Как очистить историю перерождений

      — У этой школы такой низкий рейтинг, я слышала, тут учатся одни отморозки…       — Да плевать, ты видела постер? Я хочу своими глазами увидеть парня, который играет Чанъэ!       В день фестиваля в Наньбэй заявилось неожиданно много народу. Хотя фестиваль проводился для привлечения внимания учеников средних школ и их родителей, среди посетителей больше всего было представительниц прекрасного пола, учащихся как средних, так и старших школ.       Все классы трудились с самого утра, развлекая гостей, но самым ожидаемым событием была театральная постановка. Актеры заметно нервничали, повторяя текст. Помощники приводили в порядок костюмы и устанавливали декорации. У Вэй Синя случилась истерика, он даже попытался сбежать, но Юй Чэнь пригрозил найти его и переломать ему ноги. Потом, правда, подбодрил его, сказав, что он самый талантливый в школе. Тянь Жаньшао вел себя на удивление тихо. Не язвил и не провоцировал Сяо Цинфэна. Он помогал с костюмами и прическами, с таким серьезным и сосредоточенным видом, что Сяо Цинфэн начал подозревать, что его подменили. В какой-то момент Тянь Жаньшао поймал на себе его взгляд и… промолчал.       — Ты не заболел? — раздраженно спросил заклинатель. — Ведешь себя как-то странно! Сам на себя не похож!       — Даже тому, чья душа тысячи лет была заточена в последнем круге ада, не чужды человеческие переживания, — сухо ответил тот.       — … — Сяо Цинфэн одарил его многозначительным взглядом. — Ясно.       Между тем, ученик, отвечавший за спецэффекты, в очередной раз докопался до Янь Цзинси:       — Ты точно попадешь в веревку?..       — Попаду, — уверено произнес тот.       — Все-таки нужно было продумать план «Б»… Если не попадешь, это будет фиаско…       — Я попаду.       Лин И тоже немало переживал. Он бегал то тут, то там, оказывая своим ученикам посильную помощь.       — Дун Любэнь так и не вышел на учебу… Сюй Чжун, ты точно справишься?       — Не волнуйтесь, учитель, — отозвался тот.       Бумажная марионетка в совершенстве овладела необходимыми навыками, и ей не требовались помощники.       — Офигеть, столько народу… Места на всех хватит?..       Зал заполнился довольно быстро, и пришлось добавить еще пару рядов.       — Я туда не пойду-у… — снова начал ныть Вэй Синь. — Давайте все отменим?..       — Вэй Синь, возьми себя в руки, — проговорил Лин И. — Забудь о зрителях, просто представь, что это очередная репетиция.       — Вам легко говорить… — простонал тот. — А у меня руки и ноги трясутся… У меня даже внутренности трясутся… А если я потеряю сознание на сцене?.. А если у меня маска слетит?.. Или парик?.. Если я слова перепутаю?..       — Ничего подобного не произойдет, — утешал его Лин И.       — А вдру-уг…       — Даже если ошибешься, не паникуй. Просто продолжай играть роль.       — Без парика?!..       — Да с чего ты взял, что с тебя парик слетит?! — взвился Юй Чэнь. — Он хоть раз падал?!       — Он все время съезжает! — пожаловался Вэй Синь. — Давайте его, правда, приклеим?..       В конце концов, парик ему действительно приклеили прямо к голове, и он хоть немного успокоился.       Настало время начинать спектакль. Лин И спустился в зал и отыскал там свою сестру.       — Ну, скоро? — спросила Лин Мэй, освободив, предусмотрительно занятое место рядом с собой.       — Скоро-скоро, — ответил ей брат.       — Жду с нетерпением, — произнес директор Ван.       Лин И только теперь увидел директора на соседнем кресле.       — Надеюсь, вам понравится, — растеряно улыбнувшись, произнес он. — Мои ученики очень старались.       — Можно сказать, вы уже совершили невозможное, — одобрительно произнес директор. — Сначала я немного сомневался, но теперь у меня хорошее предчувствие!       В зале погас свет. Заиграла музыка, тяжелый занавес с шелестом раздвинулся и одновременно с этим зажглись прожектора над сценой. Послышался голос рассказчика.       