Как очистить историю перерождений

      Полдня Тяньмэй не мог решиться покинуть свою комнату, ссылаясь на плохое самочувствие, но, в конце концов, служанки, желавшие угодить «госпоже» окончательно его достали. Да и переживать подолгу он не умел. Отбросив свои терзания, Тяньмэй отправился на поиски Сюань Юня.       Долго искать не пришлось. В компании заклинателей, старого слуги и его внучки, он устроился в кабинете. Тяньмэй явился, когда все они что-то дружно обсуждали.       — Деда! Так твои сказки о Черном Псе, Белом Лисе и Царе Медведей это не выдумки?! — воскликнула Тао Цюэ.       — А кто тебе говорил, что это выдумки? — смеясь, поинтересовался Бай Цзяо.       — Так-так! Постойте-ка! — вмешался Чжуан Шэнкай. — Царь Медведей — это Царь Медведей, Черный Пес — это Сюань Юнь, а Белый Лис… Неужели я?!       — А сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Бай Цзяо.       — Да разве я похож на лиса?! Я? Самый честный и бесхитростный человек на свете?       Старик сипло рассмеялся.       — Тяньмэй приветствует супруга, — обратив на себя внимание и вежливо поклонившись, произнес Тяньмэй.       Все взгляды устремились к нему.       — Перед ними можешь не притворяться, — коротко бросил Сюань Юнь. — Бай Цзяо — мой старый друг, а Тао Цюэ его внучка. Им все известно.       — Эх, а я уж понадеялся, что ты и в самом деле повстречал спутницу жизни, — с сожалением протянул старик.       — Я не ищу подобных отношений, — произнес Сюань Юнь. — Это было бы обременительно.       Эти слова задели Тяньмэя. Разве они не сблизились? Разве Сюань Юнь вчера не обнимал его в купальне? Впрочем, объятия и даже сексуальная близость — еще не повод считаться чьим-то спутником жизни. Для Сюань Юня это было бы обременительно. Он сказал это достаточно четко и ясно.       Прерванный разговор вернулся в прежнее русло. Тяньмэй узнал, что старик Бай в молодости целых двенадцать лет странствовал с Сюань Юнем, они вместе прошли через огонь и воду, пережили множество невероятных приключений, но, в конце концов, Бай Цзяо повстречал возлюбленную. Он женился, и их пути с бессмертным мастером разошлись на этой радостной ноте. После этого в жизни его было как хорошее, так и плохое, но он и не чаял однажды вновь повстречаться с Сюань Юнем.       Тяньмэй с замиранием сердца слушал истории старика, но в какой-то момент его начала одолевать грусть. Ему вдруг показалось, что этот старик и даже его внучка имеют для Сюань Юня куда большее значение, чем он. У них было множество общих воспоминаний. Целых двенадцать лет. И еще сорок лет разлуки. Разве мог Тяньмэй рассчитывать хотя бы на малую долю той нежности, с которой Сюань Юнь обращался к Бай Цзяо?       «Когда-нибудь, — подумал он. — Мы тоже будем с теплотой вспоминать былое».       Но стоило ему только задуматься об этом, как на него накатила еще большая тоска. Бай Цзяо ведь был молод, когда странствовал с Сюань Юнем, но теперь он сморщенный старик. Старый и больной… а ведь Сюань Юнь с тех пор ничуть не изменился. Все так же молод и красив. Он не изменится и через пятьдесят лет. В отличие от Тяньмэя.       Оглянуться не успеешь, и вот уже Тяньмэй — жалкий немощный старикашка. Разве не ужасно будет спустя годы вновь повстречать Сюань Юня? А если не расставаться с ним, то стареть у него на глазах? Уж лучше умереть молодым!       Тяньмэй решил для себя, что непременно должен переплюнуть этого старика. Он просто обязан преодолеть этот порог в двенадцать лет, а там видно будет.       — Так что же теперь с Царем Медведей? — между делом поинтересовался Бай Цзяо. — Чем он нынче занят?       — Все так же стремится возродить свой клан, — ответил Чжуан Шэнкай. — Да только раз в десять тысяч лет звезды сходятся так, чтобы какой-то зверь ступил на путь самосовершенствования.       Слуга, войдя в кабинет, возвестил:       — Прибыл княжич И Сяою. Он желает встретиться со своим наставником — господином Ма.       Ма Цинсюй закатил глаза.       — Прояви достоинство, раз назвался наставником, — смеясь, подтолкнул его Чжуан Шэнкай.       Тому больше ничего и не оставалось, он буркнул:       — Покажу пару приемов и отделаюсь от него.       — И нам пора приниматься за работу, — произнес Бай Цзяо.       — Я ведь сказал — вы не слуги в этом доме, а гости, — напомнил Сюань Юнь.       — На что нам такие почести? — сипло смеясь, поинтересовался старик. — А-Цюэ работящая, а со свечами я уж как-нибудь управлюсь. Хоть на что-то еще гожусь.       Он вдруг зашелся кашлем, Сюань Юнь нахмурился.       — Ты принимал лекарство каждые три дня? — спросил он.       — Принимал, принимал, — восстановив дыхание, ответил Бай Цзяо. — А когда А-Цюэ поправилась, она стала отдавать мне и свое. По сравнению с тем, что было, мое самочувствие значительно улучшилось, но полностью я так и не исцелился. Видимо моя болезнь уже слишком глубоко укоренилась. Ты ведь и сам знаешь — твой Чудодейственный эликсир не лечит от естественной старости и смерти.       — Дружище Бай, дай-ка мне свою руку, я проверю твои меридианы, — попросил Чжуан Шэнкай.       Бай Цзяо протянул руку, и заклинатель принялся слушать его пульс. Брови его то сходились к переносице, то взлетали над ней. Через какое-то время он заключил:       — Твой недуг смертелен, но не неизлечим. Чудодейственный эликсир уже должен был избавить тебя от симптомов. Едва начав его принимать, ты пошел на поправку, но спустя время эффективность снизилась.       — В некоторых случаях при длительном лечении может возникнуть привыкание, — произнес Сюань Юнь. — Тогда нужно увеличить дозу.       — Но ведь доза итак увеличилась, — напомнила Тао Цюэ. — Ведь я отдавала дедушке свой эликсир…       — В последний раз ты принимал лекарство после того, как я уединился для медитации, — задумчиво произнес Сюань Юнь. — С тех пор я не поставлял его в аптеки. Но того, что ты получил к тому моменту, должно было хватить для полного исцеления… Тут что-то не так.       — Неужели… — пробормотала Тао Цюэ.       — Вот же свиньи! — воскликнул Тяньмэй, догадавшись, что к чему. — Наверняка один или оба этих ушлых гада подсовывали вам фальшивку!       — Не спешите с выводами, — вмешался Чжуан Шэнкай. — Возможно причина в другом, но это стоит проверить.       Сюань Юнь кивнул.       — Я сделаю новую партию эликсира и поставлю ее в аптеки, Тао Цюэ сходит и заберет то, что ей причитается. Тогда и узнаем.       Так и решили поступить. На следующий день Сюань Юнь изготовил свое лекарство и самолично доставил его в аптеки, заодно «познакомившись» со своими деловыми партнерами, которые до сих пор имели дело только с его «учениками». Оба заливались соловьями, демонстрируя свои успехи и настоятельно рекомендовали в следующий раз привезти побольше эликсира. Сюань Юня не волновало, как именно они ведут дела, соперничают ли друг с другом или договариваются, главное, чтобы это приносило прибыль.       Условие было только одно.       — Договоренность с барышней Тао Цюэ по-прежнему в силе, — сообщил он каждому из них.       — Да! — как один заверили оба.       