Как очистить историю перерождений

      Сюань Юнь собрался в путь с самого утра. Возничий подал повозку, и он уже занес ногу, чтобы взобраться в нее, как вдруг сверху послышалось:       — Бросаешь меня?       Из окна своей комнаты на втором этаже высунулся бродяга Ду Фу. Спина его еще побаливала, но уже не так сильно, как вчера. Он смотрел на своего благодетеля с добродушным укором. Ему казалось неправильным вот так расставаться, но и навязываться он не посмел.       — Я оплатил твою комнату, — сообщил Сюань Юнь. — Ты можешь провести здесь еще одну ночь, просить еду и воду для мытья. Я сделал еще немного мази для твоих ран, спроси у хозяина. Хранить ее нельзя, поэтому используй сразу.       — Почему? — спросил бродяга.       — Что «почему»? — не понял его Сюань Юнь.       — Почему ты делаешь все это для меня? — уточнил бродяга.       Сюань Юнь какое-то время подумал, затем ответил:       — Потому что я могу. Мне это не в тягость.       — Братец, да ты не демон, ты святой! — усмехнулся бродяга.       — Не неси чушь.       — Неужели ты каждого встречного нищего готов облагодетельствовать?       — Конечно же, нет.       — Тогда почему помог мне?       Сюань Юнь снова задумался.       — Ты помог мне похоронить моего друга, — наконец произнес он. — Считай, что я оказал тебе ответную услугу.       Бродяга даже растерялся. Он уже и забыл о своем участии в тех спонтанных похоронах, да и не считал это большим делом.       — Мне пора, — произнес Сюань Юнь.       — Постой! — выпалил бродяга.       Тот замер и покосился на него. На самом деле бродяга не знал, что еще сказать, но он никак не мог его отпустить.       — Дай мне на тебя насмотреться! — наконец выдал он, широко улыбнувшись. — Хочу хорошенько запомнить своего благодетеля!       Сюань Юнь цокнул языком и скрылся в повозке.       — Надеюсь… еще увидимся… — пробормотал бродяга, глядя как запряженная двойкой лошадей повозка, удаляется от постоялого двора.       Путь к столице был неблизкий и пролегал через хребет Циньлин. По дороге Сюань Юнь отмечал, как изменились города, леса и реки, попутно узнавая какова нынче политическая обстановка, какие есть царства и варварские племена, в чьих руках больше всего власти. Он не гнал лошадей, по возможности, каждую ночь останавливался на каком-нибудь постоялом дворе, заезжал в города и пополнял свой инвентарь предметами и ингредиентами первой необходимости, однако вскоре на его пути возникла неожиданная трудность. Горный перевал объехать который можно было только сделав крюк в три тысячи ли, оказался захвачен бандитами. Сюань Юнь не без иронии заметил, что когда-то в этом самом месте располагалась одна из пяти Великих Небесных школ — Храм середины небес, который нынче поминали лишь как развалины в горах.       Дорога через перевал была тяжела для конных повозок, и преодолеть этот путь за один день было невозможно. Волей неволей придется остановиться на ночлег, а там за тебя примутся бандиты. Только богатые да знатные, имеющие при себе маленькое охранное войско, отправлялись туда без страха за свою жизнь, и тем доставалось, а простые торговцы да прочие бедные люди, вынуждены были по месяцу ждать, пока соберется караван, по меньшей мере, из тридцати повозок. Тогда местные наемники, собрав со всех достаточную плату, соглашались их сопровождать, и это был единственный безопасный способ преодолеть перевал.       Сюань Юнь был не прочь присоединиться к каравану, вот только он припозднился. Караван ушел, и нагонять его было уже поздно. Впрочем, Сюань Юнь не страшился бандитов, сколько бы их там ни было, если они посмеют напасть, он легко расправится с ними. Вот только его возничий наотрез отказался отправляться в горы без сопровождения. Он пустился в такой дальний путь, чтобы заработать на пропитание для своей семьи, и пусть лучше он не доведет работу до конца и получит меньше денег, чем сгинет вместе с повозкой и лошадьми и вовсе не вернется к своей семье. Сюань Юнь не стал бранить его и лишать оплаты, он рассчитался со стариком за проделанный путь и отпустил его, а сам купил коня и в одиночку отправился в горы.       