Как очистить историю перерождений

      Они ведь так любили друг друга, разве могло с ними произойти нечто столь ужасное? Наверное, об этом задумывался каждый, кому довелось столкнуться с чудовищной несправедливостью — наблюдать за тем, как любимый человек медленно угасает и никто в целом мире не в силах ему помочь.       Ши Юлань была не только красавицей, но и невероятно доброй девушкой — это подтвердил бы любой, кто был с ней знаком. С самого детства она много болела, но будучи дочерью государственного чиновника, получала наилучший уход. Однако война унесла жизни ее отца, дядюшек и братьев, ее семья лишилась своего статуса и состояния. Обеднев, семья Ши больше не могла позволить себе дорогостоящее лечение. Выход оставался только один — удачно выдать дочь замуж, но и с этим не сложилось. Ши Юлань вышла замуж по любви за юношу, который был рядом с ней с самого детства.       Цао Бэй был всего лишь слугой одного из молодых господ дома Ши и отец Ши Юлань никогда не позволил бы своей дочери связать с ним жизнь. Когда пришла война, Цао Бэй встал на защиту государства плечом к плечу с отцом и братьями своей возлюбленной, но только ему посчастливилось вернуться живым. Вернувшись, он поклялся, что будет заботиться о ней до конца своих дней.       По прошествии траура они поженились, со временем открыли лавку. Цао Бэй делал все возможное, чтобы обеспечить своей жене надлежащий медицинский уход. Он нанял лучшего лекаря, не жалел денег на лекарства, но самочувствие ее то улучшалось, то вдруг снова начинало ухудшаться. В такие моменты лекарь начинал казаться ему шарлатаном, который слишком много времени проводит с его женой — и все без толку. Цао Бэй сам начал интересоваться медициной, а вместе с тем и духовными практиками. Он расспрашивал монахов и заклинателей, собирал информацию по крупицам, разыскивая способ исцелить свою любимую.       Однажды разбирая поступившие в продажу товары, Цао Бэй примерил карнавальную маску демона. Маска эта неожиданно точно соединилась с его лицом, словно была сделана специально по его форме, а затем слилась с его кожей и растворилась в ней. В то же мгновение торговец позабыл о загадочной маске, словно ее и не было.       Он ничего не почувствовал, но в душе его в тот момент поселилось нечто мрачное, нечто отравляющее и пробуждающее самые темные мысли.       Беспокойство Цао Бэя о здоровье Ши Юлань становилось все тревожнее и навязчивее. Недоверие к лекарю разрасталось и приумножалось, подкрепленное надуманной ревностью. Ему все больше казалось, что этому лекарю просто нравится проводить время с его женой, что он намеренно не лечит ее, чтобы иметь возможность почаще видеться с ней. А может быть, он даже нарочно ее травит! Совсем скоро Цао Бэй поверил в это окончательно и перестал приглашать лекаря. Он принялся самостоятельно лечить свою жену. Ши Юлань становилось только хуже.       — Почему не приходит лекарь?.. — слабым голосом спрашивала она.       — Я ему запретил, — хмуро отвечал Цао Бэй. — Его лечение не помогало.       — Это не так… Мне было лучше, когда он меня лечил…       Ши Юлань вовсе не хотела обидеть или оскорбить своего мужа, но он воспринял ее слова в штыки. Ему вдруг показалось, что она не так уж и больна и всего-навсего притворяется, чтобы вынудить его позвать лекаря. Он подумал, что она все это время притворялась, чтобы видеться с другим мужчиной! Она никогда его не любила и лишь пользовалась его чувствами!       