Вскоре после его ухода Тао Цюэ, как и было оговорено, явилась за эликсиром. Аптекари хоть и понимали, что эта девица на особом счету у самого бессмертного мастера, но все равно относились к ней пренебрежительно. С холодом и высокомерием. Оба страшно негодовали из-за необходимости отдавать порцию драгоценного эликсира какой-то оборванке, но уговор есть уговор.       Забрав эликсир, Тао Цюэ вернулась к Сюань Юню.       — Так и есть, — заключил тот, проверив обе бутылочки. — Один — настоящий, а второй — подделка.       — Это из аптеки Чжан У, — сообщила Тао Цюэ.       — Вот же подлец! — взвился Тяньмэй. — Гадкий обманщик! Нужно его проучить!       Недолго думая Сюань Юнь отправился в аптеку Чжан У, чтобы объявить о разрыве деловых отношений. Услышав о причине повторного визита, аптекарь упал на колени и начал умалять бессмертного мастера передумать.       — Клянусь! Я ничего об этом не знаю! У меня и в мыслях не было нарушать соглашение!       — Ты умело смешал эликсир, — холодно произнес Сюань Юнь. — Никто кроме меня не заметил бы разницы. Но глупо было думать, что я ничего не узнаю.       — Да я бы никогда! Я же не идиот! Я и не умею смешивать лекарства! — воскликнул аптекарь. — Этим занимается моя жена!       Он вдруг осекся, кое-что осознав, и прокричал:       — Жена!       Из подсобки робко показалась женщина, что некоторое время назад прогнала учеников бессмертного мастера метлой. Она уже знала, в чем дело, но боялась высунуть нос. Когда же ее позвали, прятаться больше не было смысла.       — Это ты?! — закричал на нее аптекарь. — Да как ты посмела?!       — Простите меня! — женщина в слезах упала на колени. — Эликсир так хорошо продается! Он весь расходится в первый же день! Однажды я распродала всю партию еще до того, как заявилась эта Тао Цюэ… Я забыла отложить для нее один, а когда она пришла, мне ничего не оставалось, кроме как смешать для нее другой… Она не заметила разницы и я подумала…       — Что ты подумала?! — выпалил ее муж.       — Простите! Простите эту идиотку! — рыдала женщина.       — Сколько фальшивых эликсиров ты смешала?!       — П-пя-ять…       «Она смешала эликсир по памяти и ничего не упустила? — отметил Сюань Юнь. — Кроме одного… Талантливая женщина. Но один раз совершив ошибку, она не остановилась и продолжила подменять эликсир».       — Молю! — Аптекарь подполз к нему на коленях. — Мы признаем вину. Накажите нас, но не отказывайтесь от сотрудничества с нами! Я клянусь, что больше не обману ваше доверие! Мы возместим эти пять эликсиров! Вся прибыль с новой партии только ваша! Мы не возьмем ни монетки!       — А если бы человек, которому предназначались эти эликсиры, умер? Как бы вы это возместили? — поинтересовался Сюань Юнь.       Аптекарь не нашелся что ответить. Они с женой только продолжали молить о прощении и поносить себя, не зная, как еще оправдаться. Им было что терять и помимо богатства. Кто захочет стать частью поучительной притчи о том, как не надо поступать, если к тебе на порог явился бессмертный мастер Сюань со своим Чудодейственным эликсиром?       — Я не желаю иметь с вами дело, — холодно отрезал Сюань Юнь.       Тяньмэй тем временем бесцельно шатался по дому, маясь от скуки. Ма Цинсюй уже второй день пропадал на тренировочном поле со своим учеником. Слуги продолжали приводить в порядок поместье. Тяньмэй привык жить в доме, полном людей, но в этот раз все было иначе. Не понимая, какого поведения ему следует придерживаться, он избегал слуг.       Заметив это, Чжуан Шэнкай ласково поинтересовался:       — Милый Тяньмэй, что тебя тревожит?       — Эх… — вздохнул тот. — Я скучаю по тем дням, когда А-Юнь был маленьким… Он был таким милым, а теперь… Я даже не знаю, как к нему обращаться…       — Зови его муженьком! — смеясь, предложил Чжуан Шэнкай.       