Достигнув самого пика перевала в месте, где некогда величественно возвышались горные врата, за которыми начиналась территория одной из пяти Великих Небесных школ, а теперь все поросло травой и деревьями, Сюань Юнь наткнулся на разграбленный караван. Всюду лежали тела убитых, и стояли разоренные повозки. Тропы, ведущие в логово разбойников, были узки, поэтому они увели только лошадей, нагрузив их награбленным, а повозки бросили на дороге. Возможно, позже они перегонят их в город, чтобы продать.       Сюань Юня все это не касалось. Он собирался пройти мимо, но тут услышал в одной из повозок тихие всхлипы. Откинув тяжелый полог, он осмотрелся и заметил движение под скамьей. Девочку лет четырех чудом не обнаружили разбойники. Она шарахнулась от незнакомца и, наконец, не выдержав, в голос разрыдалась.       — Я не причиню тебе вреда, — попытался утешить ее Сюань Юнь, но она, похоже, совершенно его не слышала.       — Мамочка!!! — ревела она. — Папочка!!! Сестрица!!!       — Посмотри на себя — сопли пузырями! — попытался Сюань Юнь воззвать к ее женственности. Он совершенно не умел общаться с маленькими плачущими девочками. — Будешь так кричать, разбойники вернутся.       На этот счет он не ошибся. Послышался шелест листьев, цокот копыт и голоса:       — Что за вой? Кого-то забыли?       — Давай проверим!       — Посиди пока здесь, — попросил Сюань Юнь и опустил полог.       — А это еще кто?! — выкрикнул один из разбойников, завидев его.       Не успел он выхватить саблю, как его голова полетела с плеч. Гуансянь блеснула в воздухе, и второго разбойника постигла та же участь. Два тела тяжело ухнули на землю, встревоженные лошади заржали и разбежались в стороны.       Несмотря на то, что вокруг все переменилось, Сюань Юнь хорошо помнил дорогу к храму. Он бывал здесь дважды. В первый раз — когда проходил обучение вместе со старшим братом, второй — когда в одиночку разрушил здесь все до основания. Теперь же развалины Храма середины небес облюбовали бандиты.       Они даже опомниться не успели и понять, что за чертовщина происходит. Черный всадник на черном коне появился из ниоткуда. Не спеша ступая по разбойничьему лагерю, он сеял смерть, оставляя за собой горы трупов. Казалось, стоило ему приблизиться, как головы сами собой слетали с плеч. В руках его не было ничего, кроме поводьев, лицо его было абсолютно безмятежно. Среди этих разбойников не было выдающихся воинов, были только наглые и проворные головорезы, которым не хватило бы и десяти жизней, чтобы приблизиться к этому темному богу войны.       Сюань Юнь сразу же подметил, что среди убитых на перевале не было тех, кого можно было бы назвать наемниками. Да и следов борьбы не было. Создавалось впечатление, что на беззащитный караван напали из засады. Это говорило лишь об одном — с самого начала, так называемые «наемники» были заодно с бандитами. Девчушка звала папу, маму и старшую сестру, но среди убитых не было женщин. Стало быть, их увели в плен.       — Д-демон! — попятившись, прокричал разбойник на глазах у которого, невидимая струна отсекла головы сразу троим его братьям.       — Верно, — произнес Сюань Юнь, смерив его высокомерным взглядом. — Я демон. А у тебя какое оправдание?       — Ты… Ты ответишь! — провизжал разбойник и в отчаянии, обнажив клинок, кинулся на Сюань Юня, но не успел сделать и пары шагов, как смерть настигла и его.       Сюань Юнь никогда не терзался по поводу того, кто заслуживает смерти, а кто нет. Не его дело — разбираться есть ли у разбойника или вражеского солдата душещипательная история. Враг — есть враг. Будь то пропахший кровью головорез с саблей или не нюхавший крови юнец, только вступивший в воинские ряды — если он готов убивать, значит должен быть готов и умереть. Один из основополагающих принципов идеологии Хэйсинь гласил: на все, что происходит с людьми — воля небес, и если человек погибнет от руки Хэйсинь, значит такова его судьба. Хэйсинь — орудия кармы. И пусть это звучало как издевательство, в этом так же был и глубокий смысл.       Когда со всеми разбойниками было покончено, вокруг воцарилась умиротворенная тишина, лишь тихо потрескивало пламя костра, растеряно фыркали лошади, и откуда-то доносилось журчание горного ручейка. Одно из тел угодило в огонь, и по округе разнесся запах горелой плоти.       