Сжигаемый изнутри, Цао Бэй все же сумел собраться с мыслями. Нет — все это не правда. Ши Юлань любит его так же сильно, как и он любит ее. Поэтому только ему под силу ее исцелить. Только он сможет это сделать, и она снова будет улыбаться. Они еще полюбуются вместе полной луной на праздник середины осени.       Ши Юлань сгорела за несколько недель. Убитый горем Цао Бэй так и не понял своей ошибки, и не смирился со смертью жены. Он нашел способ удержать ее душу в теле, но не сумел вернуть ее к жизни. Как бы он ни старался, сколько бы методов ни изучил, доступа к полноценной информации у него не было, он слишком плохо разобрался в даосской алхимии и даже не понял, что упустил две эфирные души из трех. Небесная душа Ши Юлань растворилась, а Изначальная, как ей и было положено — отправилась в преисподнюю, чтобы вступить в круг перерождений. То во что превратилась эта женщина, трудно было назвать человеком — она была живым мертвецом, ненасытным, жаждущим только энергии ян.       Цао Бэй решил, что она полностью восстановится, если поглотит достаточное количество светлой энергии, поэтому по ночам он водил ее на прогулки и позволял нападать на людей, а днем прятал от посторонних глаз.       Если такое существо получало достаточно много энергии ян, со временем оно могло преобразиться в нечто совершенно иное — стать сильным духом или демоном, обрести рассудок — специфическое сознание, отличное от человеческого, но такому существу уже не стать прежним. Утраченного не вернуть. Кроме того — покуда оно не будет должным образом упокоено, связанная с ним Изначальная душа не сможет переродиться. Она вынуждена будет страдать за грехи своей земной оболочки, пока они неразрывно связаны, пока какой-нибудь заклинатель не покончит с ней.       Сам того не ведая, Цао Бэй обрекал душу своей жены на вечные муки в преисподней.       — Б… братец Цао?.. — растеряно пробормотал Бяньбянь.       — Сказала тебе — проваливай! — стиснув зубы и навострив свой меч, прорычала У Цинмянь. — Не путайся под ногами! Попадешь под горячую руку — зашибу!       Взглянув на нее и на ее внушительное оружие, мальчишка понял, что это вовсе не пустая угроза, а честное предупреждение. Зашибет и не заметит! Шутки кончились. Хорошенько все взвесив, без лишних слов он ринулся к выходу. Бяньбянь успел сделать лишь несколько шагов, когда сбоку от него — совсем близко вдруг возникла темная фигура. Цао Бэй, рванувшись с нечеловеческой скоростью, замахнулся топором и приготовился уже обрушить его на голову мальчишки, но столкнулся с преградой в виде меча юной заклинательницы. Звон металла прямо над ухом заставил мальчика вскрикнуть от ужаса, прикрыть голову руками и отскочить в сторону. Тело двигалось само по себе, и рассудок за ним не поспевал. Бяньбянь забился в угол и сжался в комок.       У Цинмянь вступила в схватку с торговцем Цао. Двигалась она уверенно, как опытная воительница, но ей было ужасно неудобно сражаться в таком ограниченном пространстве. Ее длинный меч то и дело зацеплял различные предметы, крушил все вокруг, летели щепки. Бяньбянь с ужасом подумал — какие же убытки понесет братец Цао после этой битвы! А потом он осознал — ничего уже не будет как прежде. Сестрица Ши мертва. Добрая и веселая сестрица Ши мертва, а братец Цао, очевидно, сошел с ума от горя. Он натворил дел и заклинатели не оставят его в покое, они будут судить его, а может быть, даже убьют. Так что эта лавка и все, что в ней есть — все эти загадочные волшебные вещи, которые Бяньбянь мог разглядывать часами, укрываясь от дождя… все это больше никогда не пригодится братцу Цао.       У Цинмянь в очередной раз взмахнула мечом, и музыкальные талисманы, подвешенные под самым потолком, разлетелись на составляющие. Бамбуковые трубки и разноцветные камни со стуком посыпались на пол.       — «Музыка ветра» приманивает удачу в дом, — такими словами братец Цао объяснял Бяньбяню — что это такое и зачем оно нужно. — Усмиряет душу и отпугивает злых духов.       Бяньбянь решил, что обязательно купит такой талисман, когда у него будет свой собственный дом, а братец Цао пообещал показать, куда его лучше всего повесить, но этому не суждено было свершиться. Цао Бэй — один из немногих, кто был добр к Бяньбяню, вдруг обернулся чудовищем, одержимым демонами. Для него все было кончено.       «Господин Сюань, — вдруг подумал Бяньбянь. — Господин Сюань ведь тоже оживил мертвеца. Он тоже совершил преступление перед небесами. Что если заклинатели узнают об этом? Неужели все будет так же, как и с братцем Цао? Все закончится?».       Только подумав об этом, Бяньбянь пришел в неописуемый ужас. Как это — закончится? Нет, с этим бы он точно не смог так просто смириться. Если бы на месте братца Цао был господин Сюань, Бяньбянь ни за что не остался бы в стороне! Он ни за что не смирился бы с тем, что жизнь его господина кончена, и его уже не спасти!       — Братец Цао! — воскликнул Бяньбянь, решительно вскочив на ноги и бросившись к Цао Бэю. — Братец Цао, остановись!       Мальчишка буквально повис на руке мужчины и прокричал:       — Сестрица Ши вовсе этого не желала!       — Совсем идиот?! — выругалась У Цинмянь. — Почему ты все еще здесь?!       Цао Бэй взмахнул рукой и отбросил мальчишку в сторону. Он хотел было нанести удар, но юная заклинательница ловко отразила его. Потирая ушибленный зад, Бяньбянь прокричал снова:       — Братец Цао! Сестрицу Ши уже не вернуть! Ты должен ее отпустить!       — Да что ты понимаешь?! — прорычал Цао Бэй. — Я уже вернул ее! Она просто немного больна! Но скоро она восстановится и станет прежней!       — Не станет она прежней! — прокричала У Цинмянь. — Пленив ее душу, ты обрекаешь ее на вечные муки! Очнись! Не веришь ему, так поверь мне! Я заклинательница с пика Хэнсюэ! Ученица одной из пяти Великих Небесных школ!       — О, правда? Что же ты не явилась раньше? — горько усмехнулся Цао Бэй. — Плевать мне, кто ты такая! Я не позволю тебе навредить Юлань!       Он снова ринулся в атаку, безжалостно круша своим топором все вокруг. Он и сам уже не думал о будущем.       — Братец Цао!!! — надрывно прокричал Бяньбянь.       Сердце его разрывалось.       Неожиданно боковым зрением он уловил какое-то движение. Ши Юлань выбралась из комнаты и бросилась на него!       — Берегись! — выкрикнула У Цинмянь и в последний момент успела вскочить между мальчиком и несущейся на него мертвой женщиной.       Зубы с омерзительным звуком клацнули по металлу. Юная заклинательница выбросила вперед руку, и обезумившее чудовище впилось зубами в серебристый наруч, защищающий ее предплечье. Ши Юлань успела поглотить немало энергии ян, зубы ее окрепли и заострились, но прокусить броню она все же не смогла. Однако прежде, чем У Цинмянь отправила мертвячку в полет одним ударом, та успела полоснуть ее когтями по плечу. Сквозь разорванную одежду брызнула кровь. Девочка стиснула зубы от боли. Быстрым движением она достала откуда-то останавливающий кровь бумажный талисман и прилепила его на рану.       Что было поразительнее всего — все это время ее меч сам собой продолжал сражаться с Цао Бэем!       Конечно же, он двигался не сам по себе, У Цинмянь управляла им при помощи духовных сил, но это требовало невероятной концентрации. Меч со звоном упал на пол, когда юная заклинательница получила ранение. Уличив момент, Цао Бэй замахнулся топором, чтобы нанести девчонке решающий удар, но совершенно неожиданно она провалилась под землю! Точнее под пол. Бяньбянь не терял времени даром — пытаясь найти хоть какой-то выход, он обнаружил люк в полу, ведущий в погреб. Пока У Цинмянь разбиралась с сестрицей Ши, он открыл люк, спрыгнул вниз и утянул за собой заклинательницу.       Он успел разглядеть, что к люку с обратной стороны приделана железная скоба в качестве ручки. Через нее можно было просунуть что-то длинное и прочное, чтобы сделать засов и заблокировать люк изнутри. Бяньбянь схватил первый же подходящий предмет, попавшийся ему под руку — им оказалась толстая бамбуковая трубка от музыкального талисмана. В последний момент он успел захлопнуть люк и повернуть засов. Наверху послышался грохот — топор врезался в деревянный пол, но не пробил его — доски были довольно толстыми, чтобы прорубить в них дыру, нужно было хорошо постараться.       — Не смешите меня! — послышался раздраженный голос.       — Братец Цао! — позвал Бяньбянь. — Мы не хотим тебе зла! Мы поможем тебе и сестрице Ши!       — Заткнись!       Цао Бэй потянул люк на себя, но к его удивлению он не поддался.       — Что ты сделал? Почему не открывается?!       — Братец Цао… — продолжил уговаривать Бяньбянь. — Ты же хороший человек! Я знаю — ты очень добрый!       — Да заткнись ты! — прорычал Цао Бэй.       На люк обрушился еще один оглушающий удар, мальчишка в испуге сиганул вниз.       — Заткнись! Заткнись!!! Какой прок от этой доброты?! Добрые люди болеют и умирают точно так же как и злые!!! Доброта не может спасти жизнь! Это все ложь!       Цао Бэй принялся наносить удар за ударом и Бяньбянь с ужасом подумал, что люк так долго не продержится. Он снова попытался заговорить с торговцем, но тот не желал его слушать.       — Помолчи, — произнесла из темноты У Цинмянь. — Мешаешь сосредоточиться.       Голос ее прозвучал надтреснуто. Бяньбянь не видел ее, но понял, что ей нехорошо.       — Сестрица Мянь… — позвал он.       — Молчи, сказала! — прикрикнула она.       Очередного удара об пол не последовало. Сверху раздался звон металла, словно кто-то отразил очередную атаку мечом.       — Это твой наставник?! — с надеждой выкрикнул Бяньбянь.       — Нет, это я! Заткнись! Не мешай!       У Цинмянь вслепую управляла своим мечом при помощи духовных сил! Это было невероятно сложно и требовало полной сосредоточенности, поэтому она не могла думать ни о чем другом. Она лишь бросила:       — Попробуй найти выход.       Она сама не знала, как ей справиться со сложившейся ситуацией: все обернулось хуже некуда! Все известные ей способы позвать на помощь требовали от нее духовной концентрации, а это означало, что она должна бросить меч. Если она это сделает, Цао Бэй доберется до них в считанные мгновения, она даже не успеет завершить простейший ритуал связи!       Оставалось надеяться, что кто-то из соседей услышит шум и позовет на помощь, или ей удастся расправиться с Цао Бэем не глядя, но в этом ее шансы были ничтожно малы. Она не смогла победить его, сражаясь лицом к лицу, да к тому же была ранена. Царапины были не глубокими, но в рану, полученную от мертвеца, мог попасть яд. Такое случалось далеко не каждый раз — в двух случаях из десяти, но У Цинмянь поняла, что ей не повезло — вся ее рука мучительно болела и чувствовался характерный запах. Вряд ли она сможет долго оставаться в сознании.       Бяньбянь принялся шарить по стенам в кромешной темноте, но все было тщетно — ни одного окна или пролаза. Его нервы были уже на пределе.       «Господин Сюань… — думал он. — Неужели я тут умру?.. Неужели я больше вас не увижу?!».       Из последних сил борясь с подступающей истерикой, он неосознанно начал теребить пальцами нефритовый кулон на шее. В его памяти всплыла история, связанная с этим кулоном, чувства захлестнули его с головой. Доброта и забота господина Сюаня, нежность и тепло его объятий, а еще — его слова: «Если когда-нибудь ты попадешь в беду, просто скажи: «алё-алё» и позови меня, я тебя услышу, где бы ты ни находился и приду на помощь».       Бяньбянь немного поколебался — ведь господин Сюань был так занят своими делами, куда более важными, чем жизнь этого слуги. Однако, помимо его самого в опасности была У Цинмянь. Но даже если Бяньбянь позовет господина Сюаня — сможет ли он им помочь? Не окажется ли и его жизнь под угрозой?..       У Цинмянь закашлялась кровью.       Другого выбора нет! Бяньбянь крепко сжал свой кулон обеими руками и, что было мочи, прокричал:       — Алё-алё, господин Сюань!!!       Бяньбянь редко отлучался надолго. Для всех его дел за пределами комнаты ему не требовалось времени большего, чем уходило на один или два ритуала. Этот мальчишка приучился удивительно точно отслеживать интервалы, поэтому он всегда возвращался, когда его господин откладывал в сторону цинь и начинал обтирать тело. Но вот Сюань Юнь провел уже третий ритуал, а Бяньбянь все не возвращался. Его долгое отсутствие мешало господину сосредоточиться. Нанося на тело новые символы, он впервые за долгое время допустил ошибку. Удивленно взглянув на неправильно нанесенную черту, он аккуратно стер иероглиф и переписал его заново. Во второй раз тоже получилось не очень хорошо — линии вышли слишком толстыми. В третий раз получилось совсем плохо, словно Сюань Юнь вдруг позабыл — как писать. Теперь ему казалось, что он как-то неправильно держит кисть.       Необходимо было сделать перерыв.       Разве Бяньбянь уже не должен был вернуться с ужином? Почему так долго готовят?       Сюань Юнь в очередной раз стер неудачный иероглиф, спрятал цинь в рукаве, встал и потянулся. Он осмотрелся по сторонам. Бяньбянь, как и было велено, собрал все вещи, кроме тех, что требовались Сюань Юню для ритуала. В случае непредвиденных обстоятельств можно было быстро собраться и уйти. Инвентарь и сумка-цянькунь стояли рядышком, но было и кое-что еще — пузатый винный кувшин.       — А это здесь откуда?.. — не сдержал удивления Сюань Юнь. — Когда он его принес?..       Его вдруг охватило навязчивое ощущение, будто нечто похожее с ним уже случалось в прошлом. Ритуал за ритуалом, постоялый двор, слуга, вино. Ну разумеется с ним это уже случалось. Очень-очень давно. Ин Юн.       Теплые чувства сменило чувство тревоги. Что если с Бяньбянем что-то случилось? Что если он попал в беду? Но ведь на этот случай господин выдал ему артефакт и дал четкие указания. Сюань Юнь решил больше не тянуть время, он мог и сам связаться со своим слугой при помощи этого артефакта, и выяснить — где его носит. Он открыл было рот, чтобы произнести волшебное слово, как вдруг на всю комнату раздался вопль, от которого волосы встали дыбом:       — Алё-алё, господин Сюань!!!       — Бяньбянь?! — воскликнул тот. — Что стряслось?!       — Господин Сюань!!! Вы меня слышите?!       — Слышу! Не кричи так!       — Слава небесам!!! Скорее разыщите того заклинателя! Скажите ему, что его ученица ранена и ей нужна помощь!!!       — Заклинателя?..       — Мы в лавке торговца Цао, что к югу от рынка в третьем переулке! Только сами не приходите!!! Тут опасно!!!       Сюань Юнь, разумеется, и не думал искать, какого бы то ни было заклинателя. Выскочив в окно, он помчался на выручку своему слуге. У парных амулетов, что он изготовил, было еще одно свойство — они тянулись друг к другу. Стоило снять магическое ограничение и два кусочка одного нефрита готовы были преодолеть тысячи ли, чтобы снова соединиться.       — С кем ты там разговариваешь?! — выпалила У Цинмянь, которой итак непросто было сосредоточиться. — Совсем от страха умом тронулся?!       — Я сумел связаться со своим господином! — радостно сообщил Бяньбянь. — Он нам поможет!       Юная заклинательница даже представить не могла — каким это образом обычный мальчишка без духовных сил, не проводя никаких ритуалов, сумел с кем-то там связаться. Она никогда не слышала о таких простых в использовании артефактах для связи, к тому же этот артефакт был устроен таким образом, что лишь переговаривающиеся слышали голоса друг друга, в то время как окружающие оставались в полном неведении относительно происходящего. Для нее все было очевидно — Бяньбянь рехнулся и разговаривал сам с собой.       — Господин Сюань, — продолжал тот. — Знайте! Если я сегодня умру, я… Мне очень жаль… Простите меня… Если вы найдете мое тело, можете забрать все мои молочные зубы!       — Да что ты несешь?! — не выдержала У Цинмянь. — Если мы и умрем… то только потому, что ты меня отвлекаешь!..       От сильного напряжения девочка снова закашлялась кровью. Она держалась из последних сил, ей было все сложнее управлять мечом, в конце концов, она его уронила и больше не смогла поднять.       — Нет… Еще не все… — бормотала она, но меч только бессильно дрожал на полу, не желая больше подниматься в воздух.       — Выдохлась? — усмехнулся Цао Бэй.       Его голос прозвучал незнакомо, противоестественно. Он больше не был прежним Цао Бэем.       — Никто не отнимет у меня Юлань! Никто!!!       Он снова замахнулся и с грохотом обрушил топор на люк. Затем еще и еще.       — НИКТО!!!       Удар сыпался за ударом, доски жалобно трещали, и вскоре в люке наметился просвет. У Цинмянь тяжело дышала. Вся верхняя половина ее тела онемела, а ноги ослабли, она не могла пошевелиться.       — Братец Бянь… — позвала она. — Спрячься. Когда он войдет… я отвлеку его… а ты постарайся убежать…       — Никуда я не убегу! — возмутился тот. — И ты, и я — мы вместе спасемся!       — Мое тело отравлено, меня не спасти, — произнесла она. — Уже слишком поздно… нет смысла и тебе погибать…       — Не говори ерунды! У моего господина есть зелье, которое и мертвого из могилы подымет!       У Цинмянь тихо рассмеялась.       — Ты дурак… — буркнула она и затихла.       — Сестрица Мянь… — позвал Бяньбянь. — Эй!       Он подскочил к ней и попытался привести ее в чувства, но она никак не реагировала. Неожиданно шум наверху прекратился.       — А ты еще кто? — раздраженно спросил Цао Бэй.       Однако вместо ответа последовало нападение.       Кто-то явился на помощь!       Сюань Юнь окинул взглядом разгромленное помещение. Мужчина с топором и в красной демонической маске стоял посреди царящего вокруг хаоса.       — А ты еще кто?       Он только занес топор для очередного удара и замер, заметив возникшего непонятно откуда незнакомца. В руке тот сжимал хлыст, вокруг которого, искрясь, овивались яркие голубые молнии. Ни слова не говоря, незнакомец взмахнул своим хлыстом и одним ударом выбил из рук ошарашенного Цао Бэя его оружие.       — Ах ты!.. — прорычал он. — Еще один заклинатель? Что за чудесный день?! Что же вы ко мне не захаживали, когда моя жена умирала?!       Он рванулся в сторону и попытался схватить висящее на стене старинное копье, но снова встретился с обжигающей яростью Ваньли. Хлыст овился вокруг его руки и пропустил через его тело разряд электрического тока. Крича и корчась от боли, он все же удержался на ногах.       — Юлань!!! — прокричал он. — Убей его, Юлань!!!       Черная тень метнулась под потолком, сверкнули острые зубы, и когти с размаху вонзились в плоть. Рука, прорезая мышцы, разрывая органы и ломая кости, прошила тело насквозь.       — Юлань… — пробормотал Цао Бэй.       Маска демона превратилась в черный дым, открыв изумленное лицо мужчины, на губах которого проступила густая алая кровь. Его мертвая жена кривила губы в горьком оскале, глядя прямо на него. Рука Ши Юлань вошла в тело Цао Бэя и вышла с обратной стороны. Символы на бумажных талисманах, облепивших ее тело, один за другим вспыхивали и исчезали, теряя силу, знаменуя угасание жизни их создателя. Желтая бумага медленно облетала на пол, словно осенняя листва.       — Прости меня, Юлань… — простонал Цао Бэй.       По щекам его катились крупные слезы и смешивались с кровью. Он никак не мог понять — почему все так обернулось? Как они дошли до такого?       — Прости…       Они так и осели вместе, глядя друг другу в глаза.       Сюань Юнь подошел к люку в полу и позвал:       — Бяньбянь, ты там?       — Г… господин Сюань?! — выпалил мальчишка. — Это правда вы?!       — Это я. Можешь выходить.       Снизу послышалась возня. Сюань Юнь попытался открыть люк, но понял, что он заблокирован с обратной стороны. Хотя сам он был почти разбит, открыть его все еще было сложно. Сквозь прорубленную в люке щель показался очумелый глаз.       — Г… господин Сюань! — радостно воскликнул Бяньбянь, увидев своего спасителя.       Он поспешил избавиться от импровизированного засова, но далось ему это совсем не просто. Теперь он решительно не понимал — как ему удалось засунуть эту бамбуковую трубку в скобу, да еще и повернуть нужным образом — это же настоящая головоломка! Наконец управившись с собственной баррикадой, он выбрался наверх.       Сюань Юнь удивленно взглянул на своего слугу — на спине тот тащил бездыханное тело совсем юной девушки.       — Это и есть наследница клана У? — догадался он.       — Да! — воскликнул Бяньбянь. — Ее ранил живой мертвец! Она сказала, что ее тело отравлено! Вы сможете ей помочь?       Сюань Юнь легко подхватил девочку на руки и сдвинул ворот ее одеяния. Вся ее грудь почернела.       — Дело плохо, — сообщил он. — Но я попробую.       — Пожалуйста, помогите ей! — взмолился Бяньбянь и только после этого заметил два трупа в стороне. Похолодев, он спросил: — А что здесь… произошло?       — Могу предположить, что этот человек взялся за дело, не обладая должным уровнем знаний и умений, — произнес Сюань Юнь. — В итоге, как это часто бывает, его создание обернулось против него самого. Поторопимся.       Придерживая У Цинмянь одной рукой, второй он подхватил совершенно не ожидавшего этого Бяньбяня. Легко оттолкнувшись от земли, молодой господин взмыл в воздух и одним прыжком преодолел несколько чжанов! Перескакивая прямо через дома, он насколько это было возможно, сократил путь до постоялого двора.       — УУУАААААА!!! — кричал Бяньбянь, чувствуя, как раздуваются на ветру его щеки. — Это и есть цингун???       Сюань Юнь вернулся в свою комнату на постоялом дворе точно так же, как и покинул ее — через окно. Однако, благодаря отводящему глаза талисману, никто не обратил на это внимание. Вот только стоило ему переступить подоконник, он тут же замер. Над распластанным посреди комнаты телом, уперев руки в бока, стоял мужчина в черных одеждах с серебряным отливом и с мечом на поясе.       Подняв полный презрительной ярости взгляд, он уставился на Сюань Юня и прорычал:       — Ты?!