Тянь Жаньшао не требовалось наряжаться к первой сцене, поскольку постановка начиналась с омовения и одевания Золотого Ворона.       Раздетый по пояс он сидел в «купальне», расслабленно откинувшись на спину и запрокинув голову назад. Стоило только этому зрелищу предстать перед зрителями, как из зала послышались восхищенные девичьи возгласы:       — Ах! Князь!       — Алый Феникс! Я люблю тебя!       — Князь!       Лин И вжал голову в плечи.       «У этого феникса что, есть фан-клуб?!», — изумленно подумал он.       К счастью актер стоически проигнорировал все эти выкрики и, как ни в чем не бывало, продолжил играть свою роль. Он поднял голову и тогда уже все, кто его знал, не смогли удержаться от удивленного вздоха в едином порыве. Тянь Жаньшао был без повязки на глазу!       «Наверняка потом будет рассказывать, как тяжело ему дались эти несколько минут без повязки, — подумал Лин И. — А что с бинтами на руке?», — присмотревшись, он заметил, что Алый Феникс предусмотрительно использовал бинты телесного цвета.       Повинуясь словам рассказчика, актер медленно поднялся из купальни и сделал несколько шагов вперед.       — Какой классный! — прошептала Лин Мэй. — Такой подтянутый! Секси!       — Кхм, — кашлянул директор Ван. — Учитель Лин, а обязательно было его раздевать?       — Да ладно вам, он ведь не полностью голый… — сконфужено проговорил Лин И, ни разу не задумывавшийся до этого о рейтинге и цензуре.       Лицо Золотого Ворона выражало мировую скуку от опостылевших будней одного из десяти небесных светил, и все зрители без исключения ему верили. На сцене появились ученики, исполняющие роли слуг и помогли ему облачиться в официальные одежды. Золотой Ворон завершил омовение в водах Восточного моря, оделся и погрузился в колесницу своей матери — богини солнца Сихэ, чтобы пронестись в ней по небесам с востока на запад, озарив мир своим великолепием, и вновь скрыться за горизонтом.       Рассказчик кратко и емко изложил историю десяти солнц. На сцене были продемонстрированы и невинные игры Золотых Воронов, даже не подозревающих, о пагубности своих действий, и страдания простого народа.       Когда на сцене, наконец, появились Чанъэ и Хоу И, по залу прокатились уже не только девичьи вздохи.       — Боже мой, это Сяо Цинфэн?! — прошипела Лин Мэй, округлив глаза.       — Хороши! — прокомментировал директор Ван.       Когда дело дошло до стрельбы из лука, Лин И не на шутку распереживался. Хоть он и знал, что Янь Цзинси самый настоящий бессмертный заклинатель, и наверняка умеет стрелять из лука, он все же очень волновался. А вдруг рука дрогнет? Или прожектор ослепит? А веревочка-то тоненькая…       Однако Янь Цзинси, технично выпустив одну за другой девять стрел, без промаха перебил все девять веревок. Свертки золотой ткани, символизирующие падение убитых воронов, развернулись, как и было задумано, произведя должное впечатление на зрителей. Лин И облегченно выдохнул, но тут же напрягся снова, услышав сдержанный голос директора Вана:       — Учитель Лин, это же были не настоящие стрелы?       — Нет-нет! — заверил Лин И. — Это просто ловкий трюк.       — Очень интересно… Раскроете секрет? — поинтересовался директор.       — А как же магия? — отшутился учитель.       Монолог Золотого Ворона, медленно осознающего, что произошло с ним и его братьями, дрожащего от ужаса и злобы, держащегося за кровоточащий глаз, как и ожидалось, заставил половину зала всхлипывать.       — Вы там что-нибудь подстелили? — спросил директор Ван. — Надеюсь, эти пятна не останутся на покрытии? Менять будем за ваш счет!       Лин И промолчал.       После разговора Сихэ с Небесным Императором и той самой сцены с сыном, зал уже неприкрыто рыдал.       — Разве это история не о любви между богиней луны Чанъэ и стрелком Хоу И? — сдержано поинтересовался директор Ван.       — Эта тема будет раскрыта во второй части спектакля… — заверил Лин И.       — Да тихо вы! — зашипела на них Лин Мэй, размазывая слезы по щекам.       