Сюань Юнь осмотрелся. В руинах древнего храма не осталось ни одной уцелевшей постройки, лишь серые каменные стены, густо увитые лианами, вздымались тут и там. Большая часть из них скрывалась в зарослях. Когда-то, еще до своего заточения под горой, Сюань Юнь намеревался посетить это место, надеясь отыскать уцелевшие в подземельях архивы Храма середины небес и почерпнуть из них ценные знания для своих исследований. И вот он здесь.       Сюань Юнь спешился, привязал коня и, руководствуясь собственными смутными воспоминаниями, отправился на поиски подземелья. Вскоре среди руин он обнаружил проход, заслоненный плотной дощатой перегородкой, подпертой бревном. По звукам и запаху Сюань Юнь сразу же понял, что внутри заперты люди, в основном женщины. Ударом ноги он откинул тяжелое бревно, затем подцепил перегородку и отшвырнул ее в сторону. Не успел он ничего сказать, как из темного проема с яростным криком на него бросился молодой мужчина с ножом. Хотя его атаку нельзя было назвать совсем уж безнадежной, Сюань Юнь с легкостью уклонился от нее. Двигался этот смельчак отнюдь не как отчаявшийся крестьянин или торговец, ему явно приходилось участвовать в драках. Разбойника он, быть может, и застал бы врасплох, но скольких бы он успел убить или хотя бы ранить, прежде чем ему вспороли бы брюхо?       — Ду Фу? — разглядев нападавшего, с удивлением воскликнул Сюань Юнь.       — Б… братец Ли?! — не менее удивленно выпалил бродяга, из-за промаха, едва не вписавшийся лбом в ствол дерева.       Сюань Юнь успел вытянуть руку и поймать его за шиворот. С трудом устояв на ногах, бродяга развернулся и бросился на Сюань Юня на этот раз с пламенными объятьями.       — Братец Ли! Почему ты здесь?!       От такого жаркого приветствия Сюань Юнь растерялся и немного запоздало осознал, что если бы этот Ду Фу решил вдруг прямо сейчас вонзить ему нож в спину, у него бы это получилось.       — Неужели ты узнал, что я попал в беду и снова пришел мне на помощь? — радостно тараторил тот. — Братец! Я так вовек с тобой не расплачусь!       — Я не знал, что ты здесь, — произнес Сюань Юнь. — Я увидел разграбленный караван, а потом на меня напали разбойники.       Из темного прохода испуганно высунулись несколько женщин и детей.       — А что с разбойниками? — спросила одна из пленниц.       — Они мертвы, — коротко ответил Сюань Юнь.       — Все?.. — наконец, отлипнув от него, спросил бродяга.       — Все, — подтвердил Сюань Юнь. — Вы можете спокойно выбираться отсюда.       — А ты?..       — У меня тут еще есть кое-какое дело.       Сюань Юнь окинул взглядом неуверенно выбирающихся из темноты пленников и поинтересовался у бродяги:       — Как так вышло, что ты единственный уцелевший взрослый мужчина?       — А?.. Если честно, я и сам не знаю. Меня вырубили со спины, а очнулся я уже здесь…       Маленькая девочка лет семи высунулась из-за юбки своей матери и сообщила:       — Один злой дядька сказал, что у старшего братика хорошая попа!       Ее мама и другие женщины зарделись от стыда.       — Попа?.. — словно нарочно переспросил Сюань Юнь.       — Что есть, то есть, ничего не поделаешь! — расхохотался бродяга, попытавшись развеять возникшую неловкость.       — Давайте-ка выбираться!       «Что за вздор? — подумал Сюань Юнь, невольно покосившись на его пятую точку. — Попа, как попа».       Когда пленники скрылись из виду, он зажег магический талисман и спустился в проход. Помещение казалось крошечным, но это лишь потому, что вход в архив был сокрыт заклинанием. Если бы кто-то из пленников оказался способным к совершенствованию, он смог бы почувствовать это и найти потайную дверь, а там уже другой выход из подземелья.       Сюань Юню не составило труда разрушить заклятье. Фальшивая каменная стена исчезла, и тяжелые резные створки с изображением золотых стрел, пронзающих белые облака, послушно отворились. Длинный коридор с наклонным полом уводил вглубь земли. В самом конце его вскоре забрезжил свет. Сюань Юнь не спеша направлялся к этому свету, стараясь не предаваться воспоминаниям.       