутый из рукава черный комок пуха и в самом деле напоминал маленькое грозовое облако, однако Сюань Юнь не смог пропустить мимо ушей другое. Он переспросил:       — Генерал?..       Так и проходили их дни. Однажды Сюань Юнь вернулся и застал домочадцев за новогодними хлопотами.       — Мандариновое дерево принесет богатство! — заявила Тао Цюэ.       — А персиковое дерево принесет любовь! — воскликнул Тяньмэй.       — О чем спорите? — спросил Сюань Юнь.       — А-Юнь! — взвизгнул Тяньмэй и, бросившись к нему, заключил его в крепкие объятья. Отстранившись, он пояснил: — Мы решаем, какое дерево лучше поставить в середину стола — персиковое или мандариновое?       — Зачем выбирать? Поставьте оба, — предложил Сюань Юнь.       — И правда! — радостно согласился Тяньмэй.       Дом уже был украшен новогодними талисманами и красными фонарями. Слуги попрятали принадлежности для уборки, и все силы бросили на готовку. Странствуя, Сюань Юнь встречал праздник весны во многих городах. Видал и сверкающие столичные парады, и самобытные деревенские ярмарки. Знавал традиции всех сторон света. Выпивал и в императорском дворце, и в скромной хижине. Но никогда прежде ему не приходилось встречать новый год в кругу семьи, в собственном доме.       — А вот и мы!       — Мастер Чжуан! Братик Цинсюй!       К празднику поспели и заклинатели. Тяньмэй каждого из них одарил объятьями.       — Я так скучал! Как хорошо, что вы приехали!       С прибытием гостей, в доме воцарилась непередаваемая атмосфера семейного воссоединения. Даже Сюань Юнь, которому подобное было совершенно не свойственно, ощутил, разливающееся по телу тепло.       — Что за новости, дружище Сюань, ты взял вторую жену?! — воскликнул Чжуан Шэнкай.       Сюань Юнь смерил его долгим пронизывающим взглядом.       — Ты втянул меня в эту игру, — напомнил он. — Теперь я вынужден придерживаться условностей.       — А меня куда больше интересует этот стол! — воскликнул Ма Цинсюй.       Хозяева усадили гостей за большой круглый стол, разделенный на вращающиеся сегменты, благодаря чему без труда можно было заполучить любую закуску, не побеспокоив слуг.       — И в самом деле! Чудесный стол! — согласился Чжуан Шэнкай.       — Тяньмэй придумал его, а Тао Цюэ разыскала мастера, — произнес Сюань Юнь.       — Какие талантливые у тебя супруги! — рассмеялся Чжуан Шэнкай. — Милый Тяньмэй, как же тебе пришла в голову такая прекрасная идея?       — Пришла и все, — ответил тот. — А как они обычно приходят?       — И правда! Чудесный стол! — согласилась Ракшаси.       Все присутствующие в изумлении уставились на незваную гостью.       — Что за лица? Вы как будто мне не рады! — усмехнулась та.       В воздухе и впрямь повисло напряжение. Те, кто никогда прежде не видел Ракшаси были крайне озадачены неожиданным появлением такой странной особы и не знали, как реагировать, а те, кто с ней уже сталкивался, не могли не насторожиться.       Лицо Сюань Юня оставалось холодным и непроницаемым, точно фарфоровая маска.       — Приветствую тетушку, — наконец, произнес он.       — Тетушку?! — изумленно выпалил Тяньмэй. — А-Юнь! Это твоя тетя?!       — А-Юнь? — вскинув брови, переспросила Ракшаси. — Что за прелестное дитя?       Неуловимым движением она сократила расстояние между ними и с любопытством заглянула Тяньмэю прямо в глаза.       — Очаровательно. Жаль, что ты мужчина. Впрочем… Н-нет, слишком выразительный Ян. Но мордашка прелестна. Может быть, мне забрать ее с собой?       Она подняла громоздкую ладонь, чтобы дотронуться пальцами до щеки Тяньмэя, но в то же мгновение, Сюань Юнь оказался рядом с ней и сдавил ее запястье.       — Тетя, не распускай руки, — попросил он.       Его собственная ладонь была меньше и тоньше ладони Ракшаси, казалось, ему ее ни за что не удержать — все равно, что веткой пытаться переломить дерево. Однако на руке женщины от напряжения вздулись вены. Хэйсинь обменялись холодными взглядами.       — Давайте подвинемся, чтобы все поместились! — хлопнув в ладоши, воскликнул Тяньмэй. — Как славно, что у нас сегодня столько гостей! Год будет удачным! Меня зовут Тяньмэй! Тетушка! Позвольте узнать ваше благородное имя!       Эти слова вмиг разрядили обстановку. Ракшаси расхохоталась и представилась. После знакомства все расселись и приступили к празднованию.       — Что же тебя привело? — поинтересовался Сюань Юнь.       — Разве я не говорила, что загляну поболтать? — напомнила Ракшаси.       — Ты выбрала необычный день, — заметил Сюань Юнь.       — Новый год принято встречать в кругу семьи, а мы с тобой почти родня! Раз уж повстречались, отчего бы и не отпраздновать вместе?       — А как же твой гарем? — поинтересовался Чжуан Шэнкай.       — В моем гареме каждый день праздник, нужно же хоть какое-то разнообразие! — ответила на это Ракшаси.       — Верно! Верно! — воскликнул Тяньмэй. — Давайте веселиться!       Довольно быстро опьянев, он переключился в рабочий режим и принялся развлекать гостей всеми известными ему способами. Он поочередно поднял тост в честь каждого присутствующего, а затем затеял алкогольную игру. Умело кокетничая со всеми, он никого не оставлял без внимания и все взгляды были устремлены на него. Тао Цюэ пыталась ему подражать, но ее заигрывания оставались без внимания. Сюань Юнь смотрел только на Тяньмэя.       На самом деле он следил за тем, чтобы Ракшаси ему не навредила. Этой женщине ничего не стоило раздавить кому-нибудь голову голыми руками из-за неудачной шутки. Поэтому Сюань Юнь все время был настороже, создавая между этими двумя невидимый барьер.       — И все же ты мне нравишься! — хищно ухмыльнувшись, заявила Ракшаси. — Ты напоминаешь мне Сюань Юя.       — Сюань… Юя? — переспросил Тяньмэй. — Кто это?       — Это мой отец, — вместо женщины ответил Сюань Юнь.       — Отец?! — изумленно воскликнул Тяньмэй. — Точно! Раз вы тетушка А-Юня, значит, вы знали его родителей! — сделал он логическое умозаключение. — А какими они были?!       — Какими были? — задумчиво протянула Рашкаси. — Его мамаша, моя старшая сестра по учению — была на редкость уродлива и по характеру — та еще дрянь, а его отец был чересчур хорош собой. Я предпочитаю женское общество мужскому, но если бы мне пришлось выбирать из этих двоих, я выбрала бы Сюань Юя!       Сюань Юнь на это спокойно произнес:       — Моя мать не была уродлива, но до шести лет я думал, что она мужчина.       Ракшаси расхохоталась.       — Вот уж правда! Точнее ее и не опишешь! Сы Е носила только мужские одежды и вид имела такой суровый, что в ней трудно было разглядеть женщину!       — Ну ничего себе! А каким А-Юнь был ребенком? — с любопытством поинтересовался Тяньмэй.       — Он был таким мелким, что я боялась на него наступить! — хохоча, ответила Ракшаси. — Еще он был ужасно вредным, я думала, характером будет в мать! Должна сказать — в тебе весьма удачно перемешались их черты, — признала она, обратившись к Сюань Юню. — К счастью эти двое не успели дать тебе воспитание. Представить не могу, что породило бы смешение их нравов! До сих пор не понимаю, как после десятков неудачных попыток убить друг друга они умудрились заделать ребенка!       Сюань Юнь никак не отреагировал на ее слова.       — Почему же они враждовали? — поинтересовался Чжуан Шэнкай.       — А ты не знаешь? — удивилась Ракшаси, смерив заклинателя долгим взглядом. Ухмыльнувшись, она произнесла: — Сюань Юй когда-то был верным псом императора Тайсина, и если бы он не переметнулся, у вас было бы шесть Небесных школ.       — ЧТО?! — хором выпалили Чжуан Шэнкай и Ма Цинсюй, уставившись на Сюань Юня.       Тот спокойно потягивал вино.       — Почему ты не рассказывал?! — воскликнул Чжуан Шэнкай.       — Ты не расспрашивал, — пожав плечами, ответил Сюань Юнь.       Этой ночью в атмосфере всеобщего веселья было сделано немало открытий.       