Как и было обещано, далее следовала романтичная сцена между главными героями. Согласно сценарию они ничего не знали о природе явления и о том, что убиты были дети богини Сихэ, поэтому они праздно проводили время в мире людей и наслаждались почестями. Разумеется, они не ожидали, что их схватят и заставят предстать перед Небесным Императором. Небесный Император понимал, что он сам допустил оплошность, поэтому он не мог слишком строго наказать Хоу И, и в то же время он должен был сохранить лицо. В результате он принял решение низвергнуть Хоу И в царство смертных, а Чанъэ, как его жена, не раздумывая бросилась за ним. Так и была раскрыта тема безграничной любви. Хотя Чанъэ никогда не жаловалась, Хоу И видел, что ей тяжело живется в царстве смертных. Он знал, что она боится болезней, старости и смерти, поэтому отправился на поиски эликсира бессмертия.       В этих странствиях Хоу И и повстречал преданного друга — одноглазого паренька, пожелавшего стать его учеником. Все зрители прекрасно знали кто этот «друг», что Хоу И пригрел на груди змея, но Тянь Жаньшао оказался настолько обаятельным ублюдком, что в сердцах людей невольно зародилась надежда, на хоть сколько-нибудь благоприятный исход для этих двоих.       — Он же его не предаст?.. — жуя носовой платок, спросила Лин Мэй. — Я не верю, что он сможет его предать! Он же называет его старшим братом!!!       Конечно же, к этому все и шло. Когда Хоу И раздобыл эликсир бессмертия он принес его Чанъэ, но прежде чем выпить его, они решили посвятить год молитвам и совершенствованию.       — Ну почему не сразу?! — не выдержала Лин Мэй. — Зачем откладывать?!       И вот, когда Хоу И не было дома, к Чанъэ заявился его «преданный друг». В этой сцене произошла неожиданная накладка. По сценарию Чанъэ, сердце которой было в смятении из-за тягот земной жизни и недавнего разговора с гадалкой, предсказавшей ей болезнь и мучительную смерть, должна была выпить эликсир, чтобы он не достался Золотому Ворону. Вот только ребята, менявшие декорации, забыли положить эликсир в ларец, из которого Чанъэ должна была его достать. Не обнаружив эликсира на своем месте, Сяо Цинфэн впал в ступор, не зная, как ему теперь продолжать сцену. За кулисами паника набирала обороты. Парень, забывший положить эликсир в ларец, сжимал склянку дрожащими руками. Никто не знал, что делать, как передать эликсир Чанъэ.       Наконец, Тянь Жаньшао забрал у одноклассника бутылек и без тени сомнения, вышел на сцену.       — Не это ищешь, сестрица? — поинтересовался он.       Чанъэ вскочила с кровати. Далее была чистой воды импровизация с обеих сторон. После короткого диалога на повышенных тонах, Золотой Ворон откупорил эликсир и опрокинул его в себя. Сяо Цинфэн, совершенно не понимая, что он творит, и как им теперь выкручиваться из этой ситуации, подался к нему, Тянь Жаньшао тоже шагнул вперед. Весьма ловким, едва уловимым движением, он сделал Сяо Цинфэну подсечку, ноги у заклинателя от неожиданности подкосились, но Тянь Жаньшао не дал ему упасть, обхватив его за талию и прижав к себе. Сделав изящный разворот, с Чанъэ в руках, Золотой Ворон склонился над ней и накрыл ее губы страстным поцелуем, заставив ее таким образом принять эликсир.       По залу прокатился изумленный вздох.       Лин Мэй тоже не удержалась от эмоционального возгласа:       — Что творят!!!       — Учитель Лин, как это понимать?! — выдавил директор Ван.       Лин И немигающим взглядом смотрел на сцену и думал только об одном: это конец. Конец спектаклю, конец Тянь Жаньшао, конец репутации и работе учителем…       Однако, вопреки ожиданиям, смертоубийства не произошло. Наконец, разомкнув долгий поцелуй, Сяо Цинфэн одарил Тянь Жаньшао таким убийственным взглядом, что в пору было вызывать полицию и всех эвакуировать, но заклинатель нашел в себе силы проглотить это оскорбление и продолжить игру.       