Картина, представшая перед ним в конце пути, поражала воображение. Огромный многоярусный колодец со стеллажами, ломящимися от древних бамбуковых свитков, уходил вглубь не менее чем на пять чжанов и до середины был заполнен водой. Наверху зияла дыра, сквозь которую в подземный архив Храма середины небес пробивались солнечные лучи. Все ярусы и стеллажи обильно поросли лианами и мхом. Это место облюбовали птицы, устраивающие здесь свои гнезда, и обезьяны, охотящиеся за их яйцами.       Сюань Юнь прошелся вдоль длинных стеллажей и взял с полки один из свитков. Стряхнув с него мох, он обнаружил, что свиток наполовину сгнил, а чернила съели жуки. Из-за давности восстановить содержимое было невозможно. Сюань Юнь разочарованно проверил еще несколько свитков и его ждал ровно такой же результат. Из-за дыры в потолке фэншуй в этом помещении был нарушен и защитные заклинания, призванные сохранить записи в целости на века, быстро развеялись, а природа просто сделала свое дело. Обиднее всего было то, что эта дыра, скорее всего, была делом рук самого Сюань Юня. Когда он в ярости крушил здесь все, он и не думал о сохранности архива. Напротив, он желал разбить каждый камень на множество частей, чтобы они смешались с землей, и от этого места не осталось даже воспоминаний.       — Ого! Какая красотища! — изумленно вскричал бродяга.       — Зачем ты вернулся? — обернувшись на голос, спросил Сюань Юнь.       — За тобой! — ответил тот.       — Разве я просил за мной возвращаться?       — Меня и не нужно просить, я очень проницательный! За это меня все и любят!       Бродяга последовал за Сюань Юнем, тот, вернувшись к свиткам, кинул ему:       — Будь осторожен, этому месту почти тысяча лет. Пол в любой момент может уйти из-под ног.       — Ого! — бродяга насторожился. — В городе говорили о руинах древнего храма, но я и не думал, что здесь такое потрясающее подземелье! Братец, как ты его нашел?       — Я бывал здесь раньше, — ответил Сюань Юнь, развернув очередной свиток и убедившись, что и он совершенно бесполезен.       — Правда? Когда? — спросил бродяга.       — Примерно тысячу лет назад, — ответил Сюань Юнь.       Отбросив свиток, он вскочил на обветшалые перила и с легкостью перемахнул, на нижний ярус, чтобы проверить — повсюду ли свитки постигла одна и та же участь.       — Братец Ли!       Бродяга чуть было не сиганул за ним, но увидел, что он успешно приземлился на нижнем ярусе и воскликнул:       — Не пугай меня так! Скачешь как оголтелый! Сам же сказал — тут все может развалиться в любой момент!       — За себя я не беспокоюсь, — произнес Сюань Юнь.       — А за меня, значит, беспокоишься? — уточнил бродяга.       — Нет. Я сказал об этом тебе, чтобы ты сам о себе побеспокоился. Если ты упадешь вниз, я не стану нырять за тобой.       — А я бы за тобой нырнул.       Сюань Юнь покосился на него, но тут же отвел взгляд. Бродяга больше ничего не сказал, только от скуки последовал его примеру и принялся разглядывать свитки. Через какое-то время он спросил:       — А что мы ищем?       — Я ищу уцелевшие свитки.       — А?! Что же ты сразу не сказал?! Я видел парочку!       — Что? — переспросил Сюань Юнь.       Ему самому не попалось еще ни одного свитка, в котором сохранился бы хоть один символ.       — Да-да! Где же они?.. Где-то здесь…       В это самое время на дне колодца, где за сотни лет не завелось никакой живности, началось движение темной Ци. Все дно было усыпано выбеленными временем человеческими костями, которые насквозь пропитались обидой и злобой адептов, что бесславно сгинули в той давней войне. Кости окутанные губительной темной энергией, вздыбились и пришли в движение, потянувшись друг к другу.       Сюань Юнь собрался было перескочить с яруса на ярус, когда воды внизу вдруг взбурлили и наверх, стремительно, словно выпущенная из лука стрела, взметнулся гигантский костяной змей. Птицы, побросав свои гнезда, выпорхнули в дыру, обезьяны испуганно закричали и тоже поспешили наверх. Все подземелье содрогнулось от грохота костей.       — Ду Фу! — выкрикнул Сюань Юнь, видя, что по опорам яруса, на котором остался бродяга, пошли трещины. — Немедленно уходи оттуда!       