Тяньмэй не оценил шутку. Вместо этого он вздохнул еще печальнее.       — Раньше мы вместе отправились бы к аптекарю, и мне не пришлось бы ломать голову — как должно себя вести супруге бессмертного мастера! Это все вы виноваты!       — Милый Тяньмэй, ты все еще можешь всюду следовать за Сюань Юнем, переодевшись мужчиной, — напомнил ему Чжуан Шэнкай.       — Ага! А если кто-то заметит сходство? Слово не воробей, сказанное не воротишь! Пускай эта старая грымза Чунь Хуа отказалась от своих слов и принесла извинения, но об этом скандале еще не скоро забудут. Разве я могу допустить, чтобы о бессмертном мастере Сюане поползли грязные слухи? Да и вообще… — Тяньмэй надул губки. — Он изменился. Он больше не мой маленький А-Юнь. Совсем другой человек. Верните все, как было!       — Он все тот же, — возразил Чжуан Шэнкай. — Это твое восприятие изменилось. Ты принял его за ребенка и относился к нему соответствующе. Немудрено, что ты растерялся, когда он превратился во взрослого мужчину.       «Взрослого и чертовски сексуального мужчину, — мысленно поправил Тяньмэй. — Знали бы вы, какие сны мне снятся».       Вспомнив о том, что и Чжуан Шэнкай нередко принимает участие в его весенних снах, Тяньмэй невольно залился краской. И все же это смущало его гораздо меньше. Он ведь не испытывал стыда перед своими клиентами за то, что проводил с ними ночи, однако с Сюань Юнем все было совершенно по-другому.       — Тяньмэй, — позвал его Чжуан Шэнкай. — Ты знаешь знаки своего рождения?       — Знаю, — ответил тот.       — Назови мне их, я хочу предсказать твою судьбу.       Тяньмэй назвал заклинателю восемь знаков своего рождения. Тот умолк, в задумчивости шевеля губами, подсчитывая что-то в уме, после чего уточнил:       — Ты ничего не напутал?       — День и час моего рождения — это день и час смерти моей матушки. Двойное несчастье, как говорили сестрицы в публичном доме. У них даже сложилась традиция — завидев меня в этот день, кинуть в меня камень или облить кипятком, чтобы отогнать дурное поветрие. Поэтому я точно знаю, что ничего не перепутал.       — Как это ужасно… — ошеломленно выдохнул Чжуан Шэнкай.       Тяньмэй же рассказывал об этом без тени печали на лице, будто все эти события не оставили на нем никаких отпечатков, да и говорил он как будто вовсе не о себе, а о ком-то другом.       — Когда я стал старше, и хозяйка заметила мою красоту, она запретила сестрицам так со мной обращаться, чтобы не изуродовали. А чтобы избавиться от плохих ассоциаций, хозяйка назначила мне другой день рождения.       — О? И какой же? — поинтересовался Чжуан Шэнкай.       Тяньмэй назвал другие дату и время. Заклинатель прикинул в уме и заключил:       — Отличие всего в пару знаков, а разница колоссальная. Это куда более удачный расклад.       — После этого моя жизнь и в самом деле изменилась к лучшему, — заметил Тяньмэй. — Выходит, можно изменить судьбу человека, изменив знаки его рождения?       — Можно обмануть людей, но не небеса, — возразил Чжуан Шэнкай. — Разве возможно вернуться в прошлое и изменить положение звезд на небе?       Тяньмэй пожал плечами.       — А что, мои настоящие знаки рождения совсем несчастливые? — спросил он.       — Ну что ты… — выдохнул Чжуан Шэнкай.       Про себя он подумал:       «Ужасно неудачное сочетание… Один неверный шаг и это дитя полетит в пропасть!».       Однако заклинатель знал, что о подобном следует сообщать с большой осторожностью, а лучше и вовсе умолчать. Пока человек не задумывается о том, что под ним лишь тонкий канат, протянутый через жерло вулкана, он вполне благополучно может преодолеть весь путь, ни разу не запнувшись, но если обратить его внимание на опасность, он начнет волноваться, потеряет равновесие и непременно рухнет вниз.       — Кхм… Будь верен себе и следуй зову своего сердца. Всегда помни — за падением последует взлет. Главное не отчаиваться и не терять надежду.       — Чего-о? — недовольно протянул Тяньмэй. — Да я вам сам такое нагадать могу, хотите?       — Верю-верю, — рассмеялся Чжуан Шэнкай. — Я просто хотел немного приукрасить. На самом деле у тебя довольно заурядная судьба — даже и сказать нечего.       Заклинатель подумал:       «Если знаки его рождения действительно таковы, то он уже должен быть сломлен… Тут не пара камней один раз в году, он, вероятно, с детства подвергался насилию и издевкам, жил впроголодь, и не менее десятка раз должен был умереть… Но он вовсе не выглядит сломленным… Не может же он быть настолько недалеким, чтобы ничего из этого не замечать? Или может?».       — Тяньмэй, скажи… что ты думаешь о людях, которые относились к тебе дурно? — поинтересовался Чжуан Шэнкай.       — М? Ничего. Зачем мне о них думать?       Тяньмэй и в самом деле плохо понимал, что такое «дурное отношение». К примеру, мадам Чунь ему не нравилась, поэтому любое ее действие казалось ему дурным. Сестрицы били его в день двойного несчастья, порой вымещали на нем свое раздражение и обиду на клиентов, но они же и заботились о нем после того, как какой-нибудь захмелевший господин, завидев смазливого мальчишку, измывался над ним целую ночь. А когда он превратился в барышню Тяньмэй и стал официально принимать гостей и добровольно раздвигать перед ними ноги — грубости перемешались с нежностями. Тяньмэй ни на кого не держал зла и забывал обиды еще до того, как сходили синяки.       Чжуан Шэнкай уже какое-то время разглядывал его при помощи своего уникального навыка.       «Энергетический фон и узор души совершенно не сочетаются со знаками рождения. Северный ковш должен был перевернуться вверх дном, чтобы такой невозможный человек появился на свет. А может быть и можно изменить судьбу человека, переписав знаки его рождения?».       — Тяньмэй, — позвал Чжуан Шэнкай. — А ты сам, какую дату предпочитаешь?       Тот помолчал немного в раздумьях, а затем ответил:       — Раньше я ненавидел свой настоящий день рождения, и, конечно же, мне больше нравился ненастоящий, когда клиенты поздравляли меня и дарили мне подарки… Но теперь я думаю, что настоящая дата намного лучше.       — Почему же? — удивился Чжуан Шэнкай.       Тяньмэй лучезарно улыбнулся и сообщил:       — Именно в этот день я повстречал А-Юня! — он сделал паузу, и улыбка его немного сникла. — Хотя сейчас у нас и не все гладко… Все равно я думаю, что это была особенная, судьбоносная встреча!       — А, я тоже так думаю, — согласился Чжуан Шэнкай и поспешил подбодрить его: — Уверен, вы скоро поладите и со взрослым Сюань Юнем.       Его слова подействовали должным образом. Он не видел лица сидящего перед ним человека, но хорошо отслеживал перемены в его настроении. Тот снова заулыбался так, что это было понятно и слепому, и радостно пообещал:       — Тяньмэй постарается!       Вскоре вернулся Сюань Юнь. Тяньмэй несколько раз пытался с ним заговорить, но никак не решался и делался все мрачнее. Сюань Юнь в свою очередь не проявлял к нему совершенно никакого интереса.       Шли дни. Каждый ложился спать в своей комнате и подолгу не мог уснуть. Сюань Юнь, не придавая этому значения, зажигал свечи, разворачивал свитки и садился за работу. Тяньмэя же продолжали одолевать умопомрачительно развратные сны. Прежде ему такое не снилось. Ему и наяву хватало подобных развлечений с клиентами. Ни к кому из них он не питал особой привязанности, но Сюань Юня никак не мог выбросить из головы, и это сводило его с ума.       