Поначалу Тао Цюэ мотала на ус все, что слышала, но вскоре заскучала. Она поняла, что все эти странные истории не имеют особенной ценности для простых смертных. Тяньмэй явно лучше вписался в эту необычную компанию, будто он был одним из них. Непосредственность, граничащая с глупостью, в значительной степени его раскрепощала. Все это позволяло ему свободно болтать с полуголой великаншей так, будто они были старыми друзьями, а в ее облике вовсе не было ничего необычного. Куда более отвратительным и несправедливым казалось то, что такое панибратство сходило ему с рук. Тао Цюэ ненавидела Тяньмэя, потому что он от рождения был одарен тем, чего никогда не было у нее — обаянием и харизмой. Тао Цюэ могла притвориться, могла сыграть роль, но надолго ее не хватало. Рано или поздно даже самый доверчивый зритель начинал ощущать в ее словах и действиях фальшь.       — Мы с дедушкой хотели прогуляться и посмотреть на праздничные представления, — уличив момент, сообщила она. — Скоро будут запускать фейерверк.       — Фейерверк? Прекрасно! Обожаю фейерверки! — неожиданно поддержала ее Ракшаси. — Пойдемте гулять!       — Ах, прекрасные огненные цветы в небе! — воскликнул Чжуан Шэнкай. — Нужно создать марионетку.       — Почему бы и не прогуляться, — согласно кивнул Сюань Юнь.       Все засобирались, поднялись со своих мест. Тяньмэй поднялся последним. Никто не заметил, как улыбка на миг покинула его лицо, в следующее мгновение он снова от души улыбался.       — Идемте-идемте! — радостно воскликнул он.       Народные гуляния были в самом разгаре, люди заполонили улицы. Ракшаси, подобно небесной пагоде, возвышалась над общей массой людей, но никто не обращал на нее внимания. Как и на маленького чудного зверька, восседавшего на плече Чжуан Шэнкая.       Заметив полный недоумения хмурый взгляд Тао Цюэ, Ма Цинсюй пояснил:       — Они использовали заклинания для отвода глаз.       — Так кто угодно может оставаться незамеченным? — поинтересовалась Тао Цюэ.       — В основном для простых людей, — ответил Ма Цинсюй. — Если нас увидит какой-нибудь заклинатель или человек от природы одаренный талантом к совершенствованию, это может стать проблемой.       — Вероятность встретить заклинателя или одаренного не так уж и велика? — догадалась Тао Цюэ.       — В наше время — да, — со вздохом ответил Ма Цинсюй.       Бой в барабаны, веселый смех, взрывы петард и хлопушек, выкрики торговцев. Толпа рукоплескала танцующему дракону, вся улица была красной от фонарей. С каждым шагом Тяньмэй все ближе притирался к Сюань Юню, он смеялся вместе со всеми, но когда прямо рядом с ним разорвалась хлопушка, он резко захлопнул рот и вжал голову в плечи. Лицо его исказил испуг, а пальцы судорожно сжали ладонь Сюань Юня.       — Испугался? — спросил тот.       — В-вовсе нет… — найдя в себе силы снова улыбнуться, ответил Тяньмэй. — Просто это было неожиданно…       Он медленно разжал пальцы.       В этот момент раздался по-настоящему громкий хлопок, толпа восторженно взревела. В небе над головами людей с громким взрывом распустился огненный цветок. Тяньмэй невольно вздрогнул и еще крепче вцепился в руку Сюань Юня.       Все взгляды были устремлены в небеса, поэтому никто не обратил внимания на то, как Сюань Юнь увлек Тяньмэя в свои объятья и бережно закрыл его уши ладонями.       — Просто смотри, — прошептал он, прежде чем приглушить его слух заклинанием.       Он давно заметил, что Тяньмэй боится грозы. Когда на улице бушевала стихия, его не было видно, он прятался в своей комнате и не высовывался оттуда, пока все не заканчивалось. Фейерверки Тяньмэй тоже не любил, однако он не стал портить всем настроение и выдумывать отговорки, а просто пошел вместе со всеми. Он был в состоянии взять себя в руки и притвориться, что все совершенно нормально, но в этот раз его чувства неожиданно оказались обнажены. Он широко распахнул глаза и в них яркими всполохами отразились мириады опадающих огоньков. Затем еще один огненный цветок бесшумно распустился в небе, а после еще один и еще…       Сюань Юнь вдруг почувствовал влагу на своей ладони. Он резко развернул Тяньмэя и прижал его к своей груди, спрятав от всего мира.       Тао Цюэ, пожалуй, была единственной среди всех прочих, кто не смотрел на небо.