Сам он оказался отрезан от выхода. Костяной змей ринулся в атаку. Очевидно, его не интересовал какой-то бродяга, куда сильнее он желал отомстить тому, кто был повинен в тысячах смертей на хребте Циньлин.       Сюань Юнь выхватил Баофэн. Ловко увернувшись от броска костяного змея, он контратаковал его серией быстрых ударов. Кости разлетались в разные стороны, но вскоре вновь возвращались на прежние места. Грубая физическая сила подобному чудовищу была нипочем. Уничтожить его можно было только заклятьем. Но Сюань Юнь так и не преуспел в освоении магии упокоения. Был еще один способ, вопиющий и безжалостный — развеять эти многострадальные души вместе с их ненавистью. Сотни лет падшие адепты Храма середины небес, непогребенные и не отомщенные, культивировали свою злобу в этом колодце и не могли освободиться. Теперь же у них, наконец, появился шанс отомстить.       Змей атаковал яростно, круша стеллажи и опоры. Сюань Юнь успешно ускользал из-под его ударов и атаковал в ответ. Он всеми силами старался держаться подальше от входа и одновременно с этим продумывал план действий.       Чжуан Шэнкай был прав на его счет, следуя пути совершенствования Хэйсинь, он мог бы достичь ошеломительных высот и изучить техники, которые позволяли бы ему подчинять и уничтожать подобных чудовищ по щелчку пальцев. Но ему не нужна была такая власть, а методы совершенствования Хэйсинь были ему противны. Поэтому, чтобы использовать технику, которая покончила бы со всеми душами одним ударом, ему нужно было сложить в определенном порядке восемьдесят восемь демонических мудр, но для этого необходимо было отвлечь и как-то задержать чудовище.       Гуансянь не справлялась, она не могла уцепиться за кости, а стоило разнести змея на мелкие кусочки, как он тут же собирался вновь. Да и отдельные его части не давали продыху, нападая со всех сторон. В какой-то момент Сюань Юнь перестал тратить силы на атаки и убрал меч. Лишь уворачиваясь, он принялся налету складывать пальцы особым образом. Вокруг него один за другим начали вспыхивать алым магические символы.       Души погибших заклинателей были не так просты, как души обычных людей. Хоть они и не имели человеческого рассудка, но чувствовали, что дело принимает крайне опасный оборот. Они не могли позволить себе так просто сгинуть в небытие, они слишком долго ждали отмщения. Костяной змей взревел. Эманации темной Ци усилились, опутав чудовище, и оно бросилось в атаку еще быстрее, чем прежде. Сюань Юнь пропустил удар и отлетел к стене. Сгруппировавшись, он оттолкнулся ногами и отскочил в сторону. Ему удалось увернуться, но цепь из восьмидесяти восьми демонических мудр была прервана, магические символы рассыпались на мириады сверкающих искр.       Сюань Юнь раздраженно стиснул зубы. Теперь придется начинать сначала. Нет, так не пойдет. Эту тварь сперва необходимо обездвижить. Но как это сделать? Создать призрачные оковы в такой обстановке совершенно невозможно. У него нет подходящих талисманов и артефактов, он оказался не готов к встрече с подобным противником. Не лучше ли просто сбежать? Есть шанс, что вдали от места своего зарождения тварь потеряет силы. Вот только сможет ли он оторваться? Лишь в облике черного небесного пса у него есть шанс уйти, но ему не обернуться до наступления ночи…       Неожиданно по подземелью гулкой трелью разнеслась мелодия флейты. Костяной змей, готовившийся нанести очередной удар, вдруг застыл, затем медленно повернул голову.       — Идиот! — выпалил Сюань Юнь, увидев флейту в руках бродяги. — Я же сказал тебе убираться!       Тот не обратил на него никакого внимания и продолжил играть. Костяной монстр, словно змея в кувшине, зачарованная игрой заклинателя, повернулся к бродяге и неподвижно застыл глядя на него. Сюань Юнь решил не тратить времени на пустую болтовню и, воспользовавшись ситуацией, уничтожить змея. Он хотел было применить восемьдесят восемь демонических мудр, но что-то внутри него вдруг воспротивилось такому исходу. Он не хотел уничтожать эти души. Он хотел, чтобы они нашли путь к перерождению.       