Зашелестели лебедки, и Чанъэ под тоскливую музыку вознеслась на небеса. Хоу И, прибывший слишком поздно, уже ничего не мог с этим поделать и ему оставалось лишь убиваться от горя и недоумения под змеиные наущения Золотого Ворона — выстрелить в предательницу, пока она не скрылась из виду. Он даже почти поддался и натянул тетиву, но не решился спустить стрелу. Когда Хоу И утешился тем, что у него хотя бы остался верный друг, Золотой Ворон злорадно раскрыл себя, обнажив перед ним всю свою ненависть. Воспользовавшись последней оставшейся стрелой, дарованной Хоу И Небесным Владыкой, ученик пронзил грудь своего учителя, с презрением глядя ему прямо в глаза.       Постановка завершилась тем, что Золотой Ворон забрал раненого Хоу И в Солнечный дворец, сделав его своим вечным пленником. Лишь один раз в год, на краткий миг, он позволял ему встречаться с возлюбленной, чтобы он никогда не забывал своих чувств, и сердце его не знало покоя.       Зал аплодировал стоя.       Директор Ван сдержано заметил:       — Учитель Лин, постановка вышла весьма… запоминающейся, но имейте в виду, все жалобы я буду перенаправлять к вам.       — Боже мой, девочки, я умру, если никто не напишет продолжения о том, чем Золотой Ворон и Хоу И занимаются в Солнечном дворце!       — А как же Чанъэ? Вот уж кто настоящая жертва! Ее лишили бессмертия и сбросили с небес из-за ошибки мужа, Сихэ, притворившись гадалкой, навешала ей лапши на уши, а Золотой Ворон заставил принять эликсир и оклеветал ее, в результате чего она осталась в одиночестве в Лунном дворце! Кому вообще собирался отомстить Золотой Ворон — ей или Хоу И?!       — Очевидно же, он хотел, чтобы Хоу И лишился самого дорогого — смысла его жизни. Он не убил Хоу И, но растоптал его сердце!       — По-моему во всем виноват Небесный Владыка! Он так небрежно поручил Хоу И разобраться с проблемами людей, даже не выяснив, что проблема в его детях! Похоже, он из тех отцов, которые вообще не принимают участия в воспитании детей!       — Хочу продолжение, в котором троица главных героев устраивает переворот в Небесном Царстве!       — И Золотой Ворон становится новым Небесным Императором!       — А Чанъэ — его императрицей!       — А как же Хоу И?!       — А он будет их общим любовником!       — Что-о-о?!       — Ах… не могу выбросить из головы этот поцелуй… Эй, а ведь Чанъэ тоже играл парень! Как думаете, между ними в реальности что-то есть? Наверняка есть!       — Одного не пойму, откуда в этой школе столько красавчиков? Это вообще законно?!       — Это ведь второй класс? Значит, в следующем году они еще будут здесь? Решено, поступаю сюда!       — Дурочка! Это школа для мальчиков!       — Ну тогда я притворюсь парнем, что сложного?!       — Эй, смотрите, кто-то выходит!       Сразу после спектакля, девушки принялись осаждать выход со сцены, в надежде увидеть актеров без грима. Первыми показались Юй Чэнь и Вэй Синь. Хоть роль Юй Чэня была далеко не главной, его все равно не обделили восторженным вниманием, а вот бритоголовый парнишка с пугающим, еще не зажившим, шрамом на лице, не вызвал особого интереса.       — Разойдитесь! — рявкнул Юй Чэнь. — Что вы тут устроили?!       — Ваше Императорское Величество, мы просто хотели посмотреть на актеров без грима! — хихикнула одна из девушек.       — Особенно на тех, кто исполнял женские роли, — добавила другая.       — Когда же мы сможем увидеть богиню луны и богиню солнца?       — Богиня луны занята, — ответил Юй Чэнь. — А богиня солнца прямо перед вами.       Вэй Синь нерешительно мялся все это время за его спиной. Ему очень хотелось, чтобы эти девушки его похвалили, и в то же время, он понимал, что никому и в голову не придет, что это он исполнил роль Сихэ. Даже если он признается — ему никто не поверит. Его просто поднимут на смех. Но Юй Чэнь неожиданно сорвал покровы и подтолкнул его в спину, явственно дав всем понять, кого он имеет в виду.       Девушки замерли в изумлении. Затем, одна из них, не сдержавшись, воскликнула:       — Не может быть! Что с твоим лицом?!       — Ну… я… Я поранился почти перед самым спектаклем… Поэтому пришлось играть в маске… — растеряно пояснил Вэй Синь, чувствуя, что ему снова хочется спрыгнуть с крыши.       — Невероятно! — вдруг выкрикнула еще одна девушка. — Ты так сильно поранился, и, несмотря на это, исполнил свою роль?!       — Если присмотреться, у тебя очень симпатичное лицо! — заметила другая. — Как же так!       — Если бы не этот шрам, богиня Сихэ была бы красивее Чанъэ!       Девушки загалдели наперебой, окружив Вэй Синя.       — И ты так хорошо сыграл! Я все время сомневалась, что Сихэ действительно играет парень!       — П-правда?.. — переспросил Вэй Синь. — Ну… если честно, я бы хотел стать актером… Можно сказать, это моя мечта… Правда с этим шрамом… Врач сказал, что он еще заживет и не будет таким большим…       Он сам не заметил, как глаза девушек вокруг него, наполнились слезами. Одна из них произнесла:       — У тебя обязательно все получится!       Другая попросила:       — Дашь мне интервью? Я запощу в своем аккаунте. У меня много подписчиков, я хочу, чтобы они узнали твою историю!       Вэй Синь просиял. Воспользовавшись тем, что девушки отвлеклись, Юй Чэнь сумел улизнуть. Тут из-за сцены послышался вопль:       — Тянь Жаньшао!!!       Группа девушек в мрачных черных одеждах и с таким же мрачным макияжем, будто все они были последовательницами какого-то культа, тихо стоявших в сторонке, вдруг оживилась.       — Князь? Князь! — зашелестели они.       Дверь, ведущая за сцену, с грохотом распахнулась. Тянь Жаньшао черно-красным вихрем пронесся через толпу девушек.       — Князь! Это князь!       Еще один вихрь, распространяющий вокруг себя грозную ауру смерти, пронесся следом.       — Будущая жена князя!       — Будущая жена князя!       — Скорее, защитим князя!       Девушки в черных одеждах помчались следом за Тянь Жаньшао и Сяо Цинфэном.       — Цинфэн! Не убивай его! — еще одна молниеносная тень прошмыгнула мимо.       — Что… это было?..       На лицах остальных девушек, не имевших отношения ни к каким князьям, застыло недоумение.       — Учитель Лин!       Стоило Лин И выйти из зала, как к нему подошел мужчина весьма солидной наружности. Не нужно было разбираться в моде и брендах, чтобы с первого взгляда понять, что его костюм стоит не меньше годового жалования учителя. Мужчину сопровождала пара безупречных телохранителей с фигурами и лицами отборных киборгов.       — Меня зовут Юй Гэнцзи, я отец Юй Чэня.       — А! Господин Юй! — воскликнул Лин И. — Рад встрече! Благодарю за щедрый подарок на день учителя!       — Ну что вы, скромная дань уважения. Это лишь один из способов выразить мою бесконечную благодарность за то, что вы раскрыли потенциал моего сына.       — Мой вклад в это не так уж и велик. Кого вам действительно стоит поблагодарить — это Лань Нина, который обратил внимание на проблему Юй Чэня и весь прошлый год помогал ему с учебой. А так же Янь Цзинси и Сяо Цинфэна…       Господин Юй прервал Лин И, заметив:       — Безусловно, им я тоже бесконечно благодарен, но и вам не следует принижать свои заслуги. Вы так молоды, но у вас настоящий талант. Вы выбрали верный путь и в будущем станете выдающимся преподавателем.       Лин И, исчерпав весь запас ложной скромности, в конце концов рассмеялся и принял все похвалы. Это вышло у него совершенно естественно, хоть и немного бесстыдно, но никто не смог бы упрекнуть его в кичливости и бахвальстве.       — Какой мужчина, — протянула Лин Мэй, когда господин Юй отправился по своим делам. — Интересно, он женат?       — Да он тебе в отцы годится! — зашипел на нее Лин И. — Естественно он женат! Это отец одного из моих учеников.       — Да поняла я, — отмахнулась Лин Мэй.       — У-у-учитель… — послышалось из-за спины.       Лин И обернулся и радостно воскликнул:       — Лань Нин! Ты вернулся! Как ты себя чувствуешь?       Староста покосился на Лин Мэй, та все поняла, и, бросив: — пойду еще погуляю, — оставила их.       — Я хо-хорошо, — ответил Лань Нин на заданный ранее вопрос. — По-постановка удалась н-на славу! П-правда этот по-поцелуй… Ч-что это было?       — Сам не знаю… — проворчал Лин И. — Это все Тянь Жаньшао!       — Лань Нин, не представишь нас учителю?       Совершенно неожиданно послышался детский голос. Лин И перевел взгляд на паренька лет десяти на вид, одетого, впрочем, как-то совершенно не по-детски. Будто ребенок какой-нибудь интернет-знаменитости на выгуле. Примечательнее всего в его образе были слишком уж длинные для ребенка волосы, собранные в тугой узел на затылке. Паренька сопровождали двое мужчин, разодетых по последней моде. Одного из них можно было принять за военного из какого-нибудь спецподразделения, а второго за иностранного студента. У первого было такое выражение лица, будто он в любой момент готов ввязаться в перестрелку, у второго — будто у него где-то припрятана фляга с вином. У первого были длинные черные волосы, собранные в безупречный высокий хвост, у второго волосы были острижены, едва опускались ниже мочки уха, слегка вились и были выкрашены в пурпурный цвет.       Бросив на эту компанию один единственный взгляд, Лин И сразу же все понял.       — Вы бессмертные? — спросил он.       — Именно так, — улыбнувшись, ответил десятилетка.       Лин И читал немало книг о заклинателях, поэтому не стал делать поспешных выводов о его возрасте.       — Мое имя У Цзыюань, — представился бессмертный, выглядящий как ребенок. — Я глава ордена Десяти тысяч мечей. Пускай вас не смущает мой вид, я не всегда так выгляжу. Я был вынужден прервать столетнюю уединенную медитацию и поэтому не успел принять первоначальный облик.       — А… понятно… — произнес Лин И.       У него не было ни малейшего желания вникать в эти заклинательские заморочки. У Цзыюань, указав на своих спутников, произнес:       — Это старейшины нашего ордена. Старейшина Цзинь Шэ, — он легонько кивнул в сторону «военного», тот смерил Лин И хмурым взглядом и ничего не сказал. У Цзыюань, кивнув в сторону второго своего спутника, представил и его: — И старейшина Ань Цинлянь.       «Студент» радушно улыбнулся и помахал рукой.       — Рад наконец-то с вами познакомиться, — произнес он. — Янь Цзинси и Сяо Цинфэн много о вас рассказывали.       — П-правда?.. — насторожился Лин И.       Про себя он подумал:       «Так это тот самый Ань Цинлянь, который разрядил их по первое число? — он перевел взгляд на «военного». — А это тот самый Цзинь Шэ, разделить трапезу с которым равносильно наказанию? — Лин И снова посмотрел на «ребенка». — А это, значит, глава ордена, великий наставник, который умеет создавать порталы? И который предсказал возрождение Санъян-цзюня?».       Умиротворенное, совершенно бесстрастное лицо У Цзыюаня дополнял пронизывающий до дрожи взгляд, будто он обладал рентгенным зрением, но просвечивал им не кости и внутренности, а самую душу. Лин И не на шутку разволновался — уж не разглядит ли он в нем то самое черное ядро владыки демонов? А если разглядит, что тогда делать? Не настало ли время падать в ноги и каяться, моля о пощаде?       У Цзыюань спокойно произнес:       — Я должен попросить прощения за то, что мои ученики втянули вас во все возможные неприятности.       — Разве можно их винить? — возразил Лин И, старательно сохраняя непринужденный вид. — Слишком много обстоятельств сложились непредвиденным образом. Если бы здесь не было ваших учеников, мы не нашли бы Юй Чэня, а если бы и попали в логово Мо Бинхуа, сгинули бы там. Уж то, что эта школа оказалась построена над ее темницей, точно никак не связано с вашими учениками!       — Что вы сказали? — вдруг переспросил У Цзыюань.       Двое старейшин переглянулись.       — А… А что я сказал? — Лин И даже не понял, что их так насторожило.       — Что школа была построена над темницей Мо Бинхуа, — пояснил У Цзыюань. — Почему вы так решили?       — А-а… Так это она сама мне сказала…       — Разве вы не были без сознания?       — Ну… не все время. Перед тем, как она принялась меня убивать, мы мило поболтали.       — Вот-так-так, — удивился Ань Цинлянь.       — Интересно, — протянул Цзинь Шэ, скрестив руки на груди.       — Что еще она вам говорила? — спросил У Цзыюань.       Лин И глубоко задумался, делая вид, что пытается вспомнить их разговор, хотя на самом деле он мысленно поносил себя за оговорку и лихорадочно обдумывал о чем стоит рассказывать, а о чем лучше умолчать.       — Да, честно говоря, я просто нес всякую чепуху, пытаясь потянуть время… — признался учитель, обезоруживающе улыбнувшись. — Отвешивал ей комплименты и заодно спросил, почему она выбрала такое место, а она ответила, что не выбирала. Что она заточена здесь уже много лет. Похоже, ей не хватало сил, чтобы вырваться, поэтому она использовала Цин-Цин.       — Теперь это выглядит еще более странно, — протянул Ань Цинлянь. — Неужели это и правда совпадение?       — Что-то не верится мне в такие совпадения, — фыркнул Цзинь Шэ.       У Цзыюань снова обратился к Лин И:       — Она что-нибудь говорила о Санъян-цзюне?       — Нет… — ответил Лин И. — Мы в основном говорили о еде. Она о душах, я о пицце…       Все трое уставились на Лин И так, будто он сморозил несусветную глупость.       — Что важнее… — осекся тот. — Лань Нин!       Староста все это время стоял рядом и не вмешивался в разговор. Лин И спросил:       — С ним все хорошо?       — С последствиями причиненным маской Гу Фэйиня мы справились, — ответил У Цзыюань. — Понадобится еще несколько сеансов очищения ци, их будет проводить Янь Цзинси. Опасности нет. С раздвоением души поделать мы ничего не можем. Только после смерти эти души либо разделятся, либо сольются полностью.       — Лань Нин, — послышался хрипловатый голос Юй Чэня.       Староста вздрогнул и, совершенно себя не контролируя, залился краской. Ничего не сказав, он бросился бежать.       — Эй! — только и успел выдохнуть Юй Чэнь.       Коротко поприветствовав наставника и старейшин, он помчался за ним.       Не успел еще утихнуть ветер от бегства этих двоих, как мимо друг за другом промелькнули еще две тени — Тянь Жаньшао и Сяо Цинфэн. Янь Цзинси, бежавший следом, замер, увидев наставника, и почтительно поклонился.       У Цзыюань не изменившись в лице и не повысив голоса строго произнес:       — Сяо Цинфэн.       Мгновение спустя, Сяо Цинфэн прекратил погоню и, остановившись рядом с Янь Цзинси, замер в глубоком поклоне.       — Наставник!       — У-ух! Чуть не загнал меня, — выдохнул Тянь Жаньшао, и не подумавший воспользоваться моментом, чтобы сбежать. — Заставил ты меня пропотеться!       — Ты! — выдавил Сяо Цинфэн. — Не думай, что это конец!       — Ну что ты, немного передохну и буду готов к еще одному раунду!       — Убью тебя!       — Какой ты ненасытный!       — Сяо Цинфэн, — прервал перепалку У Цзыюань. — Ты не смог его догнать?       — Он лучше знаком с помещением и бесстыдно использует людей в качестве прикрытия, — ответил на это Сяо Цинфэн.       — Глава ордена У, не ругайте Сяо-Сяо, он еще маленький, — проворковал Тянь Жаньшао так, будто они с У Цзыюанем были давними приятелями. — Даже вам за мной не угнаться.       — Наглец! — прорычал на него Цзинь Шэ.       — Тихо, — спокойно осадил старейшину У Цзыюань.       Он медленно перевел взгляд на Тянь Жаньшао и пристально посмотрел на него. Тот в свою очередь одарил главу ордена У крайне самодовольным взглядом. В воздухе повисло напряжение.       — По… послушайте, — вмешался Лин И. — Не обращайте на него внимания! Он просто придуривается!       — Почему вы его защищаете? — спросил У Цзыюань. — Вы так уверены, что он не представляет угрозы?       Лин И не нашелся что ответить. Глава ордена обратился к Тянь Жаньшао:       — Ты очень внимательный, все подмечаешь, умеешь слушать и делать выводы. Ты понял кто я, оценив поведение Сяо Цинфэна, и ничуть не удивился. Или умело скрыл удивление. Историю сестрички Цин-Цин можно найти в интернете, но мы не нашли упоминаний других «чудес» школы Наньбэй. В частности маски Гу Фэйиня, или, как ты ее назвал — маски ревнивого бога. Откуда же ты узнал о ней и об ее свойствах?       — Если вы не нашли информацию, значит вам стоило искать лучше, — протянул Тянь Жаньшао. — Не разочаровывайте меня.       — И почему бы нам просто не вытрясти эту информацию из тебя? — поинтересовался Цзинь Шэ, угрожающе хрустнув костяшками пальцев.       — Ладно вам, старейшина Цзинь, у меня есть более лояльные методы развязать язык, — не менее угрожающе протянул Ань Цинлянь, которого задело замечание Тянь Жаньшао, поскольку именно он отвечал за поиски информации в интернете.       — Князь!       — Князь!       Неожиданно со всех сторон налетели девицы в черных одеждах, словно бойцы тайного клана убийц, они заняли позицию между своим обожаемым лидером и заклинателями, приняв некое подобие боевого построения.       — Что за цирк?! — выплюнул Цзинь Шэ.       — Все, достаточно! — снова вмешался Лин И. — Не станете же вы бодаться с детьми?! У этого ученика острый язык и нахальный нрав, но вы ведь и сами сомневаетесь в том, что он представляет угрозу! Иначе не стали бы с ним разговаривать.       — И правда, — признал У Цзыюань. — Умело использует людей.       Он и в самом деле не чувствовал в Тянь Жаньшао, и уж тем более в его «защитницах» никаких скрытых сил. Так или иначе — мало было скрыть силы, их нужно было умело замаскировать, чтобы даже самый опытный Непревзойденный Бессмертный мастер увидел в могущественном демоне лишь скромный духовный потенциал обычного человека. Но если этот демон настолько силен, что может запросто заморочить голову главе одной из Великих Небесных школ, зачем ему скрываться? Еще и корчить из себя черт знает что? Да и кто он вообще такой?       Глава У имел представление обо всех семи Великих генералах Хэйсинь и других могущественных демонах прошлого, но ни одного из них не мог сопоставить с этим Тянь Жаньшао. Трудно было поверить в то, что в мире вдруг объявился демон уровня Непревзойденного Великого мастера, о котором никто ничего не слышал.       Сам собой напрашивался вывод: этот ученик, бесспорно, внимателен, умен и в крайней степени нахален, но он попросту развлекается, пуская всем пыль в глаза. Поэтому не стоит тратить на него время.       В конце концов, У Цзыюань бросил:       — Присматривайте за ним, но не увлекайтесь.       Видя, что наставник собирается уйти, Сяо Цинфэн насупился и произнес:       — Наставник! Я не могу игнорировать нанесенное мне оскорбление!       У Цзыюань ответил:       — Это не мой ученик, я не могу наказывать его.       Лин И сразу же понял, что это камень в его огород. Он потер переносицу и произнес:       — Тянь Жаньшао!       — У-у! Учитель собирается меня наказать? — оживился тот. — Как же? Как же?       — Выношу тебе первое официальное предупреждение. Еще пять и вылетишь из школы, — строго произнес Лин И.       Улыбка пропала с лица Тянь Жаньшао.       — И всего-то? — пробурчал тот. — Какая скука.       Сяо Цинфэн тоже не испытал удовлетворения, что отчетливо отразилось на его непримиримом лице.       — Еще не все, — произнес Лин И. — После выходных жду твоих родителей в школу.       Все заклинатели в едином порыве затаили дыхание. У Цзыюань просто выписал бы этому Фениксу сотню палок, или заставил бы его трое суток неподвижно стоять под струями водопада, но такое… Каждый невольно вспомнил своих родителей. Что может быть хуже, чем посрамить их и упасть в их глазах?       Лин И в школьные годы и сам больше всего боялся, что маме придется за него краснеть. Да он и не знал, как еще можно наказать ученика за подобный проступок. Переписывание текстов казалось слишком уж мягким наказанием, но он точно не мог позволить себе избивать его палками.       Тянь Жаньшао вдруг горько ухмыльнулся и тихо произнес:       — Учитель, боюсь, не получится… Моих родителей уже очень давно нет в живых.