Как очистить историю перерождений

      — Итак, в поместье министра творится что-то неладное, но с чего же ты взял, что убийца — барышня Вэй? — спросил Чжуан Шэнкай, выслушав рассказ Сюань Юня.       — Делать выводы пока рано, — произнес тот. — Но эта особа весьма подозрительна. Охрана в поместье Вэй довольно хороша, но сосредоточена на периметре. Их главная задача — не допустить проникновения извне, однако убийца умудрился не только попасть на территорию поместья и убить служанку, но еще и благополучно сбежать, никак себя не обнаружив. Если бы кому-то все же удалось незаметно проникнуть в поместье и без лишнего шума избавиться от свидетельницы, дело было бы доведено до конца, но больше не произошло ничего необычного — ни покушений, ни краж. Сама служанка вела тихую жизнь, ее биография прозрачна, никто не стал бы так рисковать только для того, чтобы избавиться от нее. Скорее всего, убийца не проникал на территорию поместья и не покидал ее. Это кто-то из своих. Кто-то, кого служанка Цзы застала с поличным за занятием, которое должно было остаться в секрете.       — Допустим, — согласно кивнул заклинатель. — Но это мог быть кто угодно. Почему именно барышня Вэй?       Сюань Юнь продолжил:       — Все слуги поручились друг за друга, в то время как за барышню Вэй могла поручиться только убитая. Именно она была ее личной служанкой и постоянно находилась подле нее. Из этого вытекает еще одна странность: нас вызвали ранним утром, барышню Вэй никто не будил, никто не помогал ей одеваться и собирать прическу, но она была одета и причесана по всем приличиям, как если бы ей помогала служанка. Вот только в этом как раз и состояла задача служанки Цзы. Она помогала барышне Вэй готовиться ко сну и одеваться по утрам с самого ее рождения, больше никто этим не занимался. Однако к утру служанка была уже мертва.       — И что? — так и не уловив ход его мыслей, спросил Чжуан Шэнкай.       — Никто из слуг тем утром не помогал барышне Вэй одеваться и причесываться, — терпеливо повторил Сюань Юнь, искренне не понимая, почему это необходимо пояснять. — Разве это не подозрительно?       — Так, может быть, она оделась и причесалась сама? — осторожно предположил Ма Цинсюй, который, как и его наставник, не мог понять — к чему клонит этот демон. — В конце концов, если она настолько беспомощная, как же она могла кого-то убить?       — Вот-вот, — рассмеялся Ли Фэн, одобрительно похлопав парнишку по плечу.       Его приятель Цай Шэнь хоть и не был тем за кого себя выдавал, во всем прочем проявлял по-детски непосредственную искренность. Ли Фэн не верил в то, что барышня Вэй может оказаться коварной злодейкой, потому никому не сказал, что она самый что ни на есть мастер перевоплощений.       — Младший брат, если ты не в состоянии самостоятельно причесаться, это еще не значит, что все такие же!       Заклинатели застыли со сложными выражениями на лицах. Это же надо было такое ляпнуть! Даже если это и правда, что о себе возомнил этот смертный?! Ли Фэн, однако, совершенно не раскаивался, а Сюань Юнь, немного помолчав, буркнул:       — Женские прически сложнее мужских.       — Так ведь у женщин есть свои хитрости! — ответил на это Ли Фэн.       — Как бы то ни было, у меня сложилось впечатление, что барышня Вэй и вовсе не ложилась спать, — перевел тему Сюань Юнь. — Кроме того, она была последней, кто видел служанку Цзы живой.       Он выдержал небольшую паузу, затем продолжил:       — Еще одна причина, по которой я подозреваю барышню Вэй — жемчужная бусина.       — Жемчужная бусина? — переспросил Чжуан Шэнкай.       — Осмотрев тело убитой, в ране я обнаружил небольшую жемчужную бусину, — пояснил Сюань Юнь. — Она и стала причиной смерти, пронзив сердце жертвы.       — Как загадочно… Но при чем тут барышня Вэй?       — Шпильки для волос. У всех служанок в поместье Вэй были простые деревянные шпильки и только у барышни Вэй Сяолинь были шпильки с жемчугом, по цвету и размеру очень похожим на тот, что я нашел в ране.       Ли Фэн вмешался:       — Младший брат, я много думал об этом… Как по-твоему барышня Вэй могла провернуть нечто подобное? Я, конечно, слышал о механических устройствах, способных выстреливать иглами, стрелами или металлическими горошинами, но жемчужная бусина…       Чжуан Шэнкай предположил:       — Или же у генерала Сюаня есть основания полагать, что барышня Вэй способна использовать внутреннюю ци?       — Есть, — кивнув головой, подтвердил Сюань Юнь, всем своим видом дав понять, что он, наконец, подобрался к главному. — Трудно сказать наверняка, но я кое-что заметил — барышня Вэй страдает от загадочного проклятья. Я думаю, что это может быть Ядовитое семя.       — Что?! — воскликнул Ли Фэн.       — Разве это не означает, что она и сама — жертва? — заметил Ма Цинсюй, но тут же замялся и уточнил: — А что это за Ядовитое семя?..       Чжуан Шэнкай задумчиво насупился и произнес:       — Существуют проклятья, наделяющие жертв духовными силами. Такие проклятья носят название — Ядовитое семя. Они бывают разных уровней и проявляются по-разному. Общее между ними лишь одно — за каждым таким проклятьем стоит неупокоенная душа совершенствующегося, так и не реализовавшего свои амбиции. Проявление зависит от множества факторов. Одни принуждают жертву к осуществлению монотонных ритуальных действий, другие можно даже ошибочно принять за талант к совершенствованию. До поры до времени жертва чувствует себя прекрасно, с легкостью продвигаясь по пути развития духа, но чем сильнее она становится, тем активнее паразитирует проклятье, в конечном итоге доводя жертву до истощения.       — Чувствуя, что силы иссякают, жертва впадает в безумство и может пойти на крайне радикальные действия, — добавил Сюань Юнь.       — Неужели проклятье могло вынудить барышню Вэй совершить убийство?.. — пробормотал Ли Фэн.       — Могло, но выводы делать пока рано, — напомнил Чжуан Шэнкай. — А что насчет Павильона Безмолвия и призрака госпожи Сун? Убийство ведь произошло рядом с павильоном? Судя по словам служанок, она могла быть последовательницей темного пути. Не связано ли это проклятье с ней?       Сюань Юнь согласно кивнул:       — Все странности этого дома — убийство служанки, Павильон Безмолвия и проклятье, так или иначе, связаны между собой. При беглом осмотре, обнаружить призрака мне не удалось, и у меня не было возможности, как следует изучить состояние барышни Вэй. Я всего-навсего чиновник Палаты по уголовным делам и не могу авторитетно рассуждать о подобных вещах, но бессмертные заклинатели могут. — Он многозначительно посмотрел на Чжуан Шэнкая, так, что тот почувствовал его взгляд, даже не имея возможности видеть. Сюань Юнь продолжил: — Министр Вэй хоть и встречал прежде последователей темного пути, все же настроен скептически относительно проклятий и призраков. Однако я убедил его пригласить заклинателей, чтобы исключить вмешательство темных сил, развеять слухи о призраках и успокоить слуг. На деле же, я хочу, чтобы ты очень внимательно там осмотрелся, обследовал барышню Вэй и изучил павильон госпожи Сун.       — Что ж, — протянул Чжуан Шэнкай. — Ход твоих мыслей мне понятен. Нам действительно следует наведаться в поместье Вэй.       — Постойте! — уличив момент, вмешался Ма Цинсюй. — Почему же барышня Вэй хотела покончить с собой?       — И правда! — воскликнул Чжуан Шэнкай. — Такая важная деталь осталась без ответа. Неужели для отвода глаз?       Сюань Юнь покачал головой.       — Все не так просто. После того, как Ли Фэн вытащил ее из петли, она рассказала ему о причинах своего отчаянного решения. Барышню Вэй преследуют пугающие видения. Образ мужчины в чиновничьих одеждах. Он всюду мерещится ей, что-то бормочет и не дает покоя.       — Мужчины?.. — растеряно переспросил Чжуан Шэнкай.       Ли Фэн подхватил:       — Она отчаялась, но не может признаться в этом отцу! Все дело в том, что ее мать при жизни страдала похожими видениями. Она не скрывала этого, но Вэй Цзюньвэй считал, что это все вздор и истерия!       — Так значит, источником проклятья была вовсе не госпожа Сун? — уточнил Чжуан Шэнкай. — Она и сама страдала отчего-то подобного?       — Похоже на то, — согласился с его выводами Сюань Юнь. — Слуги отзываются о госпоже Сун как об увлекающейся и в крайней степени впечатлительной особе. Вероятно, ее истерики набили супругу оскомину, из-за чего барышня Вэй теперь боится признаться отцу в том, что она унаследовала свое проклятье от матери.       — Боится, что он осудит ее и заклеймит! — сердито выдохнул Ли Фэн. — А то и заточит в Павильоне Безмолвия! В результате, следуя примеру матери, она и решила покончить с собой…       — И почему вы так уверены, что эта история о мужчине в чиновничьих одеждах — не выдумка? — уточнил Чжуан Шэнкай. — Может быть, барышня Вэй попросту выдающаяся актриса?       — Да какая из нее актриса… — отмахнулся Ли Фэн.       Сюань Юнь добавил:       — Трудно сказать, что у нее на уме, но могу заверить, решение свести счеты с жизнью было более чем серьезным. Над барышней Вэй нависла тень смерти.       — Тень смерти? — переспросил Чжуан Шэнкай. — Если так, то бедняжка и в самом деле отчаялась. Не понимая, что с ней происходит, и не найдя поддержки, она решилась отправиться вслед за матушкой…       — Наставник, — обратился к нему Ма Цинсюй. — Что такое тень смерти?       — Тень смерти обычно можно разглядеть над стариками и тяжелобольными людьми, которые одной ногой в могиле, — пояснил Чжуан Шэнкай. — А порой и над теми, кто совершенно здоров, но по какой-то причине желает расстаться с жизнью. Само намерение умереть, смирение и готовность к смерти формирует такое явление, но смертный час этих людей еще не предрешен. Тень смерти может развеяться, если человек чудесным образом исцелится или преодолеет трудности и передумает, но факт ее возникновения многое говорит о серьезности ситуации.       — Мы должны помочь барышне Вэй! — воскликнул Ли Фэн. — Если она и убила под действием проклятья, справедливо ли обвинять ее в убийстве?       — Мы не знаем, на что еще это проклятье могло ее толкнуть, — терпеливо произнес Сюань Юнь. — Не исключено, что именно это проклятье толкнуло госпожу Сун на темный путь. Не исключено, что дочь под действием проклятья продолжает дело матери. Если служанка Цзы застала барышню Вэй за чем-то подобным, это могло стать мотивом для преступления. Обстоятельства могут быть куда серьезнее, чем мы думаем. Нам еще предстоит во всем разобраться.       — Что ж, — выдохнул Чжуан Шэнкай. — Что мы имеем? Госпожа Сун практиковала темные искусства, но неизвестно связана ли она с сектой последователей темного пути, или же просто совершала ритуальные действия под влиянием проклятья. Так или иначе, это привело ее к самоубийству, а проклятье перенеслось на ее дочь — барышню Вэй. Кто же этот таинственный мужчина в чиновничьих одеждах из их видений?       — Не так уж и важно кто он такой, — отмахнулся Сюань Юнь. — Куда важнее избавиться от него.       Решено было на следующий день всем вместе отправиться в поместье Вэй и все как следует осмотреть. В вопросах обнаружения проклятий и борьбы с ними заклинатели были куда компетентнее Хэйсинь-самоучки, всю свою жизнь посвятившего поиску одной единственной техники. Он мог бы найти решение, но на это ушло бы гораздо больше времени. В конце концов, черное духовное ядро куда больше подходило для разрушения и поглощения жизненных сил, нежели для исцеления и спасения душ.       — Младший брат… — позвал Ли Фэн, когда они с Сюань Юнем остались вдвоем. — Если барышня Вэй и в самом деле совершила это убийство под влиянием проклятья, ее ведь не осудят?       — Небесным школам нет до этого никакого дела, — ответил Сюань Юнь. — Главное устранить угрозу. Да и министр Вэй скорее постарается все замять, чем даст свою дочь в обиду.       Такой ответ удовлетворил Ли Фэна. У него не было никаких сомнений — барышня Вэй во всей этой истории лишь невинная жертва.       Стремительно взлетев по карьерной лестнице Ли Юнь оказался единственным чиновником шестого ранга в Палате по уголовным делам, не имевшим собственного жилья. Министр Вэй предложил ему помощь с арендой дома, но тот скромно отказался, попросив в личное распоряжение пустующий павильон на внутренней территории, объяснив это тем, что ему будет трудно просыпаться раньше привычного времени, поэтому он предпочел бы не тратить время на дорогу.       Вскоре на правах личного помощника из общей казармы к нему перебрался Ли Фэн. Сюань Юнь оглянуться не успел, как тот обустроил себе спальное место, превратив кладовую в еще одну комнату. Ловко распоряжаясь пространством, он навел в их общем жилище уют. Каждое утро, не успевал Сюань Юнь разлепить глаза, а его уже ждала горячая вода для умывания и сытный завтрак. Пока он завтракал, Ли Фэн приводил в порядок его волосы.       Пока они жили порознь, завязывать волосы в строгий офицерский узел для Сюань Юня было настоящей пыткой. Он маялся с этим не меньше четверти часа и, в конечном счете, довольствовался уже и тем, что из-под форменного головного убора не выбивались пряди.       Вечерами Ли Фэн составлял Сюань Юню компанию и развлекал его болтовней или игрой на флейте, пока не начинал зевать и клевать носом прямо за столом. Позднее он начал помогать с отчетами. Ли Фэн никогда не видел, чтобы Сюань Юнь уходил спать раньше него, и в этот раз, едва переступив порог, он сразу же уселся за бумаги.       — Младший брат, разве еще осталась работа? — удивленно спросил Ли Фэн.       — Это не по работе, — ответил Сюань Юнь. — Я потихоньку восстанавливаю свои записи.       — Вот оно что… Могу ли я чем-то помочь?       — Только если разбираешься в даосской алхимии, астрологических вычислениях, вопросах перерождений и знаешь, как переписать судьбу.       — А вот и разбираюсь! — ухмыльнулся Ли Фэн. — Чтобы переписать судьбу, нужно всего лишь…       Он не успел договорить, в дверь неожиданно постучали.       — Чиновник Ли, — позвал офицер. — Помощник министра Пань вызывает!       — Чего этому пердуну понадобилось на ночь глядя?! — недовольно фыркнул Ли Фэн.       Сюань Юнь со вздохом поднялся и направился к двери. Подождав какое-то время, Ли Фэн последовал за ним. Ему не составило труда притаиться и подслушать разговор. Пань Чжаоши со свойственным ему высокомерием отчитывал молодого и незаслуженно облагодетельствованного министром Вэем чиновника за ошибки в отчетах.       Вот только это были ошибки Ли Фэна.       Сюань Юнь слушал его молча, Ли Фэн — скрипя зубами. Ему хотелось ворваться в кабинет и сознаться — что все это его вина, а младший брат не допускает ошибок, но он прекрасно понимал, как будет выглядеть в этом случае Ли Юнь. Как недобросовестный чиновник, сбрасывающий свои обязанности на младших служащих. И бессмысленно будет пытаться объяснить, что Ли Фэн вызвался сам.       Когда Пань Чжаоши исчерпал запас слюны и ядовитых замечаний, Сюань Юнь спокойно поинтересовался:       — Это все?       — Что «все»? — не понял помощник министра.       — Это все отчеты, которые мне нужно исправить? — пояснил Сюань Юнь.       — Ты вообще меня слушал?! — взвился Пань Чжаоши. — Хоть одно слово уяснил?!       — Все до единого, — ответил Сюань Юнь. — Вы не сказали ничего непостижимого. Если опустить все пустые слова, суть сводится к одному — я должен исправить несколько незначительных ошибок. На это уйдет меньше времени, чем вы потратили на свою речь.       — Да как ты…       Пань Чжаоши едва не задохнулся от возмущения.       — Ты! Никакого уважения к старшим!!!       Сюань Юнь смерил старика снисходительным взглядом.       — Да я тебя!.. Да я тебе!.. — не унимался тот. — Безродное отребье! Чертов выродок!!!       «Кое-кому прямо-таки не терпится на тот свет, — раздраженно подумал Сюань Юнь. — Быть может, и правда уже пора?».       Прожив среди людей несколько сотен лет, он отрастил толстую кожу, научившись мириться с дурным нравом и не реагировать на оскорбления. Люди, которым был отведен до смешного короткий жизненный срок, стремились за это время взобраться как можно выше, а те, кому это удавалось, кичились своим положением до самой смерти. Сюань Юнь относился к их смешной гордости за их смешные достижения со снисхождением, свойственным всем бессмертным, но этот старик уже сидел у него в печенках. С самой первой встречи между ними возникло напряжение, которое все набирало обороты и не находило выхода. Сюань Юнь ушел из архива, чтобы свести к минимуму их пересечения и все равно Пань Чжаоши нашел повод устроить ему разнос.       От возмущения у старика открылось второе дыхание. Он продолжал сыпать низкими оскорблениями, стремясь напомнить «сопляку» где его место.       Сюань Юнь не практиковал техники Хэйсинь, но для использования кое-каких умений практика вовсе не требовалась. Это было врожденное. То, что для каждого урожденного Хэйсинь было столь же естественно, как дышать или моргать. Поглощение энергии ян.       Обычные люди не уловили переменившейся в кабинете атмосферы. Вот если бы поблизости оказался Чжуан Шэнкай или еще какой-нибудь заклинатель, он непременно заметил бы сгустившиеся над головой Сюань Юня черные тучи, которые потянулись к разоряющемуся от гнева старику и начали медленно обволакивать его тело. В этот момент Сюань Юнь был полон решимости прикончить Пань Чжаоши.       Ли Фэн больше не мог молча стоять за стеной и слушать вопли этого старикашки. Сжав кулаки, он решительно ворвался в его кабинет, с целью хорошенько наподдать ублюдку, невзирая на возраст и на неизбежные последствия.       Пускай. Пускай его изобьют палками! Пускай прогонят со службы! Но он ни кому не позволит подобным образом отзываться о его младшем брате!       Однако стоило ему только переступить порог, как помощник министра, вдруг поперхнулся и схватился за сердце. Скорчившись от боли и вытаращив глаза, он тяжело осел на пол. Его помощники кинулись к нему. Ли Фэн растеряно замер на месте. Сюань Юнь, опомнившись, развеял свои чары. Он не успел ничего сделать и тихо порадовался этому, осознав, что энергия ян этого человека довела бы его до искажения ци.       Брезгливо поморщившись, он произнес:       — Я позову лекаря.       Затем, ничуть не удивившись появлению Ли Фэна, бросил ему:       — Пойдем.       Тот, озадачено крутя головой, последовал за Сюань Юнем.       — Вот же! — сердито пробурчал Ли Фэн, когда они, заглянув по дороге к лекарю, отправились к себе. Злорадствовать язык не поворачивался, и все же он произнес: — И поделом! Какой же гнусный старик! Небеса наказали его!       Сюань Юнь хотел бы возразить, сказав, что небеса тут не при чем, но он действительно не успел ничего предпринять. Впрочем, Пань Чжаоши был стар и, по всей видимости, переоценил свои силы. Его сердце не выдержало такого напряжения.       — Младший брат, — виновато пробормотал Ли Фэн. — Прости… я опозорил тебя…       — Не говори глупостей, — равнодушно бросил Сюань Юнь. — Здесь нет никого, чье мнение имело бы для меня хоть какое-то значение.       — Но… я подвел тебя… Я все исправлю. Прямо сейчас сяду и все перепишу!       — Нет нужды. Я в два счета исправлю ошибки при помощи магической техники. Впредь просто будь внимательнее.       Ли Фэн придержал шаг и проводил Сюань Юня восхищенным взглядом, но уже в следующее мгновение восхищение сменилось чем-то неопределенным — на лицо его легла мрачная тень.