Сюань Юнь вытянул меч и, применив технику воздушного начертания, сотворил призрачные оковы. Это заклятье на несколько дней удержит монстра, тем временем Сюань Юнь отправит послание Чжуан Шэнкаю. Пускай заклинатели занимаются усмирением этих душ.       Под действием призрачных оков костяной змей плавно опустился в воду. Бродяга продолжал играть, не решаясь остановиться. Сюань Юнь в несколько прыжков достиг его и только тогда он опустил флейту.       — Где ты этому научился? — спросил Сюань Юнь.       — Чему? — растеряно переспросил бродяга.       — Заклинать змей, — пояснил Сюань Юнь.       — Да вот прямо сейчас и научился! — заявил бродяга. — Братец, не думай, что у меня какие-то особенные умения, я просто пытался отвлечь эту змеюку!       — Хочешь сказать, это была обычная мелодия? — не поверил Сюань Юнь.       — Самая обычная! — заверил бродяга. — Я разучил ее, когда странствовал с уличными артистами, а эту флейту выиграл в мацзян!       Сюань Юнь смерил его сердитым взглядом. Этот идиот, не имея никаких особых навыков, просто отвлек чудовище на себя?       — Жить надоело?! — выпалил он, замахнувшись на бродягу мечом. — Так давай я тебя прямо сейчас прирежу!       — Ты чего такой злой?! — выпалил тот, отшатнувшись. — Я же тебе помог!       — Уходим, — приказал Сюань Юнь, направившись к выходу.       — А? А как же свитки?.. — напомнил бродяга.       — Забудь о них.       — Но…       — Я сказал — уходим. Что тебе непонятно?       — Братец Ли!       Освобожденные пленники забрали свои вещи и лошадей, погрузили своих убитых в повозки и покинули перевал. Сюань Юнь привязал своего коня поодаль, так что его не тронули, да и лошадей разбойников осталось немало, бродяга быстро обуздал одну из них.       — Да… гиблое место… — произнес он, осмотрев залитое кровью разоренное пристанище разбойников. — Скажи-ка, братец, то чудище ведь состояло из человеческих костей?       — Да, — ответил Сюань Юнь.       — Неужели это все те, кого убили эти разбойники? — предположил бродяга.       — Нет. Это кости погибших в войне бессмертных адептов одной из пяти великих Небесных школ, что когда-то располагалась на этом месте, — произнес Сюань Юнь. — Тех, чьи тела не нашли и не погребли должным образом.       После той бойни заклинатели из других Небесных школ по возможности разыскивали и захоранивали тела своих собратьев. Сюань Юнь и сам не мог понять, как же они не заметили такое количество останков на дне подземного архива, но потом ему пришла в голову одна мысль. Никаких останков там изначально не было. Объединенные общей ненавистью эти кости сами стянулись к тому подземелью из горных рек и ущелий, отовсюду, где их хозяев настигла смерь и забвенье.       Сюань Юнь закончил писать письмо и перечитывал его, когда бродяга снова спросил:       — И что же теперь с тем чудовищем? С ним покончено?       — Нет. Все не так просто, — ответил Сюань Юнь. — Я написал это письмо моему знакомому заклинателю. Пускай он с этим и разбирается.       — О-о, — протянул бродяга.       — А… — вдруг выдохнул Сюань Юнь.       — Что такое?       — Я вспомнил, что тот заклинатель слепой. Вероятно, отправлять ему письмо не очень хорошая идея…       — Уж наверное! — воскликнул бродяга, затем задумчиво протянул: — Вот была бы возможность отправить голосовое сообщение…       — Голосовое? — переспросил Сюань Юнь.       — Ну да… Как бы записать не текст, а голос. О! — встрепенулся бродяга. — Я слышал, что некоторых птиц можно научить говорить!       Сюань Юнь смерил его снисходительным взглядом, затем произнес:       — На самом деле есть один простой вариант, о котором я раньше не задумывался. Талисман, записывающий звук.       Вынув из-за пазухи желтый листок бумаги, он начертил на нем магические символы и записал голосовое послание:       «В горах Циньлин среди развалин Храма середины небес я обнаружил тысячи непогребенных останков и неупокоенных душ адептов. Они охвачены затаенной злобой и весьма опасны».       Закончив, Сюань Юнь сложил из талисмана бумажного журавлика, нанес на его крылышки еще несколько символов, включающих имя получателя, и отправил его в полет. Проводив его задумчивым взглядом, он произнес:       — И в самом деле, получилась говорящая птица.