В какой-то момент Сюань Юнь решил навести порядок в своих записях и принялся их сортировать. Очень скоро его комната стала напоминать библиотеку после землетрясения. Взглянув на все это, он потерял всякое желание продолжать это занятие и отправился в купальню.       Тяньмэю не спалось после очередного горячего сна. Его ночные одежды взмокли от пота, и исподнее было перепачкано. Уже не в первый раз ночами он тайно бегал в купальню, чтобы привести себя в порядок и постирать белье. На подходе он заметил мерцающий тусклый свет. Над водой парило несколько огоньков, напоминающих призрачные огни. Их сияние отражалось от водной глади и вычерчивало по контуру затемненный силуэт. Тяньмэй замер.       — Тоже не спишь? — послышался голос Сюань Юня, который давно его заметил.       Тяньмэй взволнованно поджал губы и еще крепче прижал к груди перепачканное белье. Не мог же он, как ни в чем не бывало, заняться стиркой при Сюань Юне, но и уйти теперь не мог. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед и вышел на свет. Сюань Юнь смерил его пронзительным взглядом. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы по запаху понять, в чем дело.       — Не волнуйся, я уже ухожу, — произнес он, поднялся и выбрался из воды.       Тяньмэй только собирался сделать вид, что просто пришел освежиться, подумал, что эта ночная встреча — неплохой повод, наконец, прояснить отношения и наладить контакт, как Сюань Юнь пресек все его надежды на корню. Не произнеся больше ни единого слова, он накинул халат и ушел, оставив Тяньмэя в одиночестве. Только «призрачные» огоньки так и остались кружить над водной гладью.       Вопреки ожиданиям, интерес к бессмертному мастеру никак не угасал и разные чиновники то и дело наведывались в гости. Особенно зачастили Янь Цзычэн и Вэнь Хуайюй, проявлявшие живой интерес ко всему, что касалось достижения бессмертия.       В один прекрасный день в поместье Сюань наведался слуга и сообщил, что князь И желает встретиться с бессмертным мастером Сюанем и для этого приглашает его на прием.       — Не пойду, — решительно отказался Сюань Юнь, не на шутку озадачив слугу.       Князь И был не первым, кто попытался пригласить легендарного бессмертного мастера в свой дом, но, пренебрегая правилами хорошего тона, тот отказывал всем без исключения. Сюань Юнь еще мог стерпеть периодические визиты одного-двух смельчаков, благо их было не так уж много, но становиться объектом всеобщего внимания на чьей-либо пирушке ему совершенно не хотелось.       Но кто бы мог подумать, что он осмелится отказать князю?       — Передайте князю И, что я не посещаю приемы, — пояснил Сюань Юнь. — Если он желает со мной встретиться, пускай приходит сам.       Чжуан Шэнкай, видя, что слуга предпочел бы умереть на месте, только бы не возвращаться к своему господину с таким беспринципным отказом, деликатно переиграл ситуацию:       — Передайте князю И, что бессмертный мастер Сюань давно желает с ним познакомиться и ждет его к себе в гости. В прошлый раз он не почтил нас своим визитом, так что за ним должок.       Слуга же, смекнув, как это работает, еще сильнее приукрасил послание и передал князю, что бессмертный мастер Сюань будет счастлив принимать его у себя в гостях и устраивает по этому случаю торжественный прием в своем поместье.       Вскоре об этом говорил весь город и лишь за день до назначенного времени об этом узнал сам Сюань Юнь.