Как очистить историю перерождений

      Выходной.       В свой единственный выходной школьникам полагалось делать уроки, но Сюань Юнь не учился по-настоящему. Он под разными личинами посещал только уроки Лин И, чтобы постоянно наблюдать за ним, а к остальным учителям отправлял своего двойника — бумажную марионетку, копирующую внешность Сюй Чжуна. В таких сложностях не было бы необходимости, если бы в школу не заявились заклинатели, которым приходилось пускать пыль в глаза. Таким образом «Сюй Чжун» посещал все уроки класса 2-F, в то время как на уроках Лин И, в каждом классе появлялся один лишний ученик, на которого никто не обращал внимания. Сюй Чжун был бы одним из этих непримечательных учеников, если бы ему не пришлось вмешаться в историю с Юй Чэнем.       Чтобы заклинатели, которые исправно посещали уроки своего класса, ничего не заподозрили, он вынужден был создать двойника, который к тому же был зачарован на отвод глаз. Двойник не привлекал к себе внимания, но был вполне способен поддерживать простую беседу и выполнять школьные задания ровно настолько, насколько это могло потребоваться. В крайнем случае, он мог призвать на помощь своего создателя. Подключившись к сознанию двойника, Сюань Юнь мог вывести его из затруднительной ситуации.       В любом случае у него имелись более важные дела — нужно было выявить ошибку в ритуале и написать новый ритуал, для исправления этой ошибки. Взяв ноутбук, обложившись тетрадями, он полностью погрузился в работу и не заметил, как пролетело время. Бурный мыслительный процесс, сопровождающийся периодическими пометками в записях, прервал звонок в дверь. Сюань Юнь собирался его проигнорировать, но визитер оказался настойчивым и не желал так просто отступать. Нажав пару клавиш на своем ноутбуке, Сюань Юнь активировал видеокамеру в дверном глазке.       — Лин И?.. — удивленно пробормотал он себе под нос.       Для того, чтобы протестировать новую версию ритуала Сюань Юню, прежде всего, нужно было ввести Лин И в транс. Как показала практика, обычные способы без дополнительных атрибутов на него не действовали, а значит, придется экспериментировать. Но для подобных экспериментов нужно было оправдание, нужен был повод, для начала, хотя бы остаться с этим человеком наедине. И вот, что бы ему ни потребовалось, он сам явился на порог.       Приняв облик Сюй Чжуна, Сюань Юнь открыл дверь.       — Учитель?       — Привет! Сестра сказала, что ты заходил утром…       — Я забыл, что сегодня выходной…       — Забудешь тут в такой суматохе! — взъерошив волосы на своем затылке, усмехнулся Лин И. Веселье вдруг сменилось тревогой и, серьезно взглянув на своего ученика, он произнес: — Сюй Чжун… Я хотел с тобой кое-что обсудить…       Ученик отступил в сторону, приглашая учителя войти. Лин И оказался в небольшой прихожей, откуда сразу же попал в гостиную. Планировка имела некоторые отличия, но в целом напоминала их с Лин Мэй квартиру.       — Твоих родителей опять нет дома? — спросил он.       Сюй Чжун ответил:       — Нет…       — Ясно… Так… что ты думаешь насчет вчерашнего?       Сюань Юнь попытался представить, что следовало бы думать о событиях прошлого вечера обычному школьнику.       — Я не уверен, что мне это не приснилось… — произнес он.       — Понимаю, — усмехнулся Лин И. — Я тоже не уверен… Может быть даже лучше, если мы будем воспринимать это как сон и не станем слишком много об этом раздумывать. Но я хочу, чтобы ты все же кое-что уяснил. — Он пристально посмотрел на Сюй Чжуна. — Если что-нибудь подобное опять произойдет — ты ни в коем случае не должен вмешиваться. Если с тобой что-то случится, я этого не переживу!       Он вложил в эти слова столько искренности, что Сюань Юнь невольно поежился. Он и раньше слышал подобные речи, но они редко задевали его. Однако слова учителя, казалось, исходили от самого сердца, как будто он и в самом деле, без преувеличения, собирался умереть, если с его учеником что-то случится.       — Пообещай мне! — потребовал Лин И. — Пообещай сейчас же! Если я скажу тебе уходить домой — ты уйдешь и не последуешь за мной, куда бы то ни было! Ну же! Обещай.       — Обещаю, — произнес Сюй Чжун, хотя для Сюань Юня это обещание ровным счетом ничего не значило. Он еще как последует за ним — да хоть в саму преисподнюю, если потребуется! Ведь где-то там в его теле тихо притаилась душа старшего брата…       — Я серьезно, — произнес Лин И, почувствовав нотки неискренности.       — Тогда и вы пообещайте, — проговорил Сюй Чжун. — Если учитель не будет встревать в неприятности, то и мне не придется.       — Это уже какой-то шантаж! Я не могу этого пообещать… — недовольно протянул Лин И.       — Учитель ведь не бессмертный заклинатель, — напомнил Сюй Чжун. — Вам тоже следует держаться подальше от всего опасного.       — Да но… — Лин И не нашелся, что ответить, в конце концов, он произнес: — Хорошо. Хоть я и не могу пообещать, но я очень постараюсь не встревать в неприятности и не втягивать в них тебя. Кстати говоря… чем это пахнет? Благовония?       Сюань Юнь удивленно покосился на учителя. Перед тем, как впустить его, он действительно зажег благовония. Они имели почти незаметный ненавязчивый запах, но при этом обладали мощным одурманивающим эффектом. Это был один из способов ввести этого человека в транс. Благовония как раз должны были подействовать, но вопреки ожиданиям Лин И был все так же бодр и мыслил ясно.       — Да, — подтвердил Сюй Чжун. — Я жгу благовония. Для концентрации. Учитель, хотите чаю?       Раз уж благовония не подействовали, был еще один метод — особый травяной чай. Именно этот чай, согласно легенде, помог императорскому жрецу одурманить и подчинить своей воле троих небожителей явившихся из Нефритового дворца Небесного Владыки, чтобы низложить императора-тирана.       — Это очень хороший чай, — заверил Сюй Чжун.       — Пожалуй, не откажусь, — улыбнулся Лин И.       Ученик отправился на кухню, а учитель остался в гостиной. Осмотревшись по сторонам, он отметил, что комнате недостает уюта, она выглядит совсем необжитой. Здесь была кое-какая мебель, но этой мебелью как будто не пользовались. Маленький журнальный столик был абсолютно пуст, на полках стеллажей ничего не лежало. Впрочем, это легко объяснялось тем, что Сюй Чжун переехал сюда совсем недавно, а его родители очень много работали. Должно быть, у них просто не было времени раскладывать вещи.       Просидев в одиночестве еще какое-то время, Лин И вдруг подумал, что стоило бы помочь ученику. Он встал и направился на кухню. Планировка квартиры отличалась совсем незначительно, здесь так же было две спальни — детская и родительская. Комнаты отличались по размеру — одна была чуть побольше, другая чуть поменьше. Распределение их обычно зависело от состава семьи. До двенадцати лет Лин И и Лин Мэй жили в той, что побольше, а их мама занимала маленькую комнату, а потом Лин И поменялся с мамой местами. После того как мама умерла — все так и осталось. Лин Мэй продолжила жить в большой комнате, а Лин И в маленькой. Их обоих все устраивало, брат и сестра никогда не спорили из-за комнат.       Сюй Чжун был единственным ребенком в семье. У него были и мама, и папа, а значит, логично было предположить, что ему досталась комната меньшего размера. Лин И застыл меж двух дверей, дверь в детскую была слегка приоткрыта, сквозь щель виднелись пестрые обои с невнятным рисунком. Ему вдруг стало до ужаса интересно — что же там за обои? Что там — в комнате этого ученика?       Несколько секунд он боролся с собой и непреодолимым любопытством. В конце концов, он пообещал себе, что взглянет только одним глазком и осторожно толкнул дверь. Пестрые обои встретили его гарцующими розовыми единорогами и веселыми феями. У убранного пышными воздушными шторами окна стояла кровать маленькой принцессы. Изголовье венчала зефирная корона, блестящее розовое покрывало, застилало постель. В углу стоял такой же зефирный платяной шкаф. Именно платяной, потому что ничего кроме платьев в нем храниться не могло…       — Ох… — выдохнул Лин И, едва отойдя он шока.       Первое о чем он подумал: нет ли у Сюй Чжуна младшей сестренки? Но довольно скоро он вспомнил, что у бывших соседей была дочка лет четырех, и в своих нарядах она всегда напоминала маленькую зефирную принцессу. Лин И облегченно выдохнул. Очевидно, эта комната раньше принадлежала той маленькой принцессе, а у родителей Сюй Чжуна попросту не было времени, чтобы заняться ремонтом или хотя бы купить мебель…       Неужели Сюй Чжун спит на этой крохотной кроватке? Он хоть и не мог похвастаться богатырским телосложением, но тут ему явно было тесновато. А где письменный стол и компьютер? Шкаф для книг, канцелярские принадлежности? Где его школьная форма и сумка? В эту комнату будто и не заходили… Лин И не мог не отметить, что если бы его в юности поселили в комнату с такими обоями, он в тот же день ободрал бы их или завесил постерами. Так сделал бы, наверное, любой подросток.       — Учитель?       Сюй Чжун подкрался настолько бесшумно, что Лин И подпрыгнул от неожиданности.       — А?.. Я… я тут… Сюй Чжун. Как же ты спишь на этой кровати? И где делаешь уроки?       Решив, что от оправданий все равно не будет никакого толку, он перешел в нападение. Это сработало. Теперь оправдываться пришлось его ученику, но и он не стал вдаваться в детали, сказав только:       — Мы уже купили мебель, ее скоро доставят.       Сюань Юнь догадался, о чем подумал Лин И и быстро нашелся с ответом. Ему оставалось тихо порадоваться, что учитель не заглянул в соседнюю комнату, где его взору открылась бы крайне странная картина: разложенные по полу и развешанные по стенам, исписанные загадочными текстами страницы, разбросанные повсюду книги и различный магический инвентарь, чадящая курильница, заброшенная в дальний угол настоящая школьная форма. Форма была не новой, и Сюань Юнь не желал надевать одежду, которую уже носили до него. Он отдавал предпочтение своим зачарованным одеждам, которые с легкостью изменяли вид, вместе с его обликом.       — Чай, — произнес он, продемонстрировав две чашки в своих руках.       Они вернулись в гостиную. Лин И с наслаждением втянул необычный аромат.       — Какой замечательный запах, — искренне похвалил он. — Что это за сорт?       — «Сон под тенистой ивой», — ответил Сюй Чжун.       Согласно легенде небожители отключились примерно через десять-пятнадцать минут. С небожителями Сюань Юнь не встречался, но ему приходилось испытывать этот чай на заклинателях, достигших высокого уровня совершенствования. Им хватило и четырех минут. Что там говорить — аромат этого чая действовал и на него, особенно в сочетании с благовониями. Конечно, для себя он сделал другой чай, но все-таки ощутил дурманящее воздействие, сказавшееся легким головокружением и сонливостью.       — «Сон под тенистой ивой», — повторил Лин И, отпив из своей кружки. — Очень приятный вкус!       Прошло пять минут, но учитель и не думал засыпать! Напротив, он стал бодрее и говорливее!       — Сюй Чжун, знаешь, вообще-то ты совершенно прав! Я не бессмертный заклинатель, и я должен взять на себя ответственность, прежде всего как учитель! Если где-то пожар, тушить его должны пожарные, если кто-то поранился — его следует отправить к врачу, а если кого-то грабят или убивают — с этим должна разбираться полиция! Если уж над кем-то нависла мистическая угроза — это работа для заклинателей, а моя задача, как учителя, беречь своих учеников. Вчера, я не должен был ходить за Цин-Цин. Я должен был отступить и не втягивать тебя, Лань Нина и Тянь Жаньшао в неприятности! Уверен, Янь Цзинси и Сяо Цинфэн справились бы и без меня!       Сюй Чжун молча кивал, не высказывая своего мнения. На самом же деле он понимал, что если бы Лин И не пошел за Цин-Цин, она не провела бы его, а вместе с ним и заклинателей, через призрачный чертог в логово Мо Бинхуа. Заклинатели, быть может, и добрались бы до нее, когда один из них вернулся бы с гуцинем, но Юй Чэня они бы уже не спасли. Кроме того, столкнувшись с Мо Бинхуа, они, наверняка, погибли бы. Всего этого он не сказал, потому что в его интересах было уберечь Лин И от подобного героизма в будущем.       Но что важнее, прошло уже пятнадцать минут, а этот человек был бодрее прежнего и не спешил впадать в транс! Сюань Юнь никогда не встречал таких людей, но знал, что они существуют. Такая устойчивость к гипнотическим чарам была большой редкостью. При этом — чем чаще такие люди подвергались подобному воздействию, тем крепче становился их иммунитет!       — Учитель, вас ведь вчера ранили? — напомнил Сюй Чжун. — Как вы себя чувствуете?       — А? Ранили? — переспросил Лин И. — Да ерунда! Я сам не понял, откуда было столько крови!       Раны, нанесенные техниками Хэйсинь, заживить было куда труднее. Сюань Юнь приложил все усилия, чтобы не допустить тяжелых последствий, но он знал наверняка, что боль от такого ранения не угаснет за столь короткий срок. Он смерил Лин И внимательным взглядом, а тот улыбнулся и попросил:       — Пожалуйста, не рассказывай об этом Мэй-Мэй, ладно? Незачем ее беспокоить из-за такой ерунды.       — Учитель, вы точно хорошо себя чувствуете? — уточнил Сюй Чжун.       — Точно! Точно! — заверил Лин И. — Хотя, после вчерашнего у меня осталась парочка синяков и ссадин. И мышцы ноют, как после марафона. У тебя больше нет той чудесной мази? Кажется, ты говорил, что можешь сделать еще… что это значит? Ты сделал ее сам?       Сюань Юнь подумал, что смешивание лекарственных мазей необычное увлечение для школьника, поэтому ответил:       — Это рецепт моей мамы. Она занимается традиционной медициной.       — О…       Сюй Чжун говорил, что его мама врач, но подобного Лин И не ожидал.       — Ну, главное, что лекарство работает! — заметил он. — Да вы деньжищи должны лопатой грести благодаря этому рецепту!       — Эту мазь нельзя продавать как обычное лекарство, — возразил Сюй Чжун. — Ее нельзя хранить — нужно использовать сразу же после изготовления.       — О, вот как…       — У меня есть для вас кое-что получше.       Ввести Лин И в транс никак не удавалось, поэтому настало время для тяжелой артиллерии. Пилюля временной смерти! Это средство действовало на всех без исключения. Пилюля погружала принявшего ее в состояние похожее на искусственную кому. Эта кома была так глубока, что ее можно было принять за смерть. Самостоятельно очнуться от такого сна было невозможно, а способ пробуждения был известен только создателю пилюли.       Сбегав в «родительскую» комнату, Сюй Чжун принес учителю маленькую черную «жемчужину».       — Рассосите, только не глотайте, — произнес он. — Это хорошее…       Он еще не успел как следует презентовать «чудесное лекарство», а Лин И уже закинул пилюлю в рот.       — Учитель…       — Я понял-понял, рассасывать, не глотать.       — Но вы ведь даже не дослушали… Разве можно так беспечно закидывать в рот все, что вам подсовывают?       — Подсовывают? — переспросил Лин И. — Сюй Чжун, у меня нет ни единой причины тебе не доверять. Я ни за что не поверю, что ты мог бы «подсунуть» мне что-нибудь плохое!       — Учитель, вы… — Сюань Юнь поджал губы, ощутив совершенно неожиданный укол совести. — Вы слишком доверчивы…       — Вовсе нет. Я мало кому доверяю, просто ты входишь в этот узкий круг!       Лин И улыбался так искренне, что Сюань Юню захотелось влепить ему подзатыльник, чтобы он немедленно выплюнул эту дурацкую пилюлю! По-видимому, темная техника очарования на него, все же, хоть как-то, да подействовала, иначе как объяснить такую доверчивость и благосклонность?       — Сюй Чжун, — позвал учитель. — Только не смейся… У меня такое странное чувство, будто мы с тобой уже очень давно знакомы. Может быть, мы пересекались в прошлой жизни?       — А что вы знаете о своей прошлой жизни? — спросил ученик.       Лин И осекся. У него ведь теперь было два расклада дюжины знаков и две истории перерождений. Настоящая была тем еще аттракционом, а фальшивая… о той единственной жизни, отмеченной знаком правителя, он толком ничего не знал, кроме того, что она, возможно, принадлежала владыке демонов. Теперь он в этом почти не сомневался.       Он привык шутить про свои паршивые, но такие родные семь жизней, и теперь чувствовал себя неуютно. Ведь он нашел работу только благодаря фальшивому раскладу и не мог разоблачить себя перед своим учеником. Что будет, если он случайно проболтается и эта информация дойдет до директора школы? Тут и гадать нечего — Лин И попрут с работы с большим скандалом, а его социальный рейтинг пробьет дно… Но и врать ученику он совершенно не хотел, однако другого выбора у него не было, нужно было хоть что-то ответить.       Сюань Юнь, конечно же, прекрасно знал оба его расклада, но ему самому вдруг стало интересно — какой же он выберет. Лин И вздохнул и произнес:       — Единственная моя прошлая жизнь приходится на период «Сражающихся Царств», а может, и того раньше. О ней мало что известно, кроме того, что она отмечена знаком правителя. Я был выдающимся человеком, но рано погиб, вероятнее всего, в бою. А что насчет тебя?       Сюань Юню было что сказать, создавая себе фальшивую личность, он позаботился и о такой важной вещи, как расклад дюжины знаков.       — Я перерождался пять раз со времен династии Мин. Ни в одной из прежних жизней я не прославился, они совершенно посредственны, хотя и не плохи.       Лин И удовлетворенно кивнул. Такие расклады относили к раскладам «среднего порядка», их было большинство. Не плохие и не выдающиеся — посредственные. Вот настоящий расклад Лин И относился к раскладам «низкого порядка», более того — был худшим из худших, поскольку менее всего в его раскладе удалась самая важная часть — «путь души». Фальшивый расклад — напротив, входил в высшую категорию. Людей с такими раскладами дюжины знаков все привечали, но в то же время многого от них ждали. Именно расклад среднего порядка Лин И считал для себя идеальным, но судьба, словно насмехаясь над ним, бросала его то в одну крайность, то в другую.       Он с деланным разочарованием произнес:       — Выходит, мы не встречались.       Обсуждать это дальше не было никакого смысла. Не мог ведь он признаться ученику, что заврался. Лин И пожалел, что завел этот разговор и поспешил его закончить. Пилюля у него во рту медленно таяла, он задумчиво покрутил ее на языке и вдруг поймал на себе пристальный взгляд Сюй Чжуна. Тот выглядел немного взволнованным, его щеки пылали, волосы были растрепаны, а кулаки крепко сжаты. В глазах появился какой-то горячечный блеск.       — Сюй Чжун? — позвал Лин И. — Что с тобой?       Сюань Юнь судорожно соображал — не мог ли он перепутать чашки с чаем? Точно не мог! Ведь он очень внимательно все проверил. Так почему же это ему вскружило голову, почему же это его бросило в жар? Да и разве таким должен быть эффект от этого чая?       Он снова и снова прокручивал в голове его состав, затем состав благовоний и, наконец, его осенило. Ну конечно же! Как же он сразу не обратил на это внимание?! Некоторые травы из состава благовоний и травы из состава чая при смешивании оказывали побочный эффект! Они разгоняли кровь и путали мысли. Что хуже всего — их воздействие ощущал на себе только Сюань Юнь!       — У… учитель… — пробормотал он. — Я должен перед вами извиниться…       Еще и пилюля эта…       — За что? — удивился Лин И.       — Во сне… я обошелся с вами непочтительно…       — Во сне? О чем это ты говоришь?       — Я украл у вас ягоду боярышника…       Когда растаяла темная оболочка, пилюля обрела ярко-красный цвет, прямо как ягода боярышника из сна, а Лин И будто нарочно то и дело прокатывал ее на языке, так что она мелькала за приоткрытыми губами, дразня и притягивая к себе внимание.       — Украл ягоду? Во сне? — Лин И не смог сдержать улыбку. — Что за глупости? Это же просто сон, ты не должен извиняться.       — Я сделал это очень непочтительным образом… — продолжил виниться Сюй Чжун.       — Это каким же?       Лин И не помнил никакого сна, поэтому посчитал, что его ученик говорит о собственном сновидении. Рассказывая об этом, Сюй Чжун выглядел весьма взволнованным, как будто его действительно очень сильно тяготил тот проступок. Учителю его реакция казалась странной, но до ужаса умилительной. Вот только ответ Сюй Чжуна словно бы окунул его в ледяную воду, а потом швырнул прямо в огонь. Ученик произнес:       — Своим языком. Я вытащил ягоду изо рта учителя, своим языком.       — Так, подожди! — Лин И вспыхнул от ужаса и смущения. — Притормози! Ты уверен, что в твоем сне был именно я?!       — …       — Подожди, подожди…       Учитель попытался взять себя в руки. Он должен был как-то разрулить эту неловкую ситуацию. Зачем вообще Сюй Чжун поднял эту тему? Зачем в таком сознаваться? Уж не намекает ли он таким образом на свои чувства? Более странное признание и представить трудно!       «Нужно пресечь это немедленно! — сказал он себе. — Но аккуратно… Нельзя травмировать его!».       — Сюй Чжун, — ласково произнес Лин И. — Сны полны абсурдных ситуаций и необъяснимых событий, которые совершенно ничего не значат. Тебе не за что извиняться, ты ни в чем не виноват. Не зацикливайся на этом поцелуе!       — Кто говорит о поцелуе? — неожиданно резко вскинув голову, спросил Сюй Чжун.       — А?.. Разве ты не это имел в виду?.. — совсем растерялся Лин И.       — Когда мужчины соприкасаются губами, это не то же самое, что поцелуй между мужчиной и женщиной, — с искренней верой в свои слова произнес ученик.       — А что же это по-твоему?..       — Выражение взаимного почтения между близкими друзьями и братьями. Но мы с учителем не так близки и я сделал это не из-за почтения. Я просто украл ягоду.       — Сюй Чжун… — сдавленно проговорил Лин И. — Кто рассказал тебе о таком «выражении почтения»?       — Старший брат, — ответил тот, но тут же осекся, потому что не смог вспомнить — когда это они со старшим братом обсуждали подобные вещи.       Сюань Юнь не тратил время на раздумья о поцелуях. Конечно же, он знал, чем мужчины и женщины порой занимаются за закрытыми дверями, но его самого такое не интересовало. Изящные изгибы и тонкие девичьи станы не будили в нем каких-то особенных чувств. Мягкие губы не притягивали и не вызывали желания прильнуть к ним своими губами. До этого дня он мог бы с уверенностью сказать, что за всю свою жизнь никогда и ни с кем не целовался, а информацию, полученную от старшего брата, лишь принял к сведению и почитал за истину многие сотни лет. Но при каких обстоятельствах эта информация была получена? Это взволновало его больше всего. Как он мог забыть что-то связанное со старшим братом? Сколько еще таких мимолетных мелочей кануло в болото, оставив на поверхности лишь невнятные очертания?       Что еще он забыл?       — Сюй Чжун, — позвал Лин И. — Что это за «старший брат»? Он твой родственник?       Ученик отрицательно покачал головой.       — Когда ты виделся с ним в последний раз?       — Давно…       «Давно» — понятие растяжимое. «Давно» — это месяц назад или несколько лет назад? Лин И понимал, что это дело скверно пахнет и выуживать информацию следовало очень осторожно.       — Сколько лет этому «старшему брату»? — спросил он.       — Девятнадцать, — ответил Сюй Чжун, и тут же исправился: — Двадцать шесть.       Девятнадцать лет ему было, когда он умер. Двадцать шесть, когда он умер во второй раз…       Лин И, подсчитав, округлил глаза. Если девятнадцать тому человеку было, когда они впервые встретились, а двадцать шесть — когда расстались, получается, Сюй Чжун встретил его более семи лет назад! Да ему же и десяти не было! Неужели этот доверчивый мальчик стал жертвой педофила?!       — Сюй Чжун! — Лин И взволнованно вцепился в плечи своего ученика. — Ты еще общаешься с этим «старшим братом»?       — Он… он мне не отвечает… — признался тот.       «Ну точно! — подумал Лин И. — Этот гад запудрил мозг бедному ребенку! Быть может, поэтому они с родителями и поменяли место жительства? Так родители в курсе? Или это все же случайное совпадение? В любом случае этот гнусный педофил больше с ним не общается. Надеюсь, его посадили!».       — Сюй Чжун! Этот «старший брат» не был хорошим человеком!       — Все не так… это из-за меня он стал таким…       — Даже не вздумай винить себя! Ты ни в чем не виноват! Ты должен перестать пытаться связаться с ним!       — Ни за что!       Его взгляд вдруг стал очень острым, губы сжались в тонкую нить.       — Я никогда не отступлюсь!       Впервые за очень многие годы Сюань Юнь не контролировал свои эмоции. Да он и не подозревал, что где-то внутри него бурлит такая кипучая злость, и такой отчаянный страх. Эти чувства заволокли его разум, не давая прийти в себя. Он даже не задумался, откуда Лин И может знать хоть что-то о старшем брате, он вообще потерял связь с реальностью.       Поцелуй… Неужели это был поцелуй? Ну разумеется это был поцелуй! Но у него и в мыслях не было поцеловать Сюань Гуанъяня! Тогда кого же он целовал?       — Сюй Чжун! — в очередной раз окликнул его Лин И.       Тот вскинул голову, веки его распахнулись и взгляд вперился прямо в губы учителя.       Что такого в этих поцелуях? Что может быть приятного в том, чтобы засунуть свой язык в чей-то рот? И уж тем более в том, чтобы позволить кому-то орудовать своим языком у себя во рту? Это казалось гадким и одновременно пробуждало интерес. Губы учителя неукоснительно приближались.       — Сюй Чжун… — пробормотал тот.       Сюань Юнь взволновано сглотнул, неожиданно осознав, что он вовсе не желает уклоняться. Его рот самовольно приоткрылся, выпустив неровный вздох. Он напрягся всем телом, приготовившись к тому, что вот-вот должно было произойти.       Но их губы так и не встретились. Тело учителя грузно опустилось, подминая под себя тело ученика. Потеряв сознание, Лин И завалился прямо на парнишку.       — Учитель?.. — растеряно пробормотал тот, но внезапно кое о чем вспомнил